CC BY
470
Л.Н.ШАНШИЕВА РАСШИРЕНИЕ ЕС НА ВОСТОК: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ
После подписания соглашений между странами Центральной и Восточной Европы, впоследствии получивших название «европейских», в начале 90-х годов десять стран ЦВЕ (Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Литва, Латвия, Эстония, Словения, Болгария и Румыния) начали осуществлять программу подготовки их вступления в ЕС. Согласно вышеназванным соглашениям, предусматривалось постепенное включение стран-кавдидатов в процесс интеграции. В этой связи перед ними были поставлены жесткие условия необходимого соответствия определенным критериям в политической, экономической и правовой сферах. К числу основных требований относились: обеспечение в каждой стране верховенства закона, соблюдение прав и свобод человека, гарантии прав национальных меньшинств, урегулирование на базе международных правовых норм территориальных, этнических и иных конфликтов, включение в единое правовое поле Евросоюза (предполагающее в том числе передачу последнему части прав, связанных с национальным суверенитетом), наличие рыночной экономики, способной выдержать конкуренцию на уровне стран Европейского союза.
На сессии ЕС в Эссене (1994) была одобрена программа подготовки стран ЦВЕ к вступлению в ЕС, изложенная в так называемой Белой книге - документе, получившем название «Подготовка ассоциированных стран Центральной и Восточной Европы к интеграции во внутренний рынок Европейского союза». Общепризнанно, что «в целом стратегия подготовки к членству базируется на трех элементах -Европейских соглашениях, структурном диалоге и программе ФАРЕ как основном финансовом инструменте реализации стратегии»(1).
За прошедшие пять лет после принятия Белой книги произошло смещение акцентов как в оценках готовности отдельных стран к вступлению в ЕС, так и в развитии самого Европейского союза. В декабре
1997 г. в Люксембурге Европейский совет принял решение о начале переговоров с шестью государствами. Поскольку в документе Европейской комиссии «Повестка дня 2000» было заявлено, что ни один из кандидатов на вступление не отвечает всем необходимым критериям, было внесено предложение начать переговоры в марте 1998 г. с теми странами, в которых процессы трансформации в наибольшей мере продвинулись в направлении сближения с государствами - членами ЕС. Исходя из этого, были названы Польша, Венгрия, Чехия, Словения, Кипр и Эстония. При подготовке Люксембургской встречи говорилось о необходимости подключения в ближайшем будущем к процессу переговоров Литвы и Латвии, Румынии и Болгарии, Словакии и Турции. Данный подход к решению проблемы расширения Евросоюза был встречен неоднозначно не только в тех странах, которые, образно говоря, были оттеснены в зал ожидания с перрона посадки в общеевропейский экспресс. С критикой выступил, например, бывший министр иностранных дел ФРГ Г.-Д. Геншер: «Не может быть ассоциированных стран первого, второго или даже третьего класса. Предложение Европейской комиссии начать переговоры только с Польшей, Чехией, Венгрией, Эстонией, Словенией и Кипром создает опасность, ибо попытка уже в начале переговоров подразделить страны, желающие вступить в ЕС, на различные категории может и скорее всего должна привести к возникновению новых разделительных линий в Европе»(2).
Серьезным препятствием на пути расширения ЕС остается отсутствие четких концепций и сроков приема новых членов. В середине 90-х годов ориентиром, предполагаемой вехой вступления служил 2000 г., к концу столетия ожидаемые сроки приема первых кандидатов сдвинулись на 2002-2006 гг. В последние годы произошла также определенная корректировка целей и приоритетов самих стран ЦВЕ в процессе интегрирования в общеевропейские структуры. Если на первоначальном этапе постсоциалистические страны стремились приблизиться к Западной Европе в первую очередь в политическом и экономическом отношении и не ставили перед собой задачу вступления в НАТО, то дальнейшее развитие как внутри самих этих стран, так и в международных отношениях определило новые приоритеты. Вступление в НАТО трех государств ЦВЕ стало значительным шагом на пути в Европейский союз. Вместе с тем вооруженные конфликты на Балканах в конце 90-х годов вызвали настороженное отношение в Западной Европе к государствам этого региона, к их стремлению интегрироваться в общеевропейские структуры. Довольно откровенно высказался по
этому поводу один из немецких исследователей: «ЕС не хочет быть силой для поддержания порядка в Юго-Восточной Европе, предпочтения отдаются странам Вишеградской четверки» (3).
Характерной чертой процесса сближения стран ЦВЕ и ЕС является его противоречивость. С одной стороны, обозначилась определенная динамика в подготовке стран-кандидатов к вступлению в эту европейскую организацию (некоторые западные эксперты даже называют это «стратегией натиска на Запад»), с другой - разрыв в экономическом развитии и различия в законодательной сфере еще столь велики, что конкретные очертания будущего «пополневшего» Евросоюза проступают с трудом. Сегодня, как представляется, можно говорить скорее о тесной взаимосвязи двух процессов: подготовки новых европейских стран к членству в ЕС и реформирования самого Европейского союза.
Следует отметить еще одну особенность процесса расширения Евросоюза в восточном направлении. Она состоит в том, что страны ЦВЕ не могли оказать никакого влияния на определение критериев своего приема в ЕС и не имеют до сих пор ясной перспективы относительно того, когда и как они вступят в ЕС. В этой связи возникает вопрос о том, членами какого союза они станут в будущем. Определенного ответа на этот вопрос на исходе XX в. не дает никто.
Большую долю непредсказуемости вносит в эту проблему комплекс вопросов, связанных со взаимоотношениями стран ЕС и России, а также России и государств ЦВЕ. Правда, после принятия на июньском (1999) саммите ЕС в Кёльне документа, определяющего общую стратегию ЕС в отношении России, контуры этих отношений стали несколько определеннее. Разумеется, вопрос о месте и роли России в процессах европейской интеграции требует отдельного рассмотрения. В данной статье мы приведем лишь краткую характеристику западноевропейского подхода к отношениям с Россией, содержащуюся в названном документе: «ЕС признает, что будущее России является основополагающим элементом для будущего континента и представляет стратегический интерес для Европейского союза» (4). Более того, западные политики считают, что «Россия не должна потерпеть ущерба от расширения Европейского союза на восток. Наоборот, Россия может извлечь существенную пользу из такого расширения... Расширение ЕС на восток буквально заставит Европейский союз и Россию настроиться на прямое межсоседское партнерство. Калининградская область станет анклавом на территории ЕС, а к Балтийскому морю будут, кроме России, прилегать только государства ЕС. Особенно важным явля-
ется то обстоятельство, что в результате присоединения балтийских государств к ЕС значительные русскоязычные меньшинства станут гражданами ЕС, то есть ЕС и Россия будут жить бок о бок и зависеть друг от друга» (5). Не оставлена без внимания и Украина. «Европейский союз должен рассматривать Россию и Украину как серьезных стратегических партнеров» (6). Между тем развитие отношений ЕС с этими государствами также отстает от намеченных ранее сроков: например, создание зоны свободной торговли между ЕС и Россией, переговоры о чем должны были состояться в 1998 г. в соответствии с Соглашением о партнерстве и сотрудничестве между РФ и ЕС, откладывается на неопределенный период.
