Работа на публику Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

1101

КУЛЬТУРА

ОБЩЕСТВО

ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ / №03 (59) 2007 ■

Российский театр родился в провинции, и его сегодняшнее лицо складывается именно там. Оттого цель и смысл театральной премии «Золотая Маска» — не ограничиваясь столичными сценами, провести смотр лучших театральных сил страны. Награда за лучшую мужскую роль в спектакле «Ночь открытых дверей» досталась ведущему актеру театра музкомедии в Екатеринбурге Владимиру Смолину.

Саша КАННОНЕ

Работа на публику

— Эбенезер Скрудж из «Рождественского гимна» Чарльза Диккенса — это ваша лучшая роль?

— Конечно, нет. В Омском театре у меня была роль Сапун-Тюфякина из оперетты «Девичий переполох». Это был 80-летний старик, мне было 28, и это была моя любимая роль. Роль Скруджа можно было бы назвать лучшей, если бы не было Митьки Громцева из «Беспечного гражданина». Ее я считаю наиболее удачной. Настолько, что, существуй

премия «Золотая Маска» в конце 1980-х годов, когда был поставлен этот спектакль, у нас были бы все шансы ее получить.

—Диккенсовский герой — редкостный сквалыга и человеконенавистник. Однако встреча с тремя призраками накануне Рождества в корне меняет его натуру. Духи показали ему, как он выглядит со стороны, показали страдания людей, о которых прежде он не задумывался, и он стал другим

Скряга Эбенезер Скрудж, герой мюзикла «Ночь открытых дверей» в сочельник стал добрым человеком

человеком: щедрым, тонким, отзывчивым на чужую боль. Как вы готовились к этой роли и что в ней было для вас самым сложным — эта метаморфоза или первоначальный образ жестокого старика?

— Скорее второе. Эта роль была мне дана на сопротивление, поэтому самым сложным

общество/культура 111

■ ПРЯМЫЕ ИНВЕСТИЦИИ / №03 (59) 2007

для меня оказалось понять чуждую мне психологию скряги и мизантропа. А дальше технология проста: выучил текст и арии, понял задачу режиссера Кирилла Стрежнева, драматурга Константина Рубинского и композитора Евгения Кармазина — и играй, как по нотам.

— На «Золотую Маску» Екатеринбургский музыкальный театр номинировался трижды, но премию (и не одну, а сразу две — «Лучший спектакль 2005 года» и «За лучшую мужскую роль») получил только сейчас. Театр действительно достиг новых высот?

— Однажды режиссер Омского театра музыкальной комедии Кирилл Васильев сказал мне: «В творческом плане Свердловская

Владимир Смолин: «Успех не должен вызывать самоудовлетворение, зависть или чрезмерное восхищение в окружающих»

музкомедия никогда не опускалась ниже хорошего среднего уровня». И он совершенно прав. Говорить о том, что театр стал лучше, значит предположить, что когда-то это было не так, что абсолютно неверно. Театр, в котором я работаю уже 21 год, именно таков — из лучших в России. И это не мои слова, так говорят критики. Между прочим, мы первыми в 1986 году среди театров своего жанра получили почетное звание Академического театра, и многие годы Свердловская музкомедия признавалась «лабораторией жанра», и именно в нашем театре был поставлен в 1965 году первый зарубежный мюзикл «Черный дракон» Модуньо с Владимиром Курочкиным. Что касается того, что мы не с первого раза получили «Золотую Маску», — так, видимо, наши конкуренты были на тот момент ярче и профессиональнее, чем мы, хотя и с этим тоже можно поспорить. Победа в конкурсе — это всегда субъективное мнение жюри. Например, мы не получили «Золотую Маску» за мюзикл «Черт и девственница», но он держится в репертуаре нашего театра уже девять лет и в зале всегда аншлаги. Спектакли ставятся в первую очередь для зрителей, а не для критиков.

— Московский спектакль «Ночь открытых дверей», принесший вам «Золотую Маску», совпал с двумя важными событиями в вашей жизни. Первое, радостное, — это присуждение вам звания народного артиста России. Второе, печальное, — смерть вашего коллеги, народного артиста России Свердлов-

ской музкомедии Эдуарда Жердера. О ней вы узнали уже в Москве, во время репетиции. Что дало вам силы собраться и блестяще провести спектакль?

— Есть множество примеров, когда у актера умирал даже не коллега, а близкий родственник, и он выходил на сцену и отдавал себя зрителю — это наша профессия, а жизненный проблемы должны остаться за кулисами. Конечно, когда я перед утренней репетицией узнал о смерти Эдуарда Жердера, мне было тяжело, но ведь не мне одному, а и всему театру.

