CC BY
90
НАУЧНЫЕ ДИСКУССИИ
Вестник Омского университета. Серия «Психология». 2021. № 4. С. 43-56. УДК 316.6
DOI: 10.24147/2410-6364.2021.4.43-56
ПСИХИЧЕСКАЯ РЕГУЛЯЦИЯ ВАКЦИНАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ: ТЕОРИИ, КОНЦЕПЦИИ, МОДЕЛИ
К. В. Карпинский1, М. В. Сапоровская2
1 Гродненский государственный университет им. Янки Купали (Гродно, Беларусь) 2 Костромской государственный университет (Кострома, Россия)
Данная статья посвящена анализу существующих научных подходов (теорий, концепций, моделей) к изучению психической регуляции вакцинального поведения человека и, в частности, преследует цель выделения, обобщения и систематизации ключевых психологических факторов, детерминирующих приверженность вакцинации либо, наоборот, отказ от нее. При этом под вакцинальным (прививочным) поведением понимается особый вид социального поведения человека, направленный на реализацию общественных отношений по поводу охраны индивидуального и общественного здоровья от опасных инфекционных заболеваний с помощью средств вакцинопрофилак-тики. Представлены специализированные подходы к психической регуляции вакцинального поведения: семейство и эволюция моделей «3C's» - «5C's» - «7C's».
Ключевые слова: антивакцинальное / провакцинальное поведение; модель поведения; защитная мотивация; флексибильность; аттитюд; самодетерминация; психическая регуляция.
MENTAL REGULATION OF VACCINATION BEHAVIOR: THEORIES, CONCEPTS, MODELS
K. V. Karpinski1, M. V. Saporovskaya2
1 Yanka Kupala State University of Grodno (Grodno, Belarus) 2 Kostroma State University (Kostroma, Russia)
This article is devoted to the analysis of existing scientific approaches (theories, concepts, models) to the study of mental regulation of human vaccination behavior and, in particular, aims to highlight, summarize and systematize the key psychological factors determining the commitment to vaccination or, conversely, the rejection of it. In this case vaccination (vaccination) behavior is understood as a special kind of human social behavior aimed at the realization of social relations concerning the protection of individual and public health from dangerous infectious diseases with the help of vaccine-preventive means. Specialized approaches to psychic regulation of vaccine behavior are presented: the family and evolution of "3C's" - "5C's" - "7C's" models.
Keywords: anti-vaccine / provaccine behavior; behavioral model; protective motivation; flexibilism; attitudes; self-determination; mental regulation.
Введение. По данным ежегодной статистики Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), на протяжении 2000-2015 гг. во всем мире от 17 до 23 % случаев человеческих смертей спровоцировано инфекционными заболеваниями [1]. В 2020 г. на фоне пандемии корона-вирусной инфекции нового типа констатируется резкий подъем данного показателя - до 37 % от общего числа смертей в глобальном масштабе [2]. Среди доступных мер противодействия
© Карпинский К. В., Сапоровская М. В., 2021
распространению инфекционных заболеваний и снижения ассоциированной с ними смертности непревзойденной по критериям медицинской эффективности и экономической целесообразности является вакцинация. Согласно оценкам ВОЗ, профилактические прививки спасают около 2-3 млн человеческих жизни и помогают снижать расходы на лечение инфекционных заболеваний более чем 100 млрд долларов в год.
Несмотря на ключевую роль вакцино-профилактики в борьбе с опасными инфекциями и их негативными последствиями, сравнительно большая часть народонаселения планеты и населения отдельных стран остается не охваченной профилактическими прививками против забытых, регулярно циркулирующих и новых патогенов, включая СОУГО-19. Помимо объективных причин, связанных с неравным доступом к вакцинам для жителей разных регионов и стран, существующее положение дел обусловлено также субъективными причинами, связанными с психологическим отношением и поведением людей в сфере вакцинопрофилактики. Ввиду данного обстоятельства вот уже более 20 лет в повестку психологических, социологических и биомедицинских исследований входит проблема психологических механизмов и закономерностей, управляющих вакцинальным поведением. В рамках данной проблематики особый научный и практический интерес представляют психологические условия, факторы и причины, порождающие антивакцинальное (противопрививочное) поведение людей, которое в 2019 г. было причислено к списку десяти глобальных угроз общественному здоровью [3]. В настоящее время данная проблема приобрела еще большую актуальность и жизненную значимость, поскольку масштабы распространения антивакцинального скепсиса и противо-прививочного поведения в разрезе отдельных популяций и всего человечества серьезно препятствуют достижению коллективного иммунитета и прекращению пандемии СОУГО-19.
Данная статья посвящена анализу существующих научных подходов (теорий, концепций, моделей) к изучению психической регуляции вакцинального поведения человека и, в частности, преследует цель выделения, обобщения и систематизации ключевых психологических факторов, детерминирующих приверженность вакцинации либо, наоборот, отказ от нее. При этом под вакцинальным (прививочным) поведением мы будем понимать особый вид социального поведения человека, направленный на реализацию общественных отношений по поводу охраны индивидуального и общественного здоровья от опасных инфекционных заболеваний с помощью средств вакцинопрофилак-тики.
Психологические теории, концепции и модели вакцинального поведения: общая характеристика и систематика. Приступая к систематическому обзору теорий, концепций и моделей, объясняющих психологические условия, факторы и причины вакцинального поведения, следует заострить внимание, что всё их многообразие можно свести к двум основным категориям. Одна категория - это общие (неспециализированные) теории, концепции и модели, которые изначально адресовались широкому спектру видов и форм человеческого поведения и, помимо прочего, были успешно апробированы на материале вакцинального поведения. Они проистекают из разных отраслей психологической науки, как правило из когнитивной, социальной, эволюционной психологии, психологии личности и психологии здоровья. К данной категории могут быть отнесены модель убеждений в области здоровья (Health Belief Model, HBM) [4], теория обоснованного действия / планируемого поведения (Theory of Reasoned Action / Theory of Planned Behavior, TRA / TPB) [5; 6], теория защитной мотивации (Protective Motivation Theory, PMT) [7], теория поведенческой иммунной системы (Behavioral Immune System Theory, BIS) [812], модель межличностного поведения (Interpersonal Behavior Model, IBM) [13], модель аттитюдов восприятия риска (Risk Perception Attitüde Model, RPA) [14-16], модель психологической флексибильности (Psychological Flexibility Model, PFM) [17] и теория самодетерминации (Self-Determination Theory, SDT) [18-20].
