CC BY
30
литературоведение
УДК 82
л.Е. Сабурова
кандидат филологических наук, старший научный сотрудник
ФГБУН ИМЛИ им. А. М. Горького РАН; старший преподаватель ФГБОУ ВО РГГУ;
e-mail: mila.saburova@gmail.com
пути развития лирической прозы в итальянской литературе первой ЧЕТВЕРТИ ХХ в.
Расцвет лирической прозы в Италии пришелся на первую четверть ХХ в. Фрагмент, или же «prosa d'arte», взявшая за основу автобиографическое повествование, стала доминирующей жанровой единицей. Вопрос о генезисе, историческом развитии, а также рецепции такой жанровой разновидности остается дискуссионным. К причинам столь явного интереса к лирической прозе можно отнести необходимость вписать итальянскую литературу в парадигму европейского авангарда, преодолев натурализм и поэтику декаданса, а также устранить разрыв между устаревшим языком высокой поэзии и живой разговорной речью.
Ключевые слова: лирическая проза; фрагмент; автобиография; «prosa d'arte»; журнал «Воче»; журнал «Ронда»; стихи в прозе.
L. E. Saburova
PhD (Philology), Senior Research Fellow, Institute of World Literature named after M. Gorky, Russian Academy of Sciences; Senior Lecturer, Russian State University for the Humanities; e-mail: mila.saburova@gmail.com
WAYS OF DEVELOPMENT OF LYRICAL PROSE IN THE ITALIAN LITERATURE OF THE FIRST QUARTER OF THE TWENTIETH CENTURY
The first quarter of the twentieth century in Italy saw the flowering of lyrical prose. The fragment, or "prosa d'arte", which took as a basis the autobiographical narrative, became the dominant genre. The issue of the genesis, historical development, as well as reception of such a genre remains controversial. The reasons for such a clear interest in lyrical prose include the need to fit Italian literature into the paradigm of the European avant-garde, overcoming naturalism and the poetics of decadence, as well as to bridge the gap between the outdated language of high poetry and live conversation.
Key words: lyrical prose; fragment; autobiography; «prosa d'arte»; «La Voce» magazine; «La Ronda» magazine; prose poems.
Введение
Триединство: фрагментарность, автобиографизм и «prosa d'arte» в итальянской литературе первой четверти ХХ в. легли в основу единой поэтики, вопрос о генезисе которой остается дискуссионным, не выработана и общая терминология.
К примеру, Ф. Флора в целом делит прозу на три категории: информационную, практического назначения; философскую; и «prosa d'arte», стремящуюся к поэтической выразительности, хотя и написанную в свободной метрике [Flora 1947, с. 111]. Все три типологии, по мнению исследователя, могут гармонично сочетаться в одном произведении. П. Джованнетти относит зарождение феномена лирической прозы к XVIII веку, находя его предпосылки в идее пластичной границы между прозой и поэзией, занимавшей умы многих классицистов [Giovannetti 2008]. По мнению других исследователей, «prosa d'arte» берет начало в XIX в. и выделяется в самостоятельный жанр в «Нравственных очерках» Дж. Леопарди [Ulivi 1973]. Д. Вал-ли, автор наиболее объемного исследования, посвященного феномену, напротив, утверждает, что исторический расцвет данного явления пришелся на ХХ в., связывая его с деятельностью журнала «Воче», а завершающей стадией развития называет лирические зарисовки авторов журнала «Солариа» [Valli 2001]. Между тем, ряд исследователей полагает, что "prosa d'arte" вмещает в себя исключительно опыты литераторов, группировавшихся вокруг журнала «Ронда» [Gubert 2003]. Э. Фалькви, один из первых теоретиков жанра и составитель антологии, включившей подобные жанровые эксперименты, предлагает делить их на две категории: автобиографические и рефлективные [Falqui 1964]. Тексты первой категории он называет фрагментами, а второй - эссе. Фалькви дает новое название и самому жанру - «капитул» (capitolo), уточнив, однако, что ему синонимичны такие понятия, как лирическая или поэтическая проза. Кардинальное отличие новой жанровой единицы он видит в ее соотношении с повествовательной прозой (narrativa). Они различны как по метрической организации, так и по тону «повествователя» (narratore) и «прозаика» (prosatore). Не в пример повествователю, сконцентрированному на сюжете, прозаик выводит на первый план автобиографическое начало и лирическую составляющую.
