CC BY
0
DOI: https://doi.org/10.17650/1726-9776-2024-20-1-164-173
4
cv
cv
ев
u
■SI
u
4
cv
Распространенность тромбоэмболических осложнении при опухолях мочеполовой системы, факторы риска и профилактика
С.В. Попов1, Р.Г. Гусейнов1, 2, И.Н. Исакова-Сивак1, К.В. Сивак1, О.Н. Скрябин1, В.В. Перепелица1, Д.И. Сенгирбаев3, Н.С. Буненков1, 4, 5, П.Г. Осипов6, Т.А. Лелявина1
1СПб ГБУЗ Клиническая больница Святителя Луки; Россия, 194044 Санкт-Петербург, ул. Чугунная, 46;
2ФГБОУВО «Санкт-Петербургский государственный университет»; Россия, 199034 Санкт-Петербург, Университетская
набережная, 7—9;
3НАО «Казахский национальный медицинский университет им. С.Д. Асфендиярова»; Республика Казахстан, 050000Алматы, ул. Толе би, 94;
4ФГБОУВО «Первый Санкт-Петербургский государственный медицинский университет им. акад. И.П. Павлова» Минздрава России; Россия, 197022 Санкт-Петербург, ул. Льва Толстого, 6—8;
5ФГБУ«Национальный медицинский исследовательский центр им. В.А. Алмазова» Минздрава России; Россия, 197341 Санкт-Петербург, ул. Аккуратова, 2;
6ОГБУЗ «Городская больница № 2 г. Белгорода»; Россия, 308036 Белгород, ул. Губкина, 46
Контакты: Николай Сергеевич Буненков bunenkov2006@gmail.com
Результаты многочисленных исследований свидетельствуют о снижении общей выживаемости онкологических больных, у которых развились тромбоэмболические осложнения. В статье представлен обзор литературы по вопросам тромбоэмболических осложнений у больных раком почки, мочевого пузыря и предстательной железы. Анализ публикаций свидетельствует о разнообразных факторах риска и неоднородной частоте тромбоэмболий у больных со злокачественными новообразованиями мочеполовой системы. Профилактика тромбоэмболий проводится на всех этапах лечения - амбулаторном, после хирургического вмешательства, во время химиотерапии, однако сопровождается достаточно высоким риском геморрагических осложнений и рецидивов. Прямые пероральные антикоагулянты являются альтернативой низкомолекулярному гепарину для профилактики рак-ассоциированных тромбоэмболий в связи с их удобством, эффективностью и безопасностью для большинства пациентов. Важной задачей является отбор пациентов для первичной тромбопрофилактики на основе стратификации риска тромбоэмболических осложнений с использованием прогностических шкал.
Ключевые слова: рак почки, рак мочевого пузыря, рак предстательной железы, тромбоэмболия, заболеваемость, фактор риска, профилактика
Для цитирования: Попов С.В., Гусейнов Р.Г., Исакова-Сивак И.Н. и др. Распространенность тромбоэмболических осложнений при опухолях мочеполовой системы, факторы риска и профилактика. Онкоурология 2024;20(1):164-73. DOI: https://doi.org/10.17650/1726-9776-2024-20-1-164-173
Thromboembolic complications in urogenital cancers: incidence, risk factors and prevention
S.V. Popov1, R.G. Guseynov1'2, I.N. Isakova-Sivak1, K.V. Sivak1, O.N. Skryabin1, V.V. Perepelitsa1, D.I. Sengirbaev3, N.S. Bunenkov1,4 5, P.G. Osipov6, T.A. Lelyavina1
1St. Luka's Clinical Hospital; 46 Chugunnaya St., Saint Petersburg 194044, Russia;
2Saint Petersburg State University; 7—9 Universitetskaya Naberezhnaya, Saint Petersburg 199034, Russia;
3S.D. Asfendiyarov Kazakh National Medical University; 94 Tole bi St., Almaty 050000, Republic of Kazakhstan;
4I.P. Pavlov First Saint Petersburg State Medical University; Ministry of Health of Russia; 6—8L'va Tolstogo St., Saint Petersburg 197022, Russia;
5V.A. Almazov National Medical Research Centre; Ministry of Health of Russia; 2 Akkuratova St., Saint Petersburg 197341, Russia;
6Belgorod City Hospital No. 2; 46 Gubkina St., Belgorod 308036, Russia
Contacts: NikoLay Sergeevich Bunenkov bunenkov2006@gmail.com
BY 4.0
Numerous studies indicate a decrease in overall survival among cancer patients who have developed thromboembolic complications. The article presents a review of literature on thromboembolic complications in patients with kidney, bladder, and prostate cancer. The analysis of publications indicates a variety of risk factors and heterogeneous frequency of thromboembolism in patients with malignant neoplasms of the genitourinary system. Prevention of thromboembolism is carried out at all stages of treatment: outpatient, after surgery, during chemotherapy, but is accompanied by a fairly high risk of hemorrhagic complications and recurrences. Direct oral anticoagulants are an alternative to low-molecular-weight heparin for prevention of cancer-associated thromboembolism due to their convenience, efficacy and safety for most patients. An important task is to select patients for primary thromboprophylaxis based on stratification of the risk of thromboembolic complications using prognostic scales.
Keywords: kidney cancer, bladder cancer, prostate cancer, thromboembolism, morbidity, risk factor, prevention
For citation: Popov S.V., Guseynov R.G., Isakova-Sivak I.N. et al. Thromboembolic complications in urogenital cancers: incidence, risk factors and prevention. Onkourologiya = Cancer Urology 2024;20(1):164-73. (In Russ.). DOI: https://doi.org/10.17650/1726-9776-2024-20-1-164-173
Введение
Опухоли мочеполовой системы продолжают оставаться актуальной проблемой современной медицины в связи с их высокой распространенностью, часто поздней диагностикой, снижением качества жизни пациентов и их высокой инвалидизацией, а также с большими экономическими потерями государства [1—4]. Согласно данным онкологической базы GLOBOCAN, в 2020 г. в мире было зарегистрировано 19,3 млн новых случаев рака (среди них 1 414 259 (7,3 %) новых случаев рака предстательной железы (РПЖ), 573 278 (3,0 %) — рака мочевого пузыря (РМП), 431 288 (2,2 %) — рака почки (РП)) и почти 10 млн смертей от него (375 304 (7,8 %), 212 536 (2,1 %) и 179 368 (3,8 %) случаев смерти от РПЖ, РМП и РП соответственно) [5]. В России в 2021 г. в общей структуре онкологической заболеваемости РПЖ составил 6,9 %, РП - 3,8 %, РМП - 2,7 % [6].
Пациенты с онкологическими заболеваниями, в том числе с опухолями мочеполовой системы, имеют повышенный риск тромбоэмболии, включая венозную тромбоэмболию (ВТЭ) и артериальный тромбоз [7]. Наиболее распространенным вариантом ВТЭ является тромбоз глубоких вен нижних конечностей, далее следуют тромбоз глубоких вен верхних конечностей, тромбоэмболия легочной артерии, тромбоз сосудов головного мозга, тромбоз синусов и поверхностные тромбофлебиты [8, 9]. Установлено, что частота ВТЭ у пациентов со злокачественными новообразованиями составляет 10-20 %, артериальная тромбоэмболия встречается существенно реже — в 1-4,7 % случаев [10—12]. Результаты недавнего популяционного ко-гортного исследования показали, что наличие рака увеличивает риск ВТЭ в 9 раз [11]. По другим данным, ежегодная заболеваемость ВТЭ у онкологических пациентов составляет 0,5 % по сравнению с 0,1 % в общей популяции, причем в последние годы отмечается тенденция к увеличению частоты ВТЭ в этой когорте пациентов [13]. Данное обстоятельство связывают с увеличе-
нием распространенности рака в целом, постарением населения, а также с улучшением качества обследования онкологических пациентов [13]. По данным B.B. Navi и соавт., риск артериальных тромбоэмболических осложнений начинает увеличиваться за 150 дней до постановки диагноза рака и достигает максимума к 30-му дню до установления этого диагноза [14].