О критериях приема стран-кандидатов
Подготовка к вступлению стран ЦВЕ в ЕС требует от них чрезвычайного напряжения. Ассоциированные государства вынуждены продолжать трудный процесс системной трансформации и в рамках национальных программ сближения (предусмотренных в Белой книге) более четко определить собственные приоритеты и интересы в связи со вступлением в ЕС. Если на первом этапе трансформации решались в основном макроэкономические задачи, то во второй половине 90-х годов стало необходимым проводить институциональную реформу, определять структурную политику, создавать эффективную социальную систему. Довольно сложной задачей является приведение в соответствие с законодательством ЕС тысячи законов, действовавших до сих пор в бывших социалистических странах. Евросоюз, в свою очередь, должен обеспечить совместимость процессов расширения и собственного реформирования, а также доказать их целесообразность и гарантировать дееспособность будущего сообщества «Большой Европы».
Специалистами ЕС был разработан определенный свод тестов на способность стран ЦВЕ к интеграции. В их число вошли такие характеристики, как:
1) политические реформы и реформа управления, развитие правительственных институтов, многопартийной системы, групп интересов, общественных организаций, СМИ;
2) состояние правовой системы - реализация конституционных прав и прав человека, правовые реформы в направлении сближения с правовыми нормами ЕС;
3) основные ориентиры внешней политики, членство в международных организациях, таких, как ЕС, ЗЕС, НАТО, реформа воору-
женных сил, региональная кооперация, политика по отношению к России и прочим странам СНГ;
4) эффективность реформ по созданию механизмов рыночной экономики, структурных изменений; достоверность макроэкономических показателей, денежная и фискальная политика, политика конкуренции, приватизация, рамочные условия для зарубежных инвесторов, банковская деятельность, кредитование, аграрная политика, состояние промышленной инфраструктуры;
5) социальная политика, социальный конфликтный потенциал, отношение населения к ЕС и НАТО, национальная и региональная идентичность, готовность к передаче части суверенитета;
6) выполнение соглашения об ассоциации, развитие структурного диалога, перспективы процесса ассоциированного участия (7).
По многим показателям государства-кандидаты к 1999 г. заметно продвинулись в деле интегрирования в общеевропейские структуры. Вместе с тем факты последних лет показали наличие тенденций, находящихся в противоречии с интеграционными задачами. Для изучения готовности стран-кандидатов к вступлению в Союз по инициативе двух немецких фондов был создан долгосрочный проект, получивший название «Мониторинг ЕС». В рамках работы над проектом на очередной встрече в Кракове в марте 1999 г. исследователи из Польши, Чехии, Словении, Эстонии и Венгрии предприняли критический анализ процесса подготовки, выработали рекомендации для правительств названных стран, а также для Комиссии ЕС, нацеленные на решение первоочередных общих проблем.
Экономический кризис, охвативший страны Центральной и Восточной Европы в 1997-1998 гг., по оценкам специалистов, фактически отбросил их на уровень 1993-1994 гг. «В различной степени кризис охватил практически все развивающиеся страны Европы, и надежд на скорое преодоление его последствий сейчас практически не осталось. Ведь даже у основных инвесторов восточноевропейских рыночных систем - стран Западной Европы - сейчас наблюдается существенное снижение темпов экономического развития», - говорилось в статье, посвященной итогам экономического форума стран ЦВЕ в Зальцбурге (июль 1999 г.) (8).
Динамика развития стран ЦВЕ за последние десять лет видна из приведенных ниже показателей. Среди восьми стран абсолютным лидером в последовательном наращивании темпов промышленного развития является Венгрия - кандидат №1 на вступление в ЕС. Данные
табл. 1 показывают тенденцию сокращения объема производства в Чехии и резкое снижение этого показателя в Болгарии и Румынии.
Таблица 1 (9)
Объем промышленного производства в некоторых странах ЦВЕ (в % к предыду щему году)
Страна 1990 г. 1993 г. 1995 г. 1997 г. 1998 г. 1999 г. (прогноз) 2000 г. (прогноз)
Чехия -3,3 -5,3 8,7 4,5 1,6 0 3
Венгрия -10,2 4,0 4,6 11,1 12,6 8 10
Польша -24,2 6,4 9,7 11,5 4,8 6 6
Словакия -4,0 -3,8 8,3 2,7 5,0 2 -1
Словения -10,5 -2,8 2,0 1,0 3,7 1 2
Болгария -16,7 -9,8 4,5 -10,0 -12,7 -6 3
Румыния -19,0 1,3 9,4 -7,2 -16,8 -6 0
Россия -0,1 -14,1 -3,3 1,9 -5,2 -2 2
Заслуживают внимания, на наш взгляд, воззрения представителей самих стран ЦВЕ относительно их будущего в составе Европейского союза. Если в официальных заявлениях руководителей стран-претендентов практически единодушно выражается стремление влиться в большую европейскую семью, то отношение населения того или иного государства ЦВЕ к этой перспективе содержит в себе палитру разнообразных мнений. Некоторое представление об этом дают результаты международного опроса, проведенного в начале 1999 г. в Венгрии, Польше и Чехии. Согласно полученным данным, за вступление в ЕС высказались: чехов - 45%, поляков - 55 и венгров - 68%; против: чехов - 25%, поляков - 27, венгров - 14%; не определились в своем отношении к данной проблеме: чехов - 30%, поляков - 18, венгров - 18%. Поляки и чехи считают, что расширение ЕС принесет больше выгод последнему, а венгры уверены, что выиграют обе стороны. Чехи и поляки высказывают опасение, что их страны не подготовлены к вступлению в ЕС. Более половины венгров не сомневаются в необходимости скорейшего вступления в ЕС. Для воссоздания более полной картины общественных настроений приведем данные опроса населения стран Евросоюза: за прием в члены ЕС Чехии и Польши высказались 42% опрошенных, а вступление Венгрии получило поддержку 50% (10).
Анализ состояния современного уровня развития отдельных стран приводит к выводу о том, что серьезные трудности подготови-
тельного процесса к вступлению в Евросоюз не ограничиваются экономической сферой. В большей или меньшей степени к ним можно отнести политические, правовые, социальные, внешнеполитические проблемы. Свое конкретное выражение эти общие вопросы находят в особенностях развития отдельных стран-кандидатов. В качестве примера приведем некоторые факты и оценки готовности к европейской интеграции Польши и Чехии - стран «первого эшелона», а также Румынии и Болгарии, находящихся на более дальних подступах (11).
Официальное заявление с просьбой о вступлении в ЕС Польша направила в апреле 1994 г. Проблема европейской интеграции является одной из ключевых для нынешней польской действительности. Перспектива вступления Польши в ЕС пользуется поддержкой большинства поляков на протяжении 90-х годов. Хотя и вполне определенно наметилась тенденция снижения их доверия к Евросоюзу. Если в 1996 г. интеграцию Польши в структуры ЕС одобряли 80% респондентов. то в 1997 г. число безусловных ее сторонников снизилось до 72%, в 1998 г. - до 64, в мае 1999 г. - до 55% (12).
