CC BY
49Коррекционно-педагогическое образование. 2018. № 1 УДК 159.96+616.8
В. А. Худик
ПСИХОЛОГИЯ И ПСИХОПАТОЛОГИЯ ОБЫДЕННОЙ ЖИЗНИ
Введение. 3. Фрейд и его последователи. Название статьи настораживающее, особенно для тех, кто знаком с одним из главных трудов выдающего австрийского ученого Зигмунда Фрейда — «Психопатология обыденной жизни» [1], в котором автор попытался найти тонкую грань между «нормой» и «отклонениями» в психике человека и в условиях анализа различных жизненных ситуаций. Созданная им теория психоанализа явилась одной из ведущих в западной философии и психологии научных течений, связанных с толкованием природы сознательного, подсознательного и бессознательного, а также пониманием природы человеческих поступков и поведения в целом [2—4]. Последователи 3. Фрейда широко распространяли его идеи в Европе и Америке, порой дискутируя с ним и создавая свои научные течения и школы.
Постановка проблемы. Понятия «норма» и «патология». В настоящей публикации речь пойдет о методологии понятий «норма» и «патология» применительно к современным условиям жизни и к различным этапам человеческого онтогенеза.
Следует сразу напомнить то, что «психопатология» представляет
собой один из разделов психиатрии, как медицинской отрасли, изучающей особенности расстройств сознания при психоневрологических и соматических заболеваниях [5—6]. Крайние границы психопатологии, проявляющиеся в возникновении психозов, например, при шизофрении, алкоголизме или при острой гриппозной инфекции с высокой температурой и других заболеваниях, могут отличаться различной клинической картиной нарушенного сознания (бред, галлюцинации, ка-татонии и пр.), симптоматика которого блекнет и полностью исчезает под влиянием лечения и выздоровления больного [7]. Тем не менее характерной особенностью прогредиентных форм психических заболеваний является то, что в динамике течения болезни у душевнобольного формируются аномалии психики, свидетельствующие о дефекте той или иной стороны психической сферы. В частности, при алкоголизме формируется алкогольная деградация личности, нередко сопровождающаяся органическим снижением продуктивности психической деятельности и слабоумием [8—11]; при эндогенных заболеваниях —
наблюдается нарушение мотива-ционных компонентов деятельности, снижение способности к абстрагированию и расстройства мышления в целом, изменение эмоционально-волевой регуляции деятельности, пр. То есть изменения в психической сфере душевнобольных рассматриваются сквозь призму этиологии, клиники и патогенеза того или иного психического заболевания, а также выбора лечебной тактики — медикаментозной терапии, физиотерапевтических методов лечения, трудо- и психотерапии, психологической коррекции когнитивных и личностных расстройств. Выписка из психиатрического стационара предполагает относительно устойчивое проявление ремиссии. Однако при хронических (прогредиентных) формах течения болезни рецидивы возобновляются. И вопросы госпитализации таких больных становятся проблемой как для микросоциального окружения — семьи, так и для других социальных институтов — образовательного учреждения, производственного коллектива и т. д., поскольку в структуре формирующегося психического дефекта основное место занимает анозогнозия — некритичность больного к себе, своим поступкам и окружающему. Больные, как правило, не признают себя «больными», и не считают необходимым обращаться за медицинской помощью к врачу. Поэтому отечествен-
ная (и зарубежная) психиатрия является дотационной со стороны государства, и регулируется соответствующей нормативно-правовой базой [12].
Психология и дефектология об отклонениях в психическом развитии. В отличие от понятия «психопатология», связанного с психиатрией, понятия «психология», «психика», «сознание» и др. в привычном представлении рассматриваются как норма, относящаяся к различным сферам человеческой жизни, что является предметом психологии как науки. Тем не менее отношение к «норме» как у представителей самой науки, в частности, психологии и психиатрии, так и у обычных людей, являющихся носителями психического, неоднозначное. Так сложилось, что психическая сфера (и высшая форма её отражения — сознание) больше всего занимала умы ученых в области детской психологии и педагогики, так как речь шла об особенностях развития и формирования личности, её воспитания и обучения [13], тогда как искажение такого развития рассматривалось в аспекте соматопси-хических и социально-культурных предиспозиций к возникновению отклонений, аномалий, дефектов [14—16]. Таким образом, уже на ранних этапах онтогенеза в детском возрасте дифференциация нормального и отклоняющегося развития констатировались врачами-
педиатрами, специалистами в области дефектологии и детской психологии, педагогами образователь-ныхучреждений. Это способствовало становлению в советский период развития общества специальных образовательных учреждений для детей с различными дефектами физического и психического развития [17—18], а также созданию специальных программ обучения и воспитания детей, с учетом специфики структуры дефекта, комплексных или множественных нарушений развития [19].
