CC BY
49
УДК 631.412
DOI: 10.24411/1728-323X-2020-13043
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ТЯЖЕЛЫХ МЕТАЛЛОВ В ПОЧВЕННОМ ПОКРОВЕ УСТЬЯ Р. КАЧА (Г. КРАСНОЯРСК)
К. И. Хоцинская, аспирант, [email protected], Институт экологии и географии, Сибирский федеральный университет (СФУ), Красноярск, Россия, М. Е. Рублева, аспирант, [email protected], Институт экологии и географии, Сибирский федеральный университет (СФУ), Красноярск, Россия,
И. В. Борисова, доцент кафедры экологии и природопользования, [email protected], Институт экологии и географии, Сибирский федеральный университет (СФУ), Красноярск, Россия
В данной статье рассматриваются антропогенные факторы, влияющие на содержание загрязняющих веществ, в частности тяжелых металлов (ТМ) на территории пойменного комплекса, расположенного в устье реки Кача города Красноярска. Химический состав паводковых вод, снегового состава и состава аллювиальных осадков отражает перманентное и интенсивное поступление Cu, Zn, Al, Fe, Mn в пойменные экосистемы. В зависимости от условий аллювиального осадко-накопления изученный комплекс был подразделен на прирусловую, центрально-пойменную и внутреннюю литогенетические зоны. Почвенный покров этих зон представлен аллювиальными слоистыми, аллювиальными темногумусовыми, аллювиальными перегнойно-гле-евыми почвами, которые богаты Ca, Mg и имеют высокую емкость ка-тионного обмена (ЕКО). Анализ коэффициентов латеральной дифференциации показал, что наибольшее накопление тяжелых металлов (ТМ) характерно для почв центрально-пойменной и внутренней ли-тогенетической зоны в верхних почвенных горизонтах. Доминирующие виды растений Potentilla bifurca L, Bidens cernua L., Salix viminalis речной поймы способны выполнять функцию естественных фиторе-медиаторов за счет накопления ряда ТМ и высокой зольности. Наибольшая интенсивность накопления элементов свойственна молодым растениям (младше 12 лет).
This article discusses the anthropogenic factors affecting the content of pollutants, in particular heavy metals in the flood-plain bench located at the estuary of the Kacha River in the city of Krasnoyarsk. The chemical composition of floodwaters, snow composition, and the composition of alluvial sediments reflect the permanent and intensive influx of Cu, Zn, Al, Fe, Mn into floodplain ecosystems. Due to the conditions of alluvial sedimentation, the studied ecosystem was subdivided into the riverbed, central floodplain, and internal lithogenetic zones. The soils of these zones are represented by alluvial layered soils, alluvial dark humus, alluvial gleysols, which are rich in Ca, Mg and have a high cation exchange capacity (CEC). An analysis of the lateral differentiation coefficients showed that the greatest accumulation of heavy metals is characteristic of soils of the central floodplain and internal lithogenetic zones in the upper soil horizons. The dominant plant species of the river floodplain are capable of undertaking the function of natural phy-toremediators due to the heavy metals accumulation and high ash content. The highest intensity of elements accumulation is property of young plants (under 12 years old).
Ключевые слова: урбанизированные территории, аллювиальные почвы, загрязнение почвы, тяжелые металлы.
Keywords: urban areas, alluvial soils, soil contamination, heavy metals.
Введение. Проблема загрязнения периодически затопляемых речных пойм стоит в ряду наиболее значимых экологических проблем современности. Актуальность обуславливается необходимостью предотвращения их прогрессирующего техногенного загрязнения, особенно в ч ерте города, с целью сохранения уникальных природ-но-хозяйственных объектов. При этом почвенно-растительный покров в целом нужно рассматривать как универсальную депонирующую среду, способствующую самоочищению речных экосистем в целом. Самоочищение почвенного покрова зависит от физико-химических свойств почв, а также физико-географических условий местности.
Объекты и методы исследований. В работе приводятся результаты изучения функционирования пойменного комплекса в устье р. Кача (г. Красноярск, Сибирский федеральный округ) за 2008—10 годов, общей площадью 5,1 га (рис. 1).
