CC BY
122
РЕГИОНАЛЬНЫЕ КОНФЛИКТЫ
РАСКАЛЕННЫЙ «ЗАМОРОЖЕННЫЙ КОНФЛИКТ»: КОНКУРИРУЮЩИЕ ПОПЫТКИ ГОСУДАРСТВЕННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА В ЮЖНОЙ ОСЕТИИ
Николас ЛЕМЭЙ-ХЕБЕРТ
докторант Европейского гуманитарного университета Sciences Po в Париже и приглашенный ученый в Принстонском университете.
В ходе данного исследования посетил Грузию, Южную Осетию и Абхазию, выполнял работу для посольства Франции в Тбилиси (Принстон, США)
В е е д е н и е
Южные осетины, живущие в пределах непризнанной Республики Южная Осетия, подобно их собратьям по Кавказу абхазам или населению Приднестровья, представляют собой народ, попавший в ловушку абсолютной политико-правовой неопределенности. Политические образования, «претендующие на монополию на законное использование физической силы»1
1 Weber M. Politics as a Vocation. B kh.: From Max Weber: Essays in Sociology / Ed. by H. Gerth, C.W. Mills. New York, 1957. P. 78.
по отношению к ним, — совсем не те, которые юридически представляют себя на международной арене. Вышеупомянутые политические образования соответствуют трем из четырех признаков, необходимых для того, чтобы быть признанными в качестве государств согласно Конвенции Монтевидео о правах и обязанностях государств (1933 г.): наличием постоянного населения, определенной территории и правительства. Однако их правительства de facto до сих пор не получили международного призна-
ния2. Эта ситуация — нечто большее, чем простое юридическое недоразумение, она имеет вполне конкретные последствия для людей, живущих на данных территориях.
Местное население политизируется со всех сторон, оказавшись между молотом и наковальней конкурирующих проектов государственного строительства властей de facto, стремящихся удержаться у власти, и властей dejure, пытающихся распространить свой контроль на эту территорию. Выражение «замороженные конфликты», механически применяемое по отношению ко всем подобным ситуациям на Кавказе (в Южной Осетии, Абхазии, Нагорном Карабахе), а также в Приднестровье, не отражает логику развития ситуации в каждом из данных регионов3. Конфликт в Южной Осетии, вызван-
2 Cm.: [http://www.yale.edu/lawweb/avalon/
intdip/interam/intam03.htm].
3 Cm.: Lynch D. Engaging Eurasia’s Separatist
States: Unresolved Conflicts and De Facto States.
ный грузинским нападением на Цхинвали в ночь с 7 на 8 августа и последовавшим за ним ответом Вооруженных сил России, ясно показал ограниченность подобного подхода.
В предлагаемой статье описывается политическая ситуация в Южной Осетии, исследуется логика «зоны конфликта» и анализируются противостоящие друг другу позиции конкурирующих «претендентов» на государственное строительство в Южной Осетии, направляемое, соответственно, Россией и Грузией. Местные жители оказались буквально зажатыми в тиски милитаризации, осуществляемой обеими сторонами, и сам собой напрашивается вывод, что подлинный процесс государственного строительства в Южной Осетии может начаться лишь в том случае, если при попытках такого строительства будут учитываться нужды и потребности самих южных осетин.
Washington: United States Institute of Peace Press. 2004. P. 7—8.
Южная Осетия: от СССР до неопределенного статуса...
Республика Южная Осетия является непризнанным государством с 1992 года, когда победила своих грузинских оппонентов и установила контроль над частью территории. Источник конфликта во многом обусловлен особенностями четырехуровневого административного деления СССР: союзные республики, автономные республики, автономные области и автономные округа. В условиях централистского режима Кремля различия между этими образованиями носили почти символический характер. Изобретенная Москвой «этническая инженерия» задумывалась как средство «разделять и властвовать»4. Формально союзная республика имела право объявить независимость в одностороннем порядке, право, которого все остальные политические образования были лишены. Кроме того, автономные республики и союзные республики имели все признаки государственности, которых не было у автономных областей или автономных округов. Эти особенности, практически не имевшие значения во времена расцвета советского режима, не могли не выдвинуться на передний план во время распада СССР.
Южную Осетию включили в Грузинскую республику в 1922 году как автономную область, отделив ее от Северо-Осетинской Автономной Республики, оставшейся в составе России. Однако в 1989 году, в разгар политической неразберихи, Верховный Совет Юго-Осетинской автономной области проголосовал за повышение ее статуса до более
4 Cornell S. The Devaluation of the Concept of Autonomy: National Minorities in the Former Soviet Union // Central Asian Survey, 1999, No. 18 (2). P. 185—196.
высокого уровня автономной республики в составе Грузии. Таким образом, лидеры Южной Осетии заявили претензию на более широкие административные полномочия. Произошло это как раз в период всплеска грузинского национализма, и власти Грузии моментально объявили это решение не имеющим силы, что привело к военной конфронтации между Тбилиси и Цхинвали. Боевые действия продолжались до 1992 года, когда обе стороны согласились на прекращение огня.
