CC BY
3
Вестник Томского государственного университета. 2023. № 497. С. 108-116 Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 2023. 497. рр. 108-116
Научная статья
УДК 903.21, 903.04
doi: 10.17223/15617793/497/11
Прядение у населения раннего железного века Томского Приобья: функциональный анализ пряслиц
Асап Алексеевич Идимешев1
1 Национальный исследовательский Томский государственный университет, Томск, Россия,
asap.i@mail.ru
Аннотация. Исследуется прядение у населения раннего железного века Томского Приобья с использованием функционального анализа пряслиц. Выделены три функциональные группы орудий, соответствующие используемому для изготовления нитей сырью. Выявлено, что текстильное производство имело организацию на уровне домашних хозяйств без централизованного контроля. Отмечено изменение некоторых особенностей текстильного производства в связи с миграцией населения кулайской КИО в Томское Приобье, в сравнении со шеломокской (кижировской) культурой.
Ключевые слова: пряслица, ранний железный век, Томское Приобье, шеломокская (кижировская) культура, кулайская культурно-историческая общность
Источник финасирования: результаты были получены в рамках выполнения государственного задания Мин-обрнауки России, проект № 0721-2020-0042.
Для цитирования: Идимешев А.А. Прядение у населения раннего железного века Томского Приобья: функциональный анализ пряслиц // Вестник Томского государственного университета. 2023. № 497. С. 108-116. doi: 10.17223/15617793/497/11
Original article
doi: 10.17223/15617793/497/11
Spinning among the Early Iron Age population of the Tomsk Ob region: A functional analysis of spindle whorls
Asap A. Idimeshev1
1 National Research Tomsk State University, Tomsk, Russian Federation, asap.i@mail.ru
Abstract. The Early Iron Age of the Tomsk Ob region is associated with the existence of the Shelomok (Kizhirov) culture (7th-3rd centuries BC), part of the Scythian-Siberian world, and the Kulai cultural and historical community, whose population migrated from the north at the end of the 4th century BC and existed in this region until the 4th century AD. The aim of the study is to identify the specific features of one of the main stages of textile production -the production of threads. This is especially relevant due to the current lack of other evidence of textile production for the Early Iron Age of the Tomsk Ob region. It is also important to compare the level of production among the Shelomok (Kizhirov) and Kulai populations. This article analyzes 61 whorls from the following archaeological sites: the settlements of Shelomok I, Shelomok II, Kizhirovo II, Samus I, Polovinka-I, the fortified settlements of Timiryazevo III, Kireevskoye III, Nagorny Ishtan II, Ryuzakovo (Dukhovoye), Murashka, Kashtakovskoye I, Shelomok I burial mound. The spindle whorls are made of ceramics, stone, and bone. The moment of inertia is used as the main characteristic for the functional analysis of the spindle whorls; it is this parameter that determines the torsional force, speed, and stability of rotation. The moment of inertia is characterized by the distribution of mass about the axis of rotation; therefore, it depends on the shape, size, and weight of the product. The study was based on the methodology developed by Thania Ibarra and her co-authors. It involves calculating the moment of inertia of spindle whorls based on three-dimensional digital models created via Autodesk AutoCAD and Autodesk Inventor software. As a result of the analysis, three functional groups were identified that correspond to certain raw materials used for the manufacture of threads. The group with low moment of inertia values was used for processing high quality wool with good preparation; the group with average values for processing lower quality wool with poor preparation; the group with high values for processing plant materials (nettle, hemp). For the Shelomok (Kizhirov) culture, the most common group is the middle group (the use of wool in spinning), for the Kulai cultural and historical group, the group with high values is the most common one (the use of plant fibers in spinning). In general, in the Early Iron Age of the Tomsk Ob region, textile production was organized at the household level without any centralized control.
Keywords: spindle whorl, Early Iron Age, Tomsk Ob region, Shelomok (Kizhirov) culture, Kulai cultural and historical community
Financial support: The results were obtained as part of the implementation of the state assignment of the Ministry of Science and Higher Education of the Russian Federation, Project No. 0721-2020-0042.
© Идимешев А.А., 2023
For citation: Idimeshev, A.A. (2023) Spinning among the Early Iron Age population of the Tomsk Ob region: A functional analysis of spindle whorls. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta - Tomsk State University Journal. 497. pp. 108-116. (In Russian). doi: 10.17223/15617793/497/11
Введение
Текстильное производство представляется одной из важнейших составляющих системы жизнеобеспечения, но дошедших до наших дней свидетельств о нем категорически мало. Пряслица - наиболее распространенная категория находок в памятниках эпохи раннего железа Западной Сибири, свидетельствующая об одном из этапов текстильного производства - изготовлении нитей. Однако определение функционального использования пряслиц остается значительной проблемой ввиду их простой формы [1, 2]. В настоящей работе пряслица интерпретируются как составная часть инструмента для прядения - веретена, которая служит для более стабильного вращения и повышения силы скручивания.
Пряслица из археологических памятников Западной Сибири нередко выступала в качестве объекта исследований, в которых рассматривались вопросы ее культурно-хронологической атрибуции, вариантов эксплуатации, сакрального значения и др. (см., например: [3-7]). Отдельно стоит обозначить исследования, в которых рассматривались функциональные характеристики пряслиц [8; 9. С. 59-60; 10; 11].
При изучении раннего железного века Томского Приобья выделяются два основных этапа. В УП-Ш вв. до н.э. указанная территория была занята носителями шеломокской (кижировской) культуры, являющейся частью скифо-сибирского мира. В конце IV в. до н.э. с северных территорий в Томское Приобье начинается процесс миграции населения кулайской КИО, которое занимало рассматриваемую территорию до IV в. н.э. [12. С. 188; 13; 14. С. 84]. Ранее сведения о пряслицах указанной эпохи и региона были подробно представлены Л.М. Плетневой [15], однако автором не были рассмотрены их функциональные характеристики.
Определение функциональных характеристик пряслиц позволит установить некоторые особенности
текстильного производства, в большей степени его прядильного этапа. Это особенно актуально ввиду отсутствия на данный момент других свидетельств изготовления нитей и тканей для раннего железного века Томского Приобья. Кроме этого, будет возможно установить характер изменения традиции прядения в регионе при смене шеломокского населения кулайским в результате миграции.
Источниковая база
В настоящей работе анализируются уже опубликованные и неопубликованные описания пряслица из комплексов раннего железного века Томского Приобья. В выборку были включены материалы следующих памятников: ПП-1, ПШ-11, ПКиж-11 [15], ГКир-Ш [16, 17], ПС-1 [18. С. 99], ГНИ-11, ГР, ГМ [13, 19], ГКаш-1 [20; 21. С. 228-229], ПП-1 [22], КМШ-1 [23]. Общее количество обнаруженных в перечисленных комплексах пряслиц - 64 (заготовки не рассматриваются), но с учетом того, что степень сохранности 3 предметов не позволяет корректно определить их функциональные характеристики, они не были включены в выборку. Таким образом, функциональному анализу было подвержено 61 изделие: 35 изготовлены из камня, 7 - из кости, 19 -из керамики (одно из которых выполнено из фрагмента сосуда) (таблица). Сравнительно небольшое количество пряслиц, вероятнее всего, связано с тем, что значительная их часть, как и веретена, были изготовлены из органических материалов (дерево, кость и др.) и не сохранились в процессе археологи-зации. Использование для изготовления пряслиц дерева и другого органического сырья было широко распространено по всему миру, о чем свидетельствуют этнографические и археологические данные (см., например: [24. С. 84-93; 25. Р. 45-48; 26. Р. 99; 27. Р. 33].
