Научная статья на тему 'Психологический смысл и онтологическая бессмысленность манипуляций'

Психологический смысл и онтологическая бессмысленность манипуляций Текст научной статьи по специальности «Психологические науки»

CC BY
837
153
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
МАНИПУЛЯЦИЯ / MANIPULATION / МАНИПУЛИРОВАНИЕ ЛЮДЬМИ КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМА / MANIPULATION OF PEOPLE AS A PSYCHOLOGICAL PROBLEM / ФУНКЦИИ ОБЩЕНИЯ / FUNCTIONS OF DIALOGUE / ПСИХОСОЦИАЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ОБЩЕНИЯ / PSYCHOSOCIAL ANALYSIS OF DIALOGUE / КУЛЬТУРНЫЙ ФАКТОР / CULTURAL FACTOR / СОЦИОКУЛЬТУРНЫЕ ЦЕННОСТИ / SOCIO-CULTURAL VALUES / ОБЩЕСТВЕННЫЕ ОТНОШЕНИЯ / SOCIAL RELATIONS

Аннотация научной статьи по психологическим наукам, автор научной работы — Рюмшина Любовь Ивановна

Статья посвящена актуальной как для отечественной, так и зарубежной психологии теме манипуляциям в общении. В ней наряду с теоретикометодологическими проблемами современной психологии поднимаются важные вопросы, связанные с нравственным содержанием манипуляций, их основными характеристиками и ролью в общения. Автор анализирует психологические функции манипуляций, но, опираясь на психосоциальный анализ, позволяющий соотнести распространение манипуляций с развитием культуры и общественных устройств, делает заключение, что появление манипуляций не было онтологически предопределено.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Psychological sense and ontological senselessness of manipulations

The article is devoted to the actual for native and foreign psychology subject of manipulations in dialogue. Here alongside with theoretical and methodological problems of modern psychology there are raised the important questions connected with moral contents of manipulations, their basic characteristics and the role in dialogue. The author analyzes psychological functions of manipulations, but, basing on the psychosocial analysis, allowing to correlate distribution of manipulations with development of culture and social systems, makes the conclusion, that the occurrence of manipulations has not been ontologically predetermined.

Текст научной работы на тему «Психологический смысл и онтологическая бессмысленность манипуляций»

психологический смысл и онтологическая бессмысленность манипуляций

Рюмшина Л.И.

Статья посвящена актуальной как для отечественной, так и зарубежной психологии теме - манипуляциям в общении. В ней наряду с теоретико-методологическими проблемами современной психологии поднимаются важные вопросы, связанные с нравственным содержанием манипуляций, их основными характеристиками и ролью в общения. Автор анализирует психологические функции манипуляций, но, опираясь на психосоциальный анализ, позволяющий соотнести распространение манипуляций с развитием культуры и общественных устройств, делает заключение, что появление манипуляций не было онтологически предопределено.

Ключевые слова: манипуляция, манипулирование людьми как психологическая проблема, функции общения, психосоциальный анализ общения, культурный фактор, социокультурные ценности, общественные отношения.

В последнее время в отечественной психологии активизировалась работа по методологическому осмыслению оснований психологии и построению ее нового образа. Вернулся интерес к неклассической психологии, дающей простор в выборе методов и интерпретации полученных с их помощью данных. Математическая точность и жесткий детерминизм стали уходить на второй план, психологии стал интересен сам человек. Внимание психологов привлекла толерантность. Эти идеи позволяют рассматривать современную психологию как науку, в центре которой человек, с его достоинствами и проблемами, с его возможностями и способностями жить в сложном мире людей, где его внутренний мир постоянно соприкасается с таким же многогранным и сложно структурированным миром других людей. Но соприкосновение это может оказаться и манипулятивным.

Получившие большое распространение благодаря рыночным отношениям, манипуляции начинают проникать во все сферы жизнедеятельности человека и пользоваться вниманием отечественных ученых различных специальностей (философов, политологов, психологов и т.п.).

