CC BY
968
Г А
у \ / у
Практическому психологу
ПСИХОЛОГИЯ ПЕРЕГОВОРОВ С ТЕРРОРИСТАМИ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ТЕХНИК СОВРЕМЕННОЙ ПРАКТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
Канд. техн. наук, доцент О. Е. Третьяков
Всесоюзный институт повышения квалификации МВД России,
г. Москва
Психология переговоров - это сложная и многоаспектная тема. Переговоры с террористами - это вид деятельности, востребованной правоохранительной практикой (1; 8). Сотрудникам подразделений по борьбе с организованной преступностью и терроризмом приходится выполнять ряд задач (предупреждение и пресечение терактов), когда важно добиваться поставленной цели за счет средств речи без применения силы (15). В этой связи актуальны работы, которые не просто декларируют необходимость решения указанных задач, а те, которые способствуют подготовке переговорщиков к практической деятельности.
Результативность переговоров зависит не только от желания сотрудника ОВД провести их качественно, но и от того, используют ли сотрудники в процессе своей деятельности современный инструментарий. Данная статья ориентирует на такую подготовку переговорщиков, когда акцент подготовки сделан на применении в ходе переговоров уже известных, проверенных и апробированных на практике психотехник. При этом важно использовать известные наработки современной практической психологии. Переговорщик должен быть технически подготовленным именно к речевому общению, уметь оказать психологическое воздействие и решить опасную ситуацию без применения силы.
Эффективность деятельности переговорщика связана с приобретением не только современных знаний по проблеме переговоров, но и необходимых ремесленных навыков, а также с отработкой полученных навыков на практике и становлением профессионального мастерства.
От ремесла - к опыту и далее - к мастерству - путь, который позволит переговорщику творчески относиться к работе и решать поставленные задачи. Отношение к переговорщику не как к ученому, а как к ремесленнику и профессионалу-практику, безусловно, повысит эффективность проведения переговоров с террористами.
Цель настоящей работы - показать необходимость проведения переговоров с террористами с использованием достижений современной практической психологии.
Объект исследования - процесс переговоров с террористами.
Предмет исследования - психологические особенности ведения переговоров с использованием приемов гештальттерапии, когнитивной терапии и нейролингвистического программирования.
Переговоры с террористами отличаются не только ходом своего развития; переговоры отличаются главной стратегической линией их проведения и тактическими приемами достижения цели, а также технологией их проведения.
Психотехнология - это серия планомерно реализуемых приемов и техник, ориентированных на достижение определенной цели. Технологическая поддержка (т. е. использование психотехнологий) является фактором, который может способствовать повышению эффективности переговоров.
Специалиста всегда интересуют современные достижения наук. Для достижения задач правоохранительной деятельности актуальны разработки прикладного характера. Важны знания, которые не только демонстрировали бы теоретические концепции, но и ориентировали бы в том, как можно достигать необходимого результата, какие техники и психотехнологии можно для этого использовать.
Существуют области знания в современной психологии, которые могут быть резервом личностного и профессионального роста специалиста-переговорщика. Этим резервом являются, в частности, приемы и техники гештальттерапии, когнитивной терапии, нейролингвистического программирования.
Переговоры с террористами с позиций гештальттерапии - ведущего направления в современной гуманистической психологии (2; 5). Основателем гештальттерапии является Фредерик С. Перлз. Для немецкого слова «гештальт» нет точного перевода на русский язык, однако слова «структура», «конфигурация», «структурное отношение», «организованное целое», «целостная структура» в некоторой степени передают значение этого понятия.
Гештальт - способ организации целого и его частей. Например, лиловый цвет кажется голубоватым на красном фоне и красноватым на голубом. Контекст, в котором появляется элемент (или, как говорят специалисты, «фигура»), называется «фоном». Взаимоотноше-
ние фигуры и фона являются важнейшими в гештальт-терапии. Для здоровой психики отношение между фигурой и фоном - процесс формирования фигуры и ее последующего ухода в фон, это процесс постоянного появления и исчезновения, чередования фигуры-фона. При неврозе гибкость формирования фигуры-фона нарушается. Появляется либо ригидность (фиксация), либо отсутствие образования фигуры (вытеснение). И то и другое мешает завершению адекватного гештальта. Любой незавершенный гештальт формирует «незаконченную ситуацию» (7). Формирование полных и связанных гештальтов - условие эффективности проведения опроса свидетелей или потерпевших, а также условие проведения эффективных переговоров.
