CC BY
26
2007
Известия ТИНРО
Том 151
УДК 597.553.2(265.51)
И.И. Глебов
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ И МИГРАЦИИ ЧАВЫЧИ
(ONCORHYNCHUS TSCHAWYTSCHA) В ЛЕТНЕ-ОСЕННИЙ ПЕРИОД 2002-2006 ГГ. В ЗАПАДНОЙ ЧАСТИ БЕРИНГОВА МОРЯ
Рассмотрены особенности распределения и сезонных миграций неполовозрелой и посткатадромной чавычи в западной части Берингова моря по результатам исследований 2002-2006 гг. в летне-осенний период. Массовые миграции молоди чавычи в западную часть Берингова моря начинаются в первой половине июня — конце августа. Основные пути миграций неполовозрелой чавычи в летний период проходят вдоль северо-восточной периферии Алеутской котловины. Обратные миграции чавычи начинаются в сентябре одновременно с ее перераспределением в юго-западную часть моря. Массовый выход посткатадромной чавычи в глубоководные районы происходит в первой половине сентября. У рекрутов в пределах западного сектора моря прослеживается единый миграционный поток, проходящий через глубоководные районы в восточном или юго-восточном направлении.
Glebov I.I. Distribution and migrations of chinook salmon (Oncorhynchus tschawytscha) in summer and autumn 2002-2006 in the western Bering Sea // Izv. TINRO. — 2007. — Vol. 151. — P. 83-95.
Patterns of distribution and migrations of immature and post-catadromous chinook salmon in the western Bering Sea are considered based on research surveys conducted during summer and autumn in 2002-2006. Large-scale migrations of juvenile chinook into the western Bering Sea begin in early June — late August. In summer, immature fish migrate mainly along the northeastern periphery of the Aleutian Basin. In September, fish start their return migrations, and concentrate in the southwestern part of the Bering Sea. Mass migrations of post-catadromous chinook into the deep-sea regions occur in early September. All recruits migrate east- or southeastward across deep areas in the western sector of the Sea.
Введение
В последнее время большое внимание исследователей уделяется всестороннему изучению морского периода жизни тихоокеанских лососей. За более чем полувековой период в разных странах собран и проанализирован большой объем информации, освещающий различные стороны их биологии в море. В то же время по чавыче, из-за ее относительной немногочисленности, до сих пор ощущается недостаток информации по ряду аспектов. Даже в пределах небольших акваторий, в частности в западной части Берингова моря, такие особенности биологии, как сроки сезонных миграций и особенности сезонного распределения неполовозрелой чавычи и посткатадромной молоди в период летне-осеннего нагула, до сих пор недостаточно хорошо изучены (Карпенко, 1982, 1998; Бирман, 1985; Глебов, 2000). Между тем при исследованиях пелагических сообществ необходимо всестороннее изучение всех их составных элементов, вплоть до отдельных
видов, с целью определения места и роли каждого из них в функционировании всей системы в целом. В основе таких исследований всегда лежат данные о сезонном распределении, миграциях, оценках обилия и трофических отношениях отдельных видов в пределах того или иного рассматриваемого региона. По чавыче и еще ряду редко встречающихся видов информация, полученная в разные годы, часто имеет фрагментарный характер, и поэтому для более полного разрешения отдельных вопросов приходится использовать суммированные данные, собранные в течение нескольких лет (Глебов, 1998, 2000). Исследования 2002-2006 гг. в западной части Берингова моря позволили в течение довольно короткого периода значительно пополнить базу данных по биологии чавычи в летне-осенний период (Глебов и др., 2004; Бугаев, 2006).
Материал и методы
В основу работы положены результаты шести комплексных пелагических съемок ТИНРО-центра в летне-осенние периоды (июнь—октябрь) 2002-2006 гг. в северо-западной части Берингова моря (Глебов, наст. том). Исследования проводились с применением стандартных методик с коэффициентом уловистости, принятым для половозрелой (производители) и неполовозрелой (нагульная молодь) чавычи, — 0,3 — и для посткатадромной молоди (рекруты) — 0,4 (Шунтов и др., 1988, 1998). Все пелагические съемки выполнялись по разрезам, расположенным перпендикулярно береговой черте, последовательно с юга на север от океанических вод Камчатки до Анадырского залива. Исключение составляют исследования осени 2006 г., когда съемка выполнялась в обратном направлении с севера на юг.
Результаты и обсуждения
За пятилетний период исследований чавыча оказалась самым непредсказуемым видом тихоокеанских лососей, с начала лета до поздней осени заполоняющих акваторию западной части Берингова моря. В течение этого периода в уловах встречались, в зависимости от сроков наблюдений, как неполовозрелые особи, совершающие нагульные миграции, так и две менее многочисленные группы — производители и посткатадромная чавыча. Но основа морского стада чавычи представлена главным образом неполовозрелой нагульной рыбой, численность и распределение которой в пределах ИЭЗ России напрямую зависят от интенсивности миграций особей разных возрастных групп, имеющих довольно сложную схему. Вследствие этого оценки обилия чавычи в различные годы в течение летне-осеннего сезона в западном секторе моря варьируют в значительных пределах.
