CC BY
395
ФИЛОЛОГИЯ И КУЛЬТУРА. PHILOLOGY AND CULTURE. 2016. №2(44)
ФИЛОЛОГИЧЕСКИЕ НАУКИ. ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ
УДК 82 (091): (07)
«ПУТЕШЕСТВИЯ ГУЛЛИВЕРА»: ФАКТ, ПСЕВДОФАКТ, ВЫМЫСЕЛ
© Елена Алеева
GULLIVER'S TRAVELS: FACT, PSEUDOFACT, FICTION
Elena Aleeva
The paper explores factual material, which forms the basis of the novel "Gulliver's Travels" by J. Swift. It takes into consideration the specific character of the epoch, when the first archetypes of the English novel were created, including its political aspects and the search for new types of fiction based on the rational comprehension of the world. Swift raises eternal problems and suggests his own decisions. "Gulliver's Travels" is a second-guessing of historical facts and pseudo-documentary sources. The analysis is conducted according to the compositional principle, when the factual material is gradually considered. In his novel, the author uses numerous facts of different type: scientific, literary, mythological and his own biographical facts. In this context, 'вымысел (fiction, fancy)' correlates with fantasy. Taking into consideration Dahl's definition of the term 'вымысел (fiction, fancy)' as a utopian drivel, play of imagination or wasteful dreams, we can definitely conclude that there is no such thing in Gulliver's travels. The English writer collected a vast wealth of material on the topic "Man and Society: The Territory of Delusions". In fact Swift presented a unique worldview based on a mythological model (a fantastic interpretation of reality), providing arguments and facts from the real history of humanity. Consequently, we can conclude that Swift created an original prototype of the postmodern poly-citationality, where the game is a malicious practical joke.
Keywords: Jonathan Swift, English novel, fact, fantasy, fiction.
В статье рассматривается фактический материал, который лег в основу романа Свифта «Путешествия Гулливера». Учитывается специфика эпохи создания первых образцов английского романа, которая заключается в бурной политической жизни и поисках художественных открытий, связанных с рационалистическим постижением мира. Включаясь в полемику «древних и новых», Свифт, актуализируя вечные проблемы, предлагает собственное решение этого спора. «Путешествие Гулливера» представляет собой художественное домысливание как исторических фактов, так и псевдодокументальных источников. Анализ подчинен композиционному принципу, в соответствии с которым фактический материал рассматривается поэтапно. В своем романе писатель использует огромное количество фактов, имеющих различную природу. Это и факты, связанные с биографией писателя, и научные, и литературные, и мифологические. Вымысел в данном контексте соотносится с фантазией. Если принять во внимание определение Даля этого понятия как пустой мечты, выдумки воображения, затейливости или причуды, а кроме того, как несбыточного бреда или разгула «необузданной думки», то такого вымысла в «Путешествиях Гулливера» вообще нет. Английский писатель проделал титанический труд по сбору обширнейшего материала на тему «Человек и общество: территория заблуждений». По сути, Свифт представил свою универсальную картину мира по образцу мифологической (фантастическое преломление реального мира), снабдив и аргументировав ее фактами уже из реальной истории человечества. Поэтому не будет большой натяжкой считать, что Свифт создал оригинальный прообраз постмодернистской полицитатности, где игра представлена в виде злого розыгрыша.
Ключевые слова: Джонатан Свифт, английский роман, факт, фантазия, художественный вымысел.