Рассмотрена современная антропогенная нагрузка на пойменный комплекс, почвенный покров, биологическая продуктивность пойменных фитоценозов, а также интенсивность миграции-аккумуляции химических элементов в системе почва—вода—растения. В зависимости от условий аллювиального осадконакопления изученный комплекс был подразделен на прирусловую, центрально-пойменную и внутреннюю литоге-нетические зоны. Почвенный покров этих зон представлен почвами аллювиальными слоистыми, аллювиальными темногумусовыми, аллювиальными перегнойно-глеевыми. Профили почв характеризуются слабой степенью развития.
Для оценки антропогенной нагрузки на р. Кача на территории г. Красноярска проведены исследования на содержание тяжелых металлов талой
воды, почвы и растении, произрастающих на этой территории.
Материалом для исследований служили пробы снегового покрова, отобранные разово в конце 2008 и 2009 годов согласно ГОСТ 17.1.5.05-85 «Охрана природы. Гидросфера. Общие требования к отбору проб поверхностных и морских вод, льда и атмосферных осадков» [1]. Анализ талой воды выполнялся в сертифицированной лаборатории ФГБУ «Красноярский ЦГМС-Р».
Пробы почв отбирались по ГОСТ 17.4.4.02—84 «Охрана природы. Почвы. Методы отбора и подготовки проб для химического, бактериологического, гельминтологического анализа» [2]. Физико-химические свойства почвы (рН водный, Бе подвижный, сумма поглощенных катионов, гумус, карбонаты) определены согласно стандартным методикам. Валовое содержание Си, N1, РЬ определялось при помощи атомно-абсорбцион-ной спектрометрии (ААС). Типы и подтипы почв определялись согласно классификации почвы России 2004 года [3].
Содержание химических элементов в иве пру-товидной (Salix viminalis) определялось после озо-ления при 500 °С в течение 4 часов [4]. Критериями для оценки загрязнения снежного покрова, почв и многолетних растений послужили предельно допустимые концентрации (ПДК) и фоновые значения.
Результаты и обсуждение. Три почвенных профиля, заложенных в районе поймы р. Кача, подразделяются на:
Аллювиальные темногумусовые глееватые. Профиль имеет строение: AU-C(ca), g—
Почвенный покров центрально-пойменной литогенетической зоны представлен преимущественно почвами аллювиальными-темногумусо-выми, формирующимися под густым ивняком. Гранулометрический состав почв изменяется от рыхлопесчаного до супесчаного. Во всех горизонтах преобладает крупно- и среднепесчаная фракция. Почвы характеризуются средним содержанием гумуса — в органических горизонтах его содержание составляет 3,9—4,5 % (табл. 1).
Таблица 1
Аллювиальная темногумусовая глееватая
Горизонт Глубина, см рН водной суспен. Валовое содержание, мг/кг Fe (подвижн), мг/100 г Сумма поглощенных катионов, мг-экв на 100 г Гумус, % CaCO3, %
^ Ni Pb
AU1 0—9 8,1 79 80 37 2,2 — 4,5 4,0
AU2 9—18 8,0 55 54 20 2,1 — 3,9 3,1
AU, g 18—52 7,6 37 32 — 1,9 — 2,1 1,2
C(ca> g— 52—90 6,9 33 42 — 1,2 — 1,5 0,4
С глубиной содержание гумуса снижается, но в отдельных горизонтах отмечается увеличение его содержания, что связано с наличием погребенных слоев. Содержание карбонатов в профилях изменяется от очень низкого до среднего (0,4—4,0 %), постепенно уменьшаясь с глубиной. Сумма обменных оснований, представленных кальцием и магнием, в верхних слоях почв варьирует в пределах 12—23 мг-экв/100 г почвы и повторяет в целом те же закономерности в распределении по профилю, что и гумус. Актуальная реакция почв слабощелочная или нейтральная (рН 6,9—8,1). Содержание подвижных форм железа изменяется от 0,2 до 1,2 мг/100 г почвы, постепенно снижаясь с глубиной, что характерно для распределения и его валовой формы.