Вместе с тем общая положительная оценка данного процесса сочетается с довольно смутными представлениями большинства поляков о механизмах деятельности ЕС и принципах членства в этой организации. Ожидание выгод значительно превышает опасения перед потенциальными угрозами.
По мнению большинства поляков, вступление в ЕС приведет к определенным переменам в образе жизни, обычаях, системе ценностей; к росту культурного и цивилизационного уровня развития страны; усилению роли предпринимательства, хозяйственности и развитию частного сектора; улучшению положения в области здравоохранения и социального обеспечения; повышению уровня жизни. Осознавая неизбежность интеграционного процесса, каждый третий опрошенный полагает, что интеграция ограничит суверенитет Польши (13).
В декабре 1997 г. на Люксембургском заседании Евросовета Польша была названа в числе стран, которые ближе других подошли к выполнению необходимых условий, предъявляемых к претендентам на вступление в ЕС. В марте 1998 г. состоялось официальное открытие переговоров с ориентацией на вступление в ЕС в 2002-2003 гг.
Переговоры весьма сложны и касаются более 30 различных вопросов. По состоянию на конец 1998 г. в известной степени продвинулось решение проблем в следующих областях: научные исследования; телекоммуникации и информационные технологии; образование, воспитание, культура; промышленная политика; малый и средний бизнес;
внешняя политика и безопасность; свободное движение товаров и услуг; защита потребителей и здравоохранение.
Польша предполагает достичь состояния общей готовности к вступлению в ЕС к концу 2002 г. Однако, чтобы быть принятой в организацию в 2004 г., страна должна доказать свое соответствие предложенным критериям приема уже в середине 2001 г., поскольку членам ЕС требуется время для прохождения всех необходимых, довольно сложных процедур.
Интеграционным процессам в значительной степени способствует достаточно высокая доля инвестиций из стран ЕС. помогающих развитию польской экономики. В 1993 г. на 7934 предприятиях с участием иностранного капитала 63,3% акций принадлежало государствам ЕС, но в 1994 г. их доля уменьшилась в сравнении с ростом доли американского капитала. В 1993-1994 гг. доля иностранного капитала в польской экономике оказалась меньше, чем ожидали аналитики, причиной чему была политическая нестабильность, но в 1995 и 1996 гг. инвестиционный климат значительно улучшился. В 1996 г. 52% иностранных инвестиций принадлежало странам ЕС (14).
Вступление Польши в ЕС сопряжено прежде всего с рядом сложных вопросов, касающихся сельского хозяйства. Основная проблема заключается в том, что состояние польского аграрного сектора весьма далеко от стандартов, принятых в ЕС. Но несмотря на это, сельское хозяйство Польши по сравнению со странами ЕС обладает и некоторыми преимуществами: низкой себестоимостью производства, относительно небольшой долей использования химических удобрений, что делает продукцию экологически более чистой, и др. Подготовка польского сельского хозяйства к интеграции с ЕС происходит на основе взаимных обязательств, скрепленных соответствующими договорами (1992, 1994, 1995).
Но процесс интеграции Польши в ЕС оценивается польскими специалистами как «уравнение со многими неизвестными» (15). В частности, неизвестно, какой будет сельскохозяйственная политика самого ЕС в XXI в., т.е. в то время, когда Польша вступит в Союз. Существует мнение, согласно которому ЕС будет способствовать развитию лишь наиболее сильных и конкурентоспособных производств, осуществляя своеобразный «естественный отбор». Однако процесс интеграции с ЕС уже начался, и задача Польши состоит в том, чтобы как можно лучше в него вписаться.
В 1992-1996 гг. польский экспорт сельскохозяйственных и продовольственных товаров в страны ЕС вырос на 17,9%). в то время как
импорт этих товаров в Польшу из стран ЕС за этот же период увеличился на 84,2%, темпы роста импорта продукции животноводства в 5 раз превышали показатели экспорта (16). Причем такой неблагоприятный для Польши баланс сложился вопреки условиям предварительных соглашений о вступлении страны в ЕС.
Особая сложность интеграции Польши в ЕС обусловлена огромными региональными различиями, которые в условиях рыночной экономики и отсутствия региональной политики государства имеют тенденцию к углублению. По сути не существует единого польского сельского хозяйства, поэтому и подход к проблемам, связанным со вступлением в ЕС, должен основываться именно на учете этой специфики и носить не глобальный, а региональный характер. При этом важно учитывать, что изменения в структуре сельского хозяйства могут носить лишь долговременный, эволюционный характер с перспективой на 10 и даже 25 лет. Иных сроков не выдержит польская экономика. В соответствии с этим каждый регион должен иметь свою программу. Успех ее реализации будет зависеть от способности регионов соответствовать современным требованиям, быть открытыми для достижений научно-технического прогресса и инноваций. Согласно статистике, в настоящее время только 23% хозяйств имеют предпосылки для модернизации; именно они способны достичь уровня, соответствующего требованиям, предъявляемым ЕС.
Отмечая несомненную необходимость достижения польской экономикой стандартов ЕС, специалисты придерживаются мнения, что при переговорах о вступлении Польша должна использовать имеющиеся возможности для маневра (главным образом с целью получения выделяемых ЕС квот на развитие и помощь отсталым регионам). В переговорном процессе Польша должна стремиться к достижению равного подхода ко всем членам ЕС, в том числе и к вновь принимаемым. «Потенциальные попытки создания членства «второй категории» могут не только ударить по государственным интересам Польши, но поставить под сомнение основные идеи и принципы солидарной, сплоченной объединенной Европы» (17).
Официальную просьбу о принятии Чешской Республики в ЕС правительство В.Клауса передало в феврале 1996 г. В том, что нынешнее чешское правительство, возглавляемое социал-демократом Милошем Земаном, продолжает линию предыдущих правительств, направленную на вступление страны в европейскую экономическую интеграционную систему, нет никаких сомнений. Известна также активная проевропейская позиция президента Чехии Вацлава Гавела, который
принадлежит к числу «еврооптимистов» и не представляет себе дальнейшего развития без все более тесного объединения европейских стран в рамках ЕС. Все чешские партии, которые относят себя к демократическому крылу, также в своих программах указывают на необходимость вступления Чехии в ЕС. Тем не менее в стране существуют и «евроскептики». Самый, пожалуй, последовательный из них - председатель второй по своему влиянию политической силы - Гражданской демократической партии - Вацлав Клаус, являющийся сторонником концепции «Европы нескольких скоростей». Его точку зрения на этот процесс можно свести к нескольким положениям: «фундамент европейского интеграционного процесса должно составлять национальное государство»; «современный интеграционный процесс идет в интересах небольшой группы европейских бюрократов, которые выросли на почве, подготовленной левыми интеллектуалами, позитивно оценивающими интеграцию и негативно - дезинтеграцию», «интеграционный процесс в Европе неизбежен и объективен; однако нынешние его формы (создание и деятельность наднациональных органов) вызывают критические замечания» (18).