Становление жанра
Несмотря на столь разные позиции исследователей, сами термины «фрагмент» и «prosa d'arte» принадлежат конкретной исторической действительности и описывают явление, получившее развитие прежде всего в начале ХХ века. Обратимся к истории вопроса, перечислив наиболее актуальные для итальянской литературы начала XX столетия тенденции, во многом обусловившие развитие феномена.
Попытки реформирования итальянской литературы в начале века были прежде всего связаны со стремлением вывести ее из маргинального положения европейской периферии и «встроить» в парадигму авангарда. Для этого следовало отказаться от литературных моделей, продиктованных философией позитивизма, т. е. бытописательства (в итальянской традиции веристской прозы); избыточной эстетизации и мистицизма декаданса; а также противопоставить высокому стилю поэзии неоклассицизма новые выразительные средства. Последняя задача была продиктована необходимостью преодоления многовековой пропасти, разделявшей язык высокой поэзии и прозы [Bocelli 1975].
Необходимость преодоления классицистической риторической традиции в языке поэзии ощущалась многими литераторами как в эпоху романтизма, так и в эпоху декаданса. Тем не менее XIX век так и не стал временем решительного отказа от классицистических моделей. Согласно большинству исследователей [Ломидзе 1982; Че-калов 2016], несомненное классицистическое влияние ощущалось не только в поэзии У. Фосколо и Дж. Кардуччи, но и у декадентов Г. Д'Аннунцио и Дж. Пасколи.
И всё же попытки освободить поэзию от высокопарного, лишенного точности поэтического языка и сблизить с разговорным, предпринимались часто. Самым решительным шагом в этом направлении стали прозаические сочинения Дж. Леопарди «Дзибальдоне» и «Нравстевенные очерки» [Сапрыкина 2000]. Согласно записям Ле-опарди в «Дзибальдоне», проза точнее, чем стихи, передает поэзию современности. Леопарди подчеркивал: «Важно, чтобы написанное принимало умеренный характер, дабы избежать аффектации дурного вкуса и чувства неуместности, вызванного тем, что называется слишком поэтичным»1 [Leopardi 1898, с. 88]. Кроме того, он утверж-
1 Здесь и далее перевод наш. - Л. C.
дал: «В сущности сама по себе поэзия вовсе не связана со стихом ... поэтичность в широком понимании термина не подразумевает идею или необходимость в стихе, а также мелодике» ^еораг& 1898, с. 89]. Однако же окончательно преодолеть парнасский пафос или то, что Леопарди называет «слишком поэтичным», удается благодаря появлению «сумеречной» поэзии, а затем разработкам журнала «Воче» (1908-1916).
За недолгое существование направления (1903-1911) поэты-сумеречники осуществляют переход от торжественной поэзии к поэзии повседневности. Опираясь на зарубежный опыт французских символистов и прежде всего П. Верлена, они создают камерную поэзию с будничной тематикой, тяготея к повествовательности, рассказу в стихах. Самое важное, что сумеречники вступают на путь проза-изации поэзии благодаря вводу разговорной лексики и обращению к верлибру, который во многом благодаря их опыту становится популярен в Италии [Ямпольская 2002].
В те же годы Дж. Папини и Дж. Преццолини провозглашают себя убежденными приверженцами идеализма Б. Кроче, который помогает им советами в подготовке нового амбициозного проекта «Воче» (1908-1916), ставшего важной ступенью в развитии литературы итальянского авангарда. Идеи Б. Кроче, выраженные в «Эстетике», быстро завоевали популярность в среде наиболее прогрессивных итальянских литераторов, превратившись в теоретическую базу для создания «новой литературы» [Сгосе 1902]. Идеализм Кроче был близок молодым реформаторам по ряду причин.
