CC BY
107
Губжокова Л.А.
соискательница юридического факультета Кубанского государственного аграрного университета
Расширение внесудебных полномочий органов государственной безопасности как характеристика уголовного процесса по преступлениям против советской власти в период активного формирования и укрепления административно-командной системы
(1929-1934 гг.)
Как известно, на рубеже 1920-х гг. органы ГПУ-ОГПУ имели немалые внесудебные полномочия. Затем, в период НЭПа, эти полномочия были некоторым образом урезаны. Однако после отказа от НЭПа органам госбезопасности вновь стали возвращать внесудебные полномочия, но уже на иной организационно-правовой основе. Так, в 1927 году Президиум ЦИК СССР принял несколько Постановлений, расширяющих полномочия ОГПУ. Одним из них, 4 апреля, судебной коллегией ОГПУ было предоставлено право рассматривать дела о диверсиях, взрывах, поджогах, порче машин. Причем предписывалось применять уголовное наказание к обвиняемым, действовавшим «как со злым умыслом, так и без иного», и выносить в отношении виновных приговоры вплоть до высшей меры наказания. 9 июня 1927 года Президиум ЦИК предоставил ОГПУ право рассмотрения во внесудебном порядке дел на бывших белогвардейцев, шпионов и бандитов. Районы действия банд объявлялись на особом положении, туда направлялись особоуполномоченные ЦИК СССР, которые совместно с прокуратурой соответствующей республики создавали тройки для рассмотрения дел на бандитов. Кроме того, в список лиц, подпадавших под внесудебные репрессии ОГПУ, вошли «халатно относящиеся к секретным документам» и социально опасные элементы (имевшие три и более судимости). К последним внесудебное наказание могло применяться независимо от совершения конкретного правонарушения1. В 1928-1929 годы внесудебные полномочия органов государственной безопасности продолжают расширяться.
Так, в феврале 1928 года Президиум ЦИК СССР предоставил ОГ-ПУ право на запрещение проживания в некоторых местностях лицам, отбывшим ссылку или заключение в концлагере. В июне следующего года Президиум цИк СССР по ходатайству прокуратуры разрешил ОГПУ отправлять в ссылку «особо злостных преступников и неисправимых рецидивистов» по отбытии ими срока лишения свободы. Внесудебные ре-
1 Рассказов Л.П. Деятельность органов государственной безопасности по реализации политики ВКП (б) (конец 20-х - 1941 гг.). М, 2001. С.263.
64
Внесудебные репрессии осуществляли Особое Совещание ОГПУ и коллегия ОГПУ. Особые Совещания создавались и при ГПУ союзных республик. В Особое Совещание и коллегию ОГПУ дела попадали после предварительного их рассмотрения и принятия соответствующего решения на тройках, образованных при отделах ОГПУ. Так, на 19 октября 1929 года при ОГПУ функционировало восемь троек: контрразведывательного отдела, специального отдела, оперативного отдела, секретного отдела, транспортного отдела, экономического управления Главного управления пограничной охраны и войск ОГПУ. Кроме того, была тройка, рассматривающая дела сотрудников ОГПУ и лиц, окончивших срок лагеря, ссылки и т.д. Часто бывало, что одно и то же дело слушалось в двух тройках и принимались два постановления, друг другу противоречащие. Такая процедура внесудебных репрессий не устраивала руководство ОГПУ. В докладной записке Ягоды отмечалось, что на 19 октября 1929 года за ОГПУ числилось 6 тыс. человек, дела которых следствием завершены и ждут своего разрешения через коллегию или Особое Совещание. «Эта масса заключенных, - подчеркивает зам. председателя ОГПУ, - создает тяжелое положение на местах. Перегрузка тюрем... достигает невиданной до сих пор высоты». Ягода предложил реорганизовывать органы внесудебной репрессии ОГПУ, чтобы ликвидировать перегрузку тюрем путем быстрейшего «разрешения дел на тройках». Причем на ликвидирование незаконченных дел отводилось 20 дней (путем «ударной работы» - отмечалось в докладной записке)1.
