CC BY
103
Таким образом, вышеуказанные международные органы своими решениями и выводами, как напрямую, так и косвенно подтверждая существование общего правила национальных правовых систем и доктрины общего международного права о том, что должностные лица защищены юрисдикционными иммунитетами, однако формулируют право игнорирования этих иммунитетов в исключительных случаях.
1. Oppenheim’s International Law: V.I. Peace. Oxford
University Press, 2008. P.344.
2. Доклад Комитета I/1 Конференции в Сан-Франциско, созданный для разработки проекта ст.2 Устава ООН — http://law.edu.ru/article/article.asp?articleID=1136267
3. Броунли Я. Международное право. М., 1977. Ч.1. С.425.
4. Проект статей об ответственности государств за международные противоправные деяния, (2001), ст. 5. — www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/intorg _responsibility.pdf
5. Конвенция ООН «О юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности», (2004) —
www.un.org/ru/documents/decl_conv/conv_internlaw.shtml
6. International Criminal Law in Germany — The Drafts of the
International Crimes Code and the Rome Statute Implementation Act. Presentation by Hans-Peter Kaul, Andreas Mlitzke & Steffen Wirth —
http://www.iccnow.org/documents/Comments%20on%20IC Code%20and%20E41 .pdf
7. Ian Brownlie. Principles of Public International Law. Oxford University Press, 2008. P.329.
8. Ian Brownlie. Principles of Public International Law. Oxford University Press, 2008. P.301; I. Oppenheim's International Law: Peace. P.341.
9. Ian Brownlie. Principles of Public International Law. Oxford University Press, 2008. P.343-344.
10. Oppenheim's International Law: Peace. P.346, §109.
11. R. v. Bow Street Magistrate, Ex parte Pinochet [2000], — http://www.uniset.ca/other/cs5/2000AC147.html
12. Oppenheim's International Law: Peace. P.1043-1044, §456.
13. Antonio Cassese. International Criminal Law. Oxford University Press, 2003. P.266.
14. Official Records of the General Assembly, Fifty-ninth Session, Supplement N 22 (A/59/22). — http://www.un.org/law/ cod/sixth/59/summary.htm
15. Римский статут Международного Уголовного Суда (1998), ст.27.
16. Устав Международного уголовного трибунала в Нюрнберге (1945), ст.7; Устав Международного уголовного трибунала в Токио, ст.6; Устав Международного уголовного трибунала по Бывшей Югославии (1993), ст.7; Устав Международного уголовного трибунала по Руанде (1994), ст.6.
Bibliography (Transliterated)
1. Oppenheim’s International Law: V.I. Peace. Oxford University Press, 2008. P.344.
2. Doklad Komiteta I/1 Konferencii v San-Francisko, sozdannyj dlya razrabotki proekta st.2 Ustava OON — http://law.edu.ru/article/article.asp?articleID=1136267
3. Brounli Ya. Mezhdunarodnoe pravo. M., 1977. Ch.I. S.425.
4. Proekt statej ob otvetstvennosti gosudarstv za mezhdu-
narodnye protivopravnye deyaniya, (2001), st.5. —
www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/pdf/intorg _responsibility.pdf
5. Konvenciya OON «O yurisdikcionnyx immunitetax go-
sudarstv i ix sobstvennosti», (2004) —
www.un.org/ru/documents/decl_conv/conv_internlaw.shtml
6. International Criminal Law in Germany — The Drafts of the International Crimes Code and the Rome Statute Implementation Act. Presentation by Hans-Peter Kaul, Andreas Mlitzke & Steffen Wirth — http://www.iccnow.org/documents/Com-ments%20on%20ICCode%20and%20E41.pdf
7. Ian Brownlie. Principles of Public International Law. Oxford University Press, 2008. P.329.
8. Ian Brownlie. Principles of Public International Law. Oxford University Press, 2008. P.301; I. Oppenheim's International Law: Peace. P.341.
9. Ian Brownlie. Principles of Public International Law. Oxford University Press, 2008. P.343-344.
10. Oppenheim's International Law: Peace. P.346, §109.
11. R. v. Bow Street Magistrate, Ex parte Pinochet [2000],
http://www.uniset.ca/other/cs5/2000AC147.html
12. Oppenheim's International Law: Peace. P.1043-1044, §456.
13. Antonio Cassese. International Criminal Law. Oxford Uni-
versity Press, 2003. P.266.
