CC BY
79
ЭПИСТЕМОЛОГИЯ & ФИЛОСОФИЯ НАУКИ • 2013 • T. XXXVI • № 2
От редакции. Мы публикуем статью финалистки конкурса 2012 г. журнала «Эпистемология и философия науки» среди молодых ученых, аспирантов и студентов на лучшую статью по теме «Эпистемология и наука: теория, методология, история».
IL
ихологизм - парадигма non grata: от философии сознания Д. Юма к критике в работах М. Хайдеггера
A.C. ПОЗДНЯКОВА
В статье рассматривается попытка М. Хайдеггера преодолеть ряд проблем философии познания, теоретизированных и оформленных в понимаемом достаточно широко психологизме. В частности, куказанным проблемам относятся: релятивизация познания и лишение объектов познавательного опыта бытийственного статуса; трансформация «истины» как состояния абсолютной достоверности Dasein в принадлежающую субъекту оценку ситуации, каковая может принимать истинностные или ложные значения. В качестве общей почвы психологизма и хай-деггерианской критики автором статьи полагается онтологический тезис о тождестве бытия и мышления, восходящий еще к досокра-тической философии. Философия Хайдеггера исследуется как альтернативный психологизму вариант развития теории познания. Этот вариант главным образом подразумевает деантропологизацию Dasein и интерсубъективное понимание бытия-в-мире.
Ключевые слова: теория познания, психологизм, скептический релятивизм, со-
липсизм, деантропологизация Dasein, кризис идентичности, Мартин Хайдег-гер, Дэвид Юм, интерсубъективность, онтологический тезис.
Из ранних систем, непосредственно предпосылающих психологизм, наиболее полной является, пожалуй, философия Д. Юма. В частности, мы видим, как Юм доводит до совершенства классификацию восприятий Дж. Локка. В то же время Юм уже далек от изначального сенсуализма. После него Канту достаточно использовать декартовское «я мыслю», чтобы провозгласить Я «трансцендентальным единством апперцепции».
Базовые тезисы психологизма восходят к теории восприятий и ассоциаций Юма. Отметим, что мы понимаем психологизм наиболее широко, в том числе как необходимое условие субъективистского и релятивистского скепсиса. В данном исследовании не ставится задача подробного изложения философии Юма, так как этот предмет вполне изучен. Из последних работ по теме укажем только на материалы международной конференции ноября 2011 г.1 Здесь же перечислим основные тенденции философии сознания Юма, имплицитно или явно содержащие проблематику психологизма.
1. Неопределенный бытийственный статус предметов (вещей в смысле «пред-намеченных» мыслью). Подобно воззрениям, приписываемым Гераклиту, «согласно которым все чувственно воспринимаемое постоянно течет, а знания о нем нет»2. Тем самым намечается вопрос, характерный для феноменологии (в частности, Э. Гуссерля), о запрете категории «бытия» и понимании «сущностей» всего лишь как «значений»3.
2. Две линии развития психологизма: эмпирическая и математико-априористическая. Содержание сознания изначально дано либо в ощущениях, либо в форме абстрактных суждений (например, суждений математики).
3. Агностическая позиция в отношении источника ощущения а (в опыте оказывается доступным только ощущающий субъект) как следствие идеи трансценденции и субъект-объектной разделенности. О Отсюда развитие субъективизма (вплоть до солипсистских форм), ви-
Ум окончательно становится свойством человека, его психическим
О
О
дящего предельное основание в работе индивидуального сознания.
4. Антропологический подход к теории познания, который осо- ^ бенно четко разработан в «Трактате о человеческой природе»4. .
(О О
1 Дэвид Юм и современная философия: материалы международной конференции (Москва, 15-17 ноября 2011 г.). В 2 т. М., 2011. ,3
2 См.: Аристотель. Метафизика // Аристотель. Соч. В 4 т. Т. 1. М., 1976. С. 79. И)
3 В контексте данного исследования важно проследить, как Хайдеггер завершает Ф критику психологизма, развернутую Гуссерлем, причем эта критика направляется в том числе и на самого Гуссерля.
4 См.: Юм Д. Сочинения. В 2 т. М., 1996. Т. 1.
СО
(В
®
(А
актом. Занятый познанием природы, ум обнаруживает свою релятивность. Концепция опытного происхождения идей ума постепенно формирует натуралистическую позицию в отношении как внутренней психической жизни, так и историко-социальных процессов.
