CC BY
61
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 14 (305). Филология. Искусствоведение. Вып. 77. С. 131-135.
МАТЕРИАЛЫ КОНФЕРЕНЦИИ «Творческие практики и технологии в масс-медиа»
Е. Ю. Панова
ПУБЛИЦИСТИКА В СИСТЕМЕ МАССОВОЙ КОММУНИКАЦИИ РУБЕЖА Х1Х-ХХ ВЕКОВ (на примере творческой деятельснои З. Н. Гиппиус)
Рассматривается место и роль публицистического дискурса в системе массовой коммуникации рубежа Х1Х-ХХ вв. Отмечается высокий потенциал публицистического текста как средства формирования общественного мнения и, одновременно, презентации имиджевого образа автора, а также способа организации полемико-дискуссионной медиаплощадки. Ставится проблема структурных взаимоотношений понятий «публицистика» и «журналистика» в историческом контексте.
Ключевые слова: массовая коммуникация, публицистика, история журналистики, З. Н. Гиппиус.
Внимание к публицистическому дискурсу в современных гуманитарных и социокультурных исследованиях не случайно: превалирование личностной парадигмы, изменение самопозиционирования личности в современном мире, поиск новых форм коммуникации и выражения авторского мировидения обусловливают «всплеск» создания текстов разных жанров, но одинаково «пропитанных» живой эмоцией автора, окрашенных в субъективные тона и, соответственно, отражающих субъективный авторский мир. А. Дмитровский, отмечая по сути те же тенденции, но конкретизируя предмет разговора - рассуждая об эссеизации современного текста, - называет и другие причины: «Благодаря гласности, плюрализму мнений, открытости общества появилась возможность свободно обсуждать любые проблемы и высказывать свои мысли (журналистика персонализировалась), говоря от собственного имени (вплоть до помещения личной фотографии около материала в газете). Стали доступны и информационные ресурсы - архивы, Интернет, другие СМИ. Усилилась политическая и идеологическая борьба - следствие “переходности” эпохи, требующей осмысления, оценки»1. Причем исследования публицистики сегодня ведутся не только в синхроническом, но и диахроническом аспектах2. Очевидна схожесть ментальных процессов «рубежных», переломных эпох, и в силу этого очень важной представляется характеристика «позиций» публицистики на рубеже Х1Х-ХХ вв., в этой статье ограниченная предметом рассуждения - деятельностью З. Н. Гиппиус.
В современной теории журналистики публицистика является одним из ее видов, часто требуется специально доказывать возможность привлечения публицистического материала как адекватной доказательной верифицируемой базы для анализа и описания актуального состояния и тенденций изменения журналистики. Ряд исследований в настоящее время стремится «пересмотреть» триаду «журналистика - публицистика - литературное творчество» в аспекте перераспределения ведущих (в структурно-функциональном смысле) позиций. Суть их сводится к осмыслению публицистического дискурса как необходимой импульсно-творческой базы для собственно журналистского творчества. А. Дмитровский, рассуждая о понятиях «журналистика», «беллетристика» и «публицистика» в антрополо-гически-деятельностном ключе, отмечает: «Образно говоря, журналистика выступает “зеркалом” общества, помогая ему, тем самым, сознавать себя, рефлексировать над собой и своими состояниями. Мы, люди, социальные существа, и потому можем сформироваться лишь в обществе на основе “концепции человека”. Она складывается из трех составляющих: “идеала” - образа человека (героя/ антигероя), предлагаемого культурой, “реальности” - образов окружающих людей, отражаемых журналистикой, и “опыта” - собственной (экзистенциальной) рефлексии. Причем безоговорочно ведущей является культурный идеал. <...> Все эти три составляющих и “встречаются” на “территории” журналистики. Со стороны культуры (“сверху”) транслируются идеаль-
ные образцы для подражания (беллетристика и эссеистика). Журнализм (создавая картину действительности) отражает реальное состояние дел в обществе. А публицистика выступает ареной столкновения и оценки тех и других. Каждая из этих сфер деятельности сложилась в результате удовлетворения “магистральных” информационных потребностей человеческого сознания»3.