В своей философской системе Кроче относит эстетическую деятельность к высшей ступени первой познавательной способности, которая является областью индивидуального и всецело строится на интуиции. Философ развенчивает образ поэта-небожителя, ницшеанского сверхчеловека, и связанные с ним мистические коннотации, столь близкие поэтам-декадентам. Одновременно Кроче решает проблему соотношения формы и содержания в эстетическом факте. По его мнению, совершенное содержание, несовершенно выраженное, теряет свою ценность. Тем самым литература освобождается от навязанной ей цели стать «социальной летописью» и окончательно порывает с веристской прозой. Кроме того, согласно Кроче, искусство не может транслировать невыразимое или мистическое. Таким образом
отсекается и декадентство с его увлечением «потусторонним». По Кроче, разделение эстетических фактов на виды и ступени - невозможно. Он отрицает все литературоведческие категории: жанры, стили, тропы и т. д. Такая позиция очень близка авангардистам, стремившимся к упразднению устоявшейся системы жанров, отказу от расхожих литературных моделей.
По сути, допускается единственное разделение - на прозу и поэзию. Первенство принадлежит поэзии (языку чувств), а не прозе (языку интеллекта). Принцип различия между поэзией и «непоэзией» характеризуется наличием в поэзии лирического элемента, олицетворяющего глубину душевных переживаний творца. Позже Б. Кроче уточнил [Андреев 2016, с. 649], что отделяет понятие «лиричность» от понятия «лиризм», однако эта оговорка, по-видимому, не внесла значительных изменений в рецепцию его «Эстетики» итальянским авангардом. Более существенным, однако, оказалось, что, согласно теории Кроче, лирический элемент, благодаря которому сочинение попадает в условный раздел «поэзии», может присутствовать в формально отнюдь не поэтических текстах, т. е. текстах, нерифмованных и не обладающих метрикой.
Все вышеперечисленные тезисы как нельзя лучше отвечали вкусам и эстетическим установкам литераторов, группировавшихся вокруг журнала «Воче». В основе поэтики «Воче», которая в европейской литературе берет в качестве ориентира «Стихотворения в прозе. Парижский сплин» Ш. Бодлера и «Озарения» А. Рембо, прослеживаются такие тенденции, как тяготение к автобиографичности, фрагментарности, сближение поэзии и прозы, языковое новаторство в разных формах. Автобиографизм и поэтику фрагментарности в данном случае можно рассматривать как одно явление [CorteПessa 1997]. Оба феномена связаны с кризисом романа, закатом натурализма и веризма.
Писатели круга «Воче» прямо констатируют кризис романной структуры, но они далеки от работы по обновлению жанра романа, их выбор - регистрировать в литературном произведении «бессвязность и хаос окружающего мира» в адекватно передающей их внесистемной форме фрагмента. Согласно Дж. Папини, «интроспективное, аналитическое искусство, обращенное ко внутреннему миру художника, несовместимо с романной формой. Роман - заданная структура, любой замысел превращающая в искусственный конструкт, далекий
от настоящего искусства, т. е. поэзии. Поэзия же - это прежде всего наблюдение и лирическая фиксация» [Papini 1915, с. 110]. Дж. Папи-ни ратует за «краткость выражения, равную краткости впечатления, свободный дух новой литературы, нуждается в свободной форме высказывания» [Papini 1915, с. 111]. А. Соффичи полагал, что борьбу следовало вести со всеми «гибридными жанрами»: романом, драмой, новеллой, освобождая место для «чистого лиризма и автобиографического письма» [Soffici 1921, с. 20]. Согласно Ш. Златаперу, «каждая историческая эпоха находит наиболее точное выражение лишь в одном доминирующем жанре искусства, который является ее внутренним отображением», для него и других писателей из «Воче», «таким жанром становится дневник» [Slataper 1950, с. 269].
Они действительно тяготеют к дневниковому письму, но в крайне бунтарском виде. Линейное повествование и следование хронологии противоречат требованиям группы к автобиографическому сочинению. Для писателей «Воче» - это вовсе не единая, монолитная, истории жизни, а результат озарения, воплощенный в прозаическом наброске. Писатель Джованни Бойне именовал подобные озарения «жизненным фосфором, мгновенным ослеплением, вместо рационального подгона фасада под текущие нужды» [Boine 1997, с. 163]. Именно фрагментарный характер делал для них автобиографическое повествование аутентичным. Такая форма «вела по пути интроспективного экспрессионизма, не давая возможности элегии памяти взять над автором верх» [Boine 1997, с. 164].