Хотя до настоящего времени Чехия являлась одной из самых богатых стран посткоммунистического пространства (доля ее ВНП на душу населения составляет 52% от аналогичного показателя в среднем по ЕС; в Словении - 60%, а в Венгрии и Польше - 40%), экономический кризис, начавшийся в 1998 г., поставил под сомнение готовность этой страны к вступлению в ЕС: продолжается падение промышленного производства, растет безработица, финансовую систему отличают нестабильность и инфляция (19).
Европейская комиссия настороженно отнеслась к чешской государственной программе оживления промышленного производства, принятой весной 1999 г. В частности, она критикует слишком прямое, на ее взгляд, вмешательство государства в экономику. В июле 1999 г. Комиссия начала плановую проверку хода подготовки Чехии как кандидата на вступление в ЕС. Согласно некоторым предварительным выводам, опубликованным в чешской печати, Европейская комиссия скорее всего и в этом году даст негативну ю оценку темпам подготовки ЧР к вступлению в ЕС. Ее выводы не будут столь резкими, как в прошлом году, однако необходимого прогресса члены Комиссии не обнаружили. «В действительности, - отмечает специалист по чешской экономике из Венского института международных экономических сравнительных исследований Йозеф Пошл, - ЧР не обязательно будет сре-
ди первых новых членов ЕС. Венгрия, и возможно, Польша, будут впереди» (20).
И хотя в Брюсселе избегают называть конкретные сроки, прием новых членов, по некоторым данным, планируется не ранее 2008-2009 гг.(21). Несмотря на возникшие трудности, чешское правительство пытается выполнять план действий по подготовке страны к вступлению в ЕС. Одним из существенных пунктов этого плана является изменение чешского законодательства в соответствии с общеевропейскими правовыми нормами. Всего чешские законодатели должны принять более 4 тыс. поправок к своим национальным законам. К настоящему моменту принято только 442 поправки. Чтобы успеть к вступлению Чехии в ЕС, которое планировалось на 1 января 2003 г., парламенту необходимо ежедневно принимать 2-3 поправки, а ежегодно -более 800 (22).
Все это выглядит достаточно проблематично. Именно поэтому в июне 1999 г. чешское правительство предложило парламенту законопроект, принятие которого должно было бы способствовать ускорению процесса адаптации национального законодательства к стандартам Евросоюза. Суть его сводилась к тому, чтобы постановления правительства относительно изменений чешского законодательства обретали силу закона без утверждения их парламентом страны. Парламентарии отклонили этот законопроект и еще один, внесенный правительством, который позволял бы ему без согласования с парламентом посылать чешские войска с военной миссией за рубеж и принимать иностранные войска на своей территории. Премьер-министр ЧР М.Земан заявил, что тем самым парламент тормозит вступление в ЕС, и лучше бы парламентарии открыто высказались против, чем ставили на этом пути законодательные барьеры (23).
Перед ЧР стоит еще одна связанная с вступлением в ЕС законодательная проблема: необходимо изменить конституцию страны, внеся в нее дополнительные статьи о передаче определенных полномочий наднациональным общеевропейским органам. Перспективы ее скорейшего позитивного решения представляются в свете вышеизложенного просто нереальными.
В соответствии с планом подготовки к вступлению в ЕС отдельные чешские министерства, согласно утвержденному и в Праге и в Брюсселе графику, обязаны представлять концепции дальнейшего развития определенных отраслей экономики. Так, в июле 1999 г. с некоторым опозданием была представлена концепция энергетической политики страны, в соответствии с которой должна пройти приватизация
чешской энергосистемы. А вот концепция регионального развития (срок представления в ЕС был назначен на конец июня 1999 г.) не только не готова, но ответственное министерство только в июне приступило к созданию комиссии, которой поручена ее разработка (24).
Вице-премьер правительства Э.Ланский, отвечающий за вопросы безопасности и внешней политики, дал весьма отрицательную оценку координации действий чешских министерств по подготовке к вступлению в ЕС: «Министерства не координиру ют между' собой шаги по подготовке к вступлению в ЕС, и в Брюссель от них поступают документы с противоречивыми программами действий» (25).
Определенные изменения в настроениях чехов связаны с натовскими бомбардировками Югославии. Для многих в Чехии война на Балканах изменила отношение к процессу интеграции в Европе. В Чехии появились представители нового идеологического течения - «нового консерватизма», которые рассматривают будущее вступление страны в ЕС как потерю ею суверенитета и передачу рычагов управления чешской экономикой под контроль ЕС. Бомбардировки Югославии они оценивают как выступление сильных против слабых и высказывают опасения, что такая же политика будет проводиться по отношению к вновь вступившим в ЕС странам. «Новые консерваторы» считают, что членство в ЕС даст возможность всем европейцам (а их 370 млн.) пользоваться полной свободой в Чехии и, например, скупать чешские земли, тогда как для самих чехов их новые права останутся лишь на бумаге. Чешское население выступило против навязывания западных ценностей с помощью силы, 57% чехов отрицательно отнеслись к натовским бомбежкам (26).
Данные опросов общественного мнения свидетельствует об уменьшении числа тех, кто безоговорочно поддерживает вступление страны в ЕС (см. табл. 2).
Таблица 2 (27) Отношение населения Чехии к ЕС (в %)
Варианты ответов 1997 г. 1999 г.
За членство в ЕС 46 35
Против членства в ЕС 15 16
Не знаю, как бы я голосовал 19 22
Не буду участвовать в референдуме 12 8
Не знаю, буду участвовать в референдуме или нет 8 19
Существует еще ряд специфических вопросов, требующих решения в ближайшее время. ЕС волнует проблема цыганского меньшинства, которая не решается чешскими властями на практике. Союз также выдвигает в качестве необходимого условия приема Чехии в свои ряды установление визового режима с рядом постсоциалистиче-ских стран. Повышение Чехией в марте 1999 г. пошлин на ввозимый в страну сахар (затронувшее интересы стран - членов ЕС), решение чешского правительства об окончании строительства и вводе в эксплуатацию чешской атомной электростанции Темелин стали поводами для принятия общеевропейскими органами (в первом случае - Европейской комиссией, а во втором - Европейским парламентом) соответствующих документов, не одобряющих действия чешского руководства.
Румыния обратилась с официальной просьбой принять ее в ЕС в качестве полноправного члена 22 июня 1995 г. Еще 7 января 1990 г. Совет Фронта национального спасения выступил с заявлением, что Румыния придает особое значение утверждению новых отношений с Европейским сообществом. На первой же сессии смешанной комиссии Румыния - ЕС, образованной на основе торгового соглашения, подписанного в октябре 1990 г., румынская делегация обратилась с просьбой предоставить Румынии статус ассоциированного члена ЕС. В феврале 1993 г. в Брюсселе было подписано соглашение об ассоциации Румынии и ЕС, а в феврале 1995 г. оно вступило в силу. Сразу же были созданы новые институты в сфере отношений Румынии и ЕС: Совет по ассоциации Румыния - ЕС на уровне министров, а также смешанная парламентская комиссия, в которую вошли 21 европейский парламентарий и 11 румынских.