Процесс пересмотра ключевых позиций классической теории журналима может быть дополнен и историческим экскурсом в эпоху Серебряного века, когда уже достаточно автономно и самобытно существовали все три обозначенные понятия. Собственно журналистика занимала нишу информационную и рекламную (свидетельства о рекламных текстах встречаются с ХУШ в.), а более близкой к современному пониманию журналистской деятельности была публицистика, поскольку именно она выполняла весь комплекс функций канала массовой коммуникации. По нашему мнению, принципиально термин «беллетристика» не изменился, но хочется отметить варьирования самого словоупотребления (возвращаясь к собственно предмету статьи - творчеству З. Н. Гиппиус). В ее собственных письмах к Перцову находим два совершенно разных по эмоционально-смысловой нагрузке варианта: 1) «Отчасти “публицистика” моя была создана <...> условиями “Мира Искусства”, открытого - но не беллетристике»4, и 2) «Насчет “по-трафления” и погони за белле-тристикой (такое разделение презрительнее выходит) - я с вами до корня согласна»5.
Для разговора о коммуникативном потенциале и собственно функционале публицистического текста на рубеже Х1Х-ХХ вв. фигура З. Н. Гиппиус подходит, пожалуй, более чем любая другая. Несмотря на точку зрения Н. Богомолова, который говорит о «сравнительно ограниченном потенциале Гиппиус» (творческом) и при этом отмечает ее активную роль в литературе и культуре того времени: «влияние ее на литературную и культурную жизнь гораздо более ограниченно, чем влияние Блока или Брюсова, но <.> личность Гиппиус несет столь оригинальную сумму идей, что без них целый пласт культуры пропадает из поля зрения»6, думается, что это наблюдение верно лишь с позиций собственно литературной ситуации и анализа «из будущего» и что оценка роли Гиппиус в собственно журналистской ситуации рубежа веков должна быть более
высокой. Вот лишь общеизвестные примеры: А. Блок дебютировал в журнале «Новый путь» при содействии З. Гиппиус, смотр «литературной молодежи» часто осуществлялся в литературном салоне Зинаиды Гиппиус (традиция объединения творческих сил разных поколений продолжилась и в эмиграции: с 1927 по 1940 гг. устраивались собрания общества «Зеленая лампа», в 1939 г. Мережковские выпустили сборник с показательным названием «Литературный смотр»); Религиознофилософские собрания при всей их тенденциозности объединяли лучшие прогрессивные интеллектуальные силы и многое другое.
В контексте Серебряного века личность Гиппиус-публициста, как бы мы сказали сейчас, находилась на верхних строках рейтинга медиаперсон. Причина этого заключалась в органичном соединении плана личного самовыражения (позиционирования себя в обществе и индивидуально-психологическом, и в организаторско-деятельностном планах - это вполне соответствует современному пониманию еуеШ>менеджмента) и плана реализации в публицистическом творчестве с предпочитаемым использованием «отстраненного» имидж-образа Антона Крайнего. Так или иначе, эта яркая личность вызывала противоречивые (порой резкие) оценки современников, но никого не оставляла равнодушным, была частью «творимой легенды» Серебряного века и сама не упускала возможность создать «информационный повод» из бытовой, межличностной или литературной ситуации. Согласно мнению Н. А. Богомолова, именно в эту эпоху (рубежа Х1Х-ХХ вв. - Е. П.) «от цвета бумаги в книге и гарнитуры шрифтов до религиозных концепций, от излюбленного жеста до политических взглядов, от отношения к спиритизму до предпочитаемого разряда карточных игр - имело значение абсолютно все, все превращалось в своего рода знаковую систему»7.
Краткий обзор восприятия публицистики З. Гиппиус современниками позволяет отчасти и понять причину популярности, и отметить «признаки неповторимости» в богатом на эксперименты с формой и словом и глубокие, неповторимы авторские миры Серебряном веке. Как правило, не оспариваются интеллектуальные качества ее критики: «В своей литературно-критической деятельности З. Гиппиус - это уже целая глыба. В своих работах и изысканиях она предстает перед современниками как серьезный, вдумчивый аналитик (Здесь и
далее, кроме специально оговоренных случаев, выделение наше. - Е. П.) социально-экономических процессов в обществе. Она притягивает к себе культурной утонченностью, парадоксальностью мышления, необыкновенной энергией»8; «ее стиль, играющий в изящную простоту, с отдельными острыми штрихами, является естественным выражением этой своеобразной, но односторонней писательской натуры»9; «что-то болезненное, худосочное и вместе с тем претенциозное чувствуется в ее произведениях, манерных, кокетливых, шелестящих сухим шелестом женских шелковых юбок»10; «в своем “Литературном дневнике”, в страницах этой “критики любви” писательница все время держит себя в состоянии какого-то холодка, сдержанности <...> Какая-то нарочитая женская сдержанность сквозит в этой сухости слова Антона Крайнего <.> Что необходимо отметить в критических очерках Антона Крайнего, так это новизну приемов, главным образом - этот тон чего-то иронически серьезного, как будто беглого, как будто скользящего и случайно парадоксального и в то же время остро жалящего»11.