Через 10 дней после предложения Ягоды система внесудебной репрессии ОГПУ подверглась перестройке. Вместо восьми распущенных троек были созданы три: тройка под председательством помощника начальника секретно-оперативного управления Артузова рассматривала дела секретного, контрразведывательного, транспортного, иностранного отделов и Главного управления пограничной охраны и войск ОГПУ; дела экономического управления передавались тройке под руководством начальника ЭКУ Прокофьева; все остальные дела рассматривала тройка под председательством особоуполномоченного коллегии ОГПУ Фельдмана. Новые тройки рассматривали дела без направления их в коллегию ОГПУ и Особое Совещание. И только лишь крупные дела и дела политического значения направлялись в эти органы.
Вместе с этим предпринимались попытки ограничить внесудебные процессы ОГПУ-НКВД. Так, в1934 году Центральный исполнительный комитет СССР принял Постановление «О рассмотрении дел о преступлениях, расследуемых народным комиссариатом внутренних дел Союза ССР и его местными органами». В соответствии с ним дела об измене Родине, о шпионаже, терроре, взрывах, поджогах и иных видах диверсий подлежали рассмотрению Военной коллегией Верховного Суда СССР и военными трибуналами округов по подсудности. Расследуе-
1 Там же. С. 264.
65
мые дела о преступлениях на железнодорожном и водном транспорте должны были передаваться Транспортной и Водной коллегии Верховного Суда СССР и линейным железнодорожным и водным судам по принадлежности. Все остальные дела подлежали рассмотрению по подсудности в Верховном Суде СССР, Верховных Судах союзных республик, краевых и областных судах, главных судах автономных республик и народных судах. Однако в этот же день, 10 июля 1934 года, вышло в свет другое Постановление Президиума ЦИК СССР, которое перечеркивало решение ЦИКа СССР о ликвидации внесудебных репрессий. При НКВД СССР решено было организовать Особое Совещание (ОСО при НКВД СССР), которому предоставлялось право применять в административном порядке высылку, ссылку, заключение в исправительно-трудовые лагеря на срок до пяти лет и высылку за пределы СССР. В состав ОСО при НКВД СССР входили народный комиссар внутренних дел (председатель), его заместители, уполномоченный НКВД СССР по РСФСР, начальник Главного управления Рабоче-Крестьянской милиции, Народный комиссар внутренних дел союзной республики, на территории которой возникло дело. В работе ОСО должен был принимать участие прокурор СССР или его заместитель1.
Пи этом высылка по решению ОСО при НКВД СССР могла быть без гласного надзора и с таковым. Лица, высылаемые в административном порядке, лишались права проживания в 15-ти населенных пунктах: Москве и 100 километровой зоне; Ленинграде и 100 километровой зоне; Киеве и 50-ти километровой зоне; Харькове, Столино, Днепропетровске, Крымской АССР, Азово-Черноморском крае, Северо-Кавказском крае, ЗСФСР, Свердловске, Магнитогорске, Чите, Хабаровске и во всех населенных пунктах пограничной полосы2. Ссылка обязательно сопровождалась гласным надзором. Ссылали в следующие административнотерриториальные единицы: Северный край; Восточно-Сибирский край, за исключением 100 километров пограничной полосы и гор. Читы; Красноярский край; Западно-Сибирский край; Омскую область; Челябинскую область; Марийскую автономную область и Чувашскую АССР, входившие в состав Горьковского края; Кировский край; Башкирскую АССР; Оренбургскую область; Казахстан; Узбекскую ССР, за исключением по-гранполосы; Туркменскую ССР, за исключением погранполосы; Таджикскую ССР, за исключением погранполосы; Кара-Калпакскую АССР; Киргизскую АССР3.
Что касается процедуры осуществления внесудебных репрессий в Особом Совещании, то она была следующей. Следственные дела в этот внесудебный орган поступали из органов НКВД. Право направления дел в него имели: наркомы внутренних дел союзных и автономных республик, начальники УНКВД краев и областей, начальники дорожно-
1 ГАРФ. - Ф. 9401. - Оп. 12. - Д. 130. - Л. 36.