Сам термин «манипуляция» широко используется и в обиходе, и в науке, где наблюдается неоднозначное отношение к явлению манипулирования людьми. При этом понятие манипуляции оказалось не только важным для психологии, но и «облеченным» определенным мировоззрением. Рост интереса к манипуляциям тесно перекликается и с общественной ситуацией, и с развитием самой психологии, но на

сегодняшний день, в связи с не разработанностью проблемы, едва ли возможно дать исчерпывающий ее анализ.

Первоначально манипулирование людьми выступает как атрибут политики, где принимает форму «макиавеллизма». Еще Платон в «Государстве» писал о существовании «хорошей» лжи, «добродетельном обмане», которые правителям надлежит применять как против неприятеля, так и для пользы своего государства. Не оспаривая мнения Г.В. Грачева и И.К. Мельник [5], что восточная культура имеет больший исторический опыт в применении манипуляций, отметим, что, на наш взгляд, время «официального» оформления манипуляций в европейской культуре - выход в свет сводов законов «Государь» итальянского политика и мыслителя Н. Макиавелли, рассматривающего общество как аморальное по своей сути. Термин «макиавеллизм» первоначально появился в политическом словаре, но очень скоро стал нарицательным, используемым для обозначения нравственной позиции - «цель оправдывает любые средства», то есть пренебрежения общечеловеческой моралью. Еще одним представителем негативного взгляда на природу человека является Т. Гоббс. Он считал, что люди в силу своей натуры имеют тенденцию к враждебности друг к другу и «борьбе против всех». Так же, как и Н. Макиавелли, Т. Гоббс «проявлял» пренебрежение к законности или морали, когда речь шла о прагматичных интересах государства. Однако, этой позиции всегда противостоял не менее серьезный взгляд, основанный на

вере в естественную доброту человека (Ж. Руссо, И. Кант, Дидро и др.). На необходимость освоения манипуляций указывали М. Монтель, Б. Паскаль, Ф. Ларошфуко, но внимание к ним было привлечено во многом благодаря экзистенциализму.

Как нетрудно догадаться, экзистенциализм, не мог согласиться с Н. Макиавелли, и макиавеллизм рассматривал ни как какое-то специальное направление в политике ренессанса, а сущность политики, которую признали автономной и свободной от моральных ограничений. Философские основы манипуляции представителями этого направления анализируются, как правило, в силу противопоставления ее диалогу. Поэтому у М. Бубера [3], например, возможность манипулирования задается отношениями к Другому как к «Оно», выполняющему функцию объекта, служащего утилитарной цели каким-то образом использовать его. Причем эта позиция противоположная «Я - Ты» позиции, разъединяет людей. Здесь уместно будет привести высказывание Э. Левинаса [11]: «Субъект властен над объектом, с которым он всегда одинок».

Нужно отметить, что не только экзистенциалисты осудили манипулирование, в психологии эту линию продолжила гуманистическая психология, которая выступила против «обесценивания» как человеческого бытия, так и психологии, способствующей разработке техник и технологий манипулирования людьми. Поэтому на сегодняшний день в зарубежной психологии, опираясь на различные теории и психологические направления, обсуждаются две крайние точки зрения на манипулирование. Одна, идущая от Г. Франке, Д. Карнеги и др., считающих манипуляции необходимыми и полезными, так как они заменяют грубые методы достижения цели. Другая - берет начало в трудах ученых гуманистической ориентации. Манипулятор, в первом случае, предстает как искушенный в различных приемах субъект общения, во втором - как личность несовершенная, неуверенная в себе и других, в связи с чем, вынуждена прибегать к хитростям в общении.

Что касается отечественной психологии, то манипулирование людьми как психологическая проблема в ней стала изучаться недавно. Для советской психологии, как и для самого общественного строя, в корне отрицающего возможность использования другого в корыстных целях при социализме, оно было не актуально. Обе позиции зарубежных коллег, по мнению многих отечественных психологов, в значительной степени абсолютизируют роль манипуляций в жизни человека.

