CC BY
4
Морально-психологическая, профессиональная подготовка и надежность
Morally-psychological and professional training and reliability
Научно-теоретическая статья
УДК 159.9 © Шаранов Ю. А., Зуева Е. Г., 2024
doi: 10. 24412/1999-6241-2024-196-6-11
5.3.9. Юридическая психология и психология безопасности
Психолого-юридическая динамика структуры и функций вины в процессе решения постпенитенциарной проблемы российского общества
Юрий Александрович Шаранов, Заслуженный работник высшей школы Российской Федерации, доктор психологических наук, профессор, профессор кафедры юридической психологии 1; niospba@mail.ru; https://orcid.org/0000-0002-9758-8220 Евгения Геннадьевна Зуева, кандидат психологических наук, доцент, доцент кафедры юридической психологии 1; zueva.eg@yandex.ru; https://orcid.org/0000-0001-6919-0306
1 Санкт-Петербургский университет МВД России, 198206, Санкт-Петербург, ул. Летчика Пилютова, 1, Россия
Реферат. Введение. Рассматривается психолого-юридический феномен «вины» в контексте проблемы реформирования института пробации. В связи с решением «постпенитенциарной проблемы» адаптации и ресоциализации лиц, отбывающих или уже отбывших уголовное наказание, необходимо предпринимать меры по профилактике правонарушений, совершаемых этими лицами. Цель — раскрыть психолого-юридическую сущность феномена «вины» в контексте проблемы реформирования института пробации. Результаты и их обсуждение. Новым концептуальным поворотом является обращение к рассмотрению структуры и функций вины в качестве фундаментальной ценности в проектировании новой идентичности лиц, отбывающих или уже отбывших уголовное наказание. Статья включает теоретический обзор литературы и анализ нормативных правовых документов, отечественного и зарубежного опыта, размышлений классиков по проблеме вины. Проанализированы результаты исследований морально-нравственных ценностей личности, понятий стыда, вины совести в трудах отечественных и зарубежных авторов. Проанализированы психодинамические аспекты вины. Поставлена проблема недостаточного количества и качества исследований вины, полного отсутствия методического инструментария изучения вины в юридической психологии. Продолжает доминировать в качестве основного метода изучения вины судебно-психологическая экспертиза. Выводы. Содержание статьи обладает научной и прикладной ценностью с точки зрения возможного использования в целях ресоциализации и реинтеграции лиц, в отношении которых применяется пробация.
Ключевые слова: вина, пробация, профилактика, правонарушение, ресоциализация, реинтеграция, социальная адаптация,
личностная идентичность
Для цитирования: Шаранов Ю. А, Зуева Е. Г. Психолого-юридическая динамика структуры и функций вины в процессе решения постпенитенциарной проблемы российского общества // Психопедагогика в правоохранительных органах. 2024. Т. 29, № 1(96). С. 6-11. Мрк//Могд/10. 24412/1999-6241-2024-196-6-11
Scientific and Theoretical Article
UDC 159.9 © Sharanov Yu. A., Zueva E. G., 2024
doi: 10. 24412/1999-6241-2024-196-6-11
5.3.9. Legal Psychology and Psychology of Security
Psychological and Legal Dynamics of the Structure and Functions of Guilt in the process of Solving the Post-Penitentiary Problem of the Russian Society
Yuri A. Sharanov, Honoured Worker of Higher Education of the Russian Federation, Doctor of Science (in Psychology), Professor, Professor at the chair of Legal Psychology 1; niospba@mail.ru; https://orcid.org/0000-0002-9758-8220
Evgenia G. Zueva, Candidate of Science (in Psychology), Associate-Professor, Associate-Professor at the chair of Legal Psychology 1; zueva.eg@yandex.ru; https://orcid.org/0000-0001-6919-0306
1 St. Petersburg University of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 1 Letchik Pilyutov st., St. Petersburg, 198206, Russia
Abstract. Introduction. The psychological and legal phenomenon of "guilt" in the context of the problem of reforming the institute of probation is under examination. In connection with the solution of the "post-penitentiary problem" of adaptation
and resocialization of those who are serving or have already served a criminal sentence, it is necessary to take measures to prevent offenses committed by these persons. The aim is to reveal the psychological and legal essence of the phenomenon of "guilt" in the context of the problem of reforming the institute of probation. Results and Discussion. A new conceptual change is consideration of the structure and functions of guilt as a fundamental value in the design of a new identity of persons who are serving or have already served a criminal sentence. The article includes a theoretical review of literature and analysis of normative legal documents, domestic and foreign experience, reflections of classical authors on the problem of guilt. The results of the research on moral values of personality, the concepts of shame, guilt and conscience in the works of domestic and foreign authors are analyzed. Under examination are psychodynamic aspects of guilt. The authors set the problem of insufficient quantity and quality of studies on guilt, complete absence of methodological tools for studying guilt in legal psychology. Forensic psychological examination continues to dominate as the main method of studying guilt. Conclusions. The content of the article has scientific and applied value from the point of view of its possible use for the purposes of re-socialization and reintegration of probationers.
