CC BY
41
1)предварительное дисциплиниро-вание личности, приучение ее к подчинению и повиновению путем внешнего и механического ограничения ее воли (обыкновенная внешняя дисциплина);
2) развитие самодеятельности, самовоздержания, самовоспитания и самопомощи при известной доле свободы, т.е. воспитание, соответствующее развитию индивидуальных способностей и сил личности;
3) воспитание социальных и симпатических инстинктов, основанное на рациональном применении общения с условиями взаимных обязательств и взаимных услуг (применение общественного самоуправления и самопомощи, основанное на различных общинных особенностях учреждений).
Проводя в заключительной части своего фундаментального труда критический анализ мировых систем наказания, Н.М. Ядринцев убедительно доказывал: «Опыты русской тюремной общины должны войти в общую сокровищницу мировой науки со своим самобытным принципом, со своим национальным значением», так как они показывают «живительную силу общественной и кооперативной тенденций», базируются на «естественном влечении людей друг к другу, взаимной помощи и поддержке» и «не пропадают ни в какой группе людей, как бы она не была несовершенна, как бы низко не было ее падение»5. В тоже время, по мнению Ядринцева, использование на Западе в моделях пенитенциарных учреждений лишь одного из узловых человеческих побуждений - «мотивов личных, направленных к сохранению индивидуума, но без одновременного задействования другого рода узловых
побуждений - мотивов сочувственных, обусловленных влечением к другим, крайне непродуктивно в аспекте исправления преступников»6.
Осуществленное подробное цитирование книги Н.М. Ядринцева сделано по ряду причин. Во-первых, именно данным автором перед Пенитенциарной реформой 1879 года комплексно проанализированы недостатки, присущие различным пенитенциарным учреждениям царской России второй половины XIX века и обозначена конструктивная модель ее реформирования. Во-вторых, вслед за ним другими публицистами (в особой мере, А.И. Свирским и П.Ф. Якубовичем) и писателями (Ф.М. Достоевским, А.П. Чеховым А.Н. Короленко)обозначена узловая проблематика (прежде всего личностного и социально-психологического плана), которая в последующем станет предметом активной научной проработки и полевого пенитенциарного экспериментирования7.
О реальном влиянии Н.М. Ядринце-ва в дореволюционный период на развитие отечественной юридико-психо-логической теории, а также исправительной пенитенциарной практики свидетельствует активное использование его идей при разработке юристом Л.И. Петражицким теории «психология права», а также создании криминологом и пенитенциаристом-прак-тиком Д.А. Дрилем превентивной системы работы с несовершеннолетними заключенными8 .
В ХХ столетии в развитие идеи «соучаствующего исправления осужденных», сформулированной Ядринце-вым, наиболее весомый вклад, на наш взгляд, внесен А.С. Макаренко. Однако
современные исследователи его научного наследия преимущественно обращают внимание, что Макаренко раскрыты лишь педагогические закономерности создания коллектива и его воспитательного воздействия на личность трудных подростков. На наш взгляд, этим принижается роль Макаренко в научном обосновании и практической реализации целостной системы перевоспитания, в рамках которой реализованы два узловых принципа просоциального соучаствования в условиях исполнения наказания: с одной стороны, принцип поэтапного формирования самого коллектива и превращения его в субъект просоциального воздействия, а с другой стороны, гуманистический принцип организации диалектического взаимодействия личности и коллектива, дающий «возможность каждой отдельной личности развивать свои особенности, сохранять свою индивидуальность».
Наиболее адекватную оценку заслуг Макаренко в области пенитенциарной теории и практики, на наш взгляд, дал В.Н. Мясищев - один из лидеров петербургской психологической школы. В частности, в одной из своих статей (1965 г.) он писал: "А.С. Макаренко, справедливо критикуя двухплановую педагогику «парного взаимодействия», выдвинул принцип трёхпланового взаимовлияния, где субъектами выступают: педагог, коллектив и отдельный воспитанник... В этом процессе формируются взаимоотношения и отношения человека, становящиеся шире, многостороннее, дифференцированнее, сознательнее и перспективнее»9. Созданная Макаренко педагогическая технология перевоспитания, действи-
тельно, опередила идеи, сформулированные затем в теории систем и в синергетике, а поэтому ее реализация дала столь значительный эффект10.
В советский период, когда в учреждениях Вологодской области в 196070-е гг. была предпринята попытка опереться в исправлении осужденных на педагогическую систему А.С. Макаренко, был получен ряд позитивных результатов, в том числе и по снижению рецидива. Однако, несмотря на одобрение ведомством вологодского опыта, он не получил значительного распространения. В то же время за рубежом, как свидетельствует проведенное нами компаративное исследование, ориентация на реализацию идеи про-социального соучаствования осужденных в местах лишения свободы получила достаточное развитие. В частности, реформирование пенитенциарной практики с внедрением технологии общинной жизнедеятельности и коллективного самоуправления было реализовано через следующие модели: «участие заключенных в делах тюрьмы в соответствии с требованиями «Лиги взаимного благосостояния» (Т.М. Ос-борн, 1924), «тюремная общность людей» (Х.В. Джил, 1932), «демократизация жизни заведения» (Т. Матисен, 1967), «терапевтическая община» (Э. Штудт, 1968). С 1970-х годов в исправлении заключенных получили одобрение: в США - «реинтеграционная пенитенциарная модель», которая первоначально была апробирована в штатах Калифорния и Мерилэнд; в Европе - создание социально-терапевтических учреждений для несовершеннолетних преступников11.
Приведенные примеры просоциаль-
ной трансформации пенитенциарной практики свидетельствуют, что чем в большей степени при исполнении уголовного наказания созданы условия для проявления со стороны осужденных просоциальной активности и их жизнедеятельность приближена к требованиям нормального человеческого общежития, тем более реальным становится достижение цели уголовного наказания -исправление осужденных. Это обеспечивается, как свидетельствуют результаты исследований, прежде всего за счет организации обращения с осужденными на основе психологических закономерностей партисипативного управления или, если использовать отечественную терминологию, благодаря феномену просоциального соуча-ствования осужденных в местах лишения свободы12 . Именно в силу того, что суть данного феномена онтологически по «шкале межличностных отношений» относится к типу установок «другой -ценность» (Е.Л. Доценко, 1996) и соответствует «уровню между правовым и нравственным общением» (В.Н. Са-гатовский, 1980), он может способствовать возвращению в общество лиц, которые не совершают преступления не из-за страха перед наказанием, а в силу изменившихся жизненных установок и позиций.
