CC BY
64
элитной личности, увеличилось почти вдвое по сравнению с первоначальными показателями.
Принципиальные изменения произошли в усовершенствовании таких психологически важных качествах как готовность к оправданному риску, осмысленность жизни, социальная креативность, ответственность, приверженность к организации и другие. В контрольной группе значимых изменений не произошло. Следовательно, внедрение данной Программы в образовательную деятельность способствует усовершенствованию психологических качеств элитной личности. Стоит отметить тот факт, что программа направленна именно на усовершенствование качеств, что предполагает наличие их на среднем уровне.
ЛИТЕРАТУРА
1. Петровский, В.А. Личность в психологии: парадигма субъектности : монография / В. А. Петровский. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1996. - 272 с.
2. Резанова, З.И. Элита, элитный, элитарный: семантика и функционирование / З.И. Резанова // Язык и культура - 2009. - № 2 (6). - С. 69-79.
3. Слободчиков, В.И. Основы психологической антропологии. Психология человека: Введение в психологию субъективности / В. И. Слободчиков, Е. И. Исаев. - Москва : Школа-Пресс, 1995. - 384 с.
4. Черемисова, И.В. Харизматическая личность в пространстве элитарного образования / И. В. Черемисова // Северо-Кавказский психологический вестник. - 2015. - №13/4 . - С. 114-117.
5. Фигуровская, В.М. Элитарное образование: научное содержание и теоретическое обоснование проблемы / В.М. Фигуровская // Проблемы образования : сборник научных трудов. - Новосибирск: НГАЭиУ, 1997. - С. 4-8.
REFERENCES
1. Petrovsky, V.A. (1996), Personality psychology: the paradigm of subjectivity, Phoenix, Rostov-on-Don.
2. Rezanova, Z.I. (2009), "Elite, elite, elite: semantics and functioning", Language and culture, No. 2 (6), pp. 69-79.
3. Slobodchikov, V.I. and Isaev, E.I. (1995), Fundamentals of psychological anthropology. Human psychology: An introduction to the psychology of subjectivity, School-Press, Moscow.
4. Cheremisova, I.V. (2015), "Charismatic personality in the space of elite education", North-Caucasian Psychological Bulletin, No. 13/4, pp. 114-117.
5. Figurovskaya, V.M. (1997), "Elite education: scientific content and theoretical justification of the problem", Problems of education, Novosibirsk, pp. 4-8.
Контактная информация: kuleshov0901@mail.ru
Статья поступила в редакцию 05.07.2021
УДК 159.9
РАННИЕ ДЕЗАДАПТИВНЫЕ СХЕМЫ СТУДЕНТОВ ВУЗА В КОНЦЕПЦИИ УРОВНЕЙ ЖИЗНЕННОГО САМООПРЕДЕЛЕНИЯ ЛИЧНОСТИ
Татьяна Валериевна Левкова, кандидат педагогических наук, доцент, Приамурский государственный университет имени Шолом-Алейхема, г. Биробиджан
Аннотация
Данная статья посвящена изучению сущности и содержания ранних дезадаптивных схем поведения личности студентов. Описаны особенности, виды ранних дезадаптивных схем, а также характеристика уровней самоопределения личности в студенческом возрасте. Основными используемыми методами экспериментального исследования были: опросник «Диагностика ранних дезадаптивных схем» (Касьяник П.М., Романова Е. В.), методика «Эталон жизнедеятельности» (М.Я. Дворецкая). Изучена специфика проявления ранних дезадаптивных схем личности. Выявлены кор-
реляционные связи между видами дезадаптивных схем поведения личности, доминирующими потребностями и уровнями самоопределения личности студентов. Выявлены наиболее ярко выраженные ранние дезадаптивных схемы на разных уровнях самоопределения личности.
Ключевые слова: ранние дезадаптивные схемы, базовые потребности личности, уровни самоопределения личности, студенты вуза.
DOI: 10.34835/issn.2308-1961.2021.8.p431-437
EARLY MALADAPTIVE SCHEMES OF UNIVERSITY STUDENTS IN THE CONCEPT OF LEVELS OF PERSONAL SELF-DETERMINATION
Tatyana Valerievna Levkova, the candidate of pedagogical sciences, senior lecturer, Sholom-Alechem Priamursky State University, Birobidzhan
Abstract
This article is devoted to the study of the essence and content of early maladaptive personal behavior patterns of students. The features, types of early maladaptive schemes, as well as the characteristics of the levels of personal self-determination during student ages are described. The main methods of experimental research were: the questionnaire "Diagnostics of early maladaptive schemes" (Kasyanik P.M., Romanova E.V.), the methodology "Standard of vital activity" (M.Ya. Dvoretskaya). The specificity of manifestation of early maladaptive personality schemes has been studied. Correlations between the types of maladaptive behavior patterns, dominant needs, and levels of self-determination of students' personalities have been revealed. The most pronounced early maladaptive schemes at different levels of personal self-determination have been identified.
