CC BY
44
Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение.
2023. № 50. С. 193-207. Tomsk State University Journal of Cultural Studies and Art History. 2023. 50. pp. 193-207.
Научная статья
УДК 7.049.2"1941/1945":811.161.1 doi: 10.17223/22220836/50/16
РАСКРЫТИЕ ВНУТРЕННЕГО МИРА ПЕРСОНАЖА В КАРИКАТУРАХ КУКРЫНИКСОВ 1941-1945 ГОДОВ
Галина Леонидовна Денисова
Тольяттинский государственный университет, Тольятти, Россия, g.denisova@tltsu.ru
Аннотация. Целью статьи является определение и описание средств, с помощью которых карикатуристы раскрывают внутренний мир персонажа. Исследование проводится на материале карикатур периода Великой Отечественной войны авторского коллектива Кукрыниксов. Новизну исследования определяет подход к карикатуре как к сообщению, которое предполагает диалог карикатуриста с адресатом, обращение к его фоновым знаниям, опору на представления в его картине мира. Автор наблюдает, как карикатуристы раскрывают внутреннюю сущность персонажа и его эмоциональное состояние, передавая жесты и мимику персонажа, трансформируя его образ, привнося определенные детали в его изображение, намекая на сходство с прецедентным феноменом.
Ключевые слова: политическая карикатура, Кукрыниксы, Великая Отечественная война, внутренний мир персонажа, язык жестов и мимики, визуальная метафора, прецедентный феномен, комический эффект
Для цитирования: Денисова Г.Л. Раскрытие внутреннего мира персонажа в карикатурах Кукрыниксов 1941-1945 годов // Вестник Томского государственного университета. Культурология и искусствоведение. 2023. № 50. С. 193-207. doi: 10.17223/22220836/50/16
Original article
EXPOSITION OF PERSONAGE'S INNER WORLD IN KUKRYNIKSY'S POLITICAL CARTOONS OF 1941-1945
Galina L. Denisova
Togliatti State University, Togliatti, Russian Federation, g.denisova@tltsu.ru
Abstract. The article aims to detect and describe means which caricaturists use to expose their personages' inner world. The paper dissects the Great Patriotic War cartoons created by Kukryniksy, a group of caricaturists, which M.V. Kupriyanov, P.N. Krylov, and N.A. Sokolov belonged to. The novelty of the study is determined by the author's interpretation of the political cartoon as a message which presupposes that the caricaturists carry on a dialogue with their addressee (the Russian language personality to whom his native language is that prism through which he sees all outward things), base on his background knowledge, conceptions and ideas in his world picture.
The analysis of Kukryniksy's political cartoons made it possible to detect the main means used by the painters in order to expose their personages' inner world.
(1) The painters add some details to the personage's appearance or surround him with certain things, which make it possible to learn something important about their owner. The depicted details project in the thesaurus of the Russian language personality onto areas of certain concepts that include certain object's images, positive and negative appraisals, and sometimes national specific character. Such details characterize the personage, highlight his
© Г.Л. Денисова, 2023
nature and hidden feelings. E.g., instruments of torture and execution which surround the personage characterize him as a cruel man, as a person who inclines murder.
(2) Using the language of facial gestures and bodily movements, the caricaturists express the personage's emotions as a natural reaction caused by the actual state of affairs. To achieve correct understanding of the personage's gesture, the caricaturists paint only that kineme which meaning is kept in the lexicon of the Russian language (often in the form of a set phrase, e.g. raise your eyebrows 'make your eyebrows go higher because you are surprised'). Some kinemes are known in a certain group of people, e.g. the kineme Nazi greeting. The last kineme is used as a marker of the personage's creed.
(3) Depicting the personage in the role of a person who takes part in a precedential situation, hinting at a famous person, the caricaturists transfer that person's thoughts, inward worry, and hidden aspiration to the personage. E.g., forming an allusion to Judas Iscariot, the caricaturists highlight the personage's traitor essence.
(4) Transformation of the personage's image based on metaphorical and metonymical substitution and national specific of the chosen substitute image gives an opportunity of a visual demonstration of the personage's nature and his hidden aspiration. E.g., snake image of the personage characterizes him as a treacherous and deceitful person.
Thus, the caricaturists expose the personage's inner world depicting his facial gestures and bodily movements, transforming his image, adding some details to his appearance and hinting at a likeness to a precedential phenomenon.
Keywords: political cartoon, Kukryniksy, Great Patriotic War, personage's inner world, language of facial gestures and bodily movements, visual metaphor, precedent phenomenon, comical effect
For citation: Denisova, G.L. (2023) Exposition of personage's inner world in Kukryniksy's political cartoons of 1941-1945. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Kul 'turologiya i iskusstvovedenie - Tomsk State University Journal of Cultural Studies and Art History. 50. pp. 193-207. (In Russian). doi: 10.17223/22220836/50/16
1. Введение
Исследовательские работы в области политической карикатуры, в которых указывается на осуществление анализа образа персонажа, как правило, ограничиваются рассмотрением способов презентации событий, в которые вовлекается видный политический деятель [1, 2], и средств идентификации персонажа [3], изучением оценки его роли в политическом событии [4, 5] и влияния метафоризации образа персонажа на его восприятие адресатом [6, 7]. Определению и описанию инструментов, с помощью которых художники раскрывают эмоциональное состояние персонажа и его внутренний мир, внимание, практически, не уделяется. Вместе с тем карикатура не представляет собой фотографическое отражение действительности, которое можно рассматривать как простую констатацию факта. Карикатура подобна искусному переплетению идей и образов, как художественный текст, в котором раскрытие образа главного действующего лица, поступки которого обусловлены его мыслями, эмоциями и чувственным состоянием, является одной из основных задач, решаемых автором. Отсутствие работ в данном направлении определило цель нашей статьи: выявление и описание средств, с помощью которых художники раскрывают внутренний мир персонажа в сообщении в форме политической карикатуры.
