CC BY
81
ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ РАБОТНИКОВ СЛЕДСТВЕННЫХ ОРГАНОВ С НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИМИ ДОПРАШИВАЕМЫМИ: СТРУКТУРНЫЙ АНАЛИЗ
Е. В. Васкэ, Ф. С. Сафуанов
Аннотация: в статье представлена многоуровневая структура психологического взаимодействия работников следственных органов с несовершеннолетними субъектами уголовного процесса в ходе проведения допросов; проанализированы функции уровней, цели и задачи стадий психологического взаимодействия.
Ключевые слова: несовершеннолетний, индивидуальность, уровни психологического взаимодействия, стадии психологического взаимодействия, тактика допроса, стратегии психологического воздействия, техники убеждающего воздействия.
The summary: the article representational of levels structure of psychological interaction workman investigation organs in the minors subjects criminal process in the course of undertaking interviewings to analyses function levels, purposes and basic stages psychological interaction.
Keywords: minor, individual, levels on the psychological interaction, stages on the psychological interaction, tactics investigation guestioning, strategies on the psychological influence, technology convincing influence.
Допрос как коммуникативный процесс предполагает взаимообмен действиями, информацией и состояниями включенных в него субъектов, поэтому для достижения юристом своих профессионально важных целей профессио-
нальное общение требует тщательной подготовленности и методической оснащенности. Взаимосвязи между участниками коммуникативного процесса, как правило, двусторонние, в связи с чем соотношение между вербальными и невербальными средствами в процессе общения определяется характером совместно решаемой задачи и условиями совместной деятельности. Для того чтобы поставленная перед юристом задача (прежде всего установление истины по уголовному делу) в ходе профессионального общения при проведении допроса стала решаемой, коммуникативный процесс должен носить характер именно взаимодействия, а не одностороннего воздействия на личность допрашиваемого.
Нарушение процессуальных норм, предписывающих процессуальный порядок речевого взаимодействия сторон, которые регламентируют допрос как отдельное следственное действие (ст. 173, 174, 187-191, 223.1, 425 УПК РФ), в соответствии с ч. 3 ст. 7 УПК РФ «влечет за собой признание недопустимыми полученных таким путем доказательств». Обязательное соблюдение процессуальных процедур ведения данного следственного действия включает в себя и его протоколирование, отражающее не только содержание коммуникативного процесса, но и весь его ход (ст. 190 УПК РФ), предъявляя тем самым особые требования к процессу
общения. Представляется очевидным, что профессиональное общение юриста помимо процессуальных должно включать в себя и непроцессуальные формы, основанные на знании психологических закономерностей межличностного взаимодействия и умении их использовать в процессуально-регламентированной деятельности. В связи с этим понимание допроса как системы, включающей в себя уголовно-процессуальные нормы, криминалистические тактики и психологические приемы воздействия при реализации указанных подсистем параллельно друг с другом, существенно повышает эффективность проведения этого следственного действия.
Допрос несовершеннолетних субъектов уголовного процесса сопряжен с определенными трудностями, связанными с их возрастными особенностями (специфической динамикой протекания психических процессов) и возможным/обязательным участием в проведении указанного следственного действия третьих лиц (законного представителя, защитника, педагога). Допрос несовершеннолетних правонарушителей и несовершеннолетних (малолетних) потерпевших как особых субъектов уголовного процесса представляет особую сложность при осуществлении конструктивного взаимодействия, направленного на получение от них полных и правдивых показаний. При этом, кроме основной цели — получения достоверных показаний, допрос несовершеннолетних правонарушителей должен иметь и промежуточную — коррекцию (изменение) мотивационной направленности в части дальнейшего просоциального поведения, а допрос несовершеннолетних (малолетних) по-
терпевших — избежание вторичной психотравматизации самой процедурой проведения этого следственного действия. Реализация указанных целей возможна при условии организации совместной деятельности с несовершеннолетним в ходе проведения допроса через процесс психологического взаимодействия с ним, системно структурированный по трем уровням: процессуальному, субъект-субъектному и ролевому.