Другая категория объединяет конкретные (специализированные) теории, концепции и модели, которые исходно предназначены для объяснения и прогнозирования исключительно вакцинального поведения и, насколько можно судить по доступной литературе, на другие области поведения не переносятся. Они создаются в контексте как психологических, так и биомедицинских исследований прививочного поведения людей и нередко заимствуют и адаптируют некоторые элементы из перечисленных выше теоретических подходов. В рамках данной категории особое место занимают модели трех-(3C's Model), пяти- (5C's Model) и семифак-торной (7C's Model) детерминации вакцинального поведения, содержание и эволюция
которых будут проанализированы в ходе дальнейшего изложения.
Необходимо подчеркнуть, что все упомянутые подходы трактуют вакцинальное поведение сугубо как разновидность поведения, связанного со здоровьем (health-related behavior), не подвергая рассмотрению другие его грани (комплаентное-некомплаентное в отношении врачебных рекомендаций, кон-формное-протестное в отношении доктрины и практики вакцинаторства). В этой связи настоящий обзор отчасти пересекается с анализом моделей поведения, связанного со здоровьем, который был выполнен в предшествующих публикациях на русском языке [21].
Также следует отметить, что в настоящем обзоре не будут затрагиваться теории, концепции и модели управления вакцинальным поведением через различные каналы, средства и способы целенаправленного социально-психологического воздействия (просвещение и обучение, мотивационное обусловливание и убеждающая коммуникация в сфере вакцинации). Они составляют особый пласт научно-психологических знаний и отдельную область научно обоснованных интервенций, в которой сложились собственные оригинальные подходы (например, Message Framing / Prospect Theory (MFPT) [22; 23], Process Model of Vaccination Decisions (PMVD) [24], Health Action Process Approach (HAP A) [25; 26]).
Модель убеждений в области здоровья (Health Belief Model). Данная модель является одной из первых попыток научного вычленения и систематизации психологических факторов, обусловливающих индивидуальные различия поведения в сфере здоровья и болезни [27; 4]. Она нашла широкое применение в исследованиях психической регуляции разных форм поведения, связанных с сохранением и укреплением здоровья, профилактикой и лечением заболеваний (занятия фитнесом и спортивно-оздоровительными практиками, соблюдение диеты, прохождение скрининговых медосмотров, прием прописанных лекарств, участие в тестировании новых медицинских препаратов и т. д.). Но, поскольку данная модель изначально была задумана для объяснения здо-ровьесберегающего поведения (preventive health behavior), ориентированного скорее на превенцию, чем на терапию болезней, она быстро завоевала популярность в психоло-
гических исследованиях поведения в области иммунопрофилактики.
С позиций данной модели психологически значимыми регуляторами вакцинального поведения людей служат пять нижеследующих факторов:
1. Воспринимаемая подверженность заболеванию (perceived susceptibility) - субъективная оценка индивидуальной уязвимости, восприимчивости по отношению к заболеванию, от которого призвана предохранять вакцинация. По сути, речь идет о вероятностном прогнозировании риска заражения с учетом оценки собственного здоровья, личного анамнеза и практикуемого образа жизни, а также особенностей самого инфекционного заболевания (контагиозности, комор-бидности и т. д.).
2. Воспринимаемая тяжесть заболевания (perceived severity) - субъективная оценка серьезности заболевания с точки зрения тяжести его протекания и выраженности его негативных последствий. Центральным аспектом в восприятии тяжести заболевания является оценка величины потенциального ущерба, который заболевание способно нанести здоровью и жизни (риск хронифика-ции, инвалидизации, смерти). Однако наряду с узкомедицинскими (клиническими) последствиями и физическим ущербом в расчет зачастую принимаются широкие социально-экономические и психологические последствия заболевания, измеримые в категориях материального и морального ущерба (потеря трудоспособности, затраты на госпитализацию и лечение, необходимость самоизоляции, риск инфицирования окружающих и т. п.).
3. Воспринимаемая полезность вакцинации (perceived benefits of vaccination) - субъективная оценка эффективности, действенности вакцинации как меры предотвращения заражения и/или облегчения тяжести течения заболевания. Поскольку вакцинация является не единственным способом избежать заражения, постольку оценка ее полезности обычно осуществляется в сравнительном ключе - через сопоставление с эффективностью других мер профилактики.
4. Воспринимаемые барьеры вакцинации (perceived barriers to vaccination) - субъективная оценка объективных и субъективных условий, которые препятствуют или существенно затрудняют получение профилактиче-
ской прививки. В роли барьеров вакцинации могут фигурировать самые разнообразные условия, к примеру страх перед инъекциями и вообще медицинскими вмешательствами, территориальная удаленность пункта вакцинации, денежные расходы на прививку и многое другое. Учет всей совокупности барьеров определяет общую субъективную «стоимость» (затратность) вакцинации и, в конечном итоге, восприятие ее как доступной / недоступной, удобной / неудобной, выгодной / невыгодной. В регуляции вакцинального поведения решающим обстоятельством является соотношение воспринимаемой полезности и затратности прививки, которое способно создавать трудноразрешимый внутренний конфликт между субъективной необходимостью, желательностью и возможностью, доступностью вакцинации.
5. Сигналы к вакцинации (cues to vaccination) - внешние и внутренние условия (события-триггеры), которые побуждают прибегнуть к вакцинации или воздержаться от нее. Функцию сигналов, подталкивающих к практической реализации вакцинальных намерений, могут играть информационные сообщения или непосредственно наблюдаемые и переживаемые события (объявление пандемии, введение карантина, смерть другого человека от заболевания, появление информации о постпрививочных осложнениях, чужой пример вакцинального поведения, принятие правовой нормы об обязательности вакцинации и т. п.). Роль сигналов заключается отнюдь не в том, что они действуют как непосредственные стимулы к определенному поведению, а в том, что они вызывают переоценку перечисленных выше факторов, чем усиливают или ослабляют побуждение к вакцинации.
Следует подчеркнуть, что перечисленные факторы регуляции вакцинального поведения отражают результат работы сложного комплекса познавательных, эмоциональных, мотивационных процессов. Весомый вклад в регуляцию вносят процессы когнитивного оценивания, которые опираются на индивидуальный запас опыта и знаний в области вакцинопрофилактики. В этой связи немаловажным условием для адекватного вакцинального поведения выступает информированность, осведомленность, просвещенность человека относительно болезнетворного агента и вызываемого им заболева-
ния, вакцинации как таковой и конкретных используемых вакцин, возможностей и ограничений собственного здоровья.