5. Признание априорных рассудочных структур (врожденных идей), не извлекаемых из опыта, но связанных с ним и являющихся частью человеческой природы. При этом природа мышления описывается, но не постигается его сущность.
6. Ряд парадоксов, описанных Юмом и использованных в дальнейшем в критике психологизма, в частности Э. Гуссерлем и М. Хай-деггером: «парадоксы когнитивной реальности, эмпирической необходимости, экстерналистского значения, индуктивного обоснования, естественной ментальности, скептического теоретизирования»5.
На почве рефлексии учения Юма и его последователей формируется понятийный аппарат психологизма. Источником истины и достоверности провозглашается очевидность (например, постигаемая в атомарных суждениях). Логические законы - содержание сознания, которое «переживается», т.е. сами логические законы суть «переживания». Эмпирическое (прежде всего данное в ощущениях, как последние определял Юм) сознание определяет познание. Одновременно развивается понятие субъекта. И на фоне объединения этих категориальных линий - субъективность, очевидность, первично данное сознание, предельное обоснование - истина оказывается так или иначе «сокрытой» в индивидуальном сознании, проще говоря, приобретает статус мнения.
Для немецкой философии начала XX в. психологизм являлся угрозой существующему университетскому порядку: «Гуссерль, таким образом, связал психологизм с позицией, табуированной институциональными нормами гумбольдтовского "исследовательского университета", основанного на идее поиска научной истины.
"Скептический релятивизм" - уже нарушение институциональной нормы. Это легко подтвердить, если обратить внимание на то, что
^ осуждение скептицизма является общим местом для университет-
С ских философов. В особенности настойчиво эта норма утверждается,
например, по отношению к философии Дэвида Юма.. .»6
до Классическими аргументами против психологизма принято счи-
I тать тезисы Фреге. «Задачей логики, по Фреге, является изучение за-
(А конов истинности, а не мышления»7, т.е. необходимо отделить от ло-Ф
_
п 5
5 Касавин И.Т. Эпистемологические парадоксы Юма // Дэвид Юм и современная философия: материалы конференции. С. 11. V 6 Куренной В. Психологизм и его критика Эдмундом Гуссерлем // Логос. 2010. № 5.
Ф Т. 78. С. 181. (А 7
щ ' Сорина Г.В. Психологизм и антипсихологизм: возникновение, циклы подъема //
® Логическое кантоведение-4 : труды международного семинара. Калининград, 1998 (цит. по: Цифровая библиотека по философии. - http://filosof.historic.ru).
гики все, что можно отнести к эмпирическои психологии - теорию восприятий и ощущении в том числе. «Мысли» же, дабы вывести ее из плена психологизма, надо придать надындивидуальный характер. В естествознании это положение закрепилось как принцип объективности - независимости постулатов от личности и состояний исследователя. Резюмирующей формулой данного положения Фреге о чистом мышлении является известный семантический треугольник, где можно увидеть четкие границы между смыслом (содержанием сознания), знаком (связующим звеном) и значением (предметом наблюдения или указания).
Гуссерль - еще более популярный критик психологизма своего времени. Согласно Гуссерлю, любое знание имеет самоочевидные предпосылки, которые обнаруживаются посредством феноменологической редукции, очищения сознания от эмпирического содержания. Это возможно, по мысли Гуссерля, если отказаться от естественной установки и не делать каких-либо суждений о мире (принцип Epoche).
