CC BY
164
УДК 82-1:82.085.1
РАБОТА НАД СТИХОМ КАК СРЕДСТВО ВОСПИТАНИЯ ДИКЦИОННОЙ ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ РЕЧИ
А.А. Козырова (г. Казань, Российская Федерация)
Дикция есть единство нормативности, разборчивости и эмоционально-образной выразительности речи. Поэтическое произведение является сгустком логической и эмоционально-образной содержательности языка. Фонетическая и артикуляционная стороны играют в ней важную роль, и потому работа над дикцией составляет единый, неразрывный творческий процесс.
Ключевые слова: дикция, выразительные средства, рифма, звуковая гармония, темпоритм.
WORK ON THE VERSE AS EDUCATIONAL TOOL OF DIKTSIONNY EXPRESSIVENESS OF THE SPEECH
A.A. Kozyrova (Kazan, Russian Federation)
Abstract. Diction is unity of a normalization, legibility and emotional and figurative expressiveness of the speech. Poetic work is a clot of logical and emotional and figurative pithiness of language. The phonetic and articulation parties play in it an important role and therefore work on diction makes uniform, indissoluble creative process.
Keywords: diction, means of expression, rhyme, sound harmony, rally.
В своей книге «Искусство актера и режиссера» К. Станиславский писал: «Работа над усовершенствованием фонетической стороны речи не может ограничиться механическими упражнениями речевого аппарата, но должна быть направлена на то, чтобы актер научился ощущать каждый отдельный звук слова как орудие художественной выразительности» [1, С. 239 ]. Вопрос четкости произношения широко и разносторонне освещен в специальной литературе. Что же касается проблемы воспитания дикции как художественной выразительности речи, то сегодня она требует особого к себе внимания. Это связано с тем, что на современной сцене разборчивость речи часто является единственным достижением актера в работе над дикционной выразительностью в то время, как подвижность и натренированность артикуляционного аппарата любого актера должны быть почвой для поиска и создания еще одного выразительного средства актерской игры - дикционной манеры персонажа.
Предлагаемые обстоятельства и «телесно-эмоциональное состояние говорящего определяют ту или иную дикционную манеру, писал в своей диссертационной работе В. Галендеев: «Как нельзя просто приказывать актеру говорить громко, так нельзя и приказывать говорить отчетливее [2, с. 18]. Сценическая речь, по мысли Вл. Немировича-Данченко, не может быть «нехарактерной», следовательно, путь даже к простому техническому совершенствованию перекрещивается с путями построения актерского образа. Речь персонажа - взаимосвязь с его психологией, средой, профессией» [2, с. 20]. Исходя из этого, можно сделать вывод, что дикция есть единство нормативности, разборчивости и эмоционально-образной выразительности речи. Следовательно, работа над дикцией составляет единый, неразрывный творческий процесс. И с первого курса необходимо воспитывать у студентов единство внутренней и внешней выразительности, как техники речи, так и звукового строя произведения. Наиболее благодатным материалом является поэтический текст, так как его звуковая организация несет в себе доминирующее начало. Истинный поэт, осмысляя звуковую материю поэтического слова, избегает случайностей в выборе слов и звуков:
Забором крался конокрад,
Загаром крылся виноград,
Клевали кисти воробьи,
Кивали безрукавки чучел... (Б. Пастернак) [3, с.149].
В истинной поэзии форма является не просто оболочкой, а глубоко содержательным элементом. Мастер художественного чтения В. Яхонтов придавал большое значение роли стихотворного произведения в воспитании культуры произношения, в повышении техники речи, в совершенствовании дикции. «В стихе, - писал он, - более закованная форма, здесь в порядке слов на учете каждый звук» [4, с. 341]. В процессе работы над произведением А. Пушкина «Евгений Онегин», он открыл для себя «что можно тянуть гласные, опираясь на согласные, отчего в целом приобретает полноту, объемность, протяженность и сценичность, а главное подчиняется тому состоянию, той актерской задаче, которую в данный момент решает актер» [4,
с. 347]. М.Чехов пользовался психологическими жестами. «Жесты эти различны между собой так же, как и самые звуки. «Звук «а», например, заключает в себе невидимо жест раскрытия, жест изумления, благоговения. Жест «у», напротив, стремиться закрыться, замкнуться от внешнего впечатления. Согласный звук «м», например, углубленно проникает в явление, постигая в его сущность и т.д. Гласные звуки интимнее связаны с внутренней жизнью человека, с его душевными переживаниями, чувствами, симпатиями, антипатиями. Звуки же согласные отражают в себе, в своих жестах, мир внешних явлений. Выполняя эти жесты эвритмически, то есть видимо, вы пробуждаете в себе чувства. Будучи пробуждены в вашей душе, они проникают в самый звук вашего голоса и делают вашу речь содержательной, живой и художественной» [5, с. 380]. Звуки, комбинируясь в слоги, слова и фразы влияют друг на друга, вызывая бесконечное разнообразие нюансов. Как в детстве ребенок учится писать каждую букву, так и актер в театральной школе должен заново учиться произносить каждый звук в отдельности.