Keywords: guilt, probation, prevention, delinquency, resocialization, reintegration, social adaptation, personal identity
Citation: Sharanov Yu. A., Zueva Е. G. Psychological and Legal Dynamics of the Structure and Functions of Guilt in the process of Solving the Post-Penitentiary Problem of the Russian Society. Psychopedagogy in Law Enforcement. 2024. Vol. 29. No. 1(96). Pp. 6-11 (In Russ.). https://doi.org/10. 24412/1999-6241-2024-196-6-11
Основные положения
1. Проблема изучения вины рассматривается в системе регулирования поведения субъектов постпенитенциарного сообщества, т. е. той группы граждан, которым оказываются помощь и поддержка со стороны института пробации, а также осуществляется функция превенции сотрудниками органов внутренних дел. Раскрываются структура, функции, динамика вины в процессе трансформации личностной идентичности лица, в отношении которого применяется пробация.
2. Вина понимается как базовый механизм культурно-нравственной регуляции поведения человека, включающий в себя стыд, совесть, ответственность, порядочность, представляющий собой информационную структуру, в которой отражаются знание, вера, представления, образы, оценки, поведенческие стереотипы и опыт человека.
Введение
Актуальность, значимость и сущность проблемы.
Сегодня основной тенденцией образцового изображения ситуации в мире является повсеместное признание стремительных изменений в культурно-исторических контекстах жизни государства и общества. Плодотворность такого рода подхода состоит в том, что для авторов научных публикаций открывается возможность выбирать в качестве предмета своих исследований любые сюжеты развития науки, культуры, психологии или права. Вместе с тем следует признавать возможные риски, когда мы имеем дело с неоднозначными социальными процессами и событиями в мире, допускающими различные суждения и оценки. В качестве такой неоднозначной для понимания и выбора способов решения в российском обществе выступает «постпенитенциарная проблема» адаптации и ресоциализации лиц, отбывающих или уже отбывших уголовное наказание.
В соответствии с Федеральным законом от 6 февраля 2023 г. № 10-ФЗ «О пробации в Российской Федерации» 1 создается институт пробации. В пункте 5 ч. 1 ст. 5 данного закона под ресоциализацией понимается комплекс мер социально-экономического, педагогического, правового характера, осуществляемых субъектами профилактики
1 Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
2 Достоевский Ф. М. Дневник писателя. М., 2022. С. 71.
правонарушений в соответствии с их компетенцией и лицами, участвующими в профилактике правонарушений, в целях реинтеграции в общество лиц, освобожденных из учреждений, исполняющих наказания в виде принудительных работ или лишения свободы, и (или) лиц, которым назначены иные меры уголовно-правового характера. По сути дела, общество и власть предпринимают совместные шаги по созданию модели ресоциализации и реинтеграции указанных в упомянутом законе лиц, адекватной ценностям и смыслам новой исторической эпохи.
Цель — раскрыть психолого-юридическую сущность феномена «вина» в контексте проблемы реформирования института пробации.
Материалы, результаты и обсуждение
Безусловно, основными факторами, которые радикально изменили сегодняшнюю картину мира и в целом развернули нравственный вектор развития современной цивилизации, выступают специальная военная операция, последовавшие за этим беспрецедентные санкции со стороны Запада и события на Ближнем Востоке. В этом контексте уже не кажется случайным нравственный поворот общественного сознания к Ф. М. Достоевскому, к его известным пророчествам. Писатель предупреждал, что нельзя внедрять христианское сознание в реальную жизнь по случаю. Мораль неделима. Вот как говорится об этом в «Дневнике писателя»: «Что правда для человека как лица, то пусть остается правдой и для всей нации. Да, конечно, можно проиграть временно, обеднеть на время, лишиться рынков, уменьшить производство, возвысить дороговизну. Но пусть зато останется нравственно здоров организм нации — и нация, несомненно, более выиграет, даже и материально» 2. Иначе говоря, нет двух нравственностей, нет правды «применительно к случаю». Нравственный закон во все времена един для всех. Сегодня в ситуации выбора пути развития нравственных основ общественных и государственных институтов заповедь Ф. М. Достоевского как никогда актуальна.