О том, какие условия были поставлены перед Румынией для получения ею полного членства в Союзе, свидетельствует заявление, принятое по итогам учредительного собрания смешанной парламентской комиссии. Это заявление содержало более 20 рекомендаций, в том числе повышение стабильности в регионе путем заключения основополагающих договоров с соседями, дальнейшее развитие правового государства, соблюдение прав человека и защита национальных меньшинств. В тот момент европейские парламентарии высказывали, в частности, недоумение по поводу того, что долгое время Румынии не у давалось заключить политический договор с Венгрией. Причиной, как известно, служило нежелание Будапешта мириться с положением венгерского меньшинства, проживающего на румынской территории, в
Трансильвании. Чтобы приблизить вступление в ЕС и НАТО, Бухарест вынужден был пойти на некоторые компромиссы при подготовке текста договора, который был заключен в 1996 г. ( 28 ).
Однако до сих пор существует ряд труднопреодолимых препятствий для вхождения Румынии в ЕС. Согласно документам, принятым на саммите ЕС в Люксембурге в декабре 1997 г., Румыния является участницей лишь «процесса присоединения», но не «процесса переговоров».
Главная причина такой отсрочки заключается в неудовлетворительном экономическом положении страны. В 1998 г. в Румынии зарегистрировано опасное падение экономических показателей, в 1999 г. она вступила в состоянии серьезного финансового кризиса (29). По общему признанию, такое положение проистекает из неудач в реформировании экономики. С того момента, как Румыния официально объявила о своем намерении вступить в ЕС, она не сделала ничего, чтобы продвинуться по пути реальных экономических реформ, несмотря на смену правительств и президентской администрации. К тому же, хотя Румыния и подписала с ЕС соглашение о своем ассоциированном членстве, она не смогла извлечь из этого никакой пользы. Напротив, этот документ лишь усугубил сложное положение ослабленной румынской экономики, которая «оказалась в неравном рукопашном бою с превосходящей по всем параметрам экономикой Запада из-за неблагоприятного таможенного режима, который шаг за шагом разрушает и без того беспомощное румынское хозяйство» (30). Таково мнение наиболее критически настроенных румынских экономистов.
Важной причиной, тормозящей вхождение Румынии в ЕС, является несовершенство ее законодательной базы. Хотя Румыния после
1996 г. сделала определенные шаги в плане либерализации рынка и валютного курса, она потерпела провал в привлечении иностранных инвестиций из-за законодательной нестабильности. Румыния в целом демонстрирует «недостаточную способность воспринять и использовать юридическую систему ЕС», - к такому заключению приходят многие западные аналитики (31).
Другим препятствием, мешающим Ру мынии включиться в переговорный процесс с Европейским союзом, является, с точки зрения западных наблюдателей, недостаточное соблюдение прав национальных меньшинств. ЕС неоднократно заявлял, что соблюдение прав человека в странах-претендентах - это неизменное правило процесса европейской интеграции, в который они вступают. Вместе с тем в документах Совета Европы не раз указывалось на несоблюдение в Румы-
нии прав национальных меньшинств. В первую очередь речь шла о положении венгров в Трансильвании. Румынские официальные власти постоянно отрицают подобные утверждения, однако, по мнению руководителей евроатлантических структур, Румыния не соответствует критериям, необходимым для успешного процесса интеграции, из-за постоянной напряженности в межэтнических отношениях (32).
На основе анализа внутриэкономического положения тех стран, которые в большей мере продвинулись вперед по пути евроатлантической интеграции, некоторые румынские аналитики делают вывод, что далеко не всегда уровень экономического развития является решающим фактором для вступления в ЕС. Поэтому следует делать ставку и на успешную внешнеполитическую деятельность. Как считает известный румынский специалист в области международных отношений В.Стан, неудачи западного внешнеполитического курса Румынии объясняются рядом дипломатических промахов. Румыния, с его точки зрения, не смогла своевременно осознать те шансы, которые ей были предоставлены и о которых недвусмысленно говорили западные представители. В усилиях по вступлению в ЕС «надо было быстрее осознать интересы безопасности стран ЕС и ЗЕС» (33).
Интенсивные дискуссии о неудачах румынской дипломатии развернулись после Мадридского саммита НАТО в июле 1997 г., когда Румынию не включили в «первую волну» претендентов. Они еще более усилились после Люксембургского саммита ЕС в декабре 1997 г., когда выяснилось, что Румыния не вошла в список стран-кандидатов первой очереди. Румынские власти отрицали, что речь идет о провалах во внешней политике страны. Однако пресса представляла ситуацию иным образом. Накануне саммита в Люксембурге румынские политики подчеркивали, что все страны-кандидаты, отвечающие политическим критериям, выдвинутым ЕС, должны пользоваться одинаковой возможностью одновременного вступления в Союз. При этом президент страны делал публичные оптимистические прогнозы в отношении Румынии. Когда стало очевидно, что она не вошла в «первый список», президент заявил, что даже «не просил, чтобы нас включили в первую группу» (34). Подобные противоречивые заявления ставили власти в неловкое положение и означали, что намеченные цели не были достигнуты.
Процесс вступления в ЕС еще более осложнен, как считают в Румынии, из-за неопределенности перспектив в отношениях с НАТО. Венгрия, Польша и Чехия после их вступления в Североатлантический альянс получили больше возможностей для интеграции в европейские
структуры. Румынские политики осознают, что в ситуации, когда присоединение к НАТО оказалось для Румынии целью, труднодостижимой в ближайшем будущем, необходимо сконцентрировать все усилия на сближении с другими европейским структурам. Вступление в ЕС признается сегодня первоочередной задачей. В связи с этим важным компонентом сегодняшней внешнеполитической концепции Румынии является постулат, что между вступлением в НАТО и ЕС нет никакой взаимосвязи. Как считает В. Стан, то, каким образом будет эволюционировать это убеждение, покажет и степень адекватного понимания румынскими политиками процессов европейской и евроатлантической интеграции.
Вся внешняя политика Румынии, несмотря на допущенные с точки зрения ее приоритетных целей ошибки, строится с учетом отношения к ней европейских и евроатлантических организаций. Весьма красноречиво это отразилось на официальной позиции Бухареста в связи с Косовским кризисом. Хотя румынская экономика понесла ощутимые потери в результате санкций ООН в отношении СРЮ, сопредельным с Югославией районам был нанесен экологический ущерб бомбардировками НАТО, а в обществе усиленно обсуждались неблаговидная моральная сторона натовской акции и позиции румынских властей в условиях действия основного политического договора между Румынией и Югославией (официальный Бухарест решительно поддержал бомбардировки, невзирая на критику части оппозиционных партий и независимой прессы) (35).
