CC BY
184
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ПОНИМАНИЮ ЭКСТРЕМАЛЬНОЙ СИТУАЦИИ
Л.В. Арестова (КамчатГТУ)
Обсуждается понятие «жизненная ситуация», анализируются различные психологические подходы к пониманию экстремальной ситуации, рассматриваются факторы экстремальности.
The article covers the notion of «vital situation», it analyses different psychological approaches to the comrehention of extremal situations, the factors of extremity are also examined.
В процессе жизни человек переживает бесчисленное множество различных ситуаций, событий, которые могут быть волнующими, яркими или монотонными, обыденными, простыми или сложными, стимулирующими активность или психотравмирующими.
В настоящее время понять личность невозможно вне ситуации, в которой она находится, поскольку между человеком и условиями его жизни существует неразрывная связь. В наиболее общем виде под ситуацией понимается естественный сегмент социальной жизни, определяющийся вовлеченными в нее людьми, местом действия, сущностью деятельности и др.
Термин «жизненная ситуация» все чаще встречается в научной литературе. Следует отметить, что сам термин многозначен и поэтому оказался в длинном синонимичном ряду: жизненные обстоятельства, события, поворотные или этапные события. Наиболее обстоятельные попытки разобраться в этом многообразии были предприняты в исследованиях, в которых предметом изучения являются ситуационные детерминанты поведения.
В конце 50 - начале 60-х гг. эти исследования оформились в направление, названное «ситуационным подходом» [4]. Оно появилось в противовес традиционной модели - психодинамической, где признавалась детерминирующая роль личностных факторов в поведении человека.
Ситуационный подход был представлен главным образом концепциями социального научения. В 1967 г. позиции такого подхода укрепились работой У. Мишела, попытавшегося доказать непостоянство личностных проявлений в различных ситуациях.
До последнего времени проблема ситуационных детерминант с наибольшей полнотой разрабатывалась в рамках интеракционистской психологии, которая своими основными функциями объявила описание, классификацию и анализ стимулов и ситуаций, а также исследование взаимодействия личности и ситуации в поведении, личности и поведения, личности, ситуации и поведения. В 1972 г. Н. Фредериксен подчеркивал: «Мы нуждаемся в систематическом способе обобщения основных ситуаций и ситуационных переменных, прежде чем сумеем достичь прогресса в исследовании роли ситуации в определении поведения» [8].
Первым препятствием здесь до сих пор является несогласованность и нечеткость терминологии. Как справедливо отметил в 1979 г. Г. Рош, термин «ситуация» используется по отношению к событиям, которые можно ранжировать от специфических стимулов до общего окружения и жизненных ситуаций [8].
Одни исследователи, работающие в русле ситуационного подхода, предлагают различать термины «окружение», «ситуация» и «стимул», другие - «обстановка», «ситуация» и «событие». При этом различные исследователи сосредоточивают внимание на вполне определенных значениях «ситуаций»: П. Баркер анализирует обстоятельства поведения, Д. Бем - модели поведения, Дж. Кантор - прототипы поведения, Дж. Форгас - социальные эпизоды [8]. Понятно, что содержание используемого понятия становится особенно важным при сравнении исследований, которые часто приводятся на различных уровнях его понимания.
При анализе развития используемых в ситуационном подходе концепций выделяются две тенденции, характеризующие методологические сдвиги в исследованиях. Во-первых, акцент, который ранее делался на физическом или экологическом окружении, теперь заметно смещается на социальное или культурное окружение. Во-вторых, если раньше в большинстве теорий ситуации рассматривались как объективные, измеряемые сущности, то теперь теории стали более когнитивно и феноменологически ориентированы. Одним из основных моментов в них стало появление ситуации как воспринимаемого феномена.
