CC BY
71
2013
ВЕСТНИК САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Серия 16
Вып. 1
ХРОНИКА
УДК 159.9
Л. А. Цветкова, О. В. Щербакова, Я. А. Ледовая
«ПСИХОЛОГИЯ НА СЛУЖБЕ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА»:
30-й МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ КОНГРЕСС
(КЕЙПТАУН, ЮАР)*
«Психология на службе человечества» («Psychology Serving Humanity») — под таким лозунгом 22-27 июля 2012 г. в Кейптауне (ЮАР) прошел 30-й Международный психологический конгресс (ICP 2012). Африканский континент принимал это мероприятие впервые за всю историю его существования. Вероятно, это обстоятельство не в последнюю очередь определило общее направление работы Конгресса, отраженное в слогане: значительная часть докладов и симпозиумов была посвящена социальным процессам планетарного масштаба и наиболее остро стоящим перед человечеством проблемам, далеко выходящим за рамки собственно психологии. Это в первую очередь вопросы психического здоровья, проблемы расизма и сегрегации, психологические особенности мигрантов, вопросы сексуальности и сексуальной дискриминации, психологии наркотической зависимости и ее профилактики, проблема психической травмы и преодоления ее последствий.
Работа Конгресса проходила по 45 основным направлениям, не считая приглашенных симпозиумов, воркшопов и лекций: «Индустриальная и организационная психология» (Industrual / Organisational / Work), «Инженерная психология и человеческий фактор» (Engineering / Human Factors), «Транспортная психология и превенция телесных повреждений» (Traffic and Injury Prevention), «Авиационная психология и медицина» (Aviation Psychology / Medicine), «Ассессмент и психологическая оценка» (Assessment and Evaluation), «Экономическая психология и психология потребления» (Consumer /
Цветкова Лариса Александровна — д-р психол. наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный университет, проректор по обеспечению реализации образовательных программ и осуществления научной деятельности по направлениям: история, психология, философия, вице-президент Российского психологического общества, e-mail: dean@psy.spbu.ru
Щербакова Ольга Владимировна — канд. психол. наук, доц., Санкт-Петербургский государственный университет, e-mail: o.scherbakova@gmail.com
Ледовая Янина Александровна — старший преподаватель кафедры общей психологии факультета психологии, Санкт-Петербургский государственный университет, e-mail: ledovaya@gmail.com
* Поездка на Конгресс осуществлена при финансовой поддержке СПбГУ (НИР из средств бюджета СПбГУ «Информационно-энергетические аспекты когнитивной деятельности», № 8.38.191.2011). © Л. А. Цветкова, О. В. Щербакова, А. Я. Ледовая, 2013
46
Economic), «Нейроэкономика» (Neuroeconomics), «Спортивная психология» (Exercise); «Клиническая психология» (Clinical), «Реабилитационная психология» (Rehabilitation), «Нейропсихология» (Neuropsychology), «Психофармакология» (Psychopharmacology); «Психология здоровья» (Health), «Психология ВИЧ/СПИДа» (HIV / AIDS), «Гендерная психология» (Gender), «Психология расы и проблемы расизма» (Race and Racism), «Психология сексуальности» (Sexuality); «Общие вопросы психологии» (General), «Этические проблемы психологии» (Ethics), «Профессиональное обучение и лицензирование» (Professional Training and Licensure), «Преподавание психологии и проблемы психологического образования» (Teaching and Education in Psychology), «Теоретические и философские проблемы психологии» (Theory and Philosophy), «История психологии» (History of Psychology); «Социальная психология» (Social Psychology), «Общественная психология» (Community), «Социальные исследования и политическая психология» (Social Issues and Political Psychology), «Психология культуры» (Culture), «Критическая психология» (Critical); «Когнитивная психология» (Cognitive), «Нейронаука» (Neuroscience), «Психология научения» (Learning), «Экспериментальная психология» (Experimental), «Дизайн психологического исследования и анализ данных» (Research Design and Analysis); «Психология личности» (Personality), «Психодиагностика» (Diagnosis), «Психологическое консультирование» (Counselling), «Психология травмы» (Trauma), «Судебная психология» (Forensic); «Позитивная психология» (Positive Psychology), «Психология мира» (Peace), «Психология окружающей среды и экологическая устойчивость» (Environment / Sustainabiliy), «Целительские практики коренных народов» (Indigenous Knowledge and Healing Systems); «Психология развития» (Developmental), «Психология образования» (Educational), «Психогеронтология» (Psychogerontology).