2. Материал и методы исследования
Исследование проводится на материале карикатур периода Великой Отечественной войны авторского коллектива Кукрыниксов, в состав которого входили признанные мастера политической карикатуры: Куприянов Михаил
Васильевич, Крылов Порфирий Никитич и Соколов Николай Александрович. Анализу были подвергнуты карикатуры, собранные Н.И. Горяниной и изданные в форме собрания изобразительных материалов [8].
Опираясь на имеющиеся исследования категории диалогичности, которая связана с представлением о том, что за каждым сообщением «стоят автор и адресат, которые определяют его структуру, семантику и прагматику [9. С. 165], мы вслед за Г.Л. Денисовой считаем адресатом карикатур Великой Отечественной войны русскую языковую личность [10]. В ходе анализа мы опираемся на представление Ю.Н. Караулова о структуре языковой личности, в которой он выделяет лексикон (знание о значении лексических единиц), тезаурус (систему знаний о мире) и прагматикон (систему целей, мотивов и установок) [11. С. 238]. Взаимопроникновение этих уровней настолько велико, что воздействие на определенную область одного из них приводит к активации соответствующей области на другом уровне. По нашим наблюдениям Кукрыниксы используют эту возможность, выстраивая диалог с адресатом карикатуры. Они подводят адресата к выводам о мыслях, идеях и внутренних переживаниях персонажа, опираясь на знания адресата о значениях жестов и мимических движений персонажа, которые часто закрепляются в конкретном значении в лексиконе, и используют как вехи для направления рассуждений адресата детали изображения, которые высвечивают определенные концепты в тезаурусе русской языковой личности. Отмеченное взаимопроникновение уровней языковой личности объясняет обращение к анализу ассоциативных связей изображенного на карикатуре с единицами словарного фонда русского языка (прежде всего, с единицами фразеологического фонда) как к основному методу исследования в данной статье.
3. Результаты исследования
3.1. Деталь как указание на внутреннюю сущность персонажа
В 1943 г. Кукрыниксы создают галерею карикатур на лидеров Третьего рейха и союзных с ним государств. Общий взгляд на данную серию рисунков обнаруживает портретное сходство персонажей карикатур с их оригиналами. Художники точно передают особенности конституции оригинала, характерные черты его лица, форму прически и усов. Направление на верную идентификацию оригинала задает также облачение персонажей, как правило, они изображены в военной форме своей армии с соответствующими знаками отличия.
К примеру, принадлежность Гиммлера к СС (он занимает в 1943 г. пост руководителя СС и начальника германской полиции) определяется на плакате «Гиммлер» (рис. 1) знаками отличия: на отворотах воротника его шинели изображены петлицы в виде молний, на форменной фуражке - орел, расправивший крылья, и кокарда в форме человеческого черепа. Отложной белый воротник шинели, как и опущенные вниз руки, испачканы кровью. Принимая во внимание, что политическая карикатура несет сообщение, направленное определенному адресату, обладает диалогичностью, как и вербальный текст, мы присоединяемся к мнению Г.Л. Денисовой, которая отмечает обращенность карикатур Великой Отечественной войны к русской языковой личности [10]. В данной интерпретации, изображая кровь на руках персонажа, карикатуристы выстраивают ассоциации с устойчивыми словосочетаниями, которые закреплены в русском языке: обагрить руки в крови, марать (пачкать) руки.
В области представлений русской языковой личности словосочетание обагрить руки в крови имеет значение 'убивать кого-либо', 'быть причастным к убийству, казни' [12. С. 289]. То есть изображение персонажа с обагренными кровью руками используется художниками как средство, которое выводит адресата на внутреннюю сущность Гиммлера: перед нами убийца. Его склонность к убийству обозначается, но уже вербальными средствами, в названии плаката «Убийца по совместительству» (1943 г.).
Выстраиваемый художниками вектор ассоциативных связей на словосочетание марать (пачкать) руки 'ввязываться в грязное дело, в неприятную историю; позорить себя каким-л. поступком' [13. С. 608] подчеркивает пренебрежение Гиммлера к человеческим морально-этическим нормам. Закрытые глаза за круглыми линзами очков ассоциируются с душевной слепотой персонажа и выводят адресата на понимание его роли как слепого орудия в руках Гитлера ('о том, кто покорно и беспрекословно выполняет чью-нибудь волю ' [14. С. 729]). Причастность Гиммлера к пыткам, убийствам и казням и его роль как орудия в руках Гитлера обозначается, но уже вербальными средствами, в названии листовки 1942 г. «Himmler, Hitlers Bluthund» («Гиммлер, кровавая собака Гитлера») и подтверждается деталями изображения. На листовке персонаж движется крадучись, как собака, выслеживающая добычу, вдоль стены тюрьмы (крошечные окна каземата закрыты решетками), в его руках и за поясом - орудия пыток и казни: клещи, окровавленный нож, веревки с петлями для совершения казни через повешение и мешок, который надевают на голову осужденному.
Изображение засученных до локтя рукавов шинели Гиммлера на плакате «Гиммлер» (см. рис. 1) проецируется в лексикон русской языковой личности на фразеологизмы засучив рукава со значением 'усердно, старательно, энергично' [13. С. 613] и работать не покладая рук 'работать усердно, не отдыхая' [13. С. 604], которые отмечают немецкую педантичность в отношении Гиммлера к своему грязному делу. Судя по выражению его лица, он занимается своим делом с удовольствием: на рассматриваемом плакате персонаж улыбается. Приоткрытый в блаженной улыбке рот обнажает два длинных верхних зуба, что в совокупности с оттопыренными ушами придает персонажу сходство с грызуном, создавая комический эффект. Таким образом, опираясь на детали изображения, карикатуристы отмечают душевную слепоту Гиммлера, его склонность к садизму и переходящее в патологию удовлетворение, которое он получает, занимаясь своим грязным делом.