Очень современно звучит соображение о «конвергентном» характере Гиппиус-журналиста: автор беллетристических отделов (и поэзии), ведущий критик, идейный вдохновитель проекта, редактор литературного отдела, менеджер (поскольку Д. С. Мережковский с меньшим рвением и способностями стремился заниматься «хозяйственными» делами)12. Анализ переписки Гиппиус доказывает, что перед нами и дипломат (так, Гиппиус удалось «убедить» единственного спонсора журнала «Новый путь», П. Перцова, в «неединственности» его мнения и решения по поводу окончательного вида журнала, и чуть ли не обязала его советоваться с четой Мережковских, правда, некоторое время спустя Перцов все-таки не выдержал такого давления и покинул журнал), и волевой член общередакционного совета с расчетливо-прагматическим подходом, умеющий настоять на своем в принятии решения («Так вот. Поменьше говорить об “аристократизме” (неизбежном) журнала, и побольше делать втихомолку, с кроткими и краткими объяснениями. Ибо, думаю, богословы нам все-таки очень и очень нужны»5, «Вот еще что деется: мадам Философова горит. Прямо вопит: горю религиозными вопросами»13), и критично настроенный редактор литературного отдела («Сологуб <.> прислал 4 стихотворения, по-моему - до-
вольно пригодные, по форме и содержанию, для того, чтобы в собак ими швырять»13).
Статьи З. Гиппиус, появляясь в разное время по разным поводам, при этом демонстрировали постоянство и полную сформированность нравственно-мировоззренческих и философско-политических установок автора, что позволяет говорить о планомерной реализации большого творческого медиапроекта под названием «Зинаида Гиппиус» (причем этот медиапроект отличался еще и стилевым единством). На наш взгляд, спорно мнение М. В. Орловой: «Статьи З. Н. Гиппиус, появляясь в русле тогдашней журналистики, соответствовали идейному развитию ее мысли на определенном этапе и, какими бы колкими ни казались, менее всего З. Гиппиус хотела в них задеть и уязвить кого-либо»14. По нашему мнению, именно речевая агрессия («инструментальная», рациональная, взвешенная) является наиболее эффективным для Зинаиды Гиппиус способом обозначения своей авторской позиции, и именно этот «задиристый» тон, часто без соблюдений этикетных норм и правил, и сделал публицистику Гиппиус влиятельным инструментом направления общественного мнения в то или иное нужное русло, узнаваемым комплексом текстов в массовой коммуникации рубежа веков. Провокационные статьи Гиппиус становились импульсом для ответной реакции, что в итоге обусловливало «борьбу» мнений и формировало площадку общественной дискуссии. Так, например, сборник «Литературный распад» по сути представляет собой ответ на статьи представителей модернистской парадигмы мышления, это печатный вариант, «прообраз» современных ток-шоу, строящихся на столкновении противоположных позиций. Выбор «рационалистической» речевой стратегии объясняется и законами публицистической статьи, в которой «ведущий экстралингвистический признак этого жанра - социальное воздействие - направляет все лингвистические средства и стилистические приемы на создание эффекта убеждения. При этом важна иллюзия, будто читатель и публицист идут рядом по всей цепи открытий, задумываются над причинами описываемых событий. Так достигается эффект убеждения в правоте публицистической концепции, эффект, трудно уловимый, заложенный в лингвистическом плане текста»15. А целеустанов-ки Гиппиус характеризуются амбивалентным характером: не только критическое ниспровержение, но и утверждение неких ценностей.
Критико-аналитическое начало, рассматривая «под микроскопом» некий факт, лежащий в основе рефлексии, нацелено на разрушение привычных стереотипов восприятии и мышления. Видимо, именно оно закрепило за Антоном Крайним определения злого, смелого, дерзкого и беспощадного критика: «думается, что не только г.г. Боборыкины и Будищевы, но и Горький с Л. Андреевым, если обратили внимание на книгу Антона Крайнего, то чувствовали себя как под скальпелем, настолько нелицеприятными и откровенными были оценки автора»16.