1. Процессуальный уровень обусловлен наличием законодательно закрепленных полномочий юриста в управлении коммуникативным процессом допроса с одной стороны и особым процессуальным статусом несовершеннолетнего как субъекта уголовного процесса с другой. Данный уровень психологического взаимодействия выполняет функцию законодательной регламентации рассматриваемого следственного действия, осуществляемую через тактику допроса при строгом соблюдении процессуальных процедур его проведения (ст. 48, п. 2 ч. 1 ст. 51, 187, 189-191, 425, 426 УПК РФ).
Учитывая возрастные особенности несовершеннолетних субъектов уголовного процесса, законодатель, наряду с общими, предусмотрел особые правила проведения допроса, касающиеся его продолжительности и привлечения к этому следственному действию педагога, защитника, законного представителя, осуществляющих в первую очередь правозащитную функцию. Допрос несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого) не может продолжаться непрерывно более двух часов, а в общей сложности — более четырех часов в день (ст. 425 УПК РФ); те же требования
должны соблюдаться при допросе несовершеннолетних потерпевших.
Порядок допроса несовершеннолетних потерпевших во многом схож с порядком проведения данного следственного действия с несовершеннолетними обвиняемыми (подозреваемыми), однако гарантии прав последних шире. Так, обязательным участником допроса несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого) является его защитник (п. 2 ч. 1 ст. 51 УПК РФ), наделенный достаточно широким кругом полномочий (ст. 53 УПК РФ). С момента первого допроса несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого) к участию в уголовном деле допускаются его законные представители (ст. 426 УПК РФ), причем в соответствии со ст. 48 УПК РФ их участие в уголовном деле обязательно, а полномочия аналогичны правам защитника. Участие педагога (психолога) также является обязательным условием проведения допроса несовершеннолетнего обвиняемого (подозреваемого), не достигшего шестнадцати лет либо достигшего этого возраста, но страдающего психическим расстройством или отстающего в психическом развитии (ч. 3 ст. 425 УПК РФ).
Законодатель четко регламентирует участие педагога (психолога) и в допросе несовершеннолетних потерпевших: обязательное — при допросе потерпевших, не достигших четырнадцати лет, и по усмотрению следователя—от четырнадцати до восемнадцати лет (ч. 1 ст. 191 УПК РФ). Таким образом, несмотря на то что участие педагога (психолога) и законных представителей несовершеннолетнего, кроме правозащитной функции, направлено на обеспечение психологического контакта между следователем и
подростком, присутствие последних на допросе несовершеннолетних потерпевших, в отличие от допроса несовершеннолетних обвиняемых (подозреваемых), не является обязательным условием (ч. 1 ст. 191 УПК РФ).
Законодательное закрепление правил проведения допроса, кроме запрета на постановку наводящих вопросов, не ограничивает возможности следователя при выборе тактики данного следственного действия (ч. 2 ст. 189 УПК РФ). Не имея обязательной силы в процессуальном контексте и будучи обусловленной конкретной следственной ситуацией, тактика допроса обеспечивает оптимальный режим для осуществления этого следственного действия. Рассматривая тактику допроса как ситуационно обусловленные действия юриста, направленные на достижение профессионально важной цели, выбор которых определяется совокупностью внешних и внутренних факторов (предметом допроса, процессуальным положением допрашиваемого лица и избранной им позиции, наличием и качеством доказательной базы и др.), необходимо отметить, что ее проведение с несовершеннолетними допрашиваемыми имеет ряд особенностей.
Так, процессуально закрепленное ограничение времени непрерывного проведения допроса, обязательное или возможное участие в допросе несовершеннолетнего его законного представителя, педагога, психолога, защитника в определенных случаях способно как помочь, так и существенно осложнить коммуникативный процесс между следователем и допрашиваемым. В связи с этим юристу, исходя из оценки индивидуальности несовершеннолетнего и осо-
бенностей конкретной следственной ситуации, необходимо тактически правильно определить (скорректировать, изменить): пространственное расположение участников допроса; постановку (отвод] вопросов к допрашиваемому со стороны других участников следственного действия; частоту и продолжительность перерывов в допросе; порядок предъявления доказательств; очередность формулирования косвенных, уточняющих, детализирующих вопросов и др. Выбор юристом тактики проведения данного следственного действия обусловлен предметом, целями и задачами допроса; процессуальным положением несовершеннолетнего; его индивидуальными характеристиками; избранной позицией самого допрашиваемого и других обязательных (возможных) участников допроса; наличием и качеством информационной базы, имеющейся в распоряжении следователя.