И хотя маленькая сепаратистская республика сумела затем устоять перед «большим братом» — отчасти благодаря неофициальной военной помощи со стороны России, а также других кавказских народов, — победу ее можно считать пирровой. Все, чего удалось достичь, — это обеспечить административный контроль над приблизительно половиной территории бывшей Южной Осетии: основная часть грузинских сел осталась под контролем Тбилиси. К тому же эта сомнительная победа досталась слишком дорогой ценой, особенно для гражданского населения. За время конфликта, с 1989-го по 1992 год, значительная часть осетин была вынуждена бежать с территории Южной Осетии и искать убежище в Северной Осетии. Война принесла большие разрушения, все еще бросающиеся в глаза в Южной Осетии. Названные факторы весьма повлияли на процесс государственного строительства в маленькой республике.
Воздействие событий и процессов недавнего времени можно правильно понять лишь в их связи с общими основами процесса государственного строительства в Осетии, в свое время заложенными советским федерализмом. Административное деление способствовало как развитию местных элит и учреждений, так и формированию этнического самосознания5. В 1920-х годах на всех уровнях иерархии автономных образований настойчиво насаждались местные языки и культуры6. Позднее начатые Горбачевым реформы открыли политическое пространство для подлинного представления этнической идентичности и национализма как формы массовой мобилизации7. Благодаря всему этому «Советский Союз оказался не плавильным котлом, а инкубатором новых наций»8. Некоторые исследователи утверждали, что нацию создает государство9. Похоже, именно это и произошло в Южной Осетии: советское административное деление помогло сформировать у ее жителей общую идентичность, которая пережила распад Советского Союза10.
Другим наследием СССР была административная практика, существенно повлиявшая как на политические элиты, так и на политическую культуру Советского Союза. К Южной Осетии можно в полной мере отнести то, что С. Джоунз говорил о Грузии: «Советское наследие официального национализма, недоверия к оппонентам, патернализма, гегемонизма, цензуры, персонализации политической жизни, а также коррумпированной и никому не подотчетной бюрократии особенно повлияло на молодое грузинское государство. Все это фактически без изменения перешло к новому режиму»11. И действитель-
5 См.: Cornell S. Autonomy and Conflict: Ethnoterritoriality and Separatism in the South Caucasus — Cases of Georgia. Uppsala: Uppsala University, 2002. P. 3.
6 См.: Simon G. Nationalism and Policy toward Nationalities in the Soviet Union: From Totalitarian Dictatorship to Post-Stalinist Society. Boulder: Westview, 1991. P. 135.
7 См.: Lynch D. Op. cit. P. 23; Smith G., Law V., Wilson A., Bohr A., Allworth E. Nation-Building in the Post-Soviet Borderlands: The Politics of National Identity. Cambridge: Cambridge University Press. 1998.
8 Suny R. The Revenge of the Past: Nationalism, Revolution, and the Collapse of the Soviet Union. Stanford: Stanford University Press, 1993. P. 85.
9 См.: Breuilly J. Nationalism and the state. Manchester: Manchester University Press, 1993; Gellner E. Nations and Nationalism. Ithaca: Cornell University Press, 1983; Hobsbawm E. Nations and Nationalism since 1780: Programme, Myth, Reality. Cambridge: Cambridge University Press, 1990.
10 О всестороннем анализе влияния советского федерализма и советской национальной политики см.: Roy O. The New Central Asia: The Creation of Nations. London: Tauris, 2000.
11 Jones S. Georgia: The Trauma of Statehood. В кн.: New States; New Politics. Building the Post-Soviet Nations / Ed. by I. Bremmer, R. Taras. Cambridge: Cambridge University Press, 1997. P. 515.
но, институциональное наследие, доставшееся от Советского Союза, сулило мало хорошего для строительства эффективной государственной власти12. С исчезновением идеологического давления коммунизма все политические образования, составлявшие прежде СССР, переживали нелегкое время, оказавшись перед необходимостью заново определить свою роль в соответствии с требованиями постсоветской эпохи. Если в советский период местная власть базировалась главным образом на поддержке своих клиентелл, то после распада Советской империи такая практика стала восприниматься как неприкрытая коррупция. Это, естественно, не могло не повлиять на легитимность политических образований и самого процесса государственного строительства.