В серии карикатур на лидеров Третьего рейха, которую Кукрыниксы создают в 1943 г., есть карикатура на Геринга (рис. 2). Интересен выбор точки наблюдения, из которой карикатуристы предлагают адресату посмотреть на Геринга: она находится намного ниже грудной клетки персонажа. Из угла зрения, выбранного художниками, персонаж кажется великаном, а его
Рис. 1. «Гиммлер», Кукрыниксы, 1943 г.
Fig. 1. Himmler, Kukryniksy, 1943
огромный живот, для обозначения которого С.Я. Маршак в стихотворении к карикатуре «„Большое" сердце Геринга» употребляет слово брюхо, подчеркивая необъятные размеры этой части тела Геринга, заполняет практически все пространство плаката. Голова персонажа за счет удаления от наблюдателя кажется несоразмерно маленькой. В нашем представлении, создавая данное соотношение с помощью выбора угла зрения, карикатуристы акцентируют, что ведущим интересом человека такой конституции является чрезмерное внимание к удовлетворению потребности в еде. А кровавое пятно на его каске, трансформация наградного креста в перекрещенные человеческие кости и изображение на его многочисленных наградах человеческих черепов представляют собой свидетельства беспринципности Геринга в выборе средств удовлетворения его ведущей потребности.
Как отмечает В.М. Богуславский, давая оценку внешности человека, «с глазами как органом зрения соотносится попытка интуитивного проникновения во внутренний мир человека, в его духовный мир, личностные качества и свойства. Образное выражение глаза - зеркало души имеет под собой достаточно убедительное основание - наблюдения, подтвержденные не только обыденным сознанием, но и научным знанием» [15. С. 179]. Взгляд персонажа на плакате «Геринг» остекленевший (пустой и холодный). Глаза -выпучены, они почти вылезли из орбит. Такое изображение глаз проецируется в лексикон русской языковой личности на лексемы буркалы или шары, которые «обозначают выпуклые глаза большого размера, но имеющие невыразительный взгляд» [Там же. С. 180]. Перечисленные лексемы нередко используются в сочетании с глаголами вылупить, пучить, пялить, таращить. В словаре «Русская фразеология» описывается значение словосочетаний пялить / выпялить (таращить / вытаращить, пучить / выпучить) глаза: 'пристально, неотрывно смотреть на кого-либо, рассматривать кого-либо в упор' [13. С. 140]. Сложилось мнение, что прямой пристальный взгляд интерпретируется объектом внимания как сигнал опасности. В животном мире он часто свидетельствует об угрозе для жизни рассматриваемого. Что касается человеческого общества, то в этом отношении интересно мнение психиатра В. Леви, который писал: «Ни у кого Вы не найдете более ясного и твердого взгляда, чем у закоренелого подлеца» [16. С. 25]. Другими словами, взгляд Геринга на плакате характеризует его как человека опасного. Выбранный ракурс в соединении со всеми деталями изображения уподобляет его великану-людоеду, в маленькой голове которого зреют его людоедские мысли.
Если детали, присутствующие в вышерассмотренной карикатуре, используются художниками лишь как косвенные опоры для моделирования внутреннего мира персонажа, то карикатура 1945 г. «„Большое" сердце Геринга» (рис. 3) является примером непосредственного взгляда в его внутренний мир, высвечивания его сущности. То, что в карикатуре идет речь о раскрытии души Геринга, подчеркивается уже в названии карикатуры, в которое
Рис. 2. «Геринг», Кукрыниксы, 1943 г.
Fig. 2. Hering. Kukryniksy, 1943
вынесена лексема сердце. Следует отметить, что в наивно-языковой модели человека, имеющей место в сознании носителя русского языка, сердце представляется как вместилище души, внутреннего психического мира человека.
Последнее находит отражение в частом употреблении лексем сердце и душа как синонимов: душа / сердце болит, душа / сердце надрывается, душа / сердце не лежит, душа / сердце не на месте, душа / сердце перевертывается, душа / сердце разрывается, душа / сердце уходит в пятки [12. С. 149-150].
Как отмечает А.Д. Шмелев, душа в наивно-языковом представлении воспринимается как своего рода невидимый орган, локализованный где-то в районе сердца и «заведующий» внутренней жизнью человека. «При этом душа воспринимается как некоторое вместилище внутренних состояний. Те состояния, которые имеют внешние проявления или, по крайней мере, не противоречат таковым, находятся на поверхности этого вместилища (на душе); скрытые от посторонних мысли и чувства находятся где-то в глубине (в душе или в глубине души)» [17. С. 137-138]. На эти наивно-языковые представления (о локализации души и о душе как некотором вместилище) опираются карикатуристы, изображая вокруг сердца Геринга туманный ореол, на котором, как на рентгеновском снимке, высвечен его внутренний мир. Раскрывая душу Геринга, художники изображают в ее пространстве объекты, которые проецируются в тезаурус русской языковой личности на область концептов УБИЙЦА / ПАЛАЧ (окровавленный топор, кинжал, кандалы), в том числе и те, которые упоминает сестра Геринга, выступившая в роли его защитника на Нюрнбергском процессе (веревочная петля для виселицы, бомба). Она упоминает ситуации, в которых имеют место данные предметы, пытаясь доказать, что у брата доброе сердце, что он человек большой души 'о человеке высоких моральных качеств - благородном, нравственном, чутком' [13. С. 211]. В переложении С.Я. Маршака, стихи которого сопровождают рассматриваемую карикатуру, эта часть ее речи звучит следующим образом:
Рис. 3. «„Большое" сердце Геринга», Кукрыниксы, 1945 г.