Основываясь на этой концепции, первая волна писателей «Воче», однако, создает произведения большой формы, но принцип фрагментарности и автобиографичности в них остается главным. Златапер пишет автобиографическое сочинение «Мой Карст» (1911), выполненное в мозаичной технике чередования разных по стилистике фрагментов, объединенных исповедальным началом. Пьеро Джайе в лирическом дневнике «Юноша» (1911-1914) вспоминает свое детство, ведет непрерывный внутренний монолог, в котором рождаются стихи. Позже стихи из дневника не раз будут опубликованы отдельно. Дж. Папини утверждает, что «идеи, мысли, навязчивые желания могут быть столь же поэтичными, как и описание любовной коллизии. Духовная жизнь значительно загадочнее и глубже событий» [Papini 1915, с. 112]. Эту концепцию писатель воплощает в скрупулезной хронике собственной
умственной жизни «Конченный человек» (1913), в свою очередь тоже построенной по принципу фрагментарности, сочетания прозы, написанной в разной стилистике. Соффичи воплощает свои идеи в нескольких произведениях: эпистолярии-мистификации «Безвестный тосканец» (1909), «Лемоннио Борео» (1912) и «Бортовом журнале» (1915) - фрагментарной автобиографии писателя, выполненной в технике коллажа.
Самый решающий шаг в преодолении натуралистической традиции делает Дж. Бойне. По мнению писателя, «эстетика систематизирующих мыслителей мертва» [Воте 1939, с. 140], ей на смену приходит «фрагментарный живой психологический документ» [там же]. Бойне создает автобиографический роман «Грех и прочее» (1914), в основе которого три автобиографические повести, вместе составляющие макротекст о его жизни. В написанном ритмизованной прозой романе писатель свободно переходит от третьего лица к первому.
Тем не менее не все коллеги из «Воче» принимают опыты друзей-реформаторов с воодушевлением. Критике подвергаются их притязания на работу с большой формой. По мнению многих, фрагментарная манера, органичная для интимного письма, в «потугах» написать «новый роман» лишается определенности и естественности [СессЫ 1972]. С такой позицией согласен и новый главный редактор «Воче» Джузеппе Де Робертис (возглавлял журнал с 1914 по 1916 гг.). Выше всего ставивший поэзию Де Робертис видит в жанре фрагмента большой лирический потенциал. При Де Робертисе фрагмент перестает восприниматься как возможная составная часть большой формы и еще отчетливее сближается с лирикой, оформившись как полноценная жанровая единица. В «Воче» Де Робертиса поэтика фрагмента сохраняет автобиографическую основу, но склоняется в сторону метафизики. Теперь рассказывающее «я» скорее походит на лингвистический прием, объединяющий текст в единое целое. Таковы «Лирические фрагменты» (1913) К. Реборы, «Лирические поэмы» (1914) А. Баккелли, «Очень тихо» (1914) К. Сбарбаро, «Орфические песни» (1914) Д. Кампаны, «Прологи» (1916) В. Кардарелли.
Для этих текстов характерно взаимопроникновение поэзии и прозы, где главное место отводится прозе, состоящей из фрагментов и почти что лишенной повествовательной функции. Кроме того, прозаическая форма приобретает поэтическую фонику и ритмику; преобладают
короткие периоды, отделенные точкой с запятой, с использованием глаголов в инфинитиве и множеством эпитетов. Многим писателям свойствен интуитивный часто алогичный синтаксис; смешение высокой лексики, архаизмов с бытовой речью, нередко диалектальной; употребление неологизмов, словесные деформации [Мш11§рот 1993].
