CC BY
212
Для корреспонденции
Мартинчик Арсений Николаевич - доктор медицинских наук, ведущий научный сотрудник лаборатории демографии и эпидемиологии питания ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии»
Адрес: 109240, Российская Федерация, г. Москва, Устьинский проезд, д.2/14 Телефон: (495) 698-53-87 E-mail: arsmartin@yandex.ru https://orcid.org/0000-0001-5200-7907
Мартинчик А.Н.1, Лайкам К.Э.2, Козырева Н.А.2, Кешабянц Э.Э.1, Михайлов Н.А.1, Батурин А.К.1, Смирнова Е.А.1
Распространение ожирения в различных социально-демографических группах населения России
1 Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Федеральный исследовательский центр питания, биотехнологии и безопасности пищи, 109240, г. Москва, Российская Федерация
2 Федеральная служба государственной статистики, 107450, г. Москва, Российская Федерация
1 Federal Research Centre of Nutrition, Biotechnology and Food Safety, 109240, Moscow, Russian Federation
2 Federal State Statistics Service, 107450, Moscow, Russian Federation
Распространенность избыточной массы и ожирения, признанная глобальной пандемией ожирения во всем мире, является актуальной проблемой также для России.
Цель настоящего исследования - анализ пищевого статуса взрослого населения России и распространения избыточной массы тела и ожирения в зависимости от ряда социально-демографических факторов и уровня дохода семьи. Материал и методы. Оценку пищевого статуса взрослых осуществляли на основе антропометрических параметров, полученных Федеральной службой государственной статистики в ходе Выборочного наблюдения рационов питания населения в 2018 г. на основе случайной выборки 45 тыс. домохо-зяйств во всех субъектах РФ. Обследованы 76 960 человек в возрасте 19 лет и более (41% мужчин и 59% женщин). Индекс массы тела (ИМТ) в диапазоне 18,5-24,9 кг/м2 принимали за нормальные показатели, ИМТ 25,0-29,9 кг/м2 принимали за избыточную массу тела, а ИМТ >30,0 кг/м2 свидетельствовал
Финансирование. Научно-исследовательская работа по подготовке рукописи проведена за счет средств госбюджета на выполнение государственного задания по НИР № 0529-2019-0055.
Конфликт интересов. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Для цитирования: Мартинчик АН., Лайкам К.Э., Козырева НА., Кешабянц Э.Э., Михайлов НА., Батурин А.К., Смирнова Е.А. Распространение ожирения в различных социально-демографических группах населения России // Вопросы питания. 2021. Т. 90, № 3. С. 67-76. DOI: https://doi.org/10.33029/0042-8833-2021-90-3-67-76 Статья поступила в редакцию 02.03.2021. Принята в печать 17.05.2021.
Funding. The research was carried out at the expense of the subsidy for the implementation of the state task (No. № 0529-2019-0055). Conflict of interest. The authors declare no conflict of interest.
For citation: Martinchik A.N., Laikam K.E., Kozyreva N.A., Keshabyants EE., Mikhailov N.A., Baturin A.K., Smirnova E.A. The prevalence of obesity in various socio-demographic groups of the population of Russia. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2021; 90 (3): 67-76. DOI: https://doi. org/10.33029/0042-8833-2021-90-3-67-76 (in Russian) Received 02.03.2021. Accepted 17.05.2021.
The prevalence of obesity in various socio-demographic groups of the population of Russia
Martinchik A.N.1, Laikam K.E.2, Kozyreva N.A.2, Keshabyants E.E.1, Mikhailov N.A.1, Baturin A.K.1, Smirnova E.A.1
об ожирении. Распространение ожирения анализировали в зависимости от социально-демографических переменных: пола, возраста, места проживания (город, село, тип населенного пункта по численности населения, федеральный округ), семейного положения, уровня образования, среднедушевого дохода.
Результаты. Масса тела и рост респондентов с ИМТ 18,5-24,9 кг/м2 могут рассматриваться как средние нормальные или стандартные масса тела и рост взрослого населения России, которые составили соответственно 70,6 кг и 175,4 см для мужчин и 60,2 кг и 164 см для женщин. Масса тела городских мужчин на 1,3 кг больше, чем сельских, тогда как масса тела городских женщин на 2,2 кг меньше, чем масса тела сельских жительниц. Рост городских мужчин и женщин, соответственно, на 2,1 и 1,1 см выше, чем сельских. ИМТ городских и сельских мужчин не различаются, тогда как ИМТ сельских женщин на 1,2 кг/м2 выше, чем городских, что отражает более высокие величины средней массы тела. Средние величины ИМТ взрослых мужчин и женщин находятся в зоне величин, характерных для избыточной массы тела (ИМТ >25,0 кг/м2). В целом в 2018 г. только 34,4% взрослого населения (33,2% мужчин и 35,4% женщин) имели нормальные величины ИМТ. Избыточная масса тела, включая ожирение, выявлены у 66,1%, мужчин и у 63,0% женщин, а ожирение - у 18,8% мужчин и у 27,4% женщин. Частота ожирения (оба пола) значительно выше среди сельских жителей, тогда как частота избыточной массы тела (ИМТ25,0-29,9 кг/м2) не различается. Распространенность ожирения в городских и сельских населенных пунктах снижается с увеличением в них численности населения. Частота избыточной массы тела увеличивается с ростом среднедушевых доходов домохозяйств с высокой достоверностью различий между 1-м и 5-м квинтилями доходов (р<0,01). В то же время частота ожирения увеличивается с 1-го до 3-го квинтиля, снижаясь в 4-м и 5-м квинтилях. Для мужчин зависимость ИМТ от дохода домохозяйств почти прямолинейная с высокой достоверностью (р<0,001), тогда как для женщин выявлено снижение ИМТ только в 5-м квинтиле доходов. Таким образом, частота ожирения среди женщин в наиболее обеспеченных группах населения ниже, чем в менее обеспеченных. Частота ожирения у мужчин линейно увеличивается с возрастом с 19 до 65 лет, а в возрастной группе старше 70 лет снижается. У женщин частота ожирения с 19 до 40 лет прирастает медленно, затем наблюдается быстрый рост до 65лет, а затем, как и у мужчин, наблюдается снижение. У молодых мужчин частота избыточной массы тела, включая ожирение, составляет в возрасте 19-25лет 32,3%, а в 25-30 лет - 49,3%, что, соответственно, на 13,1 и 20,0% выше, чем у женщин аналогичного возраста. При этом частота ожирения в этих возрастных группах мужчин и женщин одинакова. Наиболее высокая частота ИМТ >25,0 кг/м2 у мужчин отмечается в возрасте старше 40 лет (70 - 76%), у женщин - старше 50 лет (75-83%). Распространенность ожирения до возраста 50 лет у мужчин и у женщин примерно одинакова, тогда как в возрасте старше 50 лет частота ожирения среди женщин на 12-16% выше, чем у мужчин. В возрасте старше 65 лет наблюдается снижение частоты ожирения у лиц обоего пола, но частота остается значительно выше среди женщин по сравнению с мужчинами аналогичного возраста. Частота ожирения среди городских и сельских мужчин во всех возрастных группах от 19 до 70 лет не различается, тогда как среди сельских женщин она значительно выше по сравнению с городскими жительницами. Частота ожирения среди женщин с высшим образованием значительно ниже, чем среди женщин с более низким уровнем образования.