Работу над фонетической и артикуляционной стороной слова и фразы в стихотворном тексте можно строить на разных уровнях. В инструментовке стиха в зависимости от качества звуковых повторов и занимаемого ими места используются различные выразительные средства.
Звукоподражание и Ономатопея:
Буду окать, буду акать,
Катю-степь возьму под локоть,
Конь пойдет подковой цокать,
Екать селезенкою. (А. Тарковский) [6, с. 186]
Ассонанс и аллитерация:
Спи, успокоена,
Спи, удостоена,
Спи, увенчана,
Женщина...
Спи, подруженька
Неугомонная,
Спи, жемчужинка,
Спи, бессонная. (М. Цветаева) [7, с. 65] Звукосимволизм:
А над колодезем, на вздёрнутом шесте, Где старая бадья болталась, как подвеска, Закаркал ворон вдруг, чернея в высоте, -Закаркал как-то зло, отрывисто и резко. (А. Фет)
Ощущение неуютности, одиночества, надвигающейся беды А. Фет подчёркивает аллитерацией на «Р», «А». Причём звукосочетания «вдр», «рыв» в словах «вдруг», «отрывисто» ассоциируются с чем-то неожиданным, неприятным, резким и холодным.
С чем же связано то, что звукопись и звукосимволизм определенным образом преломляются и играют особую роль именно в поэтической речи? Лингвисты и литературоведы считают, что: «язык нужен поэзии весь, всесторонне и во всех своих моментах, ни к одному нюансу лингвистического слова не остается равнодушной поэзия. Ни одной из культурных областей, кроме поэзии, язык весь не нужен. Только в поэзии язык раскрывает все свои возможности, ибо требования к нему здесь максимальные: все стороны его напряжены до крайности, доходят до своих пределов, поэзия как бы выжимает все соки из языка и язык превосходит здесь себя самого» [8, с. 46].
Таким образом, именно поэтическое произведение является сгустком логической и эмоционально-образной содержательности языка. А звуковая (фонетическая), а значит и произносительная (артикуляционная) стороны, играют в ней значительно более важную роль, чем в прозаическом произведении. Следовательно, воспитание дикции как художественной выразительности речи целесообразно осуществлять на стихотворном материале.
Стихотворный материал дает возможность выработать у студента более чуткое отношение к дикционной стороне исполняемого произведения. В зависимости от авторского стиля, каждое стихотворное произведение задается в определенном темпоритме. Кроме того, в анализе литературного произведения, а в стихотворном в особенности, необходимо идти не только от его внутренней формы (композиции), но и от внешнего оформления - фонетической структуры. Например, если стихам В. Маяковского свойственна трудность произношения, то поэзия А. Пушкина отличается легкостью произнесения. Это зависит не только от темпоритмического строя, но и фонетической организации материала. В. Маяковский «любил» согласные, звуковые повторы из группы
согласных звуков в его поэзии много значат. Его согласные «взрываются», «бьют» в то время как у А. Пушкина даже согласные «поют», не говоря уже о гласных; В. Маяковский заставил работать даже неблагозвучные согласные, А. Пушкин избегал их. «Стиховое слово есть всегда объект сразу нескольких произносительных категорий, что необычайно усложняет и деформирует произнесение. Всякое совпадение при этом может осознаваться как легкость произнесения; несовпадение - как трудность произнесения», - писал Ю. Тынянов [7, с. 182]. Интересна также его мысль о том, что согласные звуки и их сочетания в русском языке богаче гласных именно по способу артикуляции. Особенно это относится к поэтической речи. В русской поэзии более значащими, играющими особую роль являются именно согласные повторы, хотя акустическая природа гласных в общем богаче акустической природы согласных. Это явление объясняется тем, что в повторах выдвигается артикуляционный момент, поэтому «артикуляционная характеристика согласных в общем богаче таковой же у гласных» [7, с. 184]. Работая над техникой речи на поэтическом материале, мы влияем и формируем технику внутреннюю, ее подвижность и отзывчивость. Эта работа необходима не только на начальном периоде обучения (с целью исправления речевых недостатков, устранения небрежности, вялости речевого аппарата), но и на старших курсах, когда дикция перестает быть только средством разборчивой речи, а становится необходимостью создания музыки слов.