Аллювиальные перегнойно-глеевые. Профиль имеет строение: H—G—CG~
Почвы данного типа приурочены к внутренней литогенетической зоне, представлены незначительно. Почвы характеризуются оторфован-ным верхним горизонтом, значительным оглее-нием минеральной части профиля, аккумуляцией илистых частиц. Близкое залегание грунтовых вод и формирование в течение периода застойных мелководных водоемов с положительными температурами, способствуют избыточной увлажненности данных почв. Почвы имеют в разной степени выраженный грубогумусовый горизонт мощностью до 15—20 см. Это оторфованный темно-бурый горизонт с большим количеством древесины, корней и различной степенью разложения. Избыток воды и недостаток кислорода (за исключением июля — начала августа) способствуют консервации органического вещества. Содержание общего гумуса в верхнем горизонте достигает 5,5 %, в оглеенных горизонтах снижается до 0,5 %. Запасы гумуса в слое 0—15 см низкие, не превышают 78 т/га. Степень гумификации органического вещества средняя или высокая. Содержание подвижных форм железа изменяется от
0,4 до 2,3 %. Величина суммы обменных оснований составляет 38—64 мг-экв/100 г.
Аллювиальные слоистые. Профиль имеет строение: W—C—
Почвенный покров центрально-пойменной литогенетической зоны представлен почвами аллювиальными слоистыми слаборазвитыми. Гранулометрический состав почв незначительно изменяется в профиле и представлен песком связным. Фракция крупной пыли в большей степени представлена в горизонте W, достигая 7 %. Максимальное содержание илистой фракции обнаружено в горизонте W. Одновременно для верхних горизонтов почв отмечаются наибольшие концентрации карбонатов кальция и оксидов железа, а также наибольшее значение рН. Причиной этого является наличие комплексного геохимического барьера. В данном случае это объясняется почвообразовательным процессом. Содержание гумуса невысокое, максимальное количество содержится в органическом горизонте 3,2 % (табл. 2), и далее по профилю содержание гумуса уменьшается с глубиной, закономерно повышаясь в слоях, соответствующих погребенным гумусовым горизонтам. Данная закономерность встречается повсеместно, поскольку в слоистых отложениях, на которых формируются эти почвы, наблюдается система погребенных гумусовых горизонтов, распространяющаяся в рыхлых аллювиальных отложениях вплоть до глубины залегания руслового аллювия (0,5—1,4 м). Подвижные формы железа по профилю распределены не равномерно, содержание колеблется от 0,97 мг/100 г до 0,63 мг/100 г. Содержание карбонатов по профилю изменяется незначительно, достигая максимума на границе сезонного колебания уровня грунтовых вод.
Техногенная нагрузка
Пойменный комплекс испытывает перманентную антропогенную нагрузку, что обусловлено
Таблица 2
Аллювиальная слоистая глееватая
Горизонт Глубина, см рН водной суспен. Валовое содержание, мг/кг Fe, мг/100 г Сумма поглощенных катионов, мг-экв/100 г Гумус, % CaCO3, %
№ Pb
W 0—5 7,9 70 74 27 0,8 1,8 3,2 3,47
5—10 7,8 54 46 — 0,71 0,7 2,2 3,34
10—34 7,2 46 32 — 0,81 1,2 2,0 3,79
С, 34—40 8,4 34 30 20 0,97 1,3 2,1 4,29
40—50 6,9 35 31 — 0,63 0,5 1,2 3,45
его пространственной приуроченностью к селитебной зоне Красноярска. На основании результатов изучения химического состава снегового покрова, паводковых вод и состава аллювиальных осадков выявлено интенсивное поступление в пойменные экосистемы Си, 2п, А1, Бе, Мп (табл. 3). При этом роль в накоплении последних двух элементов принадлежит речным водам, которые в силу природных причин, обусловленных естественными гидролого-геохимическими процессами, имеют повышенные концентрации Мп, Бе. Так, для вод реки Кача, общее содержание железа достигает 0,56 мг/л в июне при норме 0,3 мг/л по органолептическим соображениям [5].
Высокое содержание Са, Mg в почвенно-пог-лощающем комплексе (ППК) аллювиальных почв, высокая емкость катионного обмена (ЕКО) и периодическое природное известкование способствуют иммобилизации таких элементов, как РЬ, 2п, Сё, Си и N1 вследствие образования гид-роксидов и карбонатов. Одновременно, наличие внутрипочвенной дифференциации, связанной с изменением гранулометрического состава и аккумуляцией гумуса в виде погребенных горизонтов, увеличивает функции изученных аллювиальных почв как комплексных геохимических барьеров [6].