Конкурирующие попытки государственного строительства в Южной Осетии
В этих условиях процесс государственного строительства в Южной Осетии шел отнюдь не гладко. Референдум по независимости 1992 года, организованный властями de facto Южной Осетии, не привел к официальному признанию Южной Осетии международным сообществом. Однако Цхинвали не отказался от взятого им курса на независимость, ставшего особенно радикальным после президентских выборов 2001 и 2006 годов, которые выиграл Эдуард Кокойты, пользовавшийся энергичной поддержкой Москвы. В 2006 году состоялся еще один референдум по вопросу о независимости, который международное сообщество вновь оценило как недействительный и невсеобщий. Однако область и не стремится к полной независимости. Это невозможно с практической точки зрения, поскольку Южная Осетия не располагает экономической базой для независимости, а ее население не достигает и 70 тыс. чел.13 Э. Кокойты фактически признает это, официально призывая к воссоединению с осетинами, живущими в Республике Северная Осетия-Ала-ния, и, таким образом, добиваясь вхождения в состав Российской Федерации. Русский язык — один из официальных в области, российский рубль — ее официальная валюта, а в феврале 2004 года Кокойты объявил, что 95% населения республики приняли гражданство РФ14. В августе 2008 года последнее обстоятельство, конечно, и послужило Кремлю основанием для быстрой реакции на грузинское нападение на Цхинвали под предлогом, что Россия должна была защитить своих граждан. Прежде Москва подогревала надежды, вдохновлявшие движение за независимость15, но все же не доходила до признания требований о независимости Южной Осетии. Т ак продолжалось до 27 августа, когда президент России Д. Медведев официально признал независимость Южной Осетии и Абхазии — шаг, сделанный в результате конфликта с Грузией16. Время покажет, приведет ли в буду-
12 См.: Hanson S. The Uncertain Future of Russia’s Weak State Authoritarianism // East European Politics and Societies, 2007, No. 21 (1). P. 69.
13 Максимальные оценки численности населения Южной Осетии колеблются в пределах 60 000— 70 000 тыс. чел. (см.: International Crisis Group. Georgia: Avoiding War in South Ossetia // Crisis Group Europe Report, 2004, No. 159. P. 5—6).
14 См.: German R. Abkhazia and South Ossetia: Collision of Georgian and Russian Interests // Russie.Nei.Visions, 2006, No. 11. P. 8.
15 Так, в 2007 году в Москве прошла Вторая встреча Содружества «За демократию и права народов» — неформальной группы, объединяющей лидеров Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья.
16 Однако в 2007 году Москва заявляла, что может признать две сепаратистские области Грузии в качестве независимых государств, если страны Запада признают отколовшееся от Сербии Косово (см.: Russia Warns of Kosovo «Precedent» for Separatists // Reuters, 24 October 2007).
щем это решение к их международному признанию, в частности другими странами СНГ, или Россия только использует признание Южной Осетии и Абхазии как козыри в торге на переговорах.
Неопределенность статуса Республики Южная Осетия усилила ее глубокую криминализацию, особенно контрабанду, превратившуюся в самостоятельный промысел, а также способствовала закреплению экономической слабости и процессу деиндустриализации. Одна из главных тому причин — отсутствие подотчетности и прозрачности в административных делах маленькой республики. Например, государственный бюджет Южной Осетии более чем на 60% финансирует Россия17. Это позволяет властям de facto не считаться с основными экономическими требованиями и игнорировать необходимость сбора налогов со всеми вытекающими последствиями для социальных связей между правительством и гражданами, а также усилило клиентскую позицию властей Цхинвали по отношению к Москве.
Политический статус-кво поддерживался, особенно до 2003 года, в числе прочего молчаливым соглашением между Тбилиси, Цхинвали и, предположительно, российскими силами по поддержанию мира, согласно которому они сохраняли сложившуюся политическую ситуацию, получая за это свою долю доходов от процветавшей в области контрабанды. Эту тенденцию усиливало и то, что при Э. Шеварднадзе правительство Грузии было слишком слабым, чтобы добиваться возвращения территорий, находящихся под контролем абхазских и югоосетинских властей de facto. Фактически в момент прихода к власти в Тбилиси Э. Шеварднадзе осуществлял контроль только над хотя и значительными, но не образующими сплошного массива частями территории, примыкавшей к зонам конфликта. Т ак, одним из самых его больших достижений был роспуск действовавших на этих территориях отдельных нерегулярных военных формирований18. Частично именно из-за неспособности потребовать возвращения территорий Абхазии и Южной Осетии отношения между Цхинвали и Тбилиси были в целом относительно теплыми. Президент Южной Осетии даже открыто поддерживал кандидатуру Э. Шеварднадзе во время президентской кампании в Грузии в 2000 году19.
Однако политическое равновесие в области было нарушено в 2003 году, когда «революция роз» привела к власти М. Саакашвили и его прозападную команду молодых технократов. Эта команда, решительно настроенная против статус-кво, была непреклонна в вопросе о возвращении сепаратистских областей под контроль Грузии. Ее новое правительство, поддерживаемое США, вступило в конфликт с сепаратистскими властями Южной Осетии. В результате с тех пор область стала ареной военных и политических столкновений. Предпринятая летом 2004 года попытка вооруженным путем вернуть Цхинвали под контроль Тбилиси привела к тяжелым последствиям, в частности погибли 27 человек, в том числе 17 грузинских солдат20. Однако это не отразилось на карьере игравшего активную роль в этой операции тогдашнего министра внутренних дел И. Окруашвили (кстати, уроженца Южной Осетии): впоследствии он возглавил Министерство обороны. В канун 2006 года министр внутренних Грузии дел И. Окруашвили выступил с обращением, ставшим знаменитым, к резервистам, он заявил, что Тбилиси восстановит контроль
17 Беседа автора этих строк с А. Чачиевым, министром информации Республики Южная Осетия, Цхинвали, 30 июля 2007 года (см. также: Lowe C. Money the Big Attraction in South Ossetia // Reuters, 26 July 2007).