В психологизации ситуационного подхода особенно велика роль Д. Магнуссона, Л. Первина, Дж. Форгаса [4]. Для анализа ситуации Магнуссон предложил использовать общую когнитивную модель, основная идея которой заключалась в том, что воспринимаемые человеком ситуации связаны друг с другом в его когнитивном пространстве таким же образом, как связаны между собой другие объекты, понятия, люди и т. п. На основании этих предположений Магнуссон приходит к выводу, что психологическое содержание воспринимаемой ситуации определяется ее локализацией среди когнитивных изменений, используемых индивидом для различения ситуаций.
Итак, в ситуационном подходе понятие ситуации (события) получило свою разработку в форме как простейшего (стимульного) фактора, так и все более усложняющегося (ситуация, окружение) феномена. В качестве наиболее сложного и интересного на этом континууме появляется понятие «жизненная ситуация». При его введении происходит смыкание предмета исследования ситуационного подхода с предметом психологии жизненного пути человека. С позиции такого ситуационного подхода ведется большая исследовательская работа как в отечественной, так и в зарубежной психологии.
При исследовании жизненных ситуаций и в том, и в другом направлении наибольшее внимание уделяется стрессовым жизненным событиям, так как предполагается, что важнейшим параметром категоризации ситуации является фактор тревожности.
Кроме степени изменения жизни субъекта, вызванного свершением события, в ряде исследований изучался фактор желательности и его роль в стрессовой окрашенности переживания события. Вопрос состоял в том, в какой мере события с позитивными или негативными переменами ведут к стрессу или негативным переживаниям. Помимо степени изменений, степени желательности события были изучены и другие факторы: контролируемость и предсказываемость события, его продолжительность; частота и дробность входящих в него изменений; вовлеченное при переживании события жизненное пространство [5].
В отечественной психологии понятие «событие» разрабатывается в исследованиях, ведущихся в русле изучения жизненного пути личности. По мнению С.Л. Рубинштейна, жизненное событие - поворотный этап жизненного пути человека, связанный с принятием им на длительный период жизни важных решений. Такое понимание события сравнимо с «обстоятельствами,
вызывающими поступки и действия человека, превращающимся в новые обстоятельства», которые находил и Б.Г. Ананьев [8]. Родственны такому пониманию и термины «жизненные ситуации», «события, обстоятельства», используемые Л.И. Анциферовой и К.А. Абульхановой-Славской [8].
Представляется, что анализ ситуационно-событийной проблемы требует перехода с фиксации объективного характера происходящего на субъективную основу, на личность того, в чьей жизни совершается событие. При этом жизненное событие не может не иметь для субъекта психологических последствий.
Таким образом, можно сделать вывод о том, что между человеком и условиями его жизни существует неразрывная связь. Переменные среды следует подвергать анализу в той же мере, что и личностные переменные. В настоящее время в психологических исследованиях возникает тенденция придерживаться принципа «компонентной перспективы», согласно которому поведение является функцией личности, ситуации и их взаимодействия.
Итак, ситуация может быть рассмотрена как сложная субъективно-объективная реальность, где объективные составляющие представлены в виде субъективного восприятия и личностной значимости для участников ситуации. Существует много классификаций ситуаций в отечественной и зарубежной науке. Так, например, Е. Бабосов выделяет простые, кризисные, экстремальные и катастрофические ситуации. А. Кочарян делит ситуации на простые, трудные и экстремальные. В. Латынов классифицирует их на нейтральные и конфликтные ситуации. А. Ламм делит ситуации на повседневные и проблемные. К. Левин выделяет конфликты, ситуации физической опасности и ситуации неизвестности, Г. Морозов - простые и проблемные ситуации. А. Матюшкин классифицирует ситуации на информационные, вероятностные, когнитивной сложности и поведенческие. Эммонс и Дипперс делят их на свободно выбранные и навязанные. А. Федотов выделяет простые, трудные и экстремальные ситуации [8].
Если обобщить эти подходы, то можно выделить два основных вида ситуации: простая (повседневная), в которой для личности (группы) все обычно и она действует в нормальном режиме, и трудная (напряженная, сложная, экстремальная), в которой требования к личности и группе выходят за пределы нормы.