Однако и та и другая попытки решить проблему психологизма обременены основным вопросом трансцендентальной философии, восходящим еще к онтологическому тезису Парменида и устанавливающим специфические для западной философии средства описания - бинарные оппозиции познаваемого и непознаваемого, априорного и апостериорного, внутреннего и внешнего, субъективного и объективного. Здесь необходимо указать на основную причину спора немецкого трансцендентализма (включая философию Хайдеггера) и психологизма, понятого как скептицизм, - общее поле проблемы. Не случайно Хайдеггер в «Бытии и времени» так настойчиво обращается к Пармениду8. Установленный им принцип тождества бытия и мысли ведет в обе стороны - радикальная субъективистская позиция, кото- ,2 рая как раз и предполагает абсолютизацию саморефлексивности психики, и попытки указать на надындивидуальный характер первого за- ^ кона логики. ф
Особого внимания заслуживают две ранние работы Хайдеггера: Ö «Проблема реальности в современной философии»9 и диссертация ф
8 «Трактат, в собрании аристотелевских трактатов по онтологии стоящий на пер- СО
вом месте, начинается предложением: pantes anthropoid tou eidenai oregontai fusei. В бы- I
тии человека сущностно лежит забота видения. Тем вводится разыскание, стремящееся ф
раскрыть происхождение научного исследования сущего и его бытия из названного ф
способа бытия присутствия. Эта греческая интерпретация экзистенциального генезиса науки не случайна. В ней доходит до эксплицитной понятности то, что намечено в по- д
ложении Парменида: to gar auto noein estin te kai einai. Бытие есть то, что кажет себя в чистом созерцающем внимании, и лишь это видение открывает бытие. Исходная и ау
(Я
тентичная истина лежит в чистом созерцании. Этот тезис остается впредь фундамен- Ф
том европейской философии...» (Хайдеггер МБытие и время. М., 2011. С. 170-171).
9 Heidegger M.Das Realitätsproblem in der modernen Philosophie // Gesamtausgabe. Frühe Schriften (1912-1916). Frankfurt a/M : Vittorio Klostermann Verlag, 1978. XII. ^
Ф О
с
ф
О СО
(О ф
<0
я
®
«Учение о суждении в психологизме»10. Третья работа того же ряда, но более поздняя (зимний семестр 1925-1926 гг.), посвящена фундаментальным проблемам логики - Logik. Die Frage nach der Wahrheit («Логика. Вопрос истины»). В ней к нашей тематике непосредственно относятся параграфы 6-10, где представлены разбор самого понятия психологизма, критических тезисов Гуссерля и соотнесение проблемы с исходными позициями, а именно с философией Аристотеля. При изучении упомянутых работ необходимо учитывать, с одной стороны, связь философии раннего Хайдеггера с критикой психологизма Гуссерля, которая в свою очередь была неоднозначно воспринята современниками и в некоторых случаях даже привела к обвинению автора собственно в предмете критики11, с другой стороны, в дальнейшем сформировавшуюся самостоятельную позицию Хайдеггера, позже проговоренную весьма четко в «Бытии и времени».
В «Учении о суждении в психологизме» Хайдеггер расширяет традиционную критику психологизма со стороны феноменологии, придав проблеме универсальный характер. Теперь психологизм обнаруживается и в учениях о суждении. Хайдеггер анализирует противоречивость психологизма, в пределе взятого как скептический релятивизм. Дело в том, что любая теория, в том числе теория психологизма, понимается как «единство замкнутых в себе тавтологически-истинных предложений... дедукция»12 (таков греческий смысл понятия «теория»). Соответственно дедуктивная аргументация должна быть последовательной и непротиворечивой, она не содержит предположений и вероятностных суждений. Иначе говоря, особенность дедукции в ее аксиоматичности. Поэтому выводы такой теории не могут противоречить самой аксиоме: «Если теоретическое содержание высказывания теории явно отрицает условия ее возможности, то она по сути своей является абсолютно бессмысленной и предельно непоследователь-ной.»13
Скептицизм, отрицая возможность рационального знания, на-(й правлен, таким образом, против себя самого. Аналогичным способом доказывается противоречивость вытекающего из скептицизма релятивизма (антропологизма). Если речь ведется об истинности, то в понятие истины вкладывается ее тождественность. И когда говорят об относительной истине, эта тождественность нарушается. Что же касается самого психологизма, то суть его противоречивости состоит в
10 Heidegger MDie Lehre vom Urteil im Psychologismus // Ibid.
11 Куренной В. Указ. соч.
12 Хайдеггер МГуссерлевская критика психологизма // София: Рукописный журнал Общества ревнителей русской философии. 2003. Вып. 6. - http://www.eunnet.net/sofia;
■ . ., . . . . Ф Husserls Kritik des Psychologismus // Logik. Die Frage nach der Wahrheit // Logik. Die Frage
nach der Wahrheit (Wintersemester 1925/1926); hrsg. W. Biemel. Frankfurt a/M : Vittorio Klostermann Verlag, 1976. VIII. S. 43-53.
13 Там же.