18 См.: Demetriou S. Rising From the Ashes? The Difficult (Re)Birth of the Georgian State // Development and Change, 2002, No. 33 (5). P. 879. Однако начатое дело завершил Саакашвили.
19 См.: King C. The Benefits of Ethnic War: Understanding Eurasia’s Unrecognized States // World Politics, 2001, No. 53 (4). P. 545—546.
20 См.: Fuller L. Georgia: Tbilisi Ups the Ante Over South Ossetia // Radio Free Europe/Radio Liberty,
29 March 2007.
над Южной Осетией, а наступление 2007 года они будут праздновать в Цхинвали. Летом 2006 года Вооруженные силы Грузии провели поблизости от зоны конфликта, на полигоне в Орполо, крупномасштабные учения «Кавкасиони-2006», скорее всего, для демонстрации своего профессионализма. Однако в интервью, данном в ходе учений, Окруашвили заявил, что их цель — показать готовность грузинской армии вернуть сепаратистские территории21.
Эта особая ситуация способствовала формированию в Южной Осетии специфических настроений, больше напоминающих настроения в реальном конфликте, нежели те, что проявляются в ситуациях, которые можно назвать «замороженным конфликтом». Местное население было буквально зажато в тисках взаимоисключающих логик двух главных игроков. С одной стороны, оно боялось грузинского вторжения и его последствий. Находясь в 80—100 километрах от Тбилиси и имея возможность видеть с главной площади Цхинвали грузинские передовые посты, жители города находились в состоянии постоянного страха начала военных действий. Эти страхи подкреплялись многочисленными перестрелками между югоосетинской и грузинской милицией, что делало угрозу грузинского вторжения еще более ощутимой для населения Южной Осетии. Да и продолжающаяся милитаризация Грузии не способствует снижению опасений местных жи-телей22. С другой стороны, перед лицом вероятного нападения со стороны Грузии руководство Южной Осетии запустило массивную систему репрессий, призванную заставить смолкнуть в республике любое проявление инакомыслия. Признаки милитаризации Южной Осетии можно заметить повсюду, особенно в Цхинвали, где бронетранспортеры и солдаты стали обычным элементом пейзажа. Вероятно, еще более тревожило местное население то, что обеспечение безопасности как таковое на самом деле не находится в руках южных осетин. Фактически на ключевые посты в Цхинвали Москва назначила своих должностных лиц. Так, премьер-министр Ю. Морозов, министр обороны генерал-лейтенант А. Баранкевич и руководитель службы безопасности А. Яровой в той или иной степени связаны с российскими разведывательными службами. По словам лидера одной независимой неправительственной организации в Цхинвали, то, что безопасность обеспечивается главным образом Россией, в корне меняет ситуацию. Цхинвали с его населением приблизительно 20 тыс. чел. (что, по большинству оценок, вероятно, преувеличено) — маленький город, и в нем трудно не знать каждого. Однако российские сотрудники безопасности, главным образом северные осетины, живут за пределами города и не слишком склонны поддерживать дружеские контакты с независимо мыслящими людьми. Таким образом, эти батальоны, воспринимаемые как послушные сторонники органов власти de facto, легки на репрессии23.
Местное население зажато в тисках этого двойного процесса милитаризации. Независимых активистов, будь они лидеры неправительственных организаций, бизнесмены или студенты, в Цхинвали немного. Одна из причин тому — динамика конфликта уничтожает всякое пространство для независимости и нейтралитета. Конфликт между Южной Осетией и Грузией в его нынешнем состоянии неуклонно укрепляет позиции радикалов и заставляет молчать инакомыслящих. В такой ситуации большинство жителей Южной Осетии вынуждены выбирать между «Сциллой и Харибдой». С одной стороны, М. Саакашвили олицетворяет собой националистическую риторику, которая в первую очередь и породила нынешний конфликт. Большинство видит в нем централизатора, сторонника
21 Okruashvili is Pushing Georgia to War // InfoRos, 3 July 2006.
22 В 2007 году военный бюджет Грузии достиг 600 млн долл. Для сравнения, в 2003-м весь ее государственный бюджет составлял примерно 600 млн долл.
23 Из беседы автора этих строк с руководителем неправительственной организации. Цхинвали,
30 июля 2007.
курса на ассимиляцию южных осетин и угрозу для специфической культуры Южной Осетии. Его также воспринимают как слишком прозападно ориентированного политика, способного поставить под угрозу специфические отношения, установившиеся между Южной Осетией и Россией и выходящие за пределы формальных связей между Москвой и Цхинвали. Большинству южных осетин Москва предложила российские паспорта, и, следовательно, гражданство РФ. Как отмечает Ш. Волкер, «для южных осетин российский паспорт — что-то вроде спасательного троса, дороги жизни, путь к получению образования или работы в Северной Осетии или в Москве. В области очень немного рабочих мест, в большинстве семей по крайней мере один человек работает в России и посылает деньги домой. Когда говоришь с людьми, становится очевидно, что реинтеграция в грузинское государство не будет легким процессом — начать с того, что только самое старшее поколение еще говорит по-грузински и люди не смогли бы ни найти работу, ни учиться в Тбилиси. Россия дает им единственный шанс хоть чего-то добиться в жизни»24.
