CC BY
361
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ КОМПОНЕНТ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА КАК ПРЕДМЕТ СУДЕБНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЫ
© Полянская В. А., 2007
В. А. Полянская — кандидат психологических наук, доцент кафедры криминалистики и судебных экспертиз Юридического института ИГУ
Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 20 декабря 2004 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» дает следующее разъяснение понятия «моральный вред»: нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т. д.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законом об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.
Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий. Поскольку категории «страдание», «индивидуальные особенности потерпевшего» включают в себя психологический аспект, то обоснованным будет являться применение по делам о компенсации морального вреда судебно-психологических экспертиз как однородных психологических (СПЭ), так и комплексных психологопсихиатрических (КСППЭ).
Судебно-психологические экспертизы по определению морального вреда считаются новыми видами экспертиз и их возможности недостаточно известны практическим работникам в сфере права, а также гражданам, защищающим свои права и интересы в суде1.
Страдания в психологической науке и медицине определяются как эмоции в виде отрицательных переживаний человека. В Комментариях к Гражданскому кодексу РФ (1997 г.) страдания заменяются синонимом «переживания», которые могут возникать в связи с утратой родных и близких, невозможностью продолжать активную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной или личной тайны, врачебной тайны, невозможностью образовать семью, изменением места жительства, образа жизни, распространением сведений, не соответствующих действительности, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью в связи с увечьем, иным повреждением здоровья или в связи с заболеванием, возникшим в результате пережитых нравственных страданий и др. Из этого следует, что страдания (переживания), с одной стороны, есть результат противоправных действий причинителя вреда, а с другой — являются его причиной, вследствие которой наступает моральный вред (потеря работы, семьи и др.). В этом смысле страдания не сводятся к понятию моральный вред, а являются его фактором.
При производстве СПЭ или КСППЭ по делам о компенсации морального вреда основным предметом исследований является психологический компонент морального вреда, а именно нравственные страдания потерпевшего (истца). Очевидно, что мораль и нравственность — не идентичные понятия, и исследованию подлежат не моральные установки личности (честь, совесть и др.), а
психические переживания человека, их глубина, длительность, степень выраженности, стойкость или обратимость.
Нравственные страдания могут быть также и следствием физических страданий (в результате заражения инфекционной болезнью, увечьем и др.). Кроме того, вообще в качестве самостоятельных правовых категорий физические и нравственные страдания не принято применять. А. М. Эрделевский на этот счет отмечает, что понятие «физические страдания» не совпадают по своему содержанию с понятиями «физический вред» или «вред здоровью». Физические страдания — это одна из форм морального вреда в том его виде, как он определяется в российском законодательстве (ст. 151 ГК), в то время как физический вред — это негативные изменения в организме человека, препятствующие его благополучному биологическому функционированию2. В результате же физического вреда изменяется психическое состояние человека, что принято определять как моральный вред, проявляющийся в форме физических страданий.
В Постановлении пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 2004 г. № 10 говорится о физической боли от причиненного вреда здоровью в контексте нравственных переживаний, явившихся следствием этой боли. Болезненные ощущения отражаются в сознании пострадавшего и вызывают нравственные страдания (обиду, страх и др.). Почти всегда вместе с физическими страданиями человек испытывает страдания нравственные. Повреждается не просто организм как абстрактно существующая субстанция, повреждается личность, ее система, а значит, и ее юридический статус. Но, тем не менее, физические страдания имеет другую природу и не входят в категорию нравственных страданий.
Если физические страдания потерпевшего представляют собой результат негативных изменений в организме человека, препятствующих его благополучному биологическому функционированию, то данные органические изменения могут подтвердиться медицинскими справками. Достаточно ли этих доказательств, чтобы с уверенностью говорить о наличии нравственных страданий? В современной отечественной правоприменительной практике по делам о компенсации морального вреда чаще всего основным доказательством переживания морального вреда для принятия судебных
решений являются справки из больницы или заключения судебно медицинского эксперта о заболеваниях или телесных повреждениях, связанных с неправомерными действиями причинителя вреда, а также показания свидетелей. Между судьями существует некая устоявшаяся традиция о размере морального вреда, а на принятие судебного решения о размере компенсации морального вреда существенное влияние оказывает интуитивное понимание ими истинного положения дел между истцом и от-ветчиком3.
