CC BY
11001:10.25586/1*Ми.НЕТ.18.10.Р.57 УДК 316.454.7
О. В. Литуева, Н. Ю. Луканова,
Московский педагогический государственный университет
Психосемантические особенности образа родительской семьи у молодежи с различной степенью выраженности религиозного сознания на примере православных
Постановка проблемы
Феномен религиозной идентичности является объектом исследования во многих областях гуманитарных наук.
Религиозная идентичность с точки зрения психологии рассматривается Э. Эриксоном, К Г Юнгом, Д. Ван Кампом и многими другими учеными. С точки зрения антропологического подхода наиболее признанной является теория ступенчатых моделей формирования религиозной идентичности, обоснованная в Швейцарии Ф. Озером и П. Гмюн-дером и в США Дж. Фаулером, а также в работах видных антропологов Дж. Кэмпбелла, Дж. Мида и др. В трудах таких известных мыслителей, как НА Бердяев, А. Шопенгауэр, религиозная идентичность рассматривается с философских позиций. Историческая ретроспектива религиозной идентичности представлена в работах Э. Б. Тайлора, Ф. Гренбера, А Н. Крылова. Тема религиозной идентичности с теологической точки зрения раскрыта в работах С. Кьеркегора, О. Древер-мана, К Х. Менке и др.
Религиозная идентичность является важной частью общего комплекса идентичности личности и заслуживает пристального внимания. Несмотря на наличие большого объема работ, посвященных этой теме, некоторые ее аспекты все еще остаются неизученными.
Московский педагогический государственный университет
Глубокий анализ феномена идентичности был проведен в работе А. Н. Крылова [4], где это явление рассмотрено с разных сторон. Ученым раскрыт феномен религиозной идентичности, рассмотрена религиозная идентичность как сущность, проанализированы признаки и функции религии. А Н. Крыловым изучена религиозная идентичность с точки зрения антропологии, связи развития человеческой идентичности и ступени религиозного самосознания. В его работе представлен исторический аспект интересующей нас темы, охарактеризована эволюция идентичностей и религиозной идентичности человека в
разные эпохи в контексте жизни религиозной среды. Ученым разобраны социальные аспекты религиозной идентичности, социальные функции религии в разные периоды времени. Показаны связь национальной и религиозной идентичности, феномены глобальной церкви и религиозных диаспор. Теологический взгляд на религиозную идентичность раскрыт через любовь и страдание, непрерывность идентичности в смерти. Наконец, А Н. Крыловым изучено секу-лярное измерение религиозной идентичности, проанализирован процесс снижения роли религии в жизни социума, замещение религиозной иден-
© Литуева О. В. , Луканова Н. Ю., 2018
ОЛЬГА
ВЛАДИМИРОВНА ЛИТУЕВА
аспирант факультета педагогики и психологии Московского педагогического государственного университета. Сфера научных интересов: социальная психология, аналитическая психология. Автор 2 опубликованных научных работ
тичности другими средствами самоидентификации личности.
Несмотря на разносторонние исследования феномена религиозной идентичности, такие ее аспекты, как влияние религии на институт семьи, связь религиозной идентичности с представлениями о семье, роли родительской семьи, до настоящего времени остаются недостаточно изученными.
Как известно, в последний период в молодежной среде растет значение различных религиозных практик. В связи с этим определенный интерес представляет изучение религиозной идентичности именно этой возрастной группы. При этом возрастной задачей молодости является сепарация от родительской семьи и создание собственной. В связи с усилением влияния религии на жизнь молодежи и увеличения числа молодых людей, участвующих в различных религиозных практиках, становится актуальным изучение связи религиозной идентичности с представлениями молодых людей о семье и роли родительской семьи.
НАТАЛИЯ
ЮРЬЕВНА
ЛУКАНОВА
кандидат педагогических наук, специалист по социальной работе Центра социальной помощи семьи и детям «Родник». Сфера научных интересов: социальная психология, педагогика, психология личности, педагогическая психология. Автор 6 опубликованных научных работ
Рассматривая понятие «идентичность» в религиозном контексте, нельзя обойти вниманием и содержание понятия «религия», которое имеет несколько значений.