Fig. 3. Bering's "big " heart. Kukryniksy, 1945
Я помню: он был еще крошкой, Но долго уняться не мог, Увидев, что сороконожка Лишилась пяти своих ног.
Как тяжко страдал он, бедняга, Как места найти он не мог В ту ночь, когда зданье рейхстага, Играя с огнем, он поджег.
И долго он был безутешен, Взглянув на березовый сук, Где был, как он думал, повешен На тоненькой нитке паук.
С какою душою невинной Он мячики-бомбы метал На села, сады Украины, На лондонский мирный квартал.
Карикатуристы выражают свое ироничное отношение к ее аргументам в заголовке карикатуры «„Большое" сердце Геринга», заключая прилагательное в словосочетании «большое» сердце в кавычки, тем самым трансформируя словосочетание таким образом, чтобы оно приняло противоположное
значение, которое, обычно обозначается словосочетанием ожесточенное сердце / душа.
Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что внимательный взгляд на карикатуры Кукрыниксов периода Великой Отечественной войны, на которых они изображают лидеров Третьего рейха и союзных с ним государств, позволяет обнаружить детали, которые представляют собой довольно прозрачный намек карикатуристов на внутреннюю природу персонажа.
3.2. Использование языка мимики и жестов
На карикатуре «„Большое" сердце Геринга» (см. рис. 3), которая входит в серию рисунков «На Нюрнбергском процессе», персонаж стоит на коленях, молитвенно сложив руки на уровне груди. Значение этой позы персонажа закреплено в лексиконе русской языковой личности во фразеологизмах становиться на колени 'покоряться, подчиняться кому-либо' [12. С. 453], преклонять колена (колени) 'покоряться, смириться' [Там же. С. 352], падать на колени 'умолять, просить кого-либо о чем-либо' [Там же. С. 308]. Жест его рук, которые он молитвенно сложил на уровне груди, проецируется в лексикон носителя русского языка на глаголы синонимического ряда просить, выпрашивать, вымаливать, клянчить (прост.), выклянчивать (прост.). Глагол вымаливать, наиболее уместный для обозначения жеста Геринга в совокупности с его коленопреклоненной позой, сохраняя общее для данной группы глаголов значение 'обращаться к кому-либо с просьбой', передает и дополнительные смыслы, акцентируя интенсивность действия и его оценочные коннотации 'горячо, страстно или униженно просить' [18. С. 297]. Опираясь на знание о значении коленопреклоненной позы, которое закреплено в лексике русского языка, и умоляющего жеста персонажа, адресат карикатуры получает представление о душевном состоянии Геринга в ходе Нюрнбергского процесса и его готовности униженно просить о снисхождении. Для обозначения поз, жестов и мимических движений, которые «читаются» адресатом, известный итальянский режиссер П. Пазолини использует термин кинема [19. С. 20].
Часть кинем получает свое значение в системе определенного культурного кода. К таковым можно отнести кинему Heil Hitler! (высоко вскинутая вытянутая вперед рука) со значением здравицы Гитлеру, которая широко использовалась в фашистской Германии и была известна гражданам Советского Союза, на территорию которого Германия вторглась в 1941 г. Именно этот жест воспроизводят персонажи плаката «Лаваль и Петен» (1943 г.). Пьер Ла-валь, который после вступления немецко-фашистской армии в Париж занял пост министра иностранных дел Франции, а с 1942 г. премьер-министра коллаборационистского «правительства Виши», был сторонником «умиротворения» фашистских агрессоров. Маршал Филипп Петен стал главой капитулянтского правительства, а затем и профашистского режима Виши. Изображая персонажей, радостно вскинувших свою правую руку в фашистском приветствии, карикатуристы визуализируют их внутренний настрой: преданность идеологии нацизма и активную поддержку агрессивных притязаний гитлеровской Германии. Для адресата верное декодирование смысла, который художники вкладывают в жест Лаваля и Петена, подкрепляется ассоциативными связями кинемы с русским фразеологизмом голосовать обеими
руками 'полностью, безоговорочно соглашаться с чем-либо'. Как отмечается в историко-этимологическом словаре, данная фразеологическая единица образована на базе оборота ухватиться обеими руками за что-либо 'полностью, безоговорочно соглашаться с чем-либо' [13. С. 607]. На левой руке Лаваля, согнутой в локте под прямым углом, он держит аккуратно сложенный французский флаг, подобно тому, как половые или официанты имели обыкновение носить на руке белое полотенце. В представлении носителя русского языка последняя кинема соотносится с желанием услужить.
Исследователи языка жестов и мимики отмечают, что они могут быть использованы как преднамеренно, так и непреднамеренно. В последнем случае речь идет о непроизвольных жестах и мимике, которые «выступают естественной реакцией на то или иное событие» [16. С. 8] и, вследствие этого, могут рассматриваться как признаки эмоционального состояния человека [19. С. 20]. Значение отдельных кинем как признаков эмоционального состояния человека закрепляется во фразеологическом фонде языка, подтверждая верность их интерпретации членами социума: надувать губы 'сердиться, обижаться' [12. С. 262], хмурить / нахмурить брови 'выражать недовольство или озабоченность' [13. С. 68]; моргать глазами 'пребывать в состоянии растерянности, удивления' [Там же. С. 140], вешать нос 'приходить в уныние, поддаваться мрачному настроению' [Там же. С. 477], задирать / задрать нос 'важничать, быть о себе чрезмерно высокого мнения' [Там же. С. 479].