2. Субъект-субъектный уровень отражает психологические закономерности осуществления коммуникативного процесса, определяющиеся синтезом информационно-коммуникативной, регуляционно-коммуникативной и аффективно-коммуникативной функций общения [4]. Информационнокоммуникативная функция, влияющая на динамику когнитивных процессов, выражается в процессе передачи-приема информации. При этом возможное возникновение «когнитивных конфликтов» [4] способно «оказывать на субъекта сильное мотивационное влияние, становясь побудительной силой в мотивационной сфере его личности» [6, с. 222]. Регуляционно-коммуникативная функция способствует осуществлению процесса психологического воздействия на
все составляющие деятельности несовершеннолетнего (мотив, цель, принятие решения и т. д.) и реализуется в согласованности действий при взаимном стимулировании и взаимной коррекции поведения. С регуляционно-коммуникативной функцией связан прежде всего процесс убеждения, эффективность которого определяется характером функциональных связей между субъектами в условиях совместной деятельности и сложившимися межличностными отношениями. Аффективно-коммуникативная функция общения относится к эмоциональной сфере субъекта и предполагает оказание регуляционных воздействий, формирующих развитие эмоциональных состояний. При этом психологическое воздействие на эмоциональную сферу несовершеннолетнего отражается не только на его поведенческом реагировании, но и на личности в целом, сохраняя свою эффективность в течение длительного промежутка времени.
Процесс убеждения, прямо или опосредованно осуществляемый с помощью применения техник [1, 2, 5, 8] правомерного психологического воздействия, направлен на формирование у несовершеннолетнего установки содействия следствию через подкрепление позитивных начал личности подростка и побуждение его к рефлексивному анализу своего поведения. Способствуя созданию благоприятной психологической атмосферы допроса несовершеннолетнего как лица, попавшего в трудную жизненную ситуацию, техники убеждающего воздействия (техника накопления согласий, техника подтверждения общности, метод прецедента, техника унисона и др.), каждая из которых имеет свою узкую направленность, сохраняют
за подростком свободу выбора своей позиции при наличии условий для такого выбора. В свою очередь, действенность осуществления процесса убеждения на субъект-субъектном уровне зависит от правильности выбора юристом комплекса психотехник, исходя из оценки и при учете индивидуальности несовершеннолетнего, а также избранной им позиции.
3. Психологическое взаимодействие с несовершеннолетним на ролевом уровне выполняет функцию синхронизации, обусловливающую прочность взаимосвязи с несовершеннолетним в ситуации профессионального общения и осуществляемую через «взаимоотношения мотивов общающихся индивидов» [4, с. 236]. Ролевой уровень психологического взаимодействия обеспечивается принятием юристом определенной позиции при антиципировании тенденции к изменению когнитивного, эмоционального и поведенческого компонента несовершеннолетнего допрашиваемого. В связи с этим регуляция индивидуального действия юриста, направленная на формирование (коррекцию, изменение) мотивационных линий, взглядов и установок несовершеннолетнего в ситуации допроса, осуществляется через стратегии психологического воздействия [2]. Дистантная стратегия реализуется через позиционирование юристом своей социальной роли с целью придания значимости самой ситуации взаимодействия при отказе от внешне декламируемого доминирования; стратегия опережения — при позиционировании статусного доминирования юриста с целью блокирования попыток несовершеннолетнего ввести следствие в заблуждение; стратегия подстройки — через
демонстрацию отказа от позиционирования статусного доминирования в ситуации скрытого противодействия с целью создания эмоционально-комфортного состояния несовершеннолетнего, способствующего переводу предложений юриста в мотивированные действия подростка; стратегия отражения—при отказе от позиционирования юристом своей социальной роли при выражении личностного принятия несовершеннолетнего с целью осуществления эмпатийного воздействия в процессе убеждения.