14. Official Records of the General Assembly, Fifty-ninth Session, Supplement N 22 (A/59/22). — http://www.un.org/law/ cod/sixth/59/summary.htm
15. Rimskij statut Mezhdunarodnogo Ugolovnogo Suda (1998), st.27.
16. Ustav Mezhdunarodnogo ugolovnogo tribunala v Nyurn-berge (1945), st.7; Ustav Mezhdunarodnogo ugolovnogo tribunala v Tokio, st.6; Ustav Mezhdunarodnogo ugolovnogo tribunala po Byvshej Yugoslavii (1993), st.7; Ustav Mezhdunarodnogo ugolovnogo tribunala po Ruande (1994), st.6.
УДК 340.130
РАБОТЫ ПО СОСТАВЛЕНИЮ СВОДА ГРАЖДАНСКИХ ЗАКОНОВ ОСТЗЕЙСКИХ ГУБЕРНИЙ КАК ЧАСТЬ КОДИФИКАЦИЙ В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ
Д.О.Демидов
Латвийский университет, Рига, [email protected]
Статья описывает процесс кодификации местных законов территорий присоединённых в XIX в. к России Остзейских (Прибалтийских) губерний. Раскрываются отличия кодификации местных законов от составления Свода общих законов Российской Империи, а также на сложности при составлении местного Свода. Указана работа всех основных комиссий, Второго отделения Его Императорского Величества канцелярии, составителей и переводчиков.
Ключевые слова: Остзейские губернии, Российская Империя, Лифляндия, Эстляндия, Курляндия, кодификация, фон Гиммельштерн, фон Бунге
The paper is devoted to the codification of local laws of the Baltic provinces that joined the Russian Empire in the 19th century. Differences in codification of local and general Russian laws are explored. The attention is focused on the difficulties of the local laws codification. The work of all major commissions, Second Section of the H.I.M. Own Chancery, draftsmen and translators is shown. Keywords: Baltic provinces, the Russian Empire, Livonia, Esthonia, Kurland, codification, von Himmelstjerna, von Bunge
В пункте десятомАккордных пунктов с лиф-ляндским дворянством, заключенных 4 июня 1710 г. графом Шереметьевым, дворянству было дозволено решать дела в судах по лифляндским привилегиям, древним обыкновениям и по известному древнему лифляндскому шляхетскому праву, а в их недостатке — по общим немецким правам, пока не будет собрано и издано полное земское уложение [1]. В пунктах, разрешенных Петром I 12 октября 1710 г., составление нового уложения было соизволено [2]. Вследствие этого в 1728 г. лифляндское дворянство, указывая на неудобства и затруднения, происходящие от неопределенности законов, сделало представление о необходимости привести их в порядок и составить новое их изложение. Это прошение было удовлетворено: был издан указ, в котором мысль эту приказано привести в действие [3]. С этого времени начинается растянувшаяся на многие десятилетия работа многочисленных комиссий по приведению местных законов Остзейских губерний (новых в составе России) в единообразие и составлению общего свода.
Переменчивая политическая судьба Остзейского края отразилась резче всего на публичном праве, ввиду необходимости согласовывать административный строй и привилегии состояний с правами господствующего государства. Но политические перемены влияли и на развитие гражданского права. С одной стороны, несмотря на обещания сохранить в неприкосновенности существующий правопорядок, по различным соображениям на завоеванные области распространялось действие отдельных законодательных постановлений государств, властвовавших над ними. С другой, ввиду отсутствия автономного местного законодательства, не могли получить последовательной разработки остатки национального права, и посторонние законодательные вмешательства не приводились в соответствие с существовавшим уже правом. К тому же затруднительность положения усугублялась тем, что научное изучение местного гражданского права продвигалось очень медленно, поэтому если возникал сколько-нибудь своеобразный вопрос, в конкретной или общей форме, то даже опытному юристу нелегко было бы подыскать на него ответ.
