CC BY
32
"" Po sanoß. О Foi оле // Мысли о литературе. М., 1989 С. 160. -'' Рсманов. Во трат к Пушкину (К 75-летгао дня его кончины). 27 января 1837 -27 января 1912 года //Мысли о щ-пературе. M , 1989. С. 328-329.
С.М. Шакиров
ПУШКИН В ХУДОЖЕСТВЕННОМ МИРЕ МЛ. ВОЛОШИНА
Обращенность к современности, к культурным явлениям начала 20 века - характерная черта творчества М.А. Волошина. Он активный участник литературного процесса эпохи, во многом близкий по творческим установкам В. Иванову, В. Брюсову, К. Бальмонту, автор критических статей и эссе о поэзии и прозе символистов, о современной ему живописи, театре. Это не означает удаленности поэта и критика серебряного века от классической литературной традиции. Она присутствует в художественном сознании Волошина. Ее выявление, несомненно, является важной задачей.
Столетие, отделяющее М.А. Волошина от A.C. Пушкина, не явилось препятствием для культурного взаимодействия. К Пушкину, к его творчеству восходят многие элементы художественной системы Волошина.
Впервые к пушкинской традиции Волошин обращается в «Отрывках из посланий»1 (1904), стихотворном письме к любимой девушке. Бережно воссоздавая счастливую «цепь промчавшихся мгновений» поэт выбирает для их выражения классическую форму - «онегинскую строфу»:
Я соблюдаю обещанье И замыкаю в че[кий аих Мое далекое посланье Пуси> будет он, как вечер, гих. Как ci их «Онегина», прозрачен, Порою слаб, порой удачен .. (С.86) Стихотворение наполнено реминисценциями из Пушкина. По-пушкински выразительно и кратко описывается облик героини: Я moi бы снова воссоздать' И робосп, медленных движении, И жест, чтоб ножик иль тетрадь Сдержать неловкими руками, И Вашу шляпку с васильками, Покатость ваших детских плеч, И вашу медленную речь... (С 87)
К пушкинской эпохе приближены детали быта, упоминаемые в стихотворении. Так, письмо от любимой поэт читает «при свете свеч». Воспоминания, вызванные этим письмом, находят свое эмоциональное завершение в самой лиричной части стихотворения, где поэт открыто говорит о своем чувстве: Любить без слез, без сожаленья, Любить, не веруя в возврат... Чтоб было каждое мгновенье Последним в жизни. Чтоб назад Нас не влекло неудержимо... (С.88) В искренности и эмоциональности этих строк, несомненно, есть светлое й гармоничное пушкинское начало.
К пушкинской традиции «альбомных» стихов восходит цикл «Облики» (1909-1915). В стихотворении «Альбомы нынче стали редки...» Волошин прямо называет имя великого предшественника:
Альбомы нынче стали редки -В листках, исписанных пестро, Чертить случайные виньетки Отвыкло беглое перо.
О, пушкинская легкость! Мне ли -Поэту поздних лег, дерзать Словами вместо акварелей Ваш милый облик написать?... (С.77) Далее следует изящный и живой портрет молодой девушки, 5а-вершающийся по-пушкински легким сравнением: ... И мой суровый Коктебель Созвучен с вашею улыбкой. Как свод руин с лозою гибкой, Как с пламенем зари - свирель. (С.78) Образы природы, как и в стихах Пушкина, органично входят в состав картины, дополняя и оживляя ее.
В этом стихотворении нашла свое выражение всегдашняя обращенность Волошина к людям, истовый интерес к каждому, с кем сталкивала судьба. «Я стремлюсь в каждом человеке <...> найти те стороны, за которые его можно полюбить»2.
Полюбить - значит увидеть в лике другого вечное, воплощенное в мгновенном. Именно таким взглядом смотрит поэт на девочку-балерину в стихотворении «То в виде девочки, то в образе старушки...» (19! 1), также входящем в цикл «Облики»: О) от. какой мечты в тебе 1 ори I бесплодно, Лампада ль ишпая, смиренная свсча ль, Ах, всс великое, земное безысходно... Нс[ в мире радости светлее, чем печаль. (С. 189)
Пушкинский мотив «светлой печали» («На холмах Грузии чежт ночная мгла». 1929) помогает поэту как нельзя лучше выразить извечное противоречие между «огнем» мечты и «земной» безысходностью.