Известно, что чавыча старших возрастных групп практически весь год не покидает акваторию моря, опускаясь зимой в придонные горизонты шельфа и свала глубин олюторско-наваринского района (Радченко, Глебов, 1998; Radchenko, Glebov, 1998; Атлас ..., 2006; Нектон ..., 2006). А начиная с марта неполовозрелая чавыча встречается в верхних слоях эпипелагиали западного сектора Берингова моря (Глебов, 2000). Вполне допустимо, что отдельные особи в эти сроки могут заходить в ИЭЗ России, но в большей степени появление чавычи в верхних слоях связано с ее экологической пластичностью, позволяющей осваивать как верхние, так и нижние горизонты эпипелагиали дальневосточных морей, включая северные акватории, т.е. появление чавычи ранней весной в верхних горизонтах происходит в результате вертикального перераспределения особей, зимующих в придонных слоях шельфа. Такая жизненная стратегия, а также экологическая пластичность чавычи как хищника позволяют особям старших возрастных групп значительно расширять свой спектр питания за счет труднодоступных для особей младшего возраста и других видов лососей трофических ресурсов.
Но, несомненно, первой в Берингово море из океанических вод заходит созревающая чавыча, преднерестовые миграции которой начинаются довольно рано и сильно растянуты по времени. К началу июня массовый преднерестовый ход производителей через открытые районы заканчивается, но отдельные особи еще довольно долго, вплоть до августа, встречаются в море. Так, в июле 2005 г. отмечена поимка двух экземпляров половозрелой чавычи (самец и самка). Cамка (AC — 94 см, ГСИ — 12,5 %) поймана 2 июля далеко от побережья в южной части Командорской котловины (540 с.ш. 170028' з.д.). Еще позже (13 июля) в пределах свала глубин корякского шельфа (61055' с.ш. 177018' з.д.) был встречен самец (AC — 104 см, ГСИ — 6,76 %) с ярко выраженной брачной окраской и морфологическими изменениями, характерными для речного периода.
Неполовозрелая чавыча. По результатам исследований ТИНРО-центра 1980-1995 гг. известно, что уже в апреле—мае неполовозрелая чавыча встречается в верхней эпипелагиали центральной части Берингова моря и заходит в шельфовые воды Камчатки (Глебов, 2000). Но массовые миграции нагульной молоди из восточной части моря в российские воды начинаются позже и приходятся на июнь, а в океанических водах Командорских островов до июля она почти не встречается (рис. 1). В первой половине июля 2005 г. нагульная молодь заходила в западный сектор Берингова моря через северную часть Aлеутской котловины с основным потоком Центрально-Беринговоморского течения (ЦБТ), в пределах которого отмечались очень высокие для данного вида уловы (8-137 экз./час). ^оль плотные скопления, по-видимому, были следствием одновременных по срокам миграций чавычи разных размерно-возрастных групп (AC — 25-80 см) и высокой численности некрупных особей (менее 50 см), проведших в море первую зиму (рис. 2, а). В результате высокой интенсивности миграций на начальных этапах уже к концу июля неполовозрелая молодь распространяется по всей западной части Aлеутской котловины и заходит в пределы наваринского шельфа. В то же время в юго-западной части моря она к началу июля встречается еще довольно редко.
Рис. 1. Пространственное распределение неполовозрелой чавычи (экз./ км2) в верхней эпи-пелагиали западной части Берингова моря и тихоокеанских вод Камчатки 17.06-21.07.2005 г. Нанесена температура поверхностных водных масс
Fig. 1. Spatial distribution of immature chinook (inds. per km2) in the upper epipelagic western Bering Sea and Pacific Ocean off Kamchatka during 17 June — 21 July 2005. Sea surface temperature is shown on the map
C развитием летнего сезона интенсивность миграций в западный сектор моря постепенно снижается, но плотные скопления молоди (27-71 экз./час) в северной части Aлеутской котловины сохраняются до конца августа (рис. 3). К этому времени чавыча полностью осваивает весь северный шельф (4-12 экз./час) и выходит в центральную часть Командорской котловины. Развитие миграций про-
% 8 -
0 т-n-i
L™ - 43,2 см
1*
Щ
1~П гггП гп-П fh П ,
60 65
Длина (AC), см
Lc„ - 44,2 см
ТГ^рппГЬ,
% 10
10 8 6
4 ■
2
0
60 65
Длина (AC), см
Lcp - 46,4 см
,m гл. ,п
НУУ.П.