Что же такое «трудная ситуация» и чем она отличается от простой? По мнению Б. Шведина, трудная ситуация - это «взаимодействие личности со сложной обстановкой в процессе деятельности» [3]. Трудная ситуация характеризуется наличием сложной обстановки, активностью мотивов личности, нарушением между требованиями деятельности и профессиональными возможностями человека. Некоторые авторы (М. Дьяченко, А. Кандыбович, В. Пономаренко) указывают, что напряженные ситуации характеризуют возникновение достаточно сложной для субъекта или группы людей задачи и «трудного» психического состояния [3]. Эти определения больше касаются трудных ситуаций деятельности, нетрудных ситуаций вообще. Однако трудные ситуации деятельности - лишь один из видов трудных ситуаций.
Анализ научных источников и исследования позволяют определить трудную ситуацию жизнедеятельности как характеризующуюся разбалансированностью системы «задача - личные возможности и (или) мотивы - условия среды» и вызывающие психическую напряженность у человека [3]. Степень рассогласования определяет уровень трудности ситуации.
А.Я. Анцупов, А.И. Шипилов [3] выделяют следующие признаки трудной ситуации:
- наличие трудности, осознания личностью угрозы, препятствия на пути реализации каких-либо целей, мотивов;
- состояние психической напряженности как реакция личности на трудность, преодоление которой представляет значимость для субъекта;
- заметное изменение привычных параметров деятельности, поведения, общения, выход за рамки «обыкновенности».
В зависимости от того, как воспринимается угроза, трудные ситуации могут иметь три уровня:
1) трудность как потенциальная угроза (проблемные ситуации деятельности, проблемные ситуации социального взаимодействия, внутриличностные затруднения);
2) угроза как непосредственная, уже готовая реализоваться угроза (критические, аварийные ситуации деятельности, предконфликтные ситуации взаимодействия и внутриличностные конфликты);
3) трудность как уже реализующаяся угроза (экстремальные, в том числе и боевые ситуации, конфликтные ситуации и внутриличностные кризисы).
Таким образом, можно сделать вывод о том, что в трудной ситуации деятельности человеку противостоит среда.
Интенсивные исследования деятельности человека в трудных ситуациях начались со второй половины 50-х гг. Объектом исследования становится психика в «экстремальных ситуациях», «проблемных ситуациях», «напряженных ситуациях», «ситуациях стресса» (В. Вилюнас, Б. Вят-кин, Ф. Горбов, М. Дьяченко, В. Марищук, В. Мерлин, М. Матова, Н. Наенко и др.) [3].
Сегодня трудные ситуации деятельности достаточно изучены. Они рассматриваются как ситуации со сложной обстановкой, для которых характерно нарушение соответствия между требованиями деятельности и профессиональными возможностями человека.
Проблемные ситуации деятельности отличаются новой задачей, которая решается в обычных обстоятельствах. Такие ситуации требуют мобилизации познавательных способностей человека и эмоциональной устойчивости.
Критические (аварийные) ситуации связаны с заметно меняющимися условиями, в которых протекает деятельность. Возникает опасность невыполнения задачи или угроза сохранности техники, оборудования, жизни человека.
Экстремальные ситуации представляют собой крайнее проявление трудных ситуаций, требуют максимального напряжения психических и физических сил человека для выхода из них.
Понятие «экстремальный» (от лат. ех1хетит - крайность) употребляется для объединения понятий максимума и минимума. При употреблении понятия «экстремальность» речь идет не о нормальных, обычных условиях деятельности, но об обстоятельствах, существенно отличающихся от них. Экстремальность может создаваться не только «максимизацией» (сверхвоздействием), но и «минимизацией» (примером могут служить исследования в области авиационной и космической психологии, посвященные проблеме функционирования психики человека в условиях сенсорной изоляции). Экстремальность обусловливается не только интенсивностью воздействий на человека, но и другими параметрами, как-то: качественное своеобразие среды, в которой может проходить человеческая деятельность (температурные; барические, связанные с изменением давления, воздействия; гипоксия - нехватка кислорода; гиподинамия - ограниченность движений и т. п.); характер воздействий (неприятность, монотонность и т. п.); объективная сложность самой задачи (переработка огромных потоков информации, необходимой для выполнения тех или иных действий, отвлекающие воздействия, высокий темп работы и т. п.).
