CC BY
93
В современной практике гражданского образования превалирующее значение придается правовой составляющей. Доминантным идентификационным признаком гражданина для 40,5% учащихся 6-8-х классов и 56,6% учащихся 911-х классов является понимание правовой связи с государством. Более половины школьников (66,6% учащихся 6-8-х классов и 74,6% учащихся 9-11-х классов) испытывают чувства радости, гордости и патриотизма от своей принадлежности к гражданам России. Нравственная составляющая оказывает на воспитание гражданина несущественное влияние (11,6% учащихся 6-8-х классов и 20,7% старшеклассников признают необходимость для гражданина руководствоваться нравственными нормами в отношениях с людьми). Недооценка школой политической составляющей проявляется в отсутствии субъектной значимости для учащихся политических прав (их необходимость признает 9,1% учащихся 6-8-х классов и 2,3% старшеклассников).
Беспокойство за воспитание гражданина и патриота России, готового и способного отстаивать ее интересы, отражено в документах, принятых сегодня на правительственном уровне: Концепции государственной национальной политики РФ, Национальной доктрине образования, Федеральной программе развития образования, Концепции модернизации российского образования, Концепции патриотического воспитания граждан РФ, Государственной программе «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001-2005 годы», продолжением которой является программа, утвержденная на 2006-2010 гг. В документах говорится, что роль гражданского образования на современном этапе развития России определяется задачами ее перехода к демократическому и правовому государству, к рыночной экономике и необходимостью преодоления опасности отставания страны от мировых тенденций общественно-экономического развития. Принятые документы вызывают надежду на возможность позитивных изменений в формировании гражданственности молодого поколения.
Примечания
1. Антология педагогической мысли народов России XVIII в. [Текст] М.: Педагогика, 1985. 480 с.
2. Антология педагогической мысли народов России второй половины XIX века [Текст]. М.: Педагогика, 1990. 608 с.
3. Блонский, П. П. Задачи и методы новой народной школы [Текст] / П. П. Блонский // Избранные педагогические и психологические сочинения: в 2 т. Т. 1. М.: Педагогика, 1979. С. 39-85.
4. Пирогов, Н. И. Избранные педагогические сочинения [Текст] / Н. И. Пирогов. М.: Педагогика, 1985. 496 с.
5. Роков, Г. Общественное воспитание в средней школе [Текст] / Г. Роков // Вестник воспитания. 1907. № 1. С. 20-45.
6. Стешенко, Л. А. История государства и права России [Текст] : академический курс: в 2 т. Т. 1. V -начало XX в. / Л. А. Стешенко, Т. М. Шамба. М.: Изд-во НОРМА, 2003. 752 с.
7. Стоюнин, В. Я. Заметки о русской школе [Текст] / В. Я. Стоюнин // Избранные педагогические сочинения. М.: АПН РСФСР, 1954. С. 147-217.
8. Сухомлинский, В. А. Рождение гражданина [Текст] / В. А. Сухомлинский. М.: Мол. гвардия, 1979. 335 с.
9. Ушинский, К. Д. О нравственном элементе в русском воспитании [Текст] / К. Д. Ушинский // Избранные произведения. М.; Л.: АПН РСФСР, 1946. Вып. 3. С. 148-195.
10. Чернышевский, Н. Г. Избранные педагогические сочинения [Текст] / Н. Г. Чернышевский. М.: Педагогика, 1983. 336 с.
11. Чижов, Н. О преподавании законоведения в средних учебных заведениях Министерства народного просвещения [Текст] / Н. Чижов // Журнал Министерства народного просвещения. 1906. Ч. 5. Октябрь. С. 59-75.
12. Шацкий, С. Т. Избранные педагогические сочинения [Текст]: в 2 т. Т. 2 / С. Т. Шацкий; под ред. Н. П. Кузина, М. Н. Скаткина, В. Н. Шацкой. М.: Педагогика, 1980. 460 с.
В. В. Ковров
ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СУЩНОСТИ ФЕНОМЕНА САМОРЕАЛИЗАЦИИ ЧЕЛОВЕКА
Предлагаемая статья представляет анализ феномена самореализации человека. В статье дается определение самореализации как целостного процесса самосовершенствования, диалектически сочетающего в себе самоизменение и самостановление на протяжении всего жизненного пути личности. Автор подчеркивает многоаспектность проблемы самореализации, пытается через выявление актуализирующих ориентиров представить модель процесса самоактуализации (как составной части процесса самореализации).
Изучение феномена самореализации человека на разных уровнях обобщения отразилось в многообразии его трактовок. Этот процесс понимается по-разному: во-первых, в рамках философии, социологии, психологии, биологии; во-вторых, в широком и узком психологическом смысле.