В самом широком смысле религию можно понимать как «сложившиеся неколебимые убеждения, безусловную преданность какой-нибудь идее, принципу, нравственному закону, ценности» [7, с. 989]. Схожим образом интерпретировал значение этого термина В. Франкл, считавший религиозным любого человека, находящегося в поисках смысла жизни [14]. Однако в рамках данной работы, в подобном - расширенном -значении термин «религия» нами использоваться не будет.
Иногда в содержание данного понятия вкладывается, напротив, весьма узкий смысл: «одно из направлений... общественного сознания; мировые религии (буддизм, ислам, христианство)» [7, с. 989]. Чтобы избежать путаницы в терминах, мы полагаем целесообразным в таком значении использовать понятие конфессия, а офи-
циальную принадлежность к той или иной конфессии обозначать как конфессиональную принадлежность. Чаще всего именно этот аспект понимания религии принят в социальной психологии при изучении термина «религиозная идентичность» [16].
Наиболее распространен взгляд на религию как на одну из форм общественного сознания, «совокупность духовных представлений, основывающихся на вере в сверхъестественные силы и существа (богов, духов), которые являются предметом поклонения» [7, с. 989]. Синонимичным данному значению термина в русском языке следует считать понятие вероисповедание.
В. И. Гараджа выделяет «внешние» и «внутренние» аспекты проявлений религии [11, с. 5]. «Изнутри», т.е. с позиций человека (людей), который(ые) принимает(ют) истины веры, объяснение религии дается богословием. Научный взгляд на религию связывается с ее внешними проявлениями:
• религиозные верования составляют мировоззренческий, интеллектуальный компонент религии;
• культ: совокупность действий, в которых люди выражают свое отношение к предмету поклонения (молитва, акты жертвоприношения и пр.);
• заповеди: нормы и правила поведения, которым рекомендуется следовать как требованиям, предъявляемым богом;
• и, наконец, это религиозные объединения людей в организации (церковь, орден, секта и др. сообщества).
Обращаясь к религии с точки зрения социальной психологии, следует абстрагироваться от философских аспектов содержания этого понятия и сосредоточить внимание на религии как на форме социальных взаимоотношений, которая проявляется в социальном взаимодействии через феномен религиозной идентичности.
Рассматриваются понятия «религия» и «идентичность», анализируется и уточняется их содержание в аспекте социальной психологии. Вычлененные компоненты структуры религиозной идентичности ранжируются по степени глубины ее проявления. Представлены результаты исследования молодежи с использованием метода семантического дифференциала, который позволил выявить особенности связей оцениваемых понятий относительно друг друга и найти сходства и/или различия социальных представлений молодых людей с различным типом религиозной идентичности.
Ключевые слова: молодежь, религия, религиозный, вероисповедание, идентичность, религиозная идентичность, структура религиозной идентичности, компоненты религиозной идентичности, метод семантического дифференциала.
The article is devoted to the analysis of the concept of "religious identity". The initial concepts "religion" and "identity" are considered, their content is analyzed and specified in the aspect of social psychology. The isolated components of the structure of religious identity are ranked according to the degree of its manifestation. In the article we conduct a study of young people using the method of the semantic differential, which allows us to identify the features of the links of the evaluated concepts with respect to each other and allows us to find similarities and / or differences in social perceptions among young people with different types of religious identity.
Key words: youth, religion, religious, religion, identity, religious identity, the structure of religious identity, components of religious identity, the method of semantic differential.
В работе В. А Шороховой и О. Е. Хух-лаева представлен адаптированный вариант структуры религиозной идентичности, где этот феномен рассматривается не только как принадлежность к тому или иному вероисповеданию, а как сложное социально-психологическое понятие, имеющее четырехфактор-ную структуру, выстроенную на базе шкал: «личностная - социальная» и «внутренняя - внешняя» [16]. Данная структура включает внешний и внутренний параметры - два измерения Г. Олпорта (по смысловой наполненности), а также личностный и социальный параметры - два измерения Р. Горсача и С. МакФерсо-на [20]. Таким образом, на пересечении этих двух шкал была выстроена структура религиозной идентичности, состоящая из следующих компонентов: 1) социальные выгоды от принадлежности к религиозному сообществу, 2) личные выгоды от принадлежности к религиозному сообществу, 3) идентичность по религиозной группе, 4) духовная идентичность. Представленная нумерация компонентов религиозной идентичности отображает степень глубины ее проявления - от наиболее поверхностной до самой глубокой.