Поскольку внутренняя и внешняя позиция юриста при реализации стратегии психологического воздействия могут не совпадать, ее выбор обусловлен индивидуальностью несовершеннолетнего и особенностями конкретной ситуации допроса. Правильно избранная стратегия психологического воздействия способствует укреплению взаимосвязи с подростком—установлению с ним функциональных отношений в искусственно созданных условиях (ситуации допроса). Грамотно организованное воздействие ролевой позиции юриста способствует достижению аттракции как формирования межличностных отношений с преобладанием эмоционально-оценочного компонента, позволяя свести до минимума когнитивные и эмоциональные препятствия в ходе взаимодействия с несовершеннолетним. На основании этого признание несовершеннолетним авторитета юриста как личности, а не только его власти как законодательно закрепленных полномочий, обусловливает значимость ролевого уровня психологического взаимодействия.
Таким образом, принятие юристом определенной ролевой позиции (ролевой уровень), оснащенной вербальными
и невербальными средствами воздействия на когнитивную, эмоциональную и мотивационную сферу личности подростка (субъект-субъектный уровень), при строгом соблюдении процессуальных процедур тактики ведения допроса (процессуальный уровень) способствует осуществлению действенного процесса психологического взаимодействия с несовершеннолетним допрашиваемым — многоуровневого, методически оснащенного и процессуально организованного коммуникативного процесса, направленного на достижение юристом своих профессионально важных целей и реализуемого через синхронизацию действий с несовершеннолетним при оценке и учете его индивидуальности.
Определение индивидуальности несовершеннолетнего как неповторимого сочетания возрастных, характерологических, интеллектуальных, эмоциональноволевых, ценностно-смысловых и других особенностей личности, формирующихся под воздействием внешних (социальных и микросоциальных) и внутренних (психофизиологических) факторов, в ходе расследования носит комплексный характер, предполагая симбиоз юридических и психологических знаний. В связи с этим применение принципа психотехнического познания и юридической значимости психологических явлений [7] имеет основополагающее значение как для оценки личности и поведения несовершеннолетнего, так и при выборе юристом методов психологического воздействия в ходе взаимодействия с несовершеннолетним допрашиваемым, исходя из определения его индивидуальности.
Специфичность допроса несовершеннолетних, обусловленная их процес-
суальным положением и возрастными особенностями, предъявляет особые требования к технологии проведения подобного следственного действия. Поскольку, в отличие от УПК РСФСР, действующий УПК РФ не устанавливает стадии процессуального общения (ст. 189), полагаем, что традиционное дробление процедуры допроса на этапы его проведения именно с несовершеннолетними субъектами уголовного процесса не всегда оправдывает себя. Так, фиксация результатов допроса лишь на заключительном этапе его проведения может повлечь за собой подмену высказываний несовершеннолетнего, а следовательно, нарушить требования ч. 2 ст. 190 УПК РФ. Высказывания несовершеннолетних (в особенности малолетних потерпевших) в ходе допроса может отличать отрывочность или расплывчатость, они могут даваться не всегда в плане поставленных вопросов и с использованием сленговых выражений, которые юрист не всегда способен удержать в памяти до заключительного этапа — фиксации показаний.
Кроме того, при замене высказываний несовершеннолетнего можно упустить выражения, придающие всем показаниям особую окраску [9], а истинный смысл его показаний в определенных случаях может открыться лишь после тщательного их анализа следователем [3], например, к моменту следующего допроса, независимо от его процессуальной формы. Очевидно, что дословная, без искажений фиксация высказываний несовершеннолетнего в протоколе допроса необходима и с точки зрения дальнейшей интерпретации показаний допрашиваемого судебно-следственными органами. Таким образом, фиксировать
Уровни
Составляющие
выполнения процессуальных норм тактика допроса
- техники убеждающего воздействия
- стратегии психологического воздействия
Рис. 1. Структура психологического взаимодействия работников следственных органов с несовершеннолетним при допросе
характерные обороты речи и наиболее информационно-значимые высказывания несовершеннолетнего следователю необходимо по ходу всего допроса, а не только на его заключительном этапе.
