CC BY
111
ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 7. ФИЛОСОФИЯ. 2018. № 1
Е.А. Зброжек*
«ПЫТКА ЯЗЫКОМ»: РОЛЬ ЯЗЫКА В ФОРМИРОВАНИИ
РЕАЛЬНОСТИ СУБЪЕКТА В ФИЛОСОФИИ С. ЖИЖЕКА
Статья посвящена роли языка в формировании реальности субъекта в философии С. Жижека. Показывается, что его концепция субъективности опирается на структурный психоанализ Ж. Лакана и на теорию интерпелляции Л. Альтюссера. Ведущая роль в становлении субъективности отводится языку. То пространство, в пределах которого субъект обнаруживает свою идентичность, — дискурс Другого. Язык является тем механизмом, посредством которого конституируется позиция субъекта в поле символического.
Ключевые слова: производство субъективности, интерпелляция, субъект речи, язык, идеология.
E.A. Z b r o z h e k. «Language's torture»: the role of language in organization of subject's reality in the philosophy of S. Zizek
This article focuses on the role of language in organization of subject's reality in the philosophy of S. Zizek. The article shows that the Zizek's concept of subjectivity is based on structural psychoanalysis of Jacques Lacan and Althusser's theory of interpellation. The leading role in the formation of subjectivity belongs to language. The space where the subject finds its own identity it is the discourse of the Other. The language itself is the mechanism by which the subject's position in the symbolic field is constituted.
Key words: production of subjectivity, interpellation, subject of speech, language, ideology.
Способность к языку является отличительной особенностью человека как разумного существа. Большинство современных философских концепций субъективности исходит из того, что овладение языком является одним из важнейших этапов производства субъекта. Однако что означает это овладение? Является ли язык просто внешним орудием, которое мы получаем в определенном возрасте или нечто большим, определяющим саму суть субъекта? Каким образом язык участвует в производстве субъективности?
В работах М. Фуко впервые была высказана идея «производства субъективности» посредством субъективных практик. М. Хайдег-гер, структурная лингвистика и психоанализ обратили внимание на ту важную роль, которая в этом процессе принадлежит языку.
* Зброжек Екатерина Александровна — кандидат философских наук, главный библиотекарь ГБУК «ЦБС» ЦАО, тел.: +7 (905) 741-83-64; e-mail: [email protected]
Но первым, кто в 60-х гг. XX в. развил идею производства субъекта как субъекта социального и отвел в этом процессе центральную роль языку, был Луи Альтюссер. Он показал, что производство и воспроизводство субъекта есть производство и воспроизводство языковых навыков. Овладение языком вводит субъекта в господствующую идеологию путем интерпелляции. Однако в концепции субъективности Альтюссера остается незатронутым вопрос о том, чем является субъект до момента интерпелляции?
Эту проблему пытается решить в своей концепции субъекта словенский философ С. Жижек. Он использует психоанализ Ж. Лакана для того, чтобы показать, что «до субъективации как идеологической интерпелляции, до обретения той или иной субъективной позиции — субъект является субъектом вопроса» [С. Жижек, 1999, с. 181]. Таким образом, еще до идеологической интерпелляции язык является тем, что задает процесс производства субъективности.
С. Жижек вслед за Ж. Лаканом признает, что главной особенностью человека как говорящего существа является наличие у него бессознательного, которое имеет языковую природу. Единственное, с чем мы можем иметь дело, говоря о субъекте, это с речью. Субъект — это тот, кто присутствует в речи в виде инстанции «Я» и раскрывается через проявления бессознательного. Субъект выражается через речь и, соответственно, через язык. При этом язык вслед за структурной лингвистикой и Жижек, и Лакан понимают как символическую систему, в которой соотношения между означающим и означаемым являются произвольными. Психоаналитический опыт убеждает Лакана, что речь и язык не всегда совпадают, что может быть наиболее ярко продемонстрировано на примере речи параноика.
Где в таком случае возникает субъект? Самым простым ответом на этот вопрос было бы утверждение, что субъект — это тот, кто присутствует в речи в виде инстанции «Я». Но это, как показывает Жижек, является одним из символических обманов, поддерживающих нашу субъективность. Местоимение «Я» означает субъект, но в то же время его не означает. Поскольку отношения означающего и означаемого произвольны, а смысл возникает лишь в самой речи как следствие перемещения вдоль знаковой цепочки, само по себе местоимение «Я» — пустой знак. Субъект представляет собой только поле пересечения смыслов, просто место «где говорится». Бессознательное говорит в самом субъекте, говорит через субъекта, говорит больше, чем он сам, порой, полагает. Именно в этом смысле мы можем понимать утверждение Жижека, что «в свете фрейдийского опыта человек — это субъект, пойманный
и подвергаемый мучениям языком» [С. Жижек, http://hegel.ru/ zhizhek1.htm, http://gefter.ru/archive/12121].
Что означает, что «субъект является субъектом вопроса?» Для прояснения этого факта необходимо обратиться к одному теоретическому концепту психоанализа — «стадии зеркала». Стадия зеркала — теоретический концепт, предложенный Ж. Лаканом как синтез идей З. Фрейда и гегелевской «диалектики раба и Господина» и описывающий опыт появления «самости» через отношения с Другим.