Судьба одного из самых известных произведений мировой литературы складывалась довольно драматично. История создания «Путешествий Гулливера» формально укладывается в 14 лет. Если верить свидетельству Александра Поупа в
«Путешествиях Мартинуса Скриблеруса» (1741), то Свифт еще в 1711 г. выражает недовольство одним из его прежних друзей-журналистов, обвиняя в том, что он «извел на шутливую статейку давнишний свифтовский ,,великолепный замы-
сел" ,,об индусе, будто бы описывающем свои путешествия по Англии... Я собирался написать об этом целую книгу"» [Елиферова]. Считается, что закончен роман был в 1725 году, а увидел свет в октябре 1926 года в Лондоне. Однако на этом история текста, принадлежащего то ли Свифту, то ли Мартинусу Скриблерусу1, то ли Лемюэлю Гулливеру, не заканчивается. После первой публикации последовало несколько переизданий, сопровождавшихся различной степенью корректуры и редактуры, в которых тексту то возвращалось его изначальное содержание, то, напротив, искажалось в угоду «просвещенному вкусу». Триумфальное вхождение «Путешествий Гулливера» в историю мировой литературы было окутано атмосферой мистификации, что вполне соответствовало вкусам эпохи2. Споры же относительно того, что и как хотел сказать автор в своих «Мемуарах», продолжаются и по сей день, и, очевидно, окончательного ответа так и не предвидится, поскольку автограф романа утерян, сохранились лишь его отдельные авторские правки.
Существует обширная критическая литература, посвященная творчеству этого английского писателя. В зависимости от времени и страны менялись критические оценки, аспекты исследований и отношение к произведению и его автору. Поднимались разные проблемы: от жанровых характеристик до художественных достоинств и просчетов. Однако, насколько нам известно, проблема соотношения факта и вымысла в этом про-
1 Персонаж, созданный воображением членов одноименного клуба, от лица которого они сочиняли пародии (Джонатан Свифт, Александр Поуп, Джон Гей, Джон Арбетнот).
2 «Недавно было решено, что вся эта неразбериха учи-
нилась... чарами небезызвестного колдуна-писаки, на котором сошлись все подозрения и которого собираются отдать на милость инквизиции». «Есть доказательства, что он меняет обличья: иногда он суконщик, иногда - хирург из Уэпинга; то он нардак (Этот высший, титул Лиллипутии был пожалован Гулливеру), то - его преподобие, оказывается, он даже умеет воскрешать мертвых: его стараниями с того света явился караван философов, героев и поэтов, а он задал им несколько вопросов и отправив танцевать кадриль на его Летучем Острове». Еще несколько дней назад считалось, что костра этому негодяю мало. Но («каковы превратности лиллипутской жизни!») вот уже королева благоволит к нему, и капитану Гулливеру осталось только начистить мелом туфли, научиться, как это требуется от лиллипутских сановников, танцевать на канате - «и я надеюсь дожить до его превращения в епископа, истинно, истинно этот титул никогда еще ему так не грозил». Из письма политического соратника и почитателя Свифта лорда Питерборо [Муравьев].
изведении никем специально не поднималась3. Естественно, в свифтоведении существует отдельный раздел, посвященный научному изучению его биографии, который, в известном смысле, затрагивает обозначенную проблему. Но в нашем случае речь идет не столько о биографических параллелях, которые, впрочем, имеют важное значение, сколько о функции фактов, ставших основой безудержной фантазии Джонатана Свифта в этом произведении. Интересно, что в своих «Благочестивых размышлениях» (1665) английский физик Роберт Бойль говорит о просветительной надобности в «короткой увлекательной повести, где действие происходило бы на каком-нибудь острове в южном океане и обычаи, на котором столь же разумны, как в Утопии или Новой Атлантиде ...» [Муравьев]. Свифт очень оригинально выполнил этот социальный заказ. Согласимся с мыслью В. С. Муравьева о том, что, если бы Бойль узнал о том, «как сбылись его невинные пожелания, его хватил бы удар» [Там же].
Сказочная (1 и 2 части) и научная (3 часть) фантастика вкупе с утопией мизантропа (4 часть), на первый взгляд, выбивается из эстетической идеологии века Просвещения. Это время, когда наиболее востребованными были достоверные события, зафиксированные факты - словом, все то, что поддается рациональному осмыслению и укладывается в практическую, если не сказать прагматическую, философию жизни. Однако «Путешествия Гулливера» имели ошеломляющий эффект, им зачитывались все умеющие читать, независимо от социального положения. В чем же секрет такого, на первых порах безусловного успеха? На наш взгляд, он как раз и заключается в том, что язвительный доктор Свифт выносит свой обвинительный вердикт человечеству, опираясь на факты. Правда, некоторые из них, как выяснится позже, окажутся псевдофактами.