По Ф. М. Достоевскому, в качестве одного из проявлений сложного культурно-нравственного комплекса человека всегда выступали вина, стыд, совесть. Поэтому вполне
логично в рамках предмета нашей статьи было обратиться к исследованию феномена вины.
Именно на радикальные трансформации феномена вины как одного из проявлений сложного культурно-нравственного комплекса современного человека следует обратить пристальное внимание. Наблюдаемая динамика социальных изменений привела к появлению новой «культуры вины и стыда», нового образа «человека вины», новой культурной схемы «быть и признавать себя виновным» [1]. Одновременно с этим в последние годы меняется правовая система государства и, соответственно, правовая культура общества. И если феномен вины включает в себя систему права в качестве динамической стороны феномена вины, то при изменении системы права государства (международной правовой системы) меняет свое смысловое содержание и вина. Следует согласиться с утверждением юристов, что «все течет, все меняется, и то, что сегодня представляется доказанным, завтра оказывается под вопросом». При этом результаты трансформации культуры вины актуальны не только для российского общества, правопослушного гражданина или лиц, отбывающих или уже отбывших уголовное наказание, но и для всей современной цивилизации в целом.
Так, события на Ближнем Востоке говорят о том, что вина — это уже не характеристика действий человека, которая может быть снята, оправдана, а это экзистенциальный статус, получаемый личностью после совершения недопустимых действий. Такие действия не могут быть преодолены только самим человеком. В этом контексте сегодня надо говорить о неискупаемых преступлениях. Оправдать, по сути, геноцид, преступные действия одной из сторон конфликта, направленные против жизни многих людей, нельзя, поскольку экзистенциальный статус виновного не может быть соотнесен с «нормой» существования человека. Личность такого типа виновности (по К. Ясперсу) не может быть прощена, поскольку это фактически означало бы полную отмену института наказания. Собственно, мы становимся свидетелями «смерти одного нравственного и философского мира и рождения другого» [2, с. 49].
Феномен вины как одного из механизмов культурно-нравственной регуляции поведения человека, включающего в себя стыд, совесть, способность к раскаянию и покаянию, выходит далеко за границы предмета юридической психологии. В то же время тема вины интересует нас с точки зрения ее способности регулировать моральные и правовые поступки сотрудников правоохранительных органов, а также с точки зрения вины как концепта или концептоформы, некой информационной структуры, в которой отражаются знание, вера, представления, образы, оценки, поведенческие стереотипы и опыт человека. В этом статусе феномен вины востребован гуманитарными и социальными науками, психологией и правом, подвергается рефлексии как нравственный регулятор современной жизни человека, несмотря на современный развитый юридический язык и юридический порядок. И чувство вины, и поведение, обусловленное этим чувством, и концептуальные размышления о вине как атрибуте правовой системы и правоприменительной деятельности являются фактами современной жизни. Это
предполагает необходимость их психолого-юридического анализа в целях последующей работы с виной у лиц, освобожденных из учреждений, исполняющих наказания в виде принудительных работ или лишения свободы, и (или) лиц, которым назначены иные меры уголовно-правового характера.
Почему именно вина привлекает психологов в данном контексте? Во-первых, известно, что стыд может временно затуманивать рассудок, а вина, напротив, стимулирует мыслительные процессы, связанные, как правило, с осознанием провинности и с перебором возможностей для исправления ситуации (К. Изард). Во-вторых, представители психоанализа (З. Фрейд, М. Кляйн, К. Э. Изард, И. Ялом, М. Льюис) одни из первых подчеркивали универсальный статус вины, а отсутствие чувства вины расценивалось в качестве признака психического заболевания человека. Поэтому считается, что эмоция вины свидетельствует о здоровой психике. Кроме того, бессознательные вина и стыд — это неосознаваемые отношения (установки) человека к самому себе (другим), реализующие моральную норму посредством эксплуатации оценивания и различного рода способов приписывания, которые вовлекают в процесс взаимодействия с внешним и внутренним миром различные защитные механизмы [3]. Представление о виновности (невиновности) может пронизывать все сознание такого человека, становиться одним из компонентов личности. З. Фрейд называл эту часть личности «Сверх-Я», она отвечает за возникновение морали, а потому не нужно учиться, как избавиться от чувства вины, нужно суметь принять его, т. е. работать с ним [4].