п,,,гп
I 11 11 11
60 65 Длина (AC), см
LcD - 44,7 см
i i i
25
Tfki. IWh г>тп i-n ппГЬ
ГП...П..П
12 10 8 6 4 2 0
, m I, 30 35
60 65 Длина (AC), см
Lc„ - 48,2 см
ПП.....П , ,
60 65 70 75
Длина (AC), см
ffl-
гнгП ,,
85 90
Рис. 2. Размерный состав молоди чавычи в верхней эпипелагиали западной части Берингова моря и океанических вод Камчатки в летне-осенние периоды 2002-2006 гг.: а —
17.06-21.07.05; б —
15.07-24.08.03; в —
31.08-10.10.02; г —
24.08-12.10.06; д —
14.09-25.10.03; е — 11.09-23.10.04
Fig. 2. Size of juvenile chinook in the epipelagic western Bering Sea and Pacific Ocean off Kamchatka in summer and autumn 2002-2006: a — 17 June — 21 July 2005; б — 15 July — 24 August 2003; в — 31 August — 10 October 2002; г — 24 August — 12 October 2006; д — 14 September — 25 October 2003; е — 11 September — 23 October 2004
12108 -6
4 -2
П П ,, П , In ,,,, n ,,, П
60 65 Длина (AC), см
6
4
2
25
30
35
40
45
50
55
70
75
80
85
90
6
4
2
0
25
30
35
40
45
50
55
70
75
80
85
90
50
55
70
75
80
85
90
%
35
45
50
55
75
85
30
40
70
80
90
%
25
40
45
50
55
80
%
Lq, - 45,4 см
25
35
45
50
55
75
85
30
40
70
80
90
исходит главным образом за счет мелкоразмерных особей (25-51 см), преобладающих по всему району исследований (см. рис. 2, б).
Рис. 3. Пространственное распределение неполовозрелой чавычи (экз./ км2) в верхней эпи-
пелагиали западной час- 63
ти Берингова моря и ти-
хоокеанских вод Камчат- 61°
ки 15.07-24.08.2003 г.
Обозначения как на рис. 59°
Fig. 3. Spatial distribution of immature chinook (inds. per km2)
in the upper epipelagic 55
western Bering Sea and
Pacific Ocean off Kam- 53°
chatka during 15 June — 24 July 2003. Indications as in Fig. 1
160° 162° 164° 166° 168° 170° 172° 174° 176° 178° 180° 178° 176° 174° 172° 170°
К началу сентября миграции молоди в западный сектор моря прекращаются, и все последующие изменения в распространении по району происходят в результате ее перераспределения между соседними акваториями. В сентябре—октябре неполовозрелая чавыча встречается по всей западной части Берингова моря и в тихоокеанских водах Камчатки, но ее распределение в разные годы в зависимости от ряда причин, в том числе от интенсивности летних миграций, имеет значительные различия (рис. 4-6). Так, в условиях 2002 г., который по развитию атмосферных и океанологических процессов можно охарактеризовать как переходный между теплым и холодным периодами, чавыча, вследствие невысокой интенсивности миграций в пределы западной части моря, не формировала крупных скоплений, равномерно распределяясь по обследованной акватории (Глебова, 2005, наст. том). Незначительные концентрации (6-17 экз./час) традиционно наблюдались только в северной части Алеутской котловины в районе вихревых образований, вызванных меандрами Центрально-Беринговоморского течения (рис. 4). Эти скопления формировались некрупной нагульной молодью (АС 34-52 см), соответствующей возрасту одного морского года, а неполовозрелая чавыча старших возрастных групп держалась в присваловых и шельфовых районах (см. рис. 2, в).
Столь же широко была еще распространена неполовозрелая молодь в сентябре—октябре 2003 и 2006 гг., но в ее распределении имелись значительные различия (см. рис. 5, 6). Последствия аномально теплых условий 2003 г., стимулировавших интенсивные миграции лососей в северо-западный сектор моря, прослеживались и в осенний период (Глебов и др., 2004; Басюк, Хен, 2005). В октябре, на фоне быстрого выхолаживания верхнего квазиоднородного слоя (ВКС), многочисленная молодь хоть и начала покидать северный шельф, но еще встречалась по всей его акватории (рис. 5). Вышедшая в глубоководные районы чавыча перераспределялась в юго-западную и юго-восточную части моря. При этом молодь по-прежнему формировала скопления (25 экз./час) в северной части Алеутской котловины, но, судя по снизившейся величине уловов, в сентябре она уже выходила в восточную часть моря. Мелководные районы покидала молодь небольших размеров (до 50 см), а крупноразмерная чавыча (58,6-84,0 см) в октябре продолжала нагул в пределах шельфа и свала глубин.