Keywords: early maladaptive schemes, basic personal needs, levels of personal self-determination, university students.
ВВЕДЕНИЕ
Ранние дезадаптивные схемы (далее - РДС) выступают объектом исследования в практической психологии и психотерапии сравнительно недавно. Они определяются как негативные эмоциональные структуры, которые фиксируются в детском возрасте, отражая содержательные характеристики взаимодействия человека с окружающим миром и блокированные базовые потребности личности.
Дезадаптивные схемы поведения человека характеризуются обобщенными ранними дезадаптивными сценариями восприятия жизненных ситуаций и фиксированными моделями поведения в них.
Разработка концепции ранних дезадаптивных схем принадлежит Дж. Янгу, который определил основные положения этой концепции на основе собственного клинического опыта [15]. У Э. Берна в своих ранних работах ранние дезадаптивные схемы трактуются как сценарий, «бессознательный жизненный план» [9]. Одним из аспектов рассмотрения возникновения ранних дезадаптивных схем является изучение связи различных видов жестокого обращения с детьми, нарушение детско-родительских отношений, насилия в семье с возникновением РДС. Психотравмирующие жизненнее ситуации могут провоцировать возникновение РДС и у взрослых (Ahmadian A., Mirzaee J., Omidbeygi M., Holsboer-Trachsler E., Brand S., 2015) [7].
По результатам исследования C.Th. Jens проявление дезадаптивных схем связано с особенностями родительских установок и родительского отношения [11]; подтверждающие связь тревожности и РДС выводы получили в своем репрезентативном исследовании Esther C., Izaskun O., Benjamin L. Hacking Early (Esther C., Izaskun O., Benjamin L. Hacking Early, 2013), Wilhelm S., Berman N.C., Keshaviah A., Schwartz R.A., Steketee G. (Wilhelm S., Berman N.C., Keshaviah A., Schwartz R.A., Steketee G., 2015), Kwak K.H., Lee S.J. (Kwak K.H., Lee S.J., 2015) [10], [12].
Еще один важный аспект рассмотрения причин возникновения ранних дезадаптив-ных схем человека - изучение их в контексте деструктивного поведения Р.В. Кадыров,
Т.А. Мироненко, Brown J.M., Selth S., Stretton A., Simpson S. [3], [8].
Итак, формируясь в детстве, РДС актуализируются в процессе взрослой жизни, в частности в юношестве, так как именно этот возраст выполняет важную задачу возраста - личностное самоопределение и осознание собственной жизненной цели. Дж. Янг выделил 18 дезадаптационных схем, распределенных по группам: нарушение связи и отвержение; нарушенная автономия; направленность на других; сверхбдительность и запреты. Закрепляясь в детском возрасте, они существенно влияют на жизненные процессы взрослой жизни [2]. Процесс самоопределения, понимаемый как сознательный самостоятельный выбор человеком жизненного пути и позиций, которых он придерживается в различных ситуациях, может затрагивать три уровня, которые в разной степени выражены у конкретной личности. Уровни самоопределения в зависимости от степени зрелости личности могут быть представлены на витальном, социальном, экзистенциальном уровнях (М.Я. Дворецкая) [5].
Цель исследования: теоретически и экспериментально изучить связь ранних деза-даптивных схем студентов вуза с уровнями их жизненного самоопределения.
МЕТОДИКА И ОРГАНИЗАЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ
В исследовании приняли участие 208 респондентов из ФГБОУ ВО «Приамурский государственный университет имени Шолом-Алейхема», г. Биробиджан и ФГБОУ ВО «Тихоокеанский государственный университет», г. Хабаровск. Возрастной диапазон испытуемых от 18 до 24 лет.
На констатирующем диагностическом этапе были использованы следующие инструменты:
• опросник «Диагностика ранних дезадаптивных схем» (Касьяник П.М., Романова Е.В.) [4].
• методика «Эталон жизнедеятельности» (М.Я. Дворецкая) [5].
Корреляционный анализ (r - коэффициент корреляции Пирсона) был использован
для выявления связи между видами ранних дезадаптивных схем поведения респондентов и уровнями самоопределения личности.
РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ
Исследуя ранние детские дезадаптивные схемы по методике Касьяника П.М., Романовой Е.В., мы опираемся на положения инновационного подхода в схематерапии Дж. Янга, о том, что каждая дезадаптивная схема личности включена в группу, имеющую де-фицитарную потребность. Так, неудовлетворенная потребность в надежной привязанности объединяет следующие дезадаптивные схемы: покинутость, недоверие, эмоциональная депривация, социальная изоляция, дефективность [1]. Неудовлетворенная потребность в автономии, компетентности, чувстве идентичности объединяет в группу РДС: зависимость, уязвимость, слияние, негативизм, несостоятельность. Подчинение, самоконтроль, поиск одобрения - базовая неудовлетворенная потребность свободно выражать свои чувства, переживания и нужды. Неудовлетворенная потребность в спонтанности является главной в таких ранних дезадаптивных схемах как подавление эмоций, жесткие стандарты, пунитивность. Грандиозность, недостаточность самоконтроля имеют в основе дефицитарную потребность в реалистичных границах и самоконтроле [2].
Итак, в изучаемой выборке процентная выраженность схемы покинутость - 38%, недоверие - 14,3%, эмоциональная депривация - 7,3%, социальная изоляция - 15,9%, дефективность - 7,9%. Средний показатель по группе ранних дезадаптивных схем, где доминирующей депривированной потребностью является - потребность в надежной привязанности - 16,68%.
Депривированная потребность в автономии, компетентности, чувстве идентичности проявилась в схемах зависимость (7,9%), уязвимость (18,6%), запутанность (21,3%),
негативизм (6,4%), несостоятельность (15,9%). Общий процентный показатель по группе - 14, 02%.
Высокий процент представленности дефицитарной потребности свободно выражать свои чувства, переживания и нужды в исследуемой группе - 45,16%. Подтверждение тому выраженность ранних дезадаптивных схем: подчинение - 38,6%, самопожертвование (42,9%), поиск одобрения (54,0%).
Подавление эмоций, как схема поведения, представлена (43,1%), жесткие стандарты (61,9%), пунитивность (6,8%). Эти ранние дезадаптивные схемы блокируют удовле -творение потребности в спонтанности (общий показатель в группе - 34,92%). Грандиоз -ность (42,9%) и недостаточность самоконтроля (54,1%) отражают неудовлетворенность потребности в реалистичных границах и самоконтроле (показатель по группе испытуемых - 48,5%)
Изучив по методике «Эталон жизнедеятельности» М.Я. Дворецкой представленность уровней самореализации личности [5], можно представить результаты в таком виде: витальный уровень саморегуляции соответствует - 18,6%. Именно этот уровень самореализации связан с такими потребностями, как безопасность, телесный комфорт, стремление к удовольствию, то есть гедонистическая направленность личности.
Социальный уровень самореализации был актуален у 38,7%, что отражается в устремлении к взаимодействию, которое может быть полярным от авторитарности до сотрудничества, от активности к бездействию, от соответствия социальным нормам до неприятия норм. Экзистенциальный уровень проживания самореализации у 42,7% испытуемых. Актуализированными переживаниями на этом уровне могут быть самодостаточность, любовь, принятие ответственности, гармонизация «внешнего» и «внутреннего» закона, стремление к поиску смыслу и осознание конечности существования.
Для выявления связи между уровнями самореализации личности испытуемых и выраженными ранними дезадаптивными схемами, был проведен корреляционный анализ показателей (г-коэффициент корреляции Пирсона). Итак, покинутость и витальный уровень самоопределения г = 0,721, при р <0,01. Актуализация нестабильности обостряет значимость витального существования испытуемых. Социальная изоляция и витальный уровень самоопределения г = 0, 642, при р <0,05. Проявление социальной изолированности респондентов также активирует уровень витального самоопределения студентов. Недоверие и витальный уровень самоопределения г = 0, 773, при р <0,05. Сложность в установлении близких контактов у испытуемых отзывается необходимостью в надежной привязанности, которая активируется на витальном уровне самоопределения.