Некоторые авторы считают, что одним из важнейших факторов экстремальности является время [9]. Считается, что этот фактор может существенно определять экстремальность воздействия и, следовательно, ее эффект. Это объясняется тем, что доступный человеку оптимальный темп деятельности у разных лиц неодинаков и переход через индивидуальные пределы этого темпа ведет к возникновению психической напряженности.
По мнению некоторых авторов, эффект воздействия обусловлен также особенностями личности и ситуации. Так, непосредственная опасность для жизни, сильная боль, которые признаются экстремальными, могут не быть таковыми в связи с выполнением определенной социальной роли, переживанием чувства патриотизма, а также по религиозным мотивам [9].
В психологических исследованиях доказано, что мотивационные, интеллектуальные и другие психологические характеристики личности, жизненный опыт, знания и другие параметры существенным образом корригируют влияние объективных характеристик воздействия.
В последнее время понятие «экстремальность» стало употребляться весьма обширно как условие, порождающее эмоциональный стресс. Между тем традиционно оно обозначает лишь чрезвычайное воздействие, обладающее крайними предельными значениями.
В экстремальных условиях нарушается привычный режим труда и отдыха человека. В тяжелых экстремальных ситуациях психические и другие перегрузки достигают пределов, за которыми могут следовать переутомление, нервное истощение, полнейший срыв деятельности, аффективные реакции, психогении (патологические состояния).
Экстремальные ситуации опасны для жизни, здоровья, благополучия человека, отдельных групп людей, значительной части населения. Их создают стихийные бедствия, аварии, катастрофы, военные действия, связанные с применением различных видов оружия, операции спецпод-разделений по освобождению заложников, действия сотрудников ОВД по задержанию вооруженных преступников и т. д. Воздействия экстремальных условий складывается не только из прямой, непосредственной угрозы жизни человека, но и опосредованной, связанной с ожиданием ее реализации.
По мнению исследователей, современная война с точки зрения экстремальных условий, вызывающих возникновение нарушений психической деятельности, объединяет, по существу, психотравмирующие факторы, присущие почти всем стихийным бедствиям и катастрофам [1, 2, 6, 7].
Литература
1. Абдурахманов Р.А. Психологические проблемы послевоенной адаптации ветеранов Афганистана // Психологический журн. - 1992. - Т. 13. - № 1. - С. 131-134.
2. Аболин Л.М. Психологические механизмы эмоциональной устойчивости человека. -Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1987. - 262 с.
3. Анцупов А.Я., Шипилов А.И. Конфликтология. - М.: ЮНИТИ, 2000. - 551с.
4. Бурлачук Л.Ф., Коржова Е.Ю. Психология трудных жизненных ситуаций. - М.: Эксмо,
1998. - 254 с.
5. Бурлачук Л.Ф., Михайлова Н.Б. К психологической теории ситуации // Психологический журн. - 2002. - Т. 23. - № 1. - С. 5-17.
6. Зеленова М.Е., Лазебная Е.О., Тарабрина Н.В. Психологические особенности посттрав-матических стрессовых состояний у участников войн в Афганистане // Психологический журн. -1997. - Т. 18. - № 2. - С. 17-25.
7. КолодзинБ. Как жить после психической травмы. - М.: Медицина, 1992. - 95 с.
8. Максимова С.Г. Социально-психологическая адаптация: особенности формирования и
развития у лиц пожилого и старческого возраста: Монография. - Барнаул: БГУ, 1999. - 147 с.
9. Матулене Г. О социальной адаптации к деятельности // Психологический журн. - 2002. -Т. 23.- № 5. - С. 108-112.