Первая полноценная комиссия в одной из губерний была учреждена в 1728 г. Для составления уложения этой комиссии велено было «выбрать в тамошних правах добрых и искусных людей», с тем чтобы по окончании их труда он был представлен на высочайшее усмотрение. Вследствие этого проект местных законов под названием «Новое Лифляндское рыцарское и земское право», составленный в Лиф-ляндии, был представлен в Кабинет министров в 1741 г. с просьбой дворянства о его утверждении и дозволении напечатать [4]. Для рассмотрения проекта Кабинетом министров был назначен особый комитет, которому поставлено в обязанность: «Взяв за основание прежние лифляндские права и сличив с тем проектом, рассмотреть, так ли оному подлежит быть или потребно в чём какую перемену и дополнение учинить, наблюдая притом Высочайшую власть и государственный интерес, и с мнением своим отдать в
коллегию лифляндских и эстляндских дел, в которой оный проект таким же образом рассмотреть и, учиня свое рассуждение, представить Правительствующему Сенату, где все то подробно и аккуратно по тому же рассмотрев и подписав свое мнение, внести для апробации в кабинет» [5]. Комитет заключил, что некоторые части проекта не только не согласны с источниками, но даже и не подкреплены ссылками на них, вследствие чего он был возвращен для разъяснений [6]. Однако он так и не дошел до рассмотрения в Сенате, так как в 1754 г. была учреждена комиссия для сочинения общего уложения, в которую Правительствующий Сенат приказал передать и лифляндский проект [7].
В 1767 г. в составе учрежденной комиссии из депутатов от всей России для составления общего свода законов Империи находилась и особая комиссия для местных законов Остзейского края. Желание остзейского дворянства сохранить свое прежнее право вызвало оживленные прения среди депутатов: «Депутат от дворянства Любимского уезда на ходатайство депутатов Лифляндской и Эстляндской губерний, которые желают, чтобы жители оных остались при своих правах, представил, чтобы сочинить законы одинаковые для всех подданным императорскому величию народов. Депутат от дворянства Казанского уезда сказал, что весьма странно слышать, что Лифляндия и Эстляндия, так давно уже покоренные под российскую державу, судятся и поныне чужими правам, установленным от государей, которые до них никакого дела не имеют» [8]. Здесь уместно вспомнить известное высказывание Екатерины II из наставления генерал-прокурору сената князю А.А.Вяземскому о том, что «Малая Россия, Лифлян-дия и Финляндия суть провинции, которые правятся конфирмованными им привилегиями, нарушить оные отрешением всех вдруг весьма непристойно б было, однако ж и называть их чужестранными и обходиться с ними на таком же основании есть больше, нежели ошибка, а можно назвать с достоверностью глупостью» [9].
Сама же комиссия, рассмотрев все собранные до того времени материалы, пришла к выводу, что местные законы находятся в крайнем беспорядке и смешении; что в судах для решения дел приводятся такие законы, которые с переменой обстоятельств или прямо отменены, или иначе объяснены, или же дополнены; что местные законы, хотя и собраны в книги, но эти книги не соответствуют своим названиям и т.д. По этим причинам комиссия признала необходимым прежде всего привести эти материалы в порядок и расположить их систематически. Этой работой ограничилась деятельность комиссии 1767 г.
[10].
В 1804 г. была учреждена комиссия составления гражданского уложения для Империи, ей вменено в обязанность составление и сводов местных законов. Вплоть до 1808 г., когда в работе над местным сводом наступил перерыв, она занималась подготовкой материала, выпиской из законов и планированием работы. В 1818 г. она прибегла к мере, которая показала ее неспособность систематизировать местные
законы самостоятельно. А именно: было сообщено начальникам губерний, чтобы они учредили по своему усмотрению из сведущих людей особые комитеты для составления сводов, поставив им в обязанность собрать местные источники права, сличить их с общими русскими законами, уложить в систему, сходную с проектом свода русских законом, и составить проект для каждой губернии [6]. На этом основании были учреждены комитеты в Риге, Митаве и Ревеле. К середине 1820-х гг. комиссия потеряла контроль над организацией работ комитетов, поскольку отделка проекта имперского уложения занимала все ее силы. Но работу местных комитетов на данном этапе можно оценить положительно, поскольку окончательно была сформирована база местных источников права и подготовлены специалисты для будущей кодификации. Деятельность комиссии также показала, что избранный при ее учреждении путь для кодификации местного права слишком продолжителен, поэтому в Санкт-Петербурге было признано необходимым при преобразовании в 1826 г. прежней комиссии законов во Второе отделение Собственной Е.И.В. Канцелярии (далее — Второе отделение) иначе организовать работу, чтобы делу кодификации местных законов Остзейского края дать большее движение
[11].
Во Втором отделении первоначально предполагали поручить составление свода комиссии из трех ландратов. В частности, в докладе его главноуправляющего Блудова (1841) сказано: «Покойный гр. Сперанский, полагая сначала составить особый для каждой из трех губерний свод, приглашал к этой работе ландратов из каждой губернии. Но предложение принял только ландрат лифляндский Самсон фон Гиммельштерн (Reinhold Johann Ludwig Samson von Himmelstjerna), и ему переданы были все материалы, собранные предыдущими комиссиями и комитетами за почти сто лет» [12].