В целом манипуляция рассматривается как вид психологического воздействия, превращающего партнера по общению в объект, вещь, средство достижения собственной выгоды. Манипуляция

используется в обход сознания партнера, и манипулятор, благодаря неискреннему поведению, уловкам скрывает свои истинные намерения. Его цель - побудить другого человека к совершению каких-то действий, изменить его представления, желания, чувства, ценности [2, 6, 7, 12 и др.].

Большинство авторов склоняются к тому, что манипуляции осуществляются скрыто, неявно, считая это определяющим признаком. Следующий важный признак - наличие контроля, причем некоторые авторы считают его одной из важнейших (хотя и не определяющих) характеристик. По признаку «получение выгоды для себя», то есть нравственной оценки явления, можно наблюдать «разброс» позиций от полного признания необходимости манипуляций до полного отрицания возможности их использования, как и в гуманистической психологии, рассматривающей манипуляцию как нарушение прав человека на свободное самовыражение и волеизъявление. При этом складывается впечатление, что большинство отечественных ученых предпочитают занимать промежуточную позицию, и манипуляции ими признаются необходимыми, даже приносящими пользу, но в определенных ситуациях. Необходимость манипулирования в таких случаях объясняется неравенством субъектов общения (родители и учителя умнее, поэтому они лучше знают, что нужно ребенку; психотерапевт мудрее пациента и т.п.). Однако, можно согласиться с Е.В. Сидоренко [13], что всякая человеческая правота относительна и «никто не хорош настолько, чтобы учить других». Люди могут расходиться во взглядах на то, что является полезным для дела, для них самих и других людей. С этой точки зрения, любое влияние неправедно, так как человек замахивается на то, что выше его -неведомый замысел чужой души и неведомым ему приоритетам разных человеческих дел. На самом деле, пишет автор, суждение о приоритетах основывается на принятой человеком экономической концепции или на личной системе ценностей, но они условны. Таким образом, всякое влияние диктуется не высшими соображениями Божьего промысла, а собственными потребностями.

Иногда применение манипуляций оправдывается тем, что они заменяют прямое насилие над личностью (приказы, требования) мягкой формой воздействия (лесть, обман и т.д.). Однако манипулирование - это тоже форма принуждения и насилия, но более изощренная. Более того, это форма духовного насилия, более унизительная для человека, поскольку воздействует на подсознание и лишает человека выбора. И при авторитарном, и манипулятивном воздействии главным является контроль и коммуникативная позиция «над», но ситуация авторитарного воздействия - открытая коммуникация, авторитар

не скрывает своего намерения заставить человека что-то сделать, и партнер может выбирать делать это или нет. Согласно А. Гжегорчик [4], не применение средств уничтожения противника, может иметь различный характер в зависимости от намерений действующего лица. Оно может быть и манипуля-тивным, являться частью тактики, конечной целью которой является такое уничтожение. Интересно, что с точки зрения автора, некоторые виды нажима (по существу авторитарные действия) могут быть отнесены к ненасильственной коммуникации, так как не вызывают отрицательных последствий в психике (там же). Правда и ненасилие - стороны одной медали и по мнению других ученых.

Как можно заметить, манипуляции тесно вплетены в человеческое общение, обслуживают его и без него не могут существовать, поэтому имеют самое непосредственное отношение к выживанию человека. Однако это приводит к постановке, пожалуй, самой серьезной проблемы, связанной с психологией манипуляции, хорошо и емко выраженной Э. Фроммом: «быть» или «иметь». Так как общение тесно связано с общественными отношениями, социокультурными ценностями (транслируемыми в основном СМИ), резонно предположить, что существуют внешние условия (общественные, социально-экономические), способствующие распространению манипуляций. Иными словами, «одобряющими или не одобряющими» подобный тип взаимодействия.

