CC BY
46
5. Мазилов В.А., Слепко Ю.Н. Психология деятельности: итоги и перспективы // Ярославский педагогический вестник. - 2015. - N° 1. - Т. II (Психолого-педагогические науки). - С. 150-155.
6. Степин В.С. Теоретическое знание. - М.: Прогресс-Традиция, 2003. - 744 с.
7. Шадриков В.Д.Проблемы системогенеза
профессиональной деятельности. - М.: Логос, 2007. - 192 с.
8. Шадриков В.Д. Психология деятельности человека. - М.: Институт психологии РАН, 2013. -464 с.
9. Шадриков В.Д., Мазилов В.А. Общая психология. - М.: Изд-во «Юрайт», 2015. - 411 с.
УДК 159.923
Курышева Ольга Васильевна
кандидат психологических наук, доцент Волгоградский государственный университет [email protected]
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ВОЗРАСТНЫХ СХЕМ САМОСТИ
В статье представлены результаты эмпирического исследования возрастных схем самости. Возрастная схема самости определяется как схема самости, основным содержанием которой являются социально обусловленные обобщенные представления о возрасте и возрастных характеристиках, содержащиеся в индивидуальном опыте и организующие и направляющие информацию о self, связанную с возрастом. Возрастная схема самости отражает значение возраста как критерия социальной идентичности и характеризует место и значение возрастных характеристик в структуре Я-концепции.
Установлено, что содержательным ядром таких представлений является осознавание индивидом факта существования в социальном мире в контексте актуальных возрастных характеристик и интерпретация, на основании этого, своего места в нем как члена определенной возрастной группы.
Доказывается взаимосвязь возрастных схем и особенностей возрастной идентичности. Схематизированные возрастом индивиды не зависимо от возраста склонны усиливать негативное аутостереотипизирование на групповом уровне и видеть типичного представителя ин-группы в более негативном свете, чем их асхематизированные сверстники. На индивидуальном уровне установлены возрастные различия: схематизированные подростки приписывают себе более позитивные характеристики, а члены других возрастных групп, схематизированные возрастом, склонны в большей степени приписывать себе негативные аутостереотипы, чем асхематизированные респонденты.
Ключевые слова: теория схем, схема самости, возрастная схема самости, субъективный возраст, возрастная идентичность, возрастные стереотипы, возрастная группа.
В современной когнитивной психологии понятие схема получило широкое распространение и используется в решении многих проблем социальной [3; 7], экспериментальной психологии [10], психологии личности [8; 9], психотерапии [11]. Основы теоретического понимания схемы были заложены в рамках теории схем в широком круге работ [3; 4; 7; 9; 12].
В самом общем виде схемы могут быть определены как когнитивные структуры, которые репрезентируют «знания о концепте или типе стимула, включая его признаки и отношения в ряду других атрибутов» [4, с. 98.]. Схемы включают основанные на прошлом опыте гипотезы и ожидания, касающиеся определенного объекта или ситуации. Они представляют собой индивидуальные когнитивные карты, следуя которым индивид способен распознавать и интерпретировать реальность. В основе этого лежат основанные на верованиях, ожиданиях и предубеждениях индивида стандарты оценки себя и своей деятельности, имеющие социально разделяемый характер и представленные в социальных суждениях. Схемы влияют на интерпретацию неопределенной или недоступной информации, осуществляя ее канализацию в соответствующем направлении [1, с. 122-125].
Обобщенные знания относительно собственной персоны получили название схемы самости
(self-schemas). По мнению H. Markus, они представляют собой ««основанные на прошлом опыте когнитивные обобщения человека о самом себе, которые организуют и определяют обработку информации, связанной с собственным self» [7, c. 64]. Содержанием схем самости являются значимые с позиции самого индивида представления о себе, которые включаются в Я-концепцию и становятся основой для интерпретации собственного поведения или поведения других.
Для акцентирования влияния, которое схемы самости оказывают на самовосприятие человека, H. Markus использовал термин «схематический», обозначая тем самым те характеристики самости, которые имеют ключевое значение для самовосприятия. Индивид, схематизированный определенным признаком или характеристикой, будет уделять ему повышенное внимание, интерпретируя как свою отличительную особенность [7]. Соответственно, вся информация о self, будет канализироваться на основе существующей схемы самости, собираясь вокруг схематизированного признака и внося перекосы и искажения в содержание и структуру Я-концепции [1, с. 122-125].