Существует понимание самореализации как этической заповеди личности (Ф. Г. Бредли, Б. Ба-занкет, Т. Г. Грин, Дж. Маккензи, Дж. Ройс); в гуманистической психологии (Р. Ассаджоли,
КОВРОВ Владимир Викентьевич - кандидат педагогических наук, доцент по кафедре педагогики ВятГГУ © Ковров В. В., 2006
A. Маслоу, Карл Р. Роджерс, В. Франкл, Э. Фромм, К. Хорни) самореализация практикуется в качестве объяснительного принципа человеческого поведения. Проблематика развития и самоосуществления личности рассматривается в экзистенциальной философии (Н. А. Бердяев, А. Камю, Ж. П. Сартр, Г. Хайдеггер, Л. И. Шестов, К. Ясперс); в религиозной традиции (А. Мень,
B. С. Соловьев, С. Л. Франк). В философских исследованиях по данной проблеме (Л. Н. Каган, Н. В. Кленова, Н. Н. Михайлов, Е. Н. Петрова, В. С. Цукерман, Н. И. Шаталова и др.) рассматриваются социально-психологические предпосылки, условия и механизмы личностного самоосуществления, утверждается взгляд на человека как автора и субъекта собственной жизни; определяется изначальный смысл понятия самореализации как способности человека к свободному целеполаганию и творению собственного бытия [10, 47-53].
Исходным методологическим принципом в объяснении самореализации служит деятель-ностный подход, ключевым понятием в определении исследуемого явления - понятие сущностных сил человека. Самореализация в целом определяется как воплощение (опредмечивание, универсальное раскрытие) в деятельности личности человеческих сущностных сил.
Разделяемая нами в данном подходе точка зрения отражается в наиболее известных спра-вочно-информационных изданиях и словарях. Однако в них мы обнаруживаем, что этот феномен определяется схожими в сущности, но различными в содержательном аспекте понятиями: самоактуализация и самореализация, - замечаем нередкую взаимозамену определений и рассмотрение обозначенных терминов в качестве синонимов.
Так, например, в отечественных и зарубежных психологических словарях, изданных в Москве (А. В. Петровский, М. Г. Ярошевский, 1990, 1994), Оксфорде (The encyclopedic dictionary of psychology. 1983), Нью-Йорке (The penguin dictionary of psychology. 1985), понятие «самореализация» отсутствует, но дается определение самоактуализации как наиболее разработанной категории в современной науке. В то же время в американском психологическом словаре под редакцией Чаплина оба термина определяются как синонимы; самоактуализация трактуется как «тенденция личности развить собственные таланты и возможности» (J. D. Chaplin, 1971, p. 445).
Подобный взгляд характерен для персоноло-гических, феноменологических, экзистенциальных концепций личности (К. Гольдштейн, А. Маслоу, Г. Олпорт, К. Роджерс, В. Франкл, Э. Шостром, В. Штерн).
В отечественной науке, на психолого-социологическом уровне, феноменология рассматрива-
емых процессов вытекает первоначально из идеи личностного саморазвития (Б. Г. Ананьев, Л. С. Выготский, Б. Д. Парыгин, К. К. Платонов, С. Л. Рубинштейн, Б. М. Теплов, В. А. Ядов). В исследованиях их учеников и последователей (К. А. Абульханова-Славская, Л. И. Анциферова, Д. А. Леонтьев, В. С. Мерлин) она изучается в связи с дальнейшей разработкой общей динамической концепции личности, раскрывающей зависимость человека от меры его активности.
У Д. А. Леонтьева мы встречаем психологический анализ феномена самореализации (в русле философии К. Маркса), согласно которому самореализация представляет собой процесс опредмечивания сущностных сил человека в формах созидания объектов материальной и духовной культуры (культурализация) или полагание себя в форме личностных вкладов в других людях (персонализация). Мотивационной основой процессов обоего рода выступает метаперсона-лизация - стремление человека транслировать свою личность абстрактным путем. Осуществление анализируемого Д. А. Леонтьевым процесса возможно лишь на основе «способности быть личностью», то есть способности внести социально значимый вклад в культуру и других людей. Когнитивной основой самореализации является самопознание, от которого зависит активность протекания этого процесса, его успешность и оптимизация [13].
Говоря об активности, обычно различают два уровня обобщенности этого понятия: во-первых, активность как свойство материи и специфическое свойство жизни - наиболее общий план; во-вторых, активность как конкретное, выраженное в той или иной степени проявление этого общего свойства - активность конкретного человека, и на этом уровне ее определяют как меру интенсивности жизненных процессов и жизненных проявлений.
При оценке меры активности приходится оценивать выраженность тенденции человека выделяться из «среды социального окружения» и вместе с тем усваивать в той или иной форме, тем или иным путем и в той или иной степени определенные ее элементы, то есть оценивать его уровень взаимодействия со средой.
Известно, что при взаимодействии со средой активность человека, первоначально не структурированная, оказывается разделенной на активность побудительную и активность, посредством которой данное взаимодействие непосредственно осуществляется, - исполнительную. Исходя из этого можно определить, что, во-первых, феномены самоактуализации и самореализации человека, оба имеющие процессуальную природу, - формы проявления активности, первая из которых имеет побудительный характер, а
вторая по характеру исполнительно-результативная; во-вторых, самоактуализация есть сознательный, побудительный процесс (мыследе-ятельность человеческого сознания), а самореализация - осознанный исполнительно-результативный процесс саморазвития и жизнедеятельности человека.