2 Там же. - Л. 38 п.
3 ГАРФ. - Ф. 9401. - Оп. 12. - Д. 130. - Л. 38. п.
66
транспортных отделов НКВД, начальники особых отделов военных округов и флота, начальник 3-го отдела ГУЛАГа НКВД. Арестованные, проходящие по делам, направляемым на рассмотрение ОСО, содержались в местных тюрьмах и числились до получения решения ОСО за органами НКВД, проводившими следствие по делам. Решение ОСО оформлялось протоколом, который подписывался председателем, членами и секретарем совещания, а также прокурором. Постановления ОСО подлежали объявлению обвиняемому под расписку на обороте выписки из протокола ОСО не позже 24-х часов с момента ее получения. Объявление решений ОСО обвиняемым, содержащимся в тюрьмах, расположенным вне краевых и областных центров, производились начальником ближайшего районного отделения НКВД. Лицам, находящимся на свободе, знакомство с выпиской производилось путем их вызова в органы НКВД1.
Следует заметить, что особое значение в процедуре прохождения дел в ОСО имел его секретариат. На него возлагались следующие функции: проверка правильности оформления следственного дела; регулирование поступления дел на ОСО и проверка их подсудности; знакомство с содержанием материалов дела, проверка соответствия обвинительного заключения этим материалам; составление краткой справки по делу о подсудности его Особому Совещанию и правильности оформления, после этого все материалы представлялись на заключение прокурору; подготовка заседания ОСО, составление повестки заседания, извещение соответствующих НКВД и УНКВД о заседаниях Совещания; составление протоколов заседаний ОСО и передача для исполнения выписки из протоколов и рассмотренных дел в соответствующие органы; контроль за исполнением решения ОСО2.
Особые совещания были не единственным внесудебным органом. В 1930-е годы широкое распространение получила деятельность различных троек, которые создавались для осуществления внесудебных репрессий в связи с какими-то конкретными мероприятиями, проводимыми чекистскими органами и милицией. Так, в августе 1933 года при Постоянных представительствах ОГПУ (ПП ОГПУ) были созданы тройки для осуществления внесудебных репрессий в отношении следующих категорий лиц: а) отказывающихся добровольно выезжать из местности, в которой им было проживание запрещено; б) возвратившихся в местность, в которой им было запрещено проживать. Тройки создавались в следующем составе: председатель (помощника ПП) и два члена (начальника паспортного отдела и начальника оперативного отдела ПП ОГПУ) с участием прокурорского надзора. Тройки в отношении лиц, которым было запрещено проживание в данной местности, применяли различные меры репрессий. «Летунам» и «дезорганизаторам производ-
1 Рассказов Л.П. Указ. работа. С. 266.
2 ГАРФ. - Ф. 9401. - Оп. 12. - Д. 246. - Л. 4.
67
ства» первый раз объявлялось о запрещении их проживания в данной местности. При повторном рассмотрении их направляли в трудпоселки сроком до 3-х лет. Лишенцы, кулаки и раскулаченные сразу же направлялись в спецпоселки сроком до 3-х лет. Лицам, отбывшим заключение, ссылку или высылку, грозило направление в исправительно-трудовые лагеря сроком до 3-х лет1.
Таким образом, деятельность особых совещаний и троек в рассматриваемый период наглядно характеризует особенности развития государственного репрессивного механизма в советском государстве. Власть предельно упрощала себе задачу, используя для изоляции и нейтрализации политически неблагонадежных и опасных для себя лиц способ, заключающийся в предоставлении органам исполнительной власти функций, которые должен был выполнять только суд. Отход от общепризнанных уголовно-процессуальных принципов при реализации уголовных репрессий показывает также отсутствие института разделения властей, а если брать шире, то в целом гражданского общества. В этих условиях уголовный процесс во многом превращался в фикцию, поскольку подвергаемые государственному принуждению в административном порядке лица не имели элементарных уголовно-процессуальных прав.
1 Рассказов Л.П. Указ. работа. С. 270.
68