С учетом сказанного уточним тему настоящей статьи. Она посвящена анализу содержания понятия «религиозная идентичность». Рассматриваются исходные понятия «религия» и «идентичность», анализируется и уточняется их содержание в аспекте социальной психологии. Вычлененные компоненты структуры религиозной идентичности ранжируются по степени глубины ее проявления. В статье мы приводим результаты исследования социально-психологического облика российской молодежи с использованием метода семантического дифференциала, который позволяет выявить особенности связей оцениваемых понятий относительно друг друга и найти сходства и/или различия социальных представлений у моло-
дежи с различным типом религиозной идентичности.
Целью пилотного исследования, на материалах которого основана настоящая статья, являлось определение особенностей восприятия образа родительской семьи у религиозной и нерелигиозной русской молодежи.
Предмет и результаты исследования
Нашим пилотным исследованием было охвачено 50 человек в возрасте от 20 до 30 лет, в том числе 21 мужчина и 29 женщин.
Как известно, в социальной психологии согласно ее методологическим установкам человек идентифицируется с группой, при этом подразумевается, что он осознает свою к ней принадлежность, а значит, думает и действует преимущественно как другие члены его группы [1]. Соответственно, целесообразно исследовать не индивидуальные особенности людей, а их проявления, связанные с групповыми стереотипами.
Первый этап нашего исследования заключался в том, что мы провели опрос респондентов с использованием методики «Измерение ин-групповой идентификации» К. Лича в адаптации Е.Р Агадуллиной и А.В. Ло-вакова [1]. Испытуемым было предложено ответить на 14 вопросов и по каждому из них проставить балл в соответствии со шкалой Лайкерта от 7 (полностью согласен) до 1 (полностью не согласен). По результатам методики «Измерение ингруп-повой идентификации» К. Лича все респонденты были разделены на следующие группы:
• Первая группа - лица, которые проявляют себя как православные (далее - «Верующие»), их оказалось 16 человек.
• Испытуемые, которые по результатам применения методики «Измерение ингрупповой идентификации» идентифицировали себя как неверующие, отнесены нами ко второй группе (далее - «Атеисты»). В данной группе насчитывается 12 человек.
• Испытуемые, которые выразили индифферентное отношение к
религии. Этих респондентов, которые не могут определить себя ни как верующих, ни как неверующих, мы отнесены по результатам использования методики Лича к третьей группе. В эту группу вошли 22 человека, которых мы исключили из дальнейшего исследования. Приведем основные характеристики этих трех групп опрошенных по полу, образованию и составу семьи.
По половой принадлежности в группу «Верующие» из общего числа опрошенных вошли 25% мужчин и 75% женщин. В группе «Атеисты» соотношение полов оказалось более равновесным, в нее вошли 58,3% мужчин и 41,7% женщин.
По образованию респонденты исследуемых групп распределились следующим образом. В группе «Верующие» среднее специальное образование получили 25% опрошенных, остальные 75% имеют высшее образование. Распределение респондентов, вошедших в группу «Атеисты», не отличалось от сложившегося в группе «Верующие» - 25% имеют среднее специальное образование, остальные 75% получили высшее образование.
Одним из главных критериев в исследуемых группах для нас был состав семьи. В группе «Верующие» 68,7% респондентов воспитывались в полной семье и 33,4% происходили из неполных семей. В группе «Атеисты» доля респондентов из полных семей составила 31,3% против 66,6% из неполных семей.
Здесь уместно сказать, что атеизм принято считать разновидностью элиминативизма. Термином «элими-нативизм» (от лат. elimino - выношу за порог, удаляю) обозначают философское учение, согласно которому ментальные феномены (дух, душа, желания, состояния сознания, верования и пр.) просто не существуют [13]. Элиминативизм не следует относить и отождествлять с редукционизмом, который не устраняет, а упрощает реальность ментальных феноменов и сводит духовное и душевное состояние к физиологиче-
ским процессам. Соответственно, атеистов причисляют к элиминати-вистам на основании того, что они также не признают существование Бога (богов). Соответственно, мы выбрали для нашей группы это название, так как оно полностью отвечало мировоззрению наших испытуемых и вышеперечисленной терминологии. Мы сознательно не включали в группу «Атеисты» людей, которые относят себя к другой религиозной конфессии.