Патогенез ВТЭ у онкологических больных сложен и обусловлен взаимодействием между прокоагулянт-ными свойствами злокачественных клеток, системой гемостаза и индивидуальными особенностями организма пациента [10, 15]. К основным патогенетическим факторам относят прямую активацию свертывания крови, активацию тромбоцитов, индукцию воспалительных реакций и ингибирование фибрино-лиза [16-18].
Известно, что онкологические больные с ВТЭ имеют худший прогноз, чем пациенты без ВТЭ [18]. Рак-ассоциированные тромбоэмболии представляют собой 2-ю по значимости причину смерти у онкологических больных после основного заболевания. Развитие тром-боэмболических осложнений сопровождается более высокой потребностью в госпитализации; высокой частотой побочных эффектов во время лечения, в частности кровотечений; повышенным риском рецидива во время и после антитромботической терапии; отсрочкой противоопухолевого лечения; снижением общей выживаемости пациентов и качества их жизни [19, 20]. Кроме этого, активация тромбоцитов и гиперкоагуляция, индуцируемые раковыми клетками, активно способствуют развитию и распространению опухоли [21]. В связи с этим тромбопрофилактика у пациентов с раком имеет важное клиническое значение [22, 23].
Цель обзора — изучить современную литературу по вопросам тромбоэмболических осложнений у больных РПЖ, РП и РМП. Проведен анализ зарубежных и отечественных публикаций за период с 2018 по 2023 г. в базах данных PubMed, eLybrary.ru, Google Scholar.
4
cv
cv
CS
u <
u
4
cv
cv
cv
CS
Заболеваемость тромбоэмболиями
при опухолях мочеполовой системы
В ретроспективное общенациональное исследование «случай—контроль», проведенное в Швеции на основе ракового регистра, были включены 44 685 онкологических пациентов, у которых в течение года диагностирована ВТЭ [24]. Среди 813 пациентов с РП в 1,82 % случаев были выявлены ВТЭ, при этом женщин было 326 (1,46 %), мужчин - 487 (2,18 %). Среди 7169 пациентов с РПЖ ВТЭ имели место у 16,04 % мужчин. Среди 2572 пациентов с РМП и уротелиаль-ным раком ВТЭ зарегистрированы в 5,76 % случаев, женщин было 643 (2,88 %), мужчин - 1929 (8,64 %).
По данным Датского ракового регистра, РП, РМП и РПЖ имеют промежуточный риск развития ВТЭ в течение года с момента установления диагноза [11]. Были проанализированы данные 12 333 пациентов с РП, 16 051 больного РМП и 68 334 мужчин с РПЖ. Совокупная заболеваемость ВТЭ за 12 мес после постановки диагноза РП составила 2,66 % (95 % доверительный интервал (ДИ) 2,38-2,95 %), РМП - 2,74 % (95 % ДИ 2,50-3,01 %), РПЖ - 1,21 % (95 % ДИ 1,131,30 %). Уровень заболеваемости в течение 12 мес после постановки диагноза варьировал от 34,2 (95 % ДИ 30,538,0) на 1 тыс. человеко-лет при РП и 34,5 (95 % ДИ 31,3-37,8) на 1 тыс. человеко-лет при РМП до 12,9 (95 % ДИ 12,0-13,8) на 1 тыс. человеко-лет при РПЖ.
Анализ Калифорнийского онкологического регистра выявил 7271 (11,7 %) случай рак-ассоциированного тромбоза среди 180 807 мужчин с РПЖ. Среди пациентов с РМП (п = 24 964) аналогичный показатель составил 2295 (3,7 %) случаев, а среди пациентов с РП (п = 44345) -2781 (4,5 %) [9]. По локализации ВТЭ распределение было следующим: тромбоэмболии легочной артерии с тромбозом глубоких вен или без него встречались чаще всего и при РПЖ составили 53,3 %, при РМП -43,4 %, при РП - 54,2 %. Проксимальный тромбоз глу-
боких вен диагностирован в 24,3 % случаев РПЖ, у 34,6 % пациентов с РМП и у 28,5 % при РП. Частота изолированного дистального тромбоза глубоких вен равнялась 12,6 % при РПЖ, 12,2 % при РМП и 11,2 % при РП. Наконец, неуточненный тромбоз глубоких вен нижних конечностей имел место у 9,7 % пациентов с РПЖ, в 9,9 % случаев при РМП и у 6,1 % больных РП. Следует отметить, что большинство случаев тромбоэмбо-лий произошли в течение 6 мес после постановки диагноза рака и продолжали увеличиваться в течение 12 мес.
В ретроспективном исследовании среди 2762 пациентов с почечно-клеточным раком, перенесших радикальную или частичную нефрэктомию, совокупная частота ВТЭ за 1 и 5 лет составила 0,5 ± 0,1 и 1,5 ± 0,3 % соответственно [25].
При этом в современных рекомендациях Национальной онкологической сети США (National Comprehensive Cancer Network, NCCN) [26] и Американского общества гематологов (American Society of Hematology, ASH) [27], а также в соответствии с прогностической шкалой Khorana [28] РП, РМП и РПЖ относят к категории высокого риска в отношении развития ВТЭ.
По данным систематического обзора 38 публикаций, представленного O. Abdullah и соавт., РМП был классифицирован как опухоль высокого риска развития ВТЭ [29]. Общая частота ВТЭ у пациентов с РМП в Великобритании оценивалась в 1,9—4,7 %. При этом у пациентов, перенесших цистэктомию, частота ВТЭ варьировала от 3 до 17,6 %, а при метастатическом РМП — от 3,1 до 5,1 %.
Таким образом, анализ публикаций свидетельствует, что данные о частоте тромбоэмболий у пациентов с опухолями мочеполовой системы неоднородны.
Факторы риска тромбоэмболии
Факторы риска тромбоэмболий у онкологических больных достаточно хорошо изучены и включают
U
в* U
4 CV
Таблица 1. Основные факторы риска тромбоэмболий у пациентов с раком мочеполовой системы Table 1. Main thromboembolism risk factors in patients with urogenital cancers
Факторы риска Risk factors Признаки
Связанные с опухолью Tumor-associated III—IV стадии опухоли; биомаркеры: высокие уровни тромбоцитов, лейкоцитов, D-димера, Р-селектина, С-реактивного белка, протромбина Tumor stages III—IV; biomarkers: high platelet, leukocyte counts, high levels of D-dimer, P-selectin, C-reactive protein, prothrombin
Связанные с пациентом Patient-associated Пожилой и старческий возраст, ожирение, наследственная тромбофилия, тромбозы в анамнезе, сопутствующие заболевания, длительная иммобилизация, частые госпитализации Older age, obesity, hereditary thrombophilia, history of thrombosis, concomitant diseases, long-term immobilization, frequent hospitalizations
Связанные с лечением Treatment-associated Хирургическое вмешательство на органах малого таза, химиотерапия на основе платины, иммунотерапия, установка центрального венозного катетера Surgical intervention on pelvic organs, platinum-based chemotherapy, immunotherapy, central venous catheter
факторы, связанные с опухолью, пациентом и лечением (табл. 1) [7, 26, 30].