Пряслица раннего железного века Томского Приобья
Памятник Номер коллекции Материал Диаметр изделия, см Диаметр отверстия, см Высота, макс., см Вес целого изделия, г Момент инерции, г/см2
ПС-I МАЭС ТГУ 6730-224 Камень 3,57-3,83 0,44 0,33 9,40 17,184
ПШ-I МАЭС ТГУ 6840-155 Камень 6,54-6,84 0,83 1,29 71,40 378,754
ПШ-I МАЭС ТГУ 6840-740 Камень 3,23-3,37 0,60-1,12 1,25 20,70 29,849
ПШ-I МАЭС ТГУ 7005-4437 Глина 5,44-5,76 0,88 1,37 50,21 187,504
ПШ-I МАЭС ТГУ 7005-4449 Камень 2,64-3,14 0,55 0,56 5,43 5,163
ПШ-I МАЭС ТГУ 7005-7501 Камень 3,73 0,55 0,41 8,86 15,108
ПШ-I МАЭС ТГУ 7005-8996 Глина 5,72-5,84 0,80 1,41 58,04 249,873
ПШ-I МАЭС ТГУ 7005-9071 Глина 5,28-5,41 0,60 1,35 52,27 173,412
ПШ-I МАЭС ТГУ 7005-11245 Камень 4,10-4,33 0,51 0,44 9,34 20,727
ПШ-I МАЭС ТГУ 7005-12667 Глина 2,27-2,31 0,41 0,83 5,00 3,227
ПШ-II МАЭС ТГУ 7107-1717 Камень 5,36-5,64 0,64 0,58 27,90 117,629
ПШ-II МАЭС ТГУ 7107-3146 Кость 3,50-3,72 0,62 1,58 11,25 17,120
ПШ-II МАЭС ТГУ 7107-3686 Кость 4,61 0,59 1,89 13,81 28,731
ПШ-II МГС 5642-548 Камень 3,97-4,12 0,50 0,50 16,16 34,512
ПШ-II МГС 5642-641 Камень 2,79-3,20 0,49 0,60 13,27 19,584
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-992 Глина 5,20-5,38 0,89 2,02 51,07 154,371
Памятник Номер коллекции Материал Диаметр изделия, см Диаметр отверстия, см Высота, макс., см Вес целого изделия, г Момент инерции, г/см2
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-1750, 10281 Глина 5,65-5,80 0,88 2,57 84,04 318,845
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-3057 Глина 6,06-6,21 0,89 1,31 66,33 318,956
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-3795 Глина 3,96 0,7 1,86 23,51 33,001
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-4783 Глина 3,40-3,46 0,56 2,33 23,70 28,116
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-4802 Камень 6,45-6,63 0,80 0,95 71,37 378,062
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-10275 Камень 7,11-7,27 0,94 0,66 46,75 272,050
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-10277 Камень 4,34-4,45 0,46 0,63 46,75 37,420
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-10284 Глина 2,24-2,28 0,48 1,29 7,73 4,41
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-10330 Камень 3,33-3,65 0,34 0,47 9,03 12,904
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-11941 Глина 5,57 0,64 0,86 33,36 122,154
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-17830 Камень 3,60-3,73 0,48 0,52 9,09 15,657
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-20233 Глина 4,06-4,16 0,58 0,82 12,75 26,758
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-20733 Камень 5,00-5,60 0,63 0,85 32,34 110,377
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-21452 Глина(Сосуд) 3,79 0,38 0,91 14,341 20,095
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-23392 Глина 4,15-4,27 0,56 1,46 28,92 64,871
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-23393 Камень 5,83-6,10 0,81 0,56 27,89 133,451
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-23419 Глина 3,45-3,53 0,54 1,23 16,96 25,960
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-23530 Камень 4,92-5,05 0,67 0,50 19,53 63,403
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-Е6'^ Камень 5,81-5,99 0,72 1,24 62,50 210,634
ПКиж-II МАЭС ТГУ 6900-б/н Глина 3,17-3,24 0,61 2,61 25,89 26,805
ПКиж-II МГС 6146-29 Камень 6,33 0,66 0,76 24,00 100,448
ПП-I МАЭС ТГУ 7910-881 Камень 4,50-4,53 0,53 0,67 18,63 40,975
ГНИ-II МГС 7062-1455, 1671 Камень 6,21-6,36 0,95 1,06 59,90 251,927
ГМ МГС 6931-1210 Керамика 4,24-4,44 1,05 3,54 56,18 109,777
ГР МГС 6685-48 Камень 4,80 0,79 0,49 16,19 46,016
ГР МГС 6685-647 Камень 4,46-4,79 0,93 0,38 13,54 34,508
ГКаш-I ТОКМ 13396-298 Камень 2,87-2,92 0,51 0,33 6,00 7,312
ГКаш-I ТОКМ 13868-37, 113 Камень 3,42-3,62 0,50 0,66 12,06 20,467
ГКаш-I ТОКМ 13868-194 Камень 4,54 0,76 0,45 16,07 40,316
КМШ-I ТОКМ б/н 120 Кость 3,96-4,01 1,16 1,50 10,00 17,789
КМШ-I ТОКМ б/н 152 Кость 3,32-3,49 0,75 0,50 5,82 8,769
КМШ-I ТОКМ б/н 154 Кость 3,19-3,73 0,49 0,78 7,93 11,645
КМШ-I ТОКМ б/н 356 Кость 1,88-1,91 0,30 1,08 2,18 0,901
КМШ-I ТОКМ б/н 406 Кость 6,81-7,18 0,82 0,56 25,70 152,823
КМШ-I ТОКМ б/н ш 1 44 Камень 5,78-6,02 0,87 0,76 30,34 124,409
ГКир-III КАИК ФИПН ТГУ ГКир-Ш-65 Камень 3,37-3,49 0,59 2,08 22,13 26,274
ГКир-III КАИК ФИПН ТГУ ГКир-Ш-126 Керамика 4,51-4,68 0,54-0,73 2,02 34,33 80,111
ГКир-III КАИК ФИПН ТГУ ГКир-Ш-217 Камень 3,18-3,27 0,69 0,65 7,47 10,231
ГКир-III КАИК ФИПН ТГУ ГКир-Ш-289 Камень 6,35-6,69 0,93 1,42 69,55 296,330
ГКир-III КАИК ФИПН ТГУ ГКир-Ш-307 Камень 4,11-4,53 0,72 1,22 35,49 81,032
ГКир-III КАИК ФИПН ТГУ ГКир-Ш-312 Камень 4,66-4,74 0,78 1,10 32,34 86,755
ГКир-III КАИК ФИПН ТГУ ГКир-Ш-907 Камень 5,71-5,83 0,73-0,82 1,42 59,91 207,694
ГКир-III КАИК ФИПН ТГУ ГКир-Ш-1412 Камень 3,30-3,42 0,41 0,54 8,29 10,878
ГКир-III КАИК ФИПН ТГУ ГКир-Ш-1431 Керамика 6,81-7,18 0,88-1,05 2,09 75,25 436,613
ГКир-III КАИК ФИПН ТГУ ГКир-Ш-б/н Камень 5,87-6,01 0,96 1,29 62,71 252,589
Методы
В качестве основной характеристики для функционального анализа пряслиц используется момент инерции. Именно этот параметр определяет силу скручивания, скорость и стабильность вращения. Момент инерции характеризуется распределением массы относительно оси вращения, следовательно, он зависит от формы, размера и веса изделия. Применение данного параметра для изучения функциональных характеристик пряслиц было предложено еще М. Парсонс [28], но его непосредственное использование в данном качестве началось несколько позже. В археологических исследованиях существуют различные методики определения момента инерции рассматриваемых изделий. Изначально исследователями использовались формулы для вычисления момента инерции идеальных твердых тел (см., например: [29-31]). Однако этот метод имеет значительный недостаток: в результате рас-
четов образуется большая погрешность, которая связана с разницей между формой идеального тела и настоящей формой пряслица.