Но, с другой стороны, нынешнее руководство Южной Осетии считают коррумпированным и оторванным от реальных нужд населения. Любая попытка поставить вопрос о качестве управления в Южной Осетии ее власти воспринимают как национальную измену и могут внести вас в «список грузинских шпионов»25. Если в Южной Осетии трудно найти горячих сторонников Э. Кокойты и его политического окружения, то и людей, открыто выступающих против режима, найти нелегко. Зажатые со всех сторон экономически и политически, южные осетины все чаще покидают область, чтобы найти экономические возможности за ее пределами, особенно во Владикавказе (столице Северной Осетии), тем самым лишая область необходимой ей в будущем рабочей силы.
Воздействие милитаризации на местное население
Реальный процесс государственного строительства в Южной Осетии — в рамках федеративно устроенной Грузии или как самостоятельного государства (которое позже присоединится к Российской Федерации) — должен включать в себя завоевание доверия со стороны местного населения. Однако сегодня его потребности не учитываются ни в одном из проектов государственного строительства. В самом начале президентства М. Саакашвили предпринимались попытки завоевать сердца и умы южных осетин, особенно после «второй революции роз», когда А. Абашидзе в Аджарии — руководитель еще одного непризнанного грузинского политического образования, заигрывавший с идеей независимости, — был мирно смещен (май 2004 г.). В то время М. Саакашвили, в частности, предлагал восстановить железнодорожное сообщение между Цхинвали и остальной частью Грузии, наладить выплату пенсий из государственного бюджета Грузии жителям отколовшейся области, организовать передачу информационных программ на осетинском языке на государственном телевидении Грузии, обеспечить бесплатное обслуживание службой Скорой помощи населения Цхинвали и распределение сельскохозяйственных удобрений26. Однако в грузинском правительстве быстро набрали силу «яс-
24 Walker S. South Ossetia: Russian, Georgian... Independent? // Open Democracy, 15 November 2006.
25 Список достаточно длинный и включает лиц, подозреваемых в том, что они действуют в интересах Грузии. Он, в частности, включает многих бизнесменов, журналистов и южных осетин, работающих в международных организациях, в том числе в ОБСЕ.
26 См.: Сепашвили Г. Саакашвили предлагает Цхинвали примирительную политику // Civil Georgia, 1 июня 2004.
требы», особенно Окруашвили, и голоса таких умеренных, как министр по урегулированию конфликтов Г. Хаиндрава, стали не слышны27. Таким образом, большинство предложений оказались письмами в никуда, а внимание сместилось к поискам более действенных способов решения конфликта.
После военной операции 2004 года Тбилиси потерял пространство для маневра, которое он приобрел после разрешения кризиса в Аджарии. Но особенно массовое недовольство населения вызвало закрытие рынка в Эргнети, на границе между спорными территориями Южной Осетии и Грузии, случившееся как раз перед началом военных дей-ствий28. Этот рынок был известным центром контрабандной торговли с Россией, но вместе с тем он был и весьма важным пунктом контактов между осетинами и грузинами, а также обеспечивал южным осетинам определенные экономические возможности. Один южноосетинский торговец так охарактеризовал ситуацию, существовавшую в 2002 году: «Если бы рынок закрыли, это было бы очень плохо и для грузинской стороны, и для осетинской, потому что он — единственный источник средств существования для обеих сторон. Все знают, что фабрики не работают, а рынок в Эргнети кормит многих людей»29. Как и предвидел этот торговец, закрытие рынка усугубило экономические проблемы для южных осетин и побудило их еще больше положиться на помощь России. По словам грузинского депутата из Южной Осетии, этот рынок давал работу больше чем 3 000 чел. и осетин, и грузин, а его закрытие принесло очень плохие результаты30.
Как это ни парадоксально, милитаризация Грузии и ее неудавшаяся попытка сместить власти de facto Южной Осетии в конце концов придали этническое измерение конфликту, который поначалу был в основном лишен этнической окраски31. На самом деле, это, возможно, оказалось самым большим подарком Грузии руководству Цхинвали. Каждый и в Цхинвали, и в Тбилиси признает, что здесь мы не сталкиваемся с межэтническим конфликтом как таковым32. Закрыв рынок в Эргнети, а затем ввязавшись в конфликт с сепаратистскими властями, власти Грузии лишь подтвердили пропаганду Цхинвали, изображавшую Тбилиси врагом югоосетинского народа. Это также позволило режиму Э. Кокойты оправдывать усиление мер безопасности и политические репрессии в области33.
Таким образом, проблема, как представляется, частично состоит в том, что должностные лица в Тбилиси не желают считаться с требованиями осетин на любом уровне. «Мы не говорим о том, чего хотят южные осетины. В любом случае, в Цхинвали всего 10 тыс. человек», — заявляет заместитель министра обороны Г рузии М. Кудава. «Бессмысленно гово-
27 См.: Lemay-Hebert N. La Georgie prise entre evolution et revolution: la (re)construction de l’Etat georgien en questions // Transitions et societes, 2006, No. 11. P. 39—47.