Условием саморазвития индивида и при этом самоосуществления и самосохранения является некоторое обеспечение, например информационное, материальное, культурное, духовное и т. д., этого развития, а также сохранение (поддержание) его определенности (либо целостности). Подобного рода необходимость обеспечения и сохранения определенности выражается особого рода связями человека с био- и социосредой, которые получили название потребностей. Потребности человека как «особый род связи» с миром характеризуются тем, что человек всегда выступает по отношению к последнему как целостный и преобладающий по активности фактор. Этим, в частности, объясняется способность человека в той или иной мере преобразовывать среду и приспосабливаться к ней. Другая особенность потребностей заключается в усвоении (т. е. «превращении» в себя, включении в свою структуру и использовании для поддержания жизнедеятельности) некоторых (материальных и духовных, биологических и социальных) элементов среды. Наконец, в потребностях отчетливо проявляется двойственность отношения человека к среде: он и обособляется как некая определенность из окружающего и вместе с тем обязательно с ним взаимодействует, говоря словами С. Л. Рубинштейна, для обеспечения и сохранения разумной целесообразности системы «Человек - Мир» [3; 19].
Разделяя точки зрения, согласно которым потребность есть особая форма отношений, «по-требностное отношение» [12; 18] живого к окружающей среде, выражающая необходимость и предполагающая возможность избирательного его взаимодействия с некоторыми элементами этой среды с целью обеспечения и поддержания целостности как условий многообразных процессов жизнедеятельности индивида, мы считаем необходимым подчеркнуть то, что, будучи объективной по происхождению, субъективность потребности (с психологической точки зрения) выражается именно в потребностном отношении, определяемом соответствующим состоянием человека.
Итак, понимая потребность не как нужду, а как состояние, нужде отвечающее, ее отразившее и определяющее адекватное данному состоянию отношение, мы полагаем, что самоактуализация есть потребностное состояние человека, переживаемое и осознаваемое им (в любом
случае зафиксированное в сознании человека) на определенный момент времени, как интегральное ощущение некоторого неблагополучия, дискомфорта от тех или иных жизненных обстоятельств, рассогласованности подсистем (всей системы) организма, внешнего (средового) воздействия и внутреннего противодействия (неприятия, отторжения) оного в силу объективных либо субъективных причин. В любом случае данное потребностное состояние наблюдаемо внешне как степень неблагополучия (дискомфорта) человека, определяемая по внешне читаемым признакам.
Далее развивая эту мысль, необходимо отметить, что самоактуализация, понимаемая как по-требностное состояние (состояние нужды) человека в его «устремленности стать тем, кем он может стать» [17], то есть устремленности к максимальному развитию потенций, способностей, талантов, осуществлению миссии (призвания, судьбы, предначертания), наиболее полному знанию и принятию собственной сокровенной сущности, непрестанному стремлению к единству, интеграции, синергии личности [11], очевидно, есть определяющая направленность человека.
Говоря о психологической сущности направленности, С. Л. Рубинштейн отмечал: «Это ответ на вопрос, чего хочет человек, что для него привлекательно, к чему он стремится?» [3]. Под направленностью, таким образом, понимается очень широкий спектр психологических образований: целей и задач, интересов и увлечений, потребностей и мотивов, личностных смыслов, мировоззренческой картины (установок, тенденций, убеждений, принципов, ценностных ориентаций). Все перечисленные человеческие свойства и проявления находятся в сложных, динамичных, иерархизированных отношениях.
Рассматриваемая проблема действительно сложна своей многоаспектностью. И об этом говорит, к примеру, следующее положение. Под актуальным понимают злободневные, современные, животрепещущие, наболевшие, назревшие, жгучие, острые [20], важные и значительные для настоящего момента [21] для индивида вопросы, объясняющие, что нужно, что и с чем делать, зачем необходимо (для осуществления этого нужного)? Их постановка (что? с чем? зачем?) как побуждающих, однако, вовсе не обязательно означает «побудивших», а означает этап устремленности (потенциальной), наличие избирательной тенденции. И далеко не все здесь (то, что побуждает и внешне скрыто инициирует поведение, деятельность) может (действительно) вести к самореализации [1].
Опираясь на философские, культурологические, психолого-педагогические исследования, мы предприняли попытку через выявление актуали-
зирующих ориентиров представить модель процесса самоактуализации (как составной части процесса самореализации), который определяет успешность и завершенность самоосуществления индивида (термин «самоосуществление» мы рассматриваем в качестве синонима процесса, обозначаемого понятием «самореализация»).
Первый, наиболее сложный, ориентир выражается в существовании у человека в той или иной форме и степени некоторого «замысла», плана жизни (С. Л. Рубинштейн), жизненной цели (А. Н. Леонтьев), проекта-цели (Г. С. Батищев), проекта (М. К. Мамардашвили), общего девиза своего бытия (О. Г. Дробницкий) [4; 8; 12; 14; 18].
Степень эта зависит от биологической, энергетической, психологической, социальной «обеспеченности» существования человека; ее наличие связано со способностью и стремлением человека осуществлять самопроецирование в будущее не только как постановку конкретных целей, но и как самопроектирование, то есть не как частичное, а как целостное перенесение себя в будущее, включение будущего в свое реальное бытие.
Следует иметь в виду, что сферой функционирования данного ориентира является «поле» личностных смыслов или тех до конца индивидуализированных, субъективных значений поступков и побуждений, которые не имеют объективного, надиндивидуального существования и в то же время являются наиболее глубокой характеристикой личности.