Что касается роли манипуляций в развитии общества и культуры в целом, то можно обратиться к мнению Й. Хейзинга [15], одного из главных специалистов в этой области. Для него аналогом манипуляции выступает «нечестная» игра. Подлинная культура, пишет он, требует всегда и в любом аспекте честной игры, то есть выраженного в терминах игры эквивалента порядочности. Чтобы игровое содержание культуры могло быть созидающим или подвигающим культуру, оно должно быть чистым, не должно состоять в отступничестве он норм, предписанных разумом, человечностью или верой. Оно не должно быть ложным сиянием, маскирующим намерения осуществления определенной цели с помощью специально взращенных игровых форм. Уже самое это наводит на мысль о несовместимости развития культуры и манипуляций, или уж по-крайней мере о возможности существования в истории человечества периодов «неманипулятивной культуры».

Действительно, если обратиться к психосоциальному анализу [12], то оказывается, что появление манипуляций не было онтологически предопределено. Общение уже на ранних этапах цивилизации играло первостепенную роль в жизни человека. Человек не мог обойтись без другого человека. Из стремления жить в гармонии с миром природы, родилась и

потребность жить в гармонии с себе подобными, как ее неотъемлемой части. Таким образом, первые функции общения - сплачивать, способствовать совместности жизнедеятельности и оказание взаимопомощи, предполагающей равенство, из которого родилась нравственность. Манипуляции же впервые значимое место начинают занимать в Римской империи, хотя и в это время еще нет условий для их распространения: человек по-прежнему сильно зависел от отношения к нему другого, поэтому предпочитал жить с ним в согласии. Христианство «закрепило» это, определив, что перед Богом все равны. Оно утвердило право личности на самостоятельный, ответственный и нравственный выбор, сопровождающийся бытийными переживаниями, а молитва, способствовала осознанию значимости «Другого», развитию внутреннего диалога, что в дальнейшем найдет отражение в отношениях с другими людьми. Поэтому неслучайно, что ложь (основа манипуляций) считается в христианстве грехом.

Надо полагать, что переломными для европейской культуры оказались ХУИ-ХУШ века: в это время наблюдается отход от естества человеческой природы, следовательно, и от общечеловеческих ценностей, нравственность стала определяться не равенством перед бытием, а выполнением социальных функций, «равенством» социальных позиций. В Новое время человек еще больше уходит от экзистенциальной связи с другими. Приоритетной становится «полезность» другого человека. Увеличение значимости «Я» сопровождается уменьшением значимости другого и общения, как необходимого атрибута бытия, появляется стремление господствовать и контролировать природу, себя, других. Это важные причины, разрушившие гармонию, основывающуюся на равенстве и проложившие путь манипуляциям.

Значимость «полезности» наблюдается и в последующее время. В XIX веке созданы все объективные условия для манипуляций (во многом благодаря рыночным отношениям, породившим мозаичную культуру и «человека массы»). Это приводит к появлению главной внутренней предпосылке манипулирования (недоверию к себе и другим) в полной мере проявившейся в XX веке, по мнению ученых экзистенциалистов - времени разобщения людей, в связи с огромным количеством войн, общественных неурядиц, ориентации на значимость технических устройств, а не человеческих отношений.

На культурный фактор, по мере развития человечества накладывается еще одна важная для его выживания система - общественные отношения. Общество, выступая в роли активного субъекта по отношению к конкретному человеку, стремится формировать у него те ценностные установки, которые необходимы для успешной адаптации в данной общественной и

социо-экономической системе. Общественные отношения более динамичны, могут соответствовать или не соответствовать социокультурным традициям, а также общечеловеческим ценностям. От этого во многом зависит и формирование внутреннего мира личности, и ее переживания.