С началом Первой мировой войны «Воче» теряет свое влияние в обществе, охваченном насущными проблемами, журнал закрывается в 1916 г. Тем не менее уже в 1919 г. разработки «Воче» в области поэтики фрагмента были продолжены литераторами из нового журнала - «Ронда» (1919-1923). Это издание провозглашает фрагмент предпочтительной формой письма. Но сотрудники этого издания оказываются смелее предшественников. Они решительно выступают не только против романа, «жанра массовой литературы», но и против поэзии, «исчерпавшей свои стилистические возможности». В «Ронде» отвергают «фотографическую безликость» веристской прозы и искусственную риторичность высокой поэзии. Сотрудники «Ронды» делают акцент на стилистической «отделке» прозаических фрагментов, которые доводят до «лирического совершенства».
Главное отличие журнала «Ронда» - новый подход к разработке стилистики фрагмента в русле общей послевоенной тенденции возвращения к традиции. Не в пример предшественникам из «Воче», которые брали в качестве образца зарубежный опыт, рондисты обращаются к итальянской классической литературе. Своими учителями они называют Петрарку, Мандзони и прежде всего Леопарди. Целью литературной деятельности рондисты считают обретение писателем своего особого языка. Особый интерес в наследии Леопарди у писателей из журнала «Ронда» вызывает не его поэзия, а «Нравственные очерки» и «Дзибальдоне». Леопарди становится для них ориентиром, сочетающим современное тяготение к автобиографичности, интроспекции и принадлежность к традиции. Рондисты ценят в сочинениях Леопарди разработки в области языка, и прежде всего «элегантность» его прозы. Термин «элегантность» вовсе не относится ни к правильности, ни к красоте речи, он передает идею об индивидуальном писательском стиле.
В понятие «элегантность» Кардарелли вкладывает «создание живого литературного языка, не болтовни тосканских крестьян, не беседы флорентийской знати в салонах, но языка автора, взявшего за него
ответственность» [Cardarelli 1962, с. 522]. Элегантность языка знаменует отказ от «серой обыденной речи». Представление об идеальном стиле как о живом и вместе с тем литературном авторском языке приводит Кардарелли к прославлению Леопарди и упрекам в адрес Манд-зони. Признавая за Мандзони все достоинства «гениального стилиста», Кардарелли, однако, вменяет писателю в вину «замкнутость на флорентийском наречии, по сути, на языке повседневном и убогом» [там же].
Основная форма работы писателей объединения получает особое название - «prosa d'arte», иными словами лирическая проза, вобравшая в себя как разговорный язык, так и высокую лексику и поэтические приемы. Вместе с тем визитной карточкой «Ронды» становится и эссе, нередко тоже написанное в стиле «prosa d'arte». Таковы «Путешествия во времени» (1920) В. Кардарелли, где органично сочетаются прозаические фрагменты автобиографического характера, фантазии писателя на разные темы и стихи; «Золотые рыбки» (1920) Э. Чекки, представляющие собой сборник лирической прозы с явным ироническим подтекстом; «Колесо времени» Баккелли (1928); «Микелаччо» (1924) А. Балдини и пр.
В результате «prosa d'arte» буквально завоевывает литературное пространство, другую форму наиболее прогрессивные итальянские литераторы считают неперспективной. Э. Монтале вспоминает: «Лучшие литераторы, скоро сгруппировавшиеся вокруг "Ронды", считали, что поэзию отныне следует писать прозой» [Montale 1946, с. 84].
В 1926 г. во Флоренции открывается новый литературный журнал «Солариа», во многом определивший дальнейшее развитие итальянской литературы. Несмотря на то, что это издание признавало за «Воче» и «Рондой» ключевую роль в формировании современной итальянской литературы, главными задачами объединения стали отказ от символистской экспрессивности и излишнего пуризма, преодоление фрагментарности письма и бессюжетности повествования. По сути, журнал «Солариа» искал синтез между фрагментарным автобиографическим письмом и большой формой. Тем не менее многие сочинения авторов круга «Соларии» всё еще близки к фрагментарной лирической прозе. Таковы «Сардиния как юность» (1936) Элио Вит-торини; «Годы» (1943) Карло Эмилио Гадды; некоторые зарисовки из «Динарской бабочки» (1947-1973) Эудженио Монтале или же прозаические фрагменты из сборника «Буря и прочее» (1956).