Эта тема волновала и Волошина-критика. Размышления о соотношении мечты и реальности, сновидения и яви, искусства и жизни продолжаются в статье «Аполлон и мышь» (1911), в которой строчки из пушкинских «Стихов, сочиненных ночью во время бессонницы» (1830) становятся важным аргументом в рассуждениях автора.
Светлое и гармоничное искусство - доказывает Волошин -рождается в мгновения «аполлинийского» сна. Но сделать мгновение вечным оно не может. Каждое явление, как только оно начинает длиться, становится своей противоположностью. Гармонию «аполлинийского» сна неизбежно нарушает бег времени. Вечными спутниками бога света оказываются невзрачные ночные зверьки. «Мышь <...> является знаком убегающего мгновения». «Жизни мышья беготня» из стихотворения Пушкина, по мнению Волошина, является символическим выражением «горестного замедления жизни» во время «бессонницы» творческого духа «самого ясного и аполлинического из русских поэтов». «Аполлинический сон покоится на дне мгновения, и каждая смена мгновений нарушает его»1.
Развертываясь на «просторах мгновения», искусство, по убеждению Волошина, способно уничтожить катастрофическую силу отчуждения, несущую в мир войны и социальные потрясения. Это, вероятно, одна из предпосылок создания Волошиным «киммерийского мифа». Лик современного поэту Восточного Крыма являет собой воплощенное мгновение бесконечного бытия мира.
Зримый облик Киммерии был создан на картинах К.Ф. Богаевского, большого друга поэта. Ему посвящено стихотворение «Другу» (1915). где Волошин творчески переосмысливает сюжет пушкинского «Лриона» (1827).
... Снастили мы одну ладью; И, зорко испьиуя дали И бе! волнистых облаков, Крыла 1ый парус напря1 али У киммерийских бере| ов. Но ясновидящая сила Хранила мой беспечный век: Во сне меня волною смыло И жхо бросило па брег А ты, пловец, с дутой бессонной
От сновидений и молитв Ушел в кру! овороты битв Из мастерской уединенной... (СС.223-224) На смену пушкинскому мотиву гибели приходит мотив разлуки. Оказавшись «у чуждых берегов» ттаинственный певец» Волошина не поет «гимновм, подобно герою Пушкина. В его уста автор вкладывает «неотвратимые молитвы» за ушедшего «в круговороты битв» художника. Автор видит в этом поступке трагическую ошибку. Истинный художник всегда должен быть свободным. В его душу никогда не должны проникать Ни гнева сладостный елей, Ни мести Ж1 учее лобзанье... (С.224) Свобода от гнева и мести помогла Волошину выстоять в годы жестоких испытаний, увидеть в революции и гражданской войне не случайную катастрофу, а явление трагического лика России, подготовленного всем ходом ее истории. В эти годы судьба родины становится главным лирическим переживанием поэта. И вновь Волошин обращается к Пушкину.
В стихотворении «Северовосток»4 (1920) слышны отзвуки "Бесов» (1830):
Расплясались, разгуделись бесы По России вдоль и поперек, Рвет и кружит снежные завесы Выстуженный северовосток. . (С.168) Далее рисуется обобщенная картина исторического движения России. Пушкинские мотивы природных стихий, дороги, звучащие в стихотворении, Волошин дополняет мотивом тревоги -есть ли конечный смысл этого движения:
... Бей в лицо и режь нам <рудь ножами, Жги войной, усобьем, мя1ежами Согни лс1 навсфечу всем ветрам Мы идем по ледяным пустыням,-Не дойдем и в снежной выогс а инем, Иль найдем пору] анпый наш храм? .. (С.170) Возникнув в связи с исторической темой, мотив тревоги затем звучит в стихотворении о судьбе поэтов - «На дне преисподней» (1922). Имя Пушкина в нем становится символом обреченности любого поэта в России:
Темен жребий русского поэта: Неисповедимый рок ведет
П у ш к и н а под дуло пистолета... (С 175)
И свою судьбу Волошин видит трагической:
Можс[ бьпь, такой же жребий зыну, Горькая дсюубийца, - Русь,
И па дне I воих подвалов сгину, Иль в кровавой луже поскольз! [усь... (С. 175) Но сильнее мотива тревоги оказывается чувство единения с роди-нои:
Доконает голод или злоба, Но судьбы не изберу иной: Умирать, так умирать с юбой И с тобой, как Лазарь, встать из [роба. (С 175) В последних строчках завершаются все мотивы стихотворения, кроме мотива «рока» русских поэтов. Эту проблему Волошин решает в поэме «Россия» (1924).