Следующий этап пилотного исследования заключался в проведении семантического дифференциала двух групп - «Верующие» и «Атеисты».
Метод семантического дифференциала принадлежит к методам психолингвистики и экспериментальной психосемантики. Он служит для построения субъективных семантических пространств и относится к методам шкалирования. В качестве объекта при этом могут выступать как физические, так и социальные процессы. Семантический дифференциал является методом количественного и качественного индексирования значения слова с помощью двухполюсных шкал, на каждой из которых имеется градация с парой антонимических прилагательных. Ч. Осгуд, который впервые предложил этот метод, начал с того, что пытался получить от испытуемых оценки понятий из самых разных понятийных классов.
Статистическая обработка полученных результатов показала, что по некоторым шкалам оценки в большей части совпадали между собой. При этом он выделил три группы факторов: сила, оценка и активность. Каждый фактор включал в себя четыре признака, представляющие собой четыре пары анатомических прилагательных [10]. Оцениваемый стимул получает оценку по каждой из шкал, что позволяет описывать стимул как точку или вектор в заданном многомерном семантическом пространстве.
Затем в получившихся группах были выделены факторы: «сила», «активность» и «оценка» по каждому из понятий. В понятие «оценка» входили шкалы «веселый - грустный», «хороший - плохой», «полный - пустой», «светлый - темный»; в понятие «сила» шкалы «длинный - короткий», «большой - малый», «сильный - слабый», «сложный - простой»; в понятие «активность» шкалы «новый - старый», «теплый - холодный», «быстрый -медленный», «активный - пассивный.» Мы вычислили среднее арифметическое по каждому из понятий, входящих в факторы «силы», «активности» и «оценки», которые внесли в сводную таблицу (табл. 1).
В группе «Верующие» в аспекте соотношения «активности» и «силы» почти все понятия значительно более дифференцированы. В то же время наиболее близкими являются понятия Бог, Православие, Мужчина. Инте-
ресным представляется тот факт, что именно для верующих людей понятия Я сам и Бог, Я сам и Православие значительно удалены друг от друга, в то время как в группе «Атеисты» они, напротив, весьма сближены.
В группе «Атеисты» в аспекте соотношения «оценки» и «силы» почти все понятия сближены друг с другом в их числовых значениях. В данной группе наиболее удаленным по числовым характеристикам от всех остальных является понятие Православие.
Для верующих людей семантически близкими понятиями являются пары Бог и Мужчина, Женщина и Мать, Отец и Семья. При этом понятия Бог и Православие дифференцированы, имеют семантические различия.
В группе «Атеисты» понятия Бог и Православие тоже дифференцированы, но понятие Православие буквально противостоит всем остальным понятиям, чего не наблюдается в столь выраженной степени в группе «Верующие».
На данном графике полностью совпали числовые выражения семантических значений понятий Мать и Бог в группе «Верующие».
Семантически близки по числовым выражениям понятия Мужчина и Женщина для обеих групп.
В аспекте соотношения «оценки» и «активности» в группе «Атеисты» наиболее удаленным по числовым характеристикам от всех остальных является понятие Правосла-
Таблица 1
Сводная сравнительная таблица I и II групп испытуемых по трем параметрам
Понятия «Верующие» «Атеисты»
оценка сила активность оценка сила активность
Я сам 2,8 3,6 2,8 2,8 3,1 3
Моя семья 2,6 3,3 2,6 2,9 3,5 2,8
Отец 2,7 3,3 3,1 2,6 3,6 2,8
Мать 2 3,2 1,8 2,5 3,7 2,6
Женщина 1,9 3,3 2 2,2 3,8 1,6
Мужчина 1,9 2,6 2,1 1,8 3,2 2,2
Православие 2,8 2,5 2,6 4,1 2,9 3,5
Бог 2 2,4 1,8 3 2,9 3
вие, чего не наблюдается в группе «Верующие». Интересно также взаимное расположение понятий Я сам и Бог: настолько, насколько в группе «Атеисты» эти понятия семантически близки, настолько в группе «Верующие» они удалены друг от друга.
Следует также отметить, что в данном аспекте («оценка» - «активность») степень дифференци-рованности понятий практически не имеет различий в обеих группах испытуемых.