Сегодня актуальность реализации в отечественных исправительных учреждениях модели просоциального соуча-ствования осужденных обусловлена рядом обстоятельств:
во-первых, в соответствии с международными правовыми актами, ратифицированными нашей страной, УИС обязана обеспечить гуманизацию социальной среды и обращения с осуж-
денными;
во-вторых, усложнение криминогенного состава среди отбывающих наказания требует целенаправленного преодоления давления на осужденных атрибутов криминальной субкультуры и предоставления им возможности проявления просоциальной активности;
в-третьих, внедрение прогрессивной системы отбывания наказания и появление среди персонала исправительных учреждений новых категорий специалистов (психологов, социальных работников) позволяют реально управлять условиями жизнедеятельности осужденных и применять к ним научно обоснованные средства исправительного воздействия.
Просоциальное соучаствование осужденных должно базироваться на социально-экологическом принципе существования человека (А. Бос, 1976), ориентирующем на создание в исправительных учреждениях среды с возможностями для реализации основных сущностей человека - тела, души и духа. При этом представляется важным опереться на идеи, развиваемые Рудольфом Штайнером (1920), Виктором Франком (1946) и Фридрихом Глазлом (1980) по проблематике преодоления отчуждения и создания условий по актуализации человеческих потребностей, а именно:
■ для развития духа включать человека в культурно-духовную жизнь, где действует императив личной свободы (аутентичности самоопределения и ответственности);
■ для развития души - принимать меры к поддержанию в учреждениях чувства человеческого достоинства и по просоциальному саморазвитию
осужденных;
■ для нормального функционирования тела - создать условия для поддержания физического здоровья и удовлетворения витальных потребностей.
Учитывая, что для многих осужденных типично отсутствие доверия к социальному миру и к другим людям, а порой и к самому себе как субъекту жизнедеятельности, создание в отечественных исправительных учреждениях гуманной среды отбывания наказания должно реализовывать-ся через целенаправленное создание условий по просоциальному удовлетворению осужденными базовых потребностей личности. При этом первостепенное внимание должно быть обращено на изменение характера обращения различных категорий сотрудников с осужденными и, прежде всего, со стороны специалистов, ведущих с ними воспитательную работу. Так, профессионально-ролевая позиция начальника отряда, на наш взгляд, в идеале должна приближаться к позиции, занимаемой «партисипативными менеджерами»13, у социальных работников - к позиции "социального адвоката"14, а у психологов - «пенитенциарного психотерапевта»15 .
Для внедрения технологии «соучаствующего исправления личности осужденного» требуется научно обосновать и реализовывать комплекс пенитенциарных программ16. Их число будет превышать количество установленных в законе основных средств исправления17, так как необходимо охватить все основные сферы просоци-альной активности лиц, лишенных свободы, и задействовать механизм самоуправления в сообществе осужденных.
При реализации исправительных программ акцент должен быть сделан на целенаправленное формирование у лиц, отбывающих наказание, просоци-ального чувства (по А. Адлеру) и, прежде всего, на основе преодоления отчужденности и за счет повышения уровня личностной доверительности. В этой связи при совершенствовании исправительной практики представляется важным как учесть позитивные моменты технологии «трехчленной педагогики», созданной А.С. Макаренко, так и принять меры к созданию «четырехчленной по субъектам педтехнологии», задействовав возможности следующих субъектов воздействий: сотрудников учреждений, представителей общественных, конфессиональных организаций и попечительных органов, актива осужденных, а также самих осужденных в осуществлении самосовершенствования.
В качестве методических ориентиров, которые должны быть учтены при разработке исправительных программ, могут выступить следующие:
■ Системный подход - направленность мер воздействия на одновременный учет и целенаправленное изменение личностных, групповых и организационно-ситуационных характеристик.
■ Психолого-педагогическая обоснованность - любое воздействие на личность и среду осужденных должно быть с учетом их личностных и социально-психологических характеристик, а также базироваться на психологической компетентности персонала в их осуществлении.
■ Разнообразие применяемых форм - воздействия реализуются с учетом индивидуальных потребностей и зако-
номерностей развития морально-групповой сплоченности, способствуя в итоге участию в них на уровне единства слова и дела различных категорий осужденных.
■ Эмоциональная привлекательность - условие включенности и эффективная воздейственность мероприятий на эмоциональную сферу личности и групповые переживания.
■ Делегирование доверия - обеспечение конкретных прав и возможности высказать свою позицию или внести предложения.
■ Превентивный контроль - профилактика неуспеха в личностной трансформации и групповой динамике.
■ Соучаствующее признание и оценка заслуг - наличие постоянной обратной связи, дающей возможность характеризовать достигнутое и вносить коррективы.
Проведенное историко-компара-тивное исследование позволило обосновать предназначение и требования по научно-методическому обеспечению следующих 7 исправительных программ: 1) режимно-поведен-ческие, 2) трудовые, 3) образовательные, 4) профподготовки, 5) психологической помощи, 6) религиозные, 7) досугово-бытовые. Кратко раскроем их суть.
Режимно-поведенческие исправительные программы. Они предназначены для реализации установленного законом и другими нормативными актами порядка отбывания наказания, при котором программно-целевым образом с использованием возможностей «прогрессивной системы исполнения наказания» обеспечивается устранение прежних поведенческих стерео-
типов и осуществляется исправительное дисциплинирование личности конкретных категорий осужденных18. Для введения данных программ прежде всего требуется обоснованное классифицирование осужденных по конкретным видам мест лишения свободы.
В последние десятилетия в отечественной пенитенциарной практике классификация осужденных традиционно велась на основе или их криминальной опасности, или экспертного определения ихстепени исправления19. Международный пенитенциарный опыт свидетельствует, что распределение заключенных может быть реализовано на основе ряда подходов (моделей): 1) в соответствии со «степенью асоциального риска» при отбытии наказания, 2) на основе «принципа юридической справедливости», 3) по психоанамнестическим признакам, предопределяющим индивидуализацию психокор-рекционных воздействий20.
В первом случае только учитываются не криминальные и социально-демографические показатели осуждаемого, но и делается прогноз возможных с учетом клинических и личностных характеристик профилактических мер для предотвращения совершения им побега, недисциплинированного поведения или даже совершения преступления при отбытии наказания. Во втором случае используются только определяемые законом составляющие, отражающие прошлую и настоящую характеристику преступника, которые важны для индивидуализации исправления. В третьем случае при распределении опираются преимущественно на результаты и общие выводы психодиагностических обследова-
ний, которые получены в специальных диагностико-распределительных центрах, и осуществляется своеобразный прогноз психологической совместимости лиц для совместного отбытия наказания и участия в исправительном процессе.