Другим, немаловажным, аспектом проблемы является феноменологическая составляющая понятия «нравственные страдания». Большинство исследователей придерживаются мнения, что нравственные страдания это есть изменения психической деятельности человека, включая изменения качества жизни, личности и другие негативные для психики последствия, выражающиеся в дезадаптации человека.
Поскольку нравственные страдания — это своего рода переживания, то основная этимологическая нагрузка лежит на понятии «переживания». Принято считать, что переживание это эмоциональное состояние человека, выражающееся в его отношениях к окружающему. При этом не всякое отношение к окружающему является переживанием как формой проявления эмоций. Отношение может быть выражено в абстрактных положениях мышления, мировоззрении, идеологии, принципах и правилах поведения. Если определять переживание как душевное событие в жизни личности, как отмечает С. Л. Рубинштейн, подчеркивая его укорененность в индивидуальной истории личности, то не всякая эмоция является переживанием (неповторимым событием в духовной жизни личности), но всякое переживание обязательно включено в сферу эмоциональности4.
Существуют, по крайней мере, три наиболее известных точки зрения на феномен переживания. Во-первых, переживание рассматривается как любое испытываемое субъектом эмоционально окрашенное состояние и явление действительности, непосредственно представленное в его сознании и выступающее для него как жизненное событие. В этом широком значении термина, восходящем к интроспективной психологии, акцентируется такая особенность переживания, как его непосредственная дан-
ность сознанию субъекта. Во-вторых, переживание есть наличие стремлений, желаний и хотений, представляющих в индивидуальном сознании процесс выбора субъектом мотивов и целей его деятельности и тем самым способствующих осознанию отношения личности к происходящим в ее жизни событиям. В этом значении термина раскрывается функция стремлений, желаний и хотений в регуляции деятельности личности. В сознании они отражают борьбу мотивов, выбора или отвержения целей. В-третьих, переживание рассматривается как форма активности, возникающая при невозможности достижения субъектом ведущих мотивов жизни, в крушении идеалов и ценностей, проявляется в преобразовании его психологического мира, направленном на переосмысление своего существования. Кроме того, не следует сводить переживания преимущественно к аффективным состояниям субъекта, отрывая представленные в переживаниях знания о действительности от отношения к ней субъекта, и изучать переживания вне реального процесса жизнедеятельности5. И еще один важный момент, о котором упоминает в своих трудах С. Л. Рубинштейн в этой связи — это личностная значимость для человека его отношения к действительности. «Если человек принимает те или иные формы поведения, но сам при этом относится бесстрастно к тому, соблюдаются они или нет, то это означает, что он лишь внешне, формально их принял, что выраженное в них общественное отношение не стало его личным отноше-нием»6. Вот почему обязательным признаком, кроме связи изменений психической деятельности пострадавшего и действий (бездействий) причинителя вреда, является признак личностной значимости для пострадавшего нарушенного права. Но из этого следует, что на компенсацию морального вреда не могут рассчитывать лица с умственной отсталостью, психически больные и несовершеннолетние, т. к. эта категория граждан не способна понять и оценить ущемление их личных неимущественных прав.