Существующие исследования включают широкий диапазон признаков, лежащих в основе схемы самости. В частности, изучены гендерные, сексуальные схемы самости, схемы, в основе которых
© Курышева О.В., 2016
Педагогика. Психология. Социокинетика ^ № 4
53
лежит независимость, экстравертированность, де-прессивность, лишний вес и т. д. [4; 7; 11; 12].
Вопрос о том, какие особенности имеют схемы самости, основанные на возрастных признаках, интересует исследователей, начиная с 90-х гг. прошлого века. Впервые возрастные схемы самости описаны в работе J. Mueller, S. Wonderlich и K. Dugan. Они установили, что сила схематизации зависит от возраста респондента: чем старше индивид, тем большее значение имеет возраст для самопонимания, тем более развернутыми значениями он представлен в Я-концепции [10].
Заметный вклад в исследование возрастных схем самости внесли работы J. Montepare. Рассматривая их в контексте проблемы возрастного самосознания, она доказала, что наличие возрастных схем самости и сила схематизации влияет на самовосприятие индивидом возрастных характеристик и повышает значимость связанных с возрастом аспектов образа Я [8; 9].
Анализируя возрастные схемы пожилых людей, W. Sadler приходит к выводу, что они содержат представления о том, какие личные признаки и способности подвергаются возрастным изменениям, как и когда это происходит. Эти представления влияют на то, как люди интерпретируют происходящие с ними возрастные изменения и какие стратегии социальной адаптации выбирают [13, с. 18-32].
В то же время круг существующих исследований возрастных схем самости достаточно узок и включает, преимущественно, зарубежные работы, содержательным ядром которых выступают измерения степени возрастной схематизации, ее влияния на ряд других переменных. Учитывая многоаспектность категории возраста, специфику возрастных характеристик в различные возрастные периоды, на наш взгляд, представляется целесообразным расширение спектра исследовательских вопросов, в том числе анализ содержания и структуры возрастных схем самости, их специфику в различных возрастных группах, а также их вклад в конструирование возрастной идентичности.
В частности, нами проведено исследование возрастных схем самости подростков и пожилых людей. Установлено, что базовыми компонентами возрастной схемы подростков являются обобщенные представления о возрасте, которые связаны с взаимоотношениями с противоположным полом, внешностью и планами на будущее. Ведущей тенденцией возрастной схемы самости является построение жизненной перспективы [2].
Исследование возрастных схем самости пожилых людей доказало, что схематизированные возрастом индивиды полагают, что возраст оказывает влияние на широкий круг характеристик и ситуаций, а также считают непривлекательной возрастную ин-группу, приписывая себе негативные стереотипы старости. Асхематизированные инди-
виды, напротив, думают, что возраст влияет только на здоровье и демонстрируют положительное отношение к возрастной группе [6].
Настоящее исследование посвящено психологическому анализу содержания и структуры возрастных схем самости, их взаимосвязи с характеристиками возрастной идентичности. Под возрастной схемой самости нами понимается схема, основным содержанием которой являются социально обусловленные малоосознаваемые обобщенные представления о возрасте и возрастных характеристиках, содержащиеся в индивидуальном опыте и организующие и направляющие информацию о self, связанную с возрастом. Возрастная схема самости отражает значение возраста как критерия социальной идентичности и характеризует место и значение возрастных характеристик в структуре Я-концепции.
Сделанный теоретический анализ, результаты эмпирических исследований позволяют предположить, что возрастная схема самости может быть рассмотрена в качестве результирующей характеристики процесса социальной идентификации и может отражать специфику возрастной идентичности. С этой точки зрения содержание возрастной схемы самости отражает особенности интерпретации индивидом возрастных характеристик, связанных с его членством в возрастной группе, а степень возрастной схематизации проявляет значимость для индивида возрастных характеристик, его эмоционально-оценочное отношение к возрасту.
В рамках данной работы для нас представляется важным выявить особенности содержания и степени возрастной схематизации, их специфику у респондентов разных возрастных групп. А также взаимосвязь возрастных схем самости с особенностями возрастной идентичности.
Для исследования содержания и структуры возрастной схемы самости и степени (уровня) возрастной схематизации использован опросник, являющийся модификацией опросников, применяемых в обсуждаемых ранее исследованиях [8; 9]. При обработке результатов подсчитан суммарный показатель возрастной схематизации, а также показатели влияния возраста на ту или иную сферу (самоотношение, внешность, физическое состояние, деятельность, общение с коллегами, общение с родственниками, общение с друзьями, жизненные планы, отношение к жизни).