Несмотря на специфику, имеющуюся в каждом их приведенных подходов к распределению заключенных, при реализации режимно-поведен-ческих исправительных программ представляется важным совместить все три подхода, чтобы продуктивно использовать основные функции режима (карательную, воспитывающую и обеспечивающую), а также возможности мер специальной превенции. В итоге лишь под влиянием организованной внешней исправительной среды с «просоциальным психологическим климатом соучаствования» возникнут более благоприятные возможности для формирования у отбывающих наказание дисциплинированности, исполнительности, аккуратности и других значимых в социуме личностных качеств и паттернов поведения. Среди методов в режимно-поведенческих программах для исправления могут быть использованы «моделирование» (в том числе по технологии так называемой «жетонной системы»21), «дозированные упражнения», «повторение», «убеждение на основе наглядного примера» и др22.
Трудовые исправительные программы. В советский период труд рассматривался как основа, на которой строится процесс перевоспитания осужденных. При этом осуждение практики «лагерной трудовой перековки» заключенных способствовало в 1960-
80-х годах поиску и нахождению более продуктивных форм трудового использования осужденных, так как отношение их к труду законодательно выступало в качестве основного показателя при определении степени исправления личности. В этой связи и сегодня заслуживают внимания и продолжения в исследованиях имевшие место попытки психологов осуществить анализ и предложить научно обоснованные рекомендации по повышению исправительного влияния труда на позитивную трансформацию личности отбывающих наказания.
Общим направлением усилий психологов являлось подтверждение ведущей идеи советской уголовно-исполнительной политики о необходимости рассмотрения труда осужденных как средства их исправления и перевоспитания, в том числе через вскрытие объективных и субъективных условий его эффективности как совместной деятельности, позитивно влияющей на личность и коллектив, обоснование важности проведения трудовой экспертизы и внедрения научной организации трудового процесса с учетом специфики конкретных видов исправительно-трудовых учреждений. Однако при множестве вышедших публикаций23, к сожалению, было крайне мало работ экспериментально-психологического характера, а также методолого-теорети-ческого уровня.
Среди экспериментальных работ не потеряли своей актуальности выводы диссертационного исследования А.Н. Пастушени (1987), где доказано, что исправительное влияние труда на личность осужденных наиболее действенно происходит при психологически
обоснованном использовании бригадной формы его организации. При этом эффективность функционирования бригад во многом зависит не только от подбора в них психологически совместимых людей, ее численности, звеньевой структуры, используемых форм организации и стимулирования труда, но и от создаваемой групповой направленности и наличия оценочного общения членов бригад по отношению к качеству совместной деятельности и требованиям исправительно-трудового процесса24.
Среди работ методолого-теорети-ческого уровня представляют интерес публикации М.Г. Дебольского (1984, 1986), в которых, во-первых, доказывалась важность разграничения степени влияния на мотивацию труда осужденных объективных и субъективных факторов, а во-вторых, раскрывались причины снижения их производственно-экономической незаинтересованности и возможные пути их устранения. Однако одновременно затронутая ученым проблема влияния специфичных объективных условий ИТУ на возникновении в сознании осужденных отчужденного отношения к труду, к сожалению, не получила в последующем развития ни в трудах как данного, так и других пенитенциарных психологов25. А ведь она является, на наш взгляд, для пенитенциарной психологии в этой проблемной области ключевой, так как вносит, в частности, ограничения в применении теории деятельности, разно-планово разработанной в советской психологии. В этой связи видный психолог О.К. Тихомиров подчеркивал: «...отчужденность или неотчужденность самого действующего человека всегда
должны учитываться», но «если просмотреть буквально все публикации по теории деятельности и по проблемам единства психики, сознания и деятельности, вы не найдете там разработок, которые бы обсуждали, какую разную психику формирует труд при строительстве «Беломорканала» или в условиях свободного творчества. Нет этой проблемы. А это значит, что в зоне постановки самих исследовательских задач наука испытывала деформирующее влияние самой жизни»26.
Ведя речь о создании трудовых исправительных программ, представляется важным проанализировать с позиции психологии, во-первых, роль труда как экономического фактора на развитие отечественного института наказания, а во-вторых, взгляды А.С. Макаренко по трудовому воспитанию.
Зарубежные историки пенологии считают, что реальной заслугой советской пенитенциарной теории и практики является постоянное внимание к повышению эффективности индустриального труда осужденных в коллективных формах (отрядной, бригадной и др.). Однако в отечественной исправительно-трудовой практике имелся и положительный опыт использования труда в других формах: общественных работ, контрактного труда, в программах «бесконвойных работ» и др. Современные отечественные ученые, ведя речь о перспективах экономического фактора, отмечают, что в будущем в отечественной уголовно-исполнительной системе он уже не будет и не должен играть стратегической, концептуальной роли в формировании государственной пенитенциарной политики27. С приведенным выводом с позиции психологической
науки полностью согласиться нельзя, так как труд в местах лишения свободы должен оставаться не только важнейшим средством предохранения психики осужденного от гнетущих последствий однообразия и «тягостно длящегося времени», но и выступать основой для возвышения «человеческого в человеке».
А.С. Макаренко, разрабатывая на основе результатов исправительной практики теорию трудового воспитания личности правонарушителей, прежде всего раскрыл содержание следующих узловых проблем: 1) воспитательное воздействие в условиях трудовой деятельности; 2) организация трудового коллектива в условиях производства; 3) содержание стимулов трудовой деятельности; 4)дисциплина труда.
Для успешной реализации первой проблемы на обоих заводах, построенных при колонии и коммуне, где работал Макаренко, - на заводе электроинструментов и на заводе фотоаппаратов, были внедрены самые передовые индустриальные технологии28. При вовлечении воспитанников в производительный труд (ежедневно по четыре часа) одновременно были созданы условия, которые позитивно влияли на их личность не только через осознание его социальной престижности, но и понимание личной значимости, в том числе для проявления способностей и творчества.
При реализации второй проблемы Макаренко доказал важность, во-первых, применения в колонии производственного принципа построения коллективов воспитанников (отряд соответствует цеху), а во-вторых, опоры на воспитательные возможности самоор-
ганизации и позитивного соучаствова-ния осужденных, занятых совместной деятельностью.
Совершенствование мотивации трудовой деятельности и поддержание трудовой дисциплины Макаренко считал важным добиваться прежде всего через позитивное стимулирование, в том числе через широкое внедрение трудового соревнования, вовлечение в конкурсы профмастерства, в организаторскую деятельность и др. Важность именно такого подхода сам Макаренко подчеркивал в связи с тем, что «наказание очень трудная вещь; оно требует от воспитателя огромного такта и ос-торожности...»29.
Реализация в современных социально-экономических условиях России всего богатства идей Макаренко по исправительному влиянию труда на осужденных является весьма затрудненным. Однако их безусловное претворение в жизнь представляется крайне важным в воспитательных колониях, так как там многие из воспитанников впервые сталкиваются с трудом, и он должен давать возможность для познания своих склонностей и позитивного самоутверждения в колонийском коллективе. В колониях же для взрослых, когда сегодня их производство не загружено, в организации труда, вероятно, многое придется переосмыслить и прежде всего в контексте психологических механизмов вовлечения осужденных в индивидуальную трудовую деятельность, а также в реализуемые учреждениями программы предпринимательства, на которую их ориентируют рекомендации ФСИН 30. В связи с последним требуются дальнейшие специальные психологические исследования.