Мощный коммуникативный заряд, таящийся в публицистике З. Гиппиус, можно проиллюстрировать на следующем частном эпизоде. Выше мы говорили о талантливо созданном Гиппиус собственном образе и литературной репутации, но это же верно и в отношении других. Например, в создании репутации образа друга-соратника-врага в разное время Г. Чулкова17. В свое время Гиппиус пригласила Чулкова на пост секретаря «Нового пути» и отзывалась о нем так: «Он бывший студент <...> был очень хорош с кружком Горького и Андреева, теперь принципиально разошелся; <...> сам далеко не без таланта, либера-ло-декадент, подающий надежды на новое, крайне тянущийся к “Новому пути”. Человек деятельный, неприхотливый (жена и он, без детей) и во всяком случае литератор. Нам он очень понравился. Ему 25 лет»18. По предположению исследователей, «травля» Чулкова в журнальной полемике, осуществлявшаяся в 1906-1907 гг. Гиппиус, была инициирована не столько остротой и глубиной личной обиды Зинаиды Гиппиус, сколько носила явно «заказной» характер со стороны В. Брюсова (конечно, это прямолинейное изложение ситуации, в действительности мотивы и действия переплетались намного изящнее, но суть примерно такова). Нас интересует собственно текстуальное воплощение в публицистике этой кампании. Гиппиус создает своеобразный «миф» о Чулкове, делая это максимально последовательно и используя в целом простые и одновременно действенные приемы: сравнение и антитезу. Для анализа деятельности Чулкова Гиппиус выбирает образы-сравнения из сферы еды, причем иногда намеренно «снижает» описание, а сама фигура бывшего секретаря «Нового пути» сравнивается с персонами априори значительными, например, Вяч. Ивановым и А. Блоком. Наметим пунктиром основные моменты.
Статья «Все против всех» (1905): «Единственный в “Вопросах жизни”, кто добросовестно соединяет несоединимое <...> это -г. Чулков; причем, безо всякого злого умысла. а как-то невинно и нечаянно он самые юные и чистые из них лишает девственности <...> Получился не динамит, а очень пикантное, новое, литературное кушанье <...>, от которого может слегка расстроиться желудок, но уж, конечно, никакого взрыва не произойдет»19.
Статья «Иван Александрович - неудачник» (1906) [о книге Чулкова «Мистический анархизм», про нее же было и выше]: «кое-как, разбавив водой из канавки, испек он свой пресный пирожок»20; «Не спасает и сахар, отличный, белый и вкусный, которым так щедро, с такой непонятной заботливостью, посыпал этот пирог добрый Вяч. Иванов. Вступительная статья его только там липнет, мокнет и сереет, где она близко приникает к произведению рук Георгия Чулкова»20; «Ум, логика, последовательное и строгое философское мышление - немедленно вязнут в произвольных закрутах чулковской
“мысли”, как ноги в неудобствах осенней дере-
21
венской дороги»21.
Тот же прием сопоставления с фигурой «другого плана», которой заведомо Чулков «проиграет» в медиапривлекательности. Статья «Трихина» (1907) «[Блок] насильно смешон, - в противоположность Чулкову, который смешон “по собственной глупой воле” <...> Не будь “Перевала”, этого специального места позора, да не будь суетливого, услужливого Чулкова, - никогда бы не очутился Блок в таком ненужном положении, а продолжал бы сохранять свое скромное достоинство тонкого, нежного лирика. <...> журнал [“Перевал”] не имеет жалости не только к писателям, но и словам: очень многие, из самых хороших, он без всякой для себя выгоды лишил первой невинности и бросил на улицу. Впрочем, эту компанию против новых, свежих, наиболее глубоких и прекрасных слов, давно уже ведет Георгий Чулков»22.
И, пожалуй, последнее. Статья «Анекдот об испанском короле» (1907): «.коренная его, собственная, пустота обнаруживается скоро»23.
Приведенные высказывания демонстрируют почти дословное иногда совпадение, не говоря уже о тождественности образов, что свидетельствует отнюдь не о бедности публицистического дара З. Гиппиус, а о «сверхзадаче» текста: создать некий константный образ (в данном случае негативный образ Чулкова) и
«внедрить» его в массовое сознание, закрепить именно в таком внутренне непротиворечивом и целостном виде.