Несмотря на то что в этом списке можно найти практически все актуальные тренды современной психологической науки и практики, распределение количества докладов по названным областям было совсем не равномерным. Самое большое число презентаций пришлось на направления «Клиническая психология», «Психология сексуальности», «Психология здоровья», «Психология ВИЧ/СПИДа», «Психологическое консультирование». При этом неожиданно (почти неправдоподобно!) мало — по сравнению с тем, насколько мощно развита эта тематика в мире и насколько многочисленны и разнообразны соответствующие исследовательские центры и университетские курсы, — оказалось докладов по когнитивной психологии и нейронауке. Надо полагать, что такая тематическая асимметрия — во многом показатель той роли, которую в действительности играет психология в современном мире: пока существует огромное количество острых и вполне конкретных социальных проблем, требующих действенного психологического, в первую очередь практического, вмешательства, решение «вечных» фундаментальных вопросов неизбежно отходит на второй план.
Излишне говорить о том, что научная программа была предельно плотной. Поэтому постараемся сделать обзор наиболее запомнившихся мероприятий и выступлений.
Президент Международного союза психологической науки при ЮНЕСКО Рай-нер К. Зилберайзен (Йенский университет имени Фридриха Шиллера, Германия) в своем докладе «Социальные перемены и развитие человечества» (Social Changes and Human Development) говорил о том, что сейчас серьезно изменяется социальная экология и культура, возникает новое понимание окружающей среды, происходят серьезные сдвиги на всех уровнях, включая генетический; изменяется понятие биологической системы, изменяются механизмы адаптации и стресс-реагирования. Особенно бурно
47
глобальные изменения такого рода происходили в мире на протяжении последних двадцати лет, причем на Востоке эти процессы шли интенсивнее, чем на Западе. В связи с этим, по мнению докладчика, основное проблемное поле современной психологии составляют такие темы, как изучение самочувствия людей, их менталитета, здоровья, карьеры и прессинга социальных ожиданий.
Поскольку в последнее время изменения преобладают над стабильностью, встает вопрос о механизмах совладания с неизбежно возникающим вследствие этого стрессом. В качестве основных способов совладания Р. К. Зилберайзен предлагает рассматривать оптимизм, общую удовлетворенность жизнью и активную жизненную позицию. Еще одним важным показателем качества жизни он называет трудовую занятость и включенность, поскольку значимость работы в последнее время превышает значимость семьи и коррелирует со многими показателями здоровья.
Проф. Ральф Шварцер (Свободный университет Берлина, Германия) сделал доклад о здоровом поведении. Р. Шварцер говорил об активной позиции как его компоненте, о планировании изменений, копинг-стратегиях, механизмах формирования установки и преодолении барьеров. Он также предложил транстеоретическую модель стадий изменений на основе моделей Д. Прохаски и К. Диклименте.
Проф. Шалом Шварц (Еврейский университет в Иерусалиме, Израиль), принимавший участие в работе симпозиума «Новое в теории человеческих ценностей» (New Findings in Human Values Theory), рассказал в своем выступлении о том, что сейчас в фокусе его интересов — тема ценностей эмигрантов. Этот показатель, по словам Ш. Шварца, можно рассматривать как тонкий индикатор важности тех или иных ценностей в обществе в целом. Докладчик также поставил ряд общих вопросов: каковы темпы изменения ценностей, существует ли какая-либо связь между различными ценностями на генетическом уровне, как можно измерять ценности в поведенческом плане?
Помимо вопросов прикладного характера, Ш. Шварц представил результаты своего нового теоретического исследования. В собственную теоретическую модель человеческих ценностей он внес уточнения и заодно напомнил исследователям, которые за последние 20 лет создали немало работ на основе его идей, что изначально весь массив ценностей выступал аналогом континуума мотивов, организованного по принципу непрерывного цветового спектра, «радуги». Разделение этого континуума на десять дискретных ценностей было следствием его собственного произвольного решения; в действительности же допустимо разделять массив ценностей на большее или меньшее, чем десять, количество ценностных конструктов — в зависимости от того, насколько тонко мы хотим различать стоящие за ценностями мотивы. В своем докладе Ш. Шварц описал пересмотренную теоретическую модель, которая имеет большую предсказательную и интерпретативную силу. Ценностный континуум он разделил на девятнадцать пунктов вместо десяти. В этих девятнадцати видах ценностей можно усмотреть как привычные всем десять, так и более частные наименования четырех ценностей более общего порядка: сфокусированности на личности (Personal Focus), сфокусированности на социуме (Social Focus), свободного от тревоги роста (Growth Anxiety-Free) и связанной с избеганием тревоги самозащиты (Self-Protection Anxiety-Avoidance).