Образовательные исправительные программы. Актуальности их разработки и внедрения в исправительные учреждения посвящен целый ряд исследований (В.С. Медведев, 1990; Ю.А. Алферов, Г.П. Байдаков, А.А. Лакеев, А.В. Шамис, 1990), а также защищенная Н.А. Тюгаевой (1998) докторская диссертация по педагогике. Во многом разделяя сформулированные указанными учеными положения, в то же время представляется с позиции психологии важным сформулировать ряд принципиальных на современном этапе пенитенциарной реформы предложений.
В силу психолого-возрастных особенностей и жизненных ценностей отношение осужденных к содержанию и процессу обучения весьма специфично. К началу 1990-х годов исследователи фиксировали наличие у осужденных-учащихся таких стремлений и желаний, как избежать конфликт с администрацией (33,0%), после освобождения из ИТУ продолжать образование в техникуме или вузе (18,3%), расширить кругозор (17,0%), в будущем сменить профессию или повысить квалификацию (9,3%), изменить обстановку после освобождения (7,5%), заполнить свое время, чтобы срок не казался таким долгим (5,0%). В связи с появившейся сегодня возможностью включения осужденных в систему непрерывного образования страны (ст. 108 УИК РФ), которая реально позволяет увеличить среди них число заинтересованных в образовательном росте, в том числе на основе обучения в открытых при учреждениях филиалах вузов31, представляется важным более целенаправленно влиять на мотивацию лиц, лишенных свободы. Для этого необходимо раз-
работать специальные системы морального и материального стимулирования осужденных (думается, прежде всего из денег благотворительных фондов), имеющих продвинутые личные образовательные планы и демонстрирующих результат повышения общей культуры в повседневном поведении.
Общеобразовательные исправительные программы должны строиться на более индивидуализированной, чем в советский период, основе. В этой связи необходимо подходить к вовлечению осужденных в них в зависимости от индивидуального образовательного потенциала. Отдельные программы, представляется, должны существовать для следующих категорий лиц:
1) осужденных с умственной отсталостью, так как для данной категория лиц, имеющих в последние годы тенденцию к росту, требуются при обучении особые педагогические и психокоррекционные технологии32;
2) осужденных из маргинальных слоев общества, которым в силу жизненных обстоятельств не было возможным систематически посещать школу и в итоге иметь сформированное ценностное отношение к повышению образовательного уровня;
3) осужденные с наличием интеллектуальных и креативных способностей, для которых обучение может способствовать не только удовлетворению познавательных интересов, но и нравственно-духовному обогащению личности.
Образовательные исправительные программы должны, естественно, строиться на основе соответствующих государственных стандартов и на должном качественном уровне, чтобы в жизни на
свободе у отбывших наказания не возникал определенный комплекс неполноценности.
Исправительные программы в процессе профессиональной подготовки. Их предназначение состоит в том, чтобы при формировании у осужденных навыков и умений, необходимых для включения их в производительный труд в местах лишения свободы, вырабатывать общую установку на позитивное отношение и возможность совершенствования в любой профессиональной деятельности, в итоге получая и личное удовлетворение, и признание в социуме.
Придание в современных местах лишения свободы профессиональной подготовке исправительной направленности сталкивается со значительным числом трудностей, которые, проявляясь одновременно, снижают их мотива-ционную привлекательность. Во-первых, профессии, предлагаемые осужденным для овладения, зачастую не пользуются спросом в гражданском обществе. Во-вторых, осужденные, обучаемые профессии, стажируются на устаревшем или вышедшем из широкого употребления оборудовании, так как средства учреждений не позволяют использовать современные технологии. В-третьих, в силу режимных и производственных приоритетов обучение осужденных ведется лишь по практической стороне профессии без привития личности всего комплекса профессионально-ментальных качеств, позволяющих стремиться к достижению профессионального мастерства.
С учетом современных социально-экономических реалий в стране и их ближайших перспектив снижается оп-
тимизм в эффективном разрешении указанных проблем только силами самих учреждений. Разрабатываемые в них исправительные программы по профессиональной подготовке могут стать более действенными, если будет налажено перспективное сотрудничество со службами занятости регионов, которые развернут в ИУ филиалы своих учебных центров. Оказана помощь со стороны руководства госпредприятий и предпринимательских организаций, которые имеют долгосрочные планы развития и соответствующие инвестиции.
Социальные исправительные программы. Их предназначение состоит в том, чтобы способствовать развитию конструктивного соучаствования осужденных в местах лишения свободы и подготовке их к ответственной жизни после освобождения в обществе. О позитивности подобных программ свидетельствует зарубежный пенитенциарный опыт, когда сначала в тюрьмах США (особенно для подростков), а затем в пенитенциарных учреждениях многих других стран была внедрена идея социальной терапии под названием «терапевтическое сообщество»33. Ее суть состоит в том, чтобы сделать жизнь в пенитенциарных учреждениях более демократичной и чтобы сами заключенные могли участвовать во всем, что в них происходит.
Общие принципы создания в учреждении «социально-терапевтического сообщества»28 (или отдельных «социально-терапевтических участков», где отношения в достаточной мере защищены от деструктивно действующих влияний криминальной пенитенциарной среды) состоят в следующем:
Любая форма взаимодействия и совместной деятельности используется, чтобы помочь заключенному подготовиться к освобождению и жизни в обществе.
Используются самоуправление и формы группового решения всех проблем, возникающих в тюремной жизнедеятельности.
Широко проводятся групповые тренинги, направленные на повышение способности людей, находящихся в условиях лишения свободы, адекватно реагировать как на внутрипенитенци-арные проблемные ситуации, так и на ситуации, с которыми они могут столкнуться при выходе на свободу.
Всемерно развиваются воспитывающие связи с жизнью общества (включая поддержание непрерывной связи с семьей и комплекс общественных воздействий).
Благодаря реализации коллективными усилиями сотрудников указанных принципов, где ведущая роль и координация мероприятий осуществляется со стороны социальных работников и социальных педагогов, в учреждении или в его локальных участках создается гуманная социальная среда, способствующая ресоциализа-ции личности осужденных. В ее основе лежит прежде всего диалогическое общение персонала с отбывающими наказания и предоставление учреждениями заключенным шансов для возвышения личностного потенциала на основе примирения с собой, с другими людьми и обществом и выработки просоциальных установок и паттернов поведения. К реализации социальных исправительных программ должны широко привлекаться пред-
ставители патронажа и благотворительных фондов, общественных и государственных организаций (особенно на стадии подготовки осужденных к освобождению) 34 .