Известно, что частота тромбоэмболий зависит от стадии онкологического процесса [9]. Так, совокупная заболеваемость за 12 мес, скорректированная с учетом конкурирующего риска смерти и общей локализации рак-ассоциированного тромбоза, при РПЖ
I стадии составляет 0,52 %, II стадии - 0,76 %, III стадии - 1,09 %, а на IV стадии достигает 3,31 %. Аналогичный показатель при РМП I стадии равен 1,70 %,
II стадии - 5,69 %, III стадии - 8,16 %, тогда как на IV стадии - уже 12,30 %. При РП соответствующие показатели составляют 1,58; 1,78; 5,22 и 9,02 %. Приведенные данные свидетельствуют, что даже при опухолях с потенциально высоким риском тромбоэмболий на ранних стадиях риск ВТЭ невысок, что еще раз подчеркивает необходимость ранней диагностики злокачественных новообразований.
Факторы риска тромбоэмболий, связанные с пациентом, включают пожилой и старческий возраст, ожирение, наследственную тромбофилию, тромбозы в анамнезе, а также наличие сопутствующих заболеваний [7, 8, 31]. Следует отметить, что большинство пациентов с опухолями мочеполовой системы - лица старше 60 лет, поэтому потенциально имеют высокий риск ВТЭ. В России средний возраст установления диагноза РПЖ - 69,6 года, РП - 62,8 года, РМП - 66,9 года [6].
Негативное влияние коморбидности на частоту ВТЭ особенно актуально для пациентов с РП, причем самый высокий риск рак-ассоциированных тромбозов отмечается у лиц с 3 и более сопутствующими заболеваниями (отношение шансов (ОШ) 1,48; 95 % ДИ 1,25-1,75; р <0,0001 по сравнению с лицами без коморбидности) [9].
На сегодняшний день установлены биомаркеры высокого риска тромбоэмболий: повышение уровней тромбоцитов, лейкоцитов, D-димера, Р-селектина, С-реактивного белка, протромбина [32].
Частые госпитализации пациента, неподвижность после операции и внешнее сдавление кровеносных сосудов опухолями вызывают венозный стаз, способствующий ВТЭ [33]. Наличие центральных венозных катетеров и прямая инвазия опухоли вызывают повреждение эндотелиальных клеток, усиливая их тром-богенный потенциал [10].
В исследовании Z. Klaassen и соавт. показано, что у пациентов с радикальной простатэктомией по поводу РПЖ степень риска ВТЭ и кровотечения может быть стратифицирована на основе следующих факторов: возраст >75 лет, индекс массы тела >35 кг/м2, наличие ВТЭ у родственника I степени, личный анамнез ВТЭ, способ операции (открытая, лапароскопическая, роботизированная) и объем тазовой лимфаденэктомии [34]. У пациентов с наименьшим риском ожидаемая частота ВТЭ составляет 0,4-0,8 %, а у пациентов
с наибольшим риском — 1,5—15,7 %. Частота серьезных кровотечений варьируется от 0,4 до 1,4 %.
В другом исследовании показано, что факторами риска ВТЭ после роботизированной радикальной про-статэктомии по поводу РПЖ являются неоадъювантная андрогенная депривация, высокие уровни D-димера после операции и формирование лимфоцеле. В данной работе среди 209 пациентов, перенесших роботизированную радикальную простатэктомию, в 5,7 % случаев выявлена ВТЭ [35].
Пациенты, перенесшие радикальную цистэктомию по поводу РМП, также подвергаются высокому риску ВТЭ, частота которой составляет от 3 до 11,6 %, при этом более 50 % случаев происходят после выписки из стационара [36].
Химиотерапия опухолей на основе платины, гормональная терапия приводят к состоянию гиперкоагуляции, также способствуя ВТЭ. Антиангиогенная терапия, ингибиторы протеинкиназы и иммунотерапия повышают риск ВТЭ [11]. Противоопухолевые препараты вызывают протромботическое состояние посредством нескольких механизмов, включая повреждение эндотелия сосудов, снижение уровней эндогенных антикоагулянтов, индукцию прокоагулянтной активности тканевого фактора и активацию тромбоцитов.
Ретроспективное исследование, проведенное в Швеции, включало 255 пациентов, перенесших радикальную цистэктомию по поводу РМП. Частота возникновения тромбоэмболических осложнений перед цистэктомией у пациентов, не получавших неоадъювантную химиотерапию, составила всего 10 %, в то время как у пациентов, получавших неоадъювантную химиотерапию до цистэкто-мии, — 48 %, причем в 64 % случаев выявлена достоверная связь с установкой центрального венозного катетера [37].
Одним из современных направлений лечения злокачественных новообразований мочеполовой системы, особенно в случае метастазирования, является иммунотерапия, основанная на ингибировании иммунных контрольных точек [38, 39]. Однако имеются данные о повышенной частоте тромбоэмболий на фоне иммунотерапии рака [40, 41].
Так, в ретроспективном исследовании A. Kartolo и соавт. частота ВТЭ после начала лечения ингибиторами иммунных контрольных точек при медиане наблюдения 11,1 мес составила 8 % [42]. При этом по сравнению с иммунотерапией одним препаратом двойная иммунотерапия достоверно коррелировала с более высокой частотой ВТЭ (ОШ 4,196; 95 % ДИ 1,527— 11,529; р = 0,005), как и последующая системная терапия (ОШ 2,599; 95 % ДИ 1,169-5,777; р = 0,019).
В исследовании I.Y Sheng и соавт. показано, что совокупная частота тромбоэмболий у больных метастатической почечно-клеточной карциномой через 6 мес после начала иммунотерапии составила 4,4 %, а через
4 CV
CV
CS
U
et
U
4 CV
4
cv
cv
CS
u
CX u
4
cv
12 мес — 9,8 %. В 72 % случаев пациенты с тромбоэмболией нуждались в госпитализации; частота летальных исходов, связанных с тромбоэмболиями, составила 9 %; в 21 % случаев запланированное лечение злокачественного новообразования пришлось отложить в связи с наличием тромбоэмболии. Интересно, что в этом исследовании не выявлено никаких прогностических факторов в отношении риска развития тромбоэмболий [43].
На основании известных факторов риска были разработаны балльные модели оценки индивидуального риска для стратификации пациентов. Шкалы Khorana, Vienna CATS, PROTECHT могут быть использованы для стратификации риска ВТЭ на основе анамнеза и показателей крови пациентов [28, 44, 45]. Пациентам с высоким риском тромбоэмболий рекомендована первичная тромбопрофилактика [46].
Модель Khorana была первой и до сих пор является наиболее широко используемой прогностической шкалой ВТЭ. Шкала содержит 5 прогностических переменных: первичный очаг опухоли, количество тромбоцитов >350 х 109/л, концентрация гемоглобина <100 г/л или применение препаратов, стимулирующих эритропоэз, количество лейкоцитов >11 х 109/л, индекс массы тела >35 кг/м2 [47]. Среди пациентов группы высокого риска отмечено трехкратное повышение риска ВТЭ по сравнению с пациентами, имеющими низкий или средний уровень риска. Согласно данной шкале пациенты с раком органов мочеполовой системы имеют высокий риск тромбоэмболий.
В то же время в работе U. Iqbal и соавт. шкала Khorana показала низкую точность при оценке риска ВТЭ после роботизированной радикальной цистэкто-мии по поводу РМП, что подчеркивает необходимость разработки инструментов, более специфичных для каждой хирургической процедуры [48].
Профилактика тромбоэмболий при хирургических вмешательствах
Как было отмечено ранее, онкологические пациенты, перенесшие операции на органах малого таза, подвергаются повышенному риску развития ВТЭ [49]. Риск тромбоэмболий остается высоким в течение нескольких недель после операции и может достигать 29 % без применения первичной тромбопрофилакти-ки [50].