Обобщение результатов отдельных эмпирических исследований, систематических и метааналитических обзоров показывает, что принципиальными психологическими условиями, способствующими пропрививоч-ному поведению человека, являются высокая оценка серьезности заболевания и собственной уязвимости к нему, а также высокая уверенность в эффективности, полезности и безопасности вакцинации. Сопутствующими условиями выступают обеспечение легко-доступности и удобства (безбарьерности) вакцинации и наличие в макросоциальной и микросоциальной среде явных сигналов, подталкивающих к обращению за профилактической прививкой. Согласно имеющимся данным, психологические факторы, охватываемые моделью убеждений в области здоровья, способны объяснять и предсказывать до 70-80 % индивидуальных различий в области вакцинального поведения [28].
Классическая модель убеждений в области здоровья, интегрирующая пять ранее описанных факторов, иногда расширяется за счет дополнительных переменных - субъективной значимости здоровья и болезни (salience of health and illness) [27], самоэффективности в сфере вакцинации, что основано на прошлом опыте убеждения относительно способности успешно реализовать вакцинальные намерения и решения [18], а также конспирационных убеждений, связывающих массовую вакцинацию населения с экономическими и политическими интересами гигантов фармацевтической индустрии и правящих элит [29]. Если два первых фактора повышают индивидуальную приверженность к вакцинации, то третий фактор порождает антивакцинальный скепсис и противопрививочное поведение.
Теория обоснованного действия / планируемого поведения (Theory of Reasoned Action / Theory of Planned Behavior). В русле данной теории поведение рассматривается как функция от сформировавшегося у человека намерения (интенции), которое, в свою очередь, вызревает на основе актуальной мотивации и субъективного учета обстоятельств, значимых для ее практической реализации. Вместе с тем, как показывают обыденные наблюдения и научные исследова-
ния, далеко не каждое намерение воплощается в действие, что известно как феномен «разрыва» между интенцией и поведением ("intention-behavior gap" [30]). С точки зрения анализируемой теории переход намерения в действие опосредуется рядом психологических факторов, а именно релевантными данному поведению аттитюдами, поведенческими нормами и воспринимаемым контролем над поведением [6].
Обозначенная теория - в ее ранней и поздней версиях - является весьма востребованной объяснительной схемой в области поведенческой медицины, т. е. в психологических исследованиях индивидуального поведения в системе отношений по поводу здоровья и болезни (Connor, 2010). В преломлении на вакцинальное поведение общие факторы, выделяемые теорией планируемого поведения, конкретизируются следующим образом:
1. Вакцинальные интенции (vaccine intentions) - субъективное желание и готовность подвергнуться вакцинации или, напротив, воздержаться от нее. Определяющими характеристиками интенций человека, предсказывающими линию его вакцинального поведения, являются, во-первых, сила намерения - мера желательности и твердости решения по поводу вакцинации, указывающая, сколько усилий человек готов приложить для его осуществления; во-вторых, направленность намерения - на получение прививки либо уклонение от нее. Формирование вакцинальных интенций, в свою очередь, зависит от нижеследующих факторов.
2. Вакцинальные аттитюды (vaccine attitudes) - это упроченное в индивидуальном опыте оценочное отношение к вакцинации и сопряженным с нею обстоятельствам (отдельным вакцинам, медицинским манипуляциям, врачам и медсестрам, производителям вакцин и т. д.), которое может иметь позитивную или негативную модальность (провакцинальные и антивакцинальные ат-титюды соответственно). Аттитюды служат факторами регуляции, непосредственно отвечающими за выбор общей направленности - pro et contra - вакцинальных намерений. Как правило, этот выбор опосредован не каким-то одним, а целой системой вакцинальных аттитюдов, которые могут существенно различаться по степени генерализо-ванности-специфичности и по своей валент-
ности (например, общее отрицательное отношение к вакцинации как таковой при позитивном отношении к конкретной вакцине против специфического патогена).
3. Субъективные нормы вакцинального поведения (vaccination norms) - субъективные представления о социальной нормативности, желательности и необходимости вакцинации. Нормативные убеждения порождают отношение к вакцинации как к личной обязанности и формируют чувство ответственности за ее надлежащее исполнение. Важным аспектом нормативных убеждений является атрибуция социальных ожиданий относительно вакцинации субъективно значимым людям, социальным группами или обществу в целом. Субъективное ожидание одобрения или порицания со стороны значимых других и переживание ответственности перед ними служат фактором регуляции, приводящим вакцинальные намерения в практические действия.
4. Субъективный контроль поведения (perceived behavioral control) - степень субъективной уверенности в возможности успешной реализации вакцинального поведения. Контролирующие убеждения отражают как особенности человека, так и внешние обстоятельства, которые могут облегчать или осложнять получение прививки.
Эмпирическая апробация данной модели показывает, что даже в условиях высокой доступности профилактических прививок одного лишь благосклонного отношения к вакцинации бывает недостаточно, чтобы люди начали активно пользоваться данной возможностью. Для создания сильного и устойчивого вакцинального намерения и его практической реализации необходима констелляция положительных вакцинальных аттитю-дов с двумя дополнительными факторами, а именно с позитивными нормативными и контролирующими убеждениями в области вакцинации. Тогда при появлении возможности получить вакцину люди с большой вероятностью воспользуются ею.
В завершение обзора данной теории необходимо отметить, что ее широкое признание и внедрение превратило вакцинальные аттитюды в центральный предмет изучения и в ключевой объяснительный конструкт в биомедицинских и психологических исследованиях вакцинации. И это вполне заслуженно, так как, если судить по представлен-
ным в литературе данным, теория планируемого поведения обладает высокой объяснительной силой и прогностической валидно-стью: в сумме ее переменные обусловливают до 94 % дисперсии, из которых на долю собственно аттитюдов приходится до 60 % изменчивости форм вакцинального поведения людей.
Теория защитной мотивации (Protection Motivation Theory). Ее основное положение гласит, что готовность к реализации определенного поведения, связанного со здоровьем, зависит от интенсивности мотивации защиты здоровья. Эта интенсивность измеряется силой переживаемого страха, который возникает при получении информации о специфическом вредоносном агенте и осознании надвигающейся опасности. Превращение страха в интенцию и ее воплощение в реальном поведении опосредуются процессами когнитивного оценивания, которые рассматриваются в качестве медиаторов актуализации и ситуативной динамики защитной мотивации. Оцениванию подлежат, во-первых, характер вредоносного агента и степень его угрозы для здоровья; во-вторых, эффективность и доступность формы поведения, которая призвана купировать и нейтрализовать данную угрозу. В итоге вероятность осуществления той или иной формы здоровьесберегающего поведения определяется даже не столько силой защитной мотивации в чистом виде, сколько взаимодействием этих когнитивных оценок, определяющих субъективную прагматическую ценность этого поведения [7; 31].