Психологические исправительные программы. Под ними понимаются все виды психологической помощи, оказываемой специалистами-психологами осужденным в местах лишения свободы в индивидуальной или групповой формах: психологическое консультирование, психокоррекция, психотерапия и др. Как правило, психологические исправительные программы строятся на основе итогов многостороннего изучения личности осужденного и включения его в специализированные психотерапевтические группы, предназначенные для разрешения имеющихся внутриличностных проблем. Кроме того, психологи могут работать с конкретным осужденным по осуществлению психологической помощи в форме так называемых «кризис-интервенций».
При проведении психологических исправительных программ, естественно, должны учитываться желания самого осужденного и его добровольное согласие. Поэтому всегда требуется постепенное вовлечение его в конкретные формы индивидуальной и групповой психологической помощи. В этой связи с учетом мирового пенитенциарно-психологического опыта среди мер индивидуального исправительного воздействия, думается, следует вначале использовать беседы, проводимые по технологии «роджерианское интервью», а среди методов группового консультирования - метод «групп проживания» или метод «балинтовских групп»35. В последующем в силу доминирующей у
осужденного личностной проблемы он может быть включен в специализированные психотерапевтические (психокор-рекционные) группы, где применяются методы психоанализа, гештальт-тера-пии, психодрамы и пр.36 Итогом применения психологических исправительных программ может быть выведение в дальнейшем осужденных на самовоспитание и оказание здесь соответствующей психологической помощи37.
Участие психологов в «кризис-интервенциях» - это целенаправленная профилактическая и реабилитационная работа с осужденными, которые имеют возрастные или ситуативные внутри-личностные кризисы, проявляют склонность к совершению суицида, демонстрируют виктимное или провоцирующее поведение и т.д. Здесь могут быть применены как специализированные пси-хокоррекционные методы, так и технология «дибрифинга стресса критического инцидента»38.
В связи с тем, что исправление осужденных по своей имманентной природе является многоплановым и многоуровневым процессом, ведущей характеристикой пенитенциарной психопрактики должна быть исправительная интегратив-ность всех форм и методов психологических воздействий на человека в период отбытия им наказания. Однако в отечественной пенитенциарной практике пока отсутствуют эффективные в технологическом и комплексные по содержанию применяемых средств психотехнические модели, которые были бы созданы на основе интеграции идей из различных пенитенциарно-психологических теорий исправительного воздействия на осужденных. В этой связи в перспективе представляется важным продолжить на-
учное обоснование и расширить применение системы педагогического аутотренинга по научной программе А.С. Новоселовой, апробированной в 198090-х годах в исправительных учреждениях Пермской области39.
Религиозные исправительные программы. Они должны не только обеспечивать соблюдение права осужденных на вероисповедание, но и использовать потенциал конкретных религий для раскаяния и покаяния преступника. Одновременно данный тип программ может способствовать адаптации к условиям места лишения свободы и снижению дисциплинарных нарушений, а также облегчать бремя отбывания осужденным наказания, так как дает ему возможность расширить круг позитивного общения с другими осужденными-верующими и с представителями религиозных конфессий.
В дореволюционной России переплетение православных норм с юридическими, ведущее к подкреплению норм закона религиозными ритуалами, было одной из основных черт исполнения уголовного наказания40. Однако, как отмечается Р.Б. Головкиным, сегодня последнее осуществить в уголовно-исполнительной практике крайне трудно: «Реализованное в советское время отчуждение личности от религии не могло не нарушить динамического равновесия, существующего между эмоционально-духовной и интеллектуально-рассудочной сферой человека. Жесткий идеологический пресс любыми средствами (от самых примитивных до весьма утонченных) долгие десятилетия вытеснял религиозное восприятие мира из индивидуального сознания, а вместе с ним и социальную ценность религии»41. Провозглашенная нынешней Конституцией РФ охрана прав
и свобод личности (в том числе на вероисповедание) заставила ГУИН в 1990-е годы искать организационно-правовые формы и создавать в местах лишения свободы условия для отправления осужденными религиозных ритуалов. Однако осужденные потянулись в «лоно церквей» совершенно по разным мотивам. Согласно М.П. Стуровой и В.Б. Перво-званскому, среди осужденных-верующих в силу личностных качеств и особенностей религиозных взглядов возникли ряд типов: 1) «нейтрально верующие», 2) «религиозные фанатики», 3) «верующие интеллектуалы», 4) «эмоционально верующие», 5) «верующие по привычке», 6) «религиозные безбожники», 7) «псев-доверующие»42. Приведенная типология свидетельствует о необходимости дифференцированно подходить к исправительной работе с различными категориями осужденных.
Проведенные исследования свидетельствуют, что интерес к религии у значительной части осужденных носит прагматический характер. При этом осужденные часто пытаются найти в ней «защитные идеологемы», позволяющие оправдать себя как человека, совершившего преступное деяние43. Но стихийно сформулированные истины и ценности, как отмечается А.И. Зе-личенко, нежизнеспособны, так как они не обеспечивают устойчивой почвы, на обретение которой должна быть направлена работа осмысления44. В этой связи совместная работа сотрудников ИУ со священнослужителями по опровержению возникающих в сознании осужденного «защитных идеологем», блокирующих путь к его подлинному раскаянию и покаянию, должно являться основной целью исправительных ре-
лигиозных программ. Кроме того, согласно зарубежным ученым, в местах лишения свободы может возникать феномен «религия тюремного дома», суть которого состоит в том, что осужденные «внешне определяются в веру»" с целью лучше выглядеть в глазах администрации учреждения и иметь в перспективе больше шансов на условно-досрочное освобождение45.
В связи с тем, что многие сотрудники УИС, к сожалению, сегодня не имеют знаний, достаточных для анализа и воздействия на религиозных осужденных и процессы в их среде, где возможны и противоречия (столкновения) между отбывающими наказания на религиозной почве, то повышение профессиональной компетенции в указанных вопросах является одной из актуальных проблем, требующих своего разрешения.
Досугово-бытовые исправительные программы. Их предназначение состоит в том, чтобы, с одной стороны, через различные формы культурного досуга, спортивных соревнований и развлечений сглаживать атмосферу отчуждения и противостояния различных групп осужденных в учреждении, прививать навыки гуманного общения и коллективного взаимодействия, а с другой - через досуг и воспитывающий быт создавать условия для формирования у отбывающих наказания различные виды социальных умений (и прежде всего по «содержательному конструированию досуга и быта»46).