Существенными элементами гештальттерапии являются:
- отношения фигуры и фона;
- концентрация на «здесь и сейчас» (задача переговорщика иногда состоит в том, чтобы вернуть собеседника в настоящее, столкнуть его с актуальными вопросами и переживаниями);
- расширение осознавания (что способствует идентификации собственных мыслей, чувств, отношений или установок);
- акцентирование на решении вопросов ответственности.
Основные техники гештальттерапии:
1. «Диалог между частями собственной личности». Эта техника позволяет провести интеграцию личности, способствует: а) осознанию человеком того, что является для него интроектом (чувством, мыслью или правилом), а что - проекцией (то, что человек не принимает в самом себе); б) осознанию механизмов ретрофлексии (то, что подавляет в себе человек).
2. «Совершение кругов». Техника также: а) способствует осознанию проблемы; б) позволяет идентифицировать, например, свой страх, перевести проблему из «фона» в «фигуру», т. е. поставить ее в центр внимания.
3. «Преувеличение». «Никогда не покончишь с чем-то, сопротивляясь. Покончить можно, лишь углубившись в это». Сказанное можно проиллюстрировать борьбой дзюдо, в которой боец нейтрализует соперника, используя его же силу, его инерцию движения.
4. «Вербальная медитация». Техника способствует осознанию человеком своих глубинных мыслей и чувств.
5. «Парадоксальная интенция» позволяет выставить нечто (стремление, например, скрыть что-то от правоохранительных органов в угоду референтной преступной группе). Техника делает это гротескно, показывает неуместность такого стремления, несоответствие его истинным потребностям человека.
Достоинство техник гештальттерапии состоит в том, что их реализация возможна в условиях оказания психологического сопротивления, например, субъекта пере-
говорного процесса, т. е. их можно применять даже тогда, когда собеседник этого не хочет.
Аргументами в пользу выбора гештальттерапии при ведении переговоров являются следующие:
- она демонстрирует подходы в развитии коммуникации переговорного процесса в реальном времени, с учетом конкретных обстоятельств, требований преступников, возможностей правоохранительной стороны;
- допускает значимость права на различие, позволяет каждому жить так, как он хочет, признает за каждым человеком его уникальность и неповторимость (в том числе и у лица, представляющего переговоры с противоправной стороны)1;
- акцентирует вопросы ответственности каждого человека (в том числе и лица, захватившего заложников) за его поступки и действия;
- помогает, например, лицу, захватившему заложников, найти «осколки» его истинных ценностей и внести в сознание проблески вновь обретенной свободы и возможность самостоятельно принимать решения;
- позволяет строить коммуникацию на эмоциональной основе (не интеллектуальную, без логических методов аргументации);
- переговоры в русле гештальттерапии позволяют выявить психологические блоки и сопротивления, которые могут быть у лица, захватившего заложников;
- дает возможность экспериментировать преступнику с новыми (предлагаемыми правозащитной стороной) решениями и попробовать выбрать одно или другое;
- акцентирует внимание на «здесь и сейчас» взамен «копания» в трудностях прошлого или «застревания» в грезах будущего;
- показывает, как не вязнуть в проблемах и трудностях переговорного процесса, а работать для какого-то конкретного успеха2, удавшегося контакта; как развивать взаимопонимание, опираясь на благополучие;
- гештальттерапия - это скорая психологическая помощь в экстремальных ситуациях;
- переговоры в русле гештальттерапии позволяют переговорщику сопровождать лицо, ведущее переговоры с противоправной стороны, в контексте удовлетворения его потребностей;
- гештальттерапия не скрывается за молчанием в ответ на нереалистичные требования преступника, она не идет на поводу попустительства и удовлетворения всех требований преступника, не прячется за позой нейтралитета или безразличия, а управляет циклом отпускания-удержания доверия с позиции компетентного партнерства3.
Естественно, уровень вовлеченности переговорщика является контролируемым, он не говорит всего того, что чувствует, но то, что переговорщик говорит, он чувствует; его слова аутентичны личным переживаниям.
Переговорщик может не согласиться с некоторыми утверждениями лица, захватившего заложников. Гештальт-
1 Альтернативный вариант переговоров с преступником: «Ты нелюдь, убийца...» и пр. приводит к нажатию на спусковой крючок, выдергиванию чеки и новым жертвам.
2 Очень осторожно следует затрагивать в переговорах ту тему, которая травмирует преступника, это может быть тема войны, смерти близкого и др.