В-третьих, в структуре вины, наряду с эмоциональным и мотивационным, приоритетным является когнитивный компонент [5]. Отсюда внутренняя диалектика структуры вины такова: совесть коренится в стыде, а стыд связан со стремлением индивида к избеганию негативных ситуаций. Тем самым вина одновременно стимулирует право-послушное поведение и мотивы исправления проступка человека. Вина, совесть и стыд, являющиеся социально обусловленными эмоциями, формируются в онтогенезе, изменяются в ходе сознательного усвоения этических норм и правил поведения конкретного общественного строя, конкретного вида культуры.
Общая схема структуры и функций вины в структуре поведения лиц, в отношении которых осуществляется пробация, представлена ниже (рис.).
Нормальный комплекс вины включает в себя совокупность психических образований, в том числе когнитивных, аффективных, мотивационных структур, а также психологические механизмы реализации функций вины. При этом уровень переживаний чувства вины должен находиться в норме и не превышать порог субъективного контроля личности. В таком состоянии личность способна преодолевать угрызения совести, кризис виновности и критические состояния бытия, регулировать страдания и подвергать рефлексии допущенные ошибки и тем самым инициировать положительные личностные изменения. Именно такие переживания чувства вины способны полностью трансформировать внутренний мир человека. Этот процесс представляет собой сугубо индивидуальное явление,
которое имеет свои особенности и определенный конечный результат. Однако если уровень переживания чувства вины превысит субъективную норму контроля, то возникает болезненное состояние личности, когда наблюдается «застревание» на негативном переживании вины, что тормозит процесс формирования новой личностной идентичности.
Рис. Комплекс переживаний вины (Fig. The guilt complex)
Методы исследования вины. В последнее время в качестве психологических механизмов, объясняющих различные изменения в психологии личности и поведении сотрудников органов внутренних дел в повседневных и экстремальных условиях, чаще всего описываются стресс, напряженность, тревога, копинг-стратегии, а для осужденных — жизнеспособность, жизнестойкость [6]. Однако указанные психологические механизмы в силу специфики построения их понятийной структуры далеко не всегда могут быть использованы как операциональные концепты или конструкты для описания личности полицейского, сотрудника ФСИН, подсудимого или бывшего осужденного. Логично было бы для того, чтобы дополнить и объяснить многие психические состояния и переживания, в том числе и для оказания психологической помощи, в некоторых случаях прибегнуть к ресурсам концепта вины. К сожалению, сегодня в юридической психологии недостаточно исследований феномена вины, отсутствует для этого и необходимый методический инструментарий. Наиболее авторитетным в этом отношении является диссертационное исследование, а также отдельные статьи и монографии О. Д. Ситковской 3. При этом в качестве основного метода изучения вины у нее выступает метод судебно-психологической экспертизы, который позволяет ответить на вопросы о виновности лиц, совершивших общественно опасные деяния, осуществить квалификацию преступлений, гарантировать исключение объективного вменения и обеспечить индивидуализацию ответственности. Как правило, не все виды и типы вины
можно исследовать средствами только одной психологии. Форму вины образует различное сочетание интеллектуального, волевого, эмоционального элементов сознательного и бессознательного поведения, согласно науке уголовного права вина есть совокупность формы и содержания, психическое отношение лица к совершенному им общественно опасному деянию (ст. ст. 25 и 26 Уголовного кодекса РФ). Так, изучение умышленной вины отличается наибольшей сложностью, как правило, носит комплексный характер. Поэтому метод комплексной судебно-медико-психолого-психиатрической экспертизы в этих случаях востребован в полной мере [7]. Неправильная трактовка вины приводит к серьезным ошибкам на практике, влияющим на судьбы людей.
Существует определенный зарубежный опыт исследования вины. В частности, положительной тенденцией в зарубежной психологии является интерес к изучению специфической роли вины и стыда в конкретных предметных областях [8]; травма чувства вины [9]; копинговые стили, соответствующие переживанию вины и стыда [10]; методики измерения индивидуальных различий в совла-дании с чувством стыда [11] и др.