Комический эффект на плакате 1944 г. «Ефрейтор хвастает» (рис. 4) создается диссонансом характера речевого действия, которое согласно заголовку совершает персонаж, и его душевного состояния, которое «читается» адресатом в его жестах и мимике. Согласно заголовку, Гитлер хвастает, бодро рапортует об успехах своей армии. Но его жест на карикатуре выражает недоумение и растерянность перед затруднительным положением и проецируется в лексикон русской языковой личности на фразеологизм разводить / развести руками со значением 'недоумевать, удивляться'. Вербальное описание эмоциональной реакции, которая закреплена в значении фразеологизма, приводится в словаре «Русская фразеология». Оно до мельчайших подробностей соответствует изображенному на плакате: «При этом согнутые в локтях руки с раскрытыми ладонями отводятся в стороны, а лицо принимает беспомощное выражение» [Там же. С. 360]. Опущенные книзу уголки рта персонажа на плакате (мимическое движение, которое Дарвин считал рудиментом плача) интерпретируется адресатом карикатуры как признак его плаксивого настроения [16. С. 11]. Причиной депрессивного состояния, в котором находится персонаж, является документ, который лежит перед Гитлером. Это длинный список немецких генералов, взятых в плен Красной Армией. Гитлер изо всех сил старается не смотреть на список. Но он не смотрит и в глаза слушающего его хвастовство. Гитлер отводит взгляд в
Рис. 4. «Ефрейтор хвастает», Кукрыниксы, 1944 г.
Fig. 4. Lance-corporal is boasting, Kukryniksy, 1944
сторону, что свидетельствует о желании скрыть свое истинное мнение [16. С. 4], а направленность взгляда вправо о том, что то, что он собирается произнести, является лишь плодом его воображения [Там же. С. 71].
Таким образом, творчество Кукрыниксов периода Великой Отечественной войны демонстрирует успешное использование языка мимики и жестов как средства проникновения во внутренний мир персонажа. Изображение кинем, которые получают свое значение в системе определенного культурного кода, позволяет карикатуристам обозначить черты характера персонажа. Изображение непроизвольных жестов и мимики персонажа используется карикатуристами с целью передачи его эмоционального состояния, его внутренних переживаний или эмоциональной реакции на сложившееся положение дел.
3.3. Намек на прецедентный феномен
В значение фразеологизма, который вынесен в заголовок карикатуры «Золотые руки (после расстрелов в Лионе)» (рис. 5), включена положительная оценка - «о том, кто умело и искусно все делает, справляется с любой работой» [13. С. 608]. Носителем этой положительной оценки деятельности Л аваля, безусловно, является Гитлер: об этом свидетельствует довольная улыбка на его лице. Показывая то, с чем справляется Лаваль, художники выражают свой сарказм по отношению к персонажам карикатуры и высвечивают внутреннюю сущность Лаваля. Характеристика Лаваля как убийцы поддерживается изобразительными элементами, которые проецируются в лексикон русской языковой личности на устойчивые словосочетания с закрепленными значениями: обагрять руки в крови, покрытый кровью, запятнавший себя кровью, по локоть в крови, за ним тянется кровавый след. Готовность Лаваля служить фашистскому режиму передается визуализацией фразеологизма стать на колени перед кем-либо со значением 'покоряться, подчиняться кому-либо' [12. С. 453].
Персонаж просящим жестом протягивает к Гитлеру руки, заискивающе улыбается и заглядывает ему в глаза, выпрашивая копеечку. Ситуация, которую изображают художники на переднем плане, представляет собой аллюзию на прецедентный текст, на евангельскую легенду о предательстве одного из двенадцати учеников Иисуса - Иуды Искариота: подобно Иуде персонаж карикатуры получает от Гитлера свои тридцать сребреников за предательство. Создавая ассоциативную связь между персонажем карикатуры и образом Иуды, художники раскрывают предательскую сущность Лаваля. «Читая» посыл художников, адресат опирается на устойчивые словосочетания, закрепленные во фразеологическом фонде русского языка, истоком которых стала легенда о предательстве Иуды: предавать (продавать) как Иуда Христа 'со-
Рис. 5. «Золотые руки (после расстрелов в Лионе)», Кукрыниксы, 1942 г.
Fig. 5. Skilful fingers (after sentences to be shot in Lion), Kukryniksy, 1942
вершить подлость по отношению к ближнему', 'предать кого-либо из корыстных побуждений' [13. С. 276], продажный как Иуда 'о человеке, которого можно подкупить', 'о том, кто ради денег (выгоды) готов на бесчеловечный поступок' [Там же], жадный как Иуда 'об очень жадном человеке' [Там же. С. 275].
В карикатуре 1942 г. «У разбитого корыта» (рис. 6) очевиден намек на «Сказку о рыбаке и рыбке» А.С. Пушкина и опора на устойчивые словосочетания очутиться у разбитого корыта / вернуться к разбитому корыту, закрепленные во фразеологическом фонде русского языка. Как отмечается в историко-этимологическом словаре, данные выражения возникли на основе сказки А.С. Пушкина в результате употребления свободных сочетаний слов, метафорически синтезирующих ее финал [Там же. С. 347-348]. Фразеологизмы выражают значение 'остаться ни с чем, потеряв все приобретенное, нажитое (обычно - как справедливая расплата за неверные поступки, излишние притязания)', определяя характер переживаний персонажа на карикатуре. Причиной горьких сожалений, терзающих персонаж на карикатуре, стала потеря фашистской Италией колониальных владений в Африке, что значительно сужало социальную опору режима Муссолини, делая бесперспективным его союз с крупной буржуазией. На плакате Муссолини изображен сидящим у моря перед разбитым корытом подобно старухе из сказки А.С. Пушкина. Идентификация места действия поддерживается уменьшением изображения Апеннинского полуострова до масштабов географической карты при выдвижении забавного подобия береговой линии Италии форме сапога. Муссолини горестно смотрит на растрескавшееся деревянное корыто, на котором написано «Колонии». Обряженный в старушечье тряпье, в римских сандалиях на босу ногу, в женском платке на лысой голове, на которую сверху нахлобучен шлем древнеримского легионера, Муссолини вызывает смех у адресата сообщения.