Анализ коэффициентов латеральной дифференциации показал, что наибольшее накопление тяжелых металлов (ТМ) характерно для почв центрально-пойменной и внутренней литогене-тической зоны. Поступление ТМ обусловлено антропогенной деятельностью, в частности, за счет автомобильного транспорта. Так, например, кадмий содержится в пыли городского воздуха, которая образуется при трении тормозных колодок и в дальнейшем накапливается в почвенном покрове.
Искусственное изменение гидрологического режима реки на исследуемом участке в результате
строительства инженерного сооружения, в период 2007—2009 годов позволило выполнить изучение особенностей заселения вновь сформированных пойменных местообитаний растениями. Установлено, что первоочередно на территории происходит формирование сорно-рудеральных фитоценозов.
Особенный интерес представляет формирование травянистых фитоценозов, как наиболее быстро осваивающих новые пойменные элементы. Продуктивность травянистой растительности составляет 949,5 г/м2 год сухого вещества. Зольность растений, входящих в состав исследуемого фитоценоза видоспецифична, с наибольшим значением для Рotentilla bifurca L., Bidens cernua L., наименьшим у Barbarea vulgaris R.
Изученные растительные сообщества выполняют значительную роль в миграции ТМ. Среднее количество биомассы, аккумулируемое ежегодно в пределах пойменного комплекса, составляет около 55 т. Продуктивность растений варьирует в различных литогенетических зонах, что обуславливает различный уровень накопления ТМ. Растения выполняют важные биохимические функции, позволяющие им в больших количествах аккумулировать ТМ, особенно цинк и медь. Цинк относится к сильно накопляемым элементам, медь — к группе слабого накопления и среднего захвата. Их содержание в растениях не только могут быть сравнимы с их содержанием в соответствующем почвенном слое, но и превышать этот показатель в несколько раз. Так, значения коэффициента биологического поглощения (Кб) для Cu и Zn составляют 2,27 и 11,76 соответственно [7].
Соответствующие значения Кб указанных элементов иллюстрируют известный антагонистический характер их взаимодействия при потреблении растительностью: при увеличении Кб меди на порядок уменьшается во всех случаях Кб
Таблица 3
Среднегодовое поступление химических элементов на поверхность почвы из атмосферы (по результатам мониторинга снегового покрова)
Элемент Mg Na K Ca P Si Fe Cu Zn Ni Cd Al Mn
Аэрогенное поступление, мг/м2 (2008—2009 гг.) 6480 1800 1080 27630 738 4320 234 7,2 55,8 7,1 2,6 90 12,6
Аэрогенное поступление, мг/м2 (2010 г.) 6660 2160 1080 33120 738 4320 234 8,1 55,8 7,3 2,8 90 14,4
Среднее годовое поступление*, кг 335,2 101,0 55,1 1549,7 37,6 220,4 11,9 0,4 2,8 0,4 0,13 4,6 0,7
* — Площадь пойменного комплекса принималась неизменной, равной 5,1 га.
Таблица 4
Ориентировочное количество элементов, вовлекаемых ежегодно ивой прутовидной на территории
пойменного комплекса
Химический элемент, кг
Salix viminalis
Cu
4,02
Zn Cr Ni Mn Cd Pb P К Ca
47,60 3,65 1,66 110,50 0,714 1,36 391 1156 > 1200
Fe
1156
цинка, и наоборот [8]. Следует отметить, что при значениях коэффициента концентрации (КК) никеля в почвах 0,2—0,7 коэффициент биологического поглощения изменяется в диапазоне 0,75—3,1, что также может свидетельствовать о направленном извлечении никеля растительностью.
Выявлено гипернакопление Cu в Bidens cer-nua L., валовое содержание элемента в тканях растения достигает 2000 мг/кг, Кб превышает 20. Интересно заметить, что рядом авторов получены данные об устойчивости череды по отношению к меди [9, 10]. Вероятно, связано это с высоким выходом морфогенного каллуса, и высокой ре-генерационной способностью растения. Это позволяет рассматривать Bidens cernua L. в качестве перспективного фиторемедиатора почв с различной степенью гидроморфизма.
