CC BY
3
Язык и культура. 2024. № 66. С. 100—121 /Language and Culture. 2024;66: 100-121
Научная статья
УДК 81^23:159.9
doi: 10.17223/19996195/66/6
Психолингвистические особенности пословиц и поговорок о практиках безопасности человека
Валерий Геннадьевич Тылец1, Татьяна Максимовна Краснянская2
1 Московский государственный лингвистический университет, Москва, Россия,
tyletsvalery@yandex. ги 2Московский гуманитарный университет, Москва, Россия, [email protected]
Аннотация. Социум ориентирован на передачу из поколения в поколение накопленного опыта, позволяющего человеку выжить в трудных условиях. Институты семьи и образовательная система дают знания и умения, лежащие в основе эффективного и безопасного поведения в различных сферах жизнедеятельности. Вместе с тем во всех социальных сферах устойчиво воспроизводятся случаи поведенческой неэффективности, травматизма и смертей, вызванные несоблюдением требований безопасности. Одной из причин этому можно назвать недостаточную убедительность текстов с транслируемыми нормами безопасности, связанную как минимум с их громоздкостью, эмоционально-ценностной индифферентностью, суггестивной нейтральностью.
В поиске образцов материалов, позволивших преодолеть подобные недостатки, представляется перспективным обращение к паремическому материалу, прежде всего к пословицам и поговоркам. Безопасность как универсальная ценность органично представлена в паремиях. Пословицы и поговорки о безопасности представляют образец успешной трансляции опыта сохранения защищенности человека и преодоления им опасных ситуаций. Изучение их содержания и способа оформления может обозначить подходы, позволяющие повысить качество представления норм безопасности в иных текстах.
Целью данного исследования выступило выявление психолингвистических особенностей группы пословиц и поговорок, определяющих практики безопасности человека. Под практиками безопасности нами понималась совокупность способов, методов и приемов обеспечения (сохранения, восстановления, увеличения) человеком безопасности в универсальных и конкретно-определенных ситуациях жизнедеятельности. Паремии, представленные соответствующими предметными пословицами и поговорками, содержат явные или опосредованные образным языком рекомендации по реализации практик безопасности. Исследовательскую гипотезу составило предположение, в соответствии с которым, помимо лексической организации, стимулирующей следование определенным практикам безопасности, данная предметная группа паремий характеризуется целевой направленностью на особенности субъекта их восприятия.
Исследование проведено на молодежи в возрасте 19-20 лет, студентах ряда столичных и региональных вузов России, общей численностью 100 человек. Основным методом сбора эмпирического материала явился ассоциативный эксперимент. Результаты обрабатывались средствами когнитивного, семантического и контент-анализа с привлечением экспертов. По результатам исследования построен массив пословиц и поговорок о практиках безопасности, включающий
© В.Г. Тылец, Т.М. Краснянская, 2024
141 разновидность. Общий анализ полученного массива предметных паремий показывает, что к пословицам и поговоркам о практиках безопасности относятся тексты, не только содержащие в себе ключевые категории «опасность», «риск», «враг», «страх», «смелость», обычно ассоциирующиеся с базовыми для предметной области категориями «опасность» и «безопасность», но и категории, обладающие переносным смыслом. Содержание практик безопасности доносится до субъектов различными способами. Пословицы и поговорки о практиках безопасности могут содержать как прямые указания рекомендуемых действий, так и побуждать к ним с использованием различных языковых средств. Построенный массив паремий о практиках безопасности не обладает семантическим ядром, однако имеет достаточно выраженные ближнюю и дальнюю периферии. Это указывает на то, что соответствующие пословицы и поговорки не входят в арсенал частого использования, но достаточно прочно укорены в субъективном опыте респондентов. Их побуждение к соблюдению рекомендаций, представленных в паремиях о практиках безопасности, осуществляется различными языковыми средствами. Пословицы и поговорки, содержащие описание практик безопасности, в своем большинстве ориентируются на генерализированного субъекта восприятия. Такая адресация не только распространяет содержащиеся в них указания/рекомендации на максимально возможное количество потребителей, но и выражает некоторое повеление к исполнению без длительных размышлений о нужном поведении. Тем самым достигается наибольшая близость с субъектом восприятия паремии, его сопричастность излагаемого, позволяющая сократить социальную дистанцию и минимизировать расход времени, обычно дефицитного в опасных ситуациях. Паремии данной группы предполагают беспрекословное принятие субъектом восприятия заложенных в них рекомендаций, что вполне приемлемо в определенных обстоятельствах. Этой же цели служит достаточная лаконичность данной группы паремий, в которых преобладают существительные, глаголы и наречия, дающие мини-алгоритм практики безопасности, и минимизированы прилагательные, обеспечивающие эмоциональность восприятия.
Форма «ты-обращения» не явилась универсальной для пословиц и поговорок в сфере безопасности. Значительная доля непрямых обращений в данных предметных паремиях ориентирована на более самостоятельных субъектов. Обращение к кому-то более или менее абстрактному как бы отодвигает их от субъекта восприятия и дает возможность последнему понаблюдать со стороны поведение некоторых других в угрожающих обстоятельствах, оценивая достигаемый эффект как пригодный или непригодный для себя. Происходит ослабление давления на субъекта, свойственного при «ты-обращении». Отсутствие детализации адресата и использование «они-обра-щения» оставляют для него достаточный простор для идентификации своего возможного поведения с описанным поведением.
Можно предполагать, что наряду с передачей некоторой практики безопасности подобные пословицы и поговорки решают задачи «подстройки» к субъекту своего восприятия, «рекомендуя» или «осуждая» некоторые черты поведения/личности, или «сужения» поля адресатов, оговаривая условия наступления некоторого последствия. Кроме того, содержание характеристик делает текст более ярким, вызывающим эмоциональный отклик, а следовательно, запоминающимся. Могут быть выделены пословицы, лексические средства оформления которых, вероятно, ориентированы на лучшее восприятие четырьмя типами реципиентов, обладающих развитой интуицией, эмоциями, ощущениями или мышлением. Исследование подтвердило исходное предположение и позволило выдвинуть предположения, требующие дальнейшей эмпирической проверки.
Ключевые слова: безопасность, практика безопасности, пословица, поговорка, ассоциация, восприятие
Для цитирования: Тылец В.Г., Краснянская Т.М. Психолингвистические особенности пословиц и поговорок о практиках безопасности человека // Язык и культура. 2024. № 66. С. 100-121. doi: 10.17223/19996195/66/6
Original article
doi: 10.17223/19996195/66/6
Psycholinguistic features of proverbs and sayings about human security practices
Valery G. Tylets1, Tatiana M. Krasnianskaya2
1 Moscow State Linguistic University, Moscow, Russian Federation, [email protected] 2 Moscow University for the Humanities, Moscow, Russian Federation, ktm8@yandex. ru
Abstract. Society is focused on the transfer from generation to generation of accumulated experience that allows a person to survive in difficult conditions. Family institutions and the educational system provide knowledge and skills that underlie effective and safe behavior in various spheres of life. At the same time, cases of behavioral inefficiency, injuries and deaths caused by non-compliance with safety requirements are steadily reproducing in all social spheres. One of the reasons for this is the lack of persuasiveness of texts with broadcast safety standards, associated, at least, with their bulk-iness, emotional and value indifference, suggestive neutrality.
In the search for samples of materials that would allow overcoming such shortcomings, it seems promising to turn to paremic material, primarily folk proverbs and sayings. Safety as a universal value is organically represented in the paroemias. Proverbs and sayings about security represent a model of successful translation of the experience of preserving human security and overcoming dangerous situations. The study of their content and design method can identify approaches that improve the quality of presentation of safety standards in other texts.
The purpose of this study was to identify the psycholinguistic features of a group of proverbs and sayings that define human security practices. By security practices, we understood a set of methods, methods and techniques for ensuring (preserving, restoring, increasing) human security in universal and specifically defined life situations. The paroemias, represented by the relevant subject proverbs and sayings, contain explicit or figuratively mediated recommendations for the implementation of safety practices. The research hypothesis was based on the assumption that, in addition to the lexical organization that stimulates adherence to certain security practices, this subject group of paro-emias is characterized by a targeted focus on the characteristics of the subject of their perception.
The study was conducted on young people aged 19-20 years, students of a number of metropolitan and regional universities in Russia, with a total number of 100 people. The main method of collecting empirical material was an associative experiment. The results were processed by means of cognitive, semantic and content analysis with the involvement of experts. Based on the results of the study, an array of proverbs and sayings about security practices has been built, including 141 varieties. A general analysis of the obtained array of subject parodies shows that proverbs and sayings about security practices include texts that not only contain the key categories "danger", "risk", "enemy", "fear", "courage", usually associated with the basic categories for the subject area "danger" and "security", but also categories that have a figurative meaning. The content of security practices is conveyed to the subjects in various ways. Proverbs and sayings about security practices can contain both direct indications of recommended
actions and encourage them using various linguistic means. The constructed array of paremias about security practices does not have a semantic core, however, it has sufficiently pronounced near and far peripheries, which indicates that the relevant proverbs and sayings are not included in the arsenal of frequent use, but are quite firmly rooted in the subjective experience of respondents. Their motivation to comply with the recommendations presented in the safety practices guidelines is carried out by various linguistic means. Proverbs and sayings describing security practices, for the most part, focus on the generalized subject of perception. Such addressing not only distributes the instructions/recommendations contained in them to the maximum possible number of consumers, but also expresses some command to be executed without long-term reflection on the necessary behavior. Thus, the greatest closeness with the subject of the perception of the paremia is achieved, his involvement in the presentation, which allows to reduce social distance and minimize the consumption of time, usually scarce in dangerous situations. The paremias of this group presuppose the unquestioning acceptance by the subject of perception of the recommendations embedded in them, which is quite acceptable in certain circumstances. The same purpose is served by the sufficient conciseness of this group of paroemias, in which nouns, verbs and adverbs predominate, giving a mini-algorithm of safety practice, and adjectives are minimized, ensuring emotionality of perception.
The form of "you are the address" was not universal for proverbs and sayings in the field of security. A significant proportion of indirect appeals in these subject parodies are aimed at more independent subjects. Addressing someone more or less abstract, as it were, moves them away from the subject of perception and gives the latter the opportunity to observe from the side the behavior of some others in threatening circumstances, assessing the effect achieved as suitable or unsuitable for themselves. There is a weakening of the pressure on the subject, which is characteristic of "you-conversion". The lack of granularity of the addressee and the use of "they-address" leave enough room for him to identify his possible behavior with the described behavior. It can be assumed that, along with the transfer of some security practice, such proverbs and sayings solve the tasks of "adjusting" to the subject of their perception, "recommending" or "condemning" certain behavioral/personality traits, or "narrowing" the field of addressees, stipulating the conditions for the occurrence of some consequences.
In addition, the content of the characteristics makes the text more vivid, evoking an emotional response, and, consequently, memorable. Proverbs can be distinguished, the lexical means of design of which are probably focused on better perception by 4 types of recipients with developed intuition, emotions, feelings or thinking. The study confirmed the initial assumption and allowed us to make assumptions that require further empirical verification.
Keywords: safety, safety practice, proverb, sayings, association, perception
For citation: Tylets V.G., Krasnianskaya T.M. Psycholinguistic features of proverbs and sayings about human security practices. Language and Culture, 2024, 66, рр. 100121. doi: 10.17223/19996195/66/6
Введение
Реальность настоящего характеризуется стремительными изменениями условий жизни человека, проявляющимися введением в привычные формы деятельности принципиально новых элементов, связанных с технологическим развитием общества, заменой непосредственного общения дистанционным взаимодействием, устареванием привычных и
появлении новых профессий и специальностей. При этом большие или меньшие изменения проникают в политику, экономику, религиозные, межполовые, семейные и многие другие социальные отношения. Неуклонно изменяются экология и среда обитания человека. Многие обозначенные изменения носят негативный характер. Не позволяя человеку и человечеству в целом приспособиться к ним, закрывая возможности стабильного функционирования и поступательного развития, они приобретают характер глобальных, региональных и индивидуальных угроз безопасности. На фоне сохранения большинства традиционных (природных, социальных, эпидемиологических и др.) и появления принципиально новых (техногенных, информационных, экологических) угроз безопасности человека общество стоит перед важнейшей задачей поиска путей повышения качества взаимодействия с ними различных категорий субъектов.
Безопасность на протяжении многовекового развития человечества устойчиво остается важнейшей цивилизационной ценностью. Обеспечивая общесоциальную, групповую и индивидуальную защищенность, способность ставить и достигать значимые жизненные цели, развиваться в приоритетных направлениях, она является залогом физического, психического и духовного благополучия всего общества и каждой конкретной личности. Являясь важнейшим жизненным приоритетом, безопасность проецируется на социальные образования и на психику человека, стимулируя возникновение конкретных структур. В свою очередь, общество всемерно поощряет меры поддержки безопасности, про-филактирует возникновение различных угроз, снижающих ее уровень и нивелирующих ее достижения, стимулирует овладение человеком соответствующими предметными знаниями, методами, средствами и приемами безопасности.
Обучение безопасности на протяжении онтогенеза носит практически непрерывный характер. С раннего возраста родители и педагоги наставляют ребенка в правильном поведении в потенциально угрожающих для него обстоятельствах. Усвоение начальных навыков безопасности отслеживается беседами, наблюдением, постепенным делегированием большей самостоятельности. Профессиональное образование предполагает овладение обучающимися умениями и навыками, лежащими в основе безопасной профессиональной деятельности. Овладение практиками безопасности в настоящее время входит в состав многих профессиональных компетенций. Исполнению трудовых функций предшествует ознакомление работника с рядом должностных и служебных инструкций, нормативов и техник безопасности в типичных и особых ситуациях. Контроль за безопасностью человека в различных сферах отслеживают многочисленные социальные институты, специализированные службы и разнообразные инстанции.
Наряду с целенаправленным обучением каждый человек в процессе жизни присваивает неструктурированный опыт безопасности (события собственной жизни, средства массовой информации, социальное окружение и др.) [1]. Ненавязчивость поставляемых при этом представлений, органичная вписанность в контекст, притягательность образов, обеспечивающая запоминаемость представляемых ими идей и примеров, высокий потенциал эмоционального заражения, вариативность демонстрируемых ситуаций - все это обеспечивает суггестивность предлагаемого респондентам опыта в сфере безопасности жизнедеятельности.
Вместе с тем во всех социальных сферах устойчиво воспроизводятся случаи поведенческой неэффективности, нервных срывов, травматизма и смертей, вызванные несоблюдением требований безопасности. Несмотря на кажущееся усвоение соответствующих знаний и отработанность необходимых умений, люди не способны адекватно прогнозировать развитие окружающих обстоятельств, регулярно создают себе угрозы и попадают в опасные ситуации. При этом они не способны выстроить адекватное противодействие. Одной из причин этому можно назвать недостаточную убедительность текстов с транслируемыми нормами безопасности, связанную как минимум с их громоздкостью, эмоционально-ценностной индифферентностью, суггестивной нейтральностью. Очевидно, что ни научный, ни художественный, ни публицистический стили не обладают должной мерой убедительности для побуждения своих реципиентов к устойчивому соблюдению практик безопасности. В условиях безусловной востребованности повышения общественной и индивидуальной безопасности требуется работа по преодолению обозначенных недостатков.
В поиске образцов таких материалов представляется перспективным обращение к паремическому материалу, представленному, прежде всего, пословицами и поговорками по практикам безопасности.
Методология исследования
Пословицы и поговорки, переходя из поколения в поколение, обогащаясь и обновляясь в определенные моменты истории, выступают неотъемлемой составляющей практически любой культуры. Будучи, по свидетельству исследователей [2], весьма ограниченно представленными в устной речи современного человека, они, между тем, незримо сопровождают его жизнь, давая в живой, образной форме достаточно меткие ориентиры относительно поведения в разных ситуациях и контекстах. В пословицах и поговорках концентрируется все, наиболее важное для конкретного народа, в форме, наиболее доступной для его восприятия и прочного запоминания. Пройдя сквозь время, многие из них несколько устарели по сюжету, но сохранили оценочную модальность,
воспринимая которую, человек нередко неосознанно реализует те или иные стереотипы поведения, принимает определенные решения или делает на их основе выбор одного действия из нескольких равноценно привлекательных альтернатив [3. С. 22]. При этом они естественно вплетаются в образ жизни конкретного народа, учитывающий его природное окружение, погодные условия, традиционные виды деятельности, обычаи и нравы. В этой связи высказывается предположение о тесной связи пословиц и поговорок с менталитетом как особым складом ума, мышления и умонастроений народа [4. С. 147]. В целом пословицы и поговорки предстают перед нами кладезем проверенной временем мудрости по самым значимым, с точки зрения их носителей, сферам жизни и, что особенно важно, оформленным языком, делающим их содержание наиболее восприимчивым для народного сознания. Сказанное определяет их перспективность для дальнейшей углубленной научной разработки.
Указывая на обнаруживающуюся глубину исследовательского потенциала пословиц и поговорок, Е.А. Климов называет их «системой дифференциальных уравнений народного сознания» [5. С. 142]. Решение дифференциальных уравнений требует установления переменных, в данном случае - с использованием средств разных областей знания. На сегодняшний день пословицы и поговорки широко изучаются в психологии, сосредоточенной, прежде всего, на особенностях психики и личности представленного в них или воспринимающего их человека [6], в педагогике - на их воспитательном потенциале, прививающем некоторые воспринятые обществом характерологические и поведенческие черты
[7], в психолингвистике - на особенностях воспроизводства пословицами и поговорками различных концептов, например «друг» и «дружба»
[8], «страх» [9], «время» [10], цветообозначения [11], национальной картины мира [2, 12].
Несмотря на распространенность пословиц и поговорок, затрагивающих проблематику опасности и безопасности, обращение к ним в психологической науке остается единичным. Так, на материале русских пословиц и поговорок были прослежены особенности трансспективы безопасности, в частности, установлено, что наиболее актуальным для них является настоящее время, отражающее приоритетность текущих жизненных обстоятельств; обращаясь к настоящему и будущему, они служат предостережением и напутствием своему реципиенту [13]. Изучение паремий татарского народа выявило среди них примеры того, «как следует правильно организовать взаимоотношение с соседями, держать дистанцию, быть уступчивым, чтобы жить в согласии и мире, знать рекомендации и придерживаться наставлений народной педагогики, чтобы не нарываться на неприятности» [14. С. 84]. Сделанные по итогам соот-
ветствующего предметного исследования выводы были признаны эффективными для обучения и воспитания в сфере безопасности жизнедеятельности.
Под практиками безопасности нами понималась совокупность способов, методов и приемов обеспечения (сохранения, восстановления, увеличения) человеком безопасности в универсальных и конкретно-определенных ситуациях жизнедеятельности. Ранее уже было показано, что практики безопасности широко представлены различными социокультурными формами. В частности, установлена органичная включенность примет и обычаев безопасности в социокультурное пространство студенчества, решающая защитные, адаптивные и терапевтические задачи. К их особенностям отнесены принадлежность к социально-культурному опыту субъекта, полифункциональность, «пропитанность» субъективной значимостью, утрата связи с первопричинами своего возникновения, позволяющими рассматривать данные социокультурные формы неотъемлемыми для студенческой общности практиками [15. С. 1158]. Обращение к ритуалам безопасности субъектов образовательного пространства, как специально организованным предметным формам поведения, позволило обозначить их основными смыслами обеспечение стабильности деятельности, нейтрализация неблагоприятных для ее выполнения факторов и повышение уверенности в себе [16]. Таким образом, уже имеются свидетельства того, что опыт построения практик безопасности, представленный различным социокультурным материалом, имеет определенные структурные и смысловые особенности, позволяющие повысить его восприимчивость некоторыми респондентами. Подобные выводы создают научную базу для формулирования аналогичных предположений на материале паремий о безопасности.
При том что единичные исследования по проблематике были уже реализованы, паремии как социокультурные носители универсальных практик безопасности еще не попадали в поле психолингвистического изучения, хотя рассмотрение безопасности и родственных с ними категорий установило определенные смысловые константы и варианты феномена в разных контекстах [17-19]. Отсутствие научной информации о психолингвистических особенностях паремий, указывающих на подходы к обеспечению безопасности, не позволяет выделить опыт их языкового оформления.
Проблема данного исследования в рамках восполнения обозначенного научного пробела была сформулирована вопросом о том, каким образом русские паремии транслируют практики безопасности?
Целью данного исследования выступило изучение психолингвистических особенностей группы пословиц и поговорок, определяющих практики безопасности человека.
Исследование и результаты
Гипотезу представленного исследования составило предположение, в соответствии с которым, помимо лексической организации, стимулирующей следование определенным практикам безопасности, данная предметная группа паремий характеризуется целевой направленностью на особенности субъекта их восприятия.
Задачи исследования представлены следующей последовательностью шагов: 1. Построить актуальный массив паремий о практиках безопасности. 2. Выявить особенности распределение рассматриваемых паремий по семантическим полям респондентов. 3. Дифференцировать предметные паремии по семантическим способам представления практик безопасности. 4. Установить группы предметных паремий по целевой направленности на особенности субъекта их восприятия.
В качестве респондентов привлечена молодежь в возрасте 1920 лет, студенты ряда столичных (МосГУ, МГЛУ, РМАТ) и региональных (СГПИ, СКФУ) вузов России общей численностью 100 человек. По составу выборка оказалась достаточно сбалансированной по соотношению юношей и девушек (44 : 56), городских и сельских жителей (52 : 48), русских и русскоговорящих респондентов (73 : 27).
Основным методом сбора эмпирического материала явился ассоциативный эксперимент. Ассоциативный эксперимент представляет собой исследовательский метод, широко используемый в психолингвистике. Варьируясь по способу проведения, он позволяет устанавливать «неосознаваемые вербальные и невербальные связи слова-стимула с другими словами, а также опосредованно выявлять актуальные для индивида когнитивные признаки представленных словом-стимулом реалий» [20. С. 241]. В нашем исследовании стимулом выступила вербально задаваемое слово-стимул «практика безопасности». Соответственно, ассоциативный эксперимент предлагал составление респондентами без ограничения времени списка известных им пословиц и поговорок, содержащих указания о реализации практик безопасности человека. Инструкция: «Зафиксируйте, пожалуйста, письменно все пословицы и поговорки, которые ассоциируются у вас с практиками обеспечения безопасности. Образующие их правила/рекомендации могут относится к разным сферам жизнедеятельности человека и не обязательно содержать слово "безопасность". Запишите именно те, которые вы помните без обращения к интернет-источникам. Кратко (1-2 предложения) обоснуйте содержание практики безопасности в названной пословице/поговорке». Таким образом, по итогам ассоциативного эксперимента был получен массив пословиц и поговорок о практиках безопасности, входящий как в активный, так и пассивный арсенал респондентов.
Обработка собранных на основе ассоциативного эксперимента материалов осуществлялась на основе когнитивного, семантического и контент-анализа.
Когнитивный анализ был направлен на выявление содержательно-структурных особенностей формирующегося у респондентов семантического поля категории «практика безопасности». В нашем исследовании устанавливалось распределение полученного по выборке массива пословиц и поговорок о практиках безопасности по семантическим полям респондентов следующим образом: ядро (компоненты с собственным индексом яркости более 10%); ближняя периферия (с индексом яркости от 4 до 10%); дальняя периферия (с индексом яркости от менее 4 до 2%), крайняя периферия (с индексом яркости менее 2%) [21].
Семантический анализ состоял в изучении языковых средств, используемых в пословицах и поговорках для выделения адресата и побуждения респондентов следовать содержащимся в них рекомендациям по обеспечению (сохранению, достижению) безопасности.
Контент-анализ проводился с привлечением экспертов, которым предполагалось дифференцировать полученный массив пословиц и поговорок по целевой направленности на особенности субъекта их восприятия. Экспертами выступили три человека (профессиональные психологи), критериями отбора которых стало обладание ими публикациями по проблемам психологии безопасности и навыками контент-анализа. Эксперты работали автономно, основываясь на следующей инструкции: «Изучите предлагаемый вам массив пословиц и поговорок. Представив, что они предназначены субъектам с разными особенностями восприятия информации, разделите весь полученный массив паремий по направленности на эти особенности восприятия. Ответьте на вопросы: Какие группы восприятия информации вы выделили? По каким признакам пословицы и поговорки относились к каждой из этих групп?». Завершением работы экспертов стала групповая работа по согласованию дифференциации паремий. Оценка меры согласия трех экспертов осуществлялась с использованием альфы Кронбаха (а).
Первый этап исследования. Ассоциативный эксперимент
Отказов от выполнения задания не было. Респондентами называлось от 1 до 8 паремий. По выборке (п = 100) человек был собрано всего 493 предметные паремии, из них не повторяющиеся - 141 элемент.
Будучи упорядоченным по алфавиту с присвоением порядкового номера для последующего сокращения их текста, данный массив паремий получил следующий вид: Беда не за горами, а над головою висит (1). Беда не страшит, а путь кажет (2). Беда слабого пригибает, а сильного поднимает (3). Беда, что вода, - нечаянно на двор придет (4). Без забора,
без запора не уйдешь от вора (5). Без риска и жизнь пресна (6). Берегись бед, пока их нет (7). Береженого Бог бережет (8). Бой не опасен, если ты мужеством красен (9). Бойся быка спереди, лошадь - сзади, а дурака со всех сторон (10). Бойся не бойся, а року не миновать (11). Будь ниже травы, тише воды (12). Быстрая вошка первая попадает на гребешок (13). В опасность залезть - беду найти (14). В руках спичка была, да изба сплыла (15). Водой пожар тушат, а умом предотвратят (16). Волка бояться, - в лес не ходить (17). Врасплох и медведь труслив (18). Врасплох и могучего губят (19). Где много воды, там всегда жди беды (20). Где нет опасности, там торжество без славы (21). Где пламя без надзора, там и беда без разбора (22). Где тонко, там и рвется (23). Герой помирает один раз, а трус всю жизнь (24). Гляди в оба, да не разбей лоба (25). Гляди под ноги: ничего не найдешь, так хоть ноги не зашибешь (26). Гни, поколе не треснет (27). Доверяй, но проверяй (28). Догадаешься, как проиграешься (29). Ждала сова галку, а выждала палку (30). Жди горя с моря, беды от воды (31). За недобрым пойдешь - на беду набредешь (32). Знал бы, где упасть - соломки б постелил (33). И от малого опасенья - великое спасенье (34). Иди вперед, а оглядывайся назад (35). Или грудь в крестах, или голова в кустах (36). Искра мала велик пламень родит (37). Искру туши до пожара, беду отводи до удара (38). Каждый человек загодя думает о пожаре (39). Как аукнется - так и откликнется (40). Когда увижу, тогда и поверю (41). Кто в бою не рискует, по тому и орден не тоскует (42). Кто в море не бывал, тот горя не видал (43). Кто не рискует, тот не пьет шампанского (44). Кто огня не бережется, тот скоро обожжется (45). Кто опасности не боится, того она сторонится (46). Кто сам себя стережет, того и Бог бережет (47). Кто смел тот и съел (48). Либо на щите, либо под щитом (49). Либо пан, либо пропал (50). Лишь глупый да малый без опасу живут (51). Много бранился, а добра не добился (52). Москва от копеечной свечи сгорела (53). На Бога и людей надейся, а сам не плошай (54). На быка не лезь, у него рога есть (55). На всяку беду страху не напасешься (56). Не бойся трудностей, страшнее безопасности нет (57). Не буди лихо, пока оно тихо (58). Не буди спящую собаку (59). Не верь чужим речам, верь своим очам (60). Не всякому верь, запирай покрепче дверь (61). Не говори «ап», пока не перепрыгнешь (62). Не груби малому, не вспомянет старый (63). Не доглядишь оком, заплатишь боком (64). Не дразни собаку, так не укусит (65). Не думай, щука, как влезть, думай, как вылезть (66). Не жди от волка толка (67). Не замахивайся палкой, и собака не укусит (68). Не зная броду, не суйся в воду (69). Не играй, кошка, с огнем - лапу обожжешь (70). Не ищи беды: беда сама тебя сыщет (71). Не клади волку пальца в рот (72). Не лезь на рожон (73). Не надейся на участь, не купи коня хромого (74). Не окрикнув лошади, в стойло не лезь (75). Не плюй в колодезь, пригодится воды напиться (76). Не подкладывай к огню соломы, не поджигай, так и не
сгорит (77). Не радуйся под гору: подъем круче (78). Не рискуя, не добудешь (79). Не рой другому яму, сам в нее попадешь (80). Не руби выше головы: щепа глаза запорошит (81). Не ставь всего на одну карту (82). Не ступай, собака, на волчий след: оглянется, съест (83). Не суй палец в рот, а то руку откусишь (84). Не суйся наперед отца в петлю (85)! Не той собаки бойся, что громко лает, а той, что исподтишка хватает (86). Не топора бойся, а огня (87). Не тот храбр, кто страха не знал, а тот храбр, кто страх побеждал (88). Не ходи при болоте, черт уши обколотит (89). Не шути с огнем - обожжешься (90). Нет дела без риска (91). Нет леса без волка, нет села без злодея (92). Носи бороду на плече (оглядывайся) (93). Ночью все кошки серы (94). Обожжешься на молоке, станешь дуть и на воду (95). Огонь - друг и враг человека (96). Огонь - не вода, схватит - не всплывешь (97). Огонь тушат, пока не разгорелся (98). Один идет навстречу опасности, другой прячется в кусты (99). Одно дело в баню войти, другое - выйти (100). Опасенье - половина спасения (101). Оптимист видит возможность в каждой опасности, пессимист видит опасность в каждой возможности (102). Осторожность - мать безопасности (103). Осторожность - не трусость (104). Осторожность лучше прибыли (105). От беды не упасешься, от греха не ухоронишься (106). От глупого риска до беды близко (107). От искры Москва загорелась (108). От искры пожар рождается (109). От искры сыр-бор загорается (110). От малого опасенья великое спасенье (111). От сумы да от тюрьмы не зарекайся (112). Отвага - половина спасения (113). Пока искра в пепле, тогда и туши (114). Поспешность приводит к раскаянию, а осторожность - к благополучию (115). Пришла беда - отворяй ворота (116). Пуганая ворона куста боится (117). Риск - дело благородное (118). Рискнул, да закаялся (119). С худой головой не суйся в чад (120). Семь бед, один ответ (121). Семь раз отмерь, один раз отрежь (122). Сидя на колесе, думай, что будет (что будешь) под колесом (123). Сила увеличивается в отваге (124). Скорый напереди, осторожный назади (125). Смелого пуля боится (126). Смелое начало - половина удачи (127). Смелость города берет (128). Смелый там найдет, где робкий потеряет (129). Смотри на опасность глазами смелости и будешь в целости (130). Страху в глаза гляди - не смигни: смигнешь - пропадешь (131). Там не загорится, где огня нет (132). Тише едешь -дальше будешь (133). «Туда-то так, да оттуда-то как» - сказала лиса, нюхая под углом курятника (134). Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет (135). Упустишь огонь - не потушишь (136). Утром, вечером и днем осторожен будь с огнем (137). Чем опасность поджидать, лучше идти ей навстречу (138). Чем суетиться при опасности, лучше подумай, как ее устранить (139). Что ни делай, а на свой хвост оглядывайся (140). Что посеешь, то и пожнешь (141).
Общий анализ полученного массива предметных паремий показывает, что к пословицам и поговоркам о практиках безопасности отно-
сятся тексты, не только содержащие в себе ключевые категории «опасность», «риск», «враг», «страх», «смелость», обычно ассоциирующиеся с базовыми для предметной области категориями «опасность» и «безопасность» [22], но и категории, обладающие переносным смыслом. Таким образом, содержание практик безопасности доносится до субъектов различными способами, требующими изучения.
Второй этап исследования. Когнитивный анализ
Реконструкция структуры семантического поля концепта «практика безопасности» показала, что составленный массив предметных пословиц и поговорок не содержит ядра, имея только ближнюю, дальнюю и крайнюю периферию.
Ближняя периферия семантического поля рассматриваемого массива паремий образована 7 элементами: 8 (п = 41, т.е. 8,3% - здесь и далее от всего массива), 122 (п = 39, т.е. 7,9%), 54 (п = 30, т.е. 6,1%), 12 (п = 28, т.е. 5,7%), 33 (п = 24, т.е. 4,9%), 17 (п = 23, т.е. 4,7%), 28 (п = 21, т.е. 4,3%). Таким образом, в состав ближней периферии вошло 206 паремий с общим весом 41,8% от всего предметного массива.
Дальняя периферия массива паремий включает 11 элементов: 58 (п = 19, т.е. 3,8%), 90 (п = 16, т.е. 3,2%), 23 (п = 14, т.е. 2,8%), 133 (п = 12, т.е. 2,4%), 69 (п = 11, т.е. 2,2%), 48 (п = 10, т.е. 2,0%), 59 (п = 10, т.е. 2,0%), 65 (п = 10, т.е. 2,0%), 121 (п = 10, т.е. 2,0%), 128 (п = 10, т.е. 2,0%), 135 (п = 10, т.е. 2,0%). В состав дальней периферии, таким образом, вошло 132 элемента с общим весом 26,8% от базового массива паремий.
Крайнюю периферию семантического поля паремий, содержащих практики безопасности, составили следующие элементы: 40 (п = 5, т.е. 1,0%), 50 (п = 4, т.е. 0,8%), 62 (п = 4, т.е. 0,8%), 70 (п = 4, т.е. 0,8%), 80 (п = 3, т.е. 0,6%), 94 (п = 3, т.е. 0,6%), 101 (п = 3, т.е. 0,6%), 26 (п = 2, т.е. 0,4%), 37 (п = 2, т.е. 0,4%), 43 (п = 2, т.е. 0,4%), 51 (п = 2, т.е. 0,4%), 56 (п = 2, т.е. 0,4%), 76 (п = 2, т.е. 0,4%), 84 (п = 2, т.е. 0,4%), 103 (п = 2, т.е. 0,4%), 112 (п = 2, т.е. 0,4%), 117 (п = 2, т.е. 0,4%), 118 (п = 2, т.е. 0,4%), 126 (п = 2, т.е. 0,4%), 141 (п = 2, т.е. 0,4%), а также остальные 103 элемента паремий, представленные в массиве единичными упоминаниями (п = 1, т.е. 0,2%). В целом крайнюю периферию паремий о практиках безопасности образовали 155 элементов с общим весом 31,4%.
Таким образом, массив паремий о практиках безопасности, полученный по выборке респондентов, не обладает семантическим ядром, однако имеет достаточно выраженные ближнюю и дальнюю периферии. Полученные результаты указывают на то, что в рассмотренной выборке пословицы и поговорки о практиках безопасности не входят в арсенал
частого использования, но они достаточно прочно укорены в субъективном опыте респондентов.
Третий этап исследования. Синтаксический анализ
Синтаксический анализ составленного списка показал, что все пословицы и поговорки могут быть распределены по трем условным группам - с прямым обращением, с косвенным обращением и без обращения.
Установлено преобладание материала с прямым обращением к воспринимающему субъекту - 90 случаев (63,8% от всего массива). К такому типу материала относятся три группы паремий.
В самой многочисленной группе, состоящей из 71 пословицы и поговорки (50,4% от всего массива), ведется обращение ко 2-му лицу единственного числа (элементы 5, 7, 9-12, 20, 25-29, 31-33, 35, 38, 49, 50, 5482, 84-87, 89-90, 93, 95, 97, 106, 112, 114, 116, 120, 122, 123, 130, 131, 133, 136, 137, 140, 141). Преимущественно (69 случаев) это обращение носит не явный характер (за исключением элемента 9 с обращением «ты»). Данный прием придает пословицам и поговоркам одновременно прицельную (для тебя) и универсальную (для любого тебя) направленность практик безопасности на использование именно тем, кто их воспринимает. Отметим, что данная группа паремий содержит в себе конкретные рекомендации к поведению, в основном в будущем времени (70 случаев); только один случай (элемент 33) характеризуется временной вариабельностью их соблюдения.
Всего лишь одна паремия (элемент 41) содержит обращение к субъекту 1-го лица единственного числа. Использование местоимения «я» максимально усиливает сопричастность субъекта к воспринимаемой практике безопасности, состоящей в ограничении доверия рамками реально воспринимаемых фактов.
Некоторая часть пословиц и поговорок, 18 элементов (12,8% от всего массива), четко указывает характеристики субъекта, с которым соотносится содержание предлагаемых практик безопасности: слабый, сильный (элемент 3), береженый (элемент 8), могучий (элемент 19), трус, герой (элемент 24), кто в бою не рискует (элемент 42), кто в море не бывал (элемент 43), кто не рискует (элемент 44), кто огня не бережется (элемент 45), кто опасности не боится (элемент 46), кто сам себя стережет (элемент 47), кто смел (элемент 48), глупый, малый (элемент 51), кто страха не знал, кто страх побеждал (элемент 88), оптимист (элемент 102), скорый, осторожный (элемент 125), смелый (элемент 126), смелый, робкий (элемент 129), умный (элемент 135). Рассматриваемая группа паремий, с одной стороны, усиливает прицельность предлагаемых ими практик безопасности, с другой стороны, задает некоторые черты (весьма фрагментарные) субъектов их применения. Единичность указания этих
черт в каждой паремии (обычно одна, реже - две), с одной стороны, задают самые главные в обозначаемых обстоятельствах особенности персонажа, с другой - облегчают возможность более полной реконструкции его облика или личности, возможно, с чертами, присущими субъекту восприятия конкретной паремии. Таким образом, данный прием оформления паремий открывает простор самоидентификации в практиках безопасности субъектов восприятия соответствующих предметных групп пословиц и поговорок.
Значительную часть материала образуют паремии с косвенным обращением - 33 случая (23,4% от всего массива). В данном случае выделяется несколько групп паремий. В 6 пословицах и поговорках (4,3% от всей численности) обращение осуществляется к 3-му лицу, из них 3 представлены в единственном числе (элементы 40, 52, 19) и 3 - во множественном числе (элементы 16, 19, 98). В 25 пословицах и поговорках (17,7%) обращение осуществляется с использованием местоимений «кого-то»/«у кого-то» (элементы 2, 21, 103-105, 115, 118, 121, 124, 127, 128), «кому-то»/«к кому-то» (элементы 4, 6, 14, 17, 34, 100, 101, 107, 111, 113, 138, 139), «у кого-то» (элементы 15, 36). В данную группу паремий можно поместить также случаи использования местоимений «каждый» (элемент 39) и «один», «другой» (элемент 99). Такие способы обращения задают нейтральность ориентации паремий, распространяя содержащиеся в них рекомендации по практикам безопасности как на одного, так и на нескольких субъектов вне зависимости от их отличительных особенностей. Достигаемая при этом некоторая отстраненность от адресата позволяет субъекту, воспринимающему предлагаемые практики, оценить рекомендацию и принять или не принять ее к исполнению.
Наименьшую численность имеет группа паремий, не содержащая обращение к субъекту восприятия, - 19 случаев (13,4% от всего массива). Такие пословицы и поговорки содержат описание некоторого поведения, в котором есть или нет персонаж.
Повышенной нейтральностью характеризуются 13 паремий (9,2% от всей численности), представленных описанием практик безопасности без указания адресата: элементы 1, 22, 23, 37, 53, 91, 92, 94, 96, 108-110, 132. Основным действующим лицом в них обычно выступает некоторое явление, связанное с опасностью: беда (элемент 1), пламя, беда (элемент 22), искра, пламень (элемент 37), дело (элемент 91), огонь (элемент 96), искра (элементы 108-110). Реже повествование ограничивается только указанием некоторого обстоятельства места или времени, связанные с опасностью: где тонко (элемент 23), Москва (элемент 53), ночь (элемент 64), лес, село (элемент 92), там (элемент 192). Паремии данной группы обычно дают четкое описание угрозы безопасности, к которой применимо неизменяемое наречие «всегда» (исключение - элемент 53).
В рассматриваемом массиве 6 паремий (4,3% от всей численности) содержат описание практик безопасности на примере животных: быстрой вошки (элемент 13), застигнутого врасплох медведя (элемент 18), ожидающей совы (элемент 30), передвигающейся собаки (элемент 83), пуганой вороны (элемент 117), размышляющей лисы (элемент 134). Обращение к образу животного, часто в юмористической форме, вызывает больший эмоциональный отклик у субъекта, повышая тем самым запоминаемость скрытых рекомендаций и убирая «барьеры» наставительности, свойственной указаниям по организации способов поведения в конкретных ситуациях. Малочисленность данного типа предметных паремий позволяет предполагать некоторую избыточность реконструирования соответствующих практик безопасности.
Таким образом, по итогам синтаксического анализа массива предметных паремий можно утверждать, что пословицы и поговорки, содержащие описание практик безопасности, в своем большинстве ориентируются на генерализированного субъекта восприятия (ты). Такая адресация не только распространяет содержащиеся в них указания/рекомендации на максимально возможное количество потребителей, но и выражает некоторое повеление к исполнению без длительных размышлений о нужном поведении. Тем самым достигается наибольшая близость с субъектом восприятия паремии, его сопричастность излагаемого, позволяющая сократить социальную дистанцию и минимизировать расход времени, обычно дефицитного в опасных ситуациях. Паремии данной группы предполагают беспрекословное принятие субъектом восприятия заложенных в них рекомендаций, что вполне приемлемо в определенных обстоятельствах. Этой же цели служит достаточная лаконичность данной группы паремий, в которых преобладают существительные, глаголы и наречия, дающие мини-алгоритм практики безопасности, и минимизированы прилагательные, обеспечивающие эмоциональность восприятия.
Форма «ты-обращения» не явилась универсальной для пословиц и поговорок в сфере безопасности. Значительная доля непрямых обращений в данных предметных паремиях ориентирована на более самостоятельных субъектов. Обращение к кому-то более или менее абстрактному как бы отодвигает их от субъекта восприятия и дает возможность последнему понаблюдать со стороны поведение некоторых других (их, ее, его, тех и т.д.) в угрожающих обстоятельствах, оценивая достигаемый эффект как пригодный или непригодный для себя. Происходит ослабление давления на субъекта, свойственного при «ты-обращении». Отсутствие детализации адресата и использование «они-обращения» оставляют для него достаточный простор для идентификации своего возможного поведения с описанным поведением.
Третья по частотности среди массива группа паремий содержит отдельные характеристики персонажей описываемого в них поведения.
Очевидно, что ей свойственна четкая привязка предлагаемых обстоятельств некоторой угрозы безопасности к поведенческим или личностным особенностям субъекта реагирования на них. Можно предполагать, что наряду с передачей некоторой практики безопасности, подобные пословицы и поговорки решают задачи «подстройки» к субъекту своего восприятия, «рекомендуя» или «осуждая» некоторые черты поведения/личности, или «сужения» поля адресатов, оговаривая условия наступления некоторого последствия. Кроме того, содержание характеристик делает текст более ярким, вызывающим эмоциональный отклик, а следовательно, запоминающимся.
В целом практики безопасности доносятся до субъектов восприятия пословиц и поговорок способами, различающимися, в частности, способом обращения к нему и детализацией характеристик субъекта действия. Наиболее распространенные паремии, характеризующие практики безопасности, лаконичны и универсальны. Однако есть паремии, дающие образное и иносказательное представление практик безопасности.
Сопоставление полученных на данном этапе исследования групп с их распределением по семантическим полям паремий о практиках безопасности показывает, что из 18 элементов, образовавших ближнюю и дальнюю периферию, 11 (61,1%) содержат «ты-обращения», 4 (22,2%) -непрямое обращение, 2 (11,1%) - конкретные характеристики адресата, 1 (0,6%) - описание практик безопасности без указания адресата.
Четвертый этап исследования. Контент-анализ
По итогам работы экспертов все паремии были распределены на четыре группы.
Первая группа: основание выделения - неопределенность условий и (или) итога действий (по источнику опасности, времени и месту ее появления, объему потерь.
Группу образовали элементы 4, 7, 28, 29, 33, 36, 49, 50, 93, 99, 100, 112, 134 (п = 13).
Вторая группа: основание выделения - прямое или косвенное обозначение эмоций.
Группу образовали элементы 6, 9, 11, 17, 24, 32, 51, 52, 56, 57, 61, 96, 105, 107, 111, 118, 120, 129, 138, 139 (п = 20).
Третья группа: основание выделения - наличие характеристик, фиксируемых органами чувств.
Группу образовали элементы 1, 5, 10, 12, 15, 25-27, 30, 35, 40, 41, 60, 64, 81, 95, 130, 131, 133, 140 (п = 20).
Четветая группа: основание выделения - наличие причинно-следственных связей, требующих мыслительных операций.
Группу образовали элементы 2, 3, 8, 13, 14, 16, 18-23, 31, 34, 3739, 42-48, 53-55, 58, 59, 62, 63, 65-80, 82-92, 94, 97, 98, 101-104, 106, 108-110, 113-117, 119, 121-128, 132, 135-137, 141 (п = 88).
Применение альфы Кронбаха (а) дало а = 0,83, что говорит о достаточно высоком уровне согласованности решений экспертов.
Таким образом, было выделено четыре неравноценные по количественному составу группы паремий о практиках безопасности, основанием явились заложенные в них ориентации на особенности восприятия пользователями. Использованные для дифференциации основания «неопределенность - эмоции - чувства - мышление» могут быть сопряжены с выделенными К.Г. Юнгом четырьмя способами познания окружающего мира: с помощью интуиции, эмоций, сенсорики и мышления [23]. Соответственно, можно предположить, что пословицы и поговорки о практиках безопасности по своему содержанию нацелены на лучшее восприятие субъектами с разными способами познания окружающего мира. Однако это предположение требует эмпирической проверки и составит предмет наших последующих исследований.
Заключение
Основу представленной статьи составило описание результатов изучения представленности паремий (пословиц и поговорок) о практиках безопасности в сознании молодежной выборки. В ходе исследования был получен и изучен с использованием нескольких методов массив соответствующих предметных пословиц и поговорок.
По результатам исследования сделаны следующие выводы:
1. Пословицы и поговорки, раскрывающие практики безопасности, могут содержать как прямые указания рекомендуемых действий, так и побуждать к ним с использованием различных языковых средств.
2. Массив паремий о практиках безопасности обладает многоуровневой представленностью, располагающейся в ближней, дальней и удаленной периферии соответствующего семантического поля реципиентов молодежной выборки.
3. Побуждение реципиентов к соблюдению рекомендаций, представленных в паремиях о практиках безопасности, осуществляется различными языковыми средствами. К наиболее распространенным языковым средствам такого рода относится «ты-обращение». Кроме того, используются косвенные обращения, характеристики адресата и повествовательные тексты, решающие различные задачи привлечения внимания реципиентов.
4. Паремии о практиках безопасности ориентируются на группы реципиентов, обладающие разными типами восприятия. Могут быть выделены пословицы, лексические средства оформления которых, вероятно,
ориентированы на лучшее восприятие четырьмя типами реципиентов, обладающих развитой интуицией, эмоциями, ощущениями или мышлением.
Таким образом, проведенное исследование подтвердило выдвинутую гипотезу, согласно которой помимо лексической организации, стимулирующей следование определенным практикам безопасности, соответствующие предметные паремии характеризуются целевой направленностью на особенности субъекта их восприятия.
В ходе исследования получены данные, позволившие предположить изначальную ориентированность содержания паремического материала о практиках безопасности на субъектов с разным типом восприятия. Данное утверждение носит вероятностный характер и требует более полной эмпирической проверки, что составляет перспективы продолжения данного исследования.
Список источников
1. Тылец В.Г., Краснянская Т.М. Психологические особенности представлений любителей произведений фантастического и детективного жанров о субъекте безопасности // Экспериментальная психология. 2020. Т. 13, № 3. С. 180-193. doi: 10.17759/exppsy.2020130314
2. Мильцын В.Н. Пословицы и поговорки как языковая репрезентация менталитета (на французском материале) // Вестник Тамбовского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2001. № 3-5 (23). С. 36-37.
3. Дубов И. Г. Феномен менталитета: психологический анализ // Вопросы психологии. 1993. № 5. С. 20-29.
4. Политология: Энциклопедический словарь / [Аверьянов Ю.И. и др.]. М. : Изд-во Московского коммерч. ун-та, 1993. 431 с.
5. Климов Е.А Профессиональный менталитет и психоэкологическая гипотеза // Общественные науки и современность. 1995. № 6. С. 140-149.
6. Моисеева А.А. Использование пословиц и поговорок русского народа в психологической науке // Вестник Новгородского государственного университета. 2014. № 77. С. 230-232.
7. Маликов Р. Ш., Федекин И. Н., Хазратова Ф. В., Садыкова Л. Р., Газизова Ф.С. Обеспечение безопасности жизнедеятельности и психология отрицательных взаимоотношений в условиях социума по интерпретации в татарской народной педагогике (на примере пословиц и поговорок) // Вестник Майкопского государственного технологического университета. 2019. № 3 (42). С. 83-93.
8. Артемьев Ю.М., Заулина О.А., Обжогин А.А. «Друг» и «дружба» в русских, латинских и французских паремиях // Вестник Чувашского университета. 2018. № 4. С. 217-223.
9. Самаева А.М. Дискурсивное описание эмоционального концепта «страх»/<&аг» (на материале пословиц и поговорок) // Тенденции развития науки и образования. 2021. № 74-4. С. 58-60.
10. УткинаЛ.Н., Ковалевич Д. С. Концепт «время» в англоязычных пословицах и поговорках // Язык и текст. 2018. Т. 5, № 2. С. 82-90.
11. УЦюн. Семантика восприятия цветообозначения в русских пословицах и поговорках с компонентом «черный» и «белый» // Успехи гуманитарных наук. 2023. № 6. С. 146151.
12. Карякина В.Л., Гладышева А. С. Отражение особенностей национальной картины мира в русских пословицах и поговорках // Поволжский педагогический вестник. 2019. Т. 7, № 2 (23). С. 71-74.
13. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Трансспектива безопасности в русских народных пословицах и поговорках // Историческая психология: прошлое, настоящее, будущее / отв. ред. А.Л. Журавлев, Е.В. Харитонова, Е.Н. Холондович. М. : Институт психологии РАН, 2020. С. 432-442. doi: 10.38098/thry.2020.25.72.037
14. Маликов Р.Ш., Газизова Ф. С., Хазратова Ф.В. Обеспечение безопасности жизнедеятельности в бытовых условиях по интерпретации в татарской народной мудрости // Европейский журнал социальных наук. 2018. Т. 2, № 12. С. 268-271.
15. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Визуализация практики самообеспечения безопасности в приметах и обычаях студентов вуза // Психология и Психотехника. 2015. № 11. С. 1158-1166. doi: 10.7256/2070-8955.2015.11.17018
16. Тылец В.Г., Краснянская Т. М. Психологические смыслы ритуалов безопасности в образовательном пространстве вуза // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Серия: Филология, педагогика, психология. 2016. № 4. С. 103-109.
17. Краснянская Т.М., Тылец В.Г. Психолингвистические механизмы вербализации концептов психологической, информационной и информационно-психологической безопасности // Язык и культура. 2022. № 59. С. 54-74. doi: 10.17223/19996195/59/4
18. Тылец В. Г., Краснянская Т. М. Личностные смыслы безопасности в сознании профессиональных франкофонов // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Психология и педагогика. 2022. Т. 19, № 1. С. 71-85. doi: 10.22363/2313-16832022-19-1-71-85
19. Краснянская Т.М., Тылец В.Г., Иохвидов В.В. Репрезентация лингвистической и психолингвистической безопасности в языковом сознании // Язык и культура. 2022. № 57. С. 60-79. doi: 10.17223/19996195/57/3
20. Рогозина И.В. Медиа картина мира: когнитивно-семиотический аспект : дис. ... д-ра филол. наук. Барнаул : Изд-во АлтГТУ, 2003. 286 с.
21. Стернин И.А., Рудакова А.В. Психолингвистическое значение и его описание. Теоретические проблемы. Saarbrücken : LAP Lambert Academic Publishing, 2011. 192 c.
22. Тылец В.Г., Краснянская Т.М. Психолингвистическое исследование концептов «опасность» и «безопасность» в языковом сознании студентов // Вопросы психолингвистики. 2020. № 1 (43). С. 84-97. doi: 10.30982/2077-5911-2020-43-1-84-97
23. Юнг К.Г. Психологические типы. М. : ЭКСМО-Пресс, 2001. 480 с.
References
1. Tylec V.G., Krasnjanskaja T.M. (2020) Psihologicheskie osobennosti predstavlenij ljubitelej proizvedenij fantasticheskogo i detektivnogo zhanrov o subjekte bezopasnosti [Psychological features of the ideas of fans of works of fiction and detective genres about the subject of security] // Eksperimental'naja psihologija. 3 (13). pp. 180-193. DOI: https://doi.org/10.17759/exppsy.2020130314
2. Mil'cyn V.N. (2001) Poslovicy i pogovorki kak jazykovaja reprezentacija mentaliteta (na francuzskom materiale) [Proverbs and sayings as a linguistic representation of mentality (in French material)] // Vestnik Tambovskogo universiteta. Serija: Gumanitarnye nauki. 3-5 (23). pp. 36-37.
3. Dubov I.G. (1993) Fenomen mentaliteta: psihologicheskij analiz [The phenomenon of mentality: psychological analysis] // Voprosy psihologii. 5. pp. 20-29.
4. Politologija: Enciklopedicheskij slovar' (1993) [Political Science: An Encyclopedic dictionary] / Aver'janov Ju.I. i dr. M. Kommerch. un-t.
5. Klimov E.A. (1995) Professional'nyj mentalitet i psihojekologicheskaja gipoteza [Professional mentality and psychoecological hypothesis] // Obshhestvennye nauki i sovremennost'. 6. pp. 140-149.
6. Moiseeva A.A. (2014) Ispol'zovanie poslovic i pogovorok russkogo naroda v psihologicheskoj nauke [The use of proverbs and sayings of the Russian people in psychological science] // Vestnik Novgorodskogo gosudarstvennogo universiteta. 77. pp. 230-232.
7. Malikov R.Sh., Fedekin I.N., Hazratova F.V., Sadykova L.R., Gazizova F.S. (2019) Obespechenie bezopasnosti zhiznedejatel'nosti i psihologija otricatel'nyh vzaimootnoshenij v uslovijah sociuma po interpretacii v tatarskoj narodnoj pedagogike (na primere poslovic i pogovorok) [Ensuring the safety of life and the psychology of negative relationships in the conditions of society according to interpretation in Tatar folk pedagogy (by the example of proverbs and sayings)] // Vestnik Majkopskogo gosudarstvennogo tehnologicheskogo universiteta. 3 (42). pp. 83-93.
8. Artemiev Ju.M., Zaulina O.A., Obzhogin A.A. (2018) 'Drug' i 'druzhba' v russkih, latinskih i francuzskih paremijah ["Friend" and "friendship" in Russian, Latin and French parodies] // Vestnik Chuvashskogo universiteta. 4. pp. 217-223.
9. Samaeva A.M. (2021) Diskursivnoe opisanie jemocional'nogo koncepta 'strah'/'fear' (na materiale poslovic i pogovorok) [Discursive description of the emotional concept "fear" (based on proverbs and sayings)] // Tendencii razvitija nauki i obrazovanija. 74-4. pp. 5860.
10. Utkina L.N., Kovalevich D.S. (2018) Koncept 'vremja' v anglojazychnyh poslovicah i pogovorkah [The concept of "time" in English-language proverbs and sayings] // Yazyk i tekst. 2 (5). pp. 82-90.
11. U Tsyun (2023) Semantika vosprijatija cvetooboznachenija v russkih poslovicah i pogovorkah s komponentom 'chernyj' i 'belyj' [Russian proverbs and sayings with the component "black" and "white"] // Uspehi gumanitarnyh nauk. 6. pp. 146-151.
12. Karjakina V.L., Gladysheva A.S. (2019) Otrazhenie osobennostej nacional'noj kartiny mira v russkih poslovicah i pogovorkah [Reflection of the features of the national picture of the world in Russian proverbs and sayings] // Povolzhskij pedagogicheskij vestnik. 2 (23). pp. 71-74.
13. Krasnjanskaja T.M., Tylec V.G. (2020) Transspektiva bezopasnosti v russkih narodnyh poslovicah i pogovorkah [Trans perspective of security in Russian folk proverbs and sayings] // Istoricheskaja psihologija: proshloe, nastojashhee, budushhee / Otv. red. A.L. Zhuravlev, E.V. Haritonova, E.N. Holondovich. M. Institut psihologii RAN. pp. 432-442. DOI: 10.38098/thry.2020.25.72.037
14. Malikov R.Sh., Gazizova F.S., Hazratova F.V. (2018) Obespechenie bezopasnosti zhiznedejatel'nosti v bytovyh uslovijah po interpretacii v tatarskoj narodnoj mudrosti [Ensuring the safety of life in everyday conditions according to interpretation in Tatar folk wisdom] // Evropejskij zhurnal social'nyh nauk. 12 (2). pp. 268-271.
15. Krasnjanskaja T.M., Tylec V.G. (2015) Vizualizacija praktiki samoobespechenija bezopasnosti v primetah i obychajah studentov vuza [Visualization of the practice of self-sufficiency in safety in the signs and customs of university students] // Psihologija i Psihotehnika. 11. pp. 1158-1166. DOI: 10.7256/2070-8955.2015.11.17018
16. Tylec V.G., Krasnjanskaja T.M. (2016) Psihologicheskie smysly ritualov bezopasnosti v obrazovatel'nom prostranstve vuza [Psychological meanings of safety rituals in the educational space of the university] // Vestnik Baltijskogo federal'nogo universiteta im. I. Kanta. Serija: Filologija, pedagogika, psihologija. 4. pp. 103-109.
17. Krasnjanskaja T.M., Tylec V.G. (2022) Psiholingvisticheskie mehanizmy verbalizacii konceptov psihologicheskoj, informacionnoj i informacionno-psihologicheskoj bezopasnosti [Psycholinguistic mechanisms of verbalization of concepts of psychological, informational and informational-psychological security] // Language and culture. 59. pp. 54-74. DOI: 10.17223/19996195/59/4
18. Tylec V.G., Krasnjanskaja T.M. (2022) Lichnostnye smysly bezopasnosti v soznanii professional'nyh frankofonov [Personal meanings of security in the minds of professional
francophones] // Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Serija: psihologija i pedagogika. 1 (19). pp. 71-85. DOI 10.22363/2313-1683-2022-19-1-71-85
19. Krasnjanskaja T.M., Tylec V.G., Iohvidov V.V. (2022) Reprezentacija lingvisticheskoj i psiholingvisticheskoj bezopasnosti v jazykovom soznanii [Representation of linguistic and psycholinguistic security in language consciousness] // Language and culture. 57. pp. 6079. DOI: 10.17223/19996195/57/3
20. Rogozina I.V. (2003) Media kartina mira: kognitivno-semioticheskij aspekt [Media picture of the world: cognitive-semiotic aspect]. Abstract of Philology doc. dis. Barnaul, Izd-vo Altajskogo gosudarstvennogo tehnicheskogo universiteta.
21. Sternin I.A., Rudakova A.V. (2011) Psiholingvisticheskoe znachenie i ego opisanie. Teoreticheskie problem [Psycholinguistic meaning and its description. Theoretical problem]. LAP Lambert Academic Publishing» Saarbrücken.
22. Tylec V.G., Krasnjanskaja T.M. (2020) Psiholingvisticheskoe issledovanie konceptov 'opasnost'' i 'bezopasnost'' v jazykovom soznanii studentov [Psycholinguistic research of the concepts of "danger" and "safety" in the language consciousness of students] // Journal of Psycholinguistics. 1 (43). pp. 84-97. DOI: 10.30982/2077-5911-2020-43-1-84-97.
23. Jung K.G. (2001) Psihologicheskie tipy [Psychological types]. M., EKSMO-Press Publ.
Информация об авторах:
Тылец В.Г. - профессор, доктор психологических наук, профессор кафедры фонетики и грамматики французского языка, профессор кафедры психологии и педагогической антропологии, Московский государственный лингвистический университет (Москва, Россия). E-mail: [email protected]
Краснянская Т.М. - профессор, доктор психологических наук, профессор кафедры общей, социальной психологии и истории психологии, Московский гуманитарный университет (Москва, Россия). E-mail: [email protected]
Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Information about the authors:
Tylets V.G., Professor, D.Sc. (Psychology), Professor of the Department of Phonetics and Grammar of the French Language, Professor of the Department of Psychology and Pedagogical Anthropology, Moscow State Linguistic University (Moscow, Russian Federation). E-mail: [email protected]
Krasnyanskaya T.M., Professor, D.Sc. (Psychology), Professor of the Department of General, Social Psychology and History of Psychology, Moscow University for the Humanities (Moscow, Russian Federation). E-mail: [email protected]
The authors declare no conflicts of interests.
Поступила в редакцию 26.11.2023; принята к публикации 28.05.2024 Received 26.11.2023; accepted for publication 28.05.2024