К настоящему времени, наиболее достоверной для расчета момента инерции является методика, предложенная Т. Хмилевски и Л. Гардынски, которая основана на использовании торсионного маятника в комплексе со специально разработанными формулами [32]. Однако следует отметить, что и эта методика имеет свой недостаток - для ее применения необходимо прямое воздействие на изделие, что не всегда возможно, например, из-за степени сохранности. Кроме того, использование торсионного маятника для корректного расчета момента инерции возможно только для полностью целых пряслиц, что исключает из выборки большое количество фрагментированных артефактов.
Оптимальной для расчета момента инерции пряслиц является методика, разработанная Т.Е. Ибарра и
соавторами. Она основана на использовании трехмерных цифровых моделей предметов, созданных в программном обеспечении Autodesk AutoCAD на основании сечений изделий; Autodesk Inventor служит для произведения расчетов [33]. Данная методика позволяет учитывать форму (с некоторой погрешностью для ассиметричных изделий), массу, плотность и объем пряслиц, что необходимо для определения момента инерции. В настоящей работе для анализа фрагменти-рованных предметов путем графической и цифровой реконструкции устанавливается степень их целостности (в %), после этого высчитывается масса целого изделия.
Отдельно стоит отметить, что при использовании данной методики существует дополнительная погрешность при расчетах момента инерции костяных изделий, так как в процессе археологизации они теряют часть своей изначальной массы в связи с разложением органических веществ.
В расчетах не учитывается момент инерции веретен (стержня, в большинстве случаев деревянного, на которое крепилось пряслице), так как нам неизвестны их параметры. Но это обстоятельство не вносит значительную погрешность в вычисления ввиду того, что их влияние на момент инерции, в сравнении с пряслицами, незначительно [31. P. 265].
В шкале, используемой в графиках, применяется условное деление значений момента инерции на определенные диапазоны (см. рис. 1-3). Это связано с тем, что при изменении значений наиболее показательной является не прямая числовая разница, а соотношение. Используется шкала, основанная на коэффициенте, который равен 1,2. Такое значение определено А. Верхе-кеном специально для выделения функциональных групп пряслиц с учетом относительной ошибки, возникающей при вычислениях [31. P. 266-267].
Единицей измерения момента инерции в системе СИ является кг/м2, но исходя из того, что пряслица имеют достаточно малые значения, в археологии принято использовать г/см2 [31. P. 263; 33. P. 1228].
Результаты исследований
На основании созданных трехмерных моделей по описанной методике были определены значения момента инерции для 61 пряслица из памятников эпохи раннего железа Томского Приобья. Стоит отметить, что большинство изделий имеют незначительно асси-метричную форму, что вносит некоторые различия между показаниями, вычисленными по моделям и реально существующими. Это утверждение справедливо и для фрагментированных предметов, так как в качестве основного критерия 3D реконструкции использовалась симметричная форма пряслиц. Однако данные погрешности принимаются как дозволительные.
В результате распределения вычисленных данных по шкале, основанной на изменениях соотношений значений момента инерции, выделяются 3 основные группы, которые могут характеризоваться как функциональные (рис. 1):
1) группа с низкими значениями момента инерции (от 0,901 до 8,769 г/см2) - 6 изделий;
2) группа со средними значениями момента инерции (от 10,231 до 64,871 г/см2) - 29 изделий;
3) группа с высокими значениями момента инерции (от 80,111 до 436,613 г/см2) - 26 изделий.
Крайние значения для группы с низким моментом инерции, а также начальное значение для средней группы представлены костяными пряслицами и могут иметь некоторую погрешность - во время эксплуатации данных изделий их момент инерции был выше, но установить, насколько он был выше, не представляется возможным.
Рис. 1. Общее соотношение значений момента инерции пряслиц раннего железного века Томского Приобья
В археологической науке широко распространено мнение, что параметры пряслиц напрямую связаны с качеством изготавливаемых нитей (тонина, сила и равномерность скручивания, прочность и др.), используемым при прядении сырьем (разновидности волокон животного или растительного происхождения), техникой прядения [28; 34. Р. 142-143; 35. Р. 52; 36-38]. К подобным выводам склоняются и исследователи, рассматривающие в своих работах функциональные характеристики пряслиц Западной Сибири. В. Понырко, использующая в качестве функциональной характеристики значения запаса кинетической энергии пряслиц, выделила три группы, которые соотносятся с прядением шерсти, растительных волокон и ссучиванием нитей [8]. Т.Н. Троицкая и А.П. Бородовский, соглашаясь с выводами В. Понырко, отмечают также зависимость параметров пряслиц от места и способа их крепления к веретену и используемой техники прядения [9. С. 59; 10]. М.А. Чемякина и Л.А. Мыльникова в качестве функциональных параметров используют массу и диаметр изделий, отмечая, что они влияют на качество получаемой нити, тип используемого сырья и производимую операцию (прядение с кудели, сучение-скручивание готовых нитей). Форму центрального отверстия и пряслиц в целом исследователи связывают со способом крепления на веретено [11].