В возникновении и осознании таких обобщенных целостных ориентиров поведения могут быть выделены, по меньшей мере, три различных механизма. Первый, в силу постоянного доминирования определенных мотивов, ведет к спонтанному возникновению целенаправленности всей жизни человека (внутренней позиции), природа которой по преимуществу является эмоциональной. Сущность второго заключается в постоянной внутренней работе (главным образом осознания), в результате которой формируется некоторая жизненная цель (ведущий мотив), направленная на иерархизацию смыслообразующих мотивов. В этой цели «смысловые единицы жизни» могут собраться как бы в одну точку. Но, как отмечает А. Н. Леонтьев, «даже при наличии у человека отчетливой ведущей линии жизни она не может оставаться единственной» [12, 221224]. Природа третьего механизма кроется в «работе» сознательных (но не обязательно рациональных) актов воли, в осуществлении свободного (детерминированного не внешними обстоятельствами) выбора самого себя, то есть выбора не между лучшими и худшими наблюдаемыми альтернативами, конкретными целями, а
своего способа жизни, между добром и злом в собственном существовании [5; 6; 15].
Под внешними обстоятельствами имеются в виду возможность реализации выбранного способа жизни, наличие средств для этого, возможные последствия, ценностные и нормативные последствия в обществе и прочее. Внутренние же обстоятельства - стремление быть самим собой, «решимость решиться».
В результате такого подхода, на основе взаимодействия этих механизмов образуется проект, или замысел, который характеризуется целостностью, свернутостью и потенциальностью. В связи с тем, что замысел (проект) не имеет определенной структуры, не расчленен на цель, средства и результат (вознаграждение), на причины и следствия и не представляет собой рациональную «концепцию» собственной жизни, он - некоторое постоянно меняющееся поле готовых (как осуществленных, так и возможных) «решений», частных выборов, которые лишь актуализируются в соответствующей ситуации [14]. В каждый определенный момент времени человек уже сделал (в том числе и будущий) выбор, и его задача заключается в том, чтобы найти, «вспомнить», осознать уже готовое решение. Поэтому-то ориентируемое и во многом направляемое проектом поведение и (или) деятельность, направленные на самореализацию человека, могут выглядеть как «импульсивные» и нерациональные в силу мгновенности «принятия решения» и отсутствия его рационального обоснования.
Исходя из такого рассмотрения, можно сказать, что функцией данного ориентира процесса самоактуализации в самоосуществлении человека является устремленность индивида на формирование, сохранение, воспроизведение его как личности, как индивидуальности, его уникальной природы «само». В замысле отражаются и экзистенциальный, и нормативный элементы, которые выражены в формальном требовании осуществить выбор самого себя. Наиболее рельефно вышеизложенные соображения заметны в концепциях гуманистического направления в психологии [17; 25].
Вторым ориентиром, «работающим» на самореализацию, является идея должного: в подлинно сознательной и свободной деятельности должны сочетаться картина сущего и представления о должном [26].
Подобное специфически волевое саморегулирование жизнедеятельности предписывает человеку ориентироваться не на склонности (потребности и влечения), а на следование долгу (И. Кант). Именно в этой сфере (сфере нравственности) человек сам задает себе закон поведения, выводит его не из своей природы (потребностей, интересов, стремлений), а из собственного пред-
ставления о должном. Говоря о нравственном поведении, мы разделяем точку зрения О. Г. Дробницкого, позиция которого, как нам представляется, отличается от утилитарной позиции во всех ее вариантах, позволяет четко различать «целерациональное» и нравственное поведение самореализации, в результате поведение и деятельность, ориентированные на должное, как нам кажется, имеют такие особенности [8].
Следование долгу является самоцелью, то есть не может быть средством для чего-то другого. Поступки, просто согласующиеся с нравственностью, но направляемые другими побуждениями, а не только лишь стремлением к выполнению долга, в строгом смысле слова не являются нравственными. Поэтому простая оценка своих поступков с точки зрения должного - вторичный феномен, не выражающий сущность нравственности.
Следование должному вменяется человеку в безусловно-обязательной форме, то есть независимо от возможного результата этого следования. Оно не связано с исчислением результативности или эффективности (как в личном, так и в общественном плане) [16, 136].
Необходимо сказать, что правомерность нравственного требования [8] не тождественна условиям его исполнимости или целесообразности. Смысл стремления к должному - не в достижении какого-либо результата, а в самом этом стремлении, безотносительно к последствиям, которые могут оказаться нежелательными. Поэтому здесь не требуется информации о ситуации, возможном исходе и прочее.
Следствием и выражением безусловной обязательности нравственности является требование бескорыстия, отсутствие всякого расчета на любое вознаграждение (в том числе «внутреннее удовлетворение»). Здесь оговариваем, что в выявлении сущностного данного ориентира мы руководствуемся двумя немаловажными обстоятельствами: категория «должное», безусловно, отличается нами от долженствующего иметь место в будущем; в целевом поведении выбор средств диктуется эффективностью («цель оправдывает средства»), а в нравственном поведении способ следования должному внутренне ему соответствует («каковы средства - такова и цель»). Думается, для него характерно единство «цели» и средства, полная детерминация выбора последних самим представлениям о должном.