В течение многих лет длительная периоперацион-ная тромбопрофилактика низкомолекулярным гепарином (НМГ) была стандартом предупреждения тром-боэмболических осложнений у больных после хирургического лечения злокачественных новообразований [22]. Анализ данных 8 рандомизированных контролируемых исследований с участием 2327 пациентов свидетельствует, что НМГ более эффективен в отношении профилактики ВТЭ, чем антагонисты витамина K [51].
В то же время спорным остается вопрос продолжительности гепаринопрофилактики. В обзоре E. Rausa и соавт. была проведена оценка эффективности и безопасности длительной (4 нед) и обычной (1 нед) тром-бопрофилактики НМГ у пациентов после хирургического лечения. Показано, что длительная профилактика НМГ существенно снижала частоту послеоперационной ВТЭ и не сопровождалась повышенным риском послеоперационного кровотечения. Также следует отметить, что большинство ВТЭ после операций на брюшной полости и органах малого таза протекали бессимптомно и ограничивались нижними конечностями, поэтому имели низкий потенциал к эмболиза-ции. Частота послеоперационной тромбоэмболии легочной артерии была одинаковой в группах стандартной и длительной гепаринопрофилактики, однако достоверно оценить влияние длительной профилактики НМГ на тромбоэмболию легочной артерии сложно из-за общей низкой частоты этого осложнения [52].
Несмотря на доказанную эффективность НМГ, несоблюдение режима приема препарата может увеличить риск послеоперационного тромбоза [49]. Распространенными причинами низкой приверженности к НМГ являются необходимость ежедневных инъекций и связанные с этим затраты, реакция в месте инъекции и боль.
Появление на фармацевтическом рынке прямых пероральных антикоагулянтов и их благоприятный профиль безопасности позволили рассматривать эти препараты для первичной и вторичной профилактики рак-ассоциированных тромбозов [53]. На сегодняшний день убедительно продемонстрировано, что прямые пероральные антикоагулянты снижают риск ВТЭ и артериальной тромбоэмболии, являясь достойной альтернативой НМГ, к тому же за счет перорального приема не требуют рутинного лабораторного контроля показателей свертываемости [54]. Изучению эффективности пероральных прямых антикоагулянтов у онкологических пациентов посвящено достаточно много исследований.
В многоцентровом проспективном исследовании не выявлено различий в частоте кровотечений и тром-ботических осложнений при профилактическом пе-роральном приеме апиксабана в сравнении с подкожным введением эноксапарина натрия [55]. Однако удовлетворенность пациентов легкостью приема лекарства была значительно выше в группе апиксабана.
В исследовании Hokusai VTE Cancer сравнивали эдоксабан в дозе 60 мг 1 раз в день с подкожным введением дальтепарина натрия в дозе 200 МЕ/кг 1 раз в день в течение месяца с последующим введением дальтепарина натрия в дозе 150 МЕ/кг 1 раз в день для вторичной профилактики ВТЭ у 1046 онкологических пациентов. При применении эдоксабана частота рецидивов ВТЭ была ниже, чем при использовании дальтепарина натрия (7,9 и 11,3 % соответственно), однако через 12 мес
наблюдения значительно чаще встречались крупные кровотечения (6,9 и 4,0 % соответственно) [23].
В многоцентровом рандомизированном открытом пилотном исследовании SELECT-D, проведенном в Соединенном Королевстве, выполнен сравнительный анализ применения дальтепарина натрия (200 МЕ/кг ежедневно в течение 1 мес, затем 150 МЕ/кг ежедневно в течение 2—6 мес) и ривароксабана (15 мг 2 раза в день в течение 3 нед, затем 20 мг 1 раз в день в течение 6 мес) в качестве вторичной профилактики ВТЭ у 400 пациентов. Рецидив ВТЭ наблюдался у 26 пациентов: у 18 — в группе дальтепарина натрия, у 8 — в группе ривароксабана. За период наблюдения кумулятивная частота рецидивов ВТЭ составила 11 % при приеме дальтепарина натрия и 4 % при использовании ривароксабана, кумулятивная частота серьезных кровотечений — 4 и 6 % соответственно. Однако частота клинически значимого небольшого кровотечения оказалась выше в группе ривароксабана — 13 % против 4 % в группе дальтепарина натрия [56].
Схожие данные получены в исследовании B. Plan-quette и соавт., в котором 158 пациентов были рандоми-зированы в группы ривароксабана (n = 74) и дальтепарина натрия (n = 84). Совокупная частота рецидивов ВТЭ при применении ривароксабана и дальтепарина натрия составила 6,4 и 10,1 %, сильное кровотечение произошло в 1,4 % против 3,7 % случаев соответственно. Клинически значимые небольшие кровотечения имели место у 12,2 и 9,8 % пациентов соответственно. В группах рива-роксабана и дальтепарина натрия умерли 25,7 и 23,8 % пациентов соответственно [57].
В исследовании ADAM VTE рецидив ВТЭ наблюдался у 0,7 % пациентов группы апиксабана и у 6,3 % пациентов группы дальтепарина натрия. Серьезных кровотечений в группе апиксабана не было, а в группе дальтепарина натрия они зарегистрированы в 1,4 % случаев [58].
Схожие данные получены в исследовании CARVAGGIO, в котором апиксабан не уступал даль-тепарину натрия в предотвращении рецидивов ВТЭ (5,6 % против 7,9 % случаев;р <0,001) при сопостави-
мой частоте крупных кровотечений — 3,8 и 4,0 % соответственно (р = 0,60) [59].
Важным аспектом адекватной тромбопрофилак-тики является выбор дозы антикоагулянта. В настоящее время инициировано исследование API-CAT, в котором изучается эффективность длительного применения сниженной дозы апиксабана (2,5 мг 2 раза в день) [60].
Практический интерес представляет исследование J.C. Dai и соавт., в котором показано, что однократная доза предоперационного эноксапарина натрия существенно не изменила периоперационные исходы после роботизированной частичной нефрэктомии по поводу РП [61]. Выявлена сопоставимая частота тромботиче-ских осложнений и кровотечений у пациентов, получавших фармакологическую профилактику эноксапа-рином натрия, и у тех, кто ее не получал.
Таким образом, пациентам после хирургических вмешательств рекомендуется длительная профилактика рак-ассоциированных тромбозов в течение 4 нед. Основные препараты, рекомендованные для профилактики тромбоэмболий у пациентов с опухолями мочеполовой системы, представлены в табл. 2 [26].
Вместе с тем имеются данные, что через год после прекращения приема антикоагулянтов примерно у 10 % пациентов наблюдался рецидив ВТЭ [62]. В связи с этим вторичная профилактика ВТЭ является не менее важной, чем первичная.
Профилактика тромбоэмболии у амбулаторных пациентов
В настоящее время первичная тромбопрофилак-тика ривароксабаном, апиксабаном или НМГ рекомендуется амбулаторным онкологическим пациентам с высоким риском тромбоэмболий (оценка по шкале Khorana 2 и более до начала системной химиотерапии) при отсутствии значимых факторов риска кровотечений и потенциального негативного лекарственного взаимодействия [63].