Заключение. Выявлены существенные различия состояния питания и распространения ожирения в зависимости от места проживания в городских и сельских населенных пунктах, от типа населенных пунктов по численности населения, а также по федеральным округам. Установлен прирост распространенности избыточной массы тела в 2018 г. по сравнению с 2012 г. у мужчин на 10,2%, у женщин на 6,2%. В целом частота избыточной массы тела увеличилась на 7,8%, составив 40,3%. Частота ожирения увеличилась у мужчин на 0,9%, тогда как у женщин снизилась на 3,3%. В итоге по всей популяции взрослых частота ожирения снизилась на 1,4%. На основании имеющихся двух исследований не представляется возможным уверенно утверждать о тенденции снижения распространения ожирения за период с 2012 по 2018 гг.
Ключевые слова: избыточная масса тела, ожирение, взрослые, пол, возраст, место жительства, уровень образования, среднедушевой доход
The growing prevalence of overweight and obesity has been recognized by WHO as a global obesity pandemic worldwide. The spread of overweight and obesity is also an urgent problem for Russia.
The aim of this study was to analyze the nutritional status of the Russian adult population and the prevalence of overweight and obesity depending on a number of socio-demographic factors and family income.
Material and methods. The assessment of the nutritional status of adults was carried out on the basis of anthropometric parameters obtained by the Federal State Statistics Service in the course of the "Sample observation of the population's diet" in 2018 based on a random sample of 45 thousand households in all constituent entities of the Russian Federation. 76.960 people aged 19 and over were examined, including 41% of men and 59% of women. The nutritional status of adults was assessed based on the calculation of the body mass index (BMI). According to the WHO classification, BMI values in the range of 18.5-24.9 kg/m2 were taken as normal, BMI 25.0-29.9 kg/m2 was taken as overweight, and BM1>30.0 kg/m2 indicated obesity. The prevalence of obesity was analyzed depending on socio-demographic variables: gender, age, place of residence (city, village, type of settlement in terms of population, federal district), marital status, educational level, and per capita income.
Results. The body weight and height of respondents with a BMI of 18.5-24.9 kg/m2 can be considered as the average normal body weight and height of the adult population in Russia, which amounted to 70.6 kg and 175.4 cm for men, and 60.2 kg and 164 cm for women, respectively. The average body weight of all urban men is 1.3 kg more than that of rural men, while the average body weight of urban women is 2.2 kg less than that of rural women. The growth of urban men and women, respectively, is 2.1 cm and 1.1 cm higher than rural ones. The average BMI values of urban and rural men do not differ, while the BMI of rural women is 1.2 kg/m2 higher than that of urban ones reflecting higher values of the average body weight. The average BMI values of adult men and women are in the zone of values characteristic of overweight (BM1>25.0 kg/m2). In general, in 2018, only 34.4% of the adult population (33.2% of men and 35.4% of women) had BMI indices corresponding to normal values. Overweight, including obesity (BM1>25.0 kg/m2), were detected in 66.1%, men and 63.0% of women, and obesity (BM1>30.0 kg/m2) in 18.8% of men and 27.4% women. The incidence of obesity among adults of both sexes is significantly higher among rural residents, while the incidence of overweight (BMI 25.0-29.9 kg/m2) does not differ. The prevalence of obesity in urban and rural areas decreases with the
increase in their population. The frequency of overweight increases with growth in households' average per capita income with high reliability of differences between the 1st and the 5th quintiles of income (p<0.01). At the same time, the incidence of obesity increases from the 1st to the 3rd quintiles, decreasing in the 4th and the 5th quintiles. For men, the dependence of the average BMI values on household income is almost square with high reliability (p<0.001), while for women, a decrease in BMI was revealed only in the 5th quintile of income. Thus, the incidence of obesity among women in the richest population groups is lower than in the less affluent. The incidence of obesity in men increases linearly with age from 19 to 65, and decreases in the age group over 70 years. In women, the frequency of obesity from 19 to 40 years old increases slowly, then there is a rapid increase up to 65 years, and then, like in men, there is a decrease. In young men, the frequency of overweight, including obesity (BMI> 25.0 kg/m2), is 32.3% at the age of 19-25, and 49.3% at the age of 25-30, which, respectively, by 13.1 and 20.0% higher than among women of the same age. Moreover, the frequency of obesity in these age groups of men and women is the same. The highest incidence of BMI>25.0 kg/m2 in men is observed over 40 (70- 76%); in women over 50 (75-83%). The prevalence of obesity (BMI>30.0 kg/m2) before the age of 50 is approximately the same in men and women, while over the age of 50, the frequency of obesity in women is 12-16% higher than in men. Over the age of 65, there is a decrease of obesity in both sexes, but the incidence remains significantly higher among women than men of a similar age. The prevalence of obesity among urban and rural men in all age groups from 19 to 70 years does not differ significantly. Among rural women the frequency of obesity is significantly higher compared to urban women. Education level affects the prevalence of obesity only in women: the incidence of obesity among women with higher education is considerably lower than among women with less education.
Conclusion. Significant differences in the state of nutrition and the prevalence of obesity were revealed depending on the place of residence in urban and rural settlements, the type of settlements in terms of population and the Federal Districts. Noteworthy, there was a significant 10.2% increase in the prevalence of overweight in men in 2018 compared to 2012, while the increase in women was 6.2%. In general, the frequency of overweight increased by 7.8%, amounting to 40.3%. The prevalence of obesity increased in men by 0.9%, while in women decreased by 3.3%. As a result, throughout the adult population, the prevalence of obesity decreased by 1.4%. Based on the available two studies, it is not possible to assert with confidence about the trend of decreasing the prevalence of obesity from 2012 to 2018.