Таким образом, следование долгу представляет собой сознательное формирование собственной личности, ориентацию поведения и деятельности в ситуации максимальной личностной и (или) социальной неопределенности, создание возможности «стратегической жизнедеятельности», выходящей за рамки наличной, открыв-
шейся человеку и рационально осмысленной им ограниченной ситуации.
Если первые два ориентира относятся к субъективному миру - миру человеческих поступков и побуждений, придавая им смысл и оценку, третий сопряжен со сферой объектов внешнего (природного и социального) мира, которым придается ценность, значимость, значение для человека, отношение их к потребностям, интересам, стремлениям.
Необходимо иметь в виду, что ценности представляют собой любой материальный или идеальный, действительный или воображаемый предмет, идею или институт, в отношении которого индивиды занимают позицию оценки, приписывают ему важную роль в своей жизни и стремление к обладанию им ощущают как необходимость [1; 7]. По традиции, следует считать формирование ценностей в результате социальной деятельности человека, функционирования и развития его потребностей, постоянного выбора порядка и способов их удовлетворения и влияния социальных стандартов этих порядков и способов. Однако затем они приобретают самостоятельное существование как ориентиры деятельности человека по пути его самореализации.
В развернутом, полностью сформированном, устоявшемся виде ценности становятся самоценными, функционально незаменимыми объектами, которые важны сами по себе, а не потому, что удовлетворяют какую-то потребность. Они представляют собой так называемые терминальные ценности (внутренние, конечные, целевые). По отношению к ним можно говорить о потере или приобретении (но не о «замене»), об одновременном существовании, но не об иерархии (исследования В. А. Ядова). В противоположность им инструментальные (операциональные) ценности могут образовать иерархию, так как в определенных ситуациях они выступают как средства для осуществления целевых ценностей, как их конкретизация.
Однако в целом ценности вряд ли представляют собой своеобразную устойчивую систему, поскольку постоянное возникновение новых и функционально самостоятельных ценностей разрушает их сложившийся порядок, наблюдается «постоянное его саморазрушение». И если говорить об определенной системе ценностей, то ее организующее, выстраивающее начало, ее ядро, думается, нужно «искать» вовне, во внешних ограничениях, не позволяющих человеку реализовать все ценности, заставляющие его постоянно делать выбор между ними, то есть выстраивать и согласовывать их.
На основании вышеизложенного можно сказать, что областью функционирования и проявления ценностного в поведении является ориен-
тация на осуществление выбора из альтернатив, которые не могут быть оценены ни рационально (расчетом), ни социально - стереотипом (с помощью социальных стандартов). Они оцениваются не в плане полезности или нужности, а с точки зрения представления о хорошем и плохом. Ценности действуют, живут только в момент выбора и оценки - точнее, только тогда их можно наблюдать как элемент, ориентир самореализации. Как нам кажется, их функция - актуализация на создание упорядоченной и осмысленной, имеющей значение для человека картины мира. Они дают основание для порядка предпочтений и оценки альтернатив, определяют некоторые «границы», то есть не только направляют, но и регулируют их.
Таким образом, в ценностях соотносится субъективный и объективный мир, на основании потребностей, интересов, стремлений человека, но движение, исходящее от социальных требований (фиксируют допустимое, приемлемое, возможное, ожидаемое и одобряемое поведение), регулируется нормой.
Мы отличаем их от нравственных норм (должного). Различия в самом общем виде сводятся к тому, что «вознаграждение» и наказание в первом случае идет извне («социальные санкции»), а во втором - изнутри («совесть») [8].
Известно, что содержание норм определяется объективными характеристиками социальной деятельности, труда и общения, содержанием коллективного опыта, оно формулируется, уточняется в непосредственном социальном общении. Обосновываются нормы представлением о должном и терминальными ценностями. Достаточно глубоко усвоенные, обобщенные, получившие эмоционально-оценочную окраску, сформулированные человеком уже не в категориях «можно - нельзя», а в категориях «хорошо - дурно», нормы могут стать ценностью и долгом. В свою очередь, ценности, потерявшие связь с потребностями и стремлениями, ставшие внешней рамкой поведения, так же, как и долг, продиктованный и контролируемый внешними санкциями, превращаются в нормы.
Таким образом, нормы как ориентир, актуализирующий процесс личностной самореализации, более жестко детерминируют жизнедеятельность, чем, например, ценности. Норма либо выполняется, либо нет, в то время как следование ценностям (ориентация на ценности) может быть различным по интенсивности. Однако они являются достаточно гибкими, так как задают не то, что нужно, а то, чего нельзя делать, и определяют границы социально дозволенного довольно широко.
Следующим ориентиром в предлагаемой нами схеме является цель, хотя значимое для челове-
ка (личностное) содержание цели полностью определяется другими ориентирами жизнедеятельности. Цель же выражает это содержание через процессы, результаты, средства и уровень притязаний (конкретизация, рациональная постановка цели).