Коллега Ш. Шварца Анна Деринг (Вестфальский университет имени Вильгельма, Германия) рассказала о том, как наблюдение за трудностями, которые испытывают дети младше 10 лет, когда стараются отвечать на «взрослые» ценностные опросники, привело к созданию особого подхода к диагностике ценностей у детей, который
48
позволяет учитывать лексику, уровень когнитивного развития и жизненный контекст, свойственные детскому возрасту. В нескольких странах мира дети уже отвечают на вопросы о ценностях по картинкам, размышляют о том, что такое хорошо и что такое плохо, смотря мультфильмы, разговаривают о ценностях с куклой. Результаты исследований позволяют сказать, что структура базовых ценностей, описанных Ш. Шварцем, возникает в раннем детстве и впоследствии дифференцируется. В настоящий момент работа научной группы А. Деринг нацелена на изучение ценностей детей самого раннего возраста и на выявление роли как социального контекста, так и эволюционных сил. Ученые также заинтересованы в том, чтобы описать процесс трансляции ценностей от одного поколения к другому.
Презентация А. Деринг была чрезвычайно познавательна еще и потому, что позволила увидеть, как в кросс-культурном исследовании психологи с вниманием и осторожностью адаптируют стимульный материал к жизненным реалиям детей из разных стран. Например, если в сюжете картинки присутствует врач, его обозначает чемоданчик с красным крестом — для большинства европейских стран, США, Бразилии, Австралии, с шестиконечной звездой — для Израиля или с полумесяцем — для Турции. А если тематика картинки должна отражать идею религиозности, то приходится переделывать не отдельный элемент, а весь сюжет рисунка: для католических и протестантских выборок изображают детей, стоящих в храме на коленях, для православной выборки — просто стоящих, для мусульманской — сидящих на ковриках у мечети, для израильтян — стоящих в храме с узнаваемыми атрибутами иудаизма.
Проф. Д. Майерс (Хоуп-Колледж, США) в лекции «Чему я научился за сорок лет преподавания психологии» (Four Decades Professing Psychology: Lessons I Have Learned) рассказал о том, какие выводы ему удалось сформулировать на основе собственного опыта преподавательской работы (рис. 1). Выступление Д. Майерса было предельно оптимистичным и выдержанным в духе напутствия. А выводы оказались достаточно простыми и обнадеживающими: если вы сильно увлечены какой-либо идеей, не стоит бояться критики; пользу можно извлекать даже из неожиданных поворотов профессионального пути; чтобы быть хорошим профессионалом, вовсе не обязательно быть гениальным; чтобы достичь чего-либо, надо полностью сосредоточиться на своей цели и не распыляться; чтобы добиться успеха, нужно иметь достаточно оптимизма, чтобы продолжать верить в удачу, и достаточно песси-
49
Рис. 1. Проф. Дэвид Майерс делится профессиональными секретами
мизма, чтобы эта вера не превращалась в самодовольство; когда похвала и критика идут рука об руку, их способность вдохновлять или приводить в уныние уменьшается; чтобы снизить уровень стресса и повысить свою продуктивность, необходимо научиться управлять собственным временем.
Кроме того, Д. Майерс дал несколько конкретных советов коллегам, работающим со студентами: «Будьте позитивными! Чаще предоставляйте вашим ученикам оперативную обратную связь. Будьте увлечены сами, но не ожидайте такого же энтузиазма от студентов: у них ведь нет ваших знаний! Приводите больше примеров из практики. Ставьте конкретные и понятные вопросы и будьте терпеливы, ожидая ответа. Не бойтесь признаваться в том, что вы не знаете ответа на какой-либо вопрос, и предлагайте студентам поразмышлять над ним вместе». В заключение Д. Майерс привел последний, самый главный тезис, который он сформулировал, оглядываясь на свой профессиональный путь: преподавание — это прекрасное призвание!