В советский период проблеме быта осужденных (за исключением воспитательных колоний), как правило, уделялось недостаточно внимания. В то же время организации культурного досу-
га осужденных отводилось весьма значительное место. Подобная традиция была заложена еще в первое пятнадцатилетие советского государства, когда исправительно-трудовое законодательство (ст. 48, 83 и 175 ИТК РСФСР 1924 г.) культурно-просветительную работу рассматривало как одну из основ режима и всей деятельности исправительно-трудовых учреждений. Кроме главных задач, реализуемых с помощью весьма широко понимаемой культурно-просветительной работы(ликвидация общей, политической и профтех-нической неграмотности), в рамках ее решались и вопросы организации кружковой и библиотечной работы, создания органов самоуправления зак-люченных47. В 1960-80-х годах целенаправленная организация практически всего досуга осужденных являлась составной частью политико-воспитательной работы учреждений и осуществлялась в групповой форме через мероприятия нравственного, правового, эстетического, атеистического, физического и других направлений воспи-
тания48.
В современных условиях досуг осужденных является недостаточно сориентированным на исправительную цель. Это в итоге может вести к стихийному развитию событий во внутренней жизни учреждений, в том числе через утверждение криминальными группировками негативных форм проведения досуга. Представляется, что подобный ход дел чреват и осложнениями в безопасности учреждений, так как при незанятости значительной части осужденных трудом возникает острая необходимость конструктивного заполнения свободного времени полезны-
ми видами деятельности, способствующими их просоциальному личностному росту, а не десоциализации под влиянием атрибутов криминальной субкультуры мест лишения свободы. В связи со значительным качественным изменением состава отбывающих наказания и преимущественной доступности лишь образцов массовой культуры в современных исправительных учреждениях требуется провести дополнительные исследования по изучению культурно-ценностных ориентаций различных категорий осужденных и разработать на их основе рекомендации по совершенствованию досуговых исправительных программ, в том числе организуемых с использованием творческого потенциала осужденных и с участием представителей гражданского общества.
Итак, обоснованный комплекс исправительных программ направлен на удовлетворение основных потребностей осужденных и благодаря их разноплановости способен задействовать различные психологические механизмы просоциального изменения человека, находящегося в местах лишения свободы. Включение осужденных в данные исправительные программы всегда должно базироваться на предварительном многоплановом изучении их личности. В отношении осужденных, имеющих аддиктивные зависимости (наркотическую, алкогольную и др.), важна предваряющая реабилитационная деятельность, связанная с привлечением их к участию в специальных медико-профилактических курсах и программах по здоровому образу жизни.49
Масштабы внедрения в отечествен-
ную пенитенциарную практику научно обоснованных исправительных программ будут меняться в зависимости, прежде всего, от изменяющихся «сверху» приоритетов в пенитенциарной политике, благодаря совершенствованию системы управлении в УИС и комплексированию методических средств исправительного влияния, позволяющих адекватно воздействовать на различные категории осужденных (с учетом их криминогенных, личностно-психологических и других характеристик, а также за счет задействования возможностей просоциально организованного их сообщества). Должный исправительный эффект от применения исправительных программ, преследующих цель не только частной превенции, но и возвышения «человеческого в человеке» (по Ф.М. Достоевскому), возможен лишь в том случае, если все они взаимосогласованы, чтобы в итоге с учетом особенностей личности и закономерностей динамики развития управляемой социальной среды развить у осужденного «систему перспективных линий» (по А.С. Макаренко).
Сотрудники различных отделов и служб исправительных учреждений должны вовлекаться в реализацию исправительных программ с учетом не только специфики реализуемых ими профессиональных функций, но и разделяя общие установки реализуемого всем персоналом процесса соучастного исправления личности осужденных. В этой связи, на наш взгляд, требуется продумать комплекс мер, связанных с целенаправленным повышением профессионального уровня (в частности, и социально-психологической компетентности) персонала ФСИН России.
1 Подробнее см.: Поздняков В.М. Отечественная пенитенциарная психология: История и современность: Монография. М, 2000. С. 150-223.
2 См.: Ядринцев Н.М. Русская община в тюрьме и семье. Исследования и наблюдения за жизнью тюремных, ссыльных и бродяжнических общин. Сравнение разных систем наказания у нас и в Западной Европе. Основа новой рациональной системы исправления согласно выводам пенитенциарной науки и опытам русской тюремной общины, СПб. 1872. С. 3-4.
3 Там же. С. 185.
4 Там же. С. 694
5 Там же. С. 718-719.
6 Там же. С. 698.
7 См.: Свирский А .И. В стенах тюрьмы: Очерки арестантской жизни. - СПб., 1894: Он же. По тюрьмам и вертепам. - СПб., 1895;Якубович П.Ф. В мире отверженных: записки бывшего каторжника. - СПб., 1907.
8 Подробнее см.: Поздняков В.М. Личность преступника и исправление осужденного (истори-ко-психологический очерк). - Домодедово, 1998. С. 48-49.
9 Цит. по: Мясищев В.Н. Социальная психология и психология отношений , М, 1995. С. 163, 168.
10 Об эвристичности педагогической системы А.С. Макаренко и перспективности его идей для развития современной психологии: Психологическая наука в России в ХХ столетии: проблемы теории и истории/ Под ред. А.В. Брушлинского. М, 1997. С. 392-398.
11 Поздняков В.М. Психология в пенитенциарной практике зарубежных стран в ХХ столетии (историко-сравнительный анализ): Монография. - М, 2000. С.138-139.
12 Используемый во многих европейских языках термин «партисипация» переводится на русский язык как «со-участвование». Конструктивность научного применения категории « просоци-альное соучаствование» раскрыто в публикациях психологов. - См.: Энциклопедия юридической психологии. - М, 2003. С.36.
13 Реализация технологии «партисипативного менеджмента» прежде всего способствует ослаблению и прекращению межличностного противоборства в общностях людей, а также задействует более высокие уровни их субъектной активности.
14 Оттеняя суть профессионально-ролевой позиции социального работника, нами учитывается прежде всего латинское значение слова «адвокат» (advocare) - «призывать на помощь».
См.: Большой словарь иностранных слов в русском языке. М, 1998. С. 21.
15 Подробнее см.: Энциклопедия психотерапии / ПодредА.В. Карвасарского. СПб, 1999.
16 На важность разработки исправительных программ, базирующихся на изучении личности и среды осужденных, указывают публикации многих современных ученых. См.: Стурова М.П. Воспитательная система исправительно-трудовых учреждений (теоретико-педагогический и организационный аспекты): Автореф. дис.... д-ра. пед. наук. М, 1991; .Алферов Ю.А. Пенитенциарная социология. 2 ч. Домодедово, 1995.Фомин Н.С. Методика реализации дифференцированных программ перевоспитания осужденных. Домодедово, 1996.
17 Ведя речь о комплексе исправительных программ, нами поддерживается позиция А.В. Пищел-ко (1992), что при перестройке деятельности исправительных учреждений «нельзя ограничиваться лишь совершенствованием отдельных средств исправления правонарушителей или некоторых направлений воспитательной работы с ними».