Для исследования особенностей возрастной идентичности применен авторский опросник возрастной категоризации и стереотипизации (разработан и апробирован в соавторстве с Е.А. Пахтиной).
Предварительно респондентам предлагалось написать не менее трех качеств, характеризующих типичного представителя пяти возрастных групп: ребенка (до 7 лет), подростка (12-15 лет), юноши (девушки) (20-30 лет), взрослого (35-45 лет) и по-
54
Вестник КГУ _J 2016
На наш взгляд, это связано с различным социальным статусом возрастных групп. Взрослая возрастная группа имеет приоритетный социальный статус и, следовательно, для ее членов возраст является признаком, повышающим самооценку и не вызывающим беспокойства. В таком случае возрастные характеристики являются нормативными и в большинстве случаев не акцентируются в структуре Я-концепции.
В других возрастных группах, имеющими, по сравнению с взрослой возрастной группой, маргинальный статус, возраст сопряжен с низкой самооценкой в контексте ин-группового членства и является характеристикой, вызывающей беспокойство и обращающей на себя внимание.
Анализ средних значений отдельных компонентов возрастной схемы самости в целом по выборке показывает, что наибольшее выражение получают переменные «Жизненные планы», «Отношение к жизни» и «Физическое состояние», что позволяет предположить их приоритетную роль в интерпретации возрастных характеристик (таблица 2).
Для подтверждения этого проведен корреляционный анализ и построена корреляционная плеяда (рис. 1). Результаты показывают, что эти же показатели являются центром корреляционной плеяды. Их содержательной интерпретацией, на наш взгляд, является бытийность, существование индивида в мире в настоящий момент времени.
Как видно из рисунка, обсуждаемые показатели связаны с такими переменными возрастной схемы самости, как Деятельность, Внешность и Самоотношение. Они проявляют социальный контекст интерпретации возрастных характеристик и отражают социальные характеристики бытийности, специфику ее проявленности в социальном мире. Возраст, преломляясь через социальный контекст и становясь характеристикой социальной идентичности, соединяет экзистенциальные характеристики и характеристики социального мира.
Таблица 1
Влияние возрастной группы на силу возрастной схематизации
Переменные F Уровень значимости Средние значения по возрастным группам
Подростки Молодежь Взрослые Пожилые
Индекс возрастной схематизации 9,101 ,000 2,89 2,77 2,12 2,81
Таблица 2
Результаты описательной статистики компонентов возрастной схемы
Компоненты возрастной схемы Минимум Максимум Среднее значение Стандартное отклонение
1. самоотношение 1 5 2,47 1,54
2. самоотношение-установка 1 5 1,99 1,14
3. внешность 1 5 2,94 1,49
4. физическое состояние 1 5 3,10 1,53
5. деятельность 1 5 2,66 1,51
6. общение с коллегами 1 5 2,37 1,52
7. общение с родственниками 1 5 2,18 1,42
8. общение с друзьями 1 5 2,23 1,26
9. жизненные планы 1 5 3,28 1,51
10. отношение к жизни 1 5 3,08 1,52
жилого человека (60-70 лет). На основании полученных результатов был сформирован список, в который вошли наиболее часто встречаемые характеристики каждой из возрастных групп, а также прилагательные «молодой» и «старый» как базовые характеристики возрастных стереотипов. В качестве возрастных категорий в список были включены названия представителей пяти основных возрастных групп - Ребенок, Подросток, Юноша / Девушка, Взрослый человек, Пожилой человек.
Полученный список предъявлялся респондентам дважды. В первый раз они должны были оценить, насколько каждая из характеристик свойственна типичному представителю ин-группы, во второй - свойственна лично им как человеку определенного возраста.
В качестве дополнительных переменных измерялись хронологический и субъективный возраст.
Для количественного анализа результатов использован пакет статистических программ SPSS Statistics 17.0. Применялись методы описательной статистики, корреляционный анализ, дисперсионный анализ (ANOVA), параметрические методы сравнения двух выборок (критерий t-Стьюдента для независимых выборок).
Выборку респондентов составили 200 человек: 50 человек подросткового возраста (12-15 лет), 50 человек молодежного возраста (20-25 лет), 50 человек взрослых (38-45 лет) и 50 человек пожилых (60-75 лет).