Приложение данной теории к изучению вакцинального поведения позволяет вычленить в структуре его психической регуляции следующие факторы:
1. Источник информации об угрозе заражения и необходимости вакцинации (information source), от которого зависит интенсивность эмоциональной реакции страха (fear arousal), а также активность процессов когнитивной оценки реальности угрозы и необходимости вакцинации. Источник должен обладать достаточной субъективной значимостью для человека, чтобы транслируемая информация могла возбудить страх заражения и побудить задуматься о вакцинации как мере самозащиты.
2. Воспринимаемая угроза заражения (threat appraisal) - субъективная оценка рис-
ка для здоровья, исходящего от специфического патогена и вызываемой им болезни. Восприятие угрозы заражения предполагает оценку двух параметров - тяжести самого заболевания (disease severity) и личной уязвимости (personal vulnerability), т. е. вероятности инфицирования с учетом состояния здоровья и текущего образа жизни.
3. Воспринимаемая полезность вакцинации (coping appraisal) - субъективная оценка вакцинации как способа совладания с угрозой заражения. Она складывается в результате когнитивного расчета по трем параметрам: эффективности вакцинации (vaccination efficacy) - профилактической надежности вакцины как таковой; самоэффективности (self-efficacy) - способности воспользоваться вакцинацией с учетом прошлого опыта и всех текущих обстоятельств; «стоимость» вакцинации (vaccination costs) - всевозможных жертв, потерь и неудобств, которые придется претерпеть ради получения вакцины (время, деньги, временное расстройство здоровья вследствие побочных эффектов и т. д.).
Как свидетельствуют многочисленные исследования, при прочих равных обстоятельствах пропрививочному поведению способствует высокая оценка тяжести заболевания и личной уязвимости, уверенность в эффективности вакцины и собственной способности ее получить, тогда как высокая оценка «стоимости», напротив, снижает вакцинальную мотивацию. К наиболее действенным (авторитетным) источникам об угрозе заражения и необходимости вакцинации относятся представители медицинской науки и практического здравоохранения, а также люди из ближайшего окружения, и в особенности те, кто лично прибегнул к вакцинации. В меньшей мере на появление защитной мотивации и вакцинальные намерения влияют анонимные и обезличенные сообщения, исходящие от органов государственной власти, традиционных СМИ и интернета. Согласно приводимым в литературе данным, комплекс факторов, объединенных в теории защитной мотивации, совокупно способен объяснить до 83 % дисперсии показателей таких переменных, как декларируемое намерение привиться и реальное прививочное поведение (принятие или отказ от вакцины). В то же время подавляющее большинство исследователей ограничивается тестированием лишь главных эф-
фектов, тогда как регуляторные эффекты взаимодействия переменных, предусмотренных в данном подходе, остаются малоизученными (см., например: Bottemanne, Friston, 2021; Camerini et al., 2018; Eberhardt, Ling, 2021; Liu et al., 2020).
Рассмотренные подходы к психической регуляции вакцинального поведения восходят к теории субъективной ожидаемой полезности (Expectancy-Value Theory) и представляют собой попытки ее обогащения за счет процессов «ментальной калькуляции», которые наиболее полно были описаны в русле социально-когнитивного направления. Во всех этих подходах процессы когнитивного оценивания призваны заполнить промежуток между мотивацией и поведением, интенцией и поведением, аттитюдом и поведением и тем самым дать вразумительный ответ на вопрос о частичном несовпадении («разрыве») между субъективными побуждениями, стремлениями, отношениями людей и их фактическими действиями. Неудивительно, что в рамках данных подходов в системе регуляции вакцинального поведения выделяют аналогичные или схожие факторы социально-когнитивной природы. Все последующие подходы восходят к другим теориям и направлениям психологической мысли, а потому предполагают несколько иное описание состава, структуры и логики психической регуляции вакцинального поведения.
Теория поведенческой иммунной системы (Behavioral Immune System Theory).
Еще одной областью научно-психологического знания, задающей концептуальные рамки для объяснения движущих сил вакцинального поведения, выступает эволюционная психология. Так как поддержание здоровья напрямую согласуется с основополагающими мотивационными доминатами человека (выживание и рождение потомства), целый ряд теорий и концепций эволюционной психологии может быть привлечен для анализа поведения людей в области здоровья и болезни. Вакцинопрофилактика как частная разновидность здоровьесберегающего поведения наиболее глубокое освещение получает в рамках теории поведенческой иммунной системы.
Поведенческая иммунная система (behavioral immune system) - это набор эво-люционно выработанных у животных и у
человека психологических механизмов и поведенческих стратегий, направленных на снижение риска инфицирования патогенами и паразитами. Она объединяет когнитивные механизмы, которые обеспечивают детекцию и идентификацию источников возможной инфекции, а также эмоциональные и мо-тивационные механизмы, которые побуждают дистанцироваться от этих источников. Все эти механизмы выступают результатом естественного отбора и обладают эволюционной целесообразностью, поскольку здоровье увеличивает шансы особей, популяций и целых видов в борьбе за выживание [10].
Поведенческая иммунная система является дополнением к физиологической иммунной системе, реализуемой на соматическом уровне, но, в отличие от биологического иммунитета, служит не столько для обезвреживания патогенов и паразитов, которые уже атаковали живой организм, сколько для минимизации шансов встречи с возбудителями болезней и предотвращения их инвазии. В ситуации риска заражения поведенческая иммунная система вызывает такие изменения в когнициях, эмоциях, интенциях и действиях человека, которые приводят к избеганию контакта с потенциальным источником инфекции. В качестве переносчиков и распространителей инфекции могут объективно выступать и / или субъективно восприниматься совершенно различные объекты - всевозможные органические субстанции (например, отходы естественной жизнедеятельности людей и животных, мусор и отбросы, испорченные продукты питания и т. д.), растения и животные, люди с признаками нечистоплотности, болезней и аномалий и т. п. В контексте психологических исследований в роли эмпирически наблюдаемого и измеримого индикатора, отражающего индивидуальную выраженность поведенческой иммунной системы, чаще всего выступает воспринимаемая уязвимость для заболевания (perceived vulnerability to disease), которая включает самооценку восприимчивости к инфекциям (perceived infectability) и реакции отвращения на потенциальные источники и пути передачи патогенов (germ aversion, germ disgust) [32]. В настоящее время данная теория достаточно широко применяется для объяснения многих социально-психологических феноменов (гомофо-бия, ксенофобия, этноцентризм, политиче-
ский консерватизм, социальная эксклюзия и стигматизация и т. д.), которые отражают два ключевых эффекта работы поведенческой иммунной системы: во-первых, усиление аверсии и избегания в межгрупповом социальном познании и взаимодействии; во-вторых, усиление аттракции и приближения во внутригрупповом социальном познании и взаимодействии [9; 12].