Генезис детских и подростковых поведенческих реакций. Родители, педагоги образовательных учреждений наблюдают за особенностями физического и психического развития детей на различных этапах онтогенеза — в дошкольном возрасте, в начальной и средней школе. Ключевыми данными при этом являются: характеристики сенсомоторного развития в раннем возрасте, успешность овладения речью, сформированность социально-бытовых навыков, уровень социальной адаптации в детском коллективе, адекватность проявления эмоционально-личностных реакций, пр. Эти сведения и другие данные анамнеза (наследственность, особенности протекания беременности у матери, роды и т. д.), имеют значение для понимания выявленных при осмотре педиатром, неврологом, психиатром, психологом, дефектологом, педа-
гогом отклонении от так называемого «нормального развития». Иными словами, роль биологических факторов в раннем онтогенезе существенна и может свидетельствовать в пользу возможного возникновения отклоняющегося развития, если говорить о психической сфере развивающегося человека, но, конечно, этого может и не произойти.
Пытаясь найти некую точку отправления, характеризующую норму психического реагирования, в раннем детском возрасте, обращаем внимание на то, как прошли роды у матери, не было ли признаков кислородного голодания мозга у новорожденного, как проявили себя первые безусловно-рефлекторные реакции, как вообще формировалась условно-рефлекторная и коммуникативная деятельность малыша первого года жизни [20], что позволяет судить о том, как будет развиваться анализаторная система ребёнка, то есть его простейшие психические процессы, соответствующим образом локализованные в головном мозге. Ранний период физического и психического развития, тем самым, подготавливает переход к возникновению и формированию высших психических функций, а затем и сознания [21]. Фактически к трём годам при нормальном развитии механизмы формирования высшей психической деятельности и сознания во многом
отличают ребёнка от самого же себя вчерашнего.
Однако нас интересует то, когда же при нормальном психическом развитии начинается «психопатология» и почему она обязательно должна себя проявить? И как тут не вспомнить 3. Фрейда о первых детских неврозах и истерических реакциях, которые, конечно же, связаны с первыми пережитыми страхами и формирующимися фобиями, конфликтами. При этом роль внешней среды (воспитания) становится значимой, а предрасположенность биологических факторов рассматривается клиницистами с позиций определения «причины и следствия» возникновения тех или иных аномалий психического развития.
Итак, первые поведенческие реакции ребёнка, имеющие сознательную мотивационную направленность, можно отнести к двух-трехлетнему возрасту. Чаще всего эти реакции связаны с отношениями ребёнка и матери, ближайшим семейным окружением, когда ребёнок пытается удовлетворить те или иные потребности, и натыкается на трудности, обусловленные конфликтом среды, когда по тем или иным причинам «потребность» невозможно удовлетворить «здесь и сейчас». Далее по жизни взрослеющий человек то и дело подвергается постоянным воздействиям «экспериментального невроза» (по И. П. Павлову [22]), на
основе которого формируются различные эмоциональные и поведенческие реакции. От физиологических основ эмоционального реагирования до формирования характерологии и рефлексивного уровня эмоций [23], от привычек поведения к устойчивым качествам и свойствам личности [24] — таков путь становления психических форм реагирования на окружающую действительность, при котором наблюдаются как позитивные новообразования в психической сфере и личности в целом, так и негативные — дефектные стороны психики.