После окончания бомбардировок прессу наводнили вопросы о том, какова же материальная цена этой достаточно спорной во многих отношениях позиции и оценит ли Запад такие материальные и моральные жертвы. Румыния не ощутила качественного изменения в отношениях со своими предполагаемыми союзниками. Вместе с тем она получила надежду, что ее решительная позиция не осталась без внимания. Как отметил, в частности, посол Германии в Бухаресте В.Д.Шиллинг, «солидарность Румынии с НАТО и ЕС в Косовском конфликте не будет забыта» (36). Посол заявил, что Германия будет содействовать тому, чтобы Румыния смогла начать переговоры о вступлении в ЕС до конца 1999 г. Кроме этого, уже в 1999 г. параллельно с программой ФАРЕ Европейский союз предоставляет Румынии 200 млн. евро для структурной перестройки в экономически отсталых районах.
Официальную просьбу о полноправном членстве в ЕС Болгария подала в декабре 1995 г. В болгарском парламенте эта инициатива бы-
ла поддержана 212 голосами при одном против. В деятельности всех болгарских правительств в 90-е годы Евросоюз, который рассматривается как модель процветания и стабильности, стал устойчивым политическим приоритетом. Политические лозунги 90-х годов оказывались беспроигрышными, если они призывали к интеграции с Европой, к обустройству общества в соответствии с европейскими стандартами. В этот период в общественном сознании болгар получила широкое распространение идея «возврата в Европу», что подчеркивало историческую принадлежность этой страны к европейской цивилизации.
Европейский путь развития в настоящий момент кажется для болгар привлекательным в силу того, что на протяжении всей истории не удалось осуществить модернизацию болгарского общества. В свою очередь, западные исследователи также утверждают, что в нынешней ситуации ЕС играет для Болгарии “роль катализатора модернизации” (38).
Известно, однако, что уровень экономического развития Болгарии ниже, чем в других странах ЦВЕ. То обстоятельство, что объем инвестиций в болгарскую экономику остается низким, показывает, что страна оценивается инвесторами как экономически непривлекательная. Относительная изоляция от мировых рынков и отсутствие специализации производства ставят перед Болгарией серьезные проблемы конкурентоспособности ее продукции.
На момент начала реформ в 1989 г. 80% торговли Болгарии приходилось на страны СЭВ, и только 15% - на страны ЕС. В начале 90-х годов для Болгарии впервые открылись возможности включиться в европейские интеграционные процессы. Вопрос о членстве в Евросоюзе не вызвал разногласий как в болгарском обществе в целом, так и среди политических сил в частности. Вступление в ЕС стало национальной задачей первостепенной важности. В концепции национальной безопасности, одобренной Советом министров Болгарии в июле 1995 г., была ясно сформулирована устойчивая ориентация на членство в ЕС.
Задержка в осуществлении реформ в 1996-1997 гг. была расценена ЕС как ослабление усилий в достижении интеграции. Вместе с тем в целом происходит сближение экономики Болгарии с экономикой стран ЕС. Так, в 1988 г. на страны - члены ЕС приходилось 7% общего товарооборота Болгарии, а в 1995 г. эта цифра выросла до 40%, и Евросоюз стал главным торговым партнером Болгарии (39). Государства
- члены ЕС являются наиболее крупными инвесторами Болгарии. 80%
всех инвестиций приходится на долю этих государств, хотя сам уровень инвестиций остается крайне низким.
Как показала практика, «европейское соглашение» с Болгарией является асимметричным, поскольку ЕС открывает свой рынок для болгарского экспорта более ускоренными темпами, чем Болгария для товаров из Евросоюза. Одновременно Болгария сохраняет сравнительно высокую степень защиты своего рынка. Главной целью соглашения является подготовка болгарских производителей и экспортеров к условиям высококонкурентного внутреннего рынка ЕС. С этой целью в данное соглашение включены положения о конкуренции (пункты 64-68) и о сближении законодательств (пункты 69-70).
Налаживание взаимоотношений с ЕС показало, что они носят не столько внешнеполитический характер, сколько являются существенной частью внутреннего развития и трансформации страны. Европейская интеграция для Болгарии - это прежде всего создание функционирующего демократического общества с рыночной экономикой, соответствующего европейским стандартам. Все это требует процессов глубоких преобразований, затрагивающих не только государство, его институты и общество в целом, но и каждого гражданина.
Для болгарского общества, находящегося в глубочайшем кризисе, наибольшую трудность представляет проблема так называемого рационального выбора. У исследователей вызывают опасения некоторые устойчивые балканские иррациональные традиции, в соответствии с которыми «этническая и национальная память, взаимная подозрительность и предубеждение имели большее значение, чем трезвая оценка ситуации» (40). Положение осложняется тем, что Балканы, как специфический и в некотором отношении уникальный регион Европы, находятся на перепутье: «тенденции ребалканизации противостоят стремлению к восприятию новых позитивных образцов, которые идентифицируются с Западной Европой»(41).
Прогнозы болгарских политологов относительно перспектив вступления Болгарии в ЕС включают как оптимистические, так и пессимистические оценки. Югославский кризис показал, что Балканы вновь «перекраиваются» «великими державами»; пока не ясно, какое место займут балканские государства в новом международном порядке. Есть вероятность того, что они могут не войти в европейские и натовские структуры по причине отсутствия политической воли и материальных ресурсов для преодоления относительной отсталости Юго-Восточной Европы от остальной части континента (42).
Политическая нестабильность может вызвать этническое противостояние (проблемы турецкого меньшинства остаются для Болгарии взрывоопасным фактором развития). Нестабильность политических сил оставляет возможность для радикализации политических партий, а разочарование общества в характере реформирования может осложнить сам процесс трансформации. Кроме того, проблемы Болгарии как страны центрально-юго-восточного региона осложняются в немалой степени неопределенностью отношений между США, ЕС и Россией.
Болгарские исследователи выражают опасения в связи с проявлением новой тенденции «разделения труда» в рамках атлантической солидарности, при котором «неизбежно проявится соперничество между североамериканскими и европейскими центрами силы». В новых условиях народы Юго-Восточной Европы могут стать разменной монетой в договоренностях ведущих европейских держав, подобно тому, как это было на Берлинском конгрессе (1878), Парижской конференции (1919) и Ялтинской конференции (1945) (43).
Но несмотря на имеющиеся опасения, нынешнее болгарское руководство проявляет настойчивость в реализации принятого курса на интеграцию в европейские структуры. Расчет делается на то, что внешнеполитический курс и реформы должны вызвать доверие западных инвесторов к Болгарии, а проекты в области инфраструктуры могут иметь не только локальное, но и общеевропейское значение (проект железнодорожной магистрали София - Скопье в качестве транспортного коридора, необходимость строительства новых мостов через Дунай). Болгарские политики пытаются заручиться поддержкой западных стран в решении вопроса о полноправном членстве Болгарии. Прежде всего, их надежды возлагаются на Германию и Францию, а с 1999 г. и на Испанию.
Необходимость дифференцированного подхода к странам ЦВЕ
Даже самая общая характеристика степени готовности к европейской интеграции перечисленных четырех стран дает представление о значительной дифференциации между ними, о множестве специфических проблем, связанных с подготовкой каждой страны к вступлению в ЕС. Наличие значительных трудностей в этом процессе признают и западные эксперты. В частности, они обращают внимание на то, что со стороны стран - членов ЕС отсутствует необходимое понимание некоторых особенностей развития на востоке Европы. В этой связи, на наш взгляд, представляют интерес рекомендации исследовате-
лей из немецкого Фонда им. Бертельсманна, которые ежегодно составляют отчет о готовности к интеграции стран Центральной и Восточной Европы. Прежде всего, они считает необходимым учитывать следующие факторы.