В 2006 г. в распределении чавычи, несмотря на ранние сроки и отсутствие признаков осеннего выхолаживания, уже хорошо были выражены тенденции,
162° 164° 166° 168° 170° 172° 174° 176° 178° 180° 178° 176° 174° 172° 170°
Рис. 4. Пространственное распределение неполовозрелой чавычи (экз./ км2) в верхней эпи-пелагиали западной части Берингова моря и тихоокеанских вод Камчатки 31.08-10.10.2002 г. Обозначения как на рис. 1
Fig. 4. Spatial distribution of immature chinook (inds. per km2) in the upper epipelagic western Bering Sea and Pacific Ocean off Kamchatka during 31 August — 10 October 2002. Indications as in Fig. 1
Рис. 5. Пространственное распределение неполовозрелой чавычи (экз./ км2) в верхней эпи-пелагиали западной части Берингова моря и тихоокеанских вод Камчатки 24.08-12.10.2006 г. Обозначения как на рис. 1
Fig. 5. Spatial distribution of immature chinook (inds. per km2) in the upper epipelagic western Bering Sea and Pacific Ocean off Kamchatka during 24 August — 12 October 2006. Indications
162° 164° 166° 168° 170° 172° 174° 176° 178° 180° 178° 176° as in Fig. 1
160° 162° 164° 166° 168° 170° 172° 174° 176° 178° 180° 178° 176° 174° 172° 170°
Рис. 6. Пространственное распределение неполовозрелой чавычи (экз./ км2) в верхней эпи-пелагиали западной части Берингова моря и тихоокеанских вод Камчатки 14.09-25.10.2003 г. Обозначения как на рис. 1
Fig. 6. Spatial distribution of immature chinook (inds. per km2) in the upper epipelagic western Bering Sea and Pacific Ocean off Kamchatka during 14 September — 25 October 2003. Indications as in Fig. 1
свойственные осеннему циклу миграций (см. рис. 6). В августе—сентябре молодь по-прежнему еще встречалась в Анадырском заливе (1-3 экз./час) и при-сваловых районах корякского и карагинского шельфа (1-2 экз./час), но в западной части глубоководных котловин держалась очень разреженно (1-3 экз./час). Ее уловы (6-14 экз./час) возрастали к восточной периферии района исследований, где выделялись два участка повышенной концентрации — в северной части Алеутской и юго-восточном секторе Командорской котловин.
В океанических водах Камчатки неполовозрелая чавыча появляется только в сентябре, причем численность ее здесь с развитием сезона даже несколько возрастает (см. рис. 1, 3-7). В Беринговом море ситуация развивается в противоположном направлении, и к первой половине октября молодь практически полностью покидает верхнюю эпипелагиаль западной части Берингова моря (рис. 7). По всему району преобладает некрупная рыба (АС менее 52 см), которая на большей части глубоководных котловин уже держится очень разреженно, и только в пределах границы ИЭЗ России плотность скоплений несколько повышается (см. рис. 2, е).
Рис. 7. Пространственное распределение неполовозрелой чавычи (экз./ км2) в верхней эпи-пелагиали западной части Берингова моря и тихоокеанских вод Камчатки 11.09-23.10.2004 г. Обозначения как на рис. 1
Fig. 7. Spatial distribution of immature chinook (inds. per km2) in the upper epipelagic western Bering Sea and Pacific Ocean off Kamchatka during 11 September — 23 October 2003. Indications as in Fig. 1
По схемам распределения неполовозрелой чавычи в летне-осенний период хорошо прослеживаются основные пути ее сезонных миграций в пределах западного сектора моря. Сразу заметно сходство в расположении используемых маршрутов молоди нерки и чавычи, но если первая заходит в пределы ИЭЗ России двумя потоками, то у второй в летний период четко выражен только один из них — северный (Глебов, наст. том). Основная траектория миграций неполовозрелой чавычи в западную часть Берингова моря пролегает через северо-восточную периферию Алеутской котловины вдоль внешнего края свала глубин. Такое расположение миграционного потока прослеживается и в западном секторе моря, и, судя по данным, полученным в июне—июле 2003 г. на японском НИС "Кайо-Мару", в пределах ИЭЗ США. В июне-июле неполовозрелая чавыча облавливалась в пределах северо-восточного сектора Алеутской котловины и практически не встречалась в ее юго-западной части. Очевидно, сразу после захода в Берингово море через восточные проливы алеутской гряды молодь чавычи не мигрирует через его центральную часть в Командорскую котловину, а придерживается восточной периферии глубоководной части, находящейся под влиянием мощных затоков океанических вод, и дальше мигрирует в северо-западном направлении в пределах потока ЦБТ. Несомненно, в этом случае интенсивность и скорость миграций неполовозрелой чавычи зависят от величины водообмена с океаном и интенсивности переноса вод ЦБТ в российский сектор моря. В условиях усилен-
ной адвекции трансформированных океанических вод в западную часть моря этот поток мигрирующей чавычи отчетливо прослеживается до конца августа.