Акцентуации характера и ацентуи-рованные личности. По мере воспитания характера и проявления первых акцентуаций в подростковом возрасте можно констатировать начало манифестации пограничной патологии, которая не диагностируется клинически, но представляет собой выраженность отдельно взятых свойств поведения, отклоняющихся в ту или другую сторону. Например, астено-невротический тип акцентуации (по А. Е. Личко [25]) отличается склонностью к ипохондрической фиксации на своем самочувствии, ощущением «болезненности», жалобами на утомляемость и раздражительность, в частности, при учебных нагрузках. В поведении такому подростку нередко свойственна излишняя бурная реакция на требования взрослых, после
чего может отмечаться астения, раскаяние, слёзы и тенденции интровертированного поведения. Самооценка подростка во многом определяется его самочувствием — при хорошем настроении он чувствует себя уверенно и оптимистично, в противном же случае — превалируют ипохондрии, что проявляется в снижении активности и склонности к депрессии.
Типы акцентуации, отражающие границы нормы, свидетельствуют об особенностях адаптации или дезадаптации подростка к окружающей среде, и в особенности, к системе складывающихся отношений как между сверстниками, так и взрослыми в условиях семьи, школы, других социальных институтов. При этом тип акцентуации зависит также от готовности индивида к фрустрациям, поскольку окружающие люди несут в себе известный потенциал конфликтности, заключенный по отношению к детям, подросткам и лицам юношеского возраста в некую границу воспитательных требований. Уход детей от этих требований квалифицируется родителями и педагогами школы как «кризис подросткового возраста», который подростками вовсе не ощущается. В то же время всё возрастающее желание удовлетворять различные социальные потребности рассматривается подростками как соответствующее ситуации яв-
ление взросления, а исключение в удовлетворении данных запросов со стороны семьи и взрослых, других социальных институтов — как мера наказания, фрустрация.
Усиление выраженности акцентуаций характера прослеживается на следующих возрастных этапах. Акцентуированность личности в юношеском и зрелом возрасте [26] рассматривается как достаточно выраженное характерологическое свойство, граничащее с пограничной психопатологией — психопатией. Эти признаки могут доходить до крайней границы нормы, но не являться болезненными, или же представлять собой реальную пограничную психопатологию, с формирующейся клиникой психопатии [27], особенно при условии воздействия на человека патогенных биологических и социальных факторов, таких как алкогольная или наркотическая интоксикация, социальная дегенерация личности, пр.
Следует отметить, что в подростковом и юношеском возрасте лишь намечается траектория будущего поведения личности (при этом роль дошкольного и начального школьного возраста ничуть не умоляются), поскольку субъект средового поведения впитывает в себя соответствующую субкультуру и может быть легко податливым как позитивным, так и негативным её влияниям.
Вопросы социализации и дезадаптации личности в зрелом возрасте. Фактически к юношескому возрасту у человека вырабатываются определенные черты (стиль) поведения, характерологические свойства, структура личности в целом, что позволяет судить об уровне его социальной зрелости, способности к самостоятельной жизни и будущей профессиональной деятельности. Взрослая жизнь объективно требует от вчерашних школьников навыков и умений самообслуживания, ответственности за свои поступки, что нередко является критерием диагностики личностного (социального) инфантилизма. Иждивенческая позиция в детском и подростковом возрасте, которая культивируется во многих семьях, нередко создает «благоприятные» условия для формирования у развивающейся личности привычек и стиля поведения, являющихся венцом пагубности такого воспитания.
Кроме того, с пробелами воспитания подростков и юношей сталкиваются различные образовательные организации среднего профессионального и высшего звена, производственные коллективы, куда на учебу или работу поступают вчерашние школьники. Данным организациям приходится заниматься усиленной работой по перевоспитанию молодежи, подготовкой их к учебной или профессиональной деятельности. Та-
кие же задачи стоят и перед Вооружёнными силами РФ, куда на службу призываются лица юношеского возраста. Их слабая физическая и моральная подготовка, вредные привычки, акцентуации характерологических свойств создают риски к патогенной динамике аномалий личности и девиаций поведения, возникающих вследствие нарушения уставных отношений или явлений социальной дезадаптации. Конечно же не всё отмеченное выше может относиться к современной молодежи, большая часть из которой — это вполне нормальные ребята, с позитивными социальными установками и ориентациями, желанием получить профессию и трудоустроиться по избранной специальности, или пройти службу в Вооружённых силах РФ, защищая своё Отечество.