Наряду с прочими формами социальной активности, и в частности здоровьесбере-гающего поведения (соблюдение мер личной гигиены, ношение защитных масок, использование презервативов и др.), существуют небезуспешные попытки преломления теории поведенческой иммунной системы на закономерности поведения человека в области вакцинопрофилактики. Это вполне оправданно, потому что как живые, так и неживые вакцины содержат в своем составе биологически активные материалы (ослабленный патоген, фрагменты его генома и белков, векторный агент и др.), в силу чего могут субъективно оцениваться людьми как источники потенциального заражения. С точки зрения рассматриваемой теории направленность прививочного поведения человека зависит от того, как он воспринимает и оценивает вакцинацию: если вакцинация распознается скорее как угроза инфицирования, то вероятнее противопрививочное поведение; если же вакцинация распознается скорее как средство защиты от инфекции, то вероятнее пропрививочное поведение.
Самым логичным и естественным способом поведения в отношении профилактических прививок является антивакцинальный скепсис и нерешительность, поскольку в контексте функционирования поведенческой иммунной системы процедура вакцинации вызывает очень противоречивые мысли, чувства, намерения и реакции. С одной стороны, прививка подразумевает введение патогена в организм, чему поведенческая иммунная система должна всячески противодействовать, а с другой - прививка есть способ предотвратить заражение и заболевание в будущем, что согласуется с назначением данной регуляторной системы. Решающим фактором в конечном итоге оказывается субъективная оценка вакцинации, основывающаяся на поступающей к человеку информации. Так, некоторые наблюдения и сообщения стимулируют восприятие вакцинации как
угрозы заражения и активируют поведенческие стратегии, направленные на ее избегание. Сюда относятся сведения о наличии в составе вакцины убитых или ослабленных патогенов; о побочных эффектах вакцинации, сходных с симптоматикой инфекционного заболевания; о местах выполнения профилактических прививок (поликлиники, больницы и т. д.), в которых отмечается высокая плотность скопления больных людей и частота встречи с ними; о способе введения вакцины в организм, который предполагает повреждение наружных покровов тела.
Несмотря на преимущественно автоматический (под- или бессознательный) режим функционирования, поведенческая иммунная система обладает свойством функциональной гибкости (functional flexibility) -чувствительностью к осознаваемым индивидуальным и контекстуальным условиям, которые влияют на оценку соотношения «цены» и «выигрыша» от поведения, направленного на избегание патогена. Например, если в силу особенностей своего здоровья, образа жизни и социального окружения человек считает себя менее уязвимым для определенного заболевания, это повышает вероятность отказа от профилактической прививки [9; 33]. Другой особенностью поведенческой иммунной системы является тенденция к сверхбдительности (hypersensitivity and overgeneralization) - срабатывание в ответ на такие сигналы об опасности заражения, которые носят маловероятный или даже ложный характер. В сфере вакцинального поведения это проявляется, к примеру, в отказе от приема прививки в ответ на беспочвенные слухи и необоснованные мифы о ее опасности и вредоносности; в сохраняющемся недоверии к вакцинам, которые по клиническим испытаниям или по практике применения демонстрируют объективно высокую надежность профилактики заболевания (90 % и выше) на фоне очень редких и сравнительно нетяжелых побочных эффектов. Закономерно, что люди с повышенным уровнем отвращения к источникам патогенов и бдительности к путям их трансмиссии имеют более негативные аттитюды по поводу вакцинации (Clay, 2017; Clifford, Wendell, 2016; Hornsey et al., 2018; Karlsson et al., 2022; Luz et al., 2019; Reuben et al., 2020).
Модель межличностного поведения (Interpersonal Behavior Model). В рамках данной
модели, предложенной Г. Триандисом для психологического анализа общения и межличностного взаимодействия, утверждается, что вероятность реализации некоторой формы поведения зависит от двух психологических предпосылок - интенции (стремления совершить данное поведение) и привычки (частоты совершения данного поведения в прошлом). В свою очередь, формирование интенции к тому или иному поведению определяется взаимодействием когнитивных (понимание последствий поведения), аффективных (эмоции и чувства, которые возбуждает данное поведение) и социальных (нормативные социальные ожидания по поводу поведения) условий [13]. По сути, данная модель расширяет теорию обоснованного действия / запланированного поведения И. Айзена и М. Фишбейна за счет введения фактора прошлого опыта: во многих ситуациях люди полагаются скорее на привычные, чем на рационально выверенные и интенционально оправданные действия.
В сфере вакцинального поведения специфическим аналогом привычки (habit) является предшествующий опыт вакцинации (или опыт привычной вакцинации). Тестирование модели межличностного поведения Г. Триандиса на материале психической регуляции вакцинального поведения показало, что опыт привычной вакцинации детерминирует принятие положительных решений о последующих вакцинациях. Эта привычка дополнительно объясняет до 28 % индивидуальных различий вакцинального поведения сверх того объема дисперсии, который приходится на факторы регуляции, общие для теории запланированного поведения и модели межличностного поведения ^м., например: [34]). Многочисленные эмпирические исследования, не апеллируя в явной форме к теоретической модели Г. Триандиса, также доказывают, что опыт предшествующей вакцинации или отказа от нее выступает значимым предиктором в отношении аттитюдов, интенций и действий по поводу последующих прививок (например, привычка делать прививки против сезонного гриппа предсказывает установки, намерения и поведение в отношении вакцинации против COVID-19).
Модель психологической флекси-бильности (Psychological Flexibility Model).
В рамках данной модели под флексибильно-стью понимается индивидуально-психологическое свойство, проявляющееся в склонно-
сти к осознанному принятию негативного опыта и его реалистическому учету при планировании собственного поведения (вместо вытеснения, отрицания и избегания) (Hayes et al., 2006). Эмпирические исследования показывают, что высокая индивидуальная выраженность данного свойства способствует приверженности вакцинации. Это объясняется отказом от психологических защит, которые, с одной стороны, уменьшают тревогу, но, с другой - мешают трезвой оценке ситуации при угрозе заражения каким-либо заболеванием (см., например: [35; 17]).
Модель аттитюдов восприятия риска (Risk Perception Attitude Model). В ряде теорий, концепций и моделей психической регуляции вакцинального поведения утверждается, что воспринимаемый риск заражения выступает ключевым предиктором приверженности вакцинации. Данные эмпирических исследований также свидетельствуют, что люди демонстрируют повышенную склонность к вакцинации, когда воспринимаемый риск заражения и порождаемая им тревога превосходят определенный предел (до достижения этого предела они склонны воздерживаться от вакцинации, контролируя этот риск и редуцируя тревогу другими способами) [36]. Эффекты взаимодействия двух названных факторов - воспринимаемого риска заражения и воспринимаемого контроля над этим риском - в психической регуляции вакцинального поведения лучше всего раскрывает модель аттитюдов восприятия риска.
Согласно данной модели, предполагается, что влияние воспринимаемого риска на защитное поведение модерируется аттитю-дом самоэффективности, т. е. субъективным убеждением в своей способности либо неспособности контролировать риск и предотвращать негативный исход посредством данного поведения. Сообразно с этим выделяются четыре типологические сочетания аттитюдов восприятия риска: ответственный тип (высокий воспринимаемый риск при высокой самоэффективности), избегающий тип (высокий воспринимаемый риск при низкой самоэффективности), проактивный тип (низкий воспринимаемый риск при высокой самоэффективности) и индифферентный тип (низкий воспринимаемый риск при низкой самоэффективности) [15; 16]. При проекции данной модели и типологии на сферу вакци-
нального поведения обнаружено, что люди, относящиеся к избегающему и индифферентному типам, гораздо чаще демонстрируют противопрививочное поведение по сравнению с представителями ответственного и проактивного типов [16].
Теория самодетерминации (Self-Determination Theory). Несмотря на хорошую разработанность и универсальность данной теории (в частности, доказанную валидность для изучения саморегуляции здоровьесбере-гающего поведения - см., например: [19]), встречаются лишь единичные попытки ее приложения к изучению психической детерминации вакцинального поведения. В рамках данной теории акцентируется тот факт, что эффективность побуждения человека к определенному поведению зависит не только от «количества» (наличия, силы, интенсивности), но и от «качества» мотивации, которое связано с причинами принятия к реализации тех или иных целей, стремлений и намерений. На этом основании подразделяются, в частности, такие психологические типы мотивации, как автономная и контролируемая [20]. Результаты эмпирических исследований свидетельствуют, что автономная мотивация к вакцинации (основанная на внутреннем убеждении о пользе и значимости прививок для здоровья) гораздо эффективнее, чем контролируемая мотивация (основанная на подчинении давлению внешних стимулов или внутренних импульсов, например врачебных рекомендаций или чувства вины перед близкими за несделанную прививку). По меньшей мере в условиях автономной мотивации вакцинальные намерения с большей вероятностью переходят в плоскость практической реализации [18].
Специализированные подходы к психической регуляции вакцинального поведения: семейство и эволюция моделей «3C's» - «5C's» - «7C's». Интегративный и универсальный подход, выработанный в биомедицинских исследованиях специально для объяснения психической детерминации вакцинального поведения, представлен трехфакторной моделью (3C's Model), предложенной международной группой экспертов (SAGE Working Group on Vaccine Hesitancy) под эгидой ВОЗ [37], и ее расширенными и дополненными версиями - пяти-факторной (5C's Model) [38] и семифактор-ной (7Cs Model) моделями. Все факторы,
представленные в данных моделях, относятся к особенностям субъективного восприятия (когнитивного оценивания) пациентом различных аспектов вакцинации и конкретных вакцин.
Первый фактор в модели «3C's» - это уверенность (confidence), которая определяется как доверие к эффективности и безопасности вакцин; к обеспечивающей вакцинацию системе здравоохранения, включая надежность медицинских служб и компетентность работников; к государственным органам и должностным лицам, определяющим политику в области вакцинации. Второй фактор - успокоенность (complacency), которая выражается в оценке риска заболевания как низкого и, соответственно, в восприятии вакцинации как не столь уж важной и необходимой. Как это ни парадоксально, но достигаемые за счет прививок успехи в превенции и контроле распространения инфекционных заболеваний, в порядке обратного эффекта, зачастую порождают излишнюю самоуспокоенность среди населения. Третий фактор - удобство (convenience), которое проявляется в восприятии процедуры вакцинации как медицинской услуги, доступной территориально, комфортной по времени, приемлемой по цене и привлекательной по всем остальным параметрам (грамотность и вежливость медицинского персонала, отсутствие очередей и т. д.). Согласно данной модели, противопрививочное поведение провоцируют неуверенность, неудобство и самоуспокоенность по поводу вакцинации, которые могут действовать отдельно или сочетанно.
В модели «5C's» к описанным добавляются два психологических фактора: во-первых, калькуляция (calculation), под которой подразумевается воспринимаемое соотношение вреда / пользы, затрат / выгод от вакцинации; во-вторых, коллективная ответственность (collective responsibility), которая ассоциируется с восприятием личной вакцинации как способа защиты от заболевания других людей и общества в целом. Противопрививочное поведение возникает с большей вероятностью при низкой коллективной ответственности, а также высокой затратности и рискованности профилактических прививок.
Модель «7C's» прирастает еще двумя дополнительными факторами. Один из них -соблюдение (compliance), понимаемое как
готовность следовать правилам и нормам, которые регламентируют общественные отношения в области вакцинации. Этот же фактор предполагает одобрение нормативно предписанной и санкционированной вакцинации, а также привилегий для привитых и ограничений для непривитых людей. Другой фактор - конспирация (conspiracy) - выражает индивидуальную склонность верить в прививочные мифы и разделять антивакци-наторские теории конспиративного толка. Если первый фактор способствует пропри-вивочному поведению, то второй, напротив, порождает внутренние сомнения и колебания в отношении прививок. В совокупности семь факторов способны объяснить и предсказать до 85 % индивидуальных различий в вакцинальном поведении пациента.
Заключение. По итогам проведенного аналитического обзора могут быть сформулированы следующие основные выводы:
1. В современной психологической, социологической и биомедицинской литературе вакцинальное поведение рассматривается как разновидность связанного со здоровьем поведения, а точнее - как превентивное здо-ровьесберегающее поведение, поскольку оно преследует цель предотвращения заражения, а не лечения уже наступивших заболеваний. Тем самым предполагается, что вакцинальное поведение реализует отношения человека в первую очередь к собственному здоровью и болезни. В действительности же вакцинальное поведение не замыкается в узком кругу указанных отношений и не исчерпывается приемом вакцины или отказом от нее. Оно характеризуется многоаспектностью и реализует гораздо более широкий спектр отношений человека, в том числе к врачам и медперсоналу, медицинским процедурам и препаратам, конвенциональной и альтернативной медицине, фармацевтической индустрии и системе здравоохранения в целом, государственной политике в области охраны общественного здоровья, в том числе к доктрине и практике массовой вакцинации. В таком расширенном контексте вакцинальное поведение может быть определено не только как превентивное / рискованное в отношении здоровья, но также как комплаентное / не-комплаентное в отношении врачебных рекомендаций, процедур и мероприятий и -еще в более широком значении - как конформное / протестное в отношении госу-
дарственной политики в области здравоохранения.
2. Затронутые в настоящей статье теории, концепции и модели позволяют достаточно полно и глубоко объяснить специфические факторы, механизмы и закономерности психической регуляции только узко понимаемого вакцинального поведения. При выходе за рамки этого понимания они отчасти утрачивают свой объяснительный потенциал, поскольку не учитывают целый ряд неспецифических детерминант вакцинального поведения, лежащих вне домена отношений по поводу здоровья и болезни. Такие детерминанты представлены индивидуально-психологическими особенностями сознания и личности человека уже не столько как пациента, сколько как субъекта экономических, политических, мировоззренческих и прочих общественных отношений (например, политические ориентации, экономические установки, религиозные верования и т. д.). Место и роль этих неспецифических регуляторов в психической детерминации вакцинального поведения остаются малоизученными в современной психологии.
3. Ввиду многообразия видов и поли-морфности вакцинального поведения требуется строгая профилизация научных исследований, и в частности более узкая специализация теорий, концепций и моделей его психической регуляции. Дело в том, что в психической регуляции каждой отдельной разновидности и / или формы вакцинального поведения действуют как общие, так и особенные факторы, механизмы и закономерности. Очевидно, что рассмотренные выше подходы в основном предназначены для психологического объяснения поведения взрослого в сфере личной вакцинации, а их валидность по отношению к родительскому вакцинальному поведению, т. е. решениям и действиям, которые он предпринимает по поводу иммунопрофилактики своих детей, является не до конца проверенной и доказанной. Кроме того, эти подходы обладают подтвержденной пригодностью для изучения вакцинального поведения обывателей («наивных» пациентов), которые «по-житейски» понимают механизмы заражения, иммунной защиты и воздействия вакцин. Что касается вакцинального поведения профессионалов медицины (врачей, фельдшеров, медсестер, а также студентов медицинских специально-
стей), наделенных специальными познаниями и умудренных профессиональным опытом, то объяснительная и прогностическая валидность нуждается в дополнительных подтверждениях. Специальные медицинские познания, профессиональный опыт и прочие профессионально-обусловленные особенности сознания и личности медицинских работников порой накладывают существенный отпечаток на мотивационную регуляцию и осознанную саморегуляцию их вакцинального поведения, в том числе на процессы когнитивного оценивания эффективности и безопасности вакцин, прогнозирование риска заражения, восприятие серьезности заболевания и т. д.
ЛИТЕРАТУРА
1. World Health Organization. Health in 2015: From MDGs, millennium development goals to SDGs, sustainable development goals. -Geneva : World Health Organization, 2015. -204 p.
2. Мировая статистика здравоохранения, 2020 г. : мониторинг показателей здоровья в отношении ЦУР, целей в области устойчивого развития. - Женева : Всемирная организация здравоохранения, 2020. - 77 с.
3. World Health Organization. Ten Threats to Global Health in 2019. - 2019. - URL: https://www.who.int/emergencies/ten-threa ts-to-global-healthin-2019 (accessed: 09.06.2021).
4. Janz N. K., Becker M. H. The Health Belief Model: A Decade Later // Health Education Quarterly. - 1984. - Vol. 11, no. 1 - Р. 147.
5. Ajzen I. The theory of planned behavior: Frequently asked questions // Human Behavior and Emerging Technologies. - 2020. -Vol. 2. - P. 314-324.
6. Ajzen I. The theory of planned behavior // Organizational Behavior and Human Decision Processes. - 1991. - Vol. 50, no. 2. -Р. 179-211.
7. Maddux J. E, Rogers R. W. Protection motivation and self-efficacy: A revised theory of fear appeals and attitude change // Journal of Experimental Social Psychology. - 1983. -Vol. 19, no. 5. - P. 469-479.
8. Clay R. The behavioral immune system and attitudes about vaccines: Contamination aversion predicts more negative vaccine attitudes // Social Psychological and Personality Science. - 2017. - Vol. 8, no. 2. - Р. 162172.
9. Ackerman J. M., Hill S. E., Murray D. R. The behavioral immune system: Current concerns
and future directions // Social and Personality Psychology Compass. - 2018. - Vol. 12, no. 2. - DOI: 10.1111/spc3.12371.
10. Schaller M., Park, J. H. The behavioral immune system (and why it matters) // Current Directions in Psychological Science. - 2011. -Vol. 20, no. 2. - P. 99-103.
11 Karlsson L. C., Soveri A., Lewandowsky S., Karlsson L., Karlsson H., Nolvi S., Karukivi M., Lindfelt M., Antfolk J. The behavioral immune system and vaccination intentions during the coronavirus pandemic // Personality and Individual Differences. - Vol. 185, art. 111295. -DOI: 10.1016/j.paid.2021.111295.
12. Shakhar K. The Inclusive Behavioral Immune System // Frontiers in Psychology. -2019. - URL: https://www.frontiersin.org/ articles/10.3389/fpsyg.2019.01004/full (accessed: 04.05.2020).
13. Triandis H. C. Interpersonal behavior. - Monterey, CA : Brooks / Cole Publishing Company, 1977. - 329 p.
14. Reyna V. F. Risk Perception and Communication in Vaccination Decisions: Fuzzy-Trace Theory Approach // Vaccine. - 2012. -Vol. 30, no. 25. - P. 3790-3797. - URL: https://www.researchgate.net/publication/51 845854 (accessed: 23.02.2020).
15. Rimal R. N., Real K. Perceived Risk and Efficacy Beliefs as Motivators of Change // Human Communication Research. - 2003. -Vol. 29, no. 3. - P. 370-399.
16. Real K. Information Seeking and Workplace Safety: A Field Application of the Risk Perception Attitude Framework // Journal of Applied Communication Research. - 2008. -Vol. 36, no. 3. - P. 339-359.
17. Cheung K. W., Mak Y. W. Association between psychological flexibility and health beliefs in the uptake of influenza vaccination among people with chronic respiratory diseases in Hong Kong // International Journal of Environmental Research and Public Health. - 2016. - Vol. 13, no. 2. - URL: https://www.researchgate.net/publication/291 949056 (accessed: 17.04.2021).
18. Fall E., Izaute M., Chakroun-Baggioni N. How can the health belief model and self-determination theory predict both influenza vaccination and vaccination intention? A longitudinal study among university students // Psychology & Health. - 2017. - Vol. 33, no. 6. - P. 746-764.
19. Ng J. Y., Ntoumanis N., Thorgersen-Ntou-mani C., Deci E. L., Ryan R. M., Duda J. L., Williams G. C. Self-determination theory applied to health contexts: A meta-analysis // Perspectives on Psychological Science. - 2012. -Vol. 7, no. 4. - P. 325-340.
20. Deci E. L., Ryan R. M. Self-determination theory and the facilitation of intrinsic motivation, social development, and well-being // American Psychologist. - 2000. - Vol. 55, no. 1. - Р. 68-78.
21. Рассказова Е. И., Иванова Т. Ю. Мотиваци-онные модели поведения, связанного со здоровьем: проблема «разрыва» между намерением и действием // Психология. Журнал Высшей школы экономики. - 2015. - Т. 12, № 1. - С. 105-130.
22. Van't Riet J., Cox A. D., Cox D., Zimet G. D., De Bruijn G.-J., Van den Putte B., Ruiter R. A. C. Does perceived risk influence the effects of message framing? Revisiting the link between prospect theory and message framing // Health Psychology Review. -2016. - Vol. 10, no. 4. - Р. 447-459.
23. Myers K. L. Predictors of maternal vaccination in the United States: An integrative review of the literature // Vaccine. - 2016. - Vol. 34, no. 34. - P. 3942-3949. - URL: https://www. researchgate.net/publication/304109553 (accessed: 12.03.2021).
24. Reyna V. Of Viruses, Vaccines, and Variability: Qualitative Meaning Matters // Trends in Cognitive Sciences. - 2020. - Vol. 24, no. 9. -Р. 672-675.
25. Schwarzer R., Luszczynska A. How to overcome health-compromising behaviors: The health action process approach // European Psychologist. - 2008. - Vol. 13, no. 2. -Р. 141-151.
26. Payaprom Y., Bennett P., Alabaster E., Tantipong H. Using the Health Action Process Approach and implementation intentions to increase flu vaccine uptake in high risk Thai individuals: A controlled before-after trial // Health Psychology. - 2011. - Vol. 30, no. 4. - Р. 492-500.
27. Rosenstock I. M. Historical Origins of the Health Belief Model // Health Education Monographs. - 1974. - Vol. 2, no. 4. - Р. 328-335.
28. Corace K. M., Srigley J. A., Hargadon D. P., Yu D., MacDonald T. K., Fabrigar L. R., Garber G. E. Using behavior change frameworks to improve healthcare worker influenza vaccination rates: A systematic review // Vaccine. - 2016. - Vol. 34, no. 28. - P. 32353242. - URL: https://www.researchga te.net/publication/301935987 (accessed: 30.04.2019).
29. Kroke A. M., Ruthig J. C. Conspiracy beliefs and the impact on health behaviors // Applied
Psychology: Health and Well-Being. - 2021. -Р. 1-18. - DOI: 10.1111/aphw.12304.
30. Sheeran P., Webb T. L. The intention-behavior gap // Social аnd Personality Psychology Compass. - 2016. - Vol. 10, no. 9. -Р. 503-518.
31. Rogers R. Cognitive and psychological processes in fear appeals and attitude change: A revised theory of protection motivation // Social Psychology / eds. J. T. Cacioppo, R. Petty. - New York : Guilford Press, 1983. - Р. 153-176.
32. Duncan L. A, Schaller M., Park J. H. Perceived vulnerability to disease: Development and validation of a 15-item self-report instrument // Personality and Individual Differences. - 2009. - Vol. 47, no. 6. - Р. 541546.
33. Luz P. M., Brown H. E., Struchiner C. J. Disgust as an emotional driver of vaccine attitudes and uptake? A mediation analysis // Epidemiology and Infection. - 2019. - Vol. 147. - URL: https://www.researchgate.net/publiccation/33 2680751 (accessed: 05.05.2021).
34. Johansen L. J., Stenvig T., Wey H. The decision to receive influenza vac-cination among nurses in North and South Dakota // Public Health Nursing. - 2012. - Vol. 29, no. 2. -Р. 116-125.
35. Borthwick C., O'Connor R., Kennedy L. Psychological predictors of seasonal influenza vaccination uptake among adults with a high-risk physical health condition: a systematic review // Psychol Health. - 2021. - Vol. 36, no. 2. - Р. 214-235.
36. Brewer N., Chapman G., Gibbons F., Ger-rard M., McCaul K., Weinstein N. Meta-analysis of the relationship between risk perception and health behavior: The example of vaccination // Health Psychology. - 2007. -Vol. 26, no. 2. - Р. 136-145.
37. MacDonald N. E. SAGE Working Group on Vaccine Hesitancy. Vaccine hesitancy: Definition, scope and determinants // Vaccine. -2015. - Vol. 33, no. 34. - P. 4161-4164. -URL: https://www.researchgate.net/publica tion/275278401 (accessed: 22.05.2021).
38. Betsch C., Schmid P., Heinemeier D., Korn L., Holtmann C., Böhm R. Beyond confidence: Development of a measure assessing the 5C psychological antecedents of vaccination // PLoS One. - 2018. - Vol. 13, no. 12. - URL: https://www.researchgate.net/publication/32 6980331_Beyond_confidence (accessed: 30.03.2021).
Информация о статье
Дата поступления 1 ноября 2021 Дата принятия в печать 29 ноября 2021
Сведения об авторах
Карпинский Константин Викторович -
доктор психологических наук, профессор, заведующий кафедрой экспериментальной и прикладной психологии Гродненского государственного университета им. Янки Купалы (Гродно, Беларусь). E-mail: [email protected].
Сапоровская Мария Вячеславовна - доктор психологических наук, профессор, заведующая кафедрой общей и социальной психологии Костромского государственного университета (Кострома, Россия). E-mail: [email protected].
Для цитирования
Карпинский К. В., Сапоровская М. В. Психическая регуляция вакцинального поведения: теории, концепции, модели // Вестник Омского университета. Серия «Психология». -2021. - № 4. - С. 43-56 - DOI: 10.24147/ 2410-6364.2021.4.43-56.
Article info
Received November 1, 2021 Accepted
November 29, 2021 About the authors
Karpinski Konstantin Victorovich - Doctor of Psychological Sciences, Professor, Head of the Experimental and Applied Psychology Department, Yanka Kupala State University of Grodno (Grodno, Belarus). E-mail: karpkostia @tut.by.
Saporovskaya Maria Vyacheslavovna - Doctor of Psychological Sciences, Professor, Head of the Department of General and Social Psychology, Kostroma State University (Kostroma, Russia). E-mail: [email protected].
For citations
Karpinski K.V., Saporovskaya M.V. Mental Regulation of Vaccination Behavior: Theories, Concepts, Models. Herald of Omsk University. Series "Psychology", 2021, no. 4, pp. 43-56. DOI: 0.24147/2410-6364.2021.4.43-56. (In Russian).