Ряд исследователей указывают на определяющее влияние навыков и предпочтений прядильщиков на качество изготавливаемых нитей и выбор используемого для этого сырья (см., например: [30. Р. 121, 211, 229240; 39. Р. 314-317; 40. Р. 80; 41. Р. 1065]). Данный тезис подкреплен большим количеством экспериментальных исследований, в которых принимали участие профессиональные прядильщики, в том числе и пред-
ставители культур, традиционно занимающиеся данным видом деятельности в течение нескольких поколений. Установлено, что взаимосвязь между характеристиками пряслиц и качеством нитей отсутствует. Опытный мастер может достаточно легко контролировать тонину и равномерность скручивания нити вне зависимости от параметров пряслиц. При этом, однако, отмечается некоторая взаимозависимость между функциональными параметрами пряслиц и используемыми в прядении волокнами. В некоторых случаях это связано с удобством работы, в других - с невозможностью использовать отдельные функциональные группы пряслиц для скручивания определенных видов волокон [31. P. 263-269; 33. P. 1228-1233; 42]. А. Верхекеном были рассчитаны значения момента инерции пряслиц, которые использовались различными исследователями для более чем 100 экспериментов по изготовлению нитей из овечьей и собачьей шерсти. Наибольшее количество показателей момента инерции распределилось на два диапазона: 1-10 и 40-90 г/см2. Подобное распределение указывает на влияние не только используемого волокна, но и качества его подготовки к прядению. Низкие значения момента инерции связаны с обработкой хорошо подготовленной качественной шерсти, более высокие значения указывают на худшее качество сырья и его подготовку [31. С. 262, 268. Рис. 44.10]. Т.Е. Ибарра с соавторами проводились эксперименты с использованием в качестве сырья для прядения хлопка, шелка, шерсти кролика и определенного вида агавы (maguey). В результате было установлено, что для обработки сырья животного и растительного происхождения, состоящего из коротких и тонких волокон (хлопок, шелк, шерсть кролика), применимы пряслица из одной функциональной группы с показателями момента инерции от 0,896 до 48,985 г/см2. Сырье, состоящее из более длинных и грубых волокон (агава), соотносится с другой функциональной группой пряслиц с показателями момента инерции от 41,355 до 311,549 г/см2. Стоит принимать в расчет, что граница между группами довольно размытая. Также отмечается, что пряслица с высокими показателями момента инерции могут использоваться для обработки сырья, состоящего из коротких и тонких волокон, но только при опорной (supported) технике прядения, однако даже в этом случае существуют значительные для прядильщика неудобства. Пряслица с низкими показаниями момента инерции, в свою очередь, непригодны для обработки сырья, состоящего из длинных и грубых волокон, так как они создают недостаточную силу скручивания. Авторы приходят к выводу, что функциональная группа с низкими показателями момента инерции более пригодна для опорной (supported) техники прядения, а группа с высокими показаниями - для подвесной (бросовой) (drop-spinning) [33. P. 1227-1228, 1232-1234].
Для сравнения результатов представленных исследований с материалами настоящей работы стоит уточнить, что в эпоху раннего железа для Западной Сибири кроме шерсти характерно и иное используемое в тек-
стильном производстве сырье. Т.Н. Глушковой отмечается, что в данный период в Томско-Нарымском Приобье для изготовления тканей помимо шерсти использовалось также и растительное сырье, представленное дикой коноплей (кендырь) и крапивой. Фиксируется наличие ссученных нитей. Шелковые ткани на территории Западной Сибири представляются как импортные, что исключает шелк из сырья, используемого для прядения [43. С. 12-13, 61, 72-74; 44]. Подобная сырьевая база выделяется и по материалам Верхнего Приобья [45. С. 68-69].
Если для шерстяного сырья имеются экспериментальные данные для сравнения, то для растительного, используемого в рассматриваемом регионе, их нет. Однако, учитывая свойства волокон крапивы и конопли, стоит принять, что для их использования в прядении требуется пряслица с более высокими значениями момента инерции, чем для шерсти. Отсутствуют также экспериментальные данные по ссучиванию нитей, но, вероятно, для подобной операции также требуются пряслица с высокими значениями момента инерции. Кроме этого, существует вероятность, что ссучивание осуществлялось ручным способом без использования веретена [43. С. 69].
Выделенные функциональные группы пряслиц из комплексов раннего железного века Томского Приобья могут иметь следующую интерпретацию:
- группа с низкими значениями момента инерции может характеризовать изделия, предназначенные для обработки шерсти высокого качества с хорошей подготовкой к процессу прядения. В качестве сырья могли использовать шерсть овец или коз, так как население шеломокской (кижировской) культуры имело комплексное хозяйство с преобладанием скотоводства, в том числе мелкого рогатого скота [46. С. 46-47]; схожую ситуацию можно предположить и для томского варианта кулайской КИО [47. С. 166-167];
- изделия из группы со средними значениями момента инерции использовались для обработки шерсти худшего качества, в сравнении с предыдущей группой, или же сама подготовка сырья к прядению осуществлялась на низком уровне;
- высокие значения момента инерции пряслиц, вероятнее всего, указывают на использование растительного сырья для изготовления нитей, в качестве которого выступала конопля и крапива;
- для ссучивания нитей, предположительно, могли использоваться пряслица как с высокими, так и со средними показаниями момента инерции, что зависело от тонины и количества скручиваемых нитей. Как указывалось ранее, существует вероятность того, что ссучивание производилось вручную.
Учитывая, что определяющую роль в выборе сырья и качестве изготавливаемой нити имеют навыки и предпочтения прядильщика, пряслица с пограничными значениями выделенных функциональных групп могут использоваться в качестве универсальных орудий, которыми могли обрабатывать различные виды волокон.
Вероятно, существует зависимость между функциональными параметрами пряслиц и используемыми техниками прядения, на что ранее указывали исследователи [10, 38]. Но недостаточное количество археологических источников и полное отсутствие письменных для рассматриваемой эпохи Томского Приобья, не позволяет установить это достоверно. Использование лишь археолого-этнографических параллелей явно недостаточно для решения данной проблемы, учитывая высокую культурную изменчивость в регионе в период от раннего железного века до этнографического времени. Использование определенной техники прядения является культурной и территориальной особенностью и не всегда связано с конкретными формами или функциональными группами пряслиц. Стоит отметить, что предпринимались попытки использования трасологи-ческих и функциональных данных для определения применяемых техник прядения для конкретных пряслиц [33. Р. 1232-1234; 48. Р. 174-179; 49], но для того чтобы выделить значимые критерии, требуется большая методическая разработка этого аспекта.
При сравнении материалов, из которых изготовлены пряслица разных функциональных групп, не фиксируется каких-либо закономерностей. Костяные, керамические и каменные изделия представлены во всех выделенных функциональных группах (рис. 2). Это может указывать на то, что материал для изготовления орудий имел второстепенную роль относительно их функциональных характеристик.
Рис. 2. Соотношение значений момента инерции пряслиц раннего железного века Томского Приобья в зависимости от материала изготовления
Рис. 3. Соотношение значений момента инерции пряслиц раннего железного века Томского Приобья в зависимости от культурной принадлежности
При анализе пряслиц также учитывалась их культурно-хронологическая принадлежность. 33 изделия
отнесены к шеломокской (кижировской) культуре, 13 - к томскому варианту кулайской КИО. 15 предметов не были отнесены к конкретным культурам, так как были обнаружены на многослойных памятниках и не имеют выраженных культурно диагностирующих признаков. Представленные в диаграмме результаты (см. рис. 3) указывают на то, что население шеломок-ской (кижировской) культуры в прядении использовало сырье как растительного, так и животного происхождения разной степени подготовки и качества. Отмечено некоторое преобладание шерсти. Для населения томского варианта кулайской КИО характерна схожая ситуация, но с преобладанием растительного сырья и, вероятно, в большинстве случаев использования шерсти более низкого качества и подготовки. Подобные заключения подтверждаются находками текстиля на сопредельных территориях как для кулайской КИО [43. С. 12-13, 72-74], так и для культур скифского круга [45. С. 68-69].