Недавно в 2 рандомизированных двойных слепых плацебоконтролируемых исследованиях оценивалось
Таблица 2. Основные препараты для профилактики тромбоэмболий у пациентов с опухолями мочеполовой системы Table 2. Main medications for thromboembolism prevention in patients with urogenital cancers
Препарат Доза, способ введения Длительность приема
Drug Dose, administration route Administration duration
Дальтепарин натрия Dalteparin sodium 5000 Ед подкожно ежедневно 5000 U subcutaneously daily
Эноксапарин натрия Enoxaparin sodium 40 мг подкожно ежедневно 40 mg subcutaneously daily 28 дней 28 days
Апиксабан Apixaban 2,5 мг перорально 2 раза в день 2.5 mg orally 2 times a day
4
cv
cv
GS
U
ex и
4
cv
cv
cv
CS
u «
u
4
cv
использование непрямых антикоагулянтов для тромбо-профилактики у амбулаторных пациентов с раком высокого риска.
В исследовании AVERT назначение апиксабана сопровождалось значительно более низкой частотой ВТЭ по сравнению с плацебо. В данном исследовании 563 амбулаторных пациента со средним или высоким риском ВТЭ (оценка по шкале Khorana >2), получающих химиотерапию, были рандомизированы в группы апиксабана в дозе 2,5 мг 2 раза в день (n = 288) и плацебо (n = 275) в течение 180 дней. ВТЭ выявлена у 4,2 % пациентов группы апиксабана и у 10,2 % пациентов группы плацебо (ОШ 0,41; 95 % ДИ 0,26-0,65; р <0,001). Значимое кровотечение произошло в 3,5 % случаев в группе апиксабана и в 1,8 % — в группе плацебо (ОШ 2,00; 95 % ДИ 1,01—3,95; р = 0,046) [64].
В исследовании CASSINI амбулаторные пациенты, получающие химиотерапию и имеющие высокий риск ВТЭ, были рандомизированы в группы ривароксабана (n = 420) и плацебо (n = 421). Продемонстрировано, что ривароксабан существенно снижает частоту ВТЭ — тромбоэмболические осложнения зарегистрированы у 6,9 % пациентов против 11,6 % в группе плацебо (ОШ 0,57; 95 % ДИ 0,36—0,90; р = 0,01) [65].
Следует подчеркнуть, что текущие рекомендации NCCN включают ривароксабан и апиксабан для первичной амбулаторной профилактики у пациентов со средним и высоким риском развития ВТЭ [26, 66].
Группа исследователей из Китая в метаанализе 19 рандомизированных контролируемых исследований сравнила эффективность и безопасность апиксабана, ривароксабана, НМГ, семулопарина натрия, аспирина и варфарина для профилактики ВТЭ у амбулаторных онкологических больных. Всего были изучены данные 11 430 пациентов. Апиксабан (5 мг) оказался более эффективным относительно профилактики ВТЭ, чем плацебо (ОШ 0,36; 95 % ДИ 0,18—0,71), НМГ (ОШ 0,5; 95 % ДИ 0,39—0,63) или варфарин (ОШ 0,75; 95 % ДИ 0,35—1,59). Безопасность апиксабана (ОШ 1,41; 95 % ДИ 0,33—5,93) была выше, чем НМГ (ОШ 1,96; 95 % ДИ 0,99—3,86) и варфарина (ОШ 3,06; 95 % ДИ 1,03—9,08), т. е. риск кровотечения был самым низким при приеме апиксабана [67].
Y Balabanova и соавт. на примере больных РПЖ показали, что наибольший возможный эффект в снижении риска повторной ВТЭ был достигнут при амбулаторном применении антикоагулянтов в течение более 9 мес при тромбоэмболии легочной артерии и более 3—6 мес при тромбоэмболии глубоких вен нижних конечностей, при этом риск сильного кровотечения в целом был низким во всех случаях [68].
Несмотря на то что профилактика тромбоэмболий нередко проводится с применением эноксапарина натрия, его экономическая эффективность и уровень приверженности были поставлены под сомнение. Опрос практикующих онкоурологов в США (n = 121, большинство респондентов имели опыт работы не менее 5 лет и выполняли более 10 цистэктомий в год) показал, что большинство из них (96 %) назначают пациентам после радикальной цистэктомии по поводу РМП для тромбо-профилактики эноксапарин натрия в виде подкожных инъекций и только 3 респондента выбрали пероральные препараты, такие как ривароксабан и варфарин [69]. В то же время отмечена низкая приверженность пациентов к приему эноксапарина натрия вследствие необходимости самостоятельных инъекций и финансовых барьеров (высокая стоимость препарата), что свидетельствует о целесообразности более широкого применения пероральных антикоагулянтов в послеоперационном периоде.
Таким образом, тромбопрофилактика не показана всем амбулаторным пациентам с опухолями мочеполового тракта, в основном из-за повышенного риска кровотечений [70]. Основным принципом эффективной амбулаторной медикаментозной профилактики ВТЭ с минимизацией кровотечений в онкологии является тщательный отбор пациентов группы высокого риска на каждом этапе лечения злокачественного новообразования [71]. Амбулаторная тромбопрофилактика рекомендуется на срок до 6 мес с применением НМГ или пероральных антикоагулянтов (ривароксабана или апиксабана) для пациентов со средним или высоким риском развития рака (оценка по шкале Khorana >2) [26].
Заключение
Данные о частоте тромбоэмболических осложнений у больных РПЖ, РП и РМП неоднородны, а факторы риска многочисленны. Высокий риск тромбоэмболий у больных со злокачественными новообразованиями мочеполовой системы требует профилактики на всех этапах лечения — амбулаторном, после хирургического лечения, во время химиотерапии. Однако профилактика ВТЭ у больных этой категории является сложной задачей, что обусловлено высоким риском геморрагических осложнений и рецидивирующим характером течения тромбоэмболий. Прямые пероральные антикоагулянты являются альтернативой НМГ для профилактики рак-ассоциированных тромбоэмболий в связи с их удобством, эффективностью и безопасностью для большинства пациентов. Отбор пациентов для первичной тромбопрофилактики проводится на основе стратификации риска тромбоэмболических осложнений с использованием прогностических шкал.
ЛИТЕРАТУРА / REFERENCES
1. Cornejo K.M., Rice-Stitt T., Wu C.L. Updates in staging
and reporting of genitourinary malignancies. Arch Pathol Lab Med 2020;144(3):305-19. DOI: 10.5858/arpa.2019-0544-RA
2. Netto G.J., Amin M.B., Berney D.M. et al. The 2022 World Health Organization Classification of tumors of the urinary system
and male genital organs — part B: prostate and urinary tract tumors. Eur Urol 2022;82(5):469-82. DOI: 10.1016/j.eururo.2022.07.002
3. Williams S.B., Ray-Zack M.D., Hudgins H.K. et al. Impact
of centralizing care for genitourinary malignancies to high-volume providers: a systematic review. Eur Urol Oncol 2019;2(3):265—73. DOI: 10.1016/j.euo.2018.10.006
4. Сомов А.Н., Суслин С.А. Рак предстательной железы. Эпидемиология, факторы риска и раннее выявление. Профилактическая медицина 2020;23(3):149—55. DOI: 10.17116/profmed202023031149
Somov A.N., Suslin S.A. Prostate cancer. Epidemiology, risk factors and early detection. Profilakticheskaya meditsina = The Russian Journal of Preventive Medicine 2020;23(3):149-55. (In Russ.). DOI: 10.17116/profmed202023031149
5. Sung H., Ferlay J., Siegel R.L. et al. Global Cancer Statistics 2020: GLOBOCAN estimates of incidence and mortality worldwide
for 36 cancers in 185 countries. CA Cancer J Clin 2021;71(3):209-49. DOI: 10.3322/caac.21660
6. Злокачественные новообразования в России в 2021 году (заболеваемость и смертность). Под ред. А.Д. Каприна, В.В. Старинско-го, А.О. Шахзадовой. М.: МНИОИ им. ПА. Герцена — филиал ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, 2022. 252 с. Malignant tumors in Russia in 2021 (morbidity and mortality). Eds.: A.D. Kaprin, V.V. Starinskiy, A.O. Shakhzadova. Moscow: MNIOI im. P.A. Gertsena - filial FGBU "NMITS radiologii" Minzdrava Rossii, 2022. 252 p. (In Russ.).