«смешении реального психического бытия и идеального бытия законов»14, в несводимости разумных истин к истинам фактическим и наоборот. Так, например, обстоит дело с самим законом противоречия. Закон гласит о невозможности сосуществования двух противоречащих суждений. Психологистский вывод - невозможность сосуществования отмеченных суждениями положений дел.
В рассуждениях Хайдеггера явно просматривается номиналистская тенденция. Но это не должно вводить в заблуждение. Еще в 1922 г. в «Феноменологических интерпретациях Аристотеля» Хай-деггер пишет: «При определении смысла "истины" обычно взывают к Аристотелю как к первосвидетелю. Согласно ему, "истина" есть якобы то, что "имеет место в суждении", более точно - "истина" есть "соответствие" мышления предмету. В то же время это понятие истины понимается как основание так называемой теории отражения познавания. У Аристотеля не обнаруживается даже следа ни от этого понятия истины как "соответствия", ни от общепринятого понимания logos как значимого (geltenden) суждения, ни прежде всего от "теории отражения". Призывать Аристотеля в главные свидетели теоретико-познавательного уродства так называемого "критического реализма", возникшего в апологетике вопреки ложно понятому "идеализму", означает в корне неверно понимать ситуацию с феноменами, как она представлена согласно первоисточникам»15. Скорее всего в этом месте Хайдеггер имеет в виду именно ответ трансцендентального идеализма Канта на скептицизм Юма.
Далее в критике психологизма Хайдеггер резюмирует: «Основной закон своим простым суждением затрагивает невозможность единого смысла, полагаемого в этих предложениях. А есть В и А не есть В - несовместимость мыслимых "В-бытия А" и "не В-бытия А" абсолютно ничего не говорит о психическом переживании и состоя- ^ф нии, или о их сосуществовании»16. То есть мы видим здесь противоположную номинализму точку зрения - положение о бытии надындивидуальных логических законов. Таким образом, в понятии «истина» уже заложена деантропологизация. При этом истине не придается статус «реальности». Реальность - мир чувственного опыта, из которого черпает свою проблематику психологизм. Реальность не может
дать основания познания. Его дает только «идеальное бытие», поня- до тое феноменологически, а не субъективно-идеалистически. Досто- |
верность физических и психических законов реальна, выводится ин- <й
ф
дуктивным методом, а потому вероятностна, правдоподобна. Апо- ™ диктическая достоверность доступна только теории, по Хайдеггеру, з --«Я
14 Хайдеггер МГуссерлевская критика психологизма. ф
15 Хайдеггер МФеноменологические интерпретации Аристотеля (экспозиция гер- 52 меневтической ситуации). СПб., 2012. С. 116-117.
16 Хайдеггер МГуссерлевская критика психологизма. ^—'
(А
Ф О
С
ф
не имеющей связи с фактами, в том числе с фактами мышления, психической жизни: «Они (законы мышления) не являются законами в качестве правил протекания психических событий, но законами о "предложениях". Однако предложение есть то, что обсуждается в суждении, проговариваемое положение дел: В есть А, не В есть А, несовместимость которых не является невозможностью мышления, но мыслится как таковое. Психически больной человек, например, может весьма успешно осуществить оба тезиса, соединив их в сознании»17.
Критика психологизма в ранних работах является значимой предпосылкой в разработке Хайдеггером учения о смысле бытия. Так, важным аспектом психологизма Хайдеггер считает натуралистическую установку, противопоставляющую разум и дух (смысл). В «Бытии и времени», а также в поздних работах по греческой философии видно, как эта установка связывается с подменой вопроса о смысле бытия вопросом о способах существования сущего и далее - природного сущего (рЪш1в)18.
В «Бытии и времени» Хайдеггер повторяет свой ранний тезис: причина психологизма - метафизическое разделение на реальное и идеальное. Однако его прежняя позиция претерпевает некоторые изменения: мы видим стремление видеть жизнь (бытие) в ее целостности, а посему концепция психологизма требует не столько радикальной деструкции, сколько критического уточнения: «И не вообще ли при внимании к "действительному" вынесению суждения разделение реального осуществления и идеального содержания неоправданно? Не расщепляется ли действительность познания и суждения на два бытийных способа и "слоя", скрепить которые познавательному способу бытия никогда не удастся? Не прав ли психологизм, что противится этому разделению, хотя сам он и не проясняет, ни даже просто как проблему не знает бытийный способ мышления помысленно-го?»19
Требуемое уточнение находим в обращении к аристотелевскому положению о приравнивании «переживаний души» к вещам. Оно было транслировано на понятие истины, которая с тех пор стала определяться как «согласование» суждений с предметом. Но Хайдеггер отмечает,
ц
до что Аристотель ни в коем случае в подобных суждениях не имел в виду
I истину. Истина не достигается путем согласования высказывания и су-
<Р щего. «Быть-истинным (истинность) значит быть-раскрывающим...