Выводы
Широкий диапазон значений в функциональных группах и их невыраженные границы, отсутствие закономерностей в использовании материалов для изготовления пряслиц свидетельствуют о неунифици-рованном характере производства текстильного оборудования. В свою очередь, это также указывает на отсутствие стандартизации процесса изготовления нитей, в том числе при выборе и подготовке сырья для прядения. Все это приводит к выводу о том, что в Томском Приобье в раннем железном веке текстильное производство имело организацию на уровне домашних хозяйств без централизованного контроля (использована модель, разработанная К.К. Кимбро [40. Р. 248-250]).
В связи с миграцией населения кулайской КИО в Томское Приобье несколько изменился характер текстильного производства по сравнению с предыдущим этапом. Для шеломокской культуры наиболее распространенным сырьем для изготовления нитей была шерсть различного качества и степени обработки, менее значимую роль играло растительное сырье, представленное, вероятно, крапивой и (или) коноплей. Носители кулайской КИО предпочитали использовать в текстильном производстве растительные волокна (вероятно, крапива и (или) конопля). Употребление шерсти стало менее популярным, снизилось ее качество и уровень обработки.
Более убедительные результаты можно получить при условии проведения экспериментальных исследований с использованием пряслиц с различными показателями момента инерции для изготовления нитей из крапивы, конопли и других видов возможного сырья, а также для ссучивания нитей с учетом их количества и тонины. Кроме этого, уточнить данные позволит большая выборка пряслиц раннего железного века Томского Приобья, но для этого требуются дополнительные полевые исследования.
Список сокращений
б/н - без номера; ГКаш-I - городище Каштаковское I (поселение Каштаковское I); ГКир-III - городище Киреевское III; ГМ - городище Мурашка; ГНИ-II - городище Нагорный Иштан II; ГР - городище Рюзаково (Духовое); КАИК ФИПН ТГУ - кафедра археологии и исторического краеведения факультета исторических и политических наук Томского государственного университета; КИО - культурно-историческая общность; КМШ-I - курганный могильник Шеломок I; МАЭС ТГУ - Музей археологии и этнографии Сибири Томского государственного университета; МГС - Музей г. Северска; ПКиж-II - поселение Кижирово II (городище Кижирово); ПП-I - поселение Половинка-I; ПС-I - поселение Самусь I; ПШ-I - поселение Шеломок I (городище Шеломок); ПШ-II - поселение Шеломок II; ТОКМ - Томский областной краеведческий музей.
Список источников
1. Сериков Ю.Б. К вопросу о сакральном и функциональном назначении так называемых пряслиц // Археология Урала и Западной Сибири
(К 80-летию со дня рождения Владимира Федоровича Генинга). Екатеринбург : Урал. гос. ун-т, 2005. С. 93-101.
2. Rusu A.A. Jetoane medievale din ceramica: utilitaji cu multiple dubii de interpretare // Analele Banatului, Serie noua: Arheologie - istorie. 2016.
Vol. XXIV. P. 337-378.
3. Телегин А.Н. Опыт использования пряслиц в качестве культурно-диагностирующего источника (по материалам эпохи раннего железа) //
Вопросы археологии и истории Южной Сибири. Барнаул : Барнаульский гос. пед. ун-т, 1999. С. 140-148.
4. Фролов Я.В. О пряслицах раннего железного века Верхнего Приобья как культурно-диагностирующем признаке // Актуальные вопросы
истории Сибири. Барнаул : Алтай. гос. ун-т, 2000. С. 75-82.
5. Чиндина Л.А. Загадки Хроноса и Кикиморы // Сравнительно-историческое и типологическое изучение языков и культур. Преподавание
национальных языков : материалы междунар. конфер. «XXII Дульзоновские чтения». Томск : Том. гос. пед. ун-т, 2000. Т. 2. С. 268-274.
6. Берсенева Н.А., Берсенев А.Г. Трасологические аспекты изучения керамических пряслиц // I Северный археологический конгресс. Ханты-
Мансийск : Академкнига, 2002. С. 221-222.
7. Головченко Н.Н. «В их руках соединились пряслице и нож», или Некоторые вопросы культовой интерпретации пряслиц населения Верх-
него Приобья эпохи раннего железа // Вестник Томского государственного университета. История. 2016. № 3 (41). С. 100-105.
8. Понырко В. Прядение в I тысячелетии до н.э. по материалам лесостепного Приобья // Проблемы археологии Сибири и Дальнего Востока.
Иркутск, 1985. С. 34-35.
9. Троицкая Т.Н., Бородовский А.П. Большереченская культура лесостепного Приобья. Новосибирск : Наука, 1994. 184 с.
10. Бородовский А.П. Предметы примитивного прядения как индикатор этнотерриториальных границ Горного Алтая в эпоху раннего железа // Аборигены Сибири: проблемы изучения исчезающих языков и культур. Новосибирск : Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1995. Т. 2. С. 9-12.
11. Чемякина М.А., Мыльникова Л.Н. К вопросу о прядении у саргатцев (по материалам поселенческого комплекса Омь-1) // Археология вчера, сегодня, завтра. Новосибирск : Изд-во НГПУ, 1995. С. 52-63.
12. Плетнева Л. М. Оружие шеломокской культуры // Известия Алтайского государственного университета. 2014. № 4-2 (84). С. 181-189.
13. Рыбаков Д.Ю. Локальные особенности томского варианта кулайской культурно-исторической общности конца IV в. до н. э. - IV в. н.э. // Universum Humanitarium. 2020. № 2. С. 132-160.
14. Рагимханова И.Ж. Предметы вооружения из курганного могильника Шеломок-I // Теория и практика археологических исследований. 2023. Т. 35, № 2. С. 83-90.
15. Плетнева Л.М. Пряслица эпохи раннего железа из Томского Приобья // Известия Алтайского государственного университета. 2015. Т. 2, № 4 (88). С. 146-155.
16. Чиндина Л.А., Панкратова Л.В. Археологические памятники в окрестностях поселка Киреевска // Археолого-этнографические исследования в южнотаежной зоне Западной Сибири. Томск, 2003. С. 10-14.
17. Винниченко Е.П. К вопросу о функциях пряслиц городища Киреевское-3 // Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 2000. С. 176-177.
18. Ожередов Ю.И., Яковлев Я.А. Археологическая карта Томской области. Томск : Изд-во Том. ун-та, 1993. Т. 2. 208 с.
19. Рыбаков Д.Ю., Цурикова А.Ю. Городище Нагорный Иштан II (предварительные результаты раскопочных работ 2012 г.) // Труды Томского областного краеведческого музея. 2013. Т. 18. С. 201-211.
20. Марков П.А. Отчет о работах на Каштаковском поселении I. Отчет об археологических разведочных работах в районе деревни Каштаково и на поселении Каштаковском I в Кожевниковском районе Томской области в 1999 году // Архив ТОКМ. Ф. 1. Оп. 4. Д. 723. Л. 1-36.
21. Гребнева Г.И. Каталог археологического собрания Томского областного краеведческого музея. Томск : Изд-во Том. ун-та, 2017. 554 с.
22. Панкратова Л.В. Керамический комплекс поселения Половинка-I // Археология и этнография Приобья : материалы и исследования. Томск : Том. гос. пед. ун-т, 2011. Т. 4. С. 132-146.