Главным в процессе развития Российской Империи, считает поэт, оказывается отнюдь не духовное начало:
Россию прс! и в ширь и в даль безмерно Ее сознание уходи1 в рост. На муску гы, на поддержанье массы, На крепкий тяж подпружных обручей .. (С. 193) Имя Пушкина в поэме - одно из многих имен из «списка» представителей отмирающего сознания, не нужных «мускулистому» 1осударству:
Волы в Тифлис волочат «Грибоеда», Отправленною па смср!Ь в Тегеран; Гроб Пушкина ссылают под конвоем На розвальнях в опальный монастырь; Над трупом Лермонтова царь (Собаке -Собачья смерть» придворным говорит; Промоз! лым утром бледный Достоевский Горит свечой, всходя на эигафо! (С. 193-194)
В последний раз в художественном мире Волошина Пушкин появляется в строчках двустишия-надписи на акварели, изображающей Коктебельские берега:
Эти пределы священны уж тем, ню однажды под вечер Пушкин па них по! лядсл с корабля, по дороге в Гурзуф.(С.315) «Самый ясный» русский поэт наделяется здесь атрибутами божества.
В художественном мире Волошина пушкинские традиции имеют большое значение. Они проявляются в мгновения сильного эмоционального напряжения: в стихах о любви, дружбе, о трагической судьбе поэтов. Строчки из стихов Пушкина дают толчок философским рассуждениям. Великий русский поэт приходит в мир Волошина не застывшей аллегорией, а живой вспышкой истины.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Во юшин М.А. Стихотворения. М.. 1997. Далее ссылки на стихи в тексчс даны по иом\ шдашпо
Во юшин М. Пушик по вселенным. М., 1990. С.12. ' Волошин М. Лики творчества. Л., 1988. С. 98-100.
-Вочогпин М. Сшхо1вореш|я С1атьи. Воспомшыиия современников. М., 1991 Далее, до конца статьи ссыпки па стихи даны именно по ном) ища-шпо
К.В. Ратников
ПУШКИНСКИЕ АЛЛЮЗИИ В ПОЭЗИИ ИОСИФА БРОДСКОГО
«Пушкинский контекст» - одна из существенных составляющих поэзии Иосифа Бродского. Наследие Пушкина неизменно привлекало к себе внимание поэта на всем протяжении его жизни - с молодых лет, прошедших в городе на Неве, неразрывно связанных с аурой классической петербургской, пушкинской культуры, вплоть до последних дней его жизни. По свидетельству близкого знакомого Бродского по США Петра Вайля. незадолго до своей внезапной смерти он увлеченно перечитывал пушкинские «малую прозу» - «Историю села Горюхина», «Египетские ночи», «...знаменательно, что последние дни его прошли под знаком первого российского поэта»1, - заметил П. Вайль.
Обстоятельства жизни Бродского на родине дали немало объективных оснований не только для литературных, но и для биографических параллелей с судьбой Пушкина. Это и петербургские корни (в одном из интервью Бродский так выразил свое ощущение принадлежности к единому силовому полю русской поэзии, центром которого является Пушкин: «Каждый автор -как бы молод и неопытен он ни был - если он начал свой писательский путь в Ленинграде, ассоциируется с пушкинской школой поэтической гармонии...»)2, и преследование со стороны властей, свершившееся по пушкинскому варианту, но с поправкой на более суровые исторические времена, ссылкой на принудительные трудовые работы в деревенскую глушь русского Севера. Наконец, рано выявившееся очевидное лидерство среди поэтов своего поколения - по масштабу дарования, по удивительной интенсивности творческого роста.
О значимости для молодого Бродского обращения к наследию русской поэтической классики, немыслимой без Пушкина,
