CC BY
18
УДК 930.85
UDC 930.85
Ю.Г. ПОЛЕТАЕВА
кандидат философских наук, доцент, кафедра философии, Уральский государственный аграрныйуни-верситет
E-mail: juliya.poletaeva@2-u.ru
YU.G. POLETAEVA
Candidate of Philosophy, Associate Professor, Department of philosophy, Ural State Agricultural University E-mail: juliya.poletaeva@2-u.ru
РАННЯЯ ГОРОДСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ И ЕЕ РОЛЬ В ФОРМИРОВАНИИ ИНСТИТУТОВ ЦАРСКОЙ ВЛАСТИ EARLY CITY ORGANIZATION AND ITS ROLE IN SHAPING THE INSTITUTIONS OF ROYAL POWER
В работе проводится анализ функциональной роли ранней городской организации в становлении институтов царской власти. Утверждается, что формирование древних деспотий совпадает с генезисом цивилизации. Город возникает как «противодействующий» социальный институт, преобразующий архаические формы культуры. Властная составляющая раннего города обуславливает его динамическую и преобразовательную функцию по отношению к обществу и культуре.
Ключевые слова: ранняя городская организация, становление цивилизации, ранние государственные структуры,-генезис-иерархических обществ, социальное изобретение.
The article analyzes the functional role of early urban organization in the development of the institutions of royal power. It is alleged that the formation of the ancient despotism coincides with the genesis of civilization. The city appears as «counteracting» social institution transforms archaic forms of culture. The overbearing component of the early city determines its dynamic and transformative function in relation to society and culture.
Keywords: early city organization, the establishment of civilization, the early state structures, the genesis of hierarchical societies,-social invention.
Становление цивилизации на первом этапе, ее генезис совпадает с формированием древних иерархи -ческих обществ («Мегамашин»). Заключающаяся в основе данной последовательной смены состояний во времени, логика социального изобретения воспроизводится и множится, создавая мир техники, наделяя становящуюся цивилизацию техническим измерением. Следующим (не во временном, хронологическом, но в структурно-логическом плане) по значимости после изобретения Мегамашины становится «изобретение» Царя-перводвигателя в условиях ранней городской организации. Поэтому основную задачу данной работы составляет описание и анализ процесса формирования ранних государственных структур в качестве института царской власти. Мы будем рассматривать данный институт как главный фактор зарождения цивилизации. Необходимо констатировать, что ранние государственные структуры могут сыграть роль главного фактора становления цивилизации только в качестве института царской власти.
«Изобретение» царя - это решающий момент в «сотворении» Мегамашины. При этом мы опираемся на выводы Л. Мэмфорда, который утверждает, что в законченном виде Мегамашина представляет собой определенную совокупность и специфический способ действий приводящих к формированию института царской власти: «При формировании большой социальной машины ни один вождь промежуточного типа
не смог бы осуществит ее организацию, а также запустить ее движение. Несмотря на то, что абсолютизм царской власти реализовывался посредством сверхъестественной санкции, данная власть не достигла бы столь широкого преобладания, если бы ее притязания не были бы в свою очередь подкреплены колоссальными достижениями мегамашины. Ее изобретение было наивысшим достижением ранней цивилизации; технологическим свершением, которое послужило образцом для всех позднейших форм механической цивилизации... Появившись, новый механизм быстро распространился, но не только путем подражания и не исключительно в целях самообороны. Он искусственно навязывался царями, действовавшими так, как могут действовать только боги либо их помазанные наместники» [5, с. 250,251]. Однако факт рождения царской власти неразрывно связан с переходом архаических обществ от культуры деревни к культуре города. Город -центр управления сельской периферией большого или малого радиуса. Рождение царской власти тесно связано с ранней городской организацией» [9, с. 24]. Такого мнения придерживается ряд исследователей. Особо выделим властную составляющую раннего города, обусловливающую его динамическую и преобразовательную функцию по отношению к социуму и культуре. Положение о непосредственной взаимосвязи между становлением городов и возникновением царской власти (древневосточный феномен «город - государство») по-
© ЮГ Полетаева © Yu.G. Poletaeva
лучил широкое распространение в исторической науке [2, с. 139]. Следует особо отметить властную составляющую раннего города, обуславливающую его динамическую и преобразовательную функцию по отношению к социуму и культуре.В работе «Город в истории» Мэмфорд рассматривает ранний город как сложную организацию с весьма обособленной верхней стратой в структуре его иерархической организации [9, р. 18]. Протополисная форма организации города представляет собой «пороговую» (становящуюся) форму цивилизации, и в этом качестве она является альтернативой вождеству как форме общества. Хотя в современной литературе исследуются в основном микенские истоки греческого полиса, протополисная форма характерна также для древневосточных обществ [1, с. 2б]. Собственно полисная форма социиокультурной организации относится к V!!!—V! вв. до н.э. Фактически это совершенно иной вид организации, качественно отличающийся как от древневосточных обществ, так и от архаических античных государственных образований !! тысячелетия до н.э. (Древний Крит, Ахейская Греция). Согласно историческим исследованиям, «образование основ античной социокультурной системы в V!!! —V! вв. до н.э. происходило не посредством элиминирования первичных родовых отношений, как в подавляющем большинстве сформированных ранее обществ, а на более многообразной социокультурной почве, впитавшей богатое крито-микенское наследство. Опыт исторических событий и реалий !! тысячелетия до н.э. не прошел даром, был учтен, он обогатил общий исторический процесс» [2, с. 126]. Исходя из вышеизложенного, нам представляется, что античный полис — это городская организация, характеризующаяся переходным характером.
Положение о переходном характере полиса является весьма диску-тируемой проблемой в новейших исследованиях. Полис как организация переходного типа, имеющая «сложную культурную основу» [9, с. 28], характеризуется: а) идеальной организацией порядка; б) наличием высшей формы субъекта порядка — гражданином; в) необходимостью «меры» порядка — «золотой середины» иерархии.
Итак, власть в раннем городе выполняет динамическую и преобразовательную функцию по отношению к обществу и культуре. Такое положение высказывается в ряде антропологических и культурологических исследований. Так, В. Массон указывает, что новая организация, пришедшая на смену архаической общине, представляет собой укрепленный город как результат проявления абсолютной власти, иерархии силы: ранние города «несут следы пожаров, а вскрываемые погребения буквально забиты оружием» [6, с. 275]. У А. Франца отмечается, что «на место кровнородственной структуры, а вернее — над ней, надстраивается структура новой социальности. Эта структура — иерархия силы... В Малой Азии становление централизованных государств взамен городов-полисов историческая традиция связывает с первыми массированными применениями боевых колесниц хеттским царем Аниттой» [8, с. 157]. Особо
подчеркнем акцент автора на преобразовательной способности власти в городе.
Таким образом, город возникает как «противодействие», как преобразование («огораживание») архаического мира общины. Необходимо отметить, такое определение понятия «город» весьма существенно и для отечественных семиотических исследований. Ю. Лотман пишет: «Петербург был задуман как военная столица, помните: «Люблю, военная столица, твоей твердыни дым и гром». А что такое военная столица, военное поселение? Это план, который когда-то и кем-то был нарисован. И город должен быть точно таким же, как план» [4, с. 84]. Итак, вышеуказанные точки зрения объясняют заданное нами исходное положение.
Однако связь ранней городской организации с понятием Мегамашины, в полной мере отражающим переход от первобытности к цивилизации, больше всего акцентируется в положении о ранней городской организации как техническом усовершенствовании цитадели (освященной крепости). Другими словами, изобретение царской власти тесно связано с ранним городом как техническим усовершенствованием сакрального церемониального центра. Указанная связь царской власти с данным аспектом ранней городской организацией — исходное положение нашего анализа.
Рассмотрим подробнее особенности ранней городской организации. Развитию цивилизации предшествовал мир деревенской культуры. Культура деревни — это, прежде всего, мир деревенской организации, где каждый член сообщества имеет право обладать всеми элементами вышеописанной системы коллективного взаимодействия, включая надбиологическую форму взаимодействия и общения — культуру.