Keywords: overweight, obesity, adults, gender, age, place of residence, education level, average per capita income
Ожирение является актуальной медико-социальной и экономической проблемой современного общества и одной из серьезных проблем общественного здравоохранения. По оценкам Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), ожирение поражает 600 млн человек во всем мире, и потенциально эта величина может составить до 1 млрд человек к 2030 г. [1, 2]. Растущая распространенность избыточной массы тела и ожирения признана ВОЗ глобальной пандемией ожирения [3-7]. Анализ данных свидетельствует о росте распространения избыточной массы тела и ожирения в последние несколько десятилетий, хотя по некоторым странам отмечено прекращение роста частоты в некоторых группах населения [8]. С 2006 г рост ожирения среди взрослых в развитых странах замедлился, однако ни в одной стране мира за последние 35 лет не удалось достичь значительного снижения распространенности ожирения. В США около 32% взрослых мужчин и 34% женщин страдают ожирением по сравнению с 21% для обоих полов в Западной Европе, и эта распространенность увеличивается. Ряд исследований с применением регрессионных и динамических моделей предсказывают рост распространения ожирения в США к 2030 г. до 40-50% населения [9-13], что повлечет за собой увеличение затрат на здравоохранение. Распространение избыточной массы тела и ожирения является актуальной проблемой также для России [14, 15].
Для выявления распространенности ожирения и причин, связанных с его возникновением, необходимы выборочные обследования населения. В Российской Федерации этот подход был реализован в 2013 и 2018 гг. Федеральной службой государственной статистики (Росстат) в рамках выборочного наблюдения рациона
питания населения. При этом в 2013 г. распространенность ожирения оценивалась по антропометрическим данным, сообщаемым обследуемыми лицами, а в 2018 г. на основании объективных измерений массы тела и роста членов домохозяйств [16].
Широкий спектр социально-экономических и демографических факторов существенно влияет на распространенность ожирения в популяции. Считается, что ожирение связано с уровнем экономического положения населения, и предполагалось, что ожирение станет более распространенным с экономическим ростом. Однако рост ожирения в последнее десятилетие наблюдается также в развивающихся странах. Это подчеркивает необходимость изучения роли социально-экономических и демографических факторов в глобальном распространении ожирения [17, 18], что актуально также для России.
Цель настоящего исследования - анализ антропометрических параметров взрослого населения и распространения избыточной массы тела и ожирения в зависимости от ряда социально-демографических факторов и уровня дохода семьи.
Материал и методы
Оценка пищевого статуса взрослых осуществлялась на основе антропометрических данных, полученных Росстатом в ходе Выборочного наблюдения рационов питания населения в 2018 г. [16]. Исследование охватывало 45 тыс. домохозяйств во всех субъектах РФ в городской и сельской местности на основе случайной выборки домохозяйств. Всего обследованы
Таблица 1. Средние величины антропометрических параметров взрослых мужчин и женщин России в социально-демографических группах, 2018 г.
Table 1. Average values of anthropometric parameters of adult men and women in Russia in socio-demographic groups, 2018
Показатель Indicator Пол/Gender
мужчины/men женщины/women
M Ö n M Ö n
Масса тела, кг Body weight, kg Группы по ИМТ, кг/м2 BMI group, kg/m2 <18,5 53,7 6,9 218 48,4 4,9 773
18,5-25,0 70,6 7,8 10546 60,2 6,6 15961
25,0-30,0 83,6 7,9 15044 72,8 6,9 16024
>30,00 99,9 13,2 5992 89,6 13,1 12402
Всего/Total 82,2 13,9 31800 72,6 14,9 45160
Тип населенного пункта Type of settlement Городской/Urban 82,6 13,6 21604 71,9 14,6 31464
Сельский/Rural 81,3 14,4 10196 74,1 15,5 13696
Длина тела (рост), см Height, cm Группы по ИМТ, кг/м2 BMI group, kg/m2 <18,5 175,7 9,5 218 165,9 7,5 773
18,5-25,0 175,4 7,7 10546 164,0 6,9 15961
25,0-30,0 175,1 7,2 15044 163,1 6,7 16024
>30,00 173,2 7,5 5992 161,1 6,4 12402
Всего/Total 174,8 7,5 31800 162,9 6,8 45160
Тип населенного пункта Type of settlement Городской/Urban 175,5 7,4 21631 163,3 6,7 31603
Сельский/Rural 173,4 7,5 10203 162,2 7,0 13740
см * § 1—~ 5 S S CQ Возрастные группы, годы Age groups, years 19-25 24,0 3,4 1863 22,4 4,0 2142
25-30 25,3 3,7 2587 23,5 4,2 3080
30-35 25,9 3,7 3346 24,4 4,5 3815
35-40 26,5 3,8 3089 25,3 4,8 3875
40-50 27,2 4,1 5831 26,9 5,3 7462
50-60 27,6 4,5 6249 28,9 5,5 8693
60-70 27,9 4,4 5817 29,8 5,5 9090
>70 27,2 4,3 3018 28,7 5,4 7003
Всего/Total 26,9 4,2 31800 27,4 5,7 45160
Тип населенного пункта Type of settlement Городской/Urban 26,8 4,2 21604 27,0 5,6 31464
Сельский/Rural 27,0 4,4 10196 28,2 5,8 13696
Федеральный округ Federal districts Дальневосточный/Far East 26,5 4,4 2732 27,1 5,8 3964
Приволжский /Privolzhsky 26,7 4,2 5809 27,5 5,5 8318
Северо-Западный/North-West 26,7 4,2 3315 26,9 5,5 4867
Сибирский/Siberian 26,8 4,6 3548 28,1 6,2 5097
Центральный/Central 27,0 4,0 7923 27,3 5,5 11358
Северо-Кавказский/North-Caucasus 27,0 4,0 2718 27,1 5,1 3460
Уральский/Urals 27,1 4,3 2391 27,8 6 3520
Южный/South 27,2 4,4 3364 27,3 5,6 4576
ИМТ - индекс массы тела. BMI - body mass index.
76 960 человек в возрасте 19 и более лет, в том числе 41% мужчин и 59% женщин. Антропометрические измерения проводили предварительно прошедшие обучение интервьюеры с использованием портативных ростомеров и электронных весов. Оценка показателей пищевого статуса взрослых осуществлялась на основе расчета индекса массы тела (ИМТ) по формуле: масса тела (кг) / рост (м2). Согласно классификации ВОЗ, показатели ИМТ в диапазоне 18,5-24,9 кг/м2 соответствуют норме, ИМТ 25,0-29,9 кг/м2 принимают за избыточную массу тела, а ИМТ >30,0 кг/м2 свидетельствует об ожирении. Анализировали распространение ожирения в зависимости от социально-демографических переменных: пола, возраста, места проживания (город, село, тип населенного пункта по численности
населения, федеральный округ), семейного положения, уровня образования.