Впервые научившись воспринимать себя как целое через собственное отражение в зеркале, ребенок обнаруживает не только себя, но и то я, на которое смотрит Другой. И свои еще не осознанные и не артикулированные желания и стремления он начинает выражать на том языке, который ему предлагает Другой, и видит в зеркале уже то, что хотят увидеть другие. Идентичность субъекта возникает только на уровне фантазии, как объект желания Другого, как ответ на вопрос Другого: «Что ты хочешь?». Рождение субъективности принципиально связано с тем моментом, когда первичная метафизическая стихия желания входит в систему опосредования, т.е. получает свое символическое выражение в языке. Субъект обретает мнимую устойчивость благодаря признанию Другого, благодаря тому, что другой обращает к нему свой вопрос и позволяет говорить, используя архив означающих. Иными словами, мы не можем говорить о субъекте как о субстанциальном единстве, субъективность представляет собой совокупность отношений, игру оппозициями «я» и «другой». «Субъективность — это совокупность отношений, разворачивающихся внутри знаковой системы языка; системы, предшествующей субъекту и определяющей его культурную идентичность» [С.Н. Ставцев, 2000, с. 72].
Но, на вопрос Другого по определению нет ответа, поскольку то, что хочет в субъекте другой, это object petit a, неуловимая причина желания. Интерсубъективность никогда не может быть полностью достижима, другой человек по определению является для нас загадкой, а язык не в силу адекватно выразить наши желания, поскольку между сказанным и подразумеваемым всегда существует непреодолимая пропасть.
Представление же человека о самом себе как об индивидууме, как показывает Жижек, поддерживается благодаря еще двум «обманам»: на уровне воображаемого и на уровне символического. На уровне воображаемого — это Ideal-Ego — идеалистическое представление о себе, то, с кем я отождествляю себя на стадии зеркала. На уровне символического конституируется Ego-Ideal — результат моего владения языком и вхождения в символический универсум.
Овладение языком, вхождение субъекта в регистр Символического означает также вхождение в поле идеологии. Развивая аль-тюссеровскую теорию интерпелляции, Жижек показывает, как идеология организует реальность субъекта, задавая его позицию в символическом. Идеология — это не просто «ложное сознание», иллюзия, скрывающая реальную действительность, идеология и есть сама эта действительность [С. Жижек, 1999, с. 236]. Власть идеологии над субъектами задается тем, что она опирается на самое ядро нашей субъективности, на желание. Недостижимость истинной причины желания и тяга к получению избыточного наслаждения приводят к тому, что возникает фантазматический возвышенный объект, заменяющий собой причину желания. Возвышенный объект не обладает никакими исключительными качествами сам по себе. Он становится таковым только в фантазии субъекта, как объект, обещающий наслаждение. Место подобного возвышенного объекта и занимает идеологический фантазм, задаваемый господствующим означающим идеологии. Центральный фантазм идеологии является «point de capiton», «точкой пристежки», к которой прикрепляются все прочие «плавающие означающие». При этом всякое насаждение господствующего означающего, как показывает Жижек, является актом насилия в том смысле, что оно, строго говоря, иррационально, его невозможно обосновать логическими доводами.
Заданная подобным образом, наша социальная действительность, глубоко пронизанная идеологией, оказывается лишь тотальным дискурсом означающих, меняющих «точки пристяжки». И субъект как субъект социальный оказывается субъектом идеологии.
Подведем итоги. Каким образом, по мнению Жижека, язык участвует в производстве субъективности и формирует реальность субъекта? То пространство, в пределах которого субъект обнаруживает свою идентичность, это дискурс Другого. До момента идеологической интерпелляции, до обретения той или иной субъективной позиции субъект является субъектом вопроса. После идеологической интерпелляции язык является тем механизмом, посредством которого конституируется позиция субъекта в поле символического.
Языковая сущность бессознательного, позволяющая языку говорить через субъекта, произвольность отношений означаемого и означающего, невозможность адекватно выразить свое желание при помощи языка и вовлеченность субъекта в идеологический дискурс заставляют С. Жижека констатировать, что «человек — это субъект, пойманный и подвергаемый мучениям языком».
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Альтюссер Л. Идеология и идеологические аппараты государства (заметка для исследования)» // URL: http://magazines.russ.ru/nz/2011/3/al3.html
Жижек С. Возвышенный объект идеологии / Пер. с англ. Вл. Софронов / Архив XXI века. М., 1999.
Жижек С. Гегель против Хайдеггера. 2011 // URL: http://hegel.ru/zhizhek1. html
Жижек С. Поэтический пыточный дом языка // URL: http://gefter.ru/ archive/12121
Лакан Ж. Стадия зеркала как образующая функцию Я, какой она раскрывается нам в психоаналитическом опыте / Пер. В. Лапицкого // Кабинет: Картины мира. СПб., 1998. С. 136-142
Смирнов А.Е. Теоретические модели субъективации: Л. Альтюссер, С. Жижек, А. Бадью // Вестн. Бурятского гос. ун-та. Философия. Социология. Политология. Культурология. Улан-Удэ, 2009. № 14а. С. 96-101.
Ставцев С.Н. Язык и позиция субъекта: Лакановская структурно-семиотическая концепция субъективности // Формы субъективности в философской культуре XX века. СПб., 2000. C. 62-78.