Написанию романа предшествовала огромная подготовительная работа Свифта в виде знакомства с обширной литературой о путешествиях. В тексте говорится о кузене Гулливера Уильяме Демпиере, упоминается также поверенный капитана в издательских делах Ричард Симпсон. Он, скорее всего, был переиначенным Уильямом Симеоном, автором «Нового путешествия в Ост-Индию» (1715). В этом сочинении, например, сообщалось, что миру известны три вида письма:
3 Если не считать книги В. С. Муравьева «Путешествие с Гулливером», в которой, действительно, приводится большое количество фактов, связанных с этим романом. Но она, скорее, носит научно-популярный характер, поскольку нацелена на «правильное» прочтение романа Свифта «Путешествия Гулливера».
«как европейцы - слева направо... как арабы -справа налево. как китайцы - сверху вниз». Капитан Гулливер без тени улыбки дополняет этот перечень неведомыми миру «каскагианцами», которые пишут снизу вверх; кроме того, знакомит читателя с еще одним способом - лилипуты пишут «наискось от одного угла страницы к другому, как английские леди». Кроме того, Свифт был знаком и с такими исследованиями путешествий, как «Истоки и первые проявления философического духа» (Ж. Лансон) и «Путешествия святых Патриархов, Пророков, Судей, Царей, Нашего Спасителя Христа и Его Апостолов, как о них рассказано в Ветхом и Новом заветах: с описанием городов и местностей, по которым они путешествовали и за сколько английских миль находились они от Иерусалима». Широкой известностью пользовалось и опубликованное в 1704 г. «Историческое и географическое описание Формозы» под псевдонимом Дж. Псалманзар. В результате, критически проанализировав и систематизировав огромнейший отчетный материал по путешествиям, Свифт предлагает читающей публике свои «правдивые» мемуары. Таким образом, можно утверждать, что сам замысел романа вырастает на основе многочисленного «фактического» материала. При этом Свифт на титульном листе одного из первых изданий «Путешествий» по обычаю того времени приводит латинский девиз -«Splendide mendax» (великолепный лжец)4.
Кольцевая композиция «Путешествий» обусловлена традицией, заложенной еще Гомером в его «Одиссее». Четыре кольца с одной отправной точкой создают впечатление цикличности происходящего, что невольно наводит на мысль о мифологически универсальной картине мира, созданной автором с помощью записок капитана Гулливера5. Другой и, на наш взгляд, более важной функцией подобной композиции становится возникающее ощущение безысходности от такого «бега по кругу». Каждый такой «круг» обусловлен определенной мотивацией и содержит
4 Вслед за греческим географом I века до н. э., заметившим в своей многотомной «Географии»: «Я прекрасно знаю, что каждый, кто описывает свои путешествия, - лгун».
5 «... если книга мсье Гулливера пригодна только для Британских островов, то этого путешественника следует считать весьма жалким писакой. Те же пороки и те же безумства царят повсюду - по крайней мере,
повсюду в цивилизованных странах Европы - и автор, который имеет в виду один город, одну провинцию, одно царство или даже один век, вообще не заслуживает перевода, равно как и прочтения» (Из ответного письма Свифта Дефонтену, первому переводчику «Путешествий»).
убийственные аргументы в полемике Свифта с оптимистическими прогнозами просветителей будущего человечества6.
Первые два путешествия пользуются наибольшей известностью. Объясняется это тем, что сказочная природа этих частей позволила присвоить книге статус «детской литературы» на долгие времена и во всех странах, где она была переведена, лишив ее тем самым горького «мизантропического основания», на котором так настаивал ее автор. Однако лилипуты и великаны, действительно пришедшие в литературу из волшебной сказки, у Свифта имеют «научный» генезис.