Наконец работа над кодификацией права губерний приняла серьезный оборот и была сконцентрирована в руках одного специалиста. И окончательно в полный рост встала проблема этой кодификации. Обеспечение сходства общего и местного сводов по внешнему виду изложения — основная идея на первой стадии работы. Но применение одинаковых кодификационных приемов было бы правильно, если бы существовал однородный материал для обработки. Но это было не так. Полное Собрание действительно состояло из законов, в точном значении этого слова, из норм, точно сформулированных и выраженных письменно. Обязательная их сила определялась санкцией верховной власти, и действие каждой такой нормы продолжалось до отмены ее в том же порядке. Для того чтобы установить и выбрать еще действующие нормы, пришлось проделать работу большую, но нетрудную по своему существу. Значение и содержание каждого отдельного правила определялось его текстом и в случае неясности устанавливалось путем толкования. К тому же весь материал относился к сравнительно небольшому периоду в неполных двести лет. Законодательство Империи не признавало за обычным правом никакого юридического значения, а
тем более силы изменять или отменять законы. Поэтому для составления такого кодекса, какой имелся в виду, достаточно было собрать весь законодательный материал, а затем приступить к его обработке.
Совершенно иную картину представлял материал, из которого надлежало составить остзейский свод. В существующем в крае праве заключались памятники гораздо древнее, принадлежащие различным эпохам и исходящие от разных властей. Наряду с местными нормами существовало также вспомогательное право. Очень немногие части древних местных статутов действовали в своем буквальном значении. Изменился политический и социальный строй, при котором они возникли, феодальные отношения, на которые они были рассчитаны, отошли в прошлое. Большое количество норм, даже утвержденных как следует, получило значение условное, создавшееся в практике и обычае. Множество норм получило силу путем обычая, а формальной санкции для сборников, как например Эстляндского рыцарского права, не было, хотя их обязательность не вызывала сомнений. Относительно других правил, установленных свыше законодательной властью, нельзя установить отмены формальной, хотя множество указов шведских королей было устранено обычаем. Для кодификации остзейского права, в частности, создавалось дополнительное затруднение в виде дробности территорий. Желательно было при кодификации достигнуть обобщения, т.е. не составлять несколько сводов, а собрать по возможности всё в один, и нормы, общие для всех территорий, выделить в качестве таковых для избежания повторений. Все указанные особенности не были учтены новым составителем, который не являлся специалистом права во всех трех Остзейских губерниях.
Итак, все прежде собранные материалы были отданы в распоряжение фон Гиммельштерна, который единолично окончил работу к 1831 г. Как только было окончено составление проектов, они были направлены в губернии с тем, чтобы были учреждены комитеты для решения двух главных вопросов: все ли действующие законы представлены в проекте в истинной их силе и не приведено ли законов излишних, т.е. таких, которые отменены последующими. Комитеты представили замечания на проекты, которые были переданы фон Гиммельштерну для рассмотрения и исправления проекта. По окончании его редакции проект поступил во Второе отделение Собственной Е.И.В. Канцелярии для редакционной отделки и перевода на русский язык.
Здесь было учтено, что, в соответствии с основными законами Империи, местные законы — это изъятия, допускаемые в некоторых только частях законов общих, и что поэтому цель свода местных законов заключалась в том, чтобы показать, в чем именно состоят эти изъятия и сделать это в той самой связи и в том самом порядке, какой принят при изложении общих законов. Основные правила окончательной редакции состояли в следующем: расположить свод местных законов по плану общего Свода законов Империи и тем самым связать изъятия с общими их началами, и ввести в состав свода все те ста-
тьи, которые находятся частью в древних источниках законодательства Остзейского края, частью же в изданных русским правительством законах и которые по примечаниям местных комитетов составляют местные действующие законы. Для выполнения этих правил требовались общая переделка проекта как с внешней стороны, так и в самом внутреннем составе и расположении всех его частей. Особенная трудность при этом состояла в том, что необходимо было в каждом отделе законов соблюсти все различия, которые встречаются в каждой губернии и в каждом городе, имеющем исторически свое право. Другая трудность окончательной редакции состояла также в том, что свод местных законов было необходимо изложить на двух языках, немецком и русском, привести оба текста свода в совершенное сходство и передать на русском языке все термины, встречающиеся в законах гражданских на немецком языке.