23. Рагимханова И.Ж. Предварительные результаты раскопок на курганном могильнике Шеломок-I // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. 2022. № 28. С. 307-312.
24. Попов А.А. Плетение и ткачество у народов Сибири в XIX и первой четверти XX столетия // Сборник Музея антропологии и этнографии. Л., 1955. Т. 16. С. 41-146.
25. 0ye I. Textile equipment and its working environment: Bryggen in Bergen, c 1150-1500 // The Dryggen papers. Main series. 1988. Vol. 2. 152 p.
26. Shamir O. Textiles, basketry and cordage from En Rahel // 'Atiqot. 1999. Vol. 38. P. 91-123.
27. Peyronel L. Spinning and Weaving at Tell Mardikh-Ebla (Syria): Some Observations Spindle-Whorls and Loom-Weights from the Bronze and Iron Age // Ancient textiles series. Production, crafts and society. 2007. Vol. 1. P. 26-35.
28. Parsons M.H. Spindles whorls from the Teotihuacan Valley, Mexico // Miscellaneous studies in Mexican prehistory. Anthropological papers (University of Michigan. Museum of Anthropology). 1972. Vol. 45. P. 45-79.
29. Loughran-Delahunt I. A functional analysis of Northwest Coast spindle whorls : dis. ... Master of Arts. Washington : Western Washington University, 1996. 117 p.
30. Fauman-Fichman R. Postclassic craft production in Morelos, Mexico: the cotton thread industry in the provinces : dis. ... doctor of Philosophy. Pittsburgh : University of Pittsburgh, 1999. 353 p.
31. Verhecken A. The moment of inertia: a parameter for the functional classification of worldwide spindle-whorls from all periods // Ancient textiles series: North European Symposium for Archaeological Textiles X. 2010. Vol. 5. P. 257-270.
32. Chmielewski T., Gardynski L. New frames of archaeometrical description of spindle whorls: a case study of the Late Eneolithic spindle whorls from the 1С site in Gródek, district of Hrubieszów, Poland // Archaeometry. 2010. Vol. 52, № 5. P. 869-881.
33. Ibarra T.E., López Corral A., Santacruz Cano R. The Artisan and the Tool: A Technological-Functional Analysis of Tlaxcallan Spindle Whorls // Archaeometry. 2018. Vol. 60, № 6. P. 1221-1236.
34. Castro Curel Z. Fusayolas ibéricas, antecedentes y empleo // Cypsela: revista de prehistoria i protohistória. 1980. № 3. P. 127-146.
35. Barber E.J.W. Prehistoric textiles: the development of cloth in the Neolithic and Bronze Ages with special reference to the Aegean. Princeton : Princeton University Press, 1991. 471 p.
36. Andersson E. The Common Thread, Textile Production during the Late Iron Age and Viking Age // University of Lund Institute Archaeology report series. 1999. № 67. 53 p.
37. McCafferty S.D., McCafferty G.G. Textile Production in Postclassic Cholula, Mexico // Ancient Mesoamerica. 2000. Vol. 11, № 1. P. 39-54.
38. Grömer K. Aussagemöglichkeiten zur Tätigkeit des Spinnens aufgrund archäologischer Funde und Experimente // Archaeologia Austriaca. Beiträge zur Ur- und Frühgeschichte Mitteleuropas. 2004. Vol. 88. P. 169-182.
39. Parsons J.R., Parsons M.H. Maguey utilization in highland central Mexico: an archaeological ethnography // Archaeological Ethnography (Anthropological Papers Series). 1990. Vol. 82. 406 p.
40. Kimbrough C.K. Spindle Whorls, etnoarchaeology, and the study of textile production in third millennium BCE Northern Mesopotamia: a methodological approach : dis. ... doctor of Philosophy. New York : New York University, 2006. 422 p.
41. Cossich Vielman M. Haciendo hilo, creando historia: Análisis de los malacates de la Costa Sur y del sureste de Petén // En XXII Simposio de Investigaciones Arqueológicas. Guatemala : Museo Nacional de Arqueología y Etnología, 2009. P. 1062-1077.
42. Kania K. Sofft yarns, hard facts? Evaluating the results of a large-scale hand-spinning experiment // Archaeological and Anthropological Sciences. 2015. Vol. 7, № 1. P. 113-130.
43. Глушкова Т.Н. Археологические ткани Западной Сибири. Сургут : Сургут. гос. пед. ун-т, 2002. 206 с.
44. Глушкова Т.Н. Ткачество в системе жизнеобеспечения общества Западной Сибири в древности по археологическим и этнографическим источникам // Культура как система в историческом контексте: Опыт Западно-Сибирских археолого-этнографических совещаний. Томск : Аграф-Пресс, 2010. С. 135-136.
45. Головченко Н.Н. Предметный комплекс одежды населения Верхнеобского бассейна эпохи раннего железа. Барнаул : Алтай. гос. пед. ун-т, 2022. 374 с.
46. Плетнева Л.М. Томское Приобье в конце VIII—III тыс. до н.э. Томск : Изд-во Том. ун-та, 1977. 142 с.
47. Рыбаков Д.Ю. Томское Приобье в конце IV/III вв. до н.э. - IV в. н.э. : дис. ... канд. ист. наук. Томск, 2015. Т. 1. 239 с.
48. Forte V., Lemorini C. Traceological analysis applied to textile implements: An assessment of the method through the case study of the 1st millennium BCE ceramic tools in central Italy // Oigini: prehistory and protohistory of ancient civilizations. 2017. Vol. 40. P. 165-182.
49. Forte V., Coletti F., Ciccarelli E., Lemorini C. The Contribution of Experimental Archaeology in Addressing the Analysis of Residues on Spindle-Whorls // EXARC Journal. 2019. № 4. URL: https://exarc.net/ark:/88735/10456 (дата обращения: 20.09.2023).
References
1. Serikov, Yu.B. (2005) K voprosu o sakral'nom i funktsional'nom naznachenii tak nazyvaemykh pryaslits [On the sacred and functional purpose of the so-
called spindle whorls]. In: Arkheologiya Urala i Zapadnoy Sibiri (K80-letiyu so dnya rozhdeniya VladimiraFedorovicha Geninga) [Archeology ofthe Urals and Western Siberia (To the 80th anniversary ofthe birth of Vladimir Fedorovich Gening)]. Yekaterinburg: Ural State University. pp. 93-101.
2. Rusu, A.A. (2016) Jetoane medievale din ceramicä: utilita^i cu multiple dubii de interpretare. Analele Banatului, Serie nouä: Arheologie — istorie.
XXIV. pp. 337-378.
3. Telegin, A.N. (1999) Opyt ispol'zovaniya pryaslits v kachestve kul'turno-diagnostiruyushchego istochnika (po materialam epokhi rannego zheleza)
[Experience of using whorls as a cultural diagnostic source (based on materials from the Early Iron Age)]. In: Voprosy arkheologii i istorii Yuzhnoy Sibiri [Issues of archeology and history of Southern Siberia]. Barnaul: Barnaul State Pedagogical University. pp. 140-148.