(ц
™ Бытие-истинным Logos'а как арорЪаш1в'а есть ак&еиеш по способу
3 арорЬашев&аг давать видеть-изымая из потаенности-сущее в его не-
(Л -
ф 17 Хайдеггер МГуссерлевская критика психологизма.
$2 18 См., например: Хайдеггер М. О существе и понятии РЬш1в // Т.В. Васильева. Семь
ли^ встреч с М. Хайдеггером. М., 2004.
14— 19 Хайдеггер М. Бытие и время. С. 217.
потаенности (раскрытости)»20. «Непотаенность» в хайдеггеровской терминологии - «сами вещи», «сущее в как его раскрытости». Рас-крытость сущего предполагает «разомкнутость» мира21. «Разомкну-тость» в свою очередь - основная характеристика Dasein как вот-бы-тия. Индексировать и описать ее можно с помощью трех базовых эк-зистенциалов Dasein - расположением, пониманием и речью.
Dasein, однако, нельзя понимать антропологически, хотя многие авторы стремятся интерпретировать Dasein как человеческую реальность (таков, например, был французский перевод - «la realite humaine»). Изъятие из Dasein антропологических коннотативов формально представляется окончательным отходом от психологизма. В заблуждение, конечно, может ввести описание Dasein на первых страницах «Бытия и времени»: «Это сущее, которое мы сами всегда суть и которое среди прочего обладает бытийной возможностью спрашивания»22. И далее: «Рассмотрение присутствия сообразно все-гда-моему характеру этого сущего должно постоянно включать личное местоимение: "я есмь", "ты есть"»23. Однако позже Хайдеггер акцентирует внимание на том, что антропологическая установка присутствует лишь на онтическом уровне понимания Dasein. Человек для Хайдеггера - это субъект повседневности. В повседневном бытии самости «каждый оказывается другой и никто не он сам»24. «Кто» повседневности оказывается бытием самости. Внимание акцентируется на Dasein как событии других. Но и это дает повод интерпретировать Dasein скорее в смысле фейербаховского «рода», т.е. перенося субъективно-антропологическую проблематику в область антропологии человечества.
В поздней философии Хайдеггера направленность на дезантрополо-гизацию Dasein становится еще более радикальной. «Что могло, - продолжает Хайдеггер, - навести на ложную мысль, будто вопрос о Dasein и соответственно о бытии (Sein) следует решать, лишь обращаясь к человеку». Между тем центральный для Da-sein момент «Da» «в качестве события исходит от самого бытия» (Heidegger M.Gesamtausgabe. Bd. 65. ф Beitrage zur Philosophie. Frankfurt a/M, 1989. S. 299)25. g
Важнейшим пунктом психологистской установки является апел- ф
ляция к очевидности в опыте - от очевидности «атомарных» фактов О
(О
°Хайдеггер МБытие и время. С. 219.
О
(А
(О
21 Напомним, что, согласно Хайдеггеру, понятие мира утрачивается в натуралисти- ф ческой установке, которая отождествляет мир с физически или психически данным неприсутствиеразмерным сущим. д
22 Хайдеггер МБытие и время. С. 7.
23 Там же. С. 42.
24 Там же. С. 128. Й
25 Цит. по: МотрошиловаН.В. Экзистенциализм. Глава 1 // История философии: Запад-Россия-Восток (книга четвертая: Философия XX в.). М., 2000. С. 48.
(Я ■
ш
СО
(В
®
Ф
О СО
ф
<0
я
®
внешнего мнра до очевидности Ego Cogito26. Но в потоке чувственного опыта («естественная установка», по Гуссерлю), в заботе о непри-сутствиеразмерном сущем мысль очевидностью не обладает. Предметом мысли может быть истина и только истина. Иначе мы имеем дело не с мыслью, а с чем-то другим - с «наличностью». Истина как «удержание в сохранности бытия» оказывается сокрытой и трансформируется в свою противоположность. Сам этот поток рождается в субъекте, который в свою очередь - результат «падения» Dasein на мир. Деструкция психологизма через экспликацию Da-sein как вот-бытия была бы невозможна без устранения его основы - субъект-объектной познавательной структуры.