Итак, во Втором отделении проект подвергся многочисленным внешним изменениям. Прежде всего была изменена система расположения, например, институт владения был перенесен в раздел вещного права из наследственного. В пределах одного раздела или института также были произведены перестановки.
В 1836 г. был издан Высочайший указ об учреждении общего для всех трех губерний ревизионного комитета. Работа ревизионного комитета продолжалась непрерывно около двух с половиной лет до мая 1839 г. В 180 заседаниях, под личным председательством статс-секретаря Балугьянского, по докладам редакторов были пройдены все части свода, и каждая из них была подвергнута рассмотрению. Сверх устных объяснений члены комитета представили свои письменные мнения и проекты исправлений. Все эти замечания были учтены редакторами и внесены в редакцию или по ним были составлены ответы с изложением причин, по которым признано невозможным принять их.
Наиболее существенное отличие проекта ревизоров от проекта фон Гиммельштерна получилось в том, что он отводил гораздо большее место особенностям отдельных территорий. Местные изъятия, которые фон Гиммельштерн помещал в примечания, комитет помещал в тело статьи и по возможности соединял в особые главы и подразделения правила, касающиеся отдельных территорий. То есть комитет избегал объединения норм даже в таких отделах, где это можно было сделать без ущерба для точности выражения существующего права. При этом комитет не отступил от принятого фон Гиммельштерном способа составления текста статей, когда многие романистические разделы были заимствованы из научной литературы. В итоге в окончательную редакцию свода из проекта 1839 г. перешло около одной седьмой части его содержания [13].
Во время заседаний ревизионного комитета встали вопросы, которые он не считал себя вправе решить окончательно и которые не могли быть решены иначе, как в порядке законодательном. Таким вопросом было, например, исключительное право дворянства на приобретение дворянских имений. К тому
же во Второе отделение поступило из Государственного совета и министерств несколько других спорных дел в отношении Остзейских губерний. Для разрешения многих из этих вопросов и для исследования того, что принадлежало состояниям из их прав и привилегий во время поступления в подданство России, потребовалось подробное исследование источников права. Результатом такого исследования явилось обозрение исторических сведений, включающее в себя политическую историю края и состояние законодательства по учреждениям, праву состояний и по законам о земском владении. Сверх того, по отдельным вопросам были составлены для внесения в Государственный совет особые подробные записки. Таким образом, впервые было дано краткое, но полное изложение источников права края, что дало возможность проследить их развитие и связь с политической судьбой.
Проекты, отредактированные комитетом, не могли получить дальнейшего движения после их утверждения им. Этому препятствовало отсутствие перевода на русский язык, и отсутствие ссылок на источники под статьями. Несмотря на то, что при первоначальной ревизии проекта фон Гиммельштерна комитету была дана инструкция приводить ссылки на источники права, впоследствии Сперанский изменил свое мнение. Он полагал указывать вообще источники остзейского законодательства, в конце каждой главы свода, не делая постатейных указаний. Он, вероятно, склонялся к этому в связи с тем, что иные из письменных постановлений губерний во многом изменены обычаем, и прямая ссылка на них была юридически неправильна. Таким образом, цитаты на источники не уничтожались, но получали иное место в тексте закона и должны были обосновывать институт права, а не отдельные статьи. Однако после смерти Сперанского сменивший его Блудов принял решение восстановить постатейные ссылки на источники [i4].
Отметим, что все внимание комитета было обращено на первые 2 части свода — об учреждениях и состояниях, в которых были восстановлены ссылки, и в конце i844 г. они были переданы в Государственный совет, в котором они были заслушаны и обнародованы І июля І845 г., вступив в силу І января І84б г. [І5]. Таким образом, на ревизию этих частей было потрачено 9 лет.
Что же касается третьей части местного свода, включающей в себя законы гражданские, то восстановление ссылок на ее источники оказалось очень трудным, как из-за объема, так и потому, что в ней не принимал участие никто из первоначальных составителей проекта, в связи с чем работа продвигалась крайне медленно. Отсутствовало и историческое введение к третьей части, которое имели предыдущие, и эта работа была предложена Фридриху Георгу фон Бунге (Friedrich Georg von Bunge) в І845 г. В І848 г. он прислал обозрение гражданского права и судопроизводства на немецком языке, которое было переведено на русский графом Сиверсом. Эта работа оказала сильное влияние на дальнейший ход кодификации, она обнаружила ошибки в методе прежнего порядка чисто внешнего сопоставления источников и схематической
их обработки, который применялся, в сущности, при составлении всех прежних проектов свода. В связи с этим в 1856 г. фон Бунге был причислен ко Второму отделению Собственной Е. И. В. канцелярии как видный эксперт местного права, что дало импульс работе над гражданским сводом. В руках Бунге, бывшего профессора права Дерптского университета, работа быстро продвигалась вперед. Одновременно с этим шла и другая работа — перевод немецкого текста на русский язык, что являлось крайне трудоемким делом. Этот труд совершен был при непосредственном участии А.Ф.Бычкова и М.А.Корфа.