Обработку данных проводили с использованием программы SPSS 20.0 (США). Статистический анализ средних величин Z-скоров проводили в модели дисперсионного анализа ANOVA, а для оценки распространенности в % использовали критерий х2. Статистически значимым считали значение р<0,05 для различий между группами.
Результаты
Антропометрические показатели массы тела, длины тела стоя (роста) и величины ИМТ, отражающие соотношение массы тела и роста, имеют самостоятельное
Таблица 2. Распределение (в %) респондентов по пищевому статусу в социально-демографических группах Table 2. Distribution (%) of respondents by nutritional status in socio-demographic groups
Социально-демографические переменные Socio-demographic variables Группы по индексу массы тела, Kr/M2/BMI groups, kg/m2
<18,5 18,5-24,9 25,0-29,9 >30,0
Все взрослые/Л// adults 1,3 34,4 40,4 23,9
Пол Gender Мужчины/Men 0,7 33,2 47,3 18,8
Женщины/Women 1,7 35,3 35,5 27,5
Тип населенного пункта Type of settlement Городской/Urban 1,4 36,0 40,3 22,3
Сельский/Rural 1,1 31,1 40,5 27,4
Городские поселения численностью населения, тыс. человек Urban settlements, population, thousand people 50,0 и менее/50.0 and less 1,3 31,6 40,5 26,5
50,0-99,9 1,2 33,7 40,3 24,8
100,0-249,9 1,3 35,7 40,8 22,2
250,0-499,9 1,7 38,2 38,3 21,7
500,0-999,9 1,7 38,4 39,2 20,6
1 млн и более/7 million and more 1,5 43,0 41,1 14,4
Сельские поселения Rural settlements 200 человек и менее/200 people and less 1,4 32,1 38,8 27,6
201-1000 человек/201-1000 people 0,9 30,1 39,6 29,4
1001-5000 человек/1001-5000 people 1,2 31,6 40,3 26,9
5000 человек и более/5000 people and more 0,9 31,4 43,2 24,4
Семейное положение Family status Состоит в зарегистрированном браке Is in a registered marriage 0,9 31,4 43,3 24,5
Состоит в незарегистрированном браке Is in an unregistered marriage 2,0 42,1 36,2 19,7
Вдовец/едоеаШИошег / Widow 0,6 23,9 40,7 34,7
Разведен(-а)/Divorced 1,3 38,0 38,9 21,8
Разошелся^^^^ out 2,1 41,4 38,4 18,1
Никогда не состоял(-а) в браке/Never married 3,9 56,9 29,0 10,2
Квинтиль по среднемесячному денежному доходу домохозяйства Quintile by average monthly household cash income 1-й1 2,0 38,6 36,7 22,7
2-W2"d 1,3 34,2 40,2 24,4
3-й/3rd 1,1 30,1 41,0 27,8
4-й/4th 1,0 32,3 41,4 25,4
5-й/5й 1,2 37,9 41,9 19,0
значение для оценки пищевого статуса исследуемой популяции. Антропометрические параметры взрослого населения по демографическим группам представлены в табл. 1. Антропометрические параметры массы тела и роста проанализированы в различных категориях величин ИМТ. В первую очередь следует отметить, что масса тела у респондентов с ИМТ 18,5-24,9 кг/м2 может рассматриваться как средняя нормальная или стандартная масса тела взрослого населения России, которая составила 70,6 кг для мужчин и 60,2 кг для женщин. Естественно, что средняя масса тела существенно выше у лиц с диапазонами ИМТ, свидетельствующими об избыточной массе тела и ожирении. Средняя масса тела городских мужчин на 1,3 кг больше (р<0,05), чем сельских, тогда как средняя масса тела городских женщин на 2,2 кг меньше (р<0,01), чем у сельских жительниц.
Рост мужчин и женщин с нормальными величинами ИМТ составил 175,4 и 164,0 см соответственно. Рост городских мужчин и женщин соответственно на 2,1 и 1,1 см выше, чем сельских (р<0,05 для мужчин). Средние величины ИМТ городских и сельских мужчин не различаются,
тогда как ИМТ сельских женщин на 1,2 кг/м2 выше, чем городских (р<0,05), что отражает более высокие величины средней массы тела.
Средние величины ИМТ как мужчин, так и женщин увеличиваются с возрастом до 70 лет, несколько снижаясь в возрастной группе старше 70 лет.
Средние величины ИМТ респондентов в федеральных округах имеют небольшие различия. Отметим лишь, что максимальные средние величины ИМТ как у женщин, так и у мужчин выявлены в Сибирском и Уральском округах.
В целом средние величины ИМТ взрослого населения обоего пола находятся в зоне величин, характерных для избыточной массы тела (ИМТ >25,0 кг/м2).
Распределение величин ИМТ по категориям в соответствии с классификацией ВОЗ используется для количественной оценки распространенности различных состояний питания (пищевого статуса), в первую очередь для оценки частоты избыточной массы тела и ожирения, а также недостаточности питания.
В табл. 2 представлено распределение категорий ИМТ, определяющих состояние питания в различных социально-демографических группах населения. В целом
40,0-
Федеральный округ/Federal district □ Мужчины/Male ■ Женщины/Female
Рис. 1. Распространенность ожирения (%) в федеральных округах, 2018 г.
Здесь и на рис. 2-4: ИМТ - индекс массы тела.
Fig. 1. Prevalence of obesity (% the body mass index >30 kg/m2) in the Federal Districts, 2018
Here and in Fig. 2-4: BMI - body mass index.
в 2018 г. только 34,4% взрослого населения (33,2% мужчин и 35,4% женщин) имели показатели ИМТ, соответствующие нормальным величинам. Избыточная масса тела, включая ожирение (ИМТ >25,0 кг/м2), выявлена у 66,1%, мужчин и у 63,0% женщин, а ожирение (ИМТ >30,0 кг/м2) - у 18,8% мужчин и у 27,5% женщин.
1 26,0-
с
a
Mea/
s 25,5-
^ 25,0-и
н д
е р
о
24,51 2 з 4 Г~
Квинтили доходов/Quintiles of average per capita income — Мужчины/Male — Женщины/Female
Рис. 2. Оцененные средние величины индекса массы тела в зависимости от среднедушевого дохода домохозяйства и пола. Ковариаты: возраст (38,3 года), потребление энергии (2027 ккал)
Fig. 2. Estimated average body mass index values depending on the average per capita household income and gender. Covariates: age (38.3 years), energy intake (2027 kcal)
Частота ожирения среди взрослых (оба пола) значительно выше среди сельских жителей (р<0,01), тогда как частота избыточной массы тела (ИМТ 25,0-29,9 кг/м2) не различается.