Заключение
Именно популярность жанра, в какой-то момент ставшего штампом, по мнению некоторых исследователей [Giovannetti 2008], привела к его постепенному упадку. Целью писателей из «Ронды» становится гармоничное сочетание всех элементов, структурное совершенство. Жанр теряет экспериментальный посыл, заложенный в нем противостоянием двух полюсов: прозы и поэзии. Выверенная, изящная «prosa d'arte» приобретает вид трафаретных зарисовок с неизменным описанием пейзажей, постепенно сближаясь с эссеистикой, написанной высоким стилем. Такую разновидность жанра П. Джованнетти предлагает называть конформистской. Согласно мнению исследователя, заложенная в ней стратегия обречена на неудачу, так как в ее основе лежит попытка приблизить прозу к поэзии, наполняя ее эпическими моделями, риторическими приемами, высокой лексикой, что, скорее, ведет к «омертвению ткани» текста, регрессу.
Обратный процесс, т. е. прозаизация поэзии благодаря снижению тона, освобождению от риторизма, отказу от отживших норм стихосложения видится многим куда более перспективной [Todorov 1993]. Сочинения с таким вектором развития, отмеченные пространственной асимметрией, имеющие открытую структуру, стилистически и тематически незавершенные, акцентируют кризис как сугубо прозаической, так и поэтической формы. Подобные опыты исследователи выделяют в отдельную категорию, предпочитая именовать их не фрагментами или образцами «prosa d'arte» - терминами, отсылающими к теоретическим разработкам конкретного исторического периода, но «стихами в прозе». Содержащийся в таком определении оксюморон призван подчеркнуть утопический импульс, внеположенность явления, раскрыть его внутреннее противоречие, парадоксальную природу [Murphy 1992].
Благодаря опыту авангарда начала ХХ в. и прежде всего «Воче» был окончательно преодолен разрыв между высоким стилем парнасской поэзии и живым разговорным языком. Стремление писателей из журнала «Ронда» к обретению особого авторского стиля, основанного на классических образцах итальянской литературы, задали вектор последующим поэтическим опытам [Manacorda 1980]. Кроме того, установка на фрагментарность, бессюжетность, обращение к автобиографическому опыту позволили преодолеть устаревшие романные
модели конца XIX в. и перейти к созданию нового романа, разработкой которого занялся журнал «Солариа» [Fava Guzzetta 1973]. Между тем созданные в первой четверти ХХ в. образцы лирической прозы стали точкой отсчета для многих современных авторов, в настоящее время в итальянской поэзии наблюдается всё возрастающий интерес к такой форме, как стихи в прозе [Poeti 2011].
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Андреев М. Л. Бенедетто Кроче // История литературы Италии: от классицизма к футуризму : в 4 т. М. : ИМЛИ РАН, 2016. Т. 4 (1). C. 640-657. Ломидзе С. Г. Традиции классицизма в итальянской поэзии второй половины XIX века // Проблемы литературного развития Италии второй половины XIX - начала XX века / отв. ред. З. М. Потапова. М. : Наука, 1982. С. 80-111.
Сапрыкина Е. Ю. Парадоксы Леопарди об истинах и химерах // Леопарди Дж. Нравственные очерки. Дневник размышлений. Мысли. М. : Республика, 2000. С. 5-20. Чекалов К. А. Габриэле Д'Аннунцио // История литературы Италии: от классицизма к футуризму : в 4 т. М. : ИМЛИ РАН, 2016. Т. 4 (1). C. 550-582. Ямпольская А. В. Лингвистика и поэтика итальянского верлибра : дис. ...
канд. филол. наук. М., 2002. 176 с. Bocelli A. Letteratura del Novecento. Caltanissetta; Roma : S. Sciascia, 1975. 503 p. Boine G. Un Ignoto (la Voce, 8 febbraio 1912) // Boine G. La ferita non chiusa /
opera postuma a cura di Novaro M. Modena : Guanda, 1939. P. 127-141. Boine G. L'estetica dell'ignoto (1912) // Boine G. L'esperienza religiosa e altri scritti di filosofia e di letteratura / a cura di Benvenuti G. e Curi F. Bologna : «Pendragon», 1997. P. 152-171. Cardarelli V. Opere complete / a cura di Giuseppe Raimondi. Milano : A. Monda-dori, 1962. 1195 p.