1. Рост дифференциации между десятью ассоциированными государствами ЦВЕ. Сегодня практически ничто не объединяет (кроме стремления стать членом ЕС) лютеранскую Эстонию и православную Болгарию. После падения коммунизма народы этих стран возвращаются к своим историческим корням и национальной культуре. К тому же все десять стран отличаются разной стратегией трансформации, что усиливает центробежные тенденции.
2. Распространение соглашений об ассоциированном членстве на государства Балтии и Словению вызывает новые вопросы определения интеграционной стратегии. Возникает проблема будущих восточных границ ЕС, которые по сути будут проходить там, где Москва определяет свое «ближнее зарубежье». При этом соседними государствами Евросоюза становятся Белоруссия и Украина, которые могут превратиться в зоны нестабильности. Наряду с этим, согласие на прием Словении означает для ЕС прямое включение в процессы, происходящие на Балканах. Таким образом, перспектива расширения до границ нестабильности на востоке и юге Европы ставит перед ЕС вопрос о своевременной корректировке его восточной политики.
3. Состояние развития торговли между ЕС и ЦВЕ. Цель соглашений об ассоциации - помощь в экономическом выздоровлении реформирующихся государств путем открытия рынков экспорта - не достигнута. Опыт показал, что открытие рынков принесло большую выгоду ЕС. Более того, возникла парадоксальная ситуация в аграрной и продовольственной сферах: государства ЦВЕ импортируют значительно больше товаров ЕС, чем экспортируют своих. «Развитие протекционистских действий уже в первой фазе ассоциированных отношений не может быть смыслом интеграционной стратегии ЕС и должно быть приостановлено».
4. Серьезное ухудшение социального положения в государствах
- ассоциированных членах: рост безработицы и числа «новых бедных». Несмотря на экономические преобразования, опросы показывают: большинство населения считает, что его жизнь после смены системы не улучшилась. Более того, растет ощущение, что по мере приближения к ЕС в этих странах все больше растут социальные различия. Бедность и обнищание угрожают последовательному продолжению реформ и усиливают ностальгию по прошлому. Именно поэтому
следующей фазе трансформации жизненно важные социальные вопросы требуют первоочередного решения.
5. Снижение уровня позитивного отношения к Европейскому союзу почти во всех странах ЦВЕ. В связи с этим страны Евросоюза должны предпринять усилия к тому, чтобы на смену большому «евроэнтузиазму», с которым восточноевропейские страны вышли на мировую арену в конце 80-х годов, не пришла волна «евроскептицизма», способная захлестнуть интеграционный импульс на Западе.
6. Недостаточная политическая готовность к взаимной кооперации в самих странах ЦВЕ. Например, институционализация вишеград-ского сотрудничества провалилась из-за противодействия чешского правительства. Идея создания центральноевропейской зоны свободной торговли, предполагавшая снятие всех таможенных барьеров, далека от реализации (не в последнюю очередь из-за того, что каждое государство преследует свои специфические интересы).
7. Почти все государства Центральной и Восточной Европы переживают «напряженный период структурирования национального государства и наднациональной интеграции». В этих странах идет противоречивый процесс создания национальных государств образца XIX в. параллельно со стремлением укорениться в современных европейских структурах экономики и безопасности (44).
Серьезной проблемой расширения ЕС является цена, которую придется заплатить в процессе экономических, социальных и институциональных преобразований с целью приближения стран ЦВЕ к странам Союза. Сценарии финансирования, как отмечают эксперты, основываются на множестве гипотез, что связано с большой степенью неопределенности по многим позициям. Поэтому будущие расходы Европейского союза могут колебаться от самой минимальной величины до максимального финансового бремени. По мнению специалистов по проблемам европейской интеграции из Фонда Ф. Эберта, на этот процесс повлияют следующие факторы: 1) «эшелонированный» прием стран-кандидатов по степени их готовности; 2) ограниченные способности стран ЦВЕ абсорбировать финансовую помощь от ЕС; 3) предположительный рост структурных фондов в 2000-2006 гг.; 4) высвобождение среднесрочных средств Евросоюза для развития новых регионов; 5) реформы в сфере структурной и особенно затратной аграрной политики, способные обеспечить финансовую свободу действий и снизить расходы на эту политику в новых странах-членах ЕС; 6) частичное замещение средств, выделяемых сегодня государствами
- членами ЕС для Восточной Европы, средствами из бюджета Евро-
союза; 7) «нерасширение» Союза также связано с определенными расходами (45).
В целом величина расходов в значительной мере зависит от выбора кандидатов на вступление, от срока приема, от колебаний в рамках процесса перехода в европейские структуры, от развития экономик стран ЦВЕ. Согласно предварительным расчетам, общая стоимость расширения за счет стран «Вишеградской четверки» немного превысит 5 млрд. экю, из которых по меньшей мере 1 млрд. финансируется по программе ФАРЕ и в рамках многостороннего сотрудничества. В случае предусмотренной подготовки остальных шести стран-кандидатов потребуется сумма около 2 млрд. экю. На встрече представителей глав государств ЕС в июне 1995 г. были определены перспективные рамочные расходы на развитие программы ФАРЕ до конца 1999 г. в объеме 6,7 млрд. экю.
Одним из возможных путей преодоления финансовых трудностей ЕС, возникающих в связи с приемом новых стран со слаборазвитой экономикой, является, по мнению некоторых специалистов, путь постепенной интеграции: вначале политическое членство, а затем, шаг за шагом, интеграция в общий рынок и бюджет.
Многое будет зависеть и от предполагаемого реформирования финансовой системы ЕС. В этой связи возникает вопрос о роли новой европейской валюты для стран ЦВЕ. В настоящее время валютные курсы восьми из десяти стран этого региона опираются на валюты стран Евросоюза. Считается, что введение евро будет выгодно для этих стран по ряду причин (уменьшатся расходы на валютообменные операции, будет обеспечен устойчивый обменный курс и т.п.). «На практике интерес к евро со стороны государств Центральной и Восточной Европы будет зависеть от того, насколько важными окажутся выгоды единой валюты для конкретной страны и перевесят ли они преимущества доллара», - считает специалист по данной проблеме из Института Европы РАН (46). Названные страны условно можно разделить на группы в зависимости от их ориентации на евро. В первую группу входят Венгрия, Словакия, Словения, Чехия, экономика которых развивается в направлении ЕС. Свои национальные валюты они привязывают в основном к немецкой марке. В известном смысле особое место занимает Польша, экономика которой носит менее открытый характер, а торговые связи распространяются далеко за пределы Европы. Следующую группу составляют государства Балтии, Болгария и Румыния. Их интересы как бы рассредоточены в разных направлениях (от скандинавских стран до Азиатского региона). Это означает, что
север и юг ЦВЕ будут, видимо, не столь привязаны к евро, как ее центр.