Формулировку целей в этих категориях определяют как «конкретизация» и «рациональная постановка» цели. Как отмечает О. К. Тихомиров, цель - это идеально положенный (в виде цели) результат действия, или мотивированное, осознанное, выраженное в словах предвосхищение будущего результата, которое является условием и (или) причиной его осуществления [22]; она дает человеку представление о желаемом для него результате, а не о процессе или выполнении действия (как, например, норма или долг), целевое поведение не «направлено к цели», а «направлено целью» (от цели к результату) [23; 24]. Цель выражает, определяет желаемый уровень удовлетворения потребности, ценности и так дальше, то есть некоторый уровень притязаний. Функция целевого поведения состоит в непосредственной и инструментальной (нецелепола-гающей и использующей внешние объекты как средство) реализации стремлений, заданных другими ориентирами.
Последним нами рассматриваемым ориентиром является самопроявленность. Этот экзистенциальный ориентир определяет вектор направленности не на внешние объекты, а на самого себя как на личность. Данная направленность заключается в стремлении быть (не быть) или стать (не стать) кем-то (чем-то), приобрести или сохранить неотъемлемые качества или внутренние состояния. Она выражается в стремлении к самопознанию, высокой самооценке, самотворчеству, самовыражению, развитию своих способностей.
Эти элементы ориентира независимы, могут быть, с нашей точки зрения, выстроены в иерархию (характер которой определяет и характер поведения), противоречить друг другу, выпадать, выступать как самостоятельные цели. Самопроявленность среди других обозначенных ориентиров самореализации также может занимать различное место. Он может быть либо подчинен другим ориентирам, либо все остальные (за исключением первого) подчинены ему (помещение самоактуализации или внутренней гармонии на вершину иерархии ценностей, выполнение долга или достижение цели как средство самоутверждения и т. д.). Функция поведения одноименного ориентира - сохранение, здоровье (моральное и физическое) личности.
Нельзя исключить из поля зрения возможную, с нашей точки зрения, ситуацию отсутствия ориентира на самореализацию. В этом случае
поведение человека, его деятельность выглядит как не направленная ни на какой определенный объект, ни к какой цели, «считается» «бессмысленной», «иррациональной». Это тот случай, когда индивид не может убедительно сформулировать цель или смысл своего поведения, не выбирает средств, не думает о вознаграждениях, четкой осознанной задачи личностной самореализации для него не стоит. Очевидно, за такими внешними характеристиками могут скрываться псевдонецеленаправленное поведение и поведение как поиск ориентира.
В первом случае поведение либо просто не понято (как наблюдателем, социальным окружением, так и самим субъектом действия) и не сформулировано в рациональном виде (хотя в принципе это возможно), либо процесс его осознания и ориентации свернут, не представлен в данный момент. В связи с этим оно выглядит импульсивным или «разрядкой» в силу мгновенности реакции. Хотя за подобным поведением может скрываться сложная система ориентаций, уже сделанный выбор, к примеру, реакция на несправедливость или бунт.
Во втором случае ненаправленная активность на самых разных уровнях поведения (от физической до сложной внутренней активности) представляет собой постоянный отход от прежнего состояния, выход за пределы, устремление к иному. Смысл ее - поиск объекта, цели, ориентира деятельности. Такая активность, при всей своей ненаправленности, никогда не бывает случайной, хаотической и потенциально содержит в себе ориентированное поведение, поскольку движение от нее возможно только вовне, а не внутрь. Кроме того, сюда же относится и импульсивная поведенческая активность как еще не осознанная и не превращенная в цель, не имеющая за собой ориентиров реализация потребностей, мотивов, стремлений.
Можно сказать, что оно ситуативно представляет собой простую инстинктивную реакцию личности на те ситуации, для которых у нее нет готовых ориентиров и нет возможности их определить (сформировать) в данный момент. Функция ненаправленного поведения, деятельности -поиск целей, ориентиров, деятельности и самореализации, неосознанная, в том числе неинструментальная, реализация других механизмов ориентации.
Таким образом, мы попытались показать ориентиры, составляющие в своей совокупности актуализирующее начало (самоактуализация) человека в процессе его личностной самореализации.
Рассмотрев ориентиры, являющиеся побуждающими, придающими направленность и определяющими смысл самоактуализации как потреб-
ностного состояния, необходимо отметить весьма важное обстоятельство, без которого, с нашей точки зрения, нельзя говорить об успешности процесса самореализации (его завершенности), об осознании выполненного (достигнутого) как необходимого и достаточного как для человека, так и значимого для него окружения, в том числе и социального. Иными словами, для того чтобы побуждающее (потенциальное) действительно побудило, перешло в исполнительное и опредметилось в реальности, необходим механизм подкрепления, в структуру которого мы включаем следующие компоненты: гедонический, являющийся центральным и определяющим по-требностное состояние человека, волевой, эмоциональный и нравственный.
Выделяя элементарно-гедонический компонент в качестве ведущего, мы постулируем, что гедоническое начало, то есть «приятность» - «неприятность» оцениваемого, лежит в основе любого вида подкрепления. При этом в своем развитии оно проходит следующий путь: «неприятно - приятно», «плохо - хорошо», «зло - добро», причем все эти виды оценки могут сосуществовать и взаимодействовать.
Общепринято считать, что все психическое начинается с оценки. Последняя в свою очередь имеет гедонический тон. При этом, разумеется, не следует смешивать гедоническое (оценочное) как основу психики и гедонизм как философское течение. Последнее, как известно, провозглашает удовольствие целью жизни. Напротив, гедоническое носит функциональный характер, его роль служит удовлетворению потребностно-го состояния (состояний), являющегося движущей силой жизнедеятельности, основой самореализации человека. Оценка подчиняется целям удовлетворения потребностей, а психические функции, к примеру память, мышление и другие, - оценке.