Между показателями социального уровня жизненного самоопределения и ранними дезадаптивными схемами (зависимость, уязвимость, запутанность, негативизм, несостоятельность, подчинение, самопожертвование, поиск одобрения) были выявлены следующие корреляции. Подчинение и социальный уровень самореализации г = 0, 783, при р <0,05 (показатель отражает наличие внутреннего конфликта у испытуемых - стремление к социальной активности и одновременно ощущение давления внешних обстоятельств), поиск одобрения и социальный уровень самореализации г=0,885, при р <0,01 (данная связь также демонстрирует внутреннюю противоречивость между необходимостью подкрепления из вне и стремлением к социальному самоопределению), самопожертвование и социальный уровень самореализации г = 0, 684, при р <0,01 (показатели значимости потребностей других людей по сравнению с собственными делает важным уровень социального самоопределения испытуемых), запутанность и социальный уровень самореализации г = 0,697, при р <0,05 (слияние с другим человеком, чрезмерная вовлеченность в жизнь других обостряет уровень социального самоопределения респондентов). Анализ показателей зависимости, уязвимости, негативизма, несостоятельности и показателей социального уровня самоопределения отразил не выраженность корреляционной связи между ними.
Также выявлена корреляционная связь между подавлением эмоций, жесткими стандартами, пунитивностью, грандиозностью, недостаточностью самоконтроля (эти схемы отражают дефицитарную потребность в спонтанности, в реалистичности границ и самоконтроля). Такие корреляционные показатели, как недостаточность самоконтроля и экзистенциальный уровень самореализации г = 0, 653, при р <0,01 (нежелание/невозможность выражения эмоций, потребностей обостряет отсутствие ощущения свободы, как следствие актуализирует экзистенциальный уровень самоопределения, вызывая напряжение в нём испытуемых), подавление эмоций и экзистенциальный уровень самореализации г = 0, 825, при р <0,01 (непринятие, запрет на проживание собственных эмоций испытуемыми влечёт актуализацию экзистенциального уровня самоопределения), грандиозность и экзистенциальный уровень самореализации г = 0, 678, при р <0,01 (желание получать все, что хочется вне зависимости от реальности, ущемляя свободу других вызывает активацию экзистенциального уровня самоопределения у испытуемых, разрешение этого противоречия направлено на осознание ранних дезадаптивных схем), жесткие стандарты и экзистенциальный уровень самореализации г = 0,751, при р <0,01 (ригидность и стереотипность эмоциональных и поведенческих проявлений респондентов стимулирует внутреннее к проживанию радости жизни, но провоцирует желание «плыть по течению», руководствоваться внешними моральными нормами). Анализ показателей позитивности (необходимости наказания себя и других за несовершенство) и показателей экзистенциального уровня самоопределения отразил не выраженность корреляционной связи между ними.
Согласно результатам проведенного исследования можно констатировать, что витальный уровень жизненного самоопределения активирует восприятие человеком окружающего мира как ненадежного, весьма нестабильного, а стабильность является самой значимой потребностью на данном уровне самоопределения. Ожидание ситуации, в которой человек будет ощущать себя, брошенным повышает его тревожность (РДС - покинутость). Ощущение своей изолированности, включенности в группу порождает ощущение отсутствие сопричастности с миром (РДС - социальная изоляция). Также свойственные, для сценария недоверия убеждения об опасности близких отношений актуализируют значимые потребность в безопасности и защищенности, которая значима для витального уровня самоопределения.
На социальном уровне самореализации активируются несколько иные ранние дез-адаптивные схемы. Так, корреляционная связь между показателями подчинения (несостоятельность) отражает убежденность человека в своей неспособности самостоятельно справляться с жизненными обстоятельствами, а также вызывает необходимость поиска гиперопекающих, сильных партнеров. Необходимость в подкреплении из вне характеризует этих людей, как зависящих от одобрения окружающих и, как факт, их самооценка может легко травмироваться из вне, и, как следствие, неуверенность в собственных силах, катастрофизация жизненных событий (РДС - поиск одобрения). Самопожертвование, как ранняя дезадаптивная схема, также является призмой, отражающей снижение самооценки и собственной значимости человека. Характерными эмоциональными переживаниями для этого человека является чувства вины и стыда, за доставленные, по его мнению, неудобства окружающим. Подкрепляет социальный уровень самореализации и такая деза-даптивная схема, как запутанность. Она фиксирует такие убеждения человека как жизнь без другого человека невозможна, ощущение «мы» и неразвитая идентичность делают значимым именно социальный уровень самореализации.