Для создания аллюзий, раскрывающих внутренний мир персонажа, Кукрыниксы используют возможности игры с его тенью. К примеру, на плакате 1941 г. «Наполеон потерпел поражение. То же будет и с зазнавшимся Гитлером!» тень Гитлера очерчивает силуэт Наполеона, намекая на общность планов, вынашиваемых Гитлером и Наполеоном: стремление к мировому господству. Тень за Гитлером на плакате 1944 г. «Последний номер программы» принимает образ безносой, визуально представляя закравшийся в его душу страх и предчувствие близкого конца.
Приведенные примеры позволяют прийти к выводу, что намек на прецедентный феномен, изображение персонажа в роли участника прецедентной ситуации, сравнение его с известной исторической личностью или героем
Рис. 6. «У разбитого корыта», Кукрыниксы, 1942 г. Fig. 6. By the broken trough, Kukryniksy, 1942
литературного произведения являются средствами отражения сущностной характеристики персонажа, лаконичного и яркого представления его эмоционального состояния и внутренних переживаний, связанных со сложившимся положением дел.
3.4. Трансформация образа персонажа
Рисунок «Здоровая тень „больного" Кальтенбруннера» (рис. 7), выполненный на Нюрнбергском процессе, иллюстрирует обращение к трансформации тени персонажа как способу раскрытия его внутренней природы. За обергруппенфюрером СС и генералом полиции Кальтенбруннером, который с января 1943 г. возглавлял Главное управление имперской безопасности Третьего рейха, возвышается огромная тень в форме топора. С линии его лезвия, которое повторяет профиль Кальтенбруннера, стекает кровь казненных им людей. По сути, в данном случае мы имеем дело с явлением, подобным синекдохе, которая представляет собой «троп, состоящий в замене названия целого названием какой-либо части», в основании которого лежит ассоциация по смежности [20. С. 234, 405]. Представляя персонаж в трансформированном образе, в образе инструмента казни (к слову, в России отсечение головы отменила Екатерина Великая, а в Третьем рейхе нацисты использовали топор наряду с гильотиной и повешением), художники создают для адресата сообщения в форме политической карикатуры опору для определения сущностной характеристики Кальтенбруннера, проецируют его образ в тезаурус русской языковой личности на область концепта ПАЛАЧ. Комический эффект создается прежде всего заголовком карикатуры и возникает как результат игры карикатуристов со словами больной - здоровый. Многозначное прилагательное здоровый может находиться в антонимических отношениях со словом больной, но при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что в контексте карикатуры прилагательное здоровый используется в значении 'огромный', а не в значении 'обладающий здоровьем'.
К трансформации образа персонажа с целью раскрытия его истинных намерений художники прибегают в карикатуре «Смертельная забота» (рис. 8), которая посвящена положению союзников фашистской Германии -Румынии и Венгрии - после выхода советских войск в 1944 г. на государственную границу СССР. Организующим центром реплики Гитлера, которой подписана карикатура «Положение на Восточном фронте заставляет меня окружить вниманием Ваши страны», является устойчивое словосочетание окружать вниманием [14. С. 88], которое подразумевает заботливое отношение к Румынии и Венгрии со стороны их союзника. Истинные намерения Гитлера художники раскрывают, представляя его в зооморфном образе - об-
Рис. 7. «Здоровая тень „больного" Кальтенбруннера», Кукрыниксы, 1946 г.
Fig. 7. The huge shadow of "ill" Kaltenbrunner. Kukryniksy, 1946
разе змеи, которая душит Румынию и Венгрию в смертельных объятиях. Как показали дальнейшие действия фашистской Германии, Румыния рассматривалась Гитлером как территория, обеспечивающая снабжение и размещение
германских войск. При обострении отношений с хортистской Венгрией Гитлер отдал приказ о ее оккупации.
В основе зооморфной трансформации образа персонажа лежит метафорический перенос, позволяющий в наглядном виде представить его внутреннюю сущность, какое-то его качество или акцентировать определенную характеристику. Такие трансформации подобны зооморфным пейоративам, которые, как отмечает В.И. Карасик, имеют своей целью оскорбить или высмеять человека посредством сравнения его с животным, имеющим отрицательные свойства. В.И. Карасик отмечает национальную специфичность зооморфных пейоративов [21. С. 253-254]. Змея, в образе которой представлен Гитлер в карикатуре, для русского человека издревле символизирует коварство. Характеристика Гитлера как коварного и подлого человека подтверждается проекцией изображения в лексикон русской языковой личности на фразеологизмы, в состав которых входит лексема змея: запазушная змея 'неблагодарный и коварный человек', выкормил змейку на свою шейку [13. С. 252], отогреть змею на груди 'проявлять внимание, заботу, любовь к человеку, который впоследствии платит за это неблагодарностью' [12. С. 305]. Как отмечается в историко-этимологическом словаре «Русская фразеология», с коварством подколодной змеи сравнивают коварство человека, притаившегося до времени, а затем проявляющего себя в неожиданный момент с неприятной стороны [13. С. 253].
Как нам представляется, приведенные примеры трансформаций образа персонажа с целью раскрытия его внутренней сущности достаточно ясно демонстрируют обращение к адресату как к языковой личности. В основании трансформаций лежат приемы, аналогичные метафорическим и метонимическим переносам в языке. Очевидным представляется также, что высвечивание концепта или его области в тезаурусе адресата опирается на национальную специфику концепта в русской языковой картине мира.