Несомненно, факторы значимости являются своеобразным «каркасом» всей психической деятельности. По сути, вопрос о соотношении «рационального» и «аффективного» (от их первичности - вторичности), равно как и вопрос о соотношении разума и потребностей, «сворачивается», становится излишним. Зачастую человек руководствуется сиюминутными, узкоситуационными, охватывающими более значительный временной период ориентирами масштаба большего отрезка времени или даже всей жизни. Однако в любом рациональном акте по пути самореализации всегда есть оценочный, а следовательно, гедонический компонент, дело лишь в масштабах пространственно-временного его соотнесения.
Гедоническое является исходной точкой и в эмоциональной сфере, поскольку эмоции - это имеющие обязательное внешнее выражение
субъективно приятные или неприятные психические состояния. Они переживаются как оценка вероятности осуществления, эффективности и индивидуальной «стоимости» отдельных действий (деятельности в целом), направленных той или иной потребностью, потребностным состоянием. Эмоции актуализируют (деактуализируют) побуждения человека к деятельности, отражают степень удовлетворенности (неудовлетворенности) ее результатами. Таким образом, можно констатировать, что эмоции выступают в качестве внутреннего стимула к активному поиску и осуществлению оптимальной стратегии процесса самореализации.
В свою очередь воля - это психический механизм контроля за соответствием характера деятельности достижению потребного результата. Чтобы «удерживать» деятельность в нужном направлении (позитивной для личностной достаточности) и преодолевать встречающиеся на этом пути помехи (такими могут быть факторы объективного или субъективного плана, как-то: случайные побуждения, ситуационные потребности, желания), необходим не только волевой компонент, но и нравственный.
Нравственность же выступает (может выступать) и как торможение, и как коррекция тех обстоятельств, которые непосредственно влияют на ход и результат процесса самореализации человека.
Все вышесказанное дает возможность перейти к определению исследуемого нами понятия. Поскольку самореализация представляет собой целостный процесс самосовершенствования, диалектически сочетающий в себе самоизменение и самостановление на протяжении всего жизненного пути личности, мы понимаем ее как практическое осуществление человеком его задатков, способностей, дарований и черт характера через ту или иную сферу социальной деятельности с пользой для себя самого, коллектива и общества в целом.. Несмотря на то, что самореализация -социальный процесс, продолжающийся всю сознательную жизнь индивида, вместе с тем может быть представлена и единичным актом, если в нем особенно полно раскрылись результаты саморазвития индивида, его самодеятельности. Мы полагаем, что критериальной особенностью данного явления (и процесса!) являются индивидуальная интеллектуальная (включает гедоническое в человеке), эмоциональная, социальная (включает волю), нравственно-эстетическая зрелость человека, обретение которой прямо (и опосредованно) зависимо от уровня развитости (степени «проявленности») самоактуализаци индивида на самоосуществление и наличие оптимизирующего последнее внешнего необходимого и достаточного подкрепления.
Вполне допустимо, с нашей точки зрения, рассматривать категории «самореализация», «самоосуществление», «выполнение себя» как синонимы, но что касается термина «самоутверждение» - это будет неверно.
Согласимся с трактовкой данного различения митрополитом Антонием Сурожским, который, говоря о самоутверждении, связывает данную категорию с понятием «индивид», в то время как самореализация - категория, сопрягающаяся с понятием «личность». «Для индивида характерно именно самоутверждение, которое создает ситуацию обособленного бытования, то есть распада, состоящего из отвержения другого, отрицания другого...»; «самоутверждение равносильно отрицанию другого, а это значит отказ от самой способности любить, ибо любить - это прежде всего признавать в другом само его существование, признавать актуальность другого, признавать его как факт и воспринимать его не как нечто опасное, а как реальность благую, как участника в общей гармонии Вселенной, и относиться к нему соответственно (соответствующим образом), то есть с уважением, чувством почтительности... поклонения, в смысле того уважения, которое пробуждает в нас желание и волю к совершенству и полному служению» [2, 113].
Поэтому итогом описываемого процесса может быть самореализация как личностное самоосуществление, а может быть самореализация как индивидное самоутверждение. Однако в этом самоутверждении, как думается, тоже есть некоторое исключение: самоутверждение может стать результатом самореализации (выступать синонимом последнего) в том случае, если наличествует факт признания заслуг данного человека со стороны товарищей и коллег, его способностей, пользы, приносимой в результате его деятельности социуму, коллективу.
Классическая точка зрения по этому вопросу была высказана еще Гегелем. Самореализацию личности он рассматривал как диалектическое единство самоутверждения и самоотрицания. Близость понятий «самоутверждение» и «самореализация» очевидна и не нуждается в комментариях. Однако Гегель справедливо полагает, что самореализация и самоутверждение - не тождественные понятия. Самоутверждение станет действительной реализацией личности лишь в том случае, если оно подвергнется отрицанию, то есть «самоограничению».