Как следует из данных, представленных в табл. 2, распространенность ожирения в городских поселениях снижается с увеличением численности населения. При этом частота избыточной масса тела значительно не различается. В сельских поселениях также частота ожирения снижается при увеличении численности поселений с 200 до 5000 и более жителей. Однако при этом частота избыточной массы тела, напротив, возрастает с увеличением численности сельских поселений.
Наиболее высокая распространенность ожирения среди взрослого населения (ИМТ >30,0 кг/м2) выявлена в Сибирском и Уральском федеральных округах, соответственно 27,9 и 26,7%. На рис. 1 федеральные округа расположены в порядке возрастания суммарной частоты ожирения для обоего пола. Если рассматривать распространенность ожирения в федеральных округах с учетом гендерной характеристики выборки, наиболее высокий показатель у женщин выявлен в Южном федеральном округе. Наименьшие величины частоты ожирения как у мужчин, так и у женщин выявлены в Северо-Кавказском федеральном округе.
Семейное положение респондентов по-разному влияет на частоту ожирения. Наибольшая частота ожирения установлена в группе овдовевших респондентов -34,7%, а минимальная частота у лиц, никогда не состоявших в браке, - 10,2%. Следует иметь в виду возможное различие возраста респондентов в этих группах населения: овдовевшие относятся к более старшим возрастам, тогда как не вступавшие в брак это преимущественно молодые люди.
Была проанализирована частота избыточной массы тела и ожирения в квинтилях величины среднедушевого дохода домохозяйств (см. табл. 2). Частота избыточной массы тела увеличивается с ростом доходов домо-хозяйств с высокой достоверностью различий между 1-м и 5-м квинтилями (р<0,01). В то же время частота ожирения увеличивается с 1-го до 3-го квинтиля, снижаясь в 4-м и 5-м квинтилях.
Неоднозначность зависимости пищевого статуса от среднедушевого дохода получила объяснение при оценке зависимости средних величин ИМТ от уровня дохода при анализе с учетом пола в модели АЫОУА с включением в качестве ковариат возраста и суточного потребления энергии (рис. 2). Оказалось, что для мужчин зависимость средних величин ИМТ от дохода домохозяйств почти прямолинейная с высокой достоверностью (р<0,001), тогда как для женщин выявлено снижение ИМТ только в 5-м квинтиле доходов. Таким образом, частота ожирения среди женщин в наиболее обеспеченных группах населения ниже, чем в менее обеспеченных.
Возрастные особенности распределения средних величин ИМТ (см. табл. 1) получили подтверждение при анализе пищевого статуса взрослых в зависимости от
возраста (рис. 3). Частота ожирения у мужчин линейно увеличивается с возрастом с 19 до 65 лет, а в возрастной группе старше 70 лет снижается. У женщин частота ожирения с 19 до 40 лет прирастает медленно, затем наблюдается быстрый рост до 65 лет, затем, как и у мужчин, наблюдается снижение. Как следует из данных, представленных на рис. 3, у молодых мужчин частота избыточной массы тела, включая ожирение, в возрасте 19-25 лет составляет 32,3%, а в 25-30 лет -49,3%, что, соответственно, на 13,1 и 20,0% выше, чем у женщин аналогичного возраста (р<0,01). При этом частота ожирения в этих возрастных группах мужчин и женщин одинакова. Наиболее высокая частота ИМТ >25,0 кг/м2 у мужчин отмечается в возрасте от 40 лет и старше (70-76%); у женщин - от 50 лет и старше (75-83%). Распространенность только ожирения (ИМТ >30,0 кг/м2) у мужчин и женщин в возрасте 50 лет примерно одинакова, тогда как в возрасте старше 50 лет она у женщин на 12-16% выше, чем у мужчин (р<0,01). В возрасте старше 65 лет наблюдается снижение частоты ожирения у лиц обоего пола, но частота остается значительно выше среди женщин по сравнению с мужчинами аналогичного возраста (р<0,01).
Частота ожирения среди городских и сельских мужчин во всех возрастных группах от 19 до 70 лет значительно не различается, тогда как у сельских женщин частота ожирения значительно выше по сравнению с городскими жительницами (р<0,01) (рис. 4).
В табл. 3 приведены данные по зависимости пищевого статуса респондентов от уровня образования. Для проведения анализа была использована группировка 3 категорий образования: начальное и среднее, среднее профессиональное и высшее. Интересными представляются различия у мужчин и у женщин в распространенности ожирения (ИМТ >30,0 кг/м2) в зависимости от образования. Так, у мужчин доля лиц с ожирением практически не зависит от образования, тогда как у женщин с высшим образованием частота ожирения в 1,7-1,8 раза ниже, чем в группах с начальным/ средним или средним специальным образованием (р<0,01).
Обсуждение
Причинами ожирения являются как биологические, так и социальные факторы, которые могут значительно различаться в зависимости от пола и иметь гендерные причины [19, 20]. В нашем исследовании показана более высокая частота ожирения среди женщин. Выявленные гендерные различия распространения ожирения в России согласуются с данными, полученными в глобальном масштабе, как и с данными в отдельных странах [21, 22]. Понятие «гендерные различия» и особенности включает не только чисто биологические половые различия мужчин и женщин, но, по мнению ВОЗ, предполагают социально-психологические, социально-эконо-
Таблица 3. Распределение (%) категорий индекса массы тела (ИМТ, кг/м2) в зависимости от уровня образования
Table 3. Distribution (%) of the body mass Index (BMI, kg/m2) categories depending on the education level
Пол Gender Группы по ИМТ BMI groups Уровень образования The level of education
начальное и общее среднее primary and general secondary среднее профессиональное secondary vocational высшее higher
Мужчины Men <18,5 1,2 0,6 0,4
18,5-25,0 38,0 31,4 31,3
25,0-30,0 42,7 48,2 50,4
>30,00 18,1 19,8 17,9
Женщины Women <18,5 1,7 1,2 2,4
18,5-25,0 29,9 30,2 46,4
25,0-30,0 35,3 37,7 32,7
>30,00 33,1 30,9 18,5
Население в целом General population <18,5 1,5 0,9 1,6
18,5-25,0 33,4 30,7 40,8
25,0-30,0 38,4 42,3 39,3
>30,00 26,7 26,1 18,3
%
100,080,060,040,020,00,0100,080,060,040,020,00,0-
Ф ф & p <§> p p f p p p
Возрастные группы взрослых/^ groups
Индекс массы тела, Kr/M2/Body mass index, kg/m2 <18,5 -#-18,5-24,9 -o->30 -A->25
Рис. 3. Распределение (в %) категорий индекса массы тела у взрослых в зависимости от возраста и пола
Fig. 3. Distribution (in %) of the body mass index categories in adults depending on age and gender
50,040,030,0-
Ü 20,0Н
о
/м 10,04
CQ
Zo 0,04
о"4
Ii 50,040,0-
Л1 I—
Ц 30,0° 20,010,00,0-
& & ¥ Ф & ¥ ¥ л
Тип населенного пункта/Settlement type -Город/ürban — Село/Rural
Рис. 4. Распространенность ожирения у взрослых, проживающих в городских и сельских населенных пунктах, в зависимости от возраста
Fig. 4. Prevalence of obesity in different age groups of adults in urban and rural localities
мические и многие другие особенности лиц различного пола [23]. Тем самым предполагается, что и причины более широкого распространения ожирения среди женщин, особенно в развивающихся странах, связаны с многообразными социальными, экономическим и культурными и другими поведенческими особенностями жизни женщин [24-26]. Есть основания считать, что не только анализ распространенности и причин ожирения должен проводиться отдельно для мужчин и женщин,
но и разработка мер по профилактике и снижению распространения ожирения должна учитывать тендерные факторы, связанные с социально-экономическими и демографическими процессами.