— Свою награду вы посвятили ушедшим актерам Эдуарду Жердеру, Юрию Чернову, Владимиру Курочкину. Почему для вас это было так важно?

— В театре важна связь поколений. Существует известная мудрость — народ, не знающий своей истории, не имеет будущего. То же самое можно сказать и о театре.

— Ваши молодые коллеги разделяют эти чувства? В Екатеринбургском театре существует преемственность актерских поколений?

— Конечно, а как иначе!

— Я слышала, что вы полюбили оперетту, увидев по телевидению «Вольный ветер». Сегодняшние спектакли способны до такой степени увлечь молодежь?

— Я не могу сказать, что я ее полюбил. Просто я понял, в каком театре хотел бы работать — в музыкальной комедии. А что касается молодого поколения, то недавно у нас в театре прошел Первый международный конкурс молодых артистов оперетты и мюзикла имени Владимира Курочкина, и он показал сколь много у нас в стране молодых ярких, талантливых, «голосистых» актеров этого жанра. Я уверен, что у них большое будущее, а значит, и у театра оно тоже есть.

— Кто ваши учителя?

— Я окончил Гнесинское музыкальное училище, отделение «актер музыкальной комедии». У нас были очень сильные педагоги, и в этом мне повезло. Мастерство преподавали Софья Михайловна Гутманович и Александр Иосифович Гинзбург (родители телевизионного режиссера Евгения Гинзбурга). Умением танцевать обязан Романовой Тамаре Евгеньевне и Таубе Леониду Генриховичу. Педагогом по вокалу была Вера Григорьевна Панибратцева. Ансамбль у нас вела Анна Ароновна Левина — легенда Московского театра оперетты. Мы называли ее бабаней и обожали! Она превосходно знала и любила классическую и советскую оперетту — этот легкий, но такой трудный вид искусства! — и сумела передать ее нам.

— Почему вы выбрали именно музыкальный театр?

— В детстве я очень хорошо пел, у меня даже кличка была Робертино. Но мечтал я

быть актером драматического театра. Однако «Вольный ветер» подкорректировал мою дальнейшую творческую жизнь. Можно сказать, что не я выбрал музыкальный театр, а он выбрал меня.

— Свою сценическую карьеру вы начинали в Омске. Почему ушли оттуда?

— Не знаю, был бы я сегодня артистом Свердловского театра музыкальной комедии, если бы не реформа 1980 года в Омском театре музыкальной комедии, где я тогда работал. Было принято решение, что его реорганизуют в музыкальный театр и под одной крышей объединятся оперетта, опера, мюзикл, музыкальная комедия и балет. С одной стороны, это хорошо: репертуар стал разнообразнее, зритель охотнее пошел в театр. А с другой, у меня как у актера музыкальной комедии стало значительно меньше спектаклей. Поэтому я принял решение показаться тогдашнему главному режиссеру Свердловской музкомедии, легендарному Владимиру Акимовичу Курочкину. Случай представился, когда Свердловский театр гастролировал в Днепропетровске, а Омский — в Запорожье. Я пригласил Владимира Акимовича приехать и посмотреть меня в спектакле. Он собрал творческую бригаду и прибыл. Но до этого, оказывается, Курочкин посылал на «разведку» Бориса Григорьевича Нодельмана (ныне главный дирижер театра). Приехав из «секретной» командировки, тот сказал: «Да, этого мальчика надо брать!» Так что моими крестными отцами можно назвать Курочкина и Нодельмана.

— Попасть в Екатеринбургский театр было вашей мечтой. Как вас туда пригласили? Расскажите о вашем дебюте на екатеринбургской сцене.

— В 1970-е годы слава Свердловской музкомедии гремела по всей стране и попасть в труппу этого театра была мечтой многих. Впервые я оказался в этом театре в 1979 году в качестве зрителя. Походив на спектакли, я убедился, что молва права, и понял, что хочу работать именно здесь. Я увидел на сцене Юрия Чернова, Эдуарда Жердера, Галину Петрову, Виктора Сытника, Нину Энгель-Утину. Позже Нина Александровна стала моей «мамой» в спектакле «Беспечный гражданин», который и по сию пору остается моим любимым. Но моим дебютом на свердловской сцене был не он, а спектакль «Дом моделей» в постановке сына Владимира Акимовича Сергея Курочкина.

— После получения премии что-то изменилось в вашем самоощущении и в отношении к вам окружающих?

— Слава Богу, ничего. Успех не должен ни приносить чувства самоудовлетворения, ни вызывать зависть или чрезмерное восхищение в окружающих. В театре признание — это норма. Для этого мы и работаем. в