Вопросы социализации личности на этапе профессионального обучения, службы в армии, трудоустройства и профессиональной деятельности остаются актуальными для каждого человека, всяких раз ставя перед ним целый ряд испытаний, когда индивиду приходится многие явления познавать самостоятельно — открывать для себя понимание эмоций и чувств, истину и ложь, самооценку и уровень притязаний. И в этом смысле не всё так гладко, поскольку общество (представителями которого являются люди) открывается мо-
л од ому человеку в истинных сюжетах его проявления — в нарушениях законности, коррупции, в девиантных и делинкветных формах поведения, других социальных отклонениях, что обусловливает риск возникновения социальной дезадаптации и личностной деформации. Причем не исключено, что при достаточно благоприятных внешних характеристиках успешности того или иного субъекта отношений и деятельности кроется склонность к нарушению им законности, то есть возможность совершения преступления на своём рабочем месте, злоупотребление служебными обязанностями, аморальность поведения, граничащая с девиациями алкогольного, наркотического, сексуального генеза. И в этом смысле понятно, что за любым административным или уголовным преступлением стоит человек с потребностями и мотивами, когнитивными и личностными характеристиками. И при достаточной самодозволенности, беспечности такое поведение становится статичным до той поры, пока процессуальная сторона законодательной деятельности не настигнет ответчика, после чего у данного субъекта значительно ухудшается здоровье, частыми становятся астено-невротические реакции, фобии и другие «кажущиеся» изменения личности, влияющие на смягчение вердикта суда.
Иными словами, социализация и адаптация личности протекают в течение всей жизни, когда человеку приходится учитывать изменяющиеся условия среды, быта, системы отношений, продвижения карьерного роста или лишения работы, семьи, жилища, свободы (в результате уголовной ответственности). При этом его психическая сфера также существенно изменяется — какие-то черты характера исчезают, другие — приобретаются [28]. Например, человек в детстве отличался тенденциями интровертированного поведения, замкнутостью, малообщительно-стью. А в зрелом возрасте (в связи с особенностями своей профессии в системе «человек — человек») приобрел черты экстравертиро-ванного поведения — стал более открытым, экзальтированным, общительным. Данные особенности его поведения объективно проистекают из запросов самой профессии, включены в структуру его профессиональных компетенций, без чего не может быть успешности выполняемых профессиональных поручений.
Некоторые из психологических характеристик приобретаются человеком как бы в ситуации научения, подражания, когда необходимо, например, «соответствовать должности», что нередко является предметом обсуждения сослуживцев по работе, которые знали данного человека до его «нового» на-
значения. А в других случаях, когда «руководитель» оказался освобожденным от занимаемой должности, вдруг обнаруживается, что «якобы приобретенные раньше характеристики поведения» нивелировались и исчезли полностью, то есть изменившиеся социальные условия привели к новой социальной адаптации, а вместе с ней и к новой (вытесненной старой) модели поведения. Но в некоторых случаях такие характеристики поведения уходят не сразу, с достаточной «болезненностью» для самой личности, что усиливает признаки дезадаптации, искажения личностной критичности.
Можно согласиться с бытующим выражением, что в жизни мы постоянно «играем свои и чужие роли», но здесь главное «не заиграться», «не засидеться» в той или иной роли. Необходимо вовремя успеть «выйти» из предложенной «роли» (должности) для того, чтобы сохранить собственную самобытность, индивидуальность, здоровье, наконец-то, чтобы оставаться критичным к себе и происходящему. В противном случае можно наблюдать симптоматику, граничащую с психопатологией — повышение паранояльных тенденций поведения (подозрительность, настороженность, относительное сужение сознание на мыслях и действиях с «кажущимися противниками»), изменения в аффективной сфере (эмоциональная неустойчивость и
выгорания), снижение продуктивности психической деятельности (повышенная усталость и утомляемость), пр. Однако паранояльные тенденции могут характеризовать и саму личность, её характер, когда такому человеку свойственна уверенность в себе, высокая целеустремленность, настойчивость, достаточная работоспособность и стеничность в преодолении трудностей. Присутствие этих характеристик в лидере, руководителе — залог успешности деятельности производства, любой организации.
