CC BY
103№ 2 (45), 2012
"Культурная жизнь Юга России" ^^
все соответствующие выражения в русском языке имеют исключительно негативную оценку.
Сопоставительный анализ стратагем в китайском и соответствующих им выражений в других языках может производиться на семиотической основе, когда в фокус внимания ставятся принципы и оппозиции, лежащие в основе стратегической мудрости (и исходя из них рассматриваются их реализации в различных языках и различных этносах). Семиотический подход не требует ограничения на сугубо языковом материале (в смыслах слов или фразеологических выражений) и допускает привлечение литературных фольклорных форм (сказок, песен, басен и пр.).
Понимаемое таким образом поле стратагем-ности в русском языке образуется из фразеологических единиц и отдельных лексем; его центр составляют полные стратагемы, в которых представлен стратегический прием или маневр, служащий для достижения успеха в ситуации борьбы или конкуренции. Полные стратагемы характеризуются тем, что в них наличествует определенная семантическая оппозиция, противопоставляющая ожидаемое / неожиданное, обычное / нетриви-
альное, активное / пассивное и т. д. [8]. Это поле конституируется отношениями синонимии, антонимии, гиперонимии, структурной и модально-прагматической вариативности.
Литература и примечания
1. Кушу С. А. Языковая картина мира в линг-вокультурологическом аспекте. Майкоп, 2011. С.181.
2. Для выражения примеров на китайском языке используется так называемый хап-уи-pin-yin, представляющий собой своеобразную транскрипцию, основанную на латинице.
3. Ян Нань Кэ. Тридцать шесть стратагем /на китайск. яз. Ло Иан, 2005. С. 5.
4. Зенгер Х. фон. 36 стратагем для менеджеров/ пер. с нем. М., 2010. С. 227.
5. Там же. С. 123.
6. Зимин В. И., Спиран А. С. Пословицы и поговорки русского народа. М., 1996. С. 56.
7. Тарасов Е. Ф. Язык как средство трансляции культуры. Москва,1999. С. 35.
8. Казакевич О. А. О культуре народа, отраженной во фразеологии. Москва, 1999. С. 311.
khan' zhui chzhou. comparative analysis of stratagem phraseologisms in chinese and Russian languages
The article deals with the question about the possibility and productivity of comparative analysis of stratagem phraseologisms in Chinese and Russian languages.
Key words: phraseologisms, aphorisms, stratagems, cultural directions, language preferences.
О. Г. КУРЯЧАЯ
ПРОЗВИЩА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ М. А. ШОЛОХОВА
В статье на материале произведений М. А. Шолохова говорится о специфике и роли в художественном тексте прозвищ персонажей.
Ключевые слова: номинация, мотивация прозвища персонажей, художественный текст.
Номинация героев является важным средством создания образа, способствует пониманию идейно-эстетического содержания художественного произведения, авторского подтекста. Участвуя в реализации различных аспектов (связность текста, его членимость, модальность, завершенность и др.), она особенно касается категории антропо-центричности.
Имена собственные в художественном тексте составляют его ономастическое пространство (ономастикон). Прозвища принято считать «самым мотивированным видом антропонимов в художественном тексте» [1]. И это неудивительно, так как прозвище не может быть асемантичным, это противоречит его назначению - быть названием какой-либо черты индивида. «Художественная литература, в особенности реалистическая, в образовании этих слов и в приемах пользования ими идет вслед за жизнью, отражением которой является» [2]. Верность данного утверждения можно проследить на примере употребления прозвищ в произведениях М. А. Шолохова.
Любое прозвище обладает мотивацией. Например: Подкова (казак Яков из «Тихого Дона») имел шрам на лице в виде подковы, Клинок (Иван Алексеевич Лагутин) - длинную голову, Калмык (казак Федот Бодовсков) - калмыцкие глаза, Курносый (пастух Кузька) - курносый нос, Черно-гуз (есаул Попов) - черные усы, Верблюд (казак Козьма Крючков) - верблюжью сутулость, Левша (Григорий Мелехов) - привычку все делать левой рукой, Молчун (хуторянин Демид) - чрезмерную молчаливость, Рваный (старик Фрол Дамасков) -оторванную левую ноздрю. Прозвище казака Алексея Урюпина Чубатый намекает на лысину (отсутствие чуба - гордости донского казака), а прозвище Цаца (Атёпин Емельян Константинович) - на дефект речи («цаканье»).
Подчас наличествует несколько мотиваций одновременно. Турки (семья Мелеховых) имеют турецкие корни, а Григорий Мелехов и его отец Пантелей - еще и вспыльчивый горячий темперамент. Шамили (братья Шумилины) названы так за крепкое телосложение, физическую силу и за
90 "Культурная жизнь Юга России"
№ 2 (45), 2012
созвучность фамилии с именем Шамиль. Гетько (работник Геть-Баба) - в основе номинации нечто созвучное необычной фамилии.
Сморчок (старик) означает внешнюю неприглядность, сутяжничество, Брёх (казак Иван Авдеевич Синилин) - фантазерство. Христоня (Хрисанф Токин) - необычное имя, не соответствующее характеру героя.
В романе «Поднятая целина» Дымок (парень из хутора Гремячий Лог) отличается курчавыми дымчато-белесыми волосами, светлыми голубоватыми глазами, ветреным характером. Грач (мужик Антип) носит черную бороду. Прозвище Батько Квадратько (украинец, командир агитколонны Осип Кондратько) породили коренастая фигура и чрезмерно широкие плечи, а также созвучие фамилии со словом «квадрат». Курощупом зовут старика Акима Бесхлебнова, который работает в колхозном курятнике. Младший и Старший (старик Аким Бесхлебнов и его сын, тоже Аким) - тезки.
Нахалёнок (мальчик Мишка из «Донских рассказов») - прозвище, намекающее на внебрачное рождение (согласно донскому диалекту, 'внебрачный ребенок'); раколов (молодой боец из романа «Они сражались за Родину») прозван так за умение ловить раков.
В ряде случаев внутренняя форма прозвища не содержит прямого указания на мотивацию, однако внешняя созвучна слову, имеющему негативную коннотацию: Трундалей (старший урядник в «Тихом Доне») - окказионализм от слова «дуралей».
Нередко автор сам указывает на мотивацию прозвища персонажа, подобные комментарии превращаются в небольшую историю. Например, о судьбе Якова Подковы: «На службе ковал коня, взыграв, стукнул тот копытом по лицу Якова, и, проломив нос, разрезав губы, вылегла на лице подкова, овальный шрам <...> от этого и прозвище - Подкова» [3].
В изображении некоторых героев автор неоднократно подчеркивает черту, легшую в основу прозвища: так, часто упоминаются «калмыцкие глаза» Федотки Калмыка.
Иногда прозвище, например, Валет и Чугун, говорит о низком социальном статусе персонажа: Валет - весовщик на мельнице, Чугун - самый бедный казак в хуторе Татарском («Тихий Дон»). Причина появления прозвища Валет понятна из того, что на Дону довольно широко распространена такая кличка собак [4].
Следует отметить, что, выражая отношение окружающих к персонажу (от резко негативного до дружески-ироничного), любое прозвище обладает различного рода эмоционально-оценочными коннотациями.
Вообще прозвище не статичная категория. При длительном употреблении происходят различные изменения в области его мотиваций: утрачиваются одни, появляются другие; ведущие мотивации становятся вторичными, отходят на задний план [5]. Это можно проследить на примере прозвища рода Мелеховых - Турки, мотивированного происхождением, особенностями характера и облика персонажей. В повествовании мотивация по
внешности обоснована и устойчиво сохраняется лишь по отношению к Григорию Мелехову и его отцу Пантелею Прокофьевичу. Она не применима к остальным членам семьи (Петро Мелехов и его мать светловолосы и курносы).
При утрате первоначальной и при отсутствии новой мотивации прозвище утрачивается: «С детства Григорий был левшой <...>. Жестоко бивал его за это Пантелей Прокофьевич <...> Побои и ругань <...> возымели действие <...>. С десяти лет вместе с кличкой "Левша" отпала <...> привычка» [6].
Все прозвища в романе «Тихий Дон» можно разделить на индивидуальные и групповые (называющие двух и более человек: Шамили, Турки). Еще одной разновидностью групповых в романе являются прозвища, которые традиционно давались на Дону жителям отдельных станиц: жители станицы Вешенской, где жила семья Мелеховых, имели прозвище Кобели [7]. Зная этот факт, можно понять следующую описанную в романе ситуацию:
«Бравый солдат вахмистр Каргин <...> проезжая мимо Григория спросил:
- Какой станицы?
- Вешенской.
- Куцый?
Григорий под сдержанный смешок казаков-иностаничников молча проглотил оскорбление» [8].
Прозвища у Шолохова могут употребляться в сочетании с именем героя (Демид Молчун, Яков Подкова), что выполняет дифференцирующую функцию - помогает отличить героя от возможных его тезок. Иногда не говорится, как зовут героя, указывается лишь прозвище (дед Щукарь, Дымок), что придает прозвищу дополнительную смысловую нагрузку. Иногда прозвища так тесно связаны с персонажем, что от них образуются и номинации его родственников: Антип Брёхович (сын казака Ивана Авдеевича Синилина, по прозвищу Брёх). Нередко от мужских прозвищ с помощью суффикса -иха образуются андронимы (номинации женщины по мужу), а имена самих героинь остаются неизвестны. Номинации Щука-риха (жена деда Щукаря), Чугуниха (жена казака Чугуна), Шамилиха (жена казака Шумилина, по прозвищу Шамиль) не только отражают давнюю народную традицию называть жену по имени мужа, но и подчеркивают подчиненное положение женщины в семье.
Хотя прозвища, будучи именами собственными, пишутся с прописной буквы, иногда, написанные со строчной, они приближаются к апеллятиву, называющему героя по его функции. Употребляемые в узком кругу лиц, они, таким образом, носят временный характер. Мы упоминали о том, что в романе «Они сражались за Родину» одного из бойцов сослуживцы именуют раколовом.