Наиболее показательными относительно отражения сущности социальных представлений для групп с разной религиозной идентичностью является соотношение семантических значений понятий Я сам и Бог. Для группы «Атеисты» данные понятия весьма близки, что указывает на восприятие ими себя в каком-то смысле равными Богу, то для группы «Верующие» они имеют существенное различие. Понятие Я сам в группе «Верующие» - наиболее слабое, одно из наименее активных, что может подтверждать идентифицирование себя как рабов Божиих.
Современная российская молодежь все чаще обращается к православной вере
В группе «Атеисты» понятия Отец и Мать близки друг другу по семантике и образуют «родительскую пару», где роли распределены «на равных» и отображают современную тенденцию развития семейных отношений (без четкого распределения ролей).
Выявлена особенность восприятия группой «Верующие» семантических значений понятий в ро-
дительской паре. Так, для них понятие Отец существенно выше и семантически ближе, чем понятие Мать по всем характеристикам, что, с одной стороны, свидетельствует о распределении ролей и обязанностей, но с другой - указывает на патриархальный уклад. Полагаем, что полученные данные необходимо перепроверить на выборке воцерковленной мо-
Таблица 2
Сравнительная таблица I и II групп по расстоянию между конструктами
«Верующие» «Атеисты»
Я сам - Отец 0,436 0,574
Я сам - Мать 1,342 0,781
Я сам - Моя семья 0,412 0,458
Отец - Мать 1,48 0,245
Отец - Мужчина 1,459 1,077
Мать - Женщина 0,245 1,241
Отец - Моя семья 0,51 0,316
Мать - Моя семья 1,005 0,447
Отец - Православие 0,949 1,797
Мать - Православие 1,33 1,921
Моя семья - Православие 0,825 1,513
Отец - Бог 1,729 0,831
Мать - Бог 0,8 0,964
Моя семья - Бог 1,345 0,64
лодежи, поскольку к группе «Верующие» в рамках проведенного тестирования были отнесены преимущественно люди, относящие себя к православным верующим лишь номинально.
Мы рассчитали расстояния в пространстве между следующими конструктами для групп «Верующие» и «Атеисты» по формуле: R=V(X2 - Х1)2+ (У2 - У1)2+ - Z1)2.
Основные выводы
Кратко резюмируем результаты нашего исследования. • В группах «Верующие» и «Атеисты» расстояние между понятиями Отец и Я сам примерно одинаковы. В группе «Атеисты» понятия Отец и Мать находятся в равном удалении от понятия Я сам; тогда как в группе «Верующие» понятие Отец существен-
но ближе к понятию Я сам, нежели понятие Мать.
• В группе «Верующие» понятие Отец оценивается существенно выше, чем понятие Мать. В группе «Атеисты» такая тенденция не выражена.
• В группе «Атеисты» понятия Отец и Мать близки друг другу по семантике и образуют родительскую пару, тогда как в группе «Верующие» эти конструкты удалены друг от друга.
• В группе «Атеисты» расстояния между понятиями Отец - Моя семья и Мать - Моя семья схожи, данные понятия семантически близки. В группе «Верующие» понятие Отец семантически ближе к понятию Моя семья, чем понятие Мать.
Из результатов исследования мы
можем сделать следующие выводы.
Для социальных представлений об
отце у молодежи, идентифицирующей себя с православными, характерны более высокая семантическая оценка отца по сравнению с матерью и четкая дифференциация образа отца и образа матери. Для социальных представлений об отце у молодежи, идентифицирующей себя с атеистами, характерно восприятие отца как части родительской пары. Мы полагаем, что это может объясняться приверженностью молодежи, идентифицирующей себя с православными, к патриархальному укладу православной культуры. Гипотеза о том, что семантический образ отца будет различаться в молодежных группах, характеризующихся разным типом религиозной идентичности, подтвердилась и будет проверена в ходе основного исследования.
ЛИТЕРАТУРА
1. Агадуллина Е. Р., Ловаков А. В. Модель измерения ингрупповой идентификации: проверка на российской выборке // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2013. Т. 4. Вып. 4. С. 143-157.
2. Гараджа В. И. Социология религии: учеб. пособие для студентов и аспирантов гуманитарных специальностей. 3-е изд., перераб. и доп. М.: ИНФРА-М, 2005. 348 с.