Открытия, которые сделал во время своего первого путешествия Гулливер, не были такими уж новыми. Еще Лукиан в своей «Правдивой истории» (примерно 170 год до н. э.), пародируя путешественников, рассказывал о посещении самых невероятных мест. Также всем были известны описания пигмеев, данные Геродотом. Кроме того, еще В. Скотт заметил, что, описывая первую встречу Гулливера с лилипутами, Свифт явно имел в виду эпизод из жизни Геракла, воссозданный у Филострата:
Найдя спящего Геркулеса, они (пигмеи) собрали против него все свои силы. Одна фаланга напала на его левую руку; против правой, более сильной, они направили две фаланги. Лучники и пращники, изумленные огромными размерами его бедер, осадили ноги Геркулеса. Вокруг же его головы, словно вокруг арсенала, они водрузили батареи, и сам царь занял около них свое место. Они подожгли его волосы, стали бросать серпы в его глаза, а чтобы он не мог дышать, заткнули ему рот и ноздри. Но вся эта возня могла только разбудить его [Свифт].
В этом заимствовании ощущается понимание Свифтом своего времени, когда основным критерием истинности становились цифры и факты. Поэтому в тексте и возникают человечки «ростом не более шести дюймов», а мифологическая сцена превращается в реалистическую за счет внешне научной достоверности цифр и фактов. Кроме того, откровенная мифологическая фантастичность ситуации снимается благодаря тому, что Свифт четко устанавливает пределы возможного (Гулливер, в отличие от Геркулеса, не мо-
6 «Я собрал материалы для трактата, доказующего ошибочность определения animal rationale (разумное животное (лат.); одно из определений человека); оно должно быть лишь rationis capax (способное к разуму (лат.)). На этом великом мизантропическом основании... воздвигнуто все строение моих Путешествий; и я не успокоюсь, доколе все честные люди не будут того же мнения...» (Из письма Свифта Александру Поупу).
жет одним движением справиться с лилипутами ввиду их численного превосходства).
Вслед за «древними» поспевали и «новые». Так, по утверждению В. С. Муравьева, «люди науки использовали древние небылицы как предлог для утопических нравоучений. Ученые становились решающим авторитетом в вопросе о существовании того или сего и могли позволить себе игры даже с такими сомнительными фактами, как ,,народ малюток"» [Муравьев]. В этом ряду можно упомянуть «Опыт касательно пигмеев у древних» Э. Тайсона, «Герания, новое открытие народа малюток, известного издревле и пигмеями называемое, с живым описанием их вида, обычаев, нравов, строений, учености и правления, весьма приятное и полезное» Джошуа Барнса и др. [Фридман, с. 23].