28 См.: Freese T. A Report From the Field: Georgia’s War Against Contraband and Its Struggle For Territorial Integrity // SAIS Review, 2005, No. 25 (1). P. 112—113.
29 Santana R. South Ossetia Market Important for Local Economy // VOA NEWS.COM, 13 February 2002.
30 См.: Депутат Вахтангашвили об отрицательных сторонах закрытия Эргнетского рынка // Civil Georgia, 22 июня 2005.
31 Из беседы автора этих строк с Д. Линчем, сотрудником Института исследования проблем безопасности ЕС. Париж, 1 июня 2005.
32 Из бесед автора этих строк в Тбилиси и Цхинвали в 2006—2007 годах. По утверждениям, сделанным в Цхинвали, нарушения прав человека, допущенные Грузией, не позволяют говорить о каком-то решении конфликта на путях федерализма, в то время как, по утверждениям Тбилиси, Россия и ее марионеточный режим блокируют любую возможность разрешения конфликта.
33 После событий 2004 года один наблюдатель отметил: «Сегодня в регионе Цхинвали господствует атмосфера страха. За последние недели было несколько сообщений об избиениях, арестах, увольнениях чиновников за общение с грузинами. Жители сообщают, что власти Цхинвали вырыли окопы, роздали оружие лицам, не имеющим права на его ношение, а с Северного Кавказа в Осетию входят войска с тяжелой техникой. Тем временем грузинские миротворцы и подразделения грузинского МВД построили военный лагерь в зоне конфликта» (Freese T. Will Ossetians Embrace Georgia’s Initiative? // Central Asia-Caucasus Institute, 2004 [http://www.cacianalyst.org/view_article.php?articleid=2455]).
рить о том, чего желают южные осетины. Все дело — между Грузией и Россией»34. Но хотя Грузия и Россия, разумеется, важнейшие акторы в этой драме, отсутствие какого бы то ни было внимания к южным осетинам и их желаниям до сих пор, безусловно, препятствуют исходящим из Грузии усилиям по государственному строительству.
Возвышение Грузией Д. Санакоева
Однако с 2006 года стала воплощаться в жизнь новая стратегия Грузии по разрешению сепаратистских конфликтов. Саакашвили решил следовать курсом политического разрешения конфликта, в 2006 году создав «Временное административное образование Южная Осетия» и временную администрацию, составленную из этнических осетин, чтобы иметь возможность противостоять любому требованию независимости со стороны властей de facto. Базой для провозглашенного образования и его администрации стал «Союз спасения Южной Осетии» — группа открытых критиков режима, возглавляемая Д. Санакоевым, прежним министром обороны, а позднее премьер-министром сепаратистского правительства35. Эта группа организовала параллельные президентские выборы в районах, контролируемых Грузией. И те, и другие выборы принесли результаты, напоминающие эпоху Л. Брежнева: в обоих случаях за выдвинутых кандидатов проголосовали свыше 90% избирателей36. Кроме того, в качестве контрмеры по отношению к референдуму о независимости, организованному властями Цхинвали, альтернативное правительство провело референдум о начале переговоров с Грузией по федеративному устройству с соответствующим статусом для Южной Осетии (на нем голосование также превысило 90%).
Некоторые усматривают в возвышении Д. Санакоева признак готовности грузинских властей считаться с населением Южной Осетии. Однако вряд ли эта стратегия была чем-то большим, нежели продолжение политики давления на власти de facto, будь это давление военным или политическим. Кажется, что в число приоритетов В. Санакоева, брата Д. Санакоева и, как считают, серого кардинала движения37, не входит стремление убедить других осетин присоединиться к движению. Его внимание и энергия обращены главным образом на Россию, а также на то, чтобы добиться международного признания параллельного правительства. Правда, заметно и определенное желание улучшить экономическую ситуацию, особенно путем распределения помощи в восстановлении и развитии в зоне конфликта, однако многие предложенные проекты так и остаются нереализованными.
Хотя Санакоев обвиняет Кокойты в том, что последний — марионетка России, и заявляет, что сам он — истинный голос этнических осетин, похоже, что он тесно связан с интересами властей в Тбилиси. Брюссельская международная кризисная группа отмеча-
34 Walker S. South Ossetia Looks North // IISS Press Coverage, 2006 [http://www.iiss.org/whats-new/iiss-in-the-press/press-coverage-2006/july-2006/south-ossetia-looks-north/]. В том же духе Саакашвили заявил в 2005 году, что «в Грузии не существует никакой осетинской проблемы. Есть проблема грузинско-российских отношений в связи с определенными территориями. Я неоднократно повторял, что Россия — великая страна, но ее границы ни в коем случае не пролегают по реке Ингури или рынку Эргнети» (Официальный сайт президента Грузии. Georgian President Outlines Three-Stage Development Strategy at the News Conference,
9 September 2005 [http://www.president.gov.ge/print_txt.php?id=617&l=E]).
35 Он был назначен министром обороны в 1996 году, вице-премьером в 1998-м, во времена президентства Л. Чибирова, и служил до 2001 года, когда последнего на посту главы Южной Осетии сменил Э. Кокойты.