В соответствии с теорией реинтегративного стыда большинство социальных и клинических психологов виной называют «моральную» эмоцию, ориентированную на поведение, а стыдом — эгоцентричную «моральную» эмоцию. Вместе с тем значительная часть ученых доказывает, что вина и стыд не в равной степени являются моральными эмоциями, а именно чувство вины, в отличие от чувства стыда, выступает более моральной и адаптивной эмоцией [12]. На наш взгляд, подобного рода концептуальные расхождения обусловливаются типом культуры, в контексте которой изучается человек. Так, переживание стыда, в отличие от переживания вины, рассматривается людьми западной культуры как нечто негативное и требующее сокрытия («стыдиться стыдно»). Психологам до сих пор не удалось обнаружить сколько-нибудь определенного разграничения между ситуациями, генерирующими стыд, и ситуациями, генерирующими вину. Очевидно, это связано с тем, что и та и другая эмоции отражают общее для них — совесть.
Исследователи также отмечают, что тип события мало значит в разграничении вина и стыда [13; 14]. Те или иные типы совершаемых правонарушений для одних людей связаны с чувством стыда, для других — с чувством вины. Важно подчеркнуть, что психологи сходятся во мнении, что чувство вины, в отличие от чувства стыда, актуализирует мотивацию выбора морального пути в жизни, побуждает человека брать на себя ответственность и занимать конструктивную позицию в юридически релевантных ситуациях. Следовательно, вина предполагает самооценку ответственного вреда, т. е. противоправности [15, р. 722].
Зарубежными исследователями создан и активно применяется методический инструментарий, с помощью которого осуществляется исследование вины. Вместе с тем анализ показывает, что некоторые методики не дифферен-
3 Ситковская О. Д., Конышева Л. П., Коченов М. М. Новые направления судебно-психологической экспертизы : справ. пособие. М., 2000. 154 с.
цируют понятия вины и стыда [16], вследствие чего получаемые результаты не позволяют выяснить специфическую роль чувств вины и стыда в различных аспектах психологического и социального функционирования личности.
В диссертационном исследовании И. А. Белик специально проводилась адаптация зарубежных методик для измерения чувства вины («Опросник вины» (Guilt Inventory, 1991) К. Куглер, У. X. Джонс; «Измерение чувства вины и стыда» (Test of Self-Conscious Affect (TOSCA, 1989)) [5]. Опросник исследования уровня агрессивности А. Басса и А. Дарки удовлетворительно оценивает чувство вины в рамках исследования агрессивных и враждебных реакций.
Следует подчеркнуть, что стыд и вина — это эмоции, имеющие особое значение для области криминологии, в частности для процесса реабилитации. Их обычно считают типичными «моральными» эмоциями из-за их предполагаемой роли в подавлении аморального, социально нежелательного поведения и в поощрении альтруистического, просоциального поведения.
Клинические наблюдения, качественные и количественные эмпирические исследования показывают, что, когда люди испытывают чувство вины за определенное поведение, у них появляется мотивация признать свои ошибки и исправить их. Они также демонстрируют сочувствие жертвам своих проступков, что дает основание предположить, что осужденные с большей вероятностью будут нести ответственность и стараться исправить ситуацию [17-19].
Собственно, все достижения в области исследования вины важны для нас с точки зрения возможного использования в целях ресоциализации и реинтеграции лиц, указанных в Федеральном законе «О пробации в Российской Федерации».
Понятие, структура и динамика функций вины.
Конфликт интерпретации понятия вины в психологической науке задается самим фактом существования неравновесной структуры правовой системы государства и внутренней динамикой компонентов структуры феномена вины. Основным местом встречи феномена вины и права выступает пространство правореализации и правоприменения. При этом правовая система состоит из двух частей — статичной и динамичной. Статичная часть системы права представляет собой совокупность нормативных правовых актов; динамичная часть — правовую культуру (законотворчество и прогрессивное правообразование), правореализацию и правоприменение. Правовая система отражает социально-экономические процессы в обществе, воплощает теоретические категории права в повседневную жизнь людей и тем самым доказывает на деле (а не только в теории) реальные преимущества заложенных в них ценностей.