В течение 2008—2009 годов доминирующую роль на территории низкой поймы р. Кача занимал подрост ивы прутовидной (Salix viminalis). Сопоставляя результаты химического анализа побегов первой, второй генерации, а также древесины растений старше 12 лет, можно сказать, что наибольшая интенсивность накопления элементов (с учетом зольности) свойственна молодым растениям. Действительно, согласно исследованиям ряда авторов [9, 10], для Salix viminalis характерен наиболее активный рост в первые 3—4 года. Кроме того, ивы были признаны рядом авторов [13, 14] эффективными фитоэкстракторами (ре-медиантами) в отношении таких тяжелых металлов как Cd и Zn, преимущественно за счет свойства формировать значительную биомассу за короткое время, а также разветвленной корневой системе [12, 15]. Следует отметить с наибольшей вероятностью, что распределение таких элементов, как P, K и Ca, зависит от различных условий произрастания растений, прежде всего климатических факторов, в одном и том же месте в разные годы. Данные условия играют важную роль в элементном гомеостазе растений и приводят к возрастанию вариации содержания биогенных элементов. В то же время средний коэффициент вариации содержания небиогенных элементов также зависит от года отбора образца и приуро-
ченности его к литогенетической зоне. Таким образом, можно сделать вывод о наличии влияния климатических и почвенных факторов на со дер -жание небиогенных для растения элементов. Основываясь на проведенных исследованиях и работах других авторов [16], можно также предположить, что их изменчивость определяется в первую очередь экологическими факторами, концентрацией элемента в почве и интенсивностью биологического поглощения. Последняя специфична для каждого растения, однако в значительной степени может определяться способностью к быстрому накоплению биомассы.
Среднее количество биомассы, аккумулируемое ежегодно в пределах пойменного комплекса (кустарниками и травянистыми ассоциациями), составляет около 55,25 т. При этом общее (валовое) количество химических элементов, вовлекаемое ежегодно в биологический круговорот только Salix Viminalis, составляет (таблица 4) по сумме P, K свыше 2356 кг, что сопоставимо с запасами химических элементов в верхнем 40 см почвенном слое.
Следует отметить, что различные виды растений рядом авторов [11, 12] признаны эффективными фитоэкстракторами (ремедиантами) в отношении таких тяжелых металлов, как Cd и Zn, преимущественно за счет разветвленной корне -вой системе, а также способности формировать значительный объем биомассы за короткое время [12, 15].
Заключение
В результате была исследована периодически затопляемая пойма р. Кача на предмет антропогенной нагрузки. Установлено, что аллювиальные почвы богаты Ca, Mg имеют высокую ЕКО, однако периодическое природное известкование способствует иммобилизации тяжелых металлов (Pb, Zn, Cd, Cu, Ni) вследствие образования гид-роксидов и карбонатов. Алюминий и выявленные ТМ интенсивно поступают в пойменные экосистемы из снегового покрова, паводковых вод и аллювиальных осадков в следствие близкорасположенной селитебной зоны г. Красноярска. При
этом железо и марганец имеют особо высокие концентрации в летний период (июнь). Выявлено накопление таких тяжелых металлов, как медь, цинк, никель у доминирующих видов растений (РotentUla bifurca L., Bidens cernua L., Salix vimi-nalis), что в совокупности с высокой зольностью позволяет их считать естественными фитореме-диаторами почв пойменных ландшафтов.
Исследование выполнено при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований, Правительства Красноярского края, Красноярского
краевого фонда науки для гранта «Прогноз регионально-специфичных откликов бореальных лесов горных районов Сибири на глобальные изменения природной среды и траекторий эволюции ландшафтов для снижения экологических рисков и эффективного долгосрочного планирования деятельности различных отраслей экономики», проект № 18-45240001, и Российским фондом фундаментальных исследований для гранта «Позднеголоценовая динамика бореальных лесов Азии на фоне меняющихся геохимических и климатических условий», проект № 19-05-00091.
Библиографический список
1. ГОСТ 17.1.5.05—85 «Охрана природы. Гидросфера. Общие требования к отбору проб поверхностных и морских вод, льда и атмосферных осадков», 1986. — 12 с.
2. ГОСТ 17.4.4.02—84 «Охрана природы. Почвы. Методы отбора и подготовки проб для химического, бактериологического, гельминтологического анализа», 1984. — 8 с.