Конечно, с психологической точки зрения (как адаптация к конкретным условиям с целью выживания) в зависимости от культуры, общественных устройств эффективной может быть любая форма общения. Но в онтологическом плане самой эффективной формой, способствующей выживанию человечества, выступает диалог. Несмотря на то, что появление манипуляций не являлось закономерной исторической необходимостью, что в определенной степени лишает их онтологического статуса, тем не менее, эта форма общения может рассматриваться как онтологическая.

Такое допущение следует из того, что она может способствовать выживанию отдельного человека в «несовершенном» человеческом обществе и из особенностей экзистенциального и онтологического анализа явлений. Манипулирование - насильственная коммуникация, строящаяся на недоверии (и вызывающая его), нарушающая экзистенциальное единство. Однако, согласно экзистенциализму, как «высшее», так и «низшее» единовременно определяют человеческую природу и являются ее характеристиками: ничто не должно отбрасываться, только интегрироваться. Что касается онтологии, то она оперирует парными категориями, главные из которых, на наш взгляд, «бытие-небытие». В ракурсе данного анализа диалог может быть представлен как «бытие», а манипуляция - как «небытие», так как не выполняет онтологических функций (не соединяет и не объединяет людей). Чем больше культура, общество ориентировано на диалог, тем меньше в них находится место манипуляциям, и наоборот.

Еще С.Л. Выготский предполагал, что филогенез и онтогенез могут рассматриваться как изоморфные области, одна из которых (филогенез) может выступать моделью другой (онтогенеза). Поэтому сказанное выше вполне применимо и к межличностному общению: оно не предполагает необходимости использования другого человека в своих целях, более того, подобное общение противоречит природе человеческих отношений.

Исходя из традиций отечественной психологии, можно было бы предположить, что манипуляция -субъект-объектная форма общения. Что касается партнера, то он превращается в объект, овеществляется, то есть теряет свою человеческую сущность, становится вещью - предметом материального мира. Сам манипулирующий, как субъект общения, активен, кроме того, он старается взять инициати ву в общении

в свои руки (контролировать начало, конец и динамику взаимодействия); часто действует крайне избирательно и целенаправленно, выбирая наиболее приемлемый для достижения своей цели путь. Но с точки зрения онтологии, нарушая законы человеческого бытия, он тем самым не наделяет ценностью и себя, то есть, тоже относится к себе объектно.

В отечественной психологии идеи об объективизировании субъекта можно найти еще у Б.Г. Ананьева. Однако для него и его последователей в этом вопросе речь идет не о безусловной характеристике конкретного человека, а о диспозициях, которые проявляются в одних ситуациях и отсутствуют в других. Как отмечают М.С. Каган и А.М. Эткинд, сложность организации, функционирования и развития человеческого общения делают необходимыми отношения к другому и как к объекту, а не субъекту [10]. Еще более четко эта мысль выражена у К.А. Абульхановой-Славской [1]. Проводя в течение пяти лет исследование различных аспектов социального мышления личности, как поразительный и неожиданный факт, она описывает тип людей, которые воспринимают себя в своем сознании как объектов. Причем дело не в обычной для каждого взрослого способности представлять себя институционально (служащий, житель города и т.д.), а в некоторой достаточно серьезной деперсонализации, точнее - десубъективации своего «Я». Сама К.А. Абульханова-Славская отмечает, что этот факт требует дальнейшего исследования. Для нас он представляет интерес, так как показывает возможность объектного отношения к себе. Еще ближе к нашему пониманию объектности Я позиция В.М. Снеткова [14] и С.Л. Братченко [2]. В.М. Снетков описывает человека-субъекта и человека-объекта, активность которого преимущественно направлена на то, чтобы потреблять, а не создавать, брать, а не давать. Он пассивный наблюдатель, объект воздействия окружающего мира. С.Л. Братченко считает, что человек принимает объектную позицию, становится объектом, не доверяя себе и ориентируясь на внешнее воздействие.