Великаны также не были плодом чистой фантазии, их существование наука «доказывала» неоднократно. Так, уже древние сделали предметом специального исследования выдающийся рост Геракла: «Говорят, что ростом Геракл был четыре локтя. Поскольку он измерил шагами Олимпийский стадион, установив его длину в шестьсот футов, и поскольку позднейшая греческая стадия была номинально равна шестистам футам и значительно уступала олимпийской стадии, мудрец Пифагор решил, что длина шага Геракла и, следовательно, его рост должны находиться в таком же отношении к шагу и росту обычных людей, в каком длина олимпийского стадия находится к длине любого другого стадия. Эти расчеты показали, что ростом он был четыре локтя и один фут, хотя многие утверждали, что рост его был не выше среднего» [Грейвс, с. 342]. В качестве другого научного источника можно указать доклад «Хронологическая шкала различия людей в росте от сотворения мира до Иисуса Христа» 1718 г., представленный во Французскую Королевскую Академию. Его автор аргументированно доказывал, что «Адам был ростом в 123 фута 9 дюймов (примерно 37 м), Ева же - в 118 футов и 4 дюйма (на полтора метра ниже). Уцелевший от потопа Ной достигал уже лишь 103 футов (около 31,5 м), а праотец Авраам - едва 28 (9,54 м). Самый видный из обмельчавших греков Геркулес имел в высоту никак не более 10 футов (3,5 м), а Александр Македонский - от силы 6 (всего-навсего 183 см)» [Муравьев]. О подобном вырождении говорил еще Уильям Темпл, убежденный в том, что современное человечество - это «карлики, стоящие на плечах великанов» [Елиферова]. Подтверждается эта научная тенденция и в тексте: «в последние упадочные столетия природа вырождается и может производить по нынешним време-
нам только жалких недоносков...» [Свифт]. «Жалкие недоноски», которых Гулливер обнаружил в Бробдингнеге, имели рост всего лишь в 72 фута (чуть выше 22 м), то есть значительно ниже Ноя, если иметь в виду приведенную выше французскую хронологическую шкалу. Вполне оправданным становится меньшее количество фактического информационного материала, приводимого в этой части повествования. Это легко объясняется тем, что многие вещи Гулливер просто не в состоянии рассмотреть и исследовать, как это было в Лилипутии, ввиду своих ничтожных размеров. Выпав из клюва огромной птицы и благополучно перебравшись на борт английского судна, капитан Гулливер ничтоже сумня-шеся заключает, что в рассказанной им истории есть только самые обыкновенные события и «читатель не найдет в ней красочных описаний диковинных растений, <...> или же варварских обычаев <...> которыми так изобилуют многие путешествия» [Свифт].
Таким образом, фантастика первых двух частей сводится к обыкновенной формуле соотношения масштабов. Самым парадоксальным является то, что в представленных вымышленных мирах фантастичным становится только Гулливер, все остальные и все остальное - обычная, вполне реалистическая действительность.
Третья часть «Путешествий», основанная на заготовках скриблерианских времен, была вставлена в произведение, когда оно уже было закончено и состояло из трех частей. Она значительно отличается от предыдущих и интонацией, и изменением функций героя. Игра с масштабами человеческих размеров перерастает в игру с различными формами бытия. Так, мир значительно расширяется, раздвигаются и его временные рамки, а Гулливер, который был в центре повествования в первых частях, смещается на периферию, уступая место «объективной картине» мира, которая снова зачастую строится на фактическом материале. Достаточно упомянуть, что разгулявшееся воображение Свифта опирается, например, на изобретенную английским физиком Уильямом Гилбертом магнитную стрелку при изображении летающего острова Лапуту. Или спроектированный немецким философом и математиком Лейбницем станок, отдаленно напоминающий компьютер, ставший основой идеи лапутянских лингвистов записать все слова на дощечки и прикрепить их к железным рукояткам, вращая которые можно получить «полный компендиум наук и искусств». Кроме того, в этом путешествии содержится много материала для будущих научных фантастов и различного рода утопий и антиутопий. Заглянув в будущее и
пообщавшись с прошлым, Гулливер совершает свой последний круг.
Четвертое путешествие в страну разумных гуигнгнмов и обезьяноподобных йеху подводит горький итог размышлениям автора о мироустройстве. Если обратиться к мифологической природе «Путешествий», которая определяет структуру произведения, то фактическим материалом для развития основной мысли станет зо-оморфность жителей этого острова (см. об этом подр.: [Алеева]). Если же говорить о научной достоверности повествования, то она станет очевидной позже, когда Чарльз Дарвин откроет миру тайну о происхождении видов. Помимо этого, можно говорить и об использовании Свифтом преданий Ветхого Завета, в котором можно найти достаточно много сопоставлений человека с животным.