Все вышесказанное не означает, что с самого начала в работу со студентами необходимо сразу же включить стихотворные тексты, в которых использованы такие элементы речевой выразительности, как звукопись и звукосимволизм. В воспитании дикционной техники, необходимо идти от простых элементов к более сложным. Студента нужно подвести к определенному минимуму технических навыков, используя на начальном этапе фольклорный материал (пословицы, поговорки, скороговорки, а также стихи для детей (Д. Хармс, С. Маршак, К. Чуковский). Необходимо сразу же перед студентами поставить задачу и ощутить и предать звуковую ткань
стихотворного или фольклорного материала через мышечные движения артикуляционного аппарата.
На первом этапе можно обратиться к стихам, содержащим в себе элемент звуковой инструментовки как звукоподражание, это поможет выработать у студента привычку соединять звуки с видениями:
Уж полночь. Я жук...
Жуть... Я жук...
Над желтым жгучим абажуром Я ночь живу.
Жужжит, кружит окружно жук. Жужжу, жужжу,
Лежу - Кружу межу
В оранже пряжу вижу Над желтым жгучим абажуром
Ажурных крыл. И не тужу,
Жужжит, И не тужу,
Кружит жемчужный круг, Я
И в жиже слов я жутко слышу:Ж ж ж ж ж ж жук.
Стихотворение поэта А. Кусикова из сборника «Сумерки» вряд ли нуждается в комментарии: назойливый звук «ж», присутствующий в подавляющем большинстве слов, воспроизводит монотонное жужжание жука. Навязчивое многократное повторение звуков «ж» и «у» дают ощущение длительности артикуляции в этом стихотворении и «темный», монотонный «у» как бы иллюстрирует первые две строчки: «Уж полночь...», «Жуть...» и лейтмотивом проводит эту атмосферу через все стихотворение.
На втором этапе работы над дикционной выразительностью следует обратиться к аллитерациям (см. выше стихотворение М. Цветаевой). Эти приемы звуковой выразительности могут служить своеобразным авторским «манком». Для того, чтобы научиться видеть, ощущать их, необходимо быть очень внимательным к авторскому слову и чаще обращаться за советом к самим поэтам. Обратимся, к примеру, в котором В. Маяковский [9, с. 493] объясняет рождение, создание звукового рисунка одной стихотворной фразы через поиск рифмы к слову «трезвость» (стихотворение «Сергею Есенину»): «Взяв самые характерные звуки рифмуемого слова «резв», повторяю множество раз про себя, прислушиваясь ко всем ассоциациям: « рез, резв, резерв, влез, врез, врезв, врезываясь». Счастливая рифма найдена. Глагол - да еще торжественный!
Но вот беда, в слове «трезвость», хотя и не так характерно, как «резв», но все же ясно звучит «т», «сть». Что с ними делать? Надо ввести аналогичные буквы и в предыдущую строку. Поэтому слово «может быть» заменяется словом «пустота», изобилующим и «т», и «ст», а для смягчения «т» оставляется «летите», звучащее отчасти как [летьитье]:
Вы ушли, как говорится, в мир иной.
Пустота, - летите, в звезды врезываясь...
Ни тебе аванса, ни пивной -
Трезвость.
Теперь нам становится ясно, в какой эмоционально-образной связи находятся значение и звучание слова в данном случае. Теперь у нас есть ключ к решению и воплощению фонетического рисунка этой стихотворной фразы.