Более ярко выраженные РДС в выборке были представлены на экзистенциальном уровне самореализации испытуемых. С одной стороны - это отражает специфику возраста и тех главных задач развития в период студенчества (поиск своего предназначения, осмысление жизни и т. п.), но с другой стороны именно этот уровень самоопределения активирует значимые для ранних дезадаптивных схем потребности - потребность в спон-
танности, потребность в реалистичных границах и адекватном самоконтроле. Отсюда следует, что неспособность осознавать, принимать, проживать свои актуальные чувства, нежелание понимать свои жизненные задачи влечет за собой появление экзистенциальных переживаний, которые могут приниматься человеком на этом уровне, а могут игнорироваться, как «скучные». Хотя само обстоятельство значимости экзистенциального уровня самоопределения создает потенциальные возможности для продвижения личностного развития. Весьма интересным является корреляционная связь между показателями грандиозности, как ранней дезадаптивной схемы и экзистенциального уровня самоопределения. Данное обстоятельство свидетельствует о том, что убежденность своей значимости побуждает их нарушать пространство других, считая свои потребности значимыми и важными. Испытание разочарований при отсутствии возможности получить все желаемой ведет к стремлению доминировать. Как правило, в такой ситуации возникает ещё одна ранняя дезадаптивная схема - жесткие стандарты, в основе которой лежит убеждение о том, что быть принятым и любимым значит соответствовать высоким стандартам, которые весьма высоки [1, 2, 6]. Поддержание ригидных стандартов, высокая тревога при предчувствии неудачи в делах это отражение актуальной неудовлетворенной потребности в спонтанности. Поэтому актуален и напряжен именно экзистенциальный уровень самоопределения [13], так как главными признаками экзистенциального проживания жизни человеком является - спонтанность, открытость переживаниям, творческий образ жизни [14].
ВЫВОДЫ
Сущность вышеизложенного сводится к тому, что актуализированные ранние деза-даптивные схемы и лежащие в их основе дефицитарные потребности личности активируют определенные уровни самоопределения, которые и направлены на поиск условий удовлетворения этих потребностей. Это дает основание утверждать, что ранние дезадап-тивные схемы, потребности личности в контексте уровней самоопределения отображают личностное образование, находит свое отражение в поведении личности.
ЛИТЕРАТУРА
1. Галимзянова, М.В. Выраженность ранних дезадаптивных схем и режимов функционирования систем у мужчин и женщин в период ранней, средней и поздней взрослости / М.В. Галимзянова, П.М. Касьяник, Е. В. Романова // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия: Психология и педагогика. - 2016.- № 16 (3) — С. 109-125.
2. Галимзянова, М.В. Ранние детские воспоминания взрослых с различными дезадаптив-ными схемами / М.В. Галимзянова, П.М. Касьяник, Е. В. Романова // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия: Психология и педагогика. - 2017. -№ 1 (7). - С. 66-76.
3. Кадыров, Р.В. Обзор исследований ранних дезадаптивных схем в клинической практике / Р. В. Кадыров, Т.А. Мироненко // Вектор науки Тихоокеанский государственный медицинский университет. Серия: Педагогика, психология. - 2017. - №3 (30). - С. 60-65.
4. Касьяник, П.М. Диагностика ранних дезадаптивных схем / П.М. Касьяник, Е.В. Романова - Санкт-Петербург: Изд-во Политехи. ун-та, 2013. - 120 с.
5. Практикум по психологии жизненных ситуаций / Под ред. Е.Ю. Коржовой. - Санкт-Петербург: Стикс, 2016. - 268 с.
6. Холмогорова, А. Б. Схема-терапия Дж. Янга - один из наиболее эффективных методов помощи пациентам с пограничным расстройством личности / А. Б. Холмогорова // Консультативная психология и психотерапия. - 2014. - № 2. - С. 78-87.
7. Differences in maladaptive schemas between patients suffering from chronic and acute posttraumatic stress disorder and healthy controls / A. Ahmadian, J. Mirzaee, M. Omidbeygi, E. Holsboer-Trachsler, S. Brand // Neuropsychiatry Disease and Treatment. - 2015. - No. 11. - P. 1677-1684.
8. Brown, J.M. Do dysfunctional coping modes mediate the relationship between perceived parenting style and disordered eating behaviors? / J.M. Brown, S. Selth, A. Stretton, S. Simpson // Journal of Eat Disord. - 2016. - No. 11. - URL: https://jeatdisord.biomedcentral.com/track/pdf/10.1186/s40337-016-0123-1.pdf (дата обращения:01.05.2021).
9. Burn, E. Games People Play: The Basic Handbook of Transactional Analysis / Burn E. Paperback, 1996. - 372 p.
10. Esther, C. Hacking Early maladaptive schemas, and social anxiety in adolescents: The mediating role of anxious automatic thoughts / C. Esther, O. Izaskun, L. Benjamin // Journal of Anxiety Disorders. - 2013. - No. 27. - P. 278-288.