Выявлены существенные различия состояния питания и распространенности ожирения в зависимости от места проживания респондентов в городских и сельских населенных пунктах, от типа населенных пунктов по численности населения, а также по федеральным округам. Частота ожирения среди женщин выше в сельских населенных пунктах. Заслуживает внимания уменьшение частоты ожирения с увеличением численности населения как в городских, так и в сельских поселениях, хотя причины такого снижения остаются не ясными. Полученные данные о различиях распространения ожирения в федеральных округах также нуждаются в анализе причин таких различий.
Неоднозначно влияет уровень образование на распространение ожирения среди мужчин и женщин. У мужчин уровень образования не влиял на частоту ожирения. Однако у женщин частота ожирения существенно ниже в группах с высшим образованием. Таким образом, в целом уровень образования, по-видимому, благотворно влияет на пищевое поведение и способствует предупреждению развития ожирения.
Проведенный анализ распространения ожирения в различных социально-демографических группах населения не содержит характеристики причин выявляемых различий, а лишь констатирует существование и представляет количественную оценку влияния факторов на распространение избыточной массы тела и ожирения. Для каждой социальной и демографической переменной требуется специальный анализ внутренних механизмов и причин влияния на распространение ожирения. Дополнительная острая необходимость в актуализации проблемы распространения ожирения на попу-ляционном уровне возникает в связи с конвергенцией ожирения с пандемией новой коронавирусной инфекции [27, 28]. Ожирение отнесено к перечню основных факторов риска тяжелого протекания заболевания СОУЮ-19.
Сведения об авторах
Мартинчик Арсений Николаевич (Arseniy N. Martinchik) - доктор медицинских наук, ведущий научный сотрудник лаборатории демографии и эпидемиологии питания ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии» (Москва, Российская Федерация)
E-mail: arsmartin@yandex.ru https://orcid.org/0000-0001-5200-7907
Лайкам Константин Эмильевич (Konstantin E. Laikam) - заместитель руководителя Росстата (Москва, Российская Федерация)
Козырева Наталья Анатольевна (Natalya A. Kozyreva) - специалист отдела статистики условий жизни населения Росстата (Москва, Российская Федерация) E-mail: KozyrevaNA@gks.ru
Кешабянц Эвелина Эдуардовна (Evelina E. Keshabyants) - кандидат медицинских наук, старший научный сотрудник
лаборатории демографии и эпидемиологии питания ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии» (Москва, Российская
Федерация)
E-mail: evk1410@mail.ru
https://orcid.org/0000-0001-9762-2647
Михайлов Николай Александрович (Nikolay A. Mikhailov) - кандидат технических наук, старший научный сотрудник
лаборатории демографии и эпидемиологии питания ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии» (Москва, Российская
Федерация)
E-mail: mikhailov@ion.ru
https://orcid.org/0000-0001-9187-6013
Смирнова Елена Александровна (Elena А. Smirnova) - кандидат технических наук, заведующий лабораторией демографии и эпидемиологии питания ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии» (Москва, Российская Федерация) E-mail: smirnova@ion.ru https://orcid.org/0000-0002-2045-5729
Батурин Александр Константинович (Aleksandr K. Baturin) - доктор медицинских наук, профессор, руководитель направления «Оптимальное питание» ФГБУН «ФИЦ питания и биотехнологии» (Москва, Российская Федерация) E-mail: baturin@ion.ru https://orcid.org/0000-0001-7007-621X
Литература
1. World Health Organization Obesity and Overweight. 2018. URL: 14. http://www.who.int/en/news-room/fact-sheets/detail/obesity-and-overweight
2. Hill J.O., Peters J.C., Catenacci V.A., Wyatt H.R. International strategies to address obesity // Obes. Rev. 2008. Vol. 9, suppl. 1.
P. 41-47. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1467-789X.2007.00437.x 15.
3. NCD Risk Factor Collaboration (NCD-RisC). Worldwide trends in body-mass index, underweight, overweight, and obesity from 1975 to 2016: a pooled analysis of 2416 population-based measurement studies in 128*9 million children, adolescents, and adults // Lancet. 2017. Vol. 390, N 10 113. P. 2627-2642. DOI: https://doi. 16. org/10.1016/S0140-6736(17)32129-3
4. Ng M., Fleming T., Robinson M., Thomson B., Graetz N., Margono C. et al. Global, regional, and national prevalence of 17. overweight and obesity in children and adults during 1980-2013: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2013 // Lancet. 2014. Vol. 384, N 9945. P. 766-781. DOI: https://doi. org/10.1016/S0140-6736(14)60460-8 18.
5. Popkin B.M., Adair L.S., Ng S.W. Global nutrition transition and the pandemic of obesity in developing countries // Nutr. Rev. 2012. Vol. 70. P. 3-21. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1753-4887.2011.00456.x
6. Swinburn B.A., Sacks G., Hall K.D., McPherson K., Finegood D.T., 19. Moodie M.L. et al. The global obesity pandemic: shaped by global drivers and local environments // Lancet. 2011. Vol. 378. P. 804814. DOI: https://doi.org/10.1016/S0140-6736(11)60813-1 20.
7. Diet, Food Supply and Obesity in the Pacific. World Health Organization Regional Office for the Western Pacific, 2003.