Участие в допросе несовершеннолетнего защитника и (или) его законного представителя в определенных случаях может существенно осложнить процесс взаимодействия следователя с подростком. Так, поведение недобросовестного защитника (законного представителя), направленное на противодействие следствию в части установления истины по уголовному делу, может выражаться в вербальной и невербальной подсказке ответов несовершеннолетнему, требовании немедленных консультаций с подзащитным, постановке ему провокационных вопросов, попытках дезорганизовать деятельность следователя некорректными репликами в адрес допрашиваемого и т. д. В таких случаях отвод вопросов, несущих в себе внушающее воздействие на психику несовершенно-
летнего, и пресечение дезорганизующих коммуникативный процесс действий защитника, в соответствии с ч. 2 ст. 53 УПК РФ, требует обязательной их фиксации в протоколе допроса также непосредственно после предъявления.
Поскольку процесс взаимодействия с несовершеннолетним начинается с периода первоначальных коммуникаций, нередко выражающихся в нежелании подростка вступать в продуктивный контакт, полагаем, что этапы свободного рассказа, постановки вопросов, устранения противоречий и т. д. могут неоднократно чередоваться, сменяя друг друга, в зависимости от особенностей конкретной ситуации, связанной с индивидуальными характеристиками допрашиваемого и избранной им позицией на допросе. В связи с тем что к периоду проведения первого допроса несовершеннолетнего его индивидуальность окончательно не определена следователем, психологическое взаимодействие с подростком как системно-структурированный, ме-
тодически оснащенный и процессуально организованный коммуникативный процесс необходимо осуществлять последовательно на двух стадиях.
Взаимодействие с несовершеннолетним на стадии оценки индивидуальности преследует следующие цели: 1) определение индивидуальности несовершеннолетнего через выявление психологической мотивации его поведения при сопоставлении высказываний и поведенческих проявлений подростка с предположительным портретом его личности, составленным по материалам уголовного дела в ходе подготовки следователя к допросу; 2) прогнозирование осуществления процесса убеждения, исходя из оценки индивидуальности несовершеннолетнего, избранной им позиции и поведения других участников данного следственного действия; 3) установление психологического контакта с несовершеннолетним допрашиваемым.
На основании того что установление психологического контакта не тождественно получению правдивых показаний, стадия учета индивидуальности следует после умышленного слома юристом ситуации «здесь и теперь», независимо от ее результативности, посредством осуществления перерыва в допросе.
Основной целью этой стадии является осуществление действенного процесса убеждения, направленного на получение полных и правдивых показаний от несовершеннолетнего через формирование у него установки содействия следствию. Промежуточные же цели обусловлены процессуальным положением несовершеннолетнего, а их реализация зависит от индивидуальности подростка и конкретной коммуникативной ситуации допроса.
Литература
1. Аврамцев В.В. Психология профессионального общения юриста: учеб. пособие. — Н. Новгород,
2000.
2. Васкэ Е.В. Стратегии психологического воздействия в ходе проведения допроса: теоретический
и прикладной аспекты // Приволж. науч. журн. — 2010. — № 1 (13). — С. 256-263.
3. Коченов М.М., Осипова Н.Р. Психология допроса малолетних свидетелей: метод. пособие. — М., 1984.
4. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. — М., 1984.
5. Образцов В.А. Допрос потерпевшего и свидетеля на предварительном следствии. — М., 1997.
6. Романов В.В. Юридическая психология: учебник. — М., 2003.
7. Сафуанов Ф.С. Существует ли специальная методология юридической психологии? Приглашение к дискуссии // Прикладная юридическая психология. — 2011. — № 1.
8. Столяренко А.М. Психологические приемы в работе юриста: практ. пособие. — М., 2000.
9. Шавер Б.М. Методика расследования преступлений несовершеннолетних. — Саратов, 1935.