18 Отстаивая необходимость разработки указанного типа исправительных программ, нами поддерживается позиция М.П. Стуровой (1991), А.В. Пищелко (1992,1998), В.Е. Южанина (1999) и других ученых, что режим нельзя относить лишь к чисто карательным средствам.
19 Подробнее см.: Бриллиантов А.В. Дифференциация наказания и степень исправления осужденных к лишению свободы: Монография. -М, 1997. С. 8-45; 89-131.
20 Toch H. Inmate Classification as a Transaction / / Criminal Justice and Behavior. 1991. № 8. P. 4-12; Austin J. Assessing the Génération of Prison Classification Models // Crime and Delinquence. 1993. № 29. P. 563-572.
21 American Corrections/ Ed. by Todd R. Clear, George F. Cole. - 3 rd ed. - Belmont California, 1994. Р. 356-357.
22 По эффективности различных поведенческих методов в исправлении заключенных за рубежом имеется сегодня значительное число мета-анализов. См., например: Andrews D.A., Zinger I., Hoge R.D., Bonta J., Gendreau P., Cullen F.T. Does cоrrectional treatment Work? A clinical and psychlogically informed meta-analysis // Criminology. 1990. V. 5. P.369-404.
23 ГлоточкинА.Д., Пирожков В.Ф.
Готовность к труду// К новой жизни. 1969. № 5; Егоров В.Е. Формирование нравственного самосознания осужденных в процессе трудовой деятельности. - Рязань, 1982; Зубков А.И., Ушакова Н.В. Индивидуализация воспитательного воздействия на осужденных в сфере общественно-полезного труда. - Рязань, 1983; Мокрецов А.И., Поздняков В.И. Социально-психологические аспекты трудового соревнования осужденных к лишению свободы// Лич-
ность осужденного и вопросы их исправления и перевоспитания. - М, 1986. С. 71-82; Медведев В.С. Общественно-полезный труд как средство исправления и перевоспитания осужденных. Киев, 1988. и др.
24 См.:Пастушеня АН. Психологические аспекты повышения функционирования производственных бригад в ИТУ: Автореф. дис.... канд. психол. наук. М, 1987. С. 12-15.
25 См.: Дебольский М.Г. Изучение производственно-экономической психологии осужденных / / Преподавание юридической психологии и ее практическое применение - Тарту, 1986. Ч. 1.С. 100 -102.
26 Тихомиров О.К. Понятия и принципы общей психологии. М, 1992. С. 78.
27 См.: Томина Н.М., Упоров И.В. Роль экономического фактора в формировании пенитенциарной политики Российского государства. Рязань, 1998. С. 41.
28 См.: Козлов И.Ф. Педагогический опыт А.С. Макаренко. М, 1987. С. 29-30.
29 Макаренко А.С. Соч. В 8 т. М, 1960. Т. 4. С. 371.
30 См.: Рекомендации ГУИН МВД РФ к учреждению предприятий различных форм собственности с участием представителей исправительно-трудовой системы // Преступление и наказание. 1992. № 9.
31 По данным ГУИН минюста России на начало 2000 года в них обучалось уже свыше 700 человек. Цит. по: Зубков А.И. Карательная политика на рубеже тысячелетий... М, 2000. С. 59.
32 См.: Саблина В.С., Синев В.Н. Организация воспитательной работы с умственно отсталыми осужденными в ВТК. - М, 1989. С. 27-33; Гриш-ко А.Д. Учет мотивационной сферы умственно отсталых несовершеннолетних осужденных в кор-рекционно-воспитательной работе в условиях ВТК. Киев, 1998.
33 Идея «терапевтического сообщества» была выдвинута американским психологом Максвеллом Джонсом в 1956 году. Однако еще раньше видным психотерапевтом Бруно Беттельхаймом, бывшим узником немецких концлагерей, была обоснована концепция специальной "терапевтической среды". См.: American Corrections / Ed. by Todd R. Clear, George F. Cole. - 3 rd ed. - Belmont California, 1994. Р. 360-361.
34 В европейских странах активная реализация социальных исправительных программ осуществляется прежде всего в специальных социально-терапевтических учреждениях, которые, по мнению немецкого криминологаХанса-Дитриха Швинда, следует рассматривать как «места исполнения предоставляемых учреждением шансов». См.: Schwind H.-
D. Orientierungspunkte der (Straf-]Vollzugspolitik / / Strafvollzug in der 90-er Jahren: Perspektiven und Herausforderungen / Heinz Muller-Dietz, Michael Walter (Hrsg]. - Pfaffenweiler, 1995. С. 216-223.
35 Балинтовские группы и супервизия в подготовке специалистов, работающих с людьми. СПб., 1998. С. 3-28.
36 См., например: Стуканов В.Г. Методические основы исправительной психологической коррекции личности осужденного за корыстные преступления. - Минск, 1999. С. 6-36.
37 См.: Петухов Е.В. Психологическая помощь осужденным в самовоспитании. - М, 1998. С. 49.
38 См.: Формирование групп и работа с личным составом ОВД в особых условиях/ Под общей ред. НВ. Андреева. М, 1996. С. 46-49.
39 См.: Новоселова А.С. Психолого-педагогические основы взаимодействия убеждения и внушения как условие ресоциализации осужденных: Теория и технология Монография. Пермь, 1998. С. 135-224.
40 См.: Клочков ВВ. Закон и религия. М, 1992. С. 5-6; 41-48.
41 См.: Головкин Р.Б. Некоторые особенности интеграции права и религии в социальном регулировании// Нижегородские юридические записки: Сб. науч. тр.. Н. Новгород, 1997. С. 68-72
42 Подробнее см.: Первозванский В.Б., Стурова М.П. Проблемы исправления осужденных различных категорий. М, 1999. С. 19-22.
43 См.: Авксентьевский И.И. Религия в процессе исполнения наказания (философский аспект]// Сб. науч. трудов Вологодского института права и экономики Минюста России. Вологда, 2000. С. 50-58.
44 См.: Зеличенко А.И. Психология духовности. М., 1996. С. 297.
45 American Corrections/ Ed. by ToddR. Clear, George F. Cole. 3 rd ed. - Belmont California, 1994. Р. 362; Palmer T. The Re-emergence of Correctional Intervention. California, 1992. P. 37.
46 Бестужев-Лада И. Альтернативная цивилизация: Актуальность социологического исследования // Социология на пороге ХХ1 века: Основные направления исследования. - М., 1999. С. 48.
47 См.: Бехтерев Ю., Кеслер М., Утевский Б. Исправительно-трудовое дело в вопросах и ответах / Под ред. ГУМЗ НКВД РСФСР Е.Г. Ширвиндта. -М, 1930. С. 62-126.
48 См.: Педагогика и политико-воспитательная работа с осужденными/ Под науч. ред. Ю.В. Гер-беева. - Рязань, 1985. С. 103-113; 119-148.