Подчеркнем следующий непреложный факт: понятие вины предстает в трактовке ученых в форме сложной ин-тегративной категории, внутреннюю динамику которой задают отношения между включенными в нее в качестве компонентов структуры такими феноменами, как совесть, стыд, долг, ответственность, честь, порядочность и др. В отношении элементов структуры и функций правовой системы среди юристов можно констатировать наличие консен-
суса [20]. Тем не менее в научной литературе продолжает оставаться дискуссионным понимание закономерностей внутренней динамики концепта вины.
Представители гуманитарных и социальных наук по-разному трактуют генезис, функции, структуру и механизмы проявления вины на уровне индивида, группы и социума. При этом форма актуализации вины зависит от конкретных целей, предмета и социокультурных условий, юридического статуса субъекта. На уровне правовой культуры (как части правовой системы) вина преимущественно заявляет о себе в качестве компонента структуры правового сознания, а на уровне регулирования поведения является принадлежностью нравственно-правовой организации психики личности. Иными словами, уже в этом на первый взгляд искусственном разделении [21, с. 5] вина не относится целиком к системе права, а только к правовой культуре, к правовым поступкам, к механизмам правореализации. Поэтому главное место, по этой логике, в системе правового регулирования должно отводиться правовому сознанию, а не морально-нравственным образованиям психики субъекта. Вполне обоснованно в связи с этим поставить следующий вопрос: обладает ли вина для всех субъектов права, для всех представителей различных социокультурных общностей единой ценностью, а значит, и регулятивным императивом в структуре правовой культуры граждан? Или у некоторой части несистемной оппозиции, радикально настроенной части населения ценностно-смысловое содержание вины может быть другим, прямо противоположным господствующей в обществе культуре? Надо признать, что общественное сознание неоднородно, а потому демократические начала права и следующего за ним правосознания, выражающиеся в таких категориях, как честность, порядочность, ответственность, свобода, справедливость и др., могут полностью отвергаться или подвергаться частичной девальвации.
В свою очередь, существует определенная специфика отношения и переживания вины обвиняемым, осужденным и отбывшим уголовное наказание гражданином. Нас интересует место вины в структуре регулирования поведения субъектов постпенитенциарного сообщества, т. е. той группы граждан, которым оказываются помощь и поддержка со стороны института пробации, а также осуществляется функция превенции сотрудниками органов внутренних дел. Внимание к этой группе лиц диктуется не только требованиями соответствующего закона, но и проявлением научного интереса. Дело заключается в том, что бывшие осужденные с помощью организаций и специально уполномоченных лиц обеспечиваются работой, включаются в социально значимые отношения, механизмы адаптации и поведения контролируются, чтобы не допустить рецидивного правонарушения. А. С. Душкин представляет результаты подробного анализа факторов, которые, по его мнению, облегчают процесс успешной реинтеграции бывших осужденных и других лиц, а именно духовность, социальная поддержка, принятие ответственности, мотивация, занятость, образование и сильное чувство самоидентификации [22]. Однако при этом остается открытым вопрос, с помощью каких ценностей и на каких психологических механиз-
мах осуществлять «реинкарнацию» их новой личностной идентичности.
Выводы
Феномен вины как одного из механизмов культурно-нравственной регуляции поведения человека заключается в способности регулировать моральные и правовые поступки людей, выступающие структурой, в которой отражаются знание, вера, представления, образы, оценки, поведенческие стереотипы и опыт человека.
Структура вины является сочетанием когнитивного, эмоционального и мотивационного компонентов. В качестве компонентов структуры вины можно рассматривать такие феномены, как совесть, стыд, долг, ответственность, честь, порядочность и др.
Функции вины заключаются в моральной регуляции поведения, стимулировании изменения ситуации, формировании новой личностной идентичности. Внешняя регуляция поведения зависит от существующей правовой системы, представленной статической и динамической частями. Трансформация вины заключается в способности стимулировать создание внутренних условий для формирования новой личностной идентичности (ресоциализации и реадаптации осужденных лиц).
Валидность методов и методик исследования вины в отечественной и зарубежной психологии обусловливается культурными особенностями и спецификой тех предметных областей, где предпринимаются попытки дифференцировать вину и стыд, осуществить прогноз в уголовном судопроизводстве повторного правонарушения субъекта в зависимости от его склонности переживать чувство вины.
Проблема изучения вины является актуальной в связи с ее онтологическим статусом в системе регулирования поведения субъектов постпенитенциарного сообщества, т. е. той группы граждан, которым оказываются помощь и поддержка со стороны института пробации, а также осуществляется функция превенции сотрудниками органов внутренних дел.