7. Сомонова О.В., Елизарова А.Л., Борисенко Н.Н., Корнюшен-ко У.А. Тромбоз у онкологического больного и рак у пациента с тромбозом: как быть? Злокачественные опухоли 2018;(3s1):110-4. DOI: 10.18027/2224-5057-2018-8-3s1-110-114 Somonova O.V., Elizarova A.L., Borisenko N.N., Kornushenko U.A. Thrombosis in an oncological patient and cancer in a patient
with thrombosis: What to do? Zlokachestvennye opukholi = Malignant Tumors 2018;(3s1):110-4. (In Russ.). DOI: 10.18027/2224-5057-2018-8-3s1-110-114
8. Shah S., Karathanasi A., Revythis A. et al. Cancer-associated thrombosis: a new light on an old story. Diseases 2021;9(2):34. DOI: 10.3390/diseases9020034
9. Mahajan A., Brunson A., Adesina O. et al. The incidence of cancer-associated thrombosis is increasing over time. Blood Adv 2022;6(1): 307-20. DOI: 10.1182/bloodadvances.2021005590
10. Mukai M., Oka T. Mechanism and management of cancer-associated thrombosis. J Cardiol 2018;72(2):89-93. DOI: 10.1016/j.]jcc.2018.02.011
11. Mulder F.I., Horvath-Puho E., van Es N. et al. Venous thromboembolism in cancer patients: a population-based cohort study. Blood 2021;137(14):1959-69.
DOI: 10.1182/blood.2020007338
12. Розенко Д.А., Ушакова Н.Д., Тихонова С.Н. и др. Эффективное применение экстракорпоральной мембранной оксигена-ции в хирургическом лечении больной раком почки с опухолевым тромбозом. Южно-Российский онкологический журнал 2022;3(3):32-40. DOI: 10.37748/2686-9039-2022-3-3-4 Rozenko D.A., Ushakova N.D., Tikhonova S.N. et al. Effective use of extracorporeal membrane oxygenation in surgical treatment
of kidney cancer patient with tumor thrombosis. Yuzhno-Rossiyskiy onkologicheskiy zhurnal = South Russian Journal of Cancer 2022;3(3):32-40. (In Russ.). DOI: 10.37748/2686-9039-2022-3-3-4
13. Fernandes C.J., Morinaga L.T.K., Alves J.L. Jr et al. Cancer-associated thrombosis: the when, how and why. Eur Respir Rev 2019;28(151):180119. DOI: 10.1183/16000617.0119-2018
14. Navi B.B., Reiner A.S., Kamel H. et al. Arterial thromboembolic events preceding the diagnosis of cancer in older persons. Blood 2019;133(8):781-9. DOI: 10.1182/blood-2018-06-860874
15. Петров В.И., Горбатенко В.С., Шаталова О.В., Герасименко А.С. Венозные тромбоэмболические осложнения у онкологических больных: этиопатогенез и профилактика. Лекарственный вестник 2020;14(3):16-22.
Petrov V.I., Gorbatenko V.S., Shatalova O.V., Gerasimenko A.S. Venous thromboembolic complications in oncological patients: Etiopathogenesis and prevention. Lekarstvenniy vestnik = Drug Bulletin 2020;14(3):16-22. (In Russ.).
16. Suzuki-Inoue K. Platelets and cancer-associated thrombosis: focusing on the platelet activation receptor CLEC-2 and podoplanin. Blood 2019;134(22):1912-8. DOI: 10.1182/blood.2019001388
17. Kim A.S., Khorana A.A., McCrae K.R. Mechanisms and biomarkers of cancer-associated thrombosis. Transl Res 2020;225:33-53.
DOI: 10.1016/j.trsl.2020.06.012
18. Costa J., Araújo A. Cancer-related venous thromboembolism: from pathogenesis to risk assessment. Semin Thromb Hemost 2021;47(6):669-76. DOI: 10.1055/s-0040-1718926
19. Khorana A.A., Mackman N., Falanga A. et al. Cancer-associated venous thromboembolism. Nat Rev Dis Primers 2022;8(1):11. DOI: 10.1038/s41572-022-00336-y
20. Chuang L.H., Gumbs P., van Hout B. et al. Health-related quality of life and mortality in patients with pulmonary embolism:
a prospective cohort study in seven European countries. Qual Life Res 2019;28(8):2111-24. DOI: 10.1007/s11136-019-02175-z
21. Suzuki-Inoue K. Roles of the CLEC-2-podoplanin interaction in tumor progression. Platelets 2018:1-7.
DOI: 10.1080/09537104.2018.1478401
22. Frere C., Benzidia I., Marjanovic Z., Farge D. Recent advances in the management of cancer-associated thrombosis: new hopes but new challenges. Cancers (Basel) 2019;11(1):71.
DOI: 10.3390/cancers11010071
23. Raskob G.E., van Es N., Verhamme P. et al. Edoxaban for the treatment of cancer-associated venous thromboembolism. N Engl J Med 2018;378(7):615-24. DOI: 10.1056/NEJMoa1711948
24. Glise Sandblad K., Hansson P.O., Philipson J. et al. Prevalence of cancer in patients with venous thromboembolism: a retrospective nationwide case-control study in Sweden. Clin Appl Thromb Hemost 2023;29:10760296231158368. DOI: 10.1177/10760296231158368
25. Park H., Jeong C.W., Yuk H. et al. Influence of tumor thrombus on occurrence of distant venous thromboembolism and survival
in patients with renal cell carcinoma after surgery. Clin Appl Thromb Hemost 2019;25:1076029618823288. DOI: 10.1177/1076029618823288
26. Streiff M.B., Holmstrom B., Angelini D. et al. NCCN Clinical Practice Guidelines in Oncology: cancer-associated venous thromboembolic disease, Version 2.2021, NCCN Clinical Practice Guidelines in Oncology. J Natl Compr Canc Netw 2021;19(10):1181-201. DOI: 10.6004/jnccn.2021.0047
27. Lyman G.H., Carrier M., Ay C. et al. American Society
of Hematology 2021 guidelines for management of venous thromboembolism: prevention and treatment in patients with cancer. Blood Adv 2021;5(4):927-74. DOI: 10.1182/bloodadvances.2020003442
28. Guman N.A.M., van Geffen R.J., Mulder F.I. et al. Evaluation of the Khorana, PROTECHT, and 5-SNP scores for prediction of venous thromboembolism in patients with cancer. J Thromb Haemost 2021;19(12):2974-83. DOI: 10.1111/jth.15503
29. Abdullah O., Parashar D., Mustafa I.J., Young A.M. Venous thromboembolism rate in patients with bladder cancer according to the type of treatment: a systematic review. Cureus 2022;14(3):e22945. DOI: 10.7759/cureus.22945
30. Ибрагимова Н.Ш., Юсупова М.А. Факторы риска венозных тромбоэмболических осложнений в онкохирургии. Авиценна 2020;66:17-9.
4 CV
CV
ев
u
СХ U
4 CV
cv
cv
CS
u
CX u
4
cv
Ibragimova N.Sh., Usupova M.A. Risk factors of venous thromboembolic complications in oncological surgery. Avitsenna = Avicenna 2020;66:17—9. (In Russ.).