Оппозиции «субъект-объект», «физическое-психическое», «чувственный опыт-рассудок» - результаты забвения вопроса о смысле бытия («бытия с мыслью»). Одновременно происходит смысловая подмена: бытия - сущим, ума - интеллектом, истины (Aletheia) -псевдодостоверностью суждений о мире (Pseudos), мира - природой (Phusis). Если истина скрыта за индивидуальными ощущениями, эмоциями и идеями, это еще не повод считать Dasein утратившим свою основанность в бытии. «Падение присутствия нельзя поэтому брать и как "грехопадение" из более чистого и высшего "прасостояния". Такое не-бытие надо понимать как ближайший присутствию способ быть, в каком оно большей частью держится»27. Однако эта ситуация последовательно порождает ряд установок, среди которых пространство, время, законы логики являются способами упорядочения содержаний сознания, перцепций (психологизм); поскольку о существовании или несуществовании внешнего мира ничего не известно, все является результатом творчества и содержанием индивидуального сознания (субъективизм); даже если существуют другие индивиды, познание относительно и условно (релятивизм). ¡g Получив определение субъекта психологистская установка, каза-
3 лось бы, должна изжить сама себя. Однако «кто», будучи присутствие-<й размерным сущим и имея связь с бытием, начинает задавать самореф-® лексивные вопросы, направленные на это бытие. Хайдеггер анализирует эту ситуацию «саморасщепления» субъекта. Не находя с помощью
рассудка субстанции ни в окружающем, ни в себе (в силу обнаружения нерелевантного представлениям о достоверности содержания сознания), Dasein справедливо ставит под сомнение реальность внешнего и И) внутреннего. «Субъект», «субстанция», «душа» как категории подвергаются номиналистической критике и объявляются «пучками впечат-
26 Даже антипсихологистская установка Гуссерля не свободна от этого. Результатом феноменологической редукции по Гуссерлю является чистая установка - направ-
Ф ленность сознания на объект (интенциональность). Последняя, однако, предполагает
субъект-объектную взаимосоотнесенность. Это, по мнению Хайдеггера, и является причиной дальнейшего заблуждения.
27 Хайдеггер МБытие и время. С. 176.
лений». «Бытие» же рассматривается как результат гипостазироваиия логической связки. Бесконечность опыта и принципиальная невозможность остановиться в чувствах на чем-то «неделимом» (хотя бы следуя определению Аристотеля «опыт - познание единичного») лишь усиливают энтропию смысла и порождают технологизированное, бесконечно жаждущее потребления сознание.
Наряду с критикой субъективистстких и релятивистских категорий Хайдеггер отмечает фундаментальный кризис естествознания (эта тема восходит еще к философии Гуссерля). Здесь, конечно, имеет значение то, что и Гуссерль, и Хайдеггер в некоторых случаях обращались к узкому пониманию психологизма как наблюдаемого ими процесса определения философии через психологию, которая в свою очередь претендовала на статус естественно-научной дисциплины. Все, что касается «естества», «природы», «фюсис» как предельного и незыблемого предмета познания, вызывает у Хайдеггера неприязнь, порождая в нем радикальное переосмысление «физического» путем глубинной филологической интерпретации.
Деструкция психологизма ведется путем переосмысления таких понятий, как Aletheia и Noein. Именно они являются ключом, отпирающим «бытие»: «дианоэтические добродетели» как «способы распоряжения возможностью осуществления подлинной сохранности бытия»28. Прежде всего Noein необходимо вывести из смыслового круга intellectio. Ноэйн не имеет отношения к рассудочно-рациональному отражению природных явлений, которое на поверку оказывается лишь верой в причинность, обусловленной привычкой (Юм). Рассудок перескакивает через феномен открытости мира, исчисляя не-присутствиеразмерное сущее и приписывая ему бытийственность. В частности, выступая против системы философии Декарта, Хайдеггер пишет: «Какой бытийный способ присутствия фиксируется как адекватный способ доступа к тому сущему, с чьим бытием как extension Декарт равняет бытие "мира"? Единственный и подлинный доступ к этому сущему есть познание, intellectio, а именно в смысле математически-физического познания»29. Здесь пусть не смущает чи- q
28
внятия как такового» (Хайдеггер М. Феноменологические интерпретации Аристотеля (Экспозиция герменевтической ситуации). С. 112). 29Хайдеггер МБытие и время. С. 95.