3. Епишкин Н.И. Исторический словарь галлицизмов русского языка. М.: ЭТС, 2010. 5140 с.
4. Крылов А. Н. Религиозная идентичность: индивидуальное и коллективное самосознание в постиндустриальном пространстве. М.: Икар, 2012. 303 с.
5. Малахов В. С. Идентичность // Новая философская энциклопедия: в 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 2001. С. 78-79.
6. Минченко Т. П. К вопросу об определении религиозной идентичности в современном мире // Вестник Томского государственного университета. 2009. № 324. С. 99- 101.
7 Ожегов С. И. Словарь русского языка / под ред. проф. Л. И. Скворцова. 28-е изд., перераб. М.: Мир и Образование; Оникс, 2014. 1376 с.
8. Павлова О. С, Миназова В. М, Хухлаев О. Е. Религиозная идентичность студентов-мусульман (на материале изучения молодежи, проживающей в Чеченской Республике) // Культурно-историческая психология. 2016. Т. 12. № 4. С. 90-99.
9. Пронина Т. С. Религиозная идентичность как психосоциальный феномен // Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2015. Т. 16. Вып. 2. С. 154-166.
10. Психосемантика. Метод семантического дифференциала: учеб.-метод. пособие для студентов высших учеб. заведений. Ижевск: Издательский центр «Удмуртский университет», 2016. 120 с.
11. Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии: в 2 ч. М.: Аспект-Пресс, 1996. 775 с.
12. Соколовская И. Э. Социальная психология религиозной идентичности современной российской молодежи: дис. ... д-ра психол. наук. М., 2015. 315 с.
13. Селиванов Ю. Р. Альтицер // Религоведение. Энциклопедический словарь. М., 2006.
14. Тумгоева Т. А. О подходах к изучению религиозной идентичности // Вестник университета. 2014. № 15. С. 319-323.
15. Франкл В. Основы логотерапии. Психотерапия и религия. СПб.: Речь, 2000. 286 с.
16. Хасханова М. Т., Верещагина М. В. Анализ классификаций и видов религиозной идентичности с позиции социально-психологического подхода // Общество: социология, психология, педагогика. 2017. Вып. 12. С. 38-43.
17. Хухлаев О. Е, Шорохова В. А. Социально-психологическое исследование религиозной идентичности у православной молодежи // Социальная психология и общество. 2016. Т. 7. № 2. С. 35-50.
18. Шорохова В. А, Хухлаев О. Е,Дагбаева С. Б. Взаимосвязь ценностей и религиозной идентичности у школьников буддистского вероисповедания // Культурно-историческая психология. 2016. Т. 12. № 1. С. 66-75.
19. Яшина А. А. Проблема идентичности в социальной психологии // Вестник Волгоградского государственного универ-
ситета. Сер. 7: Философия. Социология и социальные технологии. 2007. С. 110-112.
20. Малахов В. С. Неудобства с идентичностью // Русский архипелаг. URL.http://www.archipelag.ru/geoculture/new_ident/ interpretatio/discomfort/ (дата обращения: 09.01.2018).
21. Allport G, Ross M. J. Personal religious orientation and prejudice // Journal of Personality and Social Psychology. 1967. Vol. 5. P. 432-443.
22. Arweck E. &Nesbitt E. (2010). Young people's identity formation in mixed-faith families: continuity or discontinuity of religious traditions? // Journal of Contemporary Religion, 25 (1). P. 67-87.
23. King V, Elder G. H, Whitbeck L. B. (1997). Religious involvement among rural youth: An ecological and life-course perspective // Journal of Research on Adolescence. Vol. 7. No. 4. P. 431-456.
LITERATURA
1. Agadullina E. R, LovakovA. V. Model' izmereniya ingruppovoj identifikacii: proverka na rossijskoj vyborke // PsihoLogiya. ZhurnaL Vysshej shkoly ehkonomiki. 2013. T. 4. Vyp. 4. S. 143-157.
2. Garadzha V. I. Sociologiya religii: ucheb. posobie dlya studentov i aspirantov gumanitarnyh special'nostej. 3-e izd., pererab. i dop. M.: INFRA-M, 2005. 348 s.