Миграции молоди чавычи через северную часть Алеутской котловины начинаются раньше по срокам, чем нерки. По распределению неполовозрелой чавычи в июне—июле 2003 и 2005 гг. сроки начала ее массовых миграций в западный сектор моря можно ориентировочно отнести на конец мая — начало июня (см. рис. 1 и 3). При заходе в ИЭЗ России молодь, по-видимому, не сразу перераспределяется в сопредельные районы, а концентрируется в северной части Алеутской котловины, причем эти скопления сохраняются в течение всего летне-осеннего цикла нагульных миграций. С развитием летнего сезона расположение левого фланга миграционного потока слегка "расширяется" и чавыча начинает заходить в западную часть моря и через южную периферию Алеутской котловины. В рассматриваемый период заход чавычи в российский сектор моря через акваторию Командорской котловины и Командорские проливы не был выражен, скорее наоборот, эти маршруты использовались чавычей при обратных миграциях. После захода в западную часть моря дальнейшее перераспределение чавычи в соседние районы протекает постепенно, в невысоком темпе. Только в июле чавыча начинает регулярно встречаться вдоль корякского побережья и осваивает акватории северного шельфа и Анадырского залива. Дальнейшее перераспределение нагульной молоди в пределах западного сектора моря совпадает по срокам с началом обратных миграций, которые, исходя из снижения величины уловов от лета к осени 2003 г., начинаются довольно рано, ориентировочно с конца августа. К этому времени прекращается массовый заход молоди в западную часть моря, а в первой половине сентября суммарный вектор миграционных процессов меняет свое направление на противоположное. Неполовозрелая чавыча начинает постепенно покидать мелководные районы, и, хотя в осенний период приоритетным остается маршрут вдоль северной периферии Алеутской котловины, часть молоди мигрирует в ИЭЗ США, не выходя из пределов северного шельфа.
К концу сентября обратные миграции молоди проявляются уже достаточно отчетливо, величина уловов резко снижается и хорошо проявляется тренд возрастания плотности скоплений к границе ИЭЗ России. Судя по широкому распространению неполовозрелой чавычи в сентябре—октябре, и обратные ее миграции развиваются плавно с постепенным оттоком в восточную часть моря. При этом молодь, перераспределившаяся в ходе нагула юго-западнее, выходит через Командорскую котловину в восточный сектор моря к Алеутским проливам или сразу в океан через Командорские проливы. Кроме того, учитывая особенности осеннего распределения, можно предположить, что часть чавычи при обратных миграциях не повторяет полностью летний маршрут, а после пересечения границы ИЭЗ движется через центральную акваторию моря в восточном направлении. При этом правый фланг этого потока прослеживается в пределах западного сектора моря вдоль границы ИЭЗ.
Принимая во внимание особенности распределения неполовозрелой чавычи в летне-осенний период, основным ориентиром для нее, как и для нерки, при миграциях служат потоки основных беринговоморских течений, переносящие трансформированные тихоокеанские воды в западную часть моря. Но, в отличие от нерки, для молоди чавычи превалирующим является "северный" миграционный маршрут, ориентированный по потоку ЦБТ. Второй маршрут проявляется только в осенний период и в основном используется рыбой, зашедшей в Командорскую котловину. Выраженность основных потоков и величина проникновения в западный сектор моря трансформированных океанических вод, зависящие в свою очередь от уровня водообмена с океаном, напрямую сказываются на распространении и интенсивности миграций молоди чавычи.
В течение всех пяти лет исследований сохранялись высокий уровень водообмена и усиленная адвекция трансформированных океанических вод с Нава-
ринским течением в северный сектор моря (Хен и др., 2006; Басюк и др., наст. том). В сложившихся условиях в летний период не только крупная чавыча, но и молодь небольших размеров, соответствующая возрасту второго морского года, активно заходила на наваринский шельф и акваторию Анадырского залива. Кроме того, в начальный период миграций наблюдались более ранние, чем у других лососей, массовые заходы чавычи в северо-западный сектор моря. Вопреки сложившимся представлениям о более ранних миграциях крупных особей старших возрастов, молодь разных размерно-возрастных групп заходила в северо-западный сектор моря практически одновременно. В течение летне-осеннего сезона размерный состав молоди в западной части моря претерпевал постоянные изменения, связанные как с индивидуальным линейным ростом, так, вероятно, и с различиями в сроках миграций разных возрастных когорт и особенностью биологии чавычи (см. рис. 2). От июня—июля к октябрю постоянно наблюдалось снижение доли крупноразмерных особей, обусловленное их более ранним осенним циклом миграций и перераспределением в нижние горизонты шельфа.
В то же время, судя по характеру и срокам миграций неполовозрелой чавычи в летне-осенний период, температура поверхностного слоя, вероятно, оказывает слабое влияние на эти параметры. Молодь чавычи в западной части моря в течение всего сезона встречалась в широком диапазоне температуры ВКС (313 0С), и даже в северной части Алеутской котловины, где стабильно наблюдались ее плотные скопления, температура изменялась от 6 до 11 0С. Принимая во внимание способность чавычи совершать вертикальные миграции с пересечением слоя термоклина, ее нахождение в море в зимний период и ранние сроки весенне-летних миграций (при 5-7 0С), у этого вида диапазон так называемых "благоприятных" температур варьирует в широких пределах.