(А
тателя пример, на первый взгляд относящийся скорее к рационализ- ^ му, нежели к эмпирической установке, в которой психологизм якобы "у зарождается. Сциентистские начинания XVII в. общи в натурализа- (О ции и антропологизации разума. Об этой общности Хайдеггер про- ' должает: «Декарту нет надобности ставить проблему адекватного ф доступа к внутримирному сущему. Под несломленным господством традиционной онтологии об аутентичном способе постижения собст-__(Я
Речь о sophia и phronesis как «подлинных способах исполнения Nous - чистого Ф
(В
®
венного сущего заранее решено. Он лежит в Noein, "созерцании" в самом широком смысле, которого Dianoein, "мышление", есть лишь фундированная форма осуществления»30. Но Хайдеггер хочет понять Noein через его изначальный греческий корень Nous - даже не способность, а сфера, отождествляемая Парменидом с бытием. В более поздних работах Хайдеггер полностью изымает линейную рассудочность из Noein. Истинное мышление становится удержанием бытия в его несокрытости.
Интересным замечанием здесь было бы то, что Хайдеггер в отмеченной нами трактовке мышления (Noein) фактически углубляет положение Юма об ассоциациях идей, только одним из видов которых является причинность. Очистив мышление от субъективистской установки и субъект-объектной структуры, Хайдеггер по сути делает психологизм радикальным, объявляя мышление чем-то вроде «чувствилища» Бытия. «Мы мыслим еще не в собственном смысле слова»31, - говорит Хайдеггер в одной из поздних своих работ. Если бы мы мыслили по-настоящему, то не нуждались бы в поиске ответа на вопрос о смысле бытия: «По-настоящему более всего требующее осмысления по-прежнему сокрыто. Для нас оно еще не стало достойным мышления»32. Единственный способ, которым мы можем понять Noein, - через восприятие. Поэтому Хайдеггер переводит онтологический тезис Парменида: «Ведь то же самое есть восприятие и то, ради чего оно (восприятие) есть. Ибо без бытия сущего, в котором сказалось оно (т.е. восприятие), восприятия тебе не найти»33. И здесь есть о чем подумать: тема достижения Noein остается открытой. «Главная черта мышления - это представление. В представлении развертывается восприятие. Само представление - это ре-презентация. Почему же мышление основывается на восприятии?»34
Итак, проблема сознания в своем историческом развитии сделала еще один виток. Где-то она обернулась абсолютным психологизмом без субъекта, где-то - апологией эстетически-ноэтического восприятия Космоса, греческой гармонией, гармонической синхронией во-2 преки линейной причинности.
Подведем итоги нашего обозрения обращением к социальному контексту. В широком смысле психологизм актуальной современно-
<й
Ф
до сти весьма многообразен: от популярных в массах слоганов амери-I канского кинематографа до тонких исследований в области математической логики. Надо отметить, что психологистская установка в ее
®
30
д 30 Хайдеггер МБытие и время. С. 96.
^^ 31
|я 31 Хайдеггер МЧто значит мыслить? // М. Хайдеггер. Разговор на проселочной до-
Д роге. М., 1991. С. 145. ц) 32 Там же.
Я. 33 Там же. С. 143.
34 Там же. С. 144.
«расхожем» выражении: «Весь мир - мои впечатления/мой сон/моя воля» и, как следствие, «Все существует потому, что я мыслю/переживаю/чувствую» раскрывается на фоне распространения восточных учений, энтропии смысла в обществе потребления, большого количества неупорядоченной информации, развития института свободы личности и создания экранизированных фабул с простым философско--релятивистским подтекстом35. Здесь психологизм работает в сцепке с крайним индивидуализмом и/или нигилизмом. Показательно в этом контексте количество изданий Ф. Ницше, выпускаемых в последнее время, в том числе издательствами, специализирующимися на издании беллетристики. Неужели так много людей, достаточно подготовленных для принятия идеи вечного возвращения равного или имморализма?