49 См.: Басенко М.С. Психологическая характеристика личности женщины, потребляющей наркотики, и ее учет в воспитательной деятельности в местах лишения свободы: Автореф. дис. канд. пси-хол. наук.М., 1991;Гришко, А.Я.Характеристика личности хронических алкоголиков инаркоманов / Библиотечка работника ИТУ и ЛТП. - Рязань, 1991. С. 37-45; Ковтун В.П. Воспитательное взаимодействие сотрудников и лиц, больных алкоголизмом в ЛТП: Автореф. дис . канд. юр. наук. М., 1993; Бадальянц Э.Ю. Социальная реабилитация женщин, признанных хроническими алкоголиками: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Рязань, 1994; Старков О.В. Основы криминопенологии: Монография. - Уфа, 1997.233-258.
Реинтегрирующий подход к профессиональному развитию сотрудников правоохранительных органов.
(Исследования проведены при финансовой поддержке Российского государственного научного фонда (РГНФ), проект № 07-06-00079а)
Личностное развитие специалиста до последнего времени являлось «белым пятном» отечественной психологии, и посвященные этому вопросу
Горностаев С.В.
исследования являются инновативны-ми [Акмеология /Под ред. А.А.Дерка-ча. - М.: Изд-во РАГС, 2002. - 681 с., С. 27, 438]. До сих пор не разработано психологических основ, которые могли бы послужить достаточной базой для создания эффективных технологий профессионального развития действующих специалистов в целом, не гово-
ря уже о технологиях профессионального развития отдельных категорий специалистов, например специалистов правоохранительных органов. Ведь их профессиональное развитие осложняет немало специфических моментов. Например, начальники и сотрудники правоохранительных органов часто не разделяют декларируемой миссии своей организации, ее ценностей и целей, не заинтересованы лично в их достижении. В результате передаваемое обучаемым видение профессиональной деятельности и ее методы, ориентированные на «декларируемые» цели, оказываются невостребованными. Эта и другие специфические проблемы профессионального развития требуют своего разрешения путем создания психологически обоснованных развивающих технологий.
В ряде современных работ заявляется о создании технологий профессионального развития действующих специалистов различных категорий (И.В. Кизесова, Н.Н. Муслимова, А.Ю. Петров, Л.И. Саляхова, И.М. Вар-навина, Д.В.Голубин, Л.Р. Ахмадиева, И.В.Резанович, В.А.Кобак, М.А.Петрова, Л.В. Таборадзе, Л.А. Голубь, И.Е. Домогацкая, В.Н. Дулин и др.), в том числе и сотрудников правоохранительных органов (Е.В. Решетников, А.В. Нино, О.И. Еремеев и др.). Но чаще всего в работах не описываются и даже не указываются психологические теории личностных изменений взрослых субъектов профессиональной деятельности, на которых эти технологии базируются. Фундаментальные вопросы психологического содержания, а главное, используемых психологических механизмов профессионального развития
просто обходятся авторами. При значительном освещении самих технологий, точнее, процедур и результатов их применения, в тени остаются вопросы психологических механизмов, делающих возможными достижение и раскрывающих психологическую сущность описываемых результатов. Таким образом, можно отметить, что в отличие от многочисленных педагогических технологий развития детей, правомерно и надежно опирающихся на психологические механизмы и закономерности подробно изученные в возрастной и педагогической психологии, технологии профессионального развития зрелой личности, существующие в настоящий момент, по большому счету «опираются на воздух».
При этом нельзя сказать, что работы, посвященные психологии развития зрелой личности профессионала, в отечественной психологии отсутствуют. Отдельные подходы и механизмы развития зрелого специалиста разработаны в акмеологии. К примеру, в работах И.Н.Семенова и С.Ю.Степанова в качестве такого механизма рассматривается рефлексия. Согласно рассматриваемой концепции, рефлексия представляет собой осознание и переосмысление стереотипов мышления и их эвристическое преодоление вплоть до образования нового (креативно-инновационного) содержания сознания. Однако прогрессивные акмеологические подходы пока не нашли своей реализации на уровне педагогических (развивающих) технологий. Возможно, разработанные в психологии теоретические основы пока недостаточны либо слишком сложны для непосредственного практического применения.
Таким образом, можно констатировать разрыв в теоретических и практических исследованиях профессионального развития действующих специалистов. Положительные результаты внедрения созданных к данному времени технологий профессионального развития носят во многом случайный характер, слабо контролируются, прогнозируются и управляются и в лучшем случае представляют собой разрозненные научные факты.
Перспективной в научном и практическом плане видится дальнейшая разработка практичных и технологически реализуемых психологических основ профессионального развития действующих специалистов. Эти основы могут быть разработаны в виде отдельных подходов или частных теорий, описывающих закономерности и механизмы профессионально-личностного развития специалистов. В перспективе, при достаточном накоплении эмпирических фактов и теоретических обобщений, в отношении различных категорий специалистов может быть выработано единое понимание этих процессов. Необходим анализ, обобщение и сопоставление различных частных теорий и подходов. Таким образом, на современном этапе имеется потребность в разработке подходов и частных теорий в области психологии развития профессионала и их дальнейшей систематизации.
Мы предполагаем разработать один из таких подходов на специфической выборке обучаемых - на специалистах правоохранительных органов.
В ходе обучения специалистов ФСИН России и некоторых других правоохранительных органов, получающих
дополнительное профессиональное образование, нередко можно встретиться с мнением обучаемых о неприменимости некоторых компонентов передаваемого учебного материала на практике, о расхождениях этого материала с индивидуальным опытом профессиональной деятельности. По мнению многих обучаемых, передаваемые знания плохо соотносятся с реалиями профессиональной деятельности, и от них придется отказаться по возвращению в практические органы. Часто противопоставляется «как нужно» и «как есть». Подобные суждения иногда слишком категоричны и преувеличены, однако они заставляют задуматься над факторами, которые обусловливают формирование подобных мнений. Нельзя сбрасывать со счетов индивидуальные способности обучаемых (гибкость и самостоятельность мышления, способность к анализу и экстраполяции и др.). Вместе с тем специфика деятельности правоохранительных органов и практикуемые в специализированных учебных заведениях методы переподготовки и повышения профессионального мастерства обучаемых способствуют подобным суждениям. По мнению О.И.Еремеева, качество подготовки снижается и не происходит раскрытие индивидуальных способно-стий «из-за сжатых сроков обучения и снижения интереса слушателей к традиционным формам проведения занятий, что приводит к пассивности на занятиях, ухудшению восприимчивости к изучаемому как в школе материалу» [Еремеев О.И. Развитие правовой культуры специалиста пенитенциарной системы в процессе повышения квалификации: Дисс. канд. пед. наук:
