CC BY
194
УДК 130.2
Канд. филос. наук В.А. ПШЕНАЙ-СЕВЕРИН
(СПбГАУ, pshenai54@mail.ru)
ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЧЕЛОВЕКА
Ответственность, неофрейдизм, аналитическая психология, гуманистическая психология
Общество всегда будет заинтересовано в том, чтобы его граждане были в большинстве своем ответственными. Начиная с семьи и ближайшего социального окружения. Особо значимой тема ответственности человека становится в обществе, где процесс реформирования в различных сферах затягивается, а результаты осуществляемых реформ далеки от ожидаемых и вызывают неоднозначную реакцию у различных слоев общества. В современном российском обществе обеспокоенность по поводу уровня и качества гражданской и личной ответственности россиян четко проступает в различных публичных выступлениях и заявлениях многих деятелей культуры, представителей политической элиты, включая первых лиц государства. Ответственность в различных ее формах и на различных уровнях становится уже не отвлеченной проблемой для интеллектуалов, а проблемой реальной жизни.
В сфере гуманитарных наук, за исключением юридических, ответственность не выделяется в особую тему исследования. В философском плане дело не заходит далее декларации ответственности человека как его сущностной черты; если ответственность и упоминается, то главным образом в рамках проблематики свободы. Формула человека как «человека ответственного» не получает распространения, а если и признается, то не разворачивается в специальное поле философского дискурса. Аналогичная ситуация существует и в академической психологии, где ответственность чаще всего просто постулируется как важнейшее психологическое качество развитой личности.
Между тем не в собственно философии, а на стыке философии и психологии, а именно в некоторых направлениях классической и современной психологии представляется возможным выделить некоторые основные теоретические подходы в интерпретации ответственности человека, в том числе в изучении психологических аспектов и механизмов ответственного поведения. Обращение к философско-психологической традиции позволяет не просто обозначить эти подходы, а в известной мере способствовать избавлению от упрощенного, а зачастую и декларативно-пафосного представлений об ответственности человека.
В самом общем виде в психологии личности можно констатировать два противоположных варианта философско-психологической интерпретации ответственности как свойства личности. Один, несмотря на существенные различия в исходных теоретических предпосылках, присутствует в классическом фрейдизме и бихевиоризме, согласно которым то, что делает человека ответственным, по существу есть результат интериоризации внешних социальных норм. Внешние табу (выражаясь языком Фрейда) в процессе социализации индивида просто становятся внутренними, перемещаются вовнутрь личности, в Свех-Я. Таков и механизм формирования совести как важнейшего индикатора ответственности личности. Аналогично в бихевиоризме и необихевиоризме совесть предстает как одно из значимых интериоризованных звеньев «внутренних переменных», но все же жестко зависимых от могущественных внешних условий-стимулов. В результате личная ответственность как таковая не представляет какого-то существенного значения для приверженцев данных направлений.
Другой подход, в неофрейдизме и гуманистической психологии, связывает ответственность человека с несводимыми к внешним условиям собственно психологическими факторами. У Э. Фромма тема ответственности человека приобретает фундаментальный философско-психологический статус, поскольку она связана с «дихотомией человеческого существования» и за ней скрываются глубинные внутренние истоки в бессознательном. Ответственность выражает внутреннюю потребность человека в объекте для служения и бессознательное стремление к гармонии с миром. Особо Фромм подчеркивает, что в современном обществе эта потребность (называемая им религиозной в самом широком смысле слова) может гаситься в установке «иметь, а не быть», в «безразличии к себе и другим», либо неконструктивно удовлетворяться в авторитарных (негуманистических) системах ориентации [1]. Основатель аналитической психологии К.Г. Юнг более резко противопоставляет ответственность человека в социальном плане и в личном, в том числе в религиозном контексте («индивидуальная ответственность перед Богом»). По существу у
Юнга присутствует разведение социальной ответственности как результата «принуждения извне, перед которым пасует всякий, кто жив лишь внешним миром» [2], и собственно личной ответственности. Это разведение наиболее четко просматривается при психологическом анализе совести. С психологической точки зрения у акта совести есть две стороны. Первая сторона (моральная) есть результат суггестивного воздействия моральных предписаний, «напоминание, идущее от нравов», результат «вдалбливания путем обучения». Другая (этическая) возникает при столкновении моральных предписаний и в конечном итоге представляет собой решение, привнесенное архетипом, соответствуя самым глубинным основаниям личности [3].
Представители гуманистической психологии второй половины ХХ столетия, несмотря на декларируемую ими оппозицию по отношению к глубинной психологии, так же особое внимание обращают на значение глубинных потребностей человека. Более того эти потребности (самосовершенствовании, самоактуализации, в обретении смысла жизни, внутренней гармонии) и становятся главным критерием при анализе такого качества личности, как ответственность. В плане психологической интерпретации ответственности как особого качества личности особый интерес представляет анализ самоактуализирующихся личностей у А. Маслоу. Американский психолог прямо подчеркивает, что люди, достигшие стадии самоактуализации (высшего уровня психологического развития), характеризуются высоким уровнем автономии, где ответственность стоит в одном ряду с такими качествами, как самодостаточность, самодисциплина, способностью принимать самостоятельные решения и действовать самостоятельно. Для таких личностей не существует дихотомии социальной и личной ответственности, для них «долг, обязанность превращаются в удовольствие». Особо подчеркивает Маслоу, что у такого типа людей глубокое чувство причастности, симпатии и приязни к человечеству в целом, чувство единения с человечеством. Такие люди и наиболее далеки от фундаменталистских или националистических настроений [4]. Эта направленность мысли получила дальнейшее развитие в так называемой трансперсональной психологии («трансгуманистической», по выражению Маслоу). Для представителей этого направления человек, прошедший через трансперсональный опыт, характеризуется «высшим психическим здоровьем», он «подходит к повседневной реальности с предельной серьезностью, с полной личной и социальной ответственностью и в то же время осознает относительную ценность такой перспективы» [5].
Эти выводы вполне можно соотнести с данными исследований в современной социальной психологии, например, в контексте исследований конформистского и нонконформистского поведения. В частности, для социальной психологии характерно выделение двух типов личности: с экстернальным и интернальным локусами контроля. Первый тип нельзя характеризовать как исключительно безответственный, скорее для него характерен адаптивно-конформистский тип ответственного поведения. В основе личности такого типа лежит внутренняя идентификация с определенной социальной группой, благодаря чему достигается некий минимум внутренней комфортности, ощущения важности и ценности своего я. Но существеннее другое, а именно то, что в данном случае личная ответственность сводится к минимуму. Именно на такой тип личности ориентируются по существу политики авторитарного и националистического склада в своей идеологии, поведении и речах. Не следует сбрасывать со счетов и возможную социально-биологическую основу такого поведения - стадный инстинкт, страх подвергнуться изоляции. Выводы социальной психологии и социобиологии могут уточняться и корректироваться со стороны этнической психологии. В частности, относительно вопроса о конформизме и нонконформизме, поскольку для коллективистских культур конформизм не является сугубо негативной оценкой.
Все выделенные подходы можно объединить в рамках идеи амбивалентности психологической (личностной) ответственности человека. Эта идея по существу содержится в рассуждениях Фромма и особенно Юнга. Развивая дальше эту логику рассуждений, можно сказать, что ответственность с психологической точки зрения может быть разного качества. Иными словами, ответственность ответственности (и, соответственно, совесть совести) рознь. Все зависит от того, какая инстанция требует ответа в виде определенных обязательств и действий от личности и какие психологические механизмы задействованы в этих случаях. Ситуация с психологической точки зрения становится неоднозначной и напряженной, когда человек может ощущать присутствие давления разных инстанций, ощущая внутри себя разные голоса совести. К этой ситуации и можно применить термин «амбивалентный» как обозначающий столкновение в психике человека противоположных чувств, мотивов. Один «внутренний голос» в итоге может оказаться требованием
социальной группы и человек может на подсознательном уровне выбрать адаптивно-конформистский вариант поведения. Другой «внутренний голос» может исходить от более глубинных уровней личности и требует зрелых личностных качеств, отнюдь не конформистской стратегии поведения. Именно в отстаивании существования этих реальностей основной пафос гуманистического направления в классической и современной психологии. Но все дело в том, что все эти уровни присутствуют внутри человека. В случае социальной по своей природе ответственности могут превалировать механизмы адаптивно-конформисткого поведения, а собственно личностная ответственность требует достаточно высокого уровня личностного развития (автономия, самоконтроль, креативность). Главная проблема (и, наверное, беда человеческой природы) связана с тем, что требования среды психологически оказываются гораздо сильнее, они более быстро и отчетливо трансформируются во внутренние чувство долга и веления совести. Голос других инстанций есть слабый голос внутри нас, он, по выражению Маслоу, скорее шепчет, чем кричит и «этот шепот легко заглушить» [6]. За силой требований внешних инстанций скрываются и угроза наказания, и боязнь отторжения от социума. Сила и значимость этих требований подкрепляются и собственно психологическими факторами, которые особо выделяются в психологии личности (потребность в признании со стороны других, требования со стороны «я для других»). Эти факторы могут оцениваться нейтрально (например, в известной «пирамиде потребностей» Маслоу), но и довольно негативно в плане угрозы для личностного роста (как «фундаментальный недуг» и основа неконгруэнтности у К. Роджерса). Можно добавить к этому важность достаточного личностного опыта различения различных «голосов совести». Отсутствие такого опыта может сказываться негативно на развитии личности, а в кризисных ситуациях - оказывать разрушающее воздействие.
Выявление и изучение психологических аспектов ответственности показывает глубину и неоднозначность этой стороны человеческого существования. Прежде всего, знание этих аспектов не позволяет редуцировать всю проблематику ответственности преимущественно к социальной ответственности по модели правового характера. Ответственное (или безответственное) поведение имеет и свои собственно психологические истоки, причем различного уровня и характера.
Может быть, в рассуждениях некоторых классиков современной психологии личности заметна довольно негативная оценка значения социальной ответственности для развития личности. Однако такая установка выглядит вполне оправданной, поскольку ее можно рассматривать как предостережение о легкости и опасности превращения людей не просто в послушных исполнителей социальных ролей, а в объекты манипулирования, исполнителей чужой воли, Трагедии ХХ столетия показали, что в массовых масштабах зачастую реализуется преимущественно социальная ответственность в ее адаптивно-конформистском варианте. В идеологиях тоталитарных режимов в качестве объекта высшего служения и, соответственно, подчинения, выдвигался некий мифологизированный идеал (расовый, национальный или интернациональный). Идеология тоталитарных режимов по существу стремилась формировать один тип ответственного поведения, ответственность по линии беспрекословного подчинения индивида коллективу, нации, этносу, а на самом деле - интересам и воле узкого круга лиц. Для этих режимов на языке социальной психологии выгодно доминирование в обществе именно конформистского типа личности с внешним локусом контроля. В заключение можно добавить, что знание проблематики ответственности может вносить свой вклад и в анализ психологии современного терроризма.
В современной России мы давно являемся свидетелями или участниками того идейного противостояния, которое было задано еще в 19 столетии славянофилами и западниками. Причем в последнее время явно получает распространение тезис, (часто как само собой разумеющийся) не просто об особой самобытности России, а о ее особом цивилизационном типе. Особое место в этом ряду занимает тема национального характера, в частности, коллективистских начал русского народа. Вызывают недоумение лишь крайние варианты такого образа мысли, упрощающие реальность. Чрезмерный акцент на коллективизме (как абсолютном благе) в противовес западному индивидуализму (как абсолютному злу) является скорее следствием вторжения идеологии в теоретические дискуссии. Такой подход не придает существенного значения положительным сторонам процессов взаимодействия, взаимопроникновения культур. А с точки зрения психологии это означает провозглашение примата этнической психологии над общей, включая психологию личности. С другой стороны, игнорируется современный психологический уровень анализа ответственности личности, что ведет на деле к утверждению и оправданию только одного варианта ответственности, основывающегося на психологических механизмах адаптивного конформизма и
внешнего локуса контроля. Примечательно, что не все поборники темы национального русского характера стремятся свести его к одному полюсу коллективизма. Оказывается, в отечественной литературной, публицистической и философской традициях можно найти достаточно примеров отстаивания наличия в русском характере своего индивидуализма, тяги к личной свободе и независимости [7]. Такой подход больше соответствует философскому и психологическому уровню рассмотрения ответственности человека, которые стараются удержать в фокусе своего внимания ее сложность и многоуровневость, личностный и социальный аспекты.
Л и т е р а т у р а
1. Фромм Э. Психоанализ и религия //Сумерки богов. - М.: Прогресс, 1989. - С. 179, 162.
2. Юнг К. Настоящее и будущее //Аналитическая психология: прошлое и настоящее. - М.: Мартис, 1997.- С. 121 - 122.
3. Юнг К. Совесть с психологической точки зрения //Аналитическая психология: прошлое и настоящее. -С. 98.
4. Маслоу А. Мотивация и личность. 3-е изд. - СПб.: Питер, 2006. - С. 195, 200, 219.
5. Гроф С. За пределами мозга. - М.: Изд-во Трансперсонального института, 1993. - С. 431.
6. Маслоу А. Мотивация и личность. - М., 1993. - С. 181.
7. Я - русский! Хрестоматия русского национального характера / Авт.-сост. В.Н.Аристархов. - М.: Вече, 2010. - С. 304.