В социальном плане все это свидетельствует о кризисе идентичности - с одной стороны, размываемой скептическим отношением («Если нет объективных причин и следствий, то нет и смысла», «Все есть сон Брахмы»), а с другой стороны, радикализуемой как необходимый и неизбежный способ выживания Эго («Я - единственный»). Наиболее злободневным в связи с этим становится вопрос об «ответственности» философов перед обществом. Историческая практика показывает, что первые ступени скептицизма достаточно легко осваиваются не только студентами философских кафедр (и именно скептицизм в форме психологизма пользуется «наибольшим спросом»36), тогда как его изощренные формы и критика оказываются доступными лишь немногим. Так, по-прежнему большая часть работ Хайдеггера требует знания немецкого языка, а фундаментальный труд «Бытие и время» на русском языке - понимания интеллектуальной изысканности переводчика.
Параллельно развивается академическая философия по вопросам, поставленным психологизмом. Последователи Хайдеггера разрабатывают обновленные концепции субъекта. Утраченная в ходе +» постструктуралистской критики субъективность вновь привлекает ф интерес. Это уже не поиск неделимого Я (после того как основным О принципом внутреннего и внешнего опыта были провозглашены ас- ф социации, Я становится чем-то вроде предмета веры), но вопрос о су- "3 ществовании Другого субъекта (согласно Левинасу, например, един- СО ственный гарант моего Я - это Другой) или об «отрекающемся» субъ-
(0
— О
35 Примерами таких сюжетов насыщен современный западный кинорынок: «Нирвана» Г. Сальватореса, «Беги, Лола, беги» Т. Тыквера, «Матрица» Э. и Л. Вачовски, «Господин Никто» Ж.В. Дормаля, «Начало» К. Нолана и многие другие.
36 Привычное определение истины как характеристики суждений, а суждений как мыслей, отрицающих или утверждающих что-либо о предмете, превращается в психо-логистскую установку в тот момент, когда опыт познания предмета провозглашается ^ индивидуально-уникальным. Поэтому психологизм можно назвать «естественной установкой», доступной каждому.
(0 ■
ш
СО
®
екте (как у Лаку-Лабарта, который, во многом следуя Хайдеггеру, разрабатывает концепцию дезистирующего, самоотрицающего субъекта).
Особого внимания заслуживает тема интерсубъективности. Углубленную критику субъективизма и релятивизма предлагают сторонники консенсуса. Так, первичность диалога по отношению к индивидуальному сознанию провозглашает К.О. Апель в своей программе трансформации философии. Во многом под влиянием немецкой герменевтики Апель формулирует перформативный аргумент, призванный ответить на вопрос о дурной бесконечности сомнения: «Существа, встречающиеся в мире, с самого начала не рассматриваются как существующие или "наличные" объекты теоретического наблюдения и предикативной детерминации. Скорее они видятся как "подручные, рассматриваемые с точки зрения заботы и пред-понимаемые с этой точки как нечто" (т.е. как то, что имеет значение). Поэтому мир как таковой не просто некий агрегат наличных объектов. Но, согласно Хайдеггеру, мир - "обстоятельства, в которых происходит указывающее само на себя понимание как горизонт возможных встреч существ, имеющих особую значимость"». С точки зрения предпосылок этой хайдеггерианской концепции мира, те. вопросы, которые выдвигались в рамках традиционной рефлексии., оказываются псевдопроблемами. Например, вопрос о том, являются ли все объекты. лишь содержанием человеческого сознания. Этот вопрос должно считать псевдопроблемой, так как те способы бытия-в-мире, которые предполагаются в критическом вопрошании, а именно "бытия с" простыми представлениями (репрезентациями), или данными чувственного опыта или бытия в принципе единичного, могут быть поняты нами только как "недостаточные способы" бытия-в-мире как "бытия с самими сущими" и "бытия-вместе-с" другими людьми»37.
По-прежнему актуален поиск истоков психологистской установ-д ки в древних пластах человеческой мысли. Такого рода археология сознания, достигшая апогея в трудах Хайдеггера, должна приобрести ф более четкие, рациональные очертания за счет филологической и гер-^ меневтической работы современных авторов. Ф
®
to _
■ -
S 37 Apel K.O. Meaning Constitution and Justification of Validity: Has Heidegger
gg Overcome Transcendental Philosophy by History of Being? // From a
Transcendental-Semiotic Point of View. Manchester ; N.Y. : Manchester University Press, 1998. P. 105.