Cecchi E. Arte provvisoria // Letteratura italiana del Novecento: in 2 vol. Milano :
Mondadori, 1972. Vol. 2 / a cura di P. Citati. P. 1305-1309. Cortellessa A. Il «momento» autobiografico. La tensione all'autobiografismo nel-le poetiche dei «vociani» // Scrivere la propria vita: l'autobiografia come problema critico e teorico. Roma : Bulzoni editore, 1997. P. 191-244. Croce B. Estetica come scienza dell'espressione e linguistica generale: 1. Teoria;
2. Storia. Milano : Remo Sandron, 1902. 550 p. Falqui E. Prefazione con postille (1938-1943) // Falqui E. Capitoli: per una storia
della nostra prosa d'arte del Novecento. Milano : Mursia, 1964. P. 7-71. Fava Guzzetta L. Solaria e la narrativa italiana intorno al 1930. Ravenna : Longo, 1973. 223 p.
Flora F. Storia della letteratura italiana : in 3 vol. Milano : Mondadori, 1947. Vol. 1. 421 p.
Giovannetti P. Al ritmo dell'ossimoro. Note sulla poesia in prosa // Giovannetti P. Dalla poesia in prosa al rap. Tradizione e canoni metrici nella poesia italiana contemporanea. Novara : Interlinea, 2008. P. 19-45. Gubert C. Un mondo di cartone: nascita e poetica della prosa d'arte nel Novecen-
to. Pesaro : Metauro, 2003. 215 p. Leopardi G. Pensieri di varia filosofia e di bella letteratura : in 7 vol. Firenze :
F. Le Monnier, 1898. Vol. 1. 488 p. Manacorda G. Storia della letteratura italiana tra le due guerre: 1919-1943. Roma : Editori riuniti, 1980.
Martignoni C. Sulla letteratura vociana: la riforma dei generi e dello stile // Stru-
menti Critici. 1993. N. 72. P. 189-203. Montale E. Intenzioni (Intervista immaginaria) // La Rassegna d'Italia. 1946. N. 1. P. 84-89
Murphy M. S. A Tradition of Subversion: The Prose Poem in English from Wilde
to Ashbery. Amherst : University of Massachusetts Press, 1992. 264 p. Papini G. Le speranze di un disperato // Papini G. Maschilitá. Firenze : Libreria
della Voce, 1915. P. 110-114. Poeti degli anni Zero / a cura di Vincenzo Ostuni. Roma : Edizioni Ponte Sisto, 2011. 211 p.
Slataper S. Epistolario / a cura di G. Stuparich. Milano : Mondadori, 1950. P. 268-270.
Soffici A. Giornale di bordo. Firenze : Vallecchi, 1921. 274 p. Todorov T. I generi del discorso / a cura di Botto M. Scandicci : La nuova Italia, 1993. 347 p.
Ulivi F. La prosa d'arte moderna e contemporanea // Ulivi F. Dal Manzoni ai De-
cadenti. Roma : S. Sciascia, 1973. P. 379-423. Valli D. Dal frammento alla prosa d'arte con alcuni sondaggi sulla prosa di poeti. Lecce : Pensa MultiMedia, 2001. 212 p.
REFERENCES
Andreev M. L. Benedetto Kroche // Istorija literatury Italii: ot klassicizma k
futurizmu : v 4 t. M. : IMLI RAN, 2016. T. 4 (1). C. 640-657. Lomidze S. G. Tradicii klassicizma v ital'janskoj pojezii vtoroj poloviny XIX veka // Problemy literaturnogo razvitija Italii vtoroj poloviny XIX - nachala XX veka / otv. red. Z. M. Potapova. M. : Nauka, 1982. S. 80-111. Saprykina E. Ju. Paradoksy Leopardi ob istinah i himerah // Leopardi Dzh. Nravstvennye ocherki. Dnevnik razmyshlenij. Mysli. M. : Respublika, 2000. S. 5-20.
Chekalov K. A. Gabrijele D'Annuncio // Istorija literatury Italii: ot klassicizma k futurizmu : v 4 t. M. : IMLI RAN, 2016. T. 4 (1). C. 550-582.