Анализ мер центральной тенденции показывает, что показатели средних значений возрастной схематизации в целом по выборке находятся на средне-низком уровне (2,65). Результаты однофак-торного дисперсионного анализа (ANOVA) показывают достоверное влияние возрастной группы на индекс возрастной схематизации. Самые высокие значения характерны для подростковой и пожилой возрастных групп, а самые низкие - для взрослой возрастной группы (таблица 1).
Педагогика. Психология. Социокинетика ^ № 4
55
Рис. 1. Корреляционная плеяда значимых показателей возрастной схемы самости
Исходя из полученных результатов, можно утверждать, что содержанием возрастной схемы самости является осознавание индивидом факта существования в социальном мире в контексте актуальных возрастных характеристик и интерпретация, на основании этого, своего места в нем как члена определенной возрастной группы.
На основании этого, можно предположить, что высокая степень возрастной схематизации проявляет связанную с актуальным возрастным этапом неудовлетворенность существующим положением вещей, экзистенциальную тревогу, «конфронтацию с собственным существованием» (И. Ялом), что требует дальнейшего изучения.
Анализ специфики возрастной идентичности у респондентов с разным уровнем возрастной схематизации показывает достоверные различия (все упомянутые далее различия при р < 0,01) в использовании возрастных категорий и содержании возрастных аутостереотипов как при описании типичного представителя ин-группы (групповой уровень), так и применительно к самому себе (индивидуальный уровень).
Так, подростки с высоким уровнем возрастной схематизации считают типичного представителя ин-группы более тревожным, вредным, обидчивым и менее смелым и решительным. На индивидуальном уровне они чаще категоризируют себя как «Подростка» и воспринимают себя как более жизнерадостного, справедливого, мечтательного и привлекательного, чем их асхематизированные сверстники.
В молодежной возрастной группе респонденты с высоким уровнем возрастной схематизации находят более выраженными у представителя ин-группы такие аутостереотипы, как упрямый и оди-
нокий и менее выраженными такие качества, как отзывчивый, ответственный, жизнерадостный, самостоятельный, трудолюбивый. На индивидуальном уровне высокий уровень возрастной схематизации приводит к усилению негативного ау-тостереотипизирования себя как члена возрастной группы. Схематизированные возрастом молодые люди видят себя более эгоистичными и жестокими и менее ответственными, самостоятельными и трудолюбивыми, чем их асхематизированные сверстники. Таким образом, в молодежной выборке возрастная схематизация усиливает негативное аутостереотипизирование как на групповом, так и на индивидуальном уровне.
У респондентов взрослой возрастной группы с высокой степенью возрастной схематизации типичный представитель ин-группы выглядит менее уверенным, молодым, здоровым, привлекательным и выносливым, чем у их сверстников с низким уровнем схематизации. Себя как члена возрастной ин-группы схематизированные возрастом взрослые считают менее рассудительным, опытным, решительным, спокойным, зрелым, сильным, практичным, чем асхематизированные взрослые люди. Взрослые респонденты с высоким уровнем возрастной схематизации чаще категоризируют себя и типичного представителя ин-группы как пожилых людей или подростков и реже как взрослых людей. То есть, во взрослой возрастной группе возрастная схематизация связана с уменьшением однозначной и конгруэнтной категоризации и усилением негативного аутостереотипизирования как на групповом, так и на индивидуальном уровне.
Пожилые респонденты с высокой степенью возрастной схематизации видят типичного пред-
Вестник КГУ Л 2016
56
ставителя ин-группы более старомодным, наивным, вредным, осторожным, тревожным, своенравным и больным, а себя как члена ин-группы более демонстративным, старомодным, наивным, осторожным, обидчивым, напряженным, больным и менее состоятельным, чем асхематизированные респонденты этой же возрастной группы. Схематизированные возрастом пожилые люди чаще ка-тегоризируют себя как Пожилого человека, чем их асхематизированные сверстники. Таким образом, респонденты пожилого возраста с высоким уровнем возрастной схематизации и на групповом, и на индивидуальном уровне склонны приписывать члену ингруппы негативные характеристики и видеть типичного Пожилого человека в более негативном свете, чем респонденты с низким уровнем возрастной схематизации.
В целом респонденты всех возрастных групп (не зависимо от возраста) с высоким уровнем возрастной схематизации завышают свой субъективный возраст и считают себя более старыми, чем их асхематизированные сверстники.