Как можно заметить, в манипуляциях изначально нет общей цели и единства намерений. Это «разорванная коммуникация». Даже в случае взаимодействия двух манипуляторов совместности не получается [9]. При этом обман, ложные маскировки, дезинформация, сопровождающие манипуляции, делают взаимодействие поверхностным, а самого «дезинформатора» - заложником созданного им ложного образа «Я», вызывая напряжение и, заставляя следовать ему в дальнейшем, даже вопреки своим интересам. Напряжение, таким образом, неотъемлемая часть эмоционального сопровождения манипуляций.

Тем не менее, манипуляции пользуются большей популярностью. И из двух зол - быть манипулятором

или жертвой манипуляций, большинство предпочтет первое. Тогда чем они так привлекательны? Использование манипуляций дает ощущение силы, власти, контроля, создавая иллюзию избранности и права использовать других. Кроме того, это возможность быстрого достижения цели, так как не берется в расчет другой человек (его желания, переживания и т.п.) и игнорируется необходимость нравственного отношения к Другому или Другим.

Таким образом, если диалог объединяет и создает совместность в самом широком смысле, манипуляция носит односторонний характер, в связи с чем, и эффективность, удовлетворенность и эмоциональное сопровождение общения различаются у партнеров и определяются с позиций одного человека. Перефразируя известное изречение можно сказать, что при манипуляции, то, что одному хорошо, для другого - плохо. А если так, то такое общение не вызывает желания его продолжать и углублять. Поэтому с помощью манипуляций можно быстро достичь цели, «выиграть» тактически, но проиграть стратегически. В этом и есть самый главный психологический смысл манипуляций и их онтологическая бессмысленность.

ЛИТЕРАТУРА

1. Абульханова-Славская К.А. Социальное мышление личности: проблемы и стратегии исследования // Социальная психология в трудах отечественных психологов / Сост. и общая редакция А.Л. Свенцицкого. - СПб.: Питер, 2000. - С. 289-315.

2. Братченко С.Л. Диагностика личностно-развивающего потенциала: Методическое пособие для школьных психологов. - Псков: Изд-во Псковского областного института повышения квалификации работников образования, 1997. - 68 с.

3. Бубер М. Я и Ты. - М.: Высшая школа, 1993. - 175 с.

4. Гжегорчик А. Духовная коммуникация в свете идеала ненасилия // Вопросы философии. - М.: Наука, 1992. - № 3. - С. 54-65.

5. Грачев Г.В., Мельник И.К. Манипулирование личностью: организация,способы и технологии информационно-психологического воздействия. - М., 2002. - 288 с.

6. Доценко Е.Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. - М.: ЧеРо, Изд-во МГУ, 1996. - 344 с.

7. Ермаков Ю.А. Манипуляция личностью: смысл, приемы, последствия. - Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1995. - 208 с.

8. Желтонова Ю.А. Ценностно-смысловые детерминанты межличностного взаимопонимания // Дисс....канд.психол.наук. - Ростов-на-Дону. 2000.

9. Каган М.С., Эткинд А.М. Общение как ценность и как творчество // Вопросы психологии. - 1988. - № 4. - С. 25-34.

10. Левинас Э. Время и Другой. Гуманизм Другого человека / Перевод с французского А.В. Париб-ка. - СПб.: Высшая религиозно-философская школа, 1998. - 265 с.

11. Рюмшина Л.И. Ценностно-смысловой подход к общению. - Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского университета, 2004. - 176 с.

12. Сидоренко Е.В. Личностное влияние и противостояние чужому влиянию // Социальная психология в трудах отечественных психологов / Сост. и общая редакция А.Л. Свенцицкого. - СПб.: Питер, 2000. - С. 148-170.

13. Снетков В.М. Концепция периодической таблицы человековедения // Психологические проблемы самореализации личности. - СПб.: Питер, 2000. - Вып. 4. - С. 121-134.

14. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня: Пер. с нидерл / Общ.ред. и послесл. Г.М. Тав-ризян. - М.: «Прогресс», «Прогресс-Академия», 1992. - 464 с.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.