3 В отличие от психоаналитической позиции психолога (с минимальной вовлеченностью и вмешательством в психологию преступника) или роджерианской позиции психолога (когда он ставит себя на место преступника и «вибрирует» вместе с ним).
терапия - это не инструмент, с помощью которого переговорщик удовлетворяет все потребности и требования террориста, захватившего, например, заложников; переговорщик осуществляет психологическое сопровождение преступника туда, куда ему надо. Переговорщик отстаивает свое право на видение ситуации и свой стиль функционирования.
Специалист, ведущий переговоры с позиции гештальт-терапии, открывает и находит пути решения ситуации вместе с противоправной стороной. При этом он учитывает особенности личности преступника, его доводы, аргументы и требования. Переговорщик точно также соблюдает программу и план действий, который террорист определил на сегодня. Переговорщик сопровождает противоправную сторону, не навязывая в жесткой и ультимативной форме своих вариантов развития ситуации (отпустить всех заложников, отпустить женщин, детей и др.), но он может высказывать свое мнение по поводу определенных действий преступника и делать замечания о негативных путях развития ситуации.
Психология переговоров при захвате заложников с позиции гештальттерапии отличается акцентированием таких вопросов:
- личных потребностей лиц, представляющих противоправную сторону, т. е. того, что важно для лица, захватившего заложников, а не для руководителей и организаторов акции;
- текущих потребностей, актуальных для лица, захватившего заложников, в настоящий момент, т. е. при нынешних обстоятельствах и обстановке (здесь и теперь);
- выборов, которые осознанно может сделать преступник, а не только варианта, внушенного ему при подготовке к акции или варианта, который спонтанно явился ему (захват случайного заложника) как единственно возможный и «подвернувшийся под руку»; т. е. акцентирование осознанных выборов и обсуждений других возможных сценариев развития ситуации, исходя из текущего опыта, с учетом того, что есть сейчас. «Что сделано, то сделано, это уже перевернутая страница, это в прошлом; как дальше будем жить, что будем делать сейчас, какие ходы и действия в принципе теперь возможны?» - это вопросы, которые ставит переговорщик (как варианты без их обсуждения на начальном этапе);
- осознания ценностей каждого варианта, каковы его последствия для преступника, его родителей, детей, любимых или близких людей; осознания того, чем может обернуться для преступника, его родных и зависимых от него людей его выбор.
Реализация указанных положений осуществляется за счет:
- креативного творческого приспособления к контакту с преступником (нет рецептов на все случаи жизни);
- внимания со стороны переговорщика к постоянному потоку: физических ощущений, чувств, череде переживаний, мыслей и идей, вариантов действий;
- внимания к игре фигуры и фона: какое-то переживание, например, становится доминантным, какое-то, уходя в фон, становится неактуальным;
- совместного поиска (правозащитной и противоправной сторонами) путей выхода из создавшейся ситу-
ации, когда стимулируются и подкрепляются переговорщиком те моменты, когда сам преступник придаст ситуации личностный смысл. При этом смысл сказанного преступником, например: «Согласен отпустить женщин и детей», - прояснится, после того как эти слова как бы «сорвутся у него с языка».
Психология переговоров в русле логотерапии В. Франкла. Логотерапия В. Франкла относится к экзис-тенциональной психотерапии. Экзистенциональная психотерапия (от вх1&1вп^а - существование) - это собирательное понятие психотерапевтических подходов, отличающееся акцентом на свободное развитие личности, «осознавание ответственности человека за формирование собственного внутреннего мира и выбор жизненного пути». В узком смысле под экзистенциональной психотерапией понимают логотерапию В. Франкла (14).
Цель логотерапии - обретение человеком смысла своего существования. «Тот, кому есть для чего жить, сможет выдержать почти любое “как”» (Ницше).
В. Франкл считал, что отсутствие смысла жизни порождает духовную пустоту. «Эту пустоту люди стремятся занимать чем попало или выжигать», т. е. отсутствие смысла жизни может делать людей агрессивными. Для любого человека разрушение традиционных моральных ценностей приводит к потере смысла жизни и сужению интересов, такой человек испытывает экзистенциональную фрустрацию, т. е. блокировку на пути к поиску смысла.
В ходе переговоров можно использовать следующие методы логотерапии:
- постановка вопросов, стимулирующих увеличение потенциальных источников смысла;
- использование сравнений;
- извлечение смысла в ходе сократического диалога;
- предложение новых смыслов, например, в форме кратких принципов или правил поведения.