В такой организации отсутствует какая-либо иерархия, связанная с проявлением власти. Исследователи отмечают, что культура деревни — это мир горизонтальных отношений. Составляющими горизонтального «мира» деревни являются эмоциональное единение, коммуникация, кооперация [7, с. 93]. Эмоциональное единение предполагает объединение людей через эмоционально-психологическую привязанность к миру вещей и друг к другу. Внутренняя и внешняя стороны жизни находились в гармонии, всесторонне поддерживая человеческие потребности. Соседские отношения способствовали использованию материальных благ сообща. Здесь каждодневный труд является составной частью ритуала, несет на себе его печать в виде конечной цели, смысла, принципов организации (распределение функций, управление, подчинение). Коммуникация предполагает социальное взаимодействие, осуществляющееся посредством обмена информацией. Ряд авторов указывают, что информативную функцию в условиях архаической деревни обеспечивал миф и другие про-толитературные формы. Кооперация выражается в совместном согласовании различных видов деятельности. В условиях архаической деревни кооперация представляла собой достижение группового сотрудничества посредством табу и обычаев.
Новая городская культура, одной из главных характеристик которой является изобретательство, не подражала природе, а искусственно преобразовывала ее. Городская культура, в отличие от деревенской, основана на следующих принципах организации: структура, иерархия, социальная пирамида [7, с. 95-96].
Рассмотрим эти принципы подробнее. На особенности структуры ранней городской организации Л. Мэмфорд указывает следующим образом: «Биологически человек уже продвинулся в своем развитии дальше, чем другие виды, потому что он оставался вне специализации. Благодаря увеличивающемуся росту мозга, переходя границы любых непосредственных функциональных потребностей, человек был способен к экстраполяции новых органов вовне, без скачков, как при других органических адаптациях... Цивилизация, как она развивалась в городе, частично перевернула этот процесс. Наиболее удачные городские типы были те, которые были привержены специализации; и их частная жизнь зависела от «цементирующей» силы организации, в которой каждая группа приняла ограничения своей предначертанной роли. Везде рабочий всегда был рабочим, раб всегда оставался рабом, аристократ аристократом — до тех пор, пока раб не восстал или не купил свою свободу или аристократ не потерял свою свободу, в баталии. Город, таким образом, в начале своего развития взял назад полиморфизм муравейника: посредством социальных средств он достиг эквивалента физиологических видоизменений, которые сопровождали интеграцию сообщества насекомых — взаимозависимость. По сравнению с сообществом насекомых, это разделение труда допускало большую внутреннюю мобильность» [9, p. 29]. Далее находим: «цитадель служила пилотирующим проектом для города». Другими словами, город представлял собой технический проект цитадели. Составляющими структуры городской организации были искусственно выделенная позиция центра и последовательная дифференциация и специализация деятельности.
Что касается первой составляющей структуры города — «позиции центра», на наш взгляд, выделение и анализ структуры городской организации позволяет констатировать выделение города на фоне нерасчленно-сти природного, социального и политического в данный период. Критерием данного выделения является «искусственная» позиция раннего города в качестве центра. Весьма убедительно на данное положение города в рассматриваемый период указывает В.В. Скоробогацкий: «С появлением города принципиально изменяется структура социального пространства. Он включает в себя диаметрическую дуальную проекцию (простое различие правого и левого, мужского и женского и т.п. как двух половин одного круга) и концентрическую проекцию (центр — периферия). Появление этой второй проекции и ее наложение на первую вносит динамику в социальное пространство, превращая плоскость (диаду) в треугольник (триаду) с явно выраженной вершиной: город как центр, возвышающийся над сельской перифе-
рией общин» [7, с. 95-97]. Автор выделяет отношение «центр—периферия», которое вносит динамику в социальное пространство города. Это центростремительное развитие организации с характерной для нее рационализацией статусных и ролевых различий.
Таким образом, структура города в форме искусственно созданного центра образует условия существования иерархии и социальной пирамиды в организации города. Напротив, в архаической деревне выделение центра организации непосредственно связано с миром природьи. Искусственности противостоят спонтанность и естественность. Выражением «искусственности» позиции центра является сугубо городская «централизованная информация» [9, с. 36]. Так, посредством абстрагирования и символизации жрецы превратили письмо в механизм для хранения и передачи идей, переживаний и эмоций, которые приняли зримые и материальные формы. «Централизованная информация» выражается в ритуале и в городских сооружениях, является изобретением для подражания и контроля.