3. Epishkin N. I. Istoricheskij slovar' gallicizmov russkogo yazyka. M.: EHTS, 2010. 5140 s.
4. KrylovA. N. Religioznaya identichnost': individual'noe i kollektivnoe samosoznanie v postindustrial'nom prostranstve. M.: Ikar, 2012. 303 s.
5. Malahov V. S. Identichnost' // Novaya filosofskaya ehnciklopediya: v 4 t. T. 2. M.: Mysl, 2001. S. 78-79
6. Minchenko T. P. K voprosu ob opredelenii religioznoj identichnosti v sovremennom mire // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. 2009. № 324. S. 99- 101.
7 OzhegovS. I. Slovar' russkogo yazyka / pod red. prof. L. I. Skvorcova. 28-e izd., pererab. M.: Mir i Obrazovanie; Oniks, 2014. 1376 s.
8. Pavlova O. S., Minazova V. M., Huhlaev O. E. Religioznaya identichnost' studentov-musul'man (na materiale izucheniya molodezhi, prozhivayushchej v Chechenskoj Respublike) // Kul'turno-istoricheskaya psihologiya. 2016. T. 12. № 4. S. 90-99.
9. Pronina T. S. Religioznaya identichnost' kak psihosocial'nyj fenomen // Vestnik Russkoj hristianskoj gumanitarnoj akademii. 2015. T. 16. Vyp. 2. S. 154-166.
10. Psihosemantika. Metod semanticheskogo differenciala: ucheb.-metod. posobie dlya studentov vysshih ucheb. zavedenij. Izhevsk: Izdatel'skij centr «Udmurtskij universitet», 2016. 120 s.
11. Religiya i obshchestvo. Hrestomatiya po sociologii religii: v 2 ch. M.: Aspekt-Press, 1996. 775 s.
12. Sokolovskaya I. Eh. Social'naya psihologiya religioznoj identichnosti sovremennoj rossijskoj molodezhi: dis. ... d-ra psihol. nauk. M., 2015. 315 s.
13. Selivanov Yu. R. Al'ticer // Religovedenie. Epnciklopedicheskij slovar'. M., 2006.
14. Tumgoeva T.A. O podhodah k izucheniyu religioznoj identichnosti // Vestnik universiteta. 2014. № 15. S. 319-323.
15. Frankl V. Osnovy logoterapii. Psihoterapiya i religiya. SPb.: Rech, 2000. 286 s.
16. Haskhanova M. T., Vereshchagina M. V Analiz klassifikacij i vidov religioznoj identichnosti s pozicii social'no- psihologicheskogo podhoda // Obshchestvo: sociologiya, psihologiya, pedagogika. 2017. Vyp. 12. S. 38-43.
17. Huhlaev O. E, Shorohova V. A. Social'no-psihologicheskoe issledovanie religioznoj identichnosti u pravoslavnoj molodezhi // Social'naya psihologiya i obshchestvo. 2016. T. 7. № 2. S. 35-50.
18. Shorohova V. A, Huhlaev O. E, Dagbaeva S. B. Vzaimosvyaz' cennostej i religioznoj identichnosti u shkol'nikov buddistskogo veroispovedaniya // Kul'turno-istoricheskaya psihologiya. 2016. T. 12. № 1. S. 66-75.
19. Yashina A. A. Problema identichnosti v social'noj psihologii // Vestnik Volgogradskogo gosudarstvennogo universiteta. Ser. 7: Filosofiya. Sociologiya i social'nye tekhnologii. 2007. S. 110-112.
20. Malahov V. S. Neudobstva s identichnost'yu // Russkij arhipelag. URL.http://www.archipelag.ru/geoculture/new_ident/ interpretatio/discomfort/ (data obrashcheniya: 09.01.2018).
21. Allport G, Ross M. J. Personal religious orientation and prejudice // Journal of Personality and Social Psychology. 1967. Vol. 5. P. 432-443.
22. Arweck E. & Nesbitt E. (2010). Young people's identity formation in mixed-faith families: continuity or discontinuity of religious traditions? // Journal of Contemporary Religion, 25 (1). P. 67-87.
23. King V, Elder G. H, Whitbeck L. B. (1997). Religious involvement among rural youth: An ecological and life-course perspective // Journal of Research on Adolescence. Vol. 7. No. 4. P. 431-456.