Проф. Э. Лофтус (Калифорнийский университет, США) выступила с лекцией «Производство воспоминаний» (Manufacturing Memories), в которой представила подробный обзор своих знаменитых работ по изучению так называемых искаженных и вживленных воспоминаний — начиная от получивших мировую известность экспериментов с заблудившимися в торговом центре детьми до самых последних исследований, посвященных уязвимости воспоминаний, связанных с политическими событиями (рис. 2 и 3). И хотя эти исследования давно и хорошо знакомы, чувство изумления возникает каждый раз, когда на слайдах появляются столбцы, демонстрирующие, сколько испытуемых готовы уверенно «вспомнить» события, в действительности никогда не происходившие и являющиеся не более чем плодом фантазии (а заодно и проявлением чувства юмора) экспериментаторов: например, как Барак Обама приветливо пожимает руку президенту Ирана Махмуду Ахмадинежаду.
Но, пожалуй, наиболее впечатляющим моментом лекции стал рассказ о том, какое практическое приложение нашли себе несколько десятилетий подобного рода исследований. Оказывается, если имплантировать людям воспоминания о том, что в детстве у них случались сильнейшие приступы тошноты как реакция на те или иные продукты — к примеру, на сваренные вкрутую яйца или маринованные огурцы, — их пищевое поведение на самом деле изменится в соответствии с новыми сведениями о себе! Идею (на самом деле являющуюся вариацией известной теоремы Томаса) тут же подхватили и растиражировали за рамками собственно научных изданий: журналы «Time» и «New York Times Magazine» уже написали о новой диете — «диете из ложных воспоминаний» (false memories diet), предлагая проверить ее эффективность как взрослым, так
50
Рис. 2. Проф. Элизабет Лофтус рассказывает о своих многолетних исследованиях памяти
и детям (!). Остается только восхищаться тем, как при такой смелости (местами граничащей с веселым хулиганством) и нетривиальности экспериментальных задач авторам удается оставаться в рамках суровых требований этических комиссий.
С другой стороны, сама Э. Лофтус предлагает посмотреть на ситуацию иначе: может быть, модификация воспоминаний — это способ сделать так, чтобы люди начали употреблять в пищу более здоровые продукты?.. Возможно. Но пока это предложение скорее напоминает разговоры о перспективах использования генной инженерии для предотвращения серьезных заболеваний или поведенческих отклонений.
Проф. Изабель Перетц, ведущий исследователь природы музыкальных способностей и слуха (Монреальский университет, Канада), представила результаты многолетних исследований в докладе «Природа музыки» («The Nature of Music»), в котором изложила представление о врожденной амузии как о нейрогенетическом расстройстве, аналогичном лексической тональной агнозии, устойчивой к языковой и музыкальной среде. В работе Изабель Перетц и ее лаборатории используются самые современные методы (ЭЭГ, фМРТ, специально созданные онлайновые музыкальные тесты) и дизайны исследования (для изучения музыкальности и амузии у близнецов и сиблингов, у представителей разных поколений, а также у испытуемых из различных географических и языковых сред). Она руководит интернациональным исследовательским коллективом и сотрудничает с большим количеством университетских лабораторий по всему миру. В частности, совместно с лабораторией Brain and Music Team из университета Хельсинки И. Перетц изучает мозговые корреляты эмоциональных и когнитивных реакций, возникающих при восприятии музыки.
Рис. 3. «Сеанс черной магии с последующим разоблачением»: у всех слушателей есть возможность проверить на собственном опыте механизм образования ложных воспоминаний
51
Проф. Барабара Тверски (Стэнфордский университет, США) была ведущей симпозиума, насыщенного интересными и живо поданными докладами, описывающими остроумные и экологически валидные эксперименты. Симпозиум в целом, как и доклад Б. Тверски, был посвящен взаимосвязям пространственных и социальных отношений («Spatial Schemas in Social Thought»). В докладах руководителя симпозиума и ее коллег из университетов Кембриджа, Лиссабона и Осло были отражены современные положения о тесной связи пространственно-кинестетического опыта с социальными представлениями и стереотипами, житейскими суждениями и даже алгоритмами решения различных когнитивных задач. В частности, описывались эксперименты, в которых вербальная и визуальная оценки угла наклона одного из расположенных в Кембридже холмов сильно отклонялись от реальной величины в большую сторону, тогда как определение этого угла при помощи гаптических ощущений, при подравнивании угла наклона специальной установки, было чрезвычайно точным. Более того, кинестетическая модальность, в отличие от визуальной и вербальной оценки, не давала сбоя ни при стимулировании психических ресурсов глюкозой (сладкой газировкой), ни при мыслях о близких и друзьях (аналог социальной фасилитации), ни при создании провоцирующей моторной установки (испытуемые одновременно с выполнением задачи на оценку угла поднимали или опускали предметы). Описанными экспериментами Б. Тверски, по сути, проиллюстрировала и классический тезис Дж. Гибсона о том, что восприятие окружающего пространства неотделимо от восприятия собственного тела, и современные положения направления «embodied cognition».