Речевые коммуникации в русле логотерапии В. Франкла в ряде случаях уместны при проведении переговоров с лицами, захватившими заложников, лицами, склонными к суициду, и др.
Психология переговоров с использованием приемов когнитивной терапии. Речевые коммуникации в русле когнитивной терапии связаны с вербальным воздействием по поводу возможных иррациональных взглядов террориста (4; 6). Согласно теории когнитивной терапии на временной оси между стимулом (активирующим событием, например, психотравмирующей ситуацией, в которой оказался террорист) и его эмоциональной реакцией на какое-то конкретное событие (ярость, гнев, печаль, страх, тревога или разочарование в жизни) находятся когниции, т. е. мысли, убеждения, установки.
Специалист, ведущий переговоры, работая в русле когнитивной терапии, должен помнить, что преступник будет иметь эмоционально-поведенческие реакции, которые зависят от того, как он оценивает события своей жизни (подготовку к теракту; боестолкновения с федеральными силами; возможно, гибель родных и др.).
Если захват заложников уже произошел, то эмоциональное состояние и действия террориста не связаны однозначно с этим фактом. Они зависят от того, как террорист оценивает, например, факт захвата заложни-
ков. На эту оценку, на мысли, убеждения террориста можно влиять.
Когнитивные техники, которые можно использовать в процессе переговоров:
1) определение, идентификация, детекция иррациональных идей;
2) дискутирование (оспаривание) иррациональных идей; переговорщик может задать вопросы типа: «Есть ли доказательства? В чем Ваше убеждение точно, а в чем - нет? Что делает Вашу мысль о. именно такой?»;
3) дискриминация иррациональных идей, т. е. внесение в сознание террориста различий между его неабсолютными предпочтениями, планами или желаниями, с одной стороны, и, зачастую, абсолютистскими требованиями, императивами и его потребностями - с другой;
4) переоценка и изменение иррациональных идей.
Переоценка иррациональных идей осуществляется,
например, за счет использования приема «рационально-эмоциональное воображение», суть которого состоит в следующем: переговорщик может повлиять на изменение деструктивной эмоции (например, чувства страха) за счет варьирования преступником своих когниций, мыслей, убеждений, установок. При этом следует добиться, чтобы террорист, направляемый переговорщиком, удерживал в воображении яркий образ деструктивного события, вызвавшего страх.
Специалист, ведущий переговоры, может при необходимости убедить террориста, что его жестокое обращение, например, с заложником связано не с поведением заложника, а с теми когнициями (мыслями, убеждениями, установками), которые имеются у самого террориста. В случае изменения этих когниций отношение к заложникам и само восприятие возникшей ситуации будут иным.
Речевые коммуникации в процессе переговоров могут быть направлены на изучение образа мыслей, которые определяют качество эмоциональных реакций террориста, его требования и выборы вариантов действий.
С приемами речевых коммуникаций в русле когнитивной терапии совместимы техники эриксоновского гипноза, когда измененного состояния сознания специалист добивается за счет косвенного внушения - без глубокого погружения в транс, стимулируя за счет средств речи перевод внимания террориста с внешних событий на свой внутренний мир. В русле когнитивной терапии они ориентированы на повышение уровня осознания того, что человек сам выбирает переживание по поводу негативных событий в своей жизни, он сам ответствен за все, что происходит в его жизни.
Психология переговоров в русле рационально-эмоциональной поведенческой терапии. Речевые коммуникации в русле рационально-эмоциональной поведенческой терапии (РЭШ) имеют активно-директивную направленность (13; 16).
Речевые коммуникации направлены на то, чтобы показать, что: 1) рационально-эмоциональное расстройство (ненависть, ярость, страх и др.) возникает тогда, когда террорист придумывает требования к себе и другим людям, и эти требования не реализуются; 2) можно идентифицировать нереалистичные требования к себе и другим людям; 3) возникшее рационально-эмоциональное расстрой-
ство можно реконструировать и изменить; 4) можно организовать самопомощь методом РЭПТ, т. е. самостоятельно изменять свои негативные самоутверждения.
Фундаментальные психические расстройства (по РЭПТ): террорист третирует себя за неудовлетворенные и нереализованные требования к себе и другим людям, а также имеет низкую толерантность к фрустрации в связи со следующими обстоятельствами:
- догматическими утверждениями о том, что жизнь должна быть идеальной;
- преувеличением негативных сторон ситуации (драматизацией);
- неумением терпеть трудности и слушать предложения правозащитной стороны;
- стремлением немедленно добиться удовлетворения своих требований.