11. Jens, C.Th. Mediation of early maladaptive schemas between perceptions of parental rearing style and personality disorder symptoms / C.Th. Jens // Journal of Behavior Therapy and Experimental Psychiatry. - 2010. - No. 41. - P. 52-59.
12. Kwak, K. H. A comparative study of early maladaptive schemas in obsessive-compulsive disorder and panic disorder/ K.H. Kwak, S.J. Lee // Psychiatry Research. - 2015. - No. 230. - P. 757-762.
13. Levkova, T. Highlighting anthropological aspects of student psychological well-being / T. Levkova, R. Bazhenov, G. Arutjunova, M. Romanova // ADVED 2018 - 4th International Conference on Advances in Education and Social Sciences : proceedings. - Istanbul, Turkey, 2018. - P. 316-320.
14. Young, J.E. Therapy regimen is a guide for the practitioner / J.E. Young, S. Klosko, M.E. Weishaar - New York, NY: The Guilford Press. - 2003. - 436 p.
REFERENCES
1. Galimzyanova, M.V., Kasyanik P. M. and Romanova E. V. (2016), "The severity of early maladaptive schemes and modes of functioning of systems in men and women during early, middle and late adulthood", Bulletin of St. Petersburg University. Series: Psychology and Pedagogy, No. 16 (3), pp. 109-125.
2. Galimzyanova, M.V., Kasyanik P. M. and Romanova E. V. (2017), "Early childhood memories of adults with various maladaptive schemes", Bulletin of St. Petersburg University. Series: Psychology and Pedagogy, No. 1 (7), pp. 66-76.
3. Kadyrov, R. V. and Mironenko T. A. (2017), "Review of studies of early maladaptive schemes in clinical practice", Vector of Science of Pacific State Medical University. Series: Pedagogy, Psychology, No.3 (30), pp. 60-65.
4. Kasyanik, P.M. and Romanov E. V. (2013), Diagnostics of early maladaptive schemes, Publishing house of Polytechnic. University, St. Petersburg.
5. Korzhovoy E.Yu. (2016), Workshop on the psychology of life situations, Styx, St. Petersburg.
6. Kholmogorova, A. B. (2014), "Scheme-therapy of J. Young is one of the most effective methods of helping patients with borderline personality disorder", Counseling psychology and psychotherapy, No. 2, pp. 78-87.
7. Ahmadian, A., Mirzaee J., Omidbeygi M., Holsboer-Trachsler E. and Brand S. (2015), "Differences in maladaptive schemas between patients suffering from chronic and acute posttraumatic stress disorder and healthy controls", NeuropsychiatricDisease and Treatment, No. 11, pp. 1677-1684.
8. Brown, J.M., Selth S., Stretton A. and Simpson S. (2016), "Do dysfunctional coping modes mediate the relationship between perceived parenting style and disordered eating behaviors?", Journal of Eat Disord, No. 11, available at: https://jeatdisord.biomedcentral.com/track/pdf/10.1186/s40337-016-0123-1.pdf.
9. Burn, E. (1996), Games People Play: The Basic Handbook of Transactional Analysis, Paperback.
10. Esther, C., Izaskun O. and Benjamin L. (2013), "Hacking Early maladaptive schemas and social anxiety in adolescents: The mediating role of anxious automatic thoughts", Journal of Anxiety Disorders, No. 27, pp. 278-288.
11. Jens, C. Th. (2010), "Mediation of early maladaptive schemas between perceptions of parental rearing style and personality disorder symptoms", Journal of Behavior Therapy and Experimental Psychiatry, No. 41, pp. 52-59.
12. Kwak, K.H. and Lee S.J. (2015), "A comparative study of early maladaptive schemas in obsessive-compulsive disorder and panic disorder", Psychiatry Research, No. 230, pp. 757-762.
13. Levkova, T., Bazhenov R., Arutjunova G. and Romanova M. (2018), "Highlighting anthropological aspects of student psychological well-being", Proceedings of ADVED 2018 - 4th International Conference on Advances in Education and Social Sciences, Istanbul, Turkey, pp. 316-320.
14. Young, J.E., Klosko S. and Weishaar M.E. (2003), Therapy regimen is a guide for the practitioner, The Guilford Press, New York, NY.
Контактная информация: tvlevkova@mail.ru
Статья поступила в редакцию 14.07.2021