31. Слуханчук Е.В., Бицадзе В.О., Тян А.Г. и др. Факторы риска тромбозов у онкологических больных. Вестник РАМН 2021;76(5):465—75. DOI: 10.15690/vramn1459 Slukhanchuk E.V., Bitsadze V.O., Tyan A.G. et al. Thrombosis risk factors in oncological patients. Vestnik RAMN = Annals
of the Russian Academy of Medical Sciences 2021;76(5):465—75. (In Russ.). DOI: 10.15690/vramn1459
32. Pabinger I., van Es N., Heinze G. et al. A clinical prediction model for cancer-associated venous thromboembolism: a development and validation study in two independent prospective cohorts. Lancet Haematol 2018;5(7):e289—98.
DOI: 10.1016/S2352-3026(18)30063-2
33. Sevestre M.A., Soudet S. Epidemiology and risk factors for cancer-associated thrombosis. J Med Vasc 2020;45(6S):6S3—7.
DOI: 10.1016/S2542-4513(20)30513-7
34. Klaassen Z., Wallis C.J.D., Lavallee L.T., Violette P.D. Perioperative venous thromboembolism prophylaxis in prostate cancer surgery. World J Urol 2020;38(3):593—600. DOI: 10.1007/s00345-019-02705-x
35. Meguro S., Kataoka M., Endo Y.U. et al. Low risk of venous thromboembolism after robot-assisted radical prostatectomy through systemic image assessment: a prospective study. In Vivo 2022;36(5):2384—91. DOI: 10.21873/invivo.12971
36. Klaassen Z., Arora K., Goldberg H. et al. Extended venous thromboembolism prophylaxis after radical cystectomy: a call for adherence to current guidelines. J Urol 2018;199(4):906—14. DOI: 10.1016/j.juro.2017.08.130
37. Ottosson K., Pelander S., Johansson M. et al. The increased risk for thromboembolism pre-cystectomy in patients undergoing neoadjuvant chemotherapy for muscle-invasive urinary bladder cancer is mainly due to central venous access: a multicenter evaluation. Int Urol Nephrol 2020;52(4):661—9.
DOI: 10.1007/s11255-019-02338-4.
38. Коротаева А.А., Апанович Н.В., Брага Э.А. и др. Современные достижения в иммунотерапии рака почки. Онкоурология 2019;15(4):30—8. DOI: 10.17650/1726-9776-2019-15-4-30-38 Korotaeva A.A., Apanovich N.V., Braga E.A. et al. Current advances in kidney cancer immunotherapy. Onkourologiya = Cancer Urology 2019;15(4):30—8. (In Russ.).
DOI: 10.17650/1726-9776-2019-15-4-30-38
39. Моисеенко Ф.В. Будущее системной терапии в онкоурологии: таргетная терапия и/или иммунотерапия. Практическая онкология 2019;20(2):137—43.
Moiseenko F.V. Future of systemic therapy in oncourology: targeted and immunotherapy. Prakticheskaya onkologiya = Practical Oncology 2019;20(2):137—43. (In Russ.).
40. Moik F., Chan W.E., Wiedemann S. et al. Incidence, risk factors, and outcomes of venous and arterial thromboembolism in immune checkpoint inhibitor therapy. Blood 2021;137(12):1669—78. DOI: 10.1182/blood.2020007878
41. Kacimi S.E.O., Moeinafshar A., Haghighi S.S. et al. Venous thromboembolism in cancer and cancer immunotherapy. Crit Rev Oncol Hematol 2022;178:103782.
DOI: 10.1016/j.critrevonc.2022.103782
42. Kartolo A., Yeung C., Moffat G.T. et al. Venous thromboembolism events in patients with advanced cancer on immune checkpoint inhibitors. Immunotherapy 2022;14(1):23—30.
DOI: 10.2217/imt-2021-0151
43. Sheng I.Y., Gupta S., Reddy C.A. et al. Thromboembolism in patients with metastatic renal cell carcinoma treated with immunotherapy. Target Oncol 2021;16(6):813—21. DOI: 10.1007/s11523-021-00852-z
44. Di Nisio M., van Es N., Rotunno L. et al. Long-term performance of risk scores for venous thromboembolism in ambulatory cancer patients. J Thromb Thrombolysis 2019;48(1):125—33.
DOI: 10.1007/s11239-019-01845-6
45. Волкова М.И., Вашакмадзе Н.Л., Климов А.В. и др. Прогноз оперированных больных раком почки с опухолевым венозным тромбозом: опыт клиники урологии НМИЦ онкологии
им. Н.Н. Блохина. Онкоурология 2021;17(3):19—28. DOI: 10.17650/1726-9776-2021-17-3-19-28 Volkova M.I., Vashakmadze N.L., Klimov A.V. et al. Prognosis of patients operated on for renal cell carcinoma and tumor venous thrombosis: experience of the Urology Clinics, N.N. Blokhin National Medical Research Center of Oncology. Onkourologiya = Cancer Urology 2021;17(3):19-28. (In Russ.). DOI: 10.17650/1726-9776-2021-17-3-19-28
46. Garas S.N., McAlpine K., Ross J. et al. Venous thromboembolism risk in patients receiving neoadjuvant chemotherapy for bladder cancer. Urol Oncol 2022;40(8):381.e1-7.
DOI: 10.1016/j.urolonc.2022.04.006
47. Van Es N., Ventresca M., Di Nisio M. et al. The Khorana score for prediction of venous thromboembolism in cancer patients: An individual patient data meta-analysis. J Thromb Haemost 2020;18(8):1940-51. DOI: 10.1111/jth.14824
48. Iqbal U., Elsayed A.S., Ozair S. et al. Validation of the Khorana score for prediction of venous thromboembolism after robot-assisted radical cystectomy. J Endourol 2021;35(6):821—7.
DOI: 10.1089/end.2020.0800
49. Сушинская Т.В., Стуклов Н.И., Доброхотова Ю.Э. Гемостаз
и рак-ассоциированный тромбоз: современная профилактика и лечение. Онкология. Журнал им. П.А. Герцена 2018;7(4):64—72. DOI: 10.17116/onkolog20187464
Sushinskaya T.V., Stuklov N.I., Dobrokhotova Iu.E. Hemostasis and cancer-associated thrombosis: modern prevention and treatment. Onkologiya. Zhurnal im. P.A. Gertsena = P.A. Herzen Journal of Oncology 2018;7(4):64-72. (In Russ.). DOI: 10.17116/onkolog20187464
50. Elshoury A., Schaefer J.K., Lim M.Y. et al. Update on guidelines for the prevention of cancer-associated thrombosis. J Natl Compr Canc Netw 2022;20(13). DOI: 10.6004/jnccn.2021.7108
51. Kahale L.A., Hakoum M.B., Tsolakian I.G. et al. Anticoagulation for the long-term treatment of venous thromboembolism in people with cancer. Cochrane Database Syst Rev 2018;6(6):CD006650. DOI: 10.1002/14651858.CD006650.pub5
52. Rausa E., Kelly M.E., Asti E. et al. Extended versus conventional thromboprophylaxis after major abdominal and pelvic surgery: systematic review and meta-analysis of randomized clinical trials. Surgery 2018;164(6):1234-40. DOI: 10.1016/j.surg.2018.05.028
53. Бредихин Р.А., Ахметзянов Р.В., Хайруллин Р.Н. Расширение возможностей лечения и профилактики венозных тромбоэм-болических осложнений у пациентов с онкологическими заболеваниями. Роль пероральных антикоагулянтов. Клиницист 2022;16(2):17-26. DOI: 10.17650/1818-8338-2022-16-2-К667 Bredikhin R.A., Akhmetzyanov R.V., Khayrullin N. Expanding the possibilities of treatment and prevention of venous thromboembolic complications in cancer patients. The role of oral anticoagulants. Klinitsist = The Clinician 2022;16(2):17-26. (In Russ.).