36 Кокойты был переизбран большинством в 98,1% голосов, а Санакоев на параллельных выборах получил 94%.
37 Из беседы автора этих строк с В. Санакоевым, председателем правительства Южной Осетии. Тбилиси, 30 июля 2007 года.
ет: «Очевидно, создать Санакоева помогло правительство Грузии. Сам он признает, что эта помощь была для него решающей, и открыто сотрудничает с Тбилиси, который не слишком тонко старается придать ему определенный вес»38. Символ войны, ведущейся по доверенности между Грузией и Россией, — флаги, развивающиеся в столицах соответствующих политических образований. В Курте, центре нового образования, возглавляемого Д. Санакоевым, развиваются рядом флаги Грузии и Южной Осетии, а всего в нескольких километрах, в Цхинвали, — флаги России и Южной Осетии. Параллельное правительство старается не слишком афишировать, что оно базируется в основном в Тбилиси, в маленьком неброском здании, и лишь от случая к случаю выбирается в Курту, то есть в зону конфликта39. Появление Д. Санакоева рядом с грузинскими должностными лицами, особенно когда он выступал в парламенте Грузии (11 мая 2007 г.), также не способствовало росту поддержки параллельных учреждений этническими осетинами. Во время этой встречи его официально назначили на правительственную должность в грузинских властных структурах, и теперь его движение финансируют из государственного бюджета. Видимо, цель такой поддержки параллельному правительству — не повторить в области прецедент Косова, обеспечив в процессе разрешения конфликта нового участника переговоров, способного правдоподобно утверждать, что он отражает волю югоосетинского народа40. Но, как отмечала упомянутая выше Международная кризисная группа, близость параллельных учреждений к грузинскому правительству отчуждает от них широкие круги электората Южной Осетии41.
Вопреки всем намерениям этот сдвиг грузинской стратегии по разрешению конфликта не военными, а политическими методами не только ни в коей мере не ослабил напряженность в Южной Осетии, но усилил там ощущение страха. Одним из самых больших опасений была военная эскалация, которая могла трансформироваться в войну по доверенности между Россией и Грузией, которую они вели бы руками своих осетинских союзников42. С одной стороны, Санакоев, как предполагали, создает в Курте, то есть всего в пяти км от Цхинвали, воинскую часть специального назначения численностью 150 человек43. Такая близость увеличивала риски эскалации, и без того неотъемлемо присущие неустойчивой ситуации в Южной Осетии. С другой стороны, у властей de facto не было стратегии противодействия возвышению Д. Санакоева44. Они не пытались добиваться международной поддержки, чтобы противостоять растущему влиянию Санакоева, полагаясь исключительно на военный вариант развития событий в случае эскалации45. Еще большие опасения вызывало то, что молодежное крыло движения выглядело даже радикальнее, чем должностные лица властных структур, и активно готовилось к военному
38 International Crisis Group. Georgia’s South Ossetia Conflict: Make Haste Slowly // Europe Report, 2007, No. 183. P. 5.
39 Из беседы автора этих строк с политическим советником Д. Санакоева. Тбилиси, 26 июля 2007 года.
40 Интересно, что одним из первых действий Санакоева в качестве члена правительства Грузии стала поездка в Брюссель для выступления в Европейском парламенте по вопросу о политической обстановке в Южной Осетии (см.: Dimitri Sanakoev Gave Speech in Brussels // Medianews, 26 June 2007). Более того, по словам политического аналитика З. Анджапаридзе, «лексика, идеи и политический смысл обращения Дмитрия Санакоева легко позволяют увидеть руку грузинского редактора» (Anjaparidze Z. The Sanakoev Operation // Eurasian Home, 2007 [http://www.eurasianhome.org/xml/t/expert.xml?lang=en&nic=expert&pid=1162]).
41 См.: International Crisis Group. Georgia’s South Ossetia Conflict: Make Haste Slowly. P. 2.
42 Из бесед автора этих строк в Цхинвали летом 2007 года с Т. Цховребовым, бывшим командующим армией Южной Осетии и директором НПО «Экскомбатанты Южной Осетии» 29 июля 2007 года.
43 См.: International Crisis Group. Georgia’s South Ossetia Conflict: Make Haste Slowly. P. 4.
44 Из беседы автора этих строк с А. Плиевым, заместителем министра иностранных дел. Цхинвали,
30 июля 2007.
45 В отличие от абхазских властей de facto, стремящихся получить международную поддержку для противодействия правительству Абхазии в изгнании. Беседы в Сухуми летом 2007 года, особенно с заместителем министра иностранных дел Абхазии М. Гвинджия и министром иностранных дел С. Шамбой, 9 августа
2007 года.
столкновению с властями Тбилиси46. Для молодых людей, не участвовавших в предыдущей войне, военный конфликт с Грузией имел романтическую привлекательность. Т аким образом, все развитие событий в совокупности не говорило об изменении менталитета в разрешении конфликта в Южной Осетии, но, скорее, вело к усилению логики «зоны конфликта».