Эмоциональные техники РЭПТ представляют собой рационально-эмоциональное воображение, использование юмора, ролевые игры, безусловное самоприятие.
Когнитивные техники РЭПТ: детекция иррациональных взглядов, поддерживающие самовнушения, дискриминация иррациональных взглядов, интернализация самоутверждений.
Поведенческие методы РЭПТ: поощрение в связи с выполнением предложений правозащитной стороны переговоров, активные действия, демонстрация силы в связи с невыполнением предложений правозащитной стороны переговоров, поведение в соответствии с выбранным самоутверждением.
Речевые коммуникации переговорщика в русле рационально-эмоциональной поведенческой терапии могут стимулировать:
- размышления по поводу рациональных убеждений;
- сравнение мыслей и когниций;
- опровержение иррациональных убеждений;
- действия и поступки, которых террорист иррационально боится (отпустить заложников, прекратить сопротивление, сдаться властям).
Психология переговоров с использованием приемов нейролингвистического программирования (НЛП). Повысить эффективность переговоров можно за счет использования психотехнологий НЛП: мета-модель и мил-тон-модель (3).
Мета-модель - психотехнология сбора достоверной речевой информации.
Смысл и содержание переговоров всегда зависят от контекста ситуации, в которой они ведутся. Поведение человека в той или иной ситуации во многом определяется тем, как он ее понимает. Переговорщик может быть либо пассивным получателем сообщения (требований террористов), либо активным собирателем информации, связанной с терактом.
Мета-модель служит эффективным способом вербального сбора информации. Мета-модель помогает говорить ясно, понятно, четко и определенно, а также собирать речевую информацию с высокой достоверностью и точностью (9).
Рассматривая мета-модель с позиции обратной связи, можно говорить о том, что уточняющие вопросы, которые задает специалист (в соответствии с требовани-
ями мета-модели), являются реакцией на то, как переговорщиком восприняты информация или требования, предъявленные террористом.
Мета-модель - структурированный способ сбора точной вербальной информации, основанный на экстренной подаче обратной связи. Мета-модель языка - это схема неточностей, «шероховатостей» вербальной структуры. Зная этот перечень языковых неточностей, можно (подобно тому, как мастер-скалолаз, ориентируясь на едва заметные выступы, цепляется за них, взбираясь на гору) сформулировать, например, необходимый и уместный в каждом конкретном случае вопрос.
Мета-модель можно применять для:
1) сбора точной словесной информации; точной и достоверной потому, что переговорщик, чувствуя языковую неточность, связанную, например, с требованием террориста (и зная о важности выполнения данного требования), немедленно задает нужный вопрос, уточняет, спрашивает, что именно имел в виду террорист, при этом специалист не переносит свое понимание требования террориста на ситуацию;
2) передачи точной однозначной информации; т. е., зная мета-модель, можно научиться говорить ясно и четко, избегать в речи неопределенности и выдвигать однозначно понимаемые контртребования.
Мета-моделирование связано с использованием мета-модели как набора средств для сбора точной вербальной информации и получения эффективной коммуникации. Оно представляет собой формализацию инстинктивного поведения специалиста, когда он, находя неточности в языке собеседника, не «погружается в себя», не опирается в поиске пропущенной информации на свой внутренний опыт, а при необходимости стимулирует террориста на формулирование более точных и определенных условий. Кроме того, собирая речевую информацию, переговорщик, используя мета-модель, может сделать вывод о психологическом портрете террориста, так как в словесной информации каждого человека отражается его личная карта мира.
Естественно, невозможно выяснить, что стоит за каждым словом, поэтому важно знать структуру метамодели, чтобы, ориентируясь на значимые факторы, слушать не только содержание какого-либо высказывания, но и его форму.
Мета-модель - это перечень нескольких лингвистических различий, неточностей или «шероховатостей» языковой структуры. Имеется в виду не только понятийная многозначность (слова-омонимы), но и неопределенность семантического и причинно-следственного плана. Эти «шероховатости» можно разделить на 4 группы (12):
Навыки мета-моделирования появляются тогда, когда специалист, обнаружив необходимость заполнения пробелов в информации собеседника своей собственной субъективной реальностью, автоматически начинает задавать вопросы, диктуемые мета-моделью.