Одним из немногих авторов, кто предпринял попытку рассмотреть категорию переживания в рамках деятельностного подхода, считается Ф. Е. Василюк. Переживание в его известном монографическом труде рассматривается не как отблеск в сознании субъекта абстрактных состояний, не как
форма созерцания, а как особая форма деятельности. Переживание на уровне бытия трактуется автором как восстановление возможности реализации внутренних необходимостей жизни, а на уровне сознания как обретение осмысленности. Речь идет о такой ситуации в жизни человека, которая в самой этой реальности не может быть разрешена ни самым оснащенным предметнопрактическим действием, ни самым совершенным психическим процессом. Эта невозможность и вызывает переживания. Как пример автор приводит случай с угрожающей опасностью, от которой можно спастись бегством, но если человек охвачен горем, у него умерла жена, то никаким особым действием не исправишь эту ситуацию. Такого действия не существует, потому что нет такого предметного преобразования действительности, которое разрешало бы ситуацию. С этим нельзя не согласиться, кроме того, можно говорить о представленности в сознании страдающего (переживающего) человека субъективно несуществующего для него «выхода» из сложившейся ситуации. Автор отмечает также, что бессильно не только предметно-практическое действие, но бессильно и психическое отражение. Таким образом, субъективно переживающий человек ощущает ситуацию невозможности. Невозможности жить, реализовать внутренние необходимости своей жизни (мотивы, стремления, ценности и пр.). Борьба против этой невозможности за создание ситуации возможности реализации жизненных необходимостей и есть переживание, как некая восстановительная работа7.
Таким образом, нравственные страдания рассматриваются как проявление отрицательных эмоций в виде переживаний (стресс, фрустрация, внутренний конфликт, кризис), т. е. такие изменения психической деятельности, которые не выходят на уровень расстройств. Это подлежит обязательному установлению, т.к. переживания человека могут быть связаны с ранее существующими психическими расстройствами и не являются следствием противоправных действий причинителя вреда. Как было отмечено ранее, сами по себе страдания в виде переживаний моральным вредом не являются. Но наступившие вследствие этих страданий (переживаний) изменения в психике человека, препятствующие его
дальнейшему существованию в обычном для него и привычном ему режиме жизнедеятельности (снижение работоспособности, нарушение межличностных отношений, потеря семьи и др.), будут составлять моральный вред.
Итак, поводом для назначения СПЭ или КСППЭ является отсутствие у суда доказательств о психологическом компоненте нравственных страданий пострадавшего, претендующего на компенсацию морального вреда, а основанием — необходимость специальных знаний в области психологии в процессе доказывания факта причинения морального вреда. Общий предмет судебнопсихологической или комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы составляют негативные изменения психической деятельности потерпевшего вследствие психотравмирующих действий причинителя вреда.
При этом важно помнить, что психолог-эксперт не может решать вопрос о наличии факта морального вреда. Его задача — установить одну из составляющих морального вреда — негативные изменения психической деятельности. Если же дезадаптация пострадавшего нарушается под воздействием психического расстройства, то изучение причинно-следственной связи с противоправными действиями (бездействием) причинителя вреда относится с совместной
компетенции психолога и психиатра при производстве КСППЭ. Кроме того, диапазон психических состояний пострадавшего достаточно широк, это могут быть как личностные изменения психики (кратковременные психические состояния неболезненного уровня), так и необратимые изменения в психической деятельности человека, что также требует усилий не только экспер-тов-психологов, но и экспертов психиатров, т. е. обусловливает производство КСППЭ. В
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Калинина А. Н. Теоретические и методические основы судебной психологической экспертизы по делам о компенсации морального вреда : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2006. С. 3—4.
2 Эрделевский А. М. Компенсация морального вреда: анализ и комментарий законодательства и судебной практики. 3-е изд., испр. и доп. М., 2004. С. 3.
3 Калинина А. Н., Усов А. И. Комплексный характер судебной экспертизы по гражданским делам о компенсации морального вреда // Российское право в Интернете. 2006. № 3 [Электронный ресурс]. Режим доступа: http: // rli.consultant.ru.
4 Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. СПб., 2004. С. 572.
5 Шапарь В. Б. Словарь практического психолога. М. ; Харьков, 2005. С. 336.
6 Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. СПб., 2004. С. 573.
7 Василюк Ф. Е. Психология переживания (анализ преодоления критических ситуаций). М., 1984. С. 23—25.