Рассмотрим вторую составляющую структуры города, а именно последовательную дифференциацию и специализацию форм деятельности. Специализация деятельности задает внутренние границы города [9]. Указание на последовательность дифференциации и специализации проистекает из значения ритуала для города. Основные формы городской специализации деятельности берут начало в храме. Л. Мэмфорд указывает, что город являлся центром разработки ритуалов. А. Хогарт утверждает, что разделение труда происходило из традиционного наследственного разделения функций в ритуале. Вследствие этого специализация отличается ритуальной точностью. Так, подобно ритуалу, «новая городская форма свела вместе и объединила большие группы кооперирующихся людей, чем существующая до этого, так же разделила их в плотно рассортированную группу, где каждый принял свой профессиональный оттенок. даже наследственное разделение труда внутри каст было ежеминутным. во времена Платона это разделение уже так прочно укоренилось в мышлении, что, подобно рабству, было принято как факт природы» [9, с. 94]. Причем, специализация происходила путем давления сверху (handingdown). Таким образом, последовательная дифференциация и специализация деятельности в городе имеет ритуальное происхождение, создает условия рационального (механического) и тотального контроля над обществом.
Структура раннего города — необходимая составляющая «изобретения» Царя-перводвигателя. Во-первых, она способствует переходу от архаического мира деревни к цивилизации путем изобретения гра-
1«Деревенская жизнь запечатлелась в первичных связях рождения и места, крови и земли. Каждый член этой структуры составлял целостное человеческое бытие, представляющее все функции, соответствую-щие каждой фазе жизни, начиная с рождения и заканчивая смертью, в союзе с ее естественными силами, которые он чтит и которым подчиняется, даже хотя и искушается призвать магические силы для того, чтобы контролировать их в интересах своей группы» (Mumford L.Ibid. S.8).
ницы между властью и массой. Во-вторых, в раннем городе возникает возвышающийся над сельской периферией (деревней) Центр, имеющий духовный и организационный характер. Принципом структурной организации города является иерархия. Для ее существования необходимо, чтобы составляющие элементы имели ценностную, нормативную и социальную фикси-рованность. Вертикальная шкала оценки, задавая наличие «верха» и «низа», в раннем городе имеет материально-структурное выражение в виде храмовых сооружении и функциональное выражение в виде центростремительной динамики организации.
Выше мы указали на особенность структуры города как центра «мира общин». Следует подчеркнуть, что город в этом качестве особым образом возвышается над синкретическим миром общиньь. Так, Л. Мэмфорд указывает: «Первые замки и крепости указывают на то, что не существует войны и конфликта между противостоящими сообществами, но присутствует одностороннее преобладание незначительного меньшинства относительно больших групп. Такое принуждение и контроль, налагавшееся посредством военных действий, имело место внутри сообщества и в самом начале не было борьбой против других сообществ» [9, с. 97]. Л. Мэмфорд соглашается с Б. Малиновским, согласно которому на примитивном уровне нет конфликта, «если мы настаиваем, что война является столкновением между двумя независимыми и политически организованными группами» [9].
В условиях города примитивный вождь трансформируется в «благоговейно-вдохновляющего» вождя. Такой вождь соединяет роли неолитического охотника и палеолитического пастуха. Другим важным положением являются условия данного изменения. Городская иерархия, «верх» которой олицетворяет «благоговейно-вдохновляющий вождь», возникает при «смешении» (mixed) технической, политической и религиозной власти. В результате данного смешения возникают абстракции в виде геометрических конструкций схем (изобретение геометрических схем (сооружений)), а
также сверхличностное взаимодействие.
Существенно, что абстракции в форме геометрических схем в большей мере позволили выделиться высшей власти из синкретического пространства мифа. Так, согласно Л. Мэмфорду, «цитадели правителей и жрецов обычно ограждаются прямоугольными схемами». Таким образом, городская иерархия в виде геометрических фигур олицетворяет собой завершение периода общинно-родовой организации и начало новой социальной организации, непосредственно связанной с возникновением власти. Городская дифференциация деятельности совпадает с применением символов письменности: глифы, идеограммы, крипты. Их применение способствовало изобретению сверхличностного механизма взаимодействий. Архетипический вождь Гильгамеш, - охотник и строитель стен вокруг Урука, демонстрирующий естественную трансформацию охотника-воина в политического вождя. Как указывает Г. Франкфорт, «охотник появляется в особом одеянии, которое характеризует лидера, возможно, короля» [9].