Изобретатели мета-модели Д. Гриндер и Р. Бендлер предупреждали тех, кто взялся за ее изучение: «...для того чтобы стать компетентными в ней (мета-модели. - О. Т.), вам необходимо будет отнестись к ней с особым вниманием, что характерно для работы по усвоению любого нового комплекса инструментов» (3).
Милтон-модель - психотехнология речевого воздействия. Милтон-модель является психотехнологией, ориентированной на формирование навыков неопределенной речи.
Речевое воздействие в ходе переговоров связано не только с умением говорить ясно, понятно, четко и определенно, но и с умением говорить нечетко и неопределенно, умением говорить метафорично; последнее является сложным навыком и формированию его способствует освоение техник милтон-модели.
Милтон-модель разработана в рамках нейролингвистического программирования в целях эффективного выполнения трансонаведения и своим названием обязана гениальному американскому психологу и психотерапевту, гению гипноза XX в. - Милтону Эриксону. Милтон-модель иногда называют перевернутой, или обращенной мета-моделью.
Язык милтон-модели позволяет передавать информацию низкой точности, т. е. информацию, не имеющую однозначной аналоговой общности. Используя техники милтон-модели, можно говорить несодержательно, неопределенно, стимулируя террориста на поиск смысла в его собственном опыте.
Язык является средством установления психологического контакта и речевого воздействия. Язык - средство настройки и присоединения к чувствам и мыслям другого человека. Присоединиться речевыми средствами к реальности другого человека - это значит с помощью речи описать его сенсорный опыт: то, что он обязательно должен ощущать, слышать и видеть (11, 183207). Но нельзя знать точно (на сто процентов), о чем думает другой человек, или точно знать, что он чувствует и какие образы возникают в его сознании. Поэтому специалисту следует, используя психотехнологию, говорить предельно неопределенно, чтобы создать у собеседника иллюзию высококонтекстуальной беседы.
В этом случае переговоры воспринимаются как взаимодействие, имеющее общие взгляды на обсуждаемые вопросы, у собеседников возникает ощущение взаимопонимания и доверия, а лицо, ведущее переговоры со
1 ГРУППА связана с пропуском информации 2 ГРУППА связана с искажением информации 3 группа связана с обобщением информации 4 ГРУППА связана с номинализацией
Неточности, обусловленные отсутствием в поверхностной структуре определенных частей опыта говорящего Неточности, обусловленные специфической (искаженной) формой представления карты мира говорящего Ограничения, обусловленные тем, как говорящий человек понимает себя и свои взаимоотношения с людьми и окружающим миром Неточности, обусловленные языковым механизмом, который превращает процесс в результат
стороны террористов, легко и непринужденно «следует» за тем, что ему говорит переговорщик.
Речевое воздействие в связи с решением задач правоохранительной деятельности (переговоров с террористами) часто связано с умением говорить неопределенно, метафорично. Чтобы быть уместным в любом контексте, надо уметь говорить языком милтон-модели. Для этого необходимо знать «шероховатости», неточности вербальной структуры и употреблять (!) их в речи. Слушатель, воспринимая такую речь, не испытывает необходимости возразить, готовность согласиться с такой речью максимальна.
Милтон-модель не лучше и не хуже мета-модели, обе языковые модели необходимы и значимы, так как в профессиональном общении служат достижению конкретных целей (10).
В процессе переговоров идет поочередная (сознательная или бессознательная) игра мета- и милтон-мо-делями языка. Например, констатирующая часть должна быть милтон-модельной, а постановляющая, наоборот, мета-модельной.
Вниманием террориста в ходе переговоров можно управлять, ориентируя его на:
1) внешний мир, окружающую действительность, различные предметы, явления или других людей (в том числе заложников);
2) собственные мысли, собственные чувства или воспоминания террориста.
Милтон-модель как психотехнология необходима именно для реализации последней ориентации. Милтон-модель отличается тем, что показывает способы построения предложений с неопределенным текстом, с множеством допущений, искажений и неточностей. Милтон-модель, применяемая переговорщиком, стимулирует собеседника на активный поиск смысла в собственном опыте. Эта психотехнология ориентирована на формирование навыков неопределенной речи, в том числе умений говорить метафорично.
Сотрудник органов внутренних дел, ведущий переговоры, может не только отслеживать то, что происходит в ходе профессионального общения, но и, осуществляя рефлексию, инсценировать решаемую проблему. Он может намечать цели, определять необходимые вмешательства для их достижения, анализировать реакции, которые он получает от террориста, корректировать свое речевое воздействие и анализировать результаты своей работы, действуя тактически разнообразно и творчески, технично и профессионально.