8. McPherson K. Reducing the global prevalence of overweight and obesity // Lancet. 2014. Vol. 384, N 9945. P. 728-730. DOI: https:// 21. doi.org/10.1016/S0140-6736(14)60767-4
9. Finkelstein E.A., Khavjou O.A., Thompson H., Trogdon J.G., Pan L., Sherry B. et al. Obesity and severe obesity forecasts through 2030 // Am. J. Prev. Med. 2012. Vol. 42, N 6. P. 563-570. DOI: https://doi. org/10.1016/j.amepre.2011.10.026 22.
10. Wang Y.C., Colditz G.A., Kuntz K.M. Forecasting the obesity epidemic in the aging U.S. population // Obesity (Silver Spring). 2007. Vol. 15, N 11. P. 2855-2865. DOI: https://doi.org/10.1038/ oby.2007.339 23.
11. Wang Y.C., McPherson K., Marsh T., Gortmaker S.L., Brown M. Health and economic burden of the projected obesity trends in 24. the USA and the UK // Lancet. 2011. Vol. 378. P. 815-825. DOI: https://doi.org/10.1016/S0140-6736(11)60814-3
12. Thomas D.M., Weedermann M., Fuemmeler B.F., Martin C.K., Dhurandhar N.V., Bredlau C. et al. Dynamic model predicting 25. overweight, obesity, and extreme obesity prevalence trends // Obesity (Silver Spring). 2014. Vol. 22, N 2. P. 590-597. DOI: https://doi.org/10.1002/oby.20520
13. Frerichs L.M., Araz O.M., Huang T.T. Modeling social transmission 26. dynamics of unhealthy behaviors for evaluating prevention and treatment interventions on childhood obesity // PLoS One. 2013. Vol. 8. Article ID e82887. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0082887
Мартинчик А.Н., Батурин А.К., Кешабянц Э.Э. и др. Тендерные и возрастные особенности и тенденции распространения ожирения среди взрослого населения России в 1994-2012 гг. // Вопросы питания 2015. Т. 84, № 3. С. 50-57. DOI: https://doi.org/10.24411/0042-8833-2015-00022 Kontsevaya A., Shalnova S., Deev A., Boytsov S., et al. Overweight and obesity in the russian population: prevalence in adults and association with socioeconomic parameters and cardiovascular risk factors // Obes. Facts. 2019. Vol. 12. P. 103-114. DOI: DOI: https:// doi.org/10.1159/000493885
Федеральная служба государственной статистики. Выборочное наблюдение рациона питания населения. 2018. URL: http://www.gks.ru/
Wells J.C., Marphatia A.A., Cole T.J., McCoy D. Associations of economic and gender inequality with global obesity prevalence: understanding the female excess // Soc. Sci. Med. 2012. Vol. 75, N 3. P. 482-490. DOI: https://doi.org/10.1016/j.socscimed.2012.03.029 Najafi F., Soltani S., Karami Matin B., Kazemi Karyani A., Rezaei S., Soofi M. et al. Socioeconomic - related inequalities in overweight and obesity: findings from the PERSIAN cohort study // BMC Public Health. 2020. Vol. 20, N 1. P. 214. DOI: https://doi.org/10.1186/s12889-020-8322-8
Yang W., Kelly T., He J. Genetic epidemiology of obesity // Epidemiol. Rev. 2007. Vol. 29. P. 49-61. DOI: https://doi. org/10.1093/epirev/mxm004
Power M.L., Schulkin J. Sex differences in fat storage, fat metabolism, and the health risks from obesity: possible evolutionary origins // Br. J. Nutr. 2008. Vol. 99, N 5. P. 931-40. DOI: https:// doi.org/10.1017/S0007114507853347
Kruger A., Wissing M.P., Towers G.W., Doak C.M. Sex differences independent of other psycho-sociodemographic factors as a predictor of body mass index in black South African adults // J. Health Popul. Nutr. 2012. Vol. 30, N 1. P. 56-65. DOI: https:// doi.org/10.3329/jhpn.v30i1.11277
Rhee S.Y., Park S.W., Kim D.J., Woo J. Gender disparity in the secular trends for obesity prevalence in Korea: analyses based on the KNHANES 1998-2009 // Korean J. Intern. Med. 2013. Vol. 28, N 1. P. 29-34. DOI: https://doi.org/10.3904/kjim.2013.28.1.29 WHO. What do we mean by «sex» and «gender»? URL: http://www. who.int/gender/whatisgender/en/
Wardle J., Haase A.M., Steptoe A., Nillapun M., Jonwutiwes K., Bellise F. Gender differences in food choice: the contribution of health beliefs and dieting // Ann. Behav. Med. 2004. Vol. 27, N 2. P. 107-116. DOI: https://doi.org/10.1207/s15324796abm2702_5 Power M.L., Schulkin J. Sex differences in fat storage, fat metabolism, and the health risks from obesity: possible evolutionary origins // Br. J. Nutr. 2008. Vol. 99, N 5. P. 931-940. DOI: https:// doi.org/ 10.1017/S0007114507853347
Garawi F., Devries K., Thorogood N., Uauy R. Global differences between women and men in the prevalence of obesity: is there an association with gender inequality? // Eur. J. Clin. Nutr. 2014. Vol. 68, N 10. P. 1101-1106. DOI: https://doi.org/10.1038/ejcn.2014.86
27. Ritter A., Kreis N.N., Louwen F., Yuan J. Obesity and COVID-19: molecular mechanisms linking both pandemics // Int. J. Mol. Sci. 2020. Vol. 21, N 16. P. 5793. DOI: https://doi. org/10.3390/ijms21165793 PMID: 32806722; PMCID: PMC74 60849.
28. Peres K.C., Riera R., Martimbianco A.L.C., Ward L.S., Cunha L.L. Body mass index and prognosis of COVID-19 infection. A systematic review // Front. Endocrinol. (Lausanne). 2020. Vol. 11. P. 562. DOI: https://doi.org/10.3389/fendo.2020.00562 PMID: 32922366; PMCID: PMC7456965.
References
1. World Health Organization Obesity and Overweight. 2018. URL: 15. http://www.who.int/en/news-room/fact-sheets/detail/obesity-and-overweight
2. Hill J.O., Peters J.C., Catenacci V.A., Wyatt H.R. International strategies to address obesity. Obes Rev. 2008; 9 (suppl 1): 41—7. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1467-789X.2007.00437.x 16.
3. NCD Risk Factor Collaboration (NCD-RisC). Worldwide trends
in body-mass index, underweight, overweight, and obesity from 17. 1975 to 2016: a pooled analysis of 2416 population-based measurement studies in 128*9 million children, adolescents, and adults. Lancet. 2017; 390 (10 113): 2627-42. DOI: https://doi.org/10.1016/ S0140-6736(17)32129-3 18.