В том же 1862 г. по Высочайшему повелению учрежден был особый комитет для решения вопроса о способе утверждения третьей части свода. Большинством голосов комитет решил, что нет ни повода, ни основания подвергать третью часть свода местных остзейских законов дальнейшему пересмотру в Государственном совете, и это мнение удостоилось Высочайшего утверждения. 12 ноября 1864 г. состоялся Высочайший указ Правительствующему Сенату о распуб-ликовании третьей части Свода остзейских законов, на основании которого она вошла в действие с 1 июля 1865 г. [16].
Третья часть Свода была утверждена в ином порядке, чем первые, и это отразилось на соотношении текстов. Первые две части, изложенные комитетом на немецком, тогда же были переведены на русский, и окончательной обработке подверглась именно русская редакция, как и рассмотрению в Государственном совете. Сообразно с этим первые две части при утверждении были опубликованы только на русском. Посылая в 1846 г. рижскому генерал-губернатору немецкий вариант первых двух частей свода, главноуправляющий Второго отделения Блудов оговаривал, что не излишне подтвердить присутственным местам и должностным лицам, что главным руководством при решении дел всегда должен быть текст закона на языке русском, как подлинник, удостоенный высочайшего утверждения; что перевод издается только для облегчения при производстве дел и лучшего понимания подлинника, ибо не все делопроизводители губерний имеют достаточные познания в русском языке [17].
Но в именном указе от 12 ноября 1864 г. ничего не было сказано о преобладающем значении русского текста третьей части Свода, оба текста в нем равноправны: «и прилагая Русский и Немецкий текст для обнародования», следовательно, обоим была дана санкция.
В 1869 г. возникло дело, при рассмотрении которого было обнаружено несоответствие текстов свода и которое послужило к окончательному разрешению в законодательном порядке вопроса о преимущественном значении русского текста (Дело об отчуждении земель под Балтийскую железную дорогу). В связи с этим делом было издано высочайше утвержденное мнение Государственного совета, который постановил: разъяснить всем правительственным и судебным местам и лицам, что при применении Свода местных узаконений губерний Остзейских как во внутренних, так и в Остзейских губерниях, в случае какого-либо несо-
гласия между Русским и Немецким текстами Свода в руководство должен быть принимаем текст Русский [18].
1. Аккордные пункты, заключённые в лагере под Ригой между Шляхетством и Земством Княжества Лифляндского и Генерал-Фельдмаршалом Графом Шереметьевым. О предоставлении жителям сего княжества прежних прав, привилегий и преимуществ как по духовным, так и по светским делам; № 2279 от 4 июля І7І0 г. // Полное собрание законов Российской империи (далее ПСЗРИ). СПб.: Тип. II Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, 1830. Т.IV.
2. Решение Государя Петра I на предоставленные в волю Его Величества пункты Дворянства и жителей Лифлянд-ских при покорении их Российской Державе. Данное в Спб. За подписанием Канцлера Гр. Головкина. №2304 от І2 октября І7І0 г. // Там же.
3. Им., сост. в Верх. Тайн. Сов. о подтверждении прежних прав и привилегий Рыцарства и Земства Княжества Лиф-ляндского и данных им в 725 г. привилегий на пожал. местности и домов; о владении наследными и проч. местностями и землями, не требуя на оные конфирмации; о сочинении особого Улож. для оной страны и о изображении в гербе Лифл. Кн-ва вензеля Имп. Имени. №5330 от І2 сентября І728 г. // ПСЗРИ. Т.VIII.
4. Исторические сведения об основаниях и ходе местного законодательства губерний Остзейских. СПб.: [S. n.]. 1845, С.І94.
5. Об учреждении Комиссии для рассмотрения сочинённого вновь Лифляндского Уложения. Резолюция Кабинета Министров на прошение уполномоченных от Лифлянд-ского Рыцарства. №8355 от 28 марта 1741 г. // ПСЗРИ. 1830. ^XI.