Эффективность деятельности переговорщика связана не только с приобретением современных знаний по проблеме переговоров с террористами, но и с приобретением ремесленных навыков по использованию известных и хорошо проверенных психотехнологий, а в последующем - с отработкой полученных навыков на практике (в моделируемых переговорных ситуациях) и становлением профессионального мастерства в процессе реальной практической деятельности.
Переговорщик, успешно ведущий переговоры, - специалист уникальный. Он подобен спелеологу, который профессионально подготовлен к свой работе, но к данно-
му материалу (переговорам с террористами в конкретный момент времени и обстановке) обратился впервые.
Изложенное позволяет сделать определенные выводы.
1. Результативность переговоров зависит не только от желания сотрудников ОВД провести их качественно, но и от того, используют ли сотрудники в процессе своей деятельности современный инструментарий, современные технологии.
2. Подготовку переговорщиков следует проводить таким образом, чтобы акцент подготовки смещался на применение в ходе переговоров уже известных, проверенных и апробированных на практике психотехник.
3. Основная идея подготовки переговорщиков: получение знаний, приобретение навыков использования достижений практической психологии, проверенных на практике, а также отработка полученных навыков в ходе моделируемых переговорных ситуаций и становление профессионального мастерства в процессе реальной практической деятельности.
4. Для повышения эффективности переговоров с лицами, захватившими заложников, необходимо организовать систему подготовки специалистов-переговорщиков:
- оснастить сотрудников ОВД методическими материалами, учебной литературой, мультимедийными средствами обучения, при этом акцент сделать не на предметных знаниях по теме переговоров, а на методиках, имеющих практическую направленность (гештальттера-пия, когнитивная терапия, нейролингвистическое программирование);
- организовать массовую подготовку сотрудников ОВД, которые смогут в случае необходимости - в экстренных ситуациях - немедленно приступить к ведению переговоров с террористами, в том числе лицами, захватившими заложников. Такая подготовка востребована для сотрудников ОМСН, сотрудников подразделений по борьбе с организованной преступностью, терроризмом и экстремизмом; обучение может быть ориентировано на приобретение практических навыков в процессе прохождения тренингов и тренинг-семинаров по гештальттерапии, когнитивной терапии, нейролингвистическому программированию;
- организовать специальную подготовку переговорщиков высокой квалификации, способных решать очень сложные задачи. Такая подготовка востребована для сотрудников ОВД, включенных в число лиц, на которых возложены обязанности ведения переговоров (в первую очередь, практические психологи ОВД, УВД);
- организовать отработку взаимодействия между руководителем операции по освобождению заложников и переговорщиками, а также взаимодействия внутри группы сотрудников, используемых в переговорном процессе (между дублерами-переговорщиками и между лицами, оказывающими техническое сопровождение переговоров и др.).
ЛИТЕРАТУРА
1. Андреев Н. В. Психологическое обеспечение оперативно-служебной деятельности сотрудников органов внутренних дел: методическое пособие / сост. В. В. Вахнина. - М., 2004.
2. Булюбаш И. Д. Руководство о гештальттерапии. - М., 2004.
3. БэндлерР., Гриндер Б. Структура магии. - СПб., 1996.
4. Гейвин К. Когнитивная психология. - СПб., 2003.
5. ЛебедеваН. М., ИвановаЕ. А. Путешествие в Гештальт: теория и практика. - СПб., 2004.
6. МакМаллин Р. Практикум по когнитивной терапии. -СПб., 2001.
7. Новодержкин Б. А., Романенко О. К. Гештальт-терапия // Приложение № 1 к Журналу практического психолога. - М., 1997.
8. Преступность и правонарушения (2001-2005): стат. сб. - М., 2006.
9. Третьяков О. Е Метафорическое внушение как способ психологического воздействия на фигуранта // Психопедагогика в правоохранительных органах. - 1997. - № 2(6).
10. Третьяков О. Е. Вербальный сбор информации и речевое воздействие в процессе профессионального общения // Информатизация и информационная безопасность правоохранительных органов. - М., 2004.
11. Третьяков О. Е. Профессионально-психологическая подготовка сотрудников ОВД к действиям в экстремальных ситуациях // Коллектив авторов. Специфика психологической работы в экстремальных ситуациях: монография. - М., 2005.