Посткатадромная молодь. Известно, что в западной части Берингова моря смолты чавычи после ската из рек на довольно длительные сроки задерживаются в шельфовых районах и только в сентябре начинают выходить в открытые районы (Карпенко, 1998). Одной из особенностей чавычи в начальный морской период являются и сильно растянутые по времени миграции из шельфовых районов, в результате чего массовый выход в глубоководные районы наблюдается крайне редко. По результатам исследований ТИНРО-центра в предыдущие годы также было установлено, что посткатадромная чавыча появляется в открытых районах Берингова моря начиная с сентября (Глебов, 2000). И по данным первого года исследований уже к началу сентября рекруты встречались в северо-западном секторе Командорской и центральной части Алеутской котловин, но скопления их (11-36 экз./час) наблюдались только южнее зал. Карагинского (рис. 8). Судя по распределению, их выход из пределов внутреннего шельфа начался не позднее конца августа, а в первую декаду сентября произошла интенсификация миграционных процессов. Вероятно, через прол. Литке миграции посткатадромной чавычи стабильно начинаются раньше по срокам и, учитывая, что скопления рекрутов в этом районе наблюдались и при предыдущих исследованиях, этот маршрут используется регулярно (рис. 9).
Ко второй половине сентября посткатадромная молодь уже распространяется по всему юго-западному сектору моря, но ее распределение в разные годы имеет свои особенности. Исследования 2006 г. пришлись на более поздний, чем в 2002 г., этап начальных морских миграций, в ходе которых рекруты начали осваивать глубоководные акватории моря и еще не успели выйти к границе ИЭЗ России. К концу сентября рекруты (1-18 экз./час) встречались практически по всей Командорской котловине, за исключением ее восточной периферии (рис. 10). Часть посткатадромной чавычи (АС — 21-26 см, Lс — 23,3 см) еще концентрировалась в пределах шельфа и материкового склона Олюторского залива и, вероятно, выходила отсюда в центральную часть Командорской котловины ^ — 22,624,6 см). Перед прол. Литке держалась более мелкая посткатадромной чавыча (АС — 16-23 см, L — 19,9 см), но плотных концентраций не наблюдалось.
ср
61°
59°
57°
55°
53°
162° 164° 166° 168° 170° 172° 174° 176° 178° 180° 178° 176° 174° 172°
JT О О • о О 0 s / л---- V о / со о о / Щ У ООО о /
^ ° ° ° ' ' Щ ООО® о о о ' /
jf • ° • • ° «О г /
о #00 о О О у L# • 0 0 0 ° о ✓ ' ^ О 0_ О ООО О /
0 0 ° ✓ ' • • Л - * о N X 0/ ° / О О, / О/
Рис. 8. Пространственное распределение посткатадромной чавычи (экз./км2) в верхней эпи-пелагиали западной части Берингова моря и океанических вод Камчатки 30.08-10.10.2002 г. Обозначения как на рис. 1
Fig. 8. Spatial distribution of post-catadromous chinook (inds. per km2) in the upper epipelagic western Bering Sea and Pacific Ocean off Kamchatka during 30 August — 10 October 2002. Indications as in Fig. 1
Рис. 9. Пространственное распределение посткатадромной чавычи (экз./час) в верхней эпи-пелагиали западной части Берингова моря 6.096.10.1987 г. Нанесена температура поверхностных водных масс
Fig. 9. Spatial distribution of post-catadromous chinook (inds. per hour trawling) in the upper epipelagic western Bering Sea and Pacific Ocean off Kamchatka during 6 September — 6 October 1987. Sea surface temperature is shown on the map
Рис. 10. Пространственное распределение посткатадромной чавычи (экз./км2) в верхней эпи-пелагиали западной части Берингова моря и океанических вод Камчатки 24.08-12.10.2006 г. Обозначение как на рис. 1
Fig. 10. Spatial distribution of post-catadro-mous chinook (inds. per km2) in the upper epipelag-ic western Bering Sea and Pacific Ocean off Kamchatka during 24 August — 12 October 2006. Indications as in Fig. 1
В аналогичные периоды 2003 и 2004 гг. исследования пришлись на более поздние этапы посткатадромных миграций. В осенний период 2003 г. рекруты уже встречались в центральных частях Командорской (1-16 экз./час) и Алеутской (1-6 экз./час) котловин, а к концу сентября успели выйти к границе ИЭЗ России (рис. 11). Но основная часть посткатадромной чавычи еще находилась в шельфовых и присваловых районах и широким фронтом от Олюторского залива (23-27 см, средняя — 25,0 см) до прол. Литке (АС — 18-24 см, средняя — 20,6 см) продолжала выходить в глубоководные районы.