4. Заключение
Успешность раскрытия внутренней сущности и эмоционального состояния персонажа в карикатурах Кукрыниксов периода Великой Отечественной войны обусловлена ярко выраженной обращенностью их сообщений в форме политической карикатуры к адресату, к русской языковой личности, для ко-
СМЕРТЕЛЬНДЯ ЗАБОТА
ГИТЛЕР: .ПОЛОЖЕНИЕ И ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ ЗЛСТЯВПНЕТ МЕНЯ ОНРНЯГЬ ВНИМАНИЕМ ШИ СТРАНЫ"
Рис. 8. «Смертельная забота», Кукрыниксы, 1944 г.
Fig. 8. Deadly care, Kukryniksy, 1944
торой родной язык является той призмой, через которую она видит окружающий мир. Русская языковая личность оперирует концептами, закрепленными в русской языковой картине мира, которые нередко обладают национальной спецификой.
В качестве инструментов для раскрытия внутреннего мира персонажа художники используют деталь в изображении персонажа, язык мимики и жестов, намек на прецедентный феномен и трансформацию образа персонажа.
Художники акцентируют деталь в облике персонажа или окружают его вещами, которые позволяют узнать нечто важное о сущности их владельца. Изображенные детали проецируются в тезаурус языковой личности на области определенных концептов, обладающих как предметно-образной, так и оценочной составляющей. Такие детали характеризуют персонаж, выдвигают ведущую линию его характера, вскрывают не лежащие на поверхности отношения.
Обращаясь к языку мимики, жестов и поз, карикатуристы передают эмоциональное состояние персонажа как реакцию на сложившуюся ситуацию. Для достижения правильного «прочтения» перечисленных средств адресатом художники изображают те кинемы, значение которых закреплено в лексическом фонде русского языка, как правило, в форме фразеологической единицы. Жесты с конвенциональным значением используются, в первую очередь, как средство включения персонажа в круг носителей определенных идей.
Изображая персонаж в роли участника прецедентной ситуации, намекая на общеизвестную личность, карикатуристы переносят внутренние переживания общеизвестной личности или участника прецедентной ситуации, их скрытые мысли и устремления на персонаж.
Трансформация образа персонажа, осуществленная с опорой на метафорический или метонимический перенос и национальную специфику выбранного образа-заместителя, закрепившуюся в языке, дает возможность наглядного представления внутренней природы персонажа, его истинных намерений и устремлений.
Список источников
1. Шустрова Е.В. Гастрометафора в американской карикатуре времен Великой депрессии и экономического спада последних лет // Политическая лингвистика. 2016. № 4 (58). С. 75-86.
2. Михайлов А.Е., Иванова А.В. Образ премьер-министра Великобритании Терезы Мэй в политических карикатурах // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2017. № 11(77), ч. 3. С. 136-139.
3. Денисова Г.Л. Идентификация персонажа в политической карикатуре // Вестник Волжского университета имени В.Н. Татищева. 2018. Т. 1, № 4 (27). С. 45-55.
4. Надточеева Е.С., Шустрова Е.В. Стереотипные социальные роли президента США в американской карикатуре периода великой депрессии // Политическая лингвистика. 2017. № 1 (61). С. 137-151.
5. КултышеваИ.В., Журавская О.С. Категория комического в репрезентации образа политического врага (на примере политической карикатуры) // Политическая лингвистика. 2016. № 4 (58). С. 114-123.
6. Надточеева Е.С., Чудинов А.П., Шустрова Е.В. Барак Обама в американской и российской политической графике // Вестник ЮУрГУ. Серия «Лингвистика». 2017. Т. 14, № 2. С. 1225. DOI: 10/14529/ling170202
7. Нуриева Д.Р. Советская политическая военная карикатура как поликодовый текст // Политическая лингвистика. 2015. № 4 (54) С. 106-111.
8. Кукрыниксы: годы войны: альбом / Куприянов Михаил Васильевич, Крылов Порфирий Никитич, Соколов Николай Александрович; сост и авт. кат. Н.И. Горянина М. : Изобразительное искусство, 1985. 319 с.
9. БолотноваН.С. Филологический анализ текста. М. : Флинта : Наука, 2007. 520 с.
10. Денисова Г.Л. Обращенность карикатур периода Великой Отечественной войны к русской языковой личности // Вопросы когнитивной лингвистики. 2020. № 1. С. 78-86. DOI: 10.20916/1812-3228-2020-1-78-86
11. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М. : Изд-во ЛКИ, 2010. 264 с.
12. Фразеологический словарь русского языка / Л.А. Войнова, В.П. Жуков, А.И. Молотков, А.И. Федоров ; под ред. А.И. Молоткова. 2-е изд., стереотип. М. : Советская энциклопедия, 1968. 543 с.
13. Русская фразеология: историко-этимологический словарь: ок. 6 000 фразеологизмов / А.К. Бирих, В.М. Мокиенко, Л.И. Степанова ; под ред. В.М. Мокиенко ; СПбГу ; Межкаф. словарный каб. им. Б.А. Ларина. 3-е изд., испр. и доп. М. : Астрель : АСТ : Люкс, 2005. 926 с.
14. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений / Российская академия наук. Институт русского языка им. В.В. Виноградова. 4-е изд., доп. М. : ИТИ ТЕХНОЛОГИИ, 2003. 944 с.
15. Богуславский В.М. Оценка внешности человека. М. : АСТ ; Харьков : Торсинг, 2004.
254 с.
16. КузнецовИ.Н. Мимика и жесты: Секреты общения. Минск, 2007. 238 с.
17. Зализняк А.А., Левонтина И.Б., Шмелев А.Д. Ключевые идеи русской языковой картины мира: сб. ст. М. : Языки славянской культуры, 2005. 544 с.
18. Евгеньева А.П. Словарь синонимов русского языка: в 2 т. / под ред. А.П. Евгеньевой ; Академия наук СССР. Институт русского языка. Л. : Наука, 1970. Т. 2. 678 с.