DOI: 10.17650/1818-8338-2022-16-2-К667
54. Mosarla R.C., Vaduganathan M., Qamar A. et al. Anticoagulation strategies in patients with cancer: JACC review topic of the week. J Am Coll Cardiol 2019;73(11):1336-49.
DOI: 10.1016/j.jacc.2019.01.017
55. Guntupalli S.R., Brennecke A., Behbakht K. et al. Safety
and efficacy of apixaban vs enoxaparin for preventing postoperative venous thromboembolism in women undergoing surgery for gynecologic malignant neoplasm: a randomized clinical trial. JAMA Netw Open 2020;3(6):e207410. DOI: 10.1001/jamanetworkopen.2020.7410
56. Young A.M., Marshall A., Thirlwall J. et al. Comparison of an oral factor Xa inhibitor with low molecular weight heparin in patients with cancer with venous thromboembolism: results of a randomized trial (SELECT-D). J Clin Oncol 2018;36(20):2017-23.
DOI: 10.1200/JCO.2018.78.8034
57. Planquette B., Bertoletti L., Charles-Nelson A. et al. Rivaroxaban vi dalteparin in cancer-associated thromboembolism: a randomized trial. Chest 2022;161(3):781-90. DOI: 10.1016/j.chest.2021.09.037
58. McBane R.D. 2nd, Wysokinski W.E., Le-Rademacher J.G. et al. Apixaban and dalteparin in active malignancy-associated venous thromboembolism: the ADAM VTE trial. J Thromb Haemost 2020;18(2):411-21. DOI: 10.1111/jth.14662
59. Agnelli G., Becattini C., Meyer G. et al. Apixaban for the treatment of venous thromboembolism associated with cancer. N Engl J Med 2020;382(17):1599-607. DOI: 10.1056/NEJMoa1915103
60. Mahé I., Agnelli G., Ay C. et al. Extended anticoagulant treatment with full- or reduced-dose apixaban in patients with cancer-associated venous thromboembolism: rationale and design
of the API-CAT study. Thromb Haemost 2022;122(4):646-56. DOI: 10.1055/a-1647-9896
61. Dai J.C., Morgan T.N., Kusin S. et al. Use of Pre-operative pharmaco-logic venous thromboembolism prophylaxis for robotic partial nephrec-tomy. Urology 2021;154:177-83. DOI: 10.1016/j.urology.2021.03.043
62. Lapébie F.X., Bura-Rivière A., Espitia O. et al. Predictors ofrecurrence of cancer-associated venous thromboembolism after discontinuation of anticoagulant therapy: a multicenter cohort study. J Thromb Haemost 2023:21(8):2189-201. DOI: 10.1016/j.jtha.2023.04.010
63. Key N.S., Khorana A.A., Kuderer N.M. et al. Venous thromboembolism prophylaxis and treatment in patients with cancer: ASCO Clinical Practice Guideline Update. J Clin Oncol 2020;38(5):496-520. DOI: 10.1200/JCO.19.01461
64. Carrier M., Abou-Nassar K., Mallick R. et al. Apixaban to prevent venous thromboembolism in patients with cancer. N Engl J Med 2019;380(8):711-9. DOI: 10.1056/NEJMoa1814468
65. Khorana A.A., McNamara M.G., Kakkar A.K. et al. Assessing full benefit of rivaroxaban prophylaxis in high-risk ambulatory patients
with cancer: thromboembolic events in the randomized CASSINI trial. TH Open 2020;4(2):e107-12. DOI: 10.1055/s-0040-1712143
66. Agnelli G. Direct oral anticoagulants for thromboprophylaxis
in ambulatory patients with cancer. N Engl J Med 2019;380(8):781-3. DOI: 10.1056/NEJMe1816060
67. Xin Z., Liu F., Du Y. et al. Primary prophylaxis for venous thromboembolism in ambulatory cancer patients: a systematic review and network meta-analysis. Ann Palliat Med 2020;9(5):2970-81. DOI: 10.21037/apm-20-47
68. Balabanova Y., Farahmand B., Stattin P. et al. Population-based study of long-term anticoagulation for treatment and secondary prophylaxis of venous thromboembolism in men with prostate cancer in Sweden. BMC Urol 2022;22(1):15.
DOI: 10.1186/s12894-022-00967-z
69. Dall C.P., Shaw N., Egan J. et al. Practice patterns for extended venous thromboembolism chemoprophylaxis among urologic oncologists after radical cystectomy. Urol Oncol 2020;38(11): 849.e19-23. DOI: 10.1016/j.urolonc.2020.05.030
70. Prisco D., Tufano A., Cenci C. et al. Position paper of the Italian Society of Internal Medicine (SIMI)
on prophylaxis and treatment of venous thromboembolism in patients with cancer. Intern Emerg Med 2019;14(1):21-38. DOI: 10.1007/s11739-018-1956-1
71. Федоткина Ю.А., Панченко Е.П. Современные подходы
к профилактике венозных тромбоэмболических осложнений у пациентов с активным раком. Атеротромбоз 2022;12(2):44-62. DOI: 10.21518/2307-1109-2022-12-2-44-62
Fedotkina Yu.A., Panchenko E.P. Modern approaches to the prevention of venous thromboembolic complications in patients with active cancer. Aterotromboz = Atherothrombosis 2022;12(2):44-62. (In Russ.) DOI: 10.21518/2307-1109-2022-12-2-44-62
Вклад авторов
С.В. Попов: разработка дизайна статьи, написание текста статьи, редактирование статьи; о Р.Г. Гусейнов, И.Н. Исакова-Сивак, О.Н. Скрябин, В.В. Перепелица, Д.И. Сенгирбаев, П.Г. Осипов, Т.А. Лелявина: получение данных
для анализа, анализ полученных данных, написание текста статьи; S®
К.В. Сивак, Н.С. Буненков: написание текста статьи. ^
Authors' contributions й
S.V. Popov: developing the article design, article writing, article editing; JN R.G. Guseynov, I.N. Isakova-Sivak, O.N. Skryabin, V.V. Perepelitsa, D.I. Sengirbaev, P.G. Osipov, T.A. Lelyavina: obtaining data for analysis, analysis
of the obtained data, article writing; ^
K.V. Sivak, N.S. Bunenkov: article writing. g
ORCID авторов / ORCID of authors DC
С.В. Попов / S.V. Popov: https://orcid.org/0000-0003-2767-7153 =
Р.Г. Гусейнов / R.G. Guseynov: https://orcid.org/0000-0001-9935-0243 £5
И.Н. Исакова-Сивак / I.N. Isakova-Sivak: https://orcid.org/0000-0002-2801-1508 «
К.В. Сивак / K.V. Sivak: https://orcid.org/0000-0003-4064-5033 О.Н. Скрябин / O.N. Skryabin: https://orcid.org/0000-0002-6664-2861 В.В. Перепелица / V.V. Perepelitsa: https://orcid.org/0000-0002-7656-4473
Д.И. Сенгирбаев / D.I. Sengirbaev: https://orcid.org/0000-0003-1416-7517 ~
Н.С. Буненков / N.S. Bunenkov: https://orcid.org/0000-0003-4331-028X Ц
П.Г. Осипов / P.G. Osipov: https://orcid.org/0009-0008-3865-628X Т.А. Лелявина / T.A. Lelyavina: https://orcid.org/0000-0001-6796-4064
ем
u
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов. Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
Финансирование. Работа выполнена без спонсорской поддержки. Funding. The work was performed without external funding.
Статья поступила: 15.06.2023. Принята к публикации: 12.09.2023. Article submitted: 15.06.2023. Accepted for publication: 12.09.2023.