6. Краснокутский В.А. Местное гражданское право губерний Прибалтийских и Привислянских. М.: Типография Императорского Московского университета, 1910. С.25.
7. Исторические сведения об основаниях и ходе местного законодательства губерний Остзейских. СПб., 1845. С.195.
8. Исторические сведения о екатерининской комиссии для сочинения проекта нового уложения. Часть II. СПб.: Типография Второго Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, 1871. С.330, 350.
9. Сборник русского исторического общества. Том VII. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1871. С.348.
10. Пахман С.В. История кодификации гражданского права в двух томах. Том II. СПб.: Типография Второго Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии, 187б. С.327.
11. Исторические сведения об основаниях и ходе местного законодательства губерний Остзейских. Санкт-Петербург, 1845. С.201.
12. Нольде А.Э. Очерки по истории кодификации местных гражданских законов при графе Сперанском. Санкт-Петербург: Сенатская типография, 1914. С.90.
13. Там же. С.311.
14. Там же. С.380.
15. О издании первых двух частей Свода местных узаконений губерний Остзейских. Именной, данный Сенату, распубликованный 20 июля. №1914б от 1 июля 1845 г. // ПСЗРИ. Собрание II. ^XX. Отделение первое.
16. Об издании третьей части Свода местных узаконений губерний Остзейских. Именной, данный Сенату, распубликованный 23 ноября. №41443 от 12 ноября 18б4 г. // ПСЗРИ. Собрание II. ^XXXIX. Отделение второе.
17. Нольде А.Э. Указ. соч. С.495.
18. О порядке отчуждения земель под Балтийскую железную
дорогу. Высочайше утверждённое мнение Государственного Совета, распубликованное 29 декабря. №48921 от 1б ноября 1870 г. // ПСЗРИ. Собрание II. ^XLV. Отделение второе.
Bibliography (Transliterated)
1. Akkordnye punkty, zaklyuchyonnye v lagere pod Rigoj me-zhdu Shlyaxetstvom i Zemstvom Knyazhestva Liflyandskogo i General-Fel'dmarshalom Grafom Sheremet'evym. O
predostavlenii zhitelyam sego knyazhestva prezhnix prav, privilegij i preimushhestv kak po duxovnym, tak i po svetskim delam; № 2279 ot 4 iyulya 1710 g. // Polnoe sob-ranie zakonov Rossijskoj imperii (dalee PSZRI). SPb.: Tip. II Otdeleniya Sobstvennoj Ego Imperatorsko-go Velichestva Kancelyarii, 1830. T.IV.
2. Reshenie Gosudarya Petra I na predostavlennye v volyu Ego Velichestva punkty Dvoryanstva i zhitelej Liflyand-skix pri pokorenii ix Rossijskoj Derzhave. Dannoe v Spb. Za podpisaniem Kanclera Gr. Golovkina. №2304 ot 12 oktyabrya 1710 g. // Tam zhe.
3. Im., sost. v Verx. Tajn. Sov. o podtverzhdenii prezhnix prav i privilegij Rycarstva i Zemstva Knyazhestva Liflyandskogo i dannyx im v 725 g. privilegij na pozhal. mestnosti i domov; o vladenii naslednymi i proch. mestnostyami i zemlyami, ne trebuya na onye konfirmacii; o sochinenii osobogo Ulozh. dlya onoj strany i o izobrazhe-nii v gerbe Lifl. Kn-va venze-lya Imp. Imeni. №5330 ot 12 sentyabrya 1728 g. // PSZRI. T.VIII.
4. Istoricheskie svedeniya ob osnovaniyax i xode mestnogo za-konodatel'stva gubernij Ostzejskix. SPb.: [S. n.]. 1845, S.194.
5. Ob uchrezhdenii Komissii dlya rassmotreniya sochinyonnogo vnov' Liflyandskogo Ulozheniya. Rezolyuciya Kabineta Min-istrov na proshenie upolnomochennyx ot Liflyandskogo Ry-carstva. №8355 ot 28 marta 1741 g. // PSZRI. 1830. T.XI.
6. Krasnokutskij V.A. Mestnoe grazhdanskoe pravo gubernij
Pribaltijskix i Privislyanskix. M.: Tipografiya
Imperatorskogo Moskovskogo universiteta, 1910. S.25.
7. Istoricheskie svedeniya ob osnovaniyax i xode mestnogo za-konodatel'stva gubernij Ostzejskix. SPb., 1845. S.195.
8. Istoricheskie svedeniya o ekaterininskoj komissii dlya sochi-
neniya proekta novogo ulozheniya. Chast' II. SPb.: Tipografiya Vtorogo Otdeleniya Sobstvennoj E. I. V. Kancelyarii, 1871. S.330, 350.