Заключение
Процесс расширения ЕС на восток сопряжен с рядом проблем различного характера и уровня. Это не однолинейное развитие, а параллельное движение двух частей Европы навстречу друг другу, находящееся под воздействием многих факторов. Поэтому правомерно говорить о том, что, с одной стороны, интеграция восточноевропейских стран в общеевропейские структуры требует от них выполнения необходимых требований, а с другой - ставит новые задачи перед Европейским союзом.
Несмотря на весь узел сложных проблем, стратегия ЕС, направленная на расширение за счет восточноевропейских стран, сохраняется. Выступая перед новым составом Европейской комиссии, которую все чаще называют «европейским правительством», ее новый председатель Романо Проди отметил среди главных задач прежде всего расширение Евросоюза, а затем реформы его институтов. Он уверен, что уже сегодня следует готовиться к тому, что «Европа пятнадцати» в течение ближайших 25 лет станет «Европой тридцати».
Окончательные сроки вступления восточноевропейских кандидатов в ЕС и эффективность нового Союза будут в значительной степени зависеть от того, насколько результативно завершится трансформация стран ЦВЕ и как пройдут реформы внутри самого Европейского союза.
Примечания
1. Европейский союз: Путеводитель. -М.,1998. -С.135.
2. См. выступление Г.-Д. Геншера на конференции, проходившей 27 ноября
1997 г. в Центре исследований по европейской интеграции Боннского университета. - Die baltischen Staaten auf dem Weg in die Europaische Union/Hrsg. von Ronge F. - Bonn, 1998. - S.39.
3. Акст X.-IO. Перспективи за интеграцията на България в Европейский Съюз // България: Днес и утре. - С., 1997. - С.80.
4. Цит. по: Независимая газ. - М., 1999. - 21 сент. - С.6.
5. Плетц Г.-Д. фон. Европейский союз - Россия //Междунар. жизнь. -М.,1999. -№7. - С.59-60.
6. См. указ. выступл Геншера, с.42.
7. Mittel- und Osteuropa auf dem Weg in die Europaische Union: Ber. zum Stand der Integrationsfahigkeit: Strategien fur Europa / Altmann Fr. - L., Bingen D.,
Bricke D.-W. et al.; Weidenfeld W. (Hrsg.). - Gutersloh: Bertelsmann Stiftung, 1995. -S.8.
8. Емельяненко H. Восточная Европа после кризиса // Независимая газ. - М., 1999. - 13 июля. - С.4.
9. Выборочные данные взяты из таблицы, приведенной в указанной статье Н.Емельяненко.
10. Lidove noviny. - Pr., 1999. - 10 cervna. - S. 2.
11. В статье использованы научно-информационные материалы по Болгарии, Польше, Румынии и Чехии, предоставленные сотрудниками ИНИОН Светлорусовой Л., Лыкошиной Л., Витковой Т., Щербаковой Ю.
12. См. статью Э.Штадгмюллер в наст, сборнике.
13. Rogulska В., Gwiazda М. Opinie polakow о integracje Polski z Unia Europe-jska // Polska droga do Unii Europ.: Ekon. i spoleczne konseknwencje inte-gracji Polski z Unia Europ. - Katowice, 1997. - S. 28.
14. Crech K. Kapital zagraniczny kluczem Polski do Unii Europejskiej // Ibid. -S 92- 94.
15. Kaminski W. Przemiany w organizacji gospodarstw rolnych-regionalne uwarunkowania, szanse i zagrozenia (w aspekcie integracji Polski z Unia Eu-ropejska) // Ibid. - S. 45.
16. Ibid.-S. 46.
17. Jozwiak W. Polskie gospodarstwa zdolne do rozwoju // Postepy nauk rolnic-zych. - W-wa, 1998. - N 3. - S.53.
18. Klaus V. Odmitam zapirat sve vlastnictvi//Lidove noviny. - Pr., 1999. - 3 cerv. -S. 1,4.
19. CR se stane clenem EU nejdrive v roce 2005 // Ibid. - 23 cerv. - S.7.
20. Lidove noviny. - Pr., 1999. - 25 cerv. - S. 1.
21. Idem. - 23 cerv. - S. 7.
22. Idem. - 10 cer. - S.2.
23. Vlada neprosadila svou zmenu ustavy // Ibid. - 9 cerv. - S.2.
24. Lidove noviny. - Pr., 1999. - 10 cerv. - S. 2.
25. Idem. - 14 cerv.-S. 1.
26. Zahradnicek T. NATO bombarduje rozsireni Evropske Unie // Ibid. - 15 kvet. -S.l, 11.
27. Novotna D. Stale mene lidi podporujr vstup Ceska do EU// Ibid. - 5 kvet. - S.
2.
28. Prisacaru Gh. Romania’s integration into the Furopean structures // Romanian j . of intern. affairs. - Buc., 1995 -Vol. 1, N 1/2. - P.69-87.
29. Serbanescu I. Occidental si Romania // 22. - Buc., 1999. - N 4. - P. 4.
30. Serbanescu I. Uniunea Europeana - о «Fata Morgana» pentru Romania // Ibid. -Nl.-P. 3.
31. Anghel I. Romania, de la tranzitie la integrarea europeana // Ibid. - N 26. - P.8.
32. Stan V. Romania si esecul campaniei pentru Vest. - Buc., 1999. - P.257.
33. Ibid.-P.29.
34. Цит. no: Ibid.-P. 117.
35. Occidentul - optiunea Romaniei // 22. - Buc., 1999. - N 17. - P. 10-11; Radu N. Romania si vecinii // Romanul. - Buc., 1998. -N 45/49. - P. 8.
36. Scumpici // 22. - Buc., 1999. - N 26. - P.8.
37. Daskalov R. Imagies of Europe: A glance from the periphery. - Badia Fieso-lana, 1995. - 39 p. - (EUI working paper in polit. a social sciences; 94/8).
38. См.: Акст Х.-Ю. Указ.соч. - С.72.
39. Ганчев Д. Реализъм и прагматизъм в ингеграционата политика по отно-шенение на Европейския съюз // Сигурност чрез партньорство и интеграция.-С., 1996.-С. 78.
40. Фотев Г. Феноменът балканизация и изграждатето на Europa magna // Де-мокр. преглед. -С., 1994. -№7. -С. 113.
41. О'Съливан Т. Европейската интеграция и България: Пътят към присъеди-няването // Там же. - С. 14.
42. Динков Д.Тенденции в геополитическото преструктуриране на Европа и външнополитическият избор на България // Сигурност чрез партнерство и интеграция. - С., 1996.-С. 18.
43. Там же.-С. 17.
44. Mittel- und Osteuropa... - Op.cit. - S.270-272.
45. См: Die Kosten der Osterweiterung der EU werden uberschatzt / Friedrich Ebert Stiflung. - Bonn, 1996. - S.l.
46. Буторина О. В странах Центральной и Восточной Европы по-разному встречают новую валюту // Евро. - М., 1999. -№3. - С. 17.