Клиника приобретенного слабоумия. Жизненный путь человека наполнен творческими изысканиями, ростом профессиональных интересов, повышением квалификации. В то же время с возрастом всё чаще наблюдаются проблемы с памятью (когда в необходимый момент труднее становиться вспомнить о событиях или явлениях, ту или иную информацию); мышление отличается вязкостью, инертностью, торпид-ностью (наблюдается застревае-мость на отдельных идеях, суждениях, что способствует слабой переюпочаемости, тугоподвижно-сти мыслительных процессов); в мотивационно-личностном аспекте отслеживается не свойственный ранее данному человеку консерватизм (трудности в принятии «нового» или в необходимости усвоения «нового»), прочие отклонения. Правда, не всегда всё «новое», которое предлагается, может соот-
ветствовать эффективности решения определенных социальных, жизненных или технических проблем.
Сам по себе жизненный путь человека в нынешних условиях развития информационно-коммуникативных технологий в чём-то выигрышный, поскольку можно быстрее найти необходимую информацию, приобрести пользовательские навыки применения различных технологий, освоить работу с использованием компьютерных программ и т. д.
Но, наряду с этим, подмена реального развития когнитивно-личностной сферы ребёнка уже в дошкольный период детства чревата своими негативными последствиями, так как упускаются возможности становления простейших и высших психических функций посредством освоения орудийно-предметной деятельности, например, при овладении счётными операциями или письмом, когда речь идёт о развитии соответствующих зон коры головного мозга. В следующие возрастные периоды ситуация усугубляется тем, что обучение в школе и в других учебных заведениях нередко сводится к простому времяпрепровождению, когда субъекты образовательной среды — обучающиеся и преподаватели находятся в едином образовательном пространстве лишь номинально. Снижение интереса к посещению образовательной организации у обучающихся продиктовано неко-
торыми консервативными тенденциями системы образования, а также нарастанием конфликтных тенденций среди субъектов образовательного пространства, когда обучающиеся видят «профилактику» порождаемой дидактогении в манкировании учёбой [29].
Снижение учебной мотивации и ситуативный характер освоения учебный знаний становятся очевидными явлениями современного образования, что продиктовано также возможностями самостоятельного быстрого поиска учащимися необходимых «знаний» в сети интернет. Однако, найти информацию (например, способ решения задачи по алгебре) и осмыслить её, то есть обрести свойство математического мышления, далеко неоднозначно. Следовательно, у обучающихся школ и других образовательных организаций среднего профессионального и высшего уровня не формируются необходимые знания, навыки и умения, как базовые психологические новообразования, которые должны получить своё развитие при освоении того или иного учебного предмета. Это приводит к тому, что они не получают системных знаний, а довольствуются ситуативными (парциальными) знаниями, которые мотивированно используются по формуле: «выучил, чтобы сдать и забыть». Таким образом, по целому ряду учебных предметов у школьников, студентов отсутству-
ют системные знания, характеризующие те психологические новообразования, которые связаны с логикой освоения предмета и когнитивно-личностными особенностями применения полученных знаний в практике. В этой связи приходится констатировать признаки формирующего парциального слабоумия, возникающего в период школьного обучения и усиливающегося на следующих возрастных этапах [30].
От парциального к тотальному слабоумию — таков путь движения субъекта поведения и деятельности в мире информационно-коммуникативных технологий. В случае их глобального разрушения человек остается беспомощным, поскольку многие из «профессиональных компетенций» никак не связаны с развитием тех или иных зон коры головного мозга. К тому же, онтогенез старения человека, в том числе и его психической сферы, никто не отменял. И как в этих случаях быть с реабилитацией постинсультных состояний, с последствиями черепно-мозговых травм, с формирующимся алкогольным слабоумием и деградацией личности, с пресенильными деменция-ми и другими атрофическими заболеваниями головного мозга? Наряду с разрушением интеллектуальных функций отмечаются формирующиеся признаки органического снижения личности в потребностно-мотивационной и
аффективной сферах, что завершается распадом ядра личности.