Перспективы. Результаты исследования открывают новое научное направление исследований теории и практики превенции правонарушений лицами, в отношении которых применяется пробация. Дальнейшие исследования должны быть направлены на поиск закономерностей, оптимальных методов, позволяющих осуществлять прогнозирование, диагностику и коррекцию поведения данных лиц, а также формирование у них новой личностной идентичности.
Список источников / References
1. Тимошенко С. А. Вина как феномен культуры и инструмент культурно-антропологического анализа : автореф. дис. ... канд. филос. наук. Зерноград, 2014. 27 с.
2. Умберто Эко. Открытое произведение: форма и неопределенность в современной поэтике / пер. с итал. А. Шурбелева. СПб., 2006. 408 с.
3. Короткова Е. В. Социально-психологический анализ вины и стыда как системы отношений личности к себе и другому : автореф. дис. ... канд. психол. наук. Ростов н/Д, 2002. 17 с.
4. Фрейд З. Психоанализ. Религия. Культура. М., 1992. 289 с.
5. Белик И. А. Чувство вины в связи с особенностями развития личности : автореф. дис. ... канд. психол. наук. СПб., 2006. 23 с.
6. Корнилова Т. В., Поздняков В. М. Жизнестойкость осужденных с длительными сроками отбывания наказания и психологические пути ее повышения : монография. Рязань, 2021. 190 с.
7. Паньков И. В. Умышленная вина по российскому уголовному праву: теоретический и нормативный аспекты : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2010. 26 с.
8. Ильин Е. П. Психология совести: вина, стыд, раскаяние. СПб., 2016. 288 с.
9. Kubany E. S., Haynes S. N., Abueg F. R., et al. Develpment and validation of the Trauma-Related Guilt Inventory (TRGI). Psychological Assessment. 1996. Vol. 8, No. 4. Pp. 428-444. https://doi.Org/10.1037/1040-3590.8.4.428.
10. Nathanson D. L. Shame and pride: Affect, sex, and the birth of the self. New York, 1992.
11. Elison J., Lennon R., Pulos S. Investigating the Compass of Shame: The development of the Compass of Shame Scale. Social Behavior and Personality: an international journal. 2006. Vol. 34, No. 3. Pp. 221-238. doi: 10.2224/sbp.2006.34.3.221.
12. Tangney J. P., Stuewig J., Mashek D. J. Moral emotions and moral behavior. Annual Review of Psychology. University of California — Los Angeles, 2007. Pp. 345-363.
13. Tangney J. P. Situational determinants of shame and guilt in young adulthood. Personality and Social Psychology Bulletin. 1992. Vol. 18. Pp. 199-206.
14. Tracy J. L., Robins R. W. Appraisal antecedents of shame and guilt: Support for a theoretical model. Personality and Social Psychology Bulletin. 2006. Vol. 32. Pp. 1339-1351.
15. Miceli M., Castelfranchi C. Reconsidering the differences between shame and guilt. Europe's Journal of Psychology. 2018. Vol. 14, No 3. Pp. 710-733. https://doi.оrg/10.5964/ejop.v14i3.1564.
16. Janda L. H., Bazemore S. D. The Revised Mosher Sex-Guilt Scale: its psychometric properties and a proposed ten-item version. J Sex Res. 2011. Vol. 48, No 4. Pp. 392-396. https://doi.оrg/10.1080/00224499.2010.482216.
17. Lewis H. B. Shame and guilt in neurosis. New York, 1971. 150 p.
18. Lindsay-Hartz J. Contrasting experiences of shame and guilt. American Behavioral Scientist. 1984. Vol. 27. Pp. 689-704.
19. Tangney J., Dearing R. Shame and guilt. New York, 2002.
20. Стеклянникова С. В. Совесть как социокультурный регулятив : дис. ... канд. филос. наук. Ростов н/Д, 2001. 158 с.
21. Агамиров К. В. К понятию правовой системы // Вопросы российского и международного права. 2017. Т. 7, № 1А. С. 5-11.
22. Душкин А. С. Психосоциальные факторы, способствующие успешной реинтеграции в общество лиц, освобожденных из исправительных учреждений // Прикладная юридическая психология. 2023. № 3(64). С. 52-71.
Поступила 23.11.2023; одобрена после рецензирования 20.12.2023; принята к публикации 30.12.2023.
Все авторы внесли эквивалентный вклад в подготовку публикации.
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