4. Frolov, Ya.V. (2000) O pryaslitsakh rannego zheleznogo veka Verkhnego Priob'ya kak kul'turno-diagnostiruyushchem priznake [About the Early
Iron Age spindle whorls of the Upper Ob region as a cultural diagnostic feature]. In: Aktual'nye voprosy istorii Sibiri [Current issues in the history of Siberia]. Barnaul: Altai State University. pp. 75-82.
5. Chindina, L.A. (2000) [Riddles of Chronos and Kikimora]. Sravnitel'no-istoricheskoe i tipologicheskoe izuchenieyazykov i kul'tur. Prepodavanie
natsional'nykhyazykov [Comparative-historical and typological study of languages and cultures. Teaching national languages]. Proceedings of the International Conference XXII Dulzon Readings. Vol. 2. Tomsk: Tomsk State Pedagogical University. pp. 268-274. (In Russian).
6. Berseneva, N.A. & Bersenev, A.G. (2002) Trasologicheskie aspekty izucheniya keramicheskikh pryaslits [Traceological aspects ofthe study of ceramic spindle
whorls]. In: ISevernyy arkheologicheskiy kongress [I Northern Archaeological Congress]. Khanty-Mansiysk: Akademkniga. pp. 221-222.
7. Golovchenko, N.N. (2016) "In Their Hands Joined Spindles and a Knife" or Some of the Questions of Interpretation of the Cult Spindles Population
Upper Ob Early Iron Age. Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. Istoriya — Tomsk State University Journal of History. 3 (41). pp. 100105. (In Russian). doi: 10.17223/19988613/41/14
8. Ponyrko, V. (1985) Pryadenie v I tysyacheletii do n.e. po materialam lesostepnogo Priob'ya [Spinning in the 1st millennium BC. based on materials from the
forest-steppe Ob region]. In: Problemy arkheologii Sibiri iDal'nego Vostoka [Problems of archeology of Siberia and the Far East]. Irkutsk. pp. 34-35.
9. Troitskaya, T.N. & Borodovskiy, A.P. (1994) Bol'sherechenskaya kul'tura lesostepnogo Priob'ya [Bolsherechenskaya culture of the forest-steppe
Ob region]. Novosibirsk: Nauka.
10. Borodovskiy, A.P. (1995) Predmety primitivnogo pryadeniya kak indikator etnoterritorial'nykh granits Gornogo Altaya v epokhu rannego zheleza
[Items of primitive spinning as an indicator of the ethno-territorial boundaries of the Altai Mountains in the Early Iron Age]. In: Aborigeny Sibiri: problemy izucheniya ischezayushchikhyazykov i kul'tur [Aborigines of Siberia: problems of studying endangered languages and cultures]. Vol. 2. Novosibirsk: Izd-vo IAET SB RAS. pp. 9-12.
11. Chemyakina, M.A. & Myl'nikova, L.N. (1995) K voprosu o pryadenii u sargattsev (po materialam poselencheskogo kompleksa Om'-1) [On spinning
among the Sargatians (based on materials from the Om-1 settlement complex)]. In: Arkheologiya vchera, segodnya, zavtra [Archeology yesterday, today, tomorrow]. Novosibirsk: NSPU. pp. 52-63.
12. Pletneva, L.M. (2014) Oruzhie shelomokskoy kul'tury [Weapons of the Shelomok culture]. Izvestiya Altayskogo gosudarstvennogo universiteta. 42 (84). pp. 181-189.
13. Rybakov, D.Yu. (2020) Lokal'nye osobennosti tomskogo varianta kulayskoy kul'turno-istoricheskoy obshchnosti kontsa IV v. do n. e. - IV v. n.e.
[Local features of the Tomsk version of the Kulai cultural and historical community of the end of the 4th century BC - 4th century AD]. Universum Humanitarium. 2. pp. 132-160.
14. Ragimkhanova, I.Zh. (2023) Predmety vooruzheniya iz kurgannogo mogil'nika Shelomok-I [Weapons from the Shelomok-I burial mound]. Teoriya
ipraktika arkheologicheskikh issledovaniy. 35 (2). pp. 83-90.
15. Pletneva, L.M. (2015) Pryaslitsa epokhi rannego zheleza iz Tomskogo Priob'ya [Whorls of the Early Iron Age from the Tomsk Ob region]. Izvestiya Altayskogo gosudarstvennogo universiteta. 2:4 (88). pp. 146-155.
16. Chindina, L.A. & Pankratova, L.V. (2003) Arkheologicheskie pamyatniki v okrestnostyakh poselka Kireevska [Archaeological monuments in the vicinity of the village of Kireevsk]. In: Arkheologo-etnograficheskie issledovaniya v yuzhnotaezhnoy zone Zapadnoy Sibiri [Archaeological and ethnographic studies in the southern taiga zone of Western Siberia]. Tomsk. pp. 10-14.
17. Vinnichenko, E.P. (2000) K voprosu o funktsiyakh pryaslits gorodishcha Kireevskoe-3 [On the functions of the spindle whorls of the Kireevskoe-3 settlement]. In: Nasledie drevnikh i traditsionnykhkul'tur Severnoy i Tsentral'noyAzii [On the functions of the spindle whorls of the Kireevskoe-3 settlement]. Novosibirsk. pp. 176-177.
18. Ozheredov, Yu.I. & Yakovlev, Ya.A. (1993) Arkheologicheskaya karta Tomskoy oblasti [Archaeological map of Tomsk Oblast]. Vol. 2. Tomsk: Tomsk State University.
19. Rybakov, D.Yu. & Tsurikova, A.Yu. (2013) Gorodishche Nagornyy Ishtan II (predvaritel'nye rezul'taty raskopochnykh rabot 2012 g.) [The ancient settlement of Nagorny Ishtan II (preliminary results of excavations in 2012)]. Trudy Tomskogo oblastnogo kraevedcheskogo muzeya. 18. pp. 201-211.
20. Archive of the Tomsk Regional Museum of Local Lore. Fund 1. List 4. File 723. Page 1-36. Markov, P.A. Otchet o rabotakh na Kashtakovskom poselenii I. Otchet ob arkheologicheskikh razvedochnykh rabotakh v rayone derevni Kashtakovo i na poselenii Kashtakovskom I v Kozhevni-kovskom rayone Tomskoy oblasti v 1999 godu [Report on work at the Kashtakovsky I settlement. Report on archaeological exploration work in the area of the village of Kashtakovo and at the Kashtakovsky I settlement in the Kozhevnikovo district of Tomsk Oblast in 1999].
21. Grebneva, G.I. (2017) Katalog arkheologicheskogo sobraniya Tomskogo oblastnogo kraevedcheskogo muzeya [Catalog of the archaeological collection of the Tomsk Regional Museum of Local Lore]. Tomsk: Tomsk State University.
22. Pankratova, L.V. (2011) Keramicheskiy kompleks poseleniya Polovinka-I [Ceramic complex of the settlement Polovinka-I]. In: Arkheologiya i etnografiya Priob'ya: Materialy i issledovaniya [Archeology and ethnography of the Ob region: Materials and research]. Vol. 4. Tomsk: Tomsk State Pedagogical University. pp. 132-146.