Заключение. Мрачная картина того, что нас ждёт в психическом онтогенезе, лишний раз заостряет наше внимание на том, как выстроить тактику жизненного пути, чтобы многие явления, относящиеся к пограничной психопатологии и к самим аномалиям психической сферы, можно было бы избежать.
В первую очередь, это относится к образу жизни, то есть к тому, как будут сочетаться конституционально-биологические и социальные факторы развития? Насколько индивиду удастся избежать патогенного воздействия эндогенных и экзогенных детерминант, поражающих биологический субстрат организма и, в частности, центральную нервную систему? В какую изначальную среду попадет родившийся человек, и каким образом будет выстроена концепция его воспитания и обучения?
Во вторую очередь, не менее важным является выбор программы воспитания и обучения на ранних и последующих этапах детского онтогенеза. То есть речь идет об эффективных программах развития психической сферы взрослеющего человека, которые бы учитывали особенности становления проекционных зон мозга с точки зрения проявления простейшей психической деятельности и разворачивания высших корковых функций, сознательных когнитив-
ных процессов. Данная динамика должна сохраняться на последующих этапах — в дошкольном возрасте, во время обучения в школе, на этапах обретения будущей предметно-профессиональной деятельности и в период геронтоге-неза.
Упражняемость психических функций может рассматриваться
как важная профилактическая мера предотвращения старения психики. А применительно к высшей психической деятельности, что может быть лучше, как не совершенствование вербальных функций, мыслительной деятельности, творческого воображения и чувственного представления, понимания окружающего мира.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Фрейд 3. Психопатология обыденной жизни / Зигмунд Фрейд; [пер. с нем. О. Медем]. Санкт-Петербург: Азбука-классика, 2006. 220 с.
2. Адлер А. Практика и теория индивидуальной психологии: Лекции по введению в психотерапию для врачей, психологов и учителей: [пер. с англ.]. М.: Изд-во ин-та психотерапии, 2002. 212 с.
3. Юнг К. Г. Психологические типы / Карл Юнг; [пер. с нем. Софии Лорие]. М.: ЭКСМО-пресс, 2001. 478 с.
4. Хорни К. Самоанализ. Психология женщины. Новые пути в психоанализе / Пер. с англ. Санкт-Петербург: Питер, 2002. 473 с.
5. Гиляровский В. А. Психиатрия. Руководство для врачей и студентов. 4-е изд. М.: Медгиз, 1954. 620 с.
6. Снежневский А. В. Общая психопатология. Курс лекций. Валдай, 1970. 190 с.
7. Руководство по психиатрии: В 2-х т. / под ред. А. В. Снежневского. М.: Медицина, 1983.
8. Бехтерев В. М. О психической дегенерации хронических алкоголиков // Труды комиссии по вопросам об алкоголизме и мерах борьбы с ним. СПб., 1909,10,680.
9. Братусь Б. С. Психологический анализ деградации личности при хрони-
ческом алкоголизме // Вопросы патопсихологии. М., 1970. С. 127-137.
10. Сурнов К. Г. Изменение установок личности при алкоголизме. Дисс. канд. психол. наук. М.: МГУ, 1982. 198 с.
11. Худик В. А. Динамика интеллек-туально-мнестических нарушений у больных алкоголизмом // Журнал невропатологии и психиатрии им. С. С. Корсакова. М„ 1983. Т. 83, №. 3. С. 430-435.
12. Закон РФ от 02.07.1992 № 3185-1 (ред. от 03.07.2016) «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.01.2017) // http://www.consultant.ni/ ёоситеп1/сош_с1ос_1А\¥_4205/ (дата обращения 18.01.2018).
13. Божович Л. И. Личность и её формирование в детском возрасте. Психологическое исследование. М.: Просвещение, 1968. 464 с.
14. Выготский Л. С. Собрание сочинений: В 6 т. Т. 5. Основы дефектологии / Гл. ред. А. В. Запорожец. М.: Педагогика, 1983. 369 с.
15. Лебединский В. В. Нарушения психологического развития у детей: Учеб. пособие. М. Изд-во МГУ, 1985.167 с.
16. Лубовский В. И. Психологические проблемы диагностики аномального развития детей / НИИ дефектоло-
гии АПН СССР. М.: Педагогика, 1989. 100 с.