Таким образом, возрастные схемы самости и уровень возрастной схематизации связаны с содержанием и модальностью возрастной идентичности. Схематизированные возрастом индивиды не зависимо от возраста склонны усиливать негативное аутостреоти-пизирование на групповом уровне и видеть типичного представителя ин-группы в более негативном свете, чем их асхематизированные сверстники.
На индивидуальном уровне у респондентов возрастных групп в зависимости от уровня возрастной схематизации выявлены следующие особенности возрастной идентичности.
В подростковой возрастной группе возрастная схематизация приводит к более сильной и позитивной идентификации с подростком как типичным представителем ин-группы. Содержание возрастной идентичности у подростков с высоким уровнем схематизации в общем виде можно выразить словами: «Я - Подросток! Я уже взрослый! Я достаточно жизнерадостный, мечтательный, привлекательный, справедливый, хотя и тревожный! Я такой же, как другие Подростки! И это здорово!»
Для молодежной выборки при высоком уровне схематизации характерно построение негативной возрастной идентичности. Молодые люди с высоким уровнем возрастной схематизации видят себя более эгоистичными и жестокими и менее ответственными, самостоятельными и трудолюбивыми, чем их асхематизированные сверстники.
Схематизированные возрастом взрослые на индивидуальном уровне видят себя как члена собственной возрастной группы менее отчетливо, чем их асхематизированные сверстники. Возрастная схематизация связана с сомнениями в достижении взрослого статуса, обладании достоинствами и качествами взрослого человека. Содержанием
возрастной схемы самости является «Я - не Взрослый! Я недостаточно опытный, зрелый, решительный и т.д. Я недостаточно обладаю характеристиками, свойственными Взрослым людям».
Пожилые люди, как на групповом, и на индивидуальном уровне склонны акцентировать в типичном Пожилом человеке негативные проявления старости и видеть Пожилого человека в более негативном свете. Содержанием возрастной схемы самости является «Я - Пожилой человек! Я старый и больной! И все это ужасно!»
Библиографический список
1. Андреева Г.М. Психология социального познания. - М.: Аспект-пресс, 2000. - 290 с.
2. Курышева О.В. Возрастные схемы самости подростков // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «Психология и педагогика». - 2013. - № 3. - С. 37-44.
3. Brewer W.F., Nakamura G.V. The nature and function of schemas / Wyer R.S. &Srull T.K. (eds.). Handbook of Social Cognition. - Hillsdale, NJ, Lawrence Erlbaum Associates. - 1984. - V 1. - P. 119-160.
4. Fiske S.T., Taylor S.E. Social Cognition. - New York: McGraw-Hill, 1991. - 717 p.
5. Guidano V.F., Liotti G.A. Constructionist foundation for cognitive therapy / M.J. Mahoney, A.E. Freeman (Eds.). Cognition and psychotherapy. -New York: Plenum, 1985. - P. 101-142.
6. Kurysheva O.V Age Schemas and Their Contribution to Age Identity in The Elderly (а^к, English) // Procedia - Social and Behavioral Sciences. - 2014. - V. 159. - P. 243-247.
7. Markus H. Self-schemata and processing information about the self // Journal of Personality and Social Psychology. - 1977. - № 35. - P. 63-78.
8. Montepare J.M. An assessment of adults' perceptions of their psychological, physical and social ages // Journal of Clinical Geropsychology. - 1996. -№ 2. - P. 117-128.
9. Montepare J.M., Clements A. «Age schemas»': guides to processing information about the self // Journal of Adult Development. - 2001. - Vol. 8. -№ 2. - P. 99-112.
10. Mueller J.H., Wonderlich S. & Dugan K. Self-referent processing of age-specific material // Psychology and Aging. - 1986. - V. 1. - P. 293-299.
11. Pace T.M. Schema Theory: A Framework for Research and Practice in Psychotherapy // Journal of Cognitive Psychotherapy. - 1998. - V 2 (3). - P. 147-63.
12. Rumelhart D.E. Schemata: the building blocks of cognition / R.J. Spiro etal. (eds) Theoretical Issues in Reading Comprehension, Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum, 1980. - P. 33-59.
13. Sadler W. The Third Age: Six Principles of Growth and Renewal after Forty. - Cambridge, MA: Perseus Books, 2000. - 256 p.
Педагогика. Психология. Социокинетика J ff»4
57