9. Sbornik russkogo istoricheskogo obshhestva. Tom VII. SPb.: Tipografiya Imperatorskoj Akademii nauk, 1871. S.348.
10. Paxman S.V. Istoriya kodifikacii grazhdanskogo prava v dvux tomax. Tom II. SPb.: Tipografiya Vtorogo Otdeleniya Sobstvennoj E. I. V. Kancelyarii, 1876. S.327.
11. Istoricheskie svedeniya ob osnovaniyax i xode mestnogo za-konodatel'stva gubernij Ostzejskix. Sankt-Peterburg, 1845. S.201.
12. Nol'de A.E'. Ocherki po istorii kodifikacii mestnyx grazhdanskix zakonov pri grafe Speranskom. Sankt-Peterburg: Senatskaya tipografiya, 1914. S.90.
13. Tam zhe. S.311.
14. Tam zhe. S.380.
15. O izdanii pervyx dvux chastej Svoda mestnyx uzakonenij gubernij Ostzejskix. Imennoj, dannyj Senatu, raspublikovannyj 20 iyulya. №19146 ot 1 iyulya 1845 g. // PSZRI. Sobranie II. T.XX. Otdelenie pervoe.
16. Ob izdanii tret'ej chasti Svoda mestnyx uzakonenij gubernij Ostzejskix. Imennoj, dannyj Senatu, raspublikovannyj 23 noyabrya. №41443 ot 12 noyabrya 1864 g. // PSZRI. Sobranie II. T.XXXIX. Otdelenie vtoroe.
17. Nol'de A.E'. Ukaz. soch. S.495.
18. O poryadke otchuzhdeniya zemel' pod Baltijskuyu zheleznuyu dorogu. Vysochajshe utverzhdyonnoe mnenie Gosudarstven-nogo Soveta, raspublikovannoe 29 dekabrya. №48921 ot 16 noyabrya 1870 g. // PSZRI. Sobranie II. T.XLV. Otdelenie vtoroe.
УДК 343.1
ПРИМЕНЕНИЕ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ СЛЕДОВАТЕЛЯМИ ПРОКУРАТУРЫ ПРИ РАССЛЕДОВАНИИ УГОЛОВНЫХ ДЕЛ В 1960 — 1980-х гг.
(НА ПРИМЕРЕ НОВГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ)
А.Ю.Захаров
Гуманитарный институт НовГУ, [email protected]
Проводится анализ применения криминалистической техники при расследовании уголовных дел следователями органов прокуратуры Новгородской области в период с 60-х по 80-е гг. ХХ в. Рассматривается эволюция криминалистической техники и ее роль и место в расследовании уголовных дел.
Ключевые слова: Новгородская область, расследование уголовных дел, криминалистическая техника
The article analyzes the use of criminal investigation equipment by prosecution officers in Novgorod region over a period of the 1960-80's. The evolution of criminal investigation equipment, its role and place in criminal investigations is considered.
Keywords: Novgorod region, criminal investigations, criminal investigation equipment
В соответствии с Положением о прокурорском надзоре в СССР 1955 г. следователи прокуратуры расследовали значительную часть преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом РСФСР [1].
Показатели раскрываемости преступлений того периода являлись высокими. Это было обусловлено несколькими причинами. Во-первых, к этому времени кадровый состав районных и городских прокуратур формировался, в основном, из лиц, имеющих высшее юридическое образование. Во-вторых, уголовные дела возбуждались с согласия соответствующего прокурора, что давало уверенность в правильной квалификации преступления при возбуждении дела. И третьей причиной, которая способствовала высоким показателям раскрываемости преступлений, можно назвать применение криминалистической техники
при расследовании уголовных дел различной степени сложности.
В середине 60-х гг. прошлого столетия криминалистической технике уделялось большое значение. Об этом можно судить, исходя из оснащения криминалистической лаборатории, которая находилась при аппарате Новгородской областной прокуратуры: «Следователи прокуратуры области располагают значительным количеством криминалистической техники. Мы имеем: следственных портфелей — 21; специальных наборов химических реактивов — 8; магнитофонов — 18; кинокамер — 3; фотоаппаратов — 6.
Много ценного оборудования сосредоточено в криминалистическом кабинете (фотолаборатории): копировальная машина «докуфо», способная быстро