17. ЗамскийХ. С. История олигофренопедагогики: Учеб. пособие. М.: Просвещение, 1974. 392 с.
18. Малофеев Н. Н. Специальное образование в меняющемся мире: Россия. Учеб. пособие. М.: Просвещение, 2013. 320 с:
19. Смирнова Л. В. Обучение и воспитание лиц с множественными и тяжелыми психофизическими нарушениями: вопросы методологии // Коррекци-онно-педагогическое образование. 2018. №1(13). С. 5-9.
20. Баженова О. В. Диагностика психического развития детей первого года жизни в норме и патологии: дисс. канд. психол. наук. М.: МГУ, 1983. 138 с.
21. Выготский Л. С. Собрание сочинений: В 6-ти т. Т. 4. Детская психология / под ред. Д. Б. Эльконина. М.: Педагогика, 1984. 432 с.
22. Павлов И. П. О типах высшей нервной деятельности и экспериментальных неврозах. М.: Мед. лит., 1954. 192 с.
23. Худик В. А., Тельнюк И. В. Генезис эмоций и проблема понимания детских поведенческих реакции // Детский сад от А до Я. 2007. № 1 (25). С. 51-54.
24. Худик В. А. Психология аномального развития личности в детском и
подростково-юношеском возрасте. К.: Здоровье, 1993. 144 с.
2 5. Личко А. Е. Психопатология и акцентуация характера у подростков. М.: Медицина, 1983,255 с.
26. Леонгард К. Акцентуированные личности / Пер. с нем. [Предисл. и ред. В. М. Блейхера]. Киев: Наукова думка, 1981. 311 с.
27. Ганнушкин П. Б. Клиника психопатий, их статика, динамика и систематика. М.: Север, 1933. 143 с.
28. Худик В. А. Динамика факторов «интро-экстраверсии» и «нейротизма» в субъективном оценивании на различных этапах жизненного пути // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. Серия «Психология». 2015. Т. 5. № 4. С. 55-62.
29. Худик В. А., Тельнюк И. В. К вопросу о генезисе и профилактике ди-дактогении в условиях образовательной среды школы // Вестник Ленинградского государственного университета им. А. С. Пушкина. Серия «Психология». 2012. Т. 5. № 4. С. 48-53.
30. Худик В. А. Психология, клиника и профилактика развивающегося слабоумия у субъектов образовательной среды на различных этапах онтогенеза // Коррекционно -педагогическое образо -вание. 2017. № 2 (10). С. 5-16.
REFERENCES
1. Freud S. Psychopathology of ordinary life / Sigmund Freud; [translation from Gennan O. Medem], St. Petersburg: Azbuka-klassika, 2006. 220 p. (In Russ.).
2. Adler A. Practice and theory of individual psychology: Lectures on introduction to psychotherapy for doctors, psychologists and teachers: [English translation], M.: Izd-vo in-ta psihoterapii, 2002.212 p. (In Russ.).
3. Jung K. G. Psychological types / Karl Jung; [translation from Gennan Sofia Loriye]. M.: EKSMO-press, 2001.478 p. (In Russ.).
4. Horni K. Introspection. Psychology of the woman. New ways to the psychoanalysis / Lane about English St. Petersburg: Piter, 2002. 473 p. (In Russ.).
5. Gilyarovsky V. A. Psychiatry. The management for doctors and students. M.: Medgiz, 1954. 620 p. (In USSR).
6. Snezhnevsky A. V. General psycho-pathology. Course of lectures. Valdai, 1970. 190 p. (In USSR).
7. Guide to psychiatry: In 21. / Under the editorship of A. Y Snezhnevsky. M.: Medicina, 1983. (In USSR).
8. Bekhterev Y. M. About a mental degeneration of chronic alcoholics//Works of the commission on questions of alcoholism and measures of fight against it. SPb., 1909, 10, 680. (InRuss.).
9. Bratus' B. S. Psychological analysis the analysis of degradation of the personality at chronic alcoholism // The questions of abnormal psychology. M., 1970. P. 127— 137. (In USSR).
10. Surnov K. G. Change of installations of the personality at alcoholism. Thesis of candidate of psychological Sciences. M.: MGU, 1982. 198 p. (In USSR).