19. Кашкин В.Б. Введение в теорию коммуникации. Воронеж : Изд-во ВГТУ, 2000. 175 с.
20. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М. : УРСС, 2004. 576 с.
21. Карасик В.И. Язык социального статуса. М. : Гносис, 2002. 333 с.
References
1. Shustrova, E.V. (2016) Gastrometafora v amerikanskoy karikature vremen velikoy depressii i ekonomicheskogo spada poslednikh let [Metaphor of food in American political cartoon of Great Depression and today]. Political Linguistics. 4(58). pp. 75-86.
2. Mikhailov, A.E. & Ivanova, A.V. (2017) Obraz prem'er-ministra Velikobritanii Terezy Mey v politicheskikh karikaturakh [The image of UK Prime Minister Theresa May in political caricatures]. Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki - Philological Sciences. Issues of Theory and Practice. 11-3(77). pp. 136-139.
3. Denisova, G.L. (2018) Identifikatsiya personazha v politicheskoy karikature [Personage identification in political cartoons]. Vestnik Volzhskogo universiteta imeni V.N. Tatishcheva. 4-1(27). pp. 45-55.
4. Nadtocheva, E.S. & Shustrova, E.V. (2017) Stereotipnye sotsial'nye roli prezidenta SShA v amerikanskoy karikature perioda velikoy depressii [Social stereotypes of US presidents in American political cartoon of the Great Depression]. Politicheskaya lingyistika. 1(61). pp. 137-151.
5. Kultysheva, I.V. & Zhuravskaya, O.S. (2016) Kategoriya komicheskogo v reprezentatsii obra-za po-liticheskogo vraga (na primere politicheskoy karikatury) [The category of comic in representation of the image of political opponent (on the basis of political caricature)]. Politicheskaya lingvistika. 4(58). pp. 114-123.
6. Nadtocheva, E.S., Chudinov, A.P. & Shustrova, E.V. (2017) Barak Obama v amerikanskoy i rossiy-skoy politicheskoy grafike [Barack Obama's image in American and Russian political cartoon]. VestnikYuUrGU. Seriya "Lingyistika". 14(2). pp. 12-25. DOI: 10/14529/ling170202
7. Nurieva, D.R. (2015) Sovetskaya politicheskaya voennaya karikatura kak polikodovyy tekst [Soviet military political caricature as a multimodal text]. Politicheskaya lingyistika. 4(54). pp. 106-111.
8. Goryanina, N.I. (1985) Kukryniksy: gody voyny [Kukryniksy. The War Years]. Moscow: Izobrazitel'noe iskusstvo.
9. Bolotnova, N.S. (2007) Filologicheskiy analiz teksta [Philological Text Analysis]. Moscow: Flinta: Nauka.
10. Denisova, G.L. (2020) Obrashchennost' karikatur perioda Velikoy Otechestvennoy voyny k russkoy yazykovoy lichnosti [Appeal of the Great Patriotic War cartoons to the Russian language personality]. Voprosy kognitivnoy lingvistiki. 1. pp. 78-86. DOI: 10.20916/1812-3228-2020-1-78-86
11. Karaulov, Yu.N. (2010) Russkiy yazyk i yazykovaya lichnost' [Russian Language and Language Personality]. Moscow: LCI.
12. Molotkov, A.I. (ed.) (1968) Frazeologicheskiy slovar' russkogo yazyka [Phraseological Dictionary of the Russian Language]. Moscow: Sovetskaya entsiklopediya.
13. Mokienko, V.M. (2005) Russkaya frazeologiya. Istoriko-etimologicheskiy slovar' [Russian Phraseology. Historical-Etymological Dictionary]. 3rd ed. Moscow: Astrel', AST, Lyuks.
14. Ozhegov, S.I. & Shvedova, N.Yu. (2003) Tolkovyy slovar'russkogoyazyka [Thesaurus of the Russian Language]. 4th ed. Moscow: ITI TECHNOLOGIES.
15. Boguslavskiy, V.M. (2004) Otsenka vneshnosti cheloveka [Estimate of Person's Appearance]. Moscow: AST; Kharkov: Torsing.
16. Kuznetsov, I.N. (2007) Mimika i zhesty: Sekrety obshcheniya [Facial Expression and Gestures. Secrets of Communication]. Minsk: Litres.
17. Zaliznyak, A.A., Levontina, I.B. & Shmelev, A.D. (2005) Klyuchevye idei russkoy yazykovoy kartiny mira [Key Ideas of the Russian Language Picture of the World]. Moscow: Yazyki slavyanskoy kul'tury.
18. Evgenieva, A.P. (1970) Slovar' sinonimov russkogo yazyka: v 2 t. [Dictionary of Russian Synonyms]. Vol. 2. Leningrad: Nauka.
19. Kashkin V.B. (2000) Vvedenie v teoriyu kommunikatsii [Introduction into Communication Theory]. Voronezh: VSTU.
20. Akhmanova, O.S. (2004) Slovar' lingvisticheskikh terminov [Dictionary of Linguistic Terms]. Moscow: URSS.
21. Karasik, V.I. (2002) Yazyk sotsial'nogo statusa [Language of Social Status]. Moscow: Gnosis.
Сведения об авторе:
Денисова Г.Л. - доктор филологических наук, доцент, профессор кафедры «Теория и методика преподавания иностранных языков и культур» Тольяттинского государственного университета (Тольятти, Россия). E-mail: g.denisova@tltsu.ru
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
Denisova G.L. - Togliatti State University (Togliatti, Russian Federation). E-mail: g.denisova@tltsu.ru
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 19.03.2020; Одобрена после рецензирования 24.06.2020; принята к публикации 15.05.2023.
The article was submitted 19.03.2020; Approved after reviewing 24.06.2020; accepted for publication 15.05.2023.