«Ценность всякого искусства, - пишет известный литературовед В. Виноградов, - не в составных элементах формы, а в завершенной живой форме» [6, c. 140]. Исходя из вышесказанного, ценность поэзии в соразмерности ритма, звука и значения. Поиску и достижению этой гармонии в звучании поэтического текста нужно посвятить третий этап работы, связанный с воспитанием эмоционально-образной дикционной выразительности.
В заключении скажем, что работа над дикцией необходима не только на начальном периоде обучения с целью исправления речевых недостатков, устранения небрежности, вялости речевого аппарата, к ней нужно возвращаться и на старших курсах. В тот момент, когда студент соприкасается с художественным произведением и сам является в какой-то степени творцом, дикция перестает быть только средством разборчивой речи, но становится необходимой для возникновения звукового образа. Дикция в этом случае будет выступать как художественное средство.
Источники:
1. Станиславский К.С. Собр. соч. в 8-ми т. Т.6. М., 1959. [Stanislavskyi K.S. Works in 8 vol. Vol. 6 Moscow, 1959. (In Russ.)]
2. Галендеев В.Н. Не только о сценической речи. Санкт-Петербург: Изд. Санкт-Петербургской Академии театрального искусства, 2006. [Galendeev V.N. Not only on elocution SPb: Publishing house Saint Petersburg Academy of theatre Art, 2006. (In Russ.)]
3. Пастернак Б.Л. Стихотворения. М.: Изд-во «Эксмо», 2005. 480 с. [Pasternak B.L. Poems. Moscow: Publishing house «Exmo», 2005. 480 p. (In Russ.)]
4. Яхонтов В. Театр одного актера. М., 1958. [Yakhontov V. One-man show. Moscow, 1958. (In Russ.)]
5. Чехов М.А. Путь актера. Москва: Изд. АСТ, 2009. [Chekhov M.A. Actor's way Moscow: Publishing house AST, 2009. (In Russ.)]
6. Виноградов В.В. Теория поэтической речи. М., 1971. [Vinogradov V.V. Theory of poetic language. Moscow, 1971. (In Russ.)]
7. Тынянов Ю. Проблемы стихотворного языка. М., 1965. [Tynyanov Y. Problems of poetic language Moscow, 1965. (In Russ.)]
8. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. [Bakhtin M. Questions of literature and aesthetics. Moscow, 1975. (In Russ.)]
9. Маяковский В.В. Как делать стихи? Собр. соч. в 3-х т. Т.2. М., 1965. 493 с. [Mayakovskyi V.V. How do verses? 3 vol. Vol.2. Moscow, 1965. (In Russ.)]
References:
1. Stanislavskii K.S. Sobr. soch. v 8-mi t. T.6. M., 1959.
2. Galendeev V.N. Ne tol'ko o stsenicheskoi rechi. Sankt-Peterburg: Izd. Sankt-Peterburgskoi Akademii teatral'nogo iskusstva, 2006.
3. Pasternak B.L. Stikhotvoreniya. M.: Izd-vo «Eksmo», 2005. 480 s.
4. Yakhontov V. Teatr odnogo aktera. M., 1958
5. Chekhov M.A. Put' aktera. Moskva: Izd. AST, 2009.
6. Vinogradov V.V. Teoriya poeticheskoi rechi. M., 1971.
7. Tynyanov Yu. Problemy stikhotvornogo yazyka. M., 1965.
8. Bakhtin M. Voprosy literatury i estetiki. M.,1975.
9. Mayakovskii V.V. Kak delat' stikhi? Sobr. soch. v 3-kh t. T.2. M., 1965. 493 s.
Зарегистрирована: 15.05.2014
Козырова Алевтина Абдулхадыевна (г.Казань), ФГБОУ ВПО «Казанский государственный университет культуры и искусств», кафедра «Театрального творчества и театроведения», доцент, кандидат педагогических наук, Тел.: (843-2)2-77-59-17. E-mail:akozyrova @mail.ru Kozyrova Alevtina Abdullkhadyevna (Kazan), Kazan State university of culture and arts, «Theatrical art and theatre theory» department, associate professor, Candidate of pedagogic sciences. Tel.: (843-2)277-59-17. E-mail:akozyrova @mail.ru