Для того чтобы реализоваться в той или иной сфере, любой человек должен определить эту сферу. В связи с этим известный русский философ И. Ильин писал: «Надо выбирать: отказываться от очень многого ради сравнительного немногого; это немногое надо привлекать, беречь,
ценить, копить, растить и совершенствовать. И этим строить свою личность» [9, 86].
«Немногое» - это та область, которая: во-первых, наиболее соответствует способностям и ценностным ориентациям; во-вторых, является особенно важной сферой действия для общества. Самоограничение позволяет наиболее полно реализовать способности и жизненные цели человека, которые в противном случае могли бы распылиться на множество частных направлений. Самоограничение составляет реальную основу того, что обычно называют жизненной стратегией, ибо самоограничение по своему существу есть выбор той сферы жизнедеятельности, с которой человек решил связать свое будущее.
Мы считаем, что выбор жизненной стратегии человека будет обоснованным и неслучайным, человек реально, в активной жизнедеятельности, через обретение путем проб и ошибок, позитивного (в любом случае) опыта, осознает необходимость руководствоваться самоограничением, то есть принципом необходимости и достаточности. Самоограничение, понимаемое как выбор жизненной стратегии, является необходимым условием самореализации. Наличие этого принципа в жизнедеятельности человека (одного из определяющих) побуждает его заниматься самообразованием и самовоспитанием, преодолевать препятствия, неизбежно встающие перед каждым, стремящимся максимально реализовать себя.
Примечания
1. Абульханова-Славская, К. А. Стратегия жизни [Текст] / К. А. Абульханова-Славская. М.: Наука, 1991.
2. Сурожский, Антоний. О самопознании [Текст] / Антоний Сурожский // Вопросы психологии. 1994. № 5.
3. Арсеньев, А. С. Размышления о работе С. Л. Рубинштейна «Человек и мир» [Текст] / А. С. Арсеньев // Вопросы философии. 1993. № 5.
4. Батищев, Г. С. Деятельностная сущность человека как философский принцип [Текст] / Г. С. Батищев // Проблема человека в современной философии. М.: Наука, 1969.
5. Гайденко, П. П. Трагедия эстетизма: Опыт характеристики миросозерцания Серена Киркегора [Текст] / П. П. Гайденко. М.: Искусство, 1970.
6. Гайденко, П. П. Хайдеггер [Текст] / П. П. Гайденко // Философская энциклопедия. Т. 5. М., 1970.
7. Гинзбург, М. Р. Психологическое содержание личностного самоопределения [Текст] / М. Р. Гинзбург // Вопросы психологии. 1994. № 3.
8. Дробницкий, О. Г. Понятие морали [Текст] : историко-критический очерк / О. Г. Дробницкий. М., 1994.
9. Ильин, И. А. Будущее принадлежит благородным сердцам [Текст] / И. А. Ильин // Родина. 1990. № 12.
10. Ковров, В. В. Самореализация подростка в общественном объединении [Текст] : дис. ... канд. пед. наук / В. В. Ковров. М., 1996.
11. Конопкин, О. А. Функциональная структура саморегуляции и поведения [Текст] / О. А. Коноп-кин. М., 1989.
12. Аеонтьев, А. Н. Деятельность, сознание, личность [Текст] / А. Н. Леонтьев. М., 1975.
13. Аеонтьев, Д. А. Развитие идеи самоактуализации в работах А. Маслоу [Текст] / Д. А. Леонтьев // Вопросы психологии. 1987. № 3.
14. Мамардашвили, М. К. Возможный человек [Текст] / М. К. Мамардашвили // Человек в зеркале наук. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991.
15. Мамардашвили, М. К. Сартр [Текст] / М. К. Мамардашвили // Философская энциклопедия. Т. 4. М., 1967.
16. Мамардашвили, М. К. Обязательность формы [Текст] / М. К. Мамардашвили // Вопросы философии. 1976. № 12.
17. Маслоу, А. Самоактуализация [Текст] / А. Маслоу // Психология личности: Тексты. М., 1999.
18. Рубинштейн, С. А. Бытие и сознание [Текст] / С. Л. Рубинштейн. М., 2000.
19. Рубинштейн, С. А. Принципы творческой самодеятельности. (К философским основам современной педагогики) [Текст] / С. Л. Рубинштейн // Вопросы психологии. 1986. № 4.
20. Словарь современного русского языка [Текст]. Т. 13. М.; Л., 1972.
21. Толковый словарь великорусского языка [Текст] : в 4 т. / под ред. В. И. Даля. Т. 2, 3. М., 2004.
22. Тихомиров, О. К. Понятие «цель» и «целеоб-разование» в психологии [Текст] / О. К. Тихомиров // Психологические механизмы целеобразования. М.: Наука, 1997.
23. Трубников, Н. Н. Средство [Текст] / Н. Н. Трубников // Философская энциклопедия. Т. 5. М., 1970.
24. Трубников, Н. Н. Цель [Текст] / Н. Н. Трубников // Философская энциклопедия. Т. 5. М., 1970.
25. Фромм, Э. Иметь или быть? [Текст] / Э. Фромм. М.: Прогресс, 2002.
26. Юдин, Э. Г. Отношение философии и науки как методологическая проблема [Текст] / Э. Г. Юдин // Философия в современном мире. Философия и наука. М.: Наука, 1982.