Большой интерес участников вызвал симпозиум, посвященный международному проекту валидизации последней версии теста MBTI Майерс-Бриггс (который теперь содержит 230 вопросов), проводящейся благодаря усилиям расположенной в США крупной консалтинговой компании CPP. Вызывает уважение масштабность и серьезность проекта, его организованность и тщательное использование современных психометрических процедур. По всему миру собираются данные на очень больших выборках. Одно из немногих исключений — Россия, где ни в академической, ни в коммерческой среде это тест не востребован, так как сильны позиции «конкурента» — опросника Р. Кеттел-ла. На сегодняшний день опросник Майерс-Бриггс переведен на 17 языков, включая арабский, японский и корейский. Уже собраны данные на 17 000 человек в 22 странах, многие переводные версии специальным образом адаптируются под особенности локальных культур. В процедуре валидизации задействованы различные анкеты и Калифорнийский личностный опросник CPI. В процессе обработки данных используется вариант структурного моделирования — анализ латентных классов (latent class analysis), с помощью которого можно выделять латентные переменные, влияющие на сложно организованные номинативные данные. Специалисты из CPP способны с уверенностью сказать, какой «профиль» по результатам MBTI должен быть у успешного руководителя из Кореи или США, как переводить и адаптировать идиомы и описания ежедневных бытовых тонкостей, характерных для разных культурных сред. Интересные результаты были представлены психологами из Кейптауна и Йоханнесбурга, которые занимаются сбором данных в многонациональной ЮАР на протяжении последних 15 лет. С одной стороны, изменяются «среднестатистические» распределения типов, с другой — не скрадываются различия между «белой» и «темнокожей» выборками ЮАР, что подтверждается и жизненными наблюдениями: в стране до их пор присутствует культурная сегрегация между «европейской» и «африканской» частями населения.
52
Пожалуй, здесь уместно будет упомянуть и о некоторых внепрограммных впечатлениях авторов. Пребывание в столь необычной с социальной, политической, этнической, а также и природной точек зрения стране, как ЮАР, позволило наблюдать редкие и порою печальные повседневные события. Так, на побережье Атлантического и Индийского океанов стоят красивые виллы, спроектированные лучшими архитекторами мира, в которых живут потомки англичан и голландцев, приплывших в страну в прошлые столетия. Их хозяева говорят либо на английском, либо на африкаанс — синтетическом языке, вмещающем в себя голландскую, английскую и африканские лексики и грамматически близком голландскому языку. А вдоль шоссе теснятся своеобразные африканские «фавелы» — раскинувшиеся на многие квадратные километры огороженные поселения, в которых живут, как кажется, десятки тысяч людей, ютящихся в клетушках, сделанных из строительного мусора и плотно прижатых одна к другой. Они говорят на оставшихся девяти из одиннадцати государственных языков — конечно же, это местные наречия, — а на работу в крупные города или на фабрики и поля их возят каждое утро до отказа набитые микроавтобусы. Культурный парадокс, по словам белокожих южноафриканцев, заключается в том, что эти люди могли бы выбраться из своих «гетто» — над немалым числом фавел видны спутниковые телевизионные антенны, их владельцы могли бы позволить себе жить в городах, в полноценных жилищах. Но двадцать лет, прошедшие с момента падения режима апартеида, пока не смогли изменить ценности, привычный уклад и поведение этой части населения. Вместе с тем в ЮАР значительную роль играют социальные ценности — по крайней мере, все жители искренне рады принимать в своей стране любые крупные международные мероприятия, поскольку, по словам гида, «каждые 8 туристов создают в ЮАР одно новое постоянное рабочее место». Таким образом, большое количество социально ориентированных секций, докладов, тем Конгресса, очевидно, вызвано реалиями жизни этой страны.