Городская иерархия тесно связана с изобретением таких геометрических абстракций, как прямая линия, позднее - башни и обелиски. Окончательное утверждение вертикальных отношений в пространстве города завершается созданием социальной пирамиды. Социальная пирамида - это социальная организация, для которой характерна иерархическая структура общества, распределяющая энергию и информацию от вершины к основанию. Социальная пирамида - это составляющая городской организации, которая представляет главное условие изобретения Царя-перводвигателя - решающего фактора Мегамашины. Фактором становления социальной пирамиды является развитие техники в раннем городе. Мир иерархии в раннем городе включает в себя технический аспект.
Необходимо отметить, что главной особенностью изобретения в архаической культуре города и культуре древних царств, в отличие от более позднего времени (периода античности), ее «общим местом» является подведение деятельности под общую схему, интегриро-ванность в систему. Данный процесс актуализируется через изобретение пирамид, зиггуратов, гробниц. Такие изобретения - некие «агрегаты». Целое здесь представлено как механическое единство. Таким образом, интегрированность символов, предполагающая иерархическую шкалу оценки «верх»/«низ», создает матрицу отношения социальной пирамиды.
2Согласно Р. Пэнто и М. Гравитц, «период доминирования общинной власти характеризует недифференцированность социально-политической организации. При этом политическое общество, экономика и религия тесно переплетались между собой. Узы родства ничем не отличались от принадлежности к политической группе. Не существовало дифференциации между политической властью и другими видами социального принуждения» (Понто Р., Гравитц М. Методы социальных наук. М., 1972. С. 121).
Библиографический список
1. Андреев Ю.В. Ранние формы урбанизации// Вестник древней истории. 1957. № 1. С. 26-31.
2. Андреев Ю.В., Кошеленко Г.А., Кузищин .В.И., Маринович Л.П. История древней Греции. М.: Высшая школа, 2003. 408 с.
3. История древнего Востока: Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. Ч.1. 4. Месопотамия. Под.ред. И.М. Дьяконова. М.: Наука, 1983.461 с.
4. Лотман Ю.М. Город и время// Петербургские чтения по теории, истории и философии культуры. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1993. Вып. 1. С. 79-91.
5. Мэмфорд Л. Миф Машины. М.: Логос, 2001. 404 с.
6. Массон В.М. Первые цивилизации. М.: Наука, 1989. 268 с.
7. Скоробогацкий В.В. Социокультурный анализ власти. Екатеринбург: изд-во УрАГС, 2006. 287 с.
8. Франц А.Б. Политическая анатомия морали. Екатеринбург: изд-во Уральского университета, 1994. 382 с.
9. Mumford L. The City in History: Its Origins, Its Transformation, and Its Prospects. London:Penguin Books, 1989. 696 p.
References
1. Andreev Yu.V. Early forms of urbanization//Bulletin of ancient history. 1957. №1.Pp.26 -31.
2. Andreev Yu.V., Koshelenko G.A., Kyzishchin V. I., Marinovich L.P. History of ancient Greece. Moscow, 2003. 408 p.
3. The history of the ancient East: The origin of the ancient class societies and the first centers of the slave civilization. P.I. Mesopotamiya/ pod.red. I.M. D'yakonova. Moscow, 1983. 461 p.
4. Lotman Yu. M. City and time//Petersburg Readings on theory of culture. ,Sankt-Petersburg, 1993. Rel.1. Pp. 79-91.
5. MamfordL.Myth machine. Moscow, 2001. 404p.
6. Masson V.M. The first civilization.Moscow, 1989. 268 p.
7. Skorobogatskiy V.V. Sociocultural power analysis.Ekaterinburg, 2006. 287p.
8. Frants A.B. Political morality anatomy. Ekaterinburg, 1994. 382 p.
9. Mumford L. The City on History.Its Origins, Its Transformation, and Its Prospects. London, 1989. 696 p.