Итак, подводя итоги, можно отметить, что Свифт в своем романе использует огромное количество фактов, имеющих различную природу. Это и факты, связанные с биографией писателя, и научные, и литературные, и мифологические. Вымысел в данном контексте соотносится с фантазией. Если иметь в виду определение этого понятия, данное Далем - «пустая мечта, выдумка воображения, затейливость, причуда; несбыточный бред, разгул необузданной думки» [Словарь Даля], то такого вымысла мы в «Путешествиях Гулливера» вообще не найдем. Однако английский писатель проделал титанический труд по сбору обширнейшего материала на тему «Человек и общество: территория заблуждений». По сути, Свифт представил свою универсальную картину мира по образцу мифологической (фантастическое преломление реального мира), снабдив и аргументировав ее фактами уже из реальной истории человечества. Поэтому не будет большой натяжкой считать, что Свифт создал оригинальный прообраз постмодернистской по-лицитатности, где игра представлена в виде злого розыгрыша.
Алеева Елена Загидовна,
кандидат филологических наук, доцент,
Казанский федеральный университет, 420008, Россия, Казань, Кремлевская, 18. zagidovna@mail.ru
Список литературы
Алеева Е. З. Культурологические аспекты мифа в романе Дж. Свифта «Путешествия Гулливера» // Учен. зап. Казан. ун-та. Сер. Гуманит. науки. 2010. № 2. С. 125-136.
Грейвс Р. Мифы Древней Греции / пер. с англ. Robert Graves. «The Greek Myths». М.: изд-во «Прогресс-Традиция», 2001. 432 с.
Елиферова М. Загадочный Джонатан Свифт. URL: http://his.1september.ru/article.php?ID=201000503 (дата обращения: 02.05.16).
Муравьев В. С. Путешествие с Гулливером. URL: https://goo.gl/Mg84W8 (дата обращения: 02.05.16).
Свифт Д. Путешествия Гулливера. URL: https://goo.gl/OIqwu8 (дата обращения: 02.05.16).
Словарь Даля // Slovar.cc: Словари, энциклопедии и справочники. 2010-2016. URL: http://slovar.cc/rus/ dal/579795.html (дата обращения: 02.05.16).
Фридман Э. П. Приматы. М.: Наука, 1979. 208 с.
References
Aleeva, E. Z. (2010). Kul'turologicheskie aspekty mifa v romane Dzh. Svifta «Puteshestviia Gullivera» [Cultural Aspects of Myth in "Gulliver's Travels" by Jonathan Swift]. Uchen. zap. Kazan. un-ta. Ser. Gumanit. Nauki, 2010, No. 2, pp. 125-136. (In Russian)
Eliferova, M. Zagadochnyi Dzhonatan Svift [Mysterious Jonathan Swift]. URL: http://his.1september.ru/ ar-ticle.php?ID=201000503 (accessed: 02.05.16). (In Russian)
Fridman, E. P. (1979). Primaty [Primates]. 208 p. Moscow, Nauka. (In Russian)
Greivs, R. (2001). Mify Drevnei Gretsii [The Greek Myths]. / per. s angl. Robert Graves. «The Greek Myths». 432 p. Moscow, izd-vo «Progress-Traditsiia». (In Russian)
Murav'ev, V. S. Puteshestvie s Gulliverom [Travelling with Gulliver]. URL: https://goo.gl/Mg84W8 (accessed: 02.05.16). (In Russian)
Slovar' Dalia [Dahl's Dictionary]. Slovar.cc: Slovari, entsiklopedii i spravochniki. 2010-2016. URL: http://slovar.cc/rus/dal/579795.html (accessed: 02.05.16). (In Russian)
Svift, D. Puteshestviia Gullivera [Gulliver's Travels]. URL: https://goo.gl/OIqwu8 (accessed: 02.05.16). (In Russian)
The article was submitted on 06.05.2016 Поступила в редакцию 06.05.2016
Aleeva Elena Zagidovna,
Ph.D. in Philology, Associate Professor, Kazan Federal University, 18 Kremlyovskaya Str., Kazan, 420008, Russian Federation. zagidovna@mail.ru