Надо отметить, что у М. А. Шолохова, дабы не разрушать создаваемый художественный образ, прозвища, придуманные героям односельчанами и иными представителями близкого окружения, переходят в авторскую речь. Но если автор явно
№ 2 (45), 2012 "Культурная жизнь Юга России"
не согласен с данным прозвищем, он заключает прозвище в кавычки или использует другую форму номинации. Например, пожилой, участвовавший в турецкой кампании, всеми уважаемый казак Бесхлебнов, начав работать в колхозном курятнике, получил обидное прозвище курощуп. Автор (как бы в знак несогласия с таким прозвищем) называет персонаж Акимом Бесхлебновым и если употребляет прозвище, то только в кавычках.
Итак, прозвища в произведениях М. А. Шолохова выступают как средство характеристики персонажа, а также показывают отношение к нему окружающих. Демонстрируя способность народа к имятворчеству, они помогают воссоздать исторический и национальный колорит.
Литература
1. Фонякова О. И. Имя собственное в художественном тексте. Л., 1990. С. 45.
2. Громова В. В. Прозвища в романе «Тихий Дон» // Русская речь. 1980. № 3. С. 4.
3. Шолохов М. А. Тихий Дон: в 2 т. Т. 1. Ростов н/Д, 1998. С. 123.
4. Ушаков Н. Н. Прозвища и личные неофициальные имена (К вопросу о границах прозвища) // Имя нарицательное и собственное. М., 1978. С. 34.
5. Там же. С. 153-154.
6. ШолоховМ. А. Тихий Дон ... Т. 2. С. 192.
7. Громова В. В. Прозвища в романе «Тихий Дон» ... С. 35.
8. ШолоховМ. А. Тихий Дон ... Т. 1. С. 218.
o. g. kuryachaya. nicknames in m. a. sholokhov's works
The article deals with the specificity of characters' nicknames and their importance in the artistic text on the material of M.A. Sholokhov's works.
Key words: nomination, motivation of characters' nicknames, artistic text.
О. В. НОЗДРИНА МОРФОЛОГИЧЕСКИЙ СТАТУС ЛЕКСЕМЫ «СЛОВНО»
В статье рассматриваются сравнительные отношения различной степени сложности, оформленные при помощи лексемы «словно», и определяется ее морфологический статус.
Ключевые слова: союз, модально-сравнительная частица, союз-частица, союзная скрепа.
В современной лингвистике проблема системного описания неполнозначных слов не утрачивает своей научной актуальности. Высокая частотность употребления неполнозначных слов, их функциональная подвижность и активные процессы вовлечения в данный класс все новых и новых пол-нозначных слов объясняют нахождение их в зоне пристального внимания ученых. Одним из проблемных вопросов является исследование класса союзов в аспекте теории системных отношений в языке и речи, их пословное описание - «лингвистическое портретирование». Русская грамматика -1980, а вслед за ней и многие другие грамматики характеризуют союзы как служебные части речи, оформляющие связь между частями сложного предложения, отдельными предложениями в составе текста, реже - между словоформами в составе простого предложения. Между тем, в лингвистической литературе нет однозначного понимания термина «союз». Русская грамматика - 1980 объединяет союзы с так называемыми союзными словами (гибридными, совмещающими свойства местоимений и союзов), что отражено в заголовке «Союзы и союзные слова» [1]. Следовательно, будет правомерным считать границы союзов нечеткими, размытыми, а саму часть речи требующей глубокого и всестороннего изучения. Поэтому проблема системного описания союзов нуждается в более четком анализе и обосновании. В числе сложных дискуссионных вопросов - вопрос о морфологическом статусе лексемы «словно».
К типичным простым конструкциям с показателем сравнения «словно» мы относим сравнительные конструкции, в которых компаративный компонент входит в состав сказуемого: «Словно море - сцена, а ряды домов - ряды в театре, кресла, стулья, а там уже и стоячие места» (В. Набоков. «Король, дама, валет»).
Основной дифференциальный признак, характеризующий простую сравнительную конструкцию, - это то, что основание сравнения возникает на основе семантической координации подлежащего и сказуемого, которые одновременно втягиваются в отношения компаративного контрастирования. При этом контрастируются словоформы в позициях подлежащего и сказуемого.
Введение в состав сказуемого модально-сравнительной частицы вносит оттенок метафорического приравнивания [2], который исчезает, если частица отсутствует, хотя синтаксические отношения и грамматические связи остаются неизменными. В предложениях «Сцена словно море», «Ряды домов словно ряды в театре» присутствует лексема «словно», однако нет отождествления сравниваемых предметов (или явлений), хотя и выражается их сходство, сохраняется различие по тем или иным признакам. В предложении без лексемы «словно» сравниваемые предметы отождествляются.
Лексема «словно» в составе именного сказуемого простого предложения чаще всего квалифицируется как союз. Это не всегда правильно, так как союз есть служебная часть речи, оформляющая