3 а к л ю ч е н и е: как эта логика воплощалась в августе 2008 года
Российско-грузинский конфликт, толчком к которому послужило нападение властей Тбилиси на Цхинвали 7 августа, ясно показывает, как работают конкурирующие логики государственного строительства в Южной Осетии. По официальным данным, в ходе конфликта погибли 170 грузинских солдат и 69 гражданских лиц — этнических грузин, но если верить утверждениям местной грузинской прессы, число погибших могло быть в 10 раз больше. Что касается Южной Осетии, то власти РФ заявили, что в ходе конфликта погибли свыше 2 000 мирных жителей. И хоти эти показатели, скорее всего, преувеличены, нельзя отрицать страдания южных осетин в ходе войны. По оценкам «Хьюмэн райтс уотч», свыше 24 000 гражданских лиц были вынуждены бежать из Южной Осетии и искать убежище в Северной Осетии47. Многие грузины Южной Осетии также были вынуждены покинуть свои дома и в настоящее время живут в Тбилиси, не имея возможности вернуться в свои общины. Количество беженцев — этнических грузин может достигать 130 тыс., если включить беженцев из Г ори и деревень, входящих в так называемую буферную зону между Гори и административной границей Южной Осетии.
Короткая война, подожженная нетерпением Тбилиси, вызванным медленным темпом политических трансформаций в Южной Осетии, ясно показывает, насколько обе стороны беспокоятся (или не беспокоятся) о населении Южной Осетии. Учитывая высокое число беженцев с обеих сторон, а также данным докладов с мест48, можно утверждать, что и Грузия, и поддержанная Россией Южная Осетия не брезговали в Южной Осетии этническими чистками в том или ином масштабе. Кроме того, по данным «Хьюмэн райтс уотч», в ходе войны обе стороны использовали кассетные бомбы. По словам М. Гарлас-ко, старшего военного аналитика «Хьюмэн райтс уотч», это оружие известно как инструмент «неизбирательного убийства, который большинство государств договорились объявить вне закона», прежде всего из-за способности таких бомб убивать и калечить гражданских лиц49.
Обе стороны до сих пор мало интересовались зажатым в тисках этой логики противостояния местным населением и его потребностями. В местном населении, оказавшемся между клептократической самозваной кликой и воинственным, националистическим правительством, все еще видят не игрока в этом процессе, а рассматривают его скорее как разменную фигуру в большом конфликте между властями de facto, Россией и Грузией. Однако перспективы для страдающего от войны населения Южной Осетии выглядят достаточно мрачными. С одной стороны, существуют серьезные опасения, что Россия, а
46 Из бесед автора этих строк в Цхинвали летом 2007 года.
47 Их число можно оценить в 30тыс. чел., хотя не менее 25тыс. уже вернулись в свои дома, заявил Верховный комиссар ООН по делам беженцев.
48 См.: Hider J. Russian-Backed Paramilitaries Ethnically Cleansing Villages // The Times, 28 August 2008 [http://www.timesonline.co.uk/tol/news/world/europe/article4621592.ece].
49 См.: Tran M. Georgia Admits Dropping Cluster Bombs, Says Rights Group // The Guardian, 1 September
2008 [http://www.guardian.co.uk/world/2008/sep/01/georgia.russia?gusrc=rss&feed=worldnews].
затем Южная Осетия, если обе возьмут ответственность на себя, не позволят грузинским беженцем возвратиться в Южную Осетию. Следуя примеру Сухуми, Цхинвали может счесть этнических грузин вероятным препятствием на пути к государственной консолидации Южной Осетии и воспрепятствовать их репатриации, вынуждая этих людей делить с абхазскими беженцами убогие гостиницы в Тбилиси50. Масло в огонь этих опасений добавило замечание Э. Кокойты, что населенные пункты этнических грузин в Южной Осетии будут заселены осетинскими беженцами51. С другой стороны, процесс государственной консолидации, несомненно, добавит бесцеремонности самопровозглашенному правительству Южной Осетии и поощрит его на дальнейшее использование тактики удушения любых голосов умеренных. В этом плане процесс государственного строительства в Южной Осетии может весьма напоминать то, что мы сегодня видим в Чечне, где вся власть сосредоточена в руках никого не представляющей группы, заверяющей о своей преданности Кремлю. Кроме того, вызывают сомнения и экономические перспективы вновь объединившейся (гипотетически) Осетии. У южных осетин много общих интересов с их грузинскими соседями. Как доказывается в данной статье, чтобы процесс государственного строительства был жизнеспособным, к южным осетинам нужно подходить как к реальному и важнейшему игроку в этом процессе. Есть возможность смягчить негативные последствия конфликта, ее основные игроки до сих пор в полной мере не использовали. Однако логика конфронтации, принятая сегодня всеми сторонами, ограничила эту возможность и укрепила разногласия между двумя политическими образованиями.
50 Cm.: U.N.: Georgians Effectively Blocked From Homes // Associated Press, 30 August 2008.
51 Cm.: Bilefsky D., Schwirtz M. For Thousands of Refugees from the Conflict in Georgia, the Fear Lingers // The New York Times, 1 September 2008.