11. Kliudik Y. A. Dynamics of intellectual and mnestic disorders in patients with alcoholism // Zhurnal nevropatologii i psihiatrii im. S. S. Korsakova, M., 1983. T. 83, No. 3. P. 430-435. (In USSR).
12. The act of the Russian Federation of 02.07.1992 No. 3185-1 (an edition of 03.07.2016) "About mental health services and guarantees of the rights of citizens at its rendering" (with changes and additions, came into force from 01.01.2017) // http:// www. consultant. m / document / cons_doc_ LAW_4205/(date of the address 18.01.2018).
13. Bozhovich L. I. Personality and its formation in childhood. Psychological research. M.: Prosveshenie, 1968.464 p. (In USSR).
14. Vygotsky L. S. Collected works: In 6 t. T. 5. Fundamentals of defectology / Glavnyi redaktor A. Y. Zaporozhec. M.: Pedagogika, 1983. 369 p. (In USSR).
15. Lebedinsky V. V. Violations of psychological development in children: textbook. M. Izd-vo MGU, 1985. 167 p. (In USSR).
16. Lubovsky V. I. Psychological problems of diagnostics of abnormal development of children / scientific research institute of defectology of NPA of the USSR M.: Pedagogika, 1989.100 p. (hi USSR).
17. Zamsky H. S. History of Oligophrenopedagogics: textbook. M.: Prosveshenie, 1974. 392 p. (In USSR).
18. MalofeyevN. N. Vocational education in the changing world: Russia. Textbook. M.: Prosveshenie, 2013. 320 p. (In Russ.).
19. Smimova L. V. Training and education of persons with multiple and heavy psychophysical violations: methodology questions // Pedagogic Correction Education Journal. 2018. No. 1 (13). P. 5-9. (In Russ.).
20. Bazhenova O. V. Diagnostics of mental development of children of the first year of life in norm and pathology: diss, edging, psychol. sciences. M.: MGU, 1983. 138 p. (In USSR).
21. Vygotsky L. S. Collected works: In 6 t. T. 4. Children's psychology / Under the editorship ofD. B. Elkonin. M.: Pedagogika, 1984. 432 p. (In USSR).
22. Pavlov I. P. About types of higher nervous activity and experimental neurosises. M.: Med. lit., 1954. 192 p. (In USSR).
23. Kliudik V. A., Telnyuk I. V. Genesis of emotions and a problem of understanding of nurseries behavioural reactions // Detskii sad ot A do Ya. 2007. No. 1 (25). P. 51-54. (In Russ.).
24. Kliudik V. A. The psychology of anomalous development of personality in childhood and adolescence and young adulthood. Kiev: Zdorov'e, 1993. 144 p. (In Ukraine).
25. Lichko A. E. Psychopathology and character accentuation in adolescents. M.: Medicina, 1983, 255 p. (In USSR).
26. Leongard K. Accentuated of the personality / translation from German O. Medem [Preface and editorial of V. M. Bleicher], Kiev: Naukova dumka, 1981. 311 p. (In USSR).
27. Gannuslikin P. B. Clinic psychopathy, their statics, dynamics and systematics. M.: Sever, 1933. 143 p. (In USSR).
28. Kliudik V. A. Dynamics of factors of "introversion", "extroversion" and "neuroticism" in subjective evaluation at different stages of life // Vestnik
Leningradskogo gosudarstvennogo univer-siteta im. A. S. Pushkina. Seriya «Psiho-logiya». 2015. T. 5. No. 4. P. 55-62. (In Russ.).
29. Kliudik Y. A., Telnynk I. V. The question of the Genesis and prevention of galactosemia in terms of the educational environment of the school // Vestnik Leningradskogo gosudarstvennogo univer-siteta im. A. S. Pushkina. Seriya
«Psihologiya». 2012. T. 5. No. 4. P. 48-53. (In Russ.).
30. Kliudik Y. A. Psychology, clinic and prevention of developing dementia in subjects of the educational environment at various stages of ontogenesis // Pedagogic Correction Education Journal. 2017. No. 2 (10). P. 5-16. (In Russ.).
Поступила в редакцию 05.04.2018 г