3. Шишов Л. Л. Классификация и диагностика почв России / Л. Л. Шишов, В. Д. Тонконогов, И. И. Лебедева, М. И. Герасимова // Ойкумена Смоленск, 2004. — 341 с.
4. Минеев В. Г. Практикум по агрохимии / Под ред. акад. РАСХН В. Г. Минеева. — М.: Издательство МГУ, 2001. — 689 с.
5. Спиридонова М. С. Динамика химических показателей воды реки Кача / М. С. Спиридонова, М. В. Неустроева, Г. Н. Гайфулина // Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. ВП Астафьева. 2007. — № 2. — С. 29—34.
6. Семенюк О. В. Устойчивость аллювиальных почв реки Оки к антропогенному влиянию. И Устойчивость почв к естественным и антропогенным воздействиям / О. В. Семенюк // Тез. докл. Всерос. конф. Москва, 2002. — 373 с.
7. Перельман А. И. О геохимических принципах систематики антропогенных ландшафтов / А. И. Перельман, Н. Ф. Мырлян // Вестн. МГУ. 1984. — Т. 5.
8. Стеблевская Н. И. Изучение биогеохимического накопления микроэлементов в почвах и растениях Дальнего Востока / Н. И. Стеблевская // Вестник Дальневосточного отделения Российской академии наук, 2006. — № 2. — С. 57—63.
9. Крылова Е. Г. Устойчивость начальных этапов онтогенеза Bidens cemua (Asteraceae) к действию ацетатов никеля и меди / Е. Г. Крылова, А. Г. Лапиров, К. А. Бердник // Arctic Evironmental Research, 2015. — С. 66—72.
10. Дайнеко Н. М. Накопление тяжелых металлов прибрежно-водной растительностью водоемов / Н. М. Дайнеко, С. Ф. Тимофеев, С. В. Жадько // Известия Томского политехнического университета. Инжиниринг георесурсов, 2016. — Т. 327. — № 5. — C. 124—132.
11. Steele S. J. et al. Root mass, net primary production and turnover in aspen, jack pine and black spruce forests in Saskatchewan and Manitoba, Canada, Tree physiology, 1997. — №. 17. — № 8—9. — P. 577—587.
12. Heinsoo K. et al. Fine root biomass and production in a Salix viminalis and Salix dasycludos plantation, Estonian Journal of Ecology, 2009. — No. 58. — № 1. — P. 27—37.
13. Hammer D., Kayser A., Keller C. Phytoextraction of Cd and Zn with Salix viminalis in field trials, Soil Use and Management, 2003. — No. 19. — № 3. — P. 187—192.
14. Cannell M. G. R. Physiological basis of wood production: a review // Scandinavian Journal of Forest Research, 1989. — No. 4. — № 1—4. — P. 459—490.
15. Dickmann D. I. et al. Photosynthesis, water relations, and growth of two hybrid Populus genotypes during a severe drought, Canadian Journal of Forest Research, 1992. — N. 22. — № 8. — P. 1094—1106.
16. Kabata-Pendias A., Pendias H. Microelements in soils and plants // M.: Mir. — 1989. — Vol. 439. — 18 p.
THE SOIL SELF-CLEANING INTENSITY OF THE KACHA RIVER TECHNOGENIC FLOODPLAIN
K. I. Khotsinskaya, Ph. D. student (Ecology), School of Ecology and Geography, Siberian Federal University (SibFU), [email protected], Krasnoyarsk, Russia;
M. E. Rubleva, Ph. D. student (Ecology), School of Ecology and Geography, Siberian Federal University (SibFU), [email protected], Krasnoyarsk, Russia;
I. V. Borisova, Associate Professor, School of Ecology and Geography, Siberian Federal University (SibFU), [email protected], Krasnoyarsk, Russia.
References
1. GOST 17.1.5.05—85. Ohrana prirody. Gidrosfera. Obshie trebovaniya k otboru prob poverhnostnyh i morskih vod, lda i at-mosfernyh osadkov. [Protection of Nature. Hydrosphere. General requirements for sampling surface and sea waters, ice and precipitation]. 1986. 12 p. [in Russian].