Рис. 11. Пространственное распределение посткатадромной чавычи (экз./ км2) в верхней эпи-пелагиали западной части Берингова моря и океанических вод Камчатки 14.09-25.10.2003 г. Обозначения как на рис. 1
Fig. 11. Spatial distribution of post-catadro-mous chinook (inds. per km2) in the upper epipelagic western Bering Sea and Pacific Ocean off Kamchatka during 14 September — 25 October 2003. Indications as in Fig. 1
B 2004 г. к концу сентября рекруты уже успели освоить весь юго-западный сектор моря (1-30 экз./час) и через Алеутскую котловину (1-3 экз./час) вышли к наваринскому шельфу (рис. 12). Но, судя по более высоким уловам перед прол. Литке, их миграции из шельфовых районов еще не завершились. Молодь, вышедшая позже из прибрежных районов (средняя АС — 20,0-22,2 см), распределялась вдоль Командорских островов, в результате вся юго-западная часть Командорской котловины была оккупирована малоразмерной посткатадромной чавычей (АС — 18-25 см). Более крупные рекруты (АС — 23-32 см) держались севернее, на акватории от зал. Олюторского (средняя АС 23,8-27,2 см) до северо-западной части Алеутской котловины (средняя АС 24,5-26,0 см).
Из анализа схем распределения можно предположить, что, несмотря на довольно ранние морские миграции (конец августа), массовый выход рекрутов из мелководных районов происходит не ранее середины сентября, а к концу этого месяца они уже встречаются по всей юго-западной части моря. При выходе в глубоководные районы у чавычи хорошо выражено два миграционных потока, значимость которых изменяется по мере развития сезона, а сроки использования в разные годы варьируют. Так, в 2002 и 2004 гг. более плотные концентрации наблюдались с южной части о. Карагинского, а в 2003 и 2006 гг. — севернее его. Учитывая, что в указанные годы были захвачены разные по развитию этапы миграций, на более ранних и поздних сроках превалирует маршрут вдоль южной оконечности о. Карагинского. B начальный период, после выхода на внешнюю границу свала глубин, молодь не вся сразу мигрирует в глубоководные районы, а, частично не выходя за его пределы, перераспределяется северо-восточнее к мысу Говена и дальше через Олюторский залив к мысу Олюторскому. Сюда же подходят и рекруты, вышедшие севернее о. Карагинского. Постепенно накапливаясь вдоль всей внешней кромки шельфа, посткатадромная чавыча широким фронтом начинает осваивать глубоководные районы моря. B итоге у чавычи в
160" 162" 164" 166" 168" 170" 172" 174" 176" 178° 180" 178" 176" 174" 172" 170"
пределах западного сектора моря чаще прослеживается единый миграционный поток, проходящий или через ^мандорскую и Алеутскую котловины в восточном направлении, или только в пределах первой к прол. Ближнему. На более поздних этапах миграций превалирует опять южный маршрут, и при этом в потоке мигрирующей молоди проявляется ответвление в сторону Kамчатского пролива. Подобный характер миграций молоди чавычи наблюдался и при исследованиях в 1980-е гг. (Глебов, 2000).
Рис. 12. Пространственное распределение посткатадромной чавычи (экз./ км2) в верхней эпи-пелагиали западной части Берингова моря и океанических вод ^мчатки 11.09-23.10.2004 г. Обозначения как на рис. 1
Fig. 12. Spatial distribution of post-catadro-mous chinook (inds. per km2) in the upper epipe-lagic western Bering Sea and Pacific Ocean off Kamchatka during 11 September — 23 October 2004. Indications as in Fig. 1
^едует отметить, что температура поверхностного слоя в течение всего периода исследований слабо согласовывалась со сроками и темпом миграций посткатадромной молоди чавычи. Так, выход рекрутов через проливы и дальнейшие их миграции в море в 2003 и 2006 гг. проходили на фоне хорошо прогретого BKC (9-11 0C), а в 2004 г. — при более низких температурах (7-9 0C). А в аналогичный период 1987 г. посткатадромная чавыча еще находилась в мелководных районах над глубинами до 200 м, где формировала плотные скопления (113-122 экз./час) с южной и северной оконечностей о. ^ратан^ого (BKC 7,5-8,5 0C) (см. рис. 9). B глубоководной части моря в этот период был отмечен всего один случай поимки молоди чавычи, несмотря на то что температура воды здесь также составляла в среднем 7,3-9,0 0C, и только со второй декады месяца стала чаще встречаться в глубоководной части моря (6,2-6,5 0C). А в октябре 1986 г. при тех температурных параметрах (BKC 6-8 0C) посткатадромная чавыча еще встречалась в северной части зал. ^ратан^ого, хотя уже через ^ман-дорскую котловину начала выходить в восточный сектор моря и океанические воды ^мчатки (рис. 13). Таким образом, выход молоди чавычи из шельфовых районов Берингова моря в ходе освоения ею новых жизненных пространств совпадает по времени с началом осеннего охлаждения вод, но температура BKC не является фактором, определяющим начало и интенсивность осенних миграций.