Интересен еще и такой факт. М. Михайлова отмечает «поразительное совпадение оценок, которые давались Чулкову советской критикой на протяжении многих лет, с восприятием его личности и творчества Зинаидой Гиппиус. И выпячивание своей роли во всех литературных событиях начала ХХ в., и неудачное сочетание революционности и модернизма, и вторич-ность идей, и легкомыслие, и поверхностность, и, наконец, опутывание Блока “чулковщиной”, сманивание его на путь мистики и анархизма - все то, в чем упрекала Чулкова советская критика, уже встречалось в работах Гиппиус. Может создаться даже впечатление, что советские критики не очень утруждали себя вдумчивым анализом его творчества, а взяли напрокат уже созданное клише»24. Думается, что этот пример «подхватывания» и развития идеи Гиппиус свидетельствует, во-первых, об успешной в целом реализации проведенной ею кампании, а во-вторых, о достаточно высоком уровне публицистического потенциала текста на рубеже XIX-XX вв.
Примечания
1 Дмитровский, А. Л. Эссе как жанр публицистики [Электронный ресурс] : дис. ... канд. фи-лол. наук. СПб., 2002. 202 c. URL: http://www. dissercat.com.
2 Запрос с ключевым словом «публицистика» в электронной библиотеке elibrary выдает результат: 752 наименования. Беглый просмотр названий работ показывает как интерес к теоретическим проблемам публицистического текста, так и многочисленные варианты исследования функционирования публицистики в истории и современности.
3 Дмитровский, А. Л. Смысл творчества и критерии мастерства в журналистике (философско-антропологический подход) [Электронный ресурс] // Науч. ведомости Белгород. гос. ун-та. Гуманитарные науки. 2008. № 1. URL: http:// cyberleninka.m/artide/n/smysl-tvorchestva-i-kriterii-masterstva-v-zhumalistike-filosofsko-antropologicheskiy-podhod.
4 Архив Перцова. Цит. по: Максимов, Д. Е. «Новый путь» // Евгеньев-Максимов, В., Максимов, Д. Из прошлого русской журнали-
стики. Статьи и материалы. Л., 1930. С. 152.
5 Гиппиус, З. Письма З. Н. Гиппиус к П. П. Перцову (1903-1905) // Рус. лит. 1991. № 4. С. 133.
6 Богомолов, Н. В зеркале «Серебряного века»: русская поэзия начала ХХ в. М., 1980. С. 30.
7 Богомолов, Н. А. В зеркале «Серебряного века»: русская поэзия начала XX в. М., 1990. С. 10.
8 Безелянский, Ю. Н. Вера, Надежда, Любовь. Женские портреты. М., 1998. С. 229.
9 Волынский, А. Л. Борьба за идеализм. Критические статьи. СПб., 1900. С. 398.
10 Волынский, А. Л. Книга великого гнева. Критические статьи. Заметки. Полемика. СПб., 1904.С. 191.
11 Кадмин, Н. Литературные заметки // Образование. 1908. № 3 (март). Отд. III. С. 3738.
12 Сказанное особенно верно в отношении работы над журналом «Новый путь».
13 Гиппиус, З. Письма З. Н. Гиппиус... С. 132.
14 Орлова, М. В. Зинаида Гиппиус в журнале «Новый путь» (1903-1904) // Литературовед. журн. 2001. № 15. С. 28.
15 Кайда, Л. Г. Композиционная поэтика публицистики : учеб. пособие. М., 2006. С. 42.
16 Евграфов, Г. Р. Женщина «ручной выделки» // Антон Крайний (З. Гиппиус). Литературный дневник (1899-1907). М., 2000. С. 21.
17 Подробно история взаимоотношений З. Гиппиус и Г. Чулкова рассмотрена в статье М. Михайловой. См. : Михайлова, М. М. З. Н. Гиппиус и Г. И.Чулков // Зинаида Гиппиус. Новые материалы. Исследования. М., 2002. С. 307-319.
18 Письмо от 9 марта 1904 г. Архив Перцова. Цит. по: Максимов, Д. Е. «Новый путь» // Евгеньев-Максимов, В., Максимов, Д. Из прошлого русской журналистики. Статьи и материалы / В. Евгеньев-Максимов, Д. Максимов. Л., 1930. С. 160.
19 Гиппиус, З. Н. Собр. соч. Т. 7. Мы и они. Литературный дневник. Публицистика 18991916 гг. М., 2003. С. 130-131.
20 Там же. С. 252.
21 Там же. С. 253.
22 Там же. С. 259.
23 Там же. С. 376.
24 Михайлова, М. М. З. Н. Гиппиус и Г. И. Чулков. С. 317.