4. Ng M., Fleming T., Robinson M., Thomson B., Graetz N., Margono C., et al. Global, regional, and national prevalence of overweight and obesity in children and adults during 1980-2013: a systematic analysis for the Global Burden of Disease Study 2013. Lancet. 2014; 384 (9945): 766-81. DOI: https://doi.org/10.1016/ 19. S0140-6736(14)60460-8
5. Popkin B.M., Adair L.S., Ng S.W. Global nutrition transition and
the pandemic of obesity in developing countries. Nutr Rev. 2012; 20. 70: 3-21. DOI: https://doi.org/10.1111/j.1753-4887.2011.00456.x
6. Swinburn B.A., Sacks G., Hall K.D., McPherson K., Finegood D.T., Moodie M.L., et al. The global obesity pandemic: shaped by global drivers and local environments. Lancet. 2011; 378: 804-14. DOI: 21. https://doi.org/10.1016/S0140-6736(11)60813-1
7. Diet, Food Supply and Obesity in the Pacific. World Health Organization Regional Office for the Western Pacific, 2003.
8. McPherson K. Reducing the global prevalence of overweight
and obesity. Lancet. 2014; 384 (9945): 728-30. DOI: https://doi. 22. org/10.1016/S0140-6736(14)60767-4
9. Finkelstein E.A., Khavjou O.A., Thompson H., Trogdon J.G., Pan L., Sherry B., et al. Obesity and severe obesity forecasts through 2030. Am J Prev Med. 2012; 42 (6): 563-70. DOI: https://doi. 23. org/10.1016/j.amepre.2011.10.026
10. Wang Y.C., Colditz G.A., Kuntz K.M. Forecasting the obesity epi- 24. demic in the aging U.S. population. Obesity (Silver Spring). 2007;
15 (11): 2855-65. DOI: https://doi.org/10.1038/oby.2007.339
11. Wang Y.C., McPherson K., Marsh T., Gortmaker S.L., Brown M. Health and economic burden of the projected obesity trends in the 25. USA and the UK. Lancet. 2011; 378: 815-25. DOI: https://doi. org/10.1016/S0140-6736(11)60814-3
12. Thomas D.M., Weedermann M., Fuemmeler B.F., Martin C.K., Dhurandhar N.V., Bredlau C., et al. Dynamic model predicting 26. overweight, obesity, and extreme obesity prevalence trends. Obesity (Silver Spring). 2014; 22 (2): 590-7. DOI: https://doi.org/10.1002/ oby.20520
13. Frerichs L.M., Araz O.M., Huang T.T. Modeling social transmis- 27. sion dynamics of unhealthy behaviors for evaluating prevention and treatment interventions on childhood obesity. PLoS One. 2013;
8: e82887. DOI: https://doi.org/10.1371/journal.pone.0082887
14. Martinchik A.N., Baturin A.K., Keshabyants E.E., et al. Gender 28. and age-related characteristics and trends in the prevalence of obesity among the adult population of Russia in 1994-2012. Voprosy pitaniia [Problems of Nutrition]. 2015; 84 (3): 50-7. DOI: https://
doi.org/10.24411/0042-8833-2015-00022 (in Russian)
Kontsevaya A., Shalnova S., Deev A., Boytsov S., et al. Overweight and obesity in the russian population: prevalence in adults and association with socioeconomic parameters and cardiovascular risk factors. Obes Facts. 2019; 12: 103-14. DOI: DOI: https://doi. org/10.1159/000493885
Federal State Statistics Service. Sample observation of the population's diet. 2018. URL: http://www.gks.ru/ (in Russian) Wells J.C., Marphatia A.A., Cole T.J., McCoy D. Associations of economic and gender inequality with global obesity prevalence: understanding the female excess. Soc Sci Med. 2012; 75 (3): 48290. DOI: https://doi.org/10.1016Zj.socscimed.2012.03.029 Najafi F., Soltani S., Karami Matin B., Kazemi Karyani A., Rezaei S., Soofi M., et al. Socioeconomic - related inequalities in overweight and obesity: findings from the PERSIAN cohort study. BMC Public Health. 2020; 20 (1): 214. DOI: https://doi. org/10.1186/s12889-020-8322-8
Yang W., Kelly T., He J. Genetic epidemiology of obesity. Epidemiol Rev. 2007; 29: 49-61. DOI: https://doi.org/10.1093/epirev/ mxm004
Power M.L., Schulkin J. Sex differences in fat storage, fat metabolism, and the health risks from obesity: possible evolutionary origins. Br J Nutr. 2008; 99 (5): 931-40. DOI: https://doi.org/10.1017/ S0007114507853347
Kruger A., Wissing M.P., Towers G.W., Doak C.M. Sex differences independent of other psycho-sociodemographic factors as a predictor of body mass index in black South African adults. J Health Popul Nutr. 2012; 30 (1): 56-65. DOI: https://doi.org/10.3329/jhpn. v30i1.11277
Rhee S.Y., Park S.W., Kim D.J., Woo J. Gender disparity in the secular trends for obesity prevalence in Korea: analyses based on the KNHANES 1998-2009. Korean J Intern Med. 2013; 28 (1): 29-34. DOI: https://doi.org/10.3904/kjim.2013.28.1.29 WHO. What do we mean by «sex» and «gender»? URL: http://www. who.int/gender/whatisgender/en/
Wardle J., Haase A.M., Steptoe A., Nillapun M., Jonwutiwes K., Bellise F. Gender differences in food choice: the contribution of health beliefs and dieting. Ann Behav Med. 2004; 27 (2): 107-16. DOI: https://doi.org/10.1207/s15324796abm2702_5 Power M.L., Schulkin J. Sex differences in fat storage, fat metabolism, and the health risks from obesity: possible evolutionary origins. Br J Nutr. 2008; 99 (5): 931-40. DOI: https://doi.org/ 10.1017/ S0007114507853347
Garawi F., Devries K., Thorogood N., Uauy R. Global differences between women and men in the prevalence of obesity: is there an association with gender inequality? Eur J Clin Nutr. 2014; 68 (10): 1101-6. DOI: https://doi.org/10.1038/ejcn.2014.86 Ritter A., Kreis N.N., Louwen F., Yuan J. Obesity and COVID-19: molecular mechanisms linking both pandemics. Int J Mol Sci. 2020; 21 (16): 5793. DOI: https://doi.org/10.3390/jms21165793 PMID: 32806722; PMCID: PMC7460849.
Peres K.C., Riera R., Martimbianco A.L.C., Ward L.S., Cunha L.L. Body mass index and prognosis of COVID-19 infection. A systematic review. Front Endocrinol (Lausanne). 2020; 11: 562. DOI: https://doi.org/10.3389/fendo.2020.00562 PMID: 32922366; PMCID: PMC7456965.