Находясь в центре пересечения совершенно отличных друг от друга научных традиций, имея возможность «вживую» слушать признанных классиков, невозможно вновь не задуматься о том, каково место российской психологии в мировом научном контексте. Несмотря на очевидную немногочисленность коллег из России, российская психология была представлена четырьмя симпозиумами: «Прошлое и будущее психогенетики» (Behavioural Genetics: Looking Back and Looking Forward) под руководством С. Б. Малыха (Психологический институт РАО, Москва), «Межполушарная асимметрия и познание» (Hemispheric Asymmetry and Cognition) под руководством П. Н. Ермакова (Южный федеральный университет, Ростов-на-Дону), «Онтологические аспекты жизненного пути в практике психологического консультирования» (Ontological Aspects of Lifespan in the Practice of Psychological Counselling) под руководством В. А. Дмитриевой (Санкт-Петербургский государственный университет, Россия) и «Романтическая психология А. Р. Лурии в XXI веке» под руководством Б. М. Величковского (МГУ им. М. В. Ломоносова, Россия) и Э. Голдберга (Нью-Йоркский университет, США).
Последний симпозиум прошел с особенным размахом: количество слушателей достигло почти сотни человек — и то лишь потому, что аудитория не смогла вместить всех желающих, которых на самом деле было гораздо больше. Наряду с докладами близких учеников Александра Романовича: Б. М. Величковского, Ж. М. Глозман (рис. 4), — выполненными скорее в жанре научной биографии, речь на этом симпозиуме шла о том, каким образом сегодня преломляются идеи А. Р. Лурии в нейропсихологической практике разных стран. В целом впечатление от луриевского симпозиума осталось,
53
Рис. 4. Проф. Э. Голдберг (США) выступает на симпозиуме памяти А. Р. Лурии. В президиуме — проф. Б. М. Величковский (Россия, Германия) и проф. Э. Уоттс (ЮАР)
безусловно, яркое, но при этом позволяющее сформулировать достаточно противоречивые выводы. Гордость за научную традицию, к которой — пусть и опосредованно — принадлежат многие российские психологи и которая вот уже семьдесят лет продолжает питать мировую нейро- и когнитивную психологию, неизбежно сопровождается грустным осознанием того, что почти все обсуждавшиеся теоретические вопросы — хотя и золотой, но (в буквальном смысле) прошлый век отечественной психологии.
В завершение статьи приведем небольшую статистическую сводку, опираясь на данные доклада Сазасивана Купера (ЮАР), Президента ICP 2012, избранного теперь Президентом Международного союза психологической науки при ЮНЕСКО (IUPsyS) и сменяющего на этом посту Райнера К. Зилберайзена. Всего было получено около 8000 тезисов, при этом очное участие в Конгрессе приняли около 6000 человек. Состоялись 2322 презентации, 107 симпозиумов, 705 постерных докладов и 216 виртуальных постерных докладов. Среди участников ICP 2012 28% были студентами; 42% — представителями ЮАР, 8% — США, 4% — Германии, 3% — Австралии. С. Купер отдельно отметил, что по сравнению с предыдущим конгрессом выросло число участников из Бразилии (1,7%) и России (1,3%). Это, безусловно, приятный факт, однако от себя добавим, что, учитывая масштабы национального психологического сообщества (вузы России ежегодно выпускают тысячи дипломированных психологов), процент российских участников мог бы быть куда более убедительным. Возможно, он и станет таковым на следующем, 31-м по счету Конгрессе.
Даты проведения 31-го Международного психологического конгресса уже известны: он пройдет 24-29 июля 2016 г. в Йокогаме (Япония) под лозунгом «Гармония многоли-кости: вклад психологии» (Diversity in Harmony: Insights from Psychology)1. Однако прежде чем он состоится, Международный союз психологической науки планирует про-
1 См. сайт Конгресса: http://www.icp2016.jp.
54
вести три семинара: по кросскультурным исследованиям здоровья и самочувствия, по анализу психологических исследований и по общественной (community) психологии. Также будет создан новый журнал — International Journal of Psychology, выпускающим редактором которого станет Е. Л. Григоренко.
Организаторами ICP 2012 выступили Международный союз психологической науки при ЮНЕСКО (International Union of Psychological Science — IUPsyS), Национальный исследовательский фонд (National Research Foundation — NRF) и Южно-Африканское психологическое общество (Psychological Society of South Africa — PsySSA)2.
Статья поступила в редакцию 12 октября 2012 года
2 Подробную информацию об итогах работы Конгресса можно найти на сайте: http:// www.icp2012.com.
55