Jampol 'skajaA. V. Lingvistika i pojetika ital'janskogo verlibra : dis. ... kand. filol. nauk. M., 2002. 176 s.
Bocelli A. Letteratura del Novecento. Caltanissetta; Roma : S. Sciascia, 1975. 503 p.
Boine G. Un Ignoto (la Voce, 8 febbraio 1912) // Boine G. La ferita non chiusa / opera postuma a cura di Novaro M. Modena : Guanda, 1939. P. 127-141.
Boine G. L'estetica dell'ignoto (1912) // Boine G. L'esperienza religiosa e altri scritti di filosofia e di letteratura / a cura di Benvenuti G. e Curi F. Bologna : «Pendragon», 1997. P. 152-171.
Cardarelli V. Opere complete / a cura di Giuseppe Raimondi. Milano : A. Monda-dori, 1962. 1195 p.
Cecchi E. Arte provvisoria // Letteratura italiana del Novecento: in 2 vol. Milano : Mondadori, 1972. Vol. 2 / a cura di P. Citati. P. 1305-1309.
Cortellessa A. Il «momento» autobiografico. La tensione all'autobiografismo nel-le poetiche dei «vociani» // Scrivere la propria vita: l'autobiografia come problema critico e teorico. Roma : Bulzoni editore, 1997. P. 191-244.
Croce B. Estetica come scienza dell'espressione e linguistica generate: 1. Teoria; 2. Storia. Milano : Remo Sandron, 1902. 550 p.
Falqui E. Prefazione con postille (1938-1943) // Falqui E. Capitoli: per una storia della nostra prosa d'arte del Novecento. Milano : Mursia, 1964. P. 7-71.
Fava Guzzetta L. Solaria e la narrativa italiana intorno al 1930. Ravenna : Longo, 1973. 223 p.
Flora F. Storia della letteratura italiana : in 3 vol. Milano : Mondadori, 1947. Vol. 1. 421 p.
Giovannetti P. Al ritmo dell'ossimoro. Note sulla poesia in prosa // Giovannetti P. Dalla poesia in prosa al rap. Tradizione e canoni metrici nella poesia italiana contemporanea. Novara : Interlinea, 2008. P. 19-45.
Gubert C. Un mondo di cartone: nascita e poetica della prosa d'arte nel Novecento. Pesaro : Metauro, 2003. 215 p.
Leopardi G. Pensieri di varia filosofia e di bella letteratura : in 7 vol. Firenze : F. Le Monnier, 1898. Vol. 1. 488 p.
ManacordaG. Storia della letteratura italiana tra le due guerre: 1919-1943. Roma : Editori riuniti, 1980.
Martignoni C. Sulla letteratura vociana: la riforma dei generi e dello stile // Stru-menti Critici. 1993. N. 72. P. 189-203.
Montale E. Intenzioni (Intervista immaginaria) // La Rassegna d'Italia. 1946. N. 1. P. 84-89
Murphy M. S. A Tradition of Subversion: The Prose Poem in English from Wilde to Ashbery. Amherst : University of Massachusetts Press, 1992. 264 p.
Papini G. Le speranze di un disperato // Papini G. Maschilita. Firenze : Librería
della Voce, 1915. P. 110-114. Poeti degli anni Zero / a cura di Vincenzo Ostuni. Roma : Edizioni Ponte Sisto, 2011. 211 p.
Slataper S. Epistolario / a cura di G. Stuparich. Milano : Mondadori, 1950. P. 268-270.
Soffici A. Giornale di bordo. Firenze : Vallecchi, 1921. 274 p. Todorov T. I generi del discorso / a cura di Botto M. Scandicci : La nuova Italia, 1993. 347 p.
Ulivi F. La prosa d'arte moderna e contemporanea // Ulivi F. Dal Manzoni ai De-
cadenti. Roma : S. Sciascia, 1973. P. 379-423. Valli D. Dal frammento alla prosa d'arte con alcuni sondaggi sulla prosa di poeti. Lecce : Pensa MultiMedia, 2001. 212 p.