23. Ragimkhanova, I.Zh. (2022) Predvaritel'nye rezul'taty raskopok na kurgannom mogil'nike Shelomok-I [Preliminary results of excavations at the Shelomok-I burial mound]. Sokhranenie i izuchenie kul'turnogo naslediyaAltayskogo kraya. 28. pp. 307-312.
24. Popov, A.A. (1955) Pletenie i tkachestvo u narodov Sibiri v XIX i pervoy chetverti XX stoletiya [Braiding and weaving among the peoples of Siberia in the 19th and first quarter of the 20th centuries]. SbornikMuzeya antropologii i etnografii. 16. pp. 41-146.
25. 0ye, I. (1988) Textile equipment and its working environment: Bryggen in Bergen, c 1150-1500. The Dryggenpapers. Main series. Vol. 2.
26. Shamir, O. (1999) Textiles, basketry and cordage from En Rahel. 'Atiqot. 38. pp. 91-123.
27. Peyronel, L. (2007) Spinning and Weaving at Tell Mardikh-Ebla (Syria): Some Observations Spindle-Whorls and Loom-Weights from the Bronze and Iron Age. Ancient textiles series. Production, crafts and society. 1. pp. 26-35.
28. Parsons, M.H. (1972) Spindles whorls from the Teotihuacan Valley, Mexico. In: Miscellaneous studies in Mexican prehistory. Anthropological papers. Vol. 45. University of Michigan. Museum of Anthropology. pp. 45-79.
29. Loughran-Delahunt, I. (1996) Afunctional analysis ofNorthwest Coast spindle whorls: Dis. ... Master of Arts. Washington: Western Washington University.
30. Fauman-Fichman, R. (1999) Postclassic craft production in Morelos, Mexico: the cotton thread industry in the provinces: Dis. ... Doctor of Philosophy. Pittsburgh: University of Pittsburgh.
31. Verhecken, A. (2010) The moment of inertia: a parameter for the functional classification of worldwide spindle-whorls from all periods. Ancient Textiles Series: North European Symposium for Archaeological Textiles X. 5. pp. 257-270.
32. Chmielewski, T. & Gardynski, L. (2010) New frames of archaeometrical description of spindle whorls: a case study of the Late Eneolithic spindle whorls from the 1С site in Gródek, district of Hrubieszów, Poland. Archaeometry. 52 (5). pp. 869-881.
33. Ibarra, T.E., López Corral, A. & Santacruz Cano, R. (2018) The Artisan and the Tool: A Technological-Functional Analysis of Tlaxcallan Spindle Whorls. Archaeometry. 60 (6). pp. 1221-1236.
34. Castro Curel, Z. (1980) Fusayolas ibéricas, antecedentes y empleo. Cypsela: revista de prehistoria i protohistória. 3. pp. 127-146.
35. Barber, E.J.W. (1991) Prehistoric textiles: the development of cloth in the Neolithic and Bronze Ages with special reference to the Aegean. Princeton:
Princeton University Press.
36. Andersson, E. (1999) The Common Thread, Textile Production during the Late Iron Age and Viking Age. University of Lund Institute Archaeology Report Series. 67.
37. McCafferty, S.D. & McCafferty, G.G. (2000) Textile Production in Postclassic Cholula, Mexico. Ancient Mesoamerica. 11 (1). pp. 39-54.
38. Grömer, K. (2004) Aussagemöglichkeiten zur Tätigkeit des Spinnens aufgrund archäologischer Funde und Experimente. Archaeologia Austriaca. Beiträge zur Ur- und Frühgeschichte Mitteleuropas. 88. pp. 169-182.
39. Parsons, J.R. & Parsons, M.H. (1990) Maguey utilization in highland central Mexico: an archaeological ethnography. In: Archaeological Ethnography. Vol. 82. Anthropological Papers Series.
40. Kimbrough, C.K. (2006) Spindle Whorls, etnoarchaeology, and the study of textile production in third millennium BCE Northern Mesopotamia: a methodological approach: Dis. ... Doctor of Philosophy. New York: New York University.
41. Cossich Vielman, M. (2009) Haciendo hilo, creando historia: Análisis de los malacates de la Costa Sur y del sureste de Petén. XXII Simposio de Investigaciones Arqueológicas. Guatemala: Museo Nacional de Arqueología y Etnología. pp. 1062-1077.
42. Kania, K. (2015) Soft yarns, hard facts? Evaluating the results of a large-scale hand-spinning experiment. Archaeological and Anthropological Sciences. 7 (1). pp. 113-130.
43. Glushkova, T.N. (2002)Arkheologicheskie tkani Zapadnoy Sibiri [Archaeological fabrics of Western Siberia]. Surgut: Surgutskiy State Pedagogical University.
44. Glushkova, T.N. (2010) Tkachestvo v sisteme zhizneobespecheniya obshchestva Zapadnoy Sibiri v drevnosti po arkheologicheskim i etnografich-eskim istochnikam [Weaving in the life support system of society in Western Siberia in ancient times according to archaeological and ethnographic sources]. In: Kul'tura kak sistema v istoricheskom kontekste: Opyt Zapadno-Sibirskikh arkheologo-etnograficheskikh soveshchaniy [Culture as a system in a historical context: Experience of West Siberian archaeological and ethnographic meetings]. Tomsk: Agraf-Press. pp. 135-136.
45. Golovchenko, N.N. (2022) Predmetnyy kompleks odezhdy naseleniya Verkhneobskogo basseyna epokhi rannego zheleza [Itemized complex of clothing of the population of the Upper Ob basin of the Early Iron Age]. Barnaul: Altai State Pedagogical University.
46. Pletneva, L.M. (1977) Tomskoe Priob 'e v kontse VIII—III tys. do n.e. [Tomsk Ob region at the end of the 8th to the 3rd millennium BC]. Tomsk: Tomsk State University.
47. Rybakov, D.Yu. (2015) Tomskoe Priob'e v kontse IV/III vv. do n.e. — IV v. n.e. [Tomsk Ob region at the end of the 4th/3rd centuries BC - 4th century AD]. History Cand. Diss. Vol. 1. Tomsk.
48. Forte, V. & Lemorini, C. (2017) Traceological analysis applied to textile implements: An assessment of the method through the case study of the
1st millennium BCE ceramic tools in central Italy. Oigini: prehistory and protohistory of ancient civilizations. 40. pp. 165-182.
49. Forte, V. et al. (2019) The Contribution of Experimental Archaeology in Addressing the Analysis of Residues on Spindle-Whorls. EXARC Journal. 4. [Online] Available from: https://exarc.net/ark:/88735/10456 (Accessed: 20.09.2023).
Информация об авторе:
Идимешев А.А. - младший научный сотрудник лаборатории общей и сибирской лексикографии Национального
исследовательского Томского государственного университета (Томск, Россия). E-mail: asap.i@mail.ru
Автор заявляет об отсутствии конфликта интересов.
Information about the author:
A.A. Idimeshev, junior research fellow, National Research Tomsk State University (Tomsk, Russian Federation). E-mail:
asap.i@mail.ru
The author declares no conflicts of interests.
Статья поступила в редакцию 02.11.2023; одобрена после рецензирования 12.12.2023; принята к публикации 29.12.2023.
The article was submitted 02.11.2023; approved after reviewing 12.12.2023; accepted for publication 29.12.2023.