Список литературы
Атлас количественного распределения нектона в западноп части Берингова моря / Под ред. B.n. Шунтова и Л.Н. Бочарова. — М.: Нац. рыб. ресурсы, 2006. — 1072 с.
Басюк E.O., Хен Г.В. Результаты гидрологических исследований Берингова моря по Международной программе BASIS в 2002-2004 гг. // Bопр. промысл. океанол. — М.: BHИPO, 2005. — C. 67-84.
Басюк E.O., Хен Г.В., Ванин H.C. Изменчивость океанологических условий Берингова моря в 2002-2006 гг. // Наст. том.
Рис. 13. Пространственное распределение посткатадромной чавычи (экз./час) в верхней эпи-пелагиали западной части Берингова моря и океанических вод Камчатки 27.09-21.11.1986 г.
Fig. 13. Spatial distribution of post-catadromous chinook (inds. per hour trawling) in the upper epi-pelagic western Bering Sea and Pacific Ocean off Kamchatka during 27 September — 21 November 1986. Indications as in Fig. 9.
Обозначения как на рис. 9
Бирман И.Б. Морской период жизни и вопросы динамики стада тихоокеанских лососей. — М.: Агропромиздат, 1985. — 208 с.
Бугаев A.B. Идентификация локальных стад чавычи Oncorhynchus tschawytscha по данным траловых уловов НИС "ТИНРО", выполненных по программе Берингоморс-ко-алеутской лососевой международной экспедиции (BASIS) в 2002-2004 гг. // Бюл. № 1 реализации "Концепции дальневосточной программы изучения тихоокеанских лососей". — Владивосток: ТИНРО-центр, 2006. — С. 71-77.
Глебова С.Ю. Изменения атмосферного режима над Дальневосточным регионом в 2000-2004 гг. и предполагаемые тенденции развития на ближайшие годы // Изв. ТИНРО. — 2005. — Т. 142. — С. 214-222.
Глебова С.Ю. Особенности развития атмосферных процессов над Беринговым морем в 2000-2006 гг. // Наст. том.
Глебов И.И. Размерно-возрастной состав и некоторые особенности биологии чавычи Oncorhynchus tschawytscha в период сезонных миграций в Охотском море и прилегающих океанских водах // Изв. ТИНРО. — 1998. — Т. 124. — С. 456-472.
Глебов И.И. Распределение и миграции нерки (Oncorhynchus nerka) в летне-осенний период 2002-2006 гг. в западной части Берингова моря // Наст. том.
Глебов И.И. Экология чавычи и кижуча азиатских стад в морской период жизни: Автореф. дис. ... канд. биол. наук. — Владивосток, 2000. — 24 с.
Глебов И.И., Свиридов B.B., Очеретяный M.A. и др. Характеристика нектонных и планктонных сообществ в верхней эпипелагиали западной части Берингова моря и океанических водах Камчатки летом 2003 г. // Изв. ТИНРО. — 2004. — Т. 139. — С. 43-60.
Карпенко В.И. Особенности биологии молоди кижуча, нерки и чавычи в прибрежных водах Восточной Камчатки // Биол. моря. — 1982. — № 6. — С. 33-41.
Карпенко В.И. Ранний морской период жизни тихоокеанских лососей. — М.: ВНИРО, 1998. — 166 с.
Нектон западной части Берингова моря. Таблицы численности, биомассы и соотношения видов / Под ред. В.П. Шунтова и Л.Н. Бочарова. — Владивосток: ТИНРО-центр, 2006. — 416 с.
Радченко В.И., Глебов И.И. Некоторые данные о вертикальном распределении тихоокеанских лососей в Беринговом море, собранные при донных траловых съемках // Вопр. ихтиол. — 1998. — Т. 38, № 5. — С. 627-632.
Хен Г.В., Зуенко Ю.И., Сорокин Ю.Д. и др. Особенности гидрологических условий в дальневосточных морях и СЗТО в 2003-2005 гг. // Вопросы промысловой океанографии. — 2006. — Вып. 3.
Шунтов В.П., Волвенко И.В., Волков А.Ф. и др. Новые данные о состоянии пелагических экосистем Охотского и Японского морей // Изв. ТИНРО. — 1998. — Т. 124. — С. 139-177.
Шунтов В.П., Волков А.Ф., Ефимкин А.Я. Состав и современное состояние сообществ рыб пелагиали западной части Берингова моря // Биол. моря. — 1988. — № 2. — С. 56-65.
Radchenko V.I., Glebov I.I. Incidental By-catch of Pacific salmon during Russion bottom trawl surveys in the Bering sea and some remarks on its ecology // Bull. NPAFC. — 1998. — № 1. — P. 367-374.