12. Третьяков О. Е. Речевые коммуникации: Вербальный сбор информации: учебно-методическое пособие. - Саратов, 2003.
13. Федоров А. П. Когнитивно-поведенческая психотерапия. - СПб., 2002.
14. Франкл В. В борьбе за смысл. - М., 1991.
15. ЧевердюкЛ. Н. Психологическое обеспечение переговорного процесса в условиях захвата заложников: учебнометодическое пособие. - Домодедово, 2004.
16. Эллис А., Драйден У. Практика рационально-поведенческой терапии. - СПб., 2002.
ПСИХОФИЗИОЛОГИЧЕСКИЙ МЕТОД ВЫЯВЛЕНИЯ СКРЫВАЕМОЙ ИНФОРМАЦИИ С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ПОЛИГРАФА В ЦЕЛЯХ КАДРОВОГО ОТБОРА: ВОПРОСЫ ИСТОРИИ, ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
Ю. В. Романенко
Омский государственный университет им. Ф. М. Достоевского Начиная с первой половины XX в. в США, Канаде, Израиле, Японии и др., в последнее время и в России как в силовых структурах, так и в сфере бизнеса при проверке кадров все шире находит свое применение психофизиологический метод выявления скрываемой информации с использованием полиграфа.
Применение этого метода в ходе отбора кадров при найме на работу, впервые начатое американскими предпринимателями еще до второй мировой войны и внедренное после войны в практику деятельности спецслужб и органов правопорядка, доказало эффективность и практическую полезность проверок на полиграфе.
Помимо силовых структур общество располагает обширной инфраструктурой своего жизнеобеспечения, отдельные отрасли которой связаны с использованием государственной тайны, эксплуатацией опасных производств, особо важных или режимных объектов. Понятно, что на-
рушение нормального функционирования таких отраслей создает угрозу безопасности государства и благополучию широких слоев населения. Персонал для этих отраслей требует не меньшей строгости отбора и контроля, чем представители силовых ведомств. Однако перечисленным не исчерпывается «зона риска», требующая особого порядка отбора нанимаемого на работу персонала.
Нуждается в защите деятельность крупного, среднего и малого бизнеса, который заинтересован в охране своих коммерческих интересов, в частности коммерческой и банковской тайны. Необходимость внимательного отбора кадров особенно актуальна в тех сферах предпринимательства, где высок риск краж, подлога и обмана, имеются большие материальные ценности. Очевидно, что любой предприниматель стремится иметь в своем распоряжении квалифицированных, надежных сотрудников и не желает видеть среди них тех, кто в будущем может создать угрозу его коммерческому предприятию.
Трудовой кодекс Российской Федерации (далее - ТК РФ) предоставляет работодателю право осуществлять отбор нанимаемого на работу персонала и прямо указывает, что «не являются дискриминацией установление различий, исключений, предпочтений, а также ограничение прав работников, которые определяются свойственными данному виду труда требованиями, установленными федеральными законами...» (ч. 3 ст. 3).
На необходимость проведения отбора работников указывает также п. 11 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, согласно которому Закон дает работодателю право расторгнуть трудовой договор в случае предоставления работником работодателю подложных документов или заведомо ложных сведений при заключении трудового договора. Очевидно, что работодатель, чтобы не доводить дело до конфликта и расторжения в последующем трудового договора по указанной причине, вправе применить любые, не противоречащие этическим нормам доступные средства для повышения качества отбора кадров, в том числе и опрос с использованием полиграфа.
Принятый летом 2004 г. Федеральный закон «О коммерческой тайне» существенно расширил правовую основу применения проверок на полиграфе при защите коммерческих интересов предприятий различных форм собственности. В частности, введя в действие «режим коммерческой тайны», этот Закон предоставил обладателю информации, составляющей коммерческую тайну, право «определять порядок и условия доступа к этой информации» (ч. 3 ст. 7), устанавливать систему «контроля за соблюдением такого порядка» (п. 2 ч. 1 ст. 10) и применять в этих целях при необходимости любые, «не противоречащие законодательству Российской Федерации меры» (ч. 4 ст. 10). При этом Федеральный закон «О коммерческой тайне» прямо указал, что «в целях охраны конфиденциальной информации работник обязан выполнять установленный работодателем режим коммерческой тайны» (п. 1 ч. 3 ст. 11).
Таким образом, наше законодательство предоставляет работодателю возможности применения различных методов и способов, в том числе и опрос с использованием полиграфа, для повышения качества и эффективности системы по отбору и сортировке кадров.