2. GOST 17.4.4.02—84. Ohrana prirody. Pochvy. Metody otbora i podgotovki prob dlya himicheskogo, bakteriologicheskogo, gelmintologicheskogo analiza. [Protection of Nature. The soil. Sampling and sample preparation methods for chemical, bacteriological, helminthological analysis]. 1984. 8 p. [in Russian].
3. Shishov L. L., Tonkonogov V. D., Lebedeva I. I., Gerasimova M. I. Klassifikaciya i diagnostika pochv Rossii. [Classification and diagnostics of Russian soils]. 2004. Smolensk, Ojkumena. 341 p. [in Russian].
4. Mineev V. G. Praktikum po agrohimii. Pod red. akad. RASHN V. G. Mineeva. [Workshop on Agricultural Chemistry]. Moscow, Izdatelstvo MGU, 2001. 689 p. [in Russian].
5. Spiridonova M. S., Neustroeva M. V., Gaifulina G. N. Dinamika himicheskih pokazatelej vody reki Kacha. Vestnik of Krasnoyarsk State Pedagogical University named after V. P. Astafiev. [Dynamics of chemical indicators of water of the Kacha River]. Krasnoyarsk, 2007. No 2. P. 29—34 [in Russian].
6. Semenyuk O. V. Ustojchivost allyuvialnyh pochv reki Oki k antropogennomu vliyaniyu. I Ustojchivost pochv k estestvennym i antropogennym vozdejstviyam. [Resistance of alluvial soils of the Oka River to anthropogenic impact.]. Tez. dokl. Vseross. konf. Moscow, 2002. 373 p. [in Russian].
7. Perelman A. I., Myrlyan N. F. O geohimicheskih principah sistematiki antropogennyh landshaftov. Vestnik of Moscow State University. [On the geochemical principles of the systematics of anthropogenic landscapes]. Moscow State University Bulletin. Moscow, 1984. Vol. 5 [in Russian].
8. Steblevskaya N. I. Izuchenie biogeohimicheskogo nakopleniya mikroelementov v pochvah i rasteniyah Dalnego Vostoka. Vestnik. [The study of biogeochemical accumulation of trace elements in soils and plants of the Far East. Bulletin of the Far Eastern Branch of the Russian Academy of Sciences.]. 2006. No 2. P. 57—63 [in Russian].
9. Krylova E. G., Lapirov A. G., Berdnik K. A. Ustojchivost nachalnyh etapov ontogeneza Bidens cernua (Asteraceae) k de-jstviyu acetatov nikelya i medi. Arctic Evironmental Research. [Resistance of the initial stages of ontogenesis of Bidens cernua (Asteraceae) to the impact of nickel and copper acetates]. 2015. P. 66—72 [in Russian].
10. Daineko N. M., Timofeev S. F., Zhadko S. V. Nakoplenie tyazhelyh metallov pribrezhno-vodnoj rastitelnostyu vodoemov. Izvestiya Tomskogo politehnicheskogo universiteta. Inzhiniring georesursov. [Accumulation of heavy metals by coastal aquatic vegetation of water bodies]. Tomsk, 2016. Vol. 327. No 5. P. 124—132 [in Russian].
11. Steele S. J. et al. Root mass, net primary production and turnover in aspen, jack pine and black spruce forests in Saskatchewan and Manitoba. Tree physiology. Canada, 1997. Vol. 17. №. 8—9, P. 577—587.
12. Heinsoo K. et al. Fine root biomass and production in Salix viminalis and Salix dasycludos plantation. Estonian Journal of Ecology. 2009. Vol. 58. No 1. P. 27—37.
13. Hammer D., Kayser A., Keller C. Phytoextraction of Cd and Zn with Salix viminalis in field trials. Soil Use and Management. 2003. Vol. 19. No 3. P. 187—192.
14. Cannell M. G. R. Physiological basis of wood production: a review. Scandinavian Journal of Forest Research. 1989. Vol. 4. No 1—4. P. 459—490.
15. Dickmann D. I. et al. Photosynthesis, water relations, and growth of two hybrid Populus genotypes during a severe drought. Canadian Journal of Forest Research. 1992. Vol. 22. No 8. P. 1094—1106.
16. Kabata-Pendias A., Pendias H. Microelements in soils and plants. Moscow, Mir. 1989. Vol. 439. 18 p.
