CC BY
32
УДК 81'282.2
Воронежский государственный
архитектурно-строительный
университет,
канд. филол. наук,
ст. пр. кафедры русского языка и
межкультурной коммуникации
Недоступова Л. В.
Россия, г. Воронеж,
89204697860;
e-mail: nedostupowa2009@yandex.ru
Voronezh State University of Architecture and Civil Engineering
the chair of Russian language and cross-
cultural communication,
PhD, senior lecturer
Nedostupova L. V.
Russia, Voronezh,
89204697860;
e-mail: nedostupowa2009@yandex.ru
Л.В. Недоступова
ПРОЗВИЩА КАК КОМПОНЕНТ ЛИНГВОРИТОРИЧЕСКОЙ КАРТИНЫ МИРА (НА МАТЕРИАЛЕ РЕЧИ ЖИТЕЛЕЙ ПОСЁЛКА 2-Я ВОЗНЕСЕНОВКА ТАЛОВСКОГО РАЙОНА ВОРОНЕЖСКОЙ ОБЛАСТИ)
В статье рассматриваются деревенские прозвища, являющиеся одним из компонентов лингвориторической картины мира. Антропонимический материал, записанный в одном отдалённом населённом пункте, рассмотрен с точки зрения специфики мотивации его происхождения. Выявлены многочисленные и малочисленные группы прозвищ. Определено соотношение женских и мужских уличных имён. Отмечены особенности словотворчества.
Ключевые слова: лингвориторическая картина мира, ономастические исследования, антропонимический материал, уличные имена и фамилии, прозвища, мотивировочный признак, словообразовательные единицы, краткость, экспрессия.
NICKNAMES AS A COMPONENT OF LANGUAGE AND HETORICAL PICTURE OF THE WORLD (ON THE MATERIAL OF SPEECH OF VILLAGE 2nd VOZNESENOVKA, VORONEZH REGION HABITANTS)
The article sites country nicknames as a component of language and rhetorical picture of the world. Anthroponomical material collected in a remote village is analyzed from the point of view of their motivation. Numerous and scanty groups of nicknames are revealed. The proportion between male and female nicknames is defined. The word creation is considered.
Keywords: language and rhetorical picture of the world, research in onomastics, anthroponomical material, street names and surnames, nicknames, motivation characteristic, world formation units, briefness, expression.
В двадцати километрах от посёлка городского типа Таловая и в двухстах двадцати километрах от областного центра - города Воронежа - находится 2-я Вознесеновка. История появления этого населённого пункта на карте Таловского района связана с тем, что в конце двадцатых годов прошлого века в селе Новая Чигла, основанном в 1740 году, не стало хватать земельных угодий для частного владения, места для постройки жилых помещений. Эту проблему решили в 1921 году по Декрету о земле, предложив людям свободные территории в центральной части района [4; 148]. Первые жители 2-й Вознесеновки селились на берегу тихой речки Сухая Чигла, недалеко от которой расположена железная дорога Харьков - Балашов. Так постепенно здесь появилось 119 хозяйств, численность населения составила 267 человек.
L.V. Nedostupova
© Недоступова Л.В., 2014
Предметом нашего внимания являются прозвища посёлка 2-я Вознесеновка. Целью работы стало рассмотрение особенностей мотивации при присвоении деревенских уличных имён и фамилий, являющихся компонентом лингвориторической картины мира. Материал записан в 2014 году из уст местных жителей: Малаховой-Недоступовой Марии Михайловны (71 год), Плешаковой Веры Егоровны (62 года), Плешакова Владимира Владимировича (41 год).
Уличные фамилии и имена (прозвища) достаточно хорошо уживаются вместе с официальными, образуя своеобразный тандем. Следует отметить, что практически каждый двор имеет своё родовое уличное имя, исключая лишь недавних переселенцев. Чаще официальные фамилии становятся менее понятными, чем уличные, особенно старожилам [6; 108].
Известно, что имена собственные являются важным компонентом лингвориторической картины мира, которая занимает центральное место в рамках лингвориторической парадигмы и выступает «филологическим коррелятом мировоззрения как ядра индивидуального и общественного сознания, той духовной призмы, через которую языковая личность воспринимает объективную реальность» [3; 36]. «Лингвориторическая картина мира - это дискурс-универсум, глобальная область описаний, в которой существует совокупная языковая личность этносоциума в данный культурно-исторический период» [3; 36]. При этом «первая грань лингвориторической картины мира соответствует способу мышления, свойственному эпохе; вторая -иерархии духовных ценностей, выработанной человечеством и преломлённой в национальной идеосфере языка и культуры; третья отражает актуальную для этносоциума в данной общественно-политической ситуации интерпретацию общей ценностной иерархии, организующую его жизнедеятельность на основе декларируемых целей и идеалов» [3; 36]. Духовные устремления, ценностные установки того или иного этноса отражаются в именах собственных, в частности в антропонимах.
Теоретической основой ономастических исследований является имя. Интересны ключевые моменты понимания имени в философии. Функция прозвищ заключается в дифференцировании имени и в выражении тонких оттенков, зависящих от каких-либо своеобразных факторов образования личности. М.М. Бахтин отмечает: «В противоположность имени прозвище тяготеет к бранному, к проклинающему полюсу языковой жизни. Но подлинное прозвище (как и подлинное ругательство) амбивалентно, биполярно. Но преобладает в нём развенчивающий момент. Если именем зовут и призывают, то прозвищем скорее прогоняют, пускают его вслед, как ругательство. Оно возникает на границах памяти и забвения. Оно делает собственное нарицательным и нарицательное собственным. Оно по-особому связано со временем: оно фиксирует в нём момент смены и обновления, оно не увековечивает, а переплавляет; это - «формула перехода»» [1; 147].
Ю.М. Лотман считает переименование важной чертой русской культуры: «История русской культуры, с этой точки зрения, может быть представлена как иерархия переименований, причём отмена старых наименований воспринималась как уничтожение «старого мира», а введение новых как акт создания «новой земли и нового неба» [5; 410].
М.М. Бахтин считает подобные формы, несмотря на сохранившийся оттенок официальности, шагом к прозвищу: «Имя серьёзно, и в отношении к нему всегда существует дистанция; ослабление дистанции есть уже начало перерождения имени в прозвище; поэтому словесные формы ласки, если в них есть момент интимности, а тем более фамильярности, не совместимы с именем: уменьшительно-ласкательные формы собственных имён есть уже выход имени в иную сферу языковой жизни, начало перерождения его в прозвище (кличку)» [1; 148].
Антропонимический материал, выявленный в посёлке 2-я Вознесеновка, по специфике мотиваций можно разделить на несколько групп: 1) отфамильные прозвища; 2) прозвища, данные по имени; 3) семейные прозвища; 4) прозвища, данные по внешним особенностям; 5) прозвища по чертам характера; 6) прозвища по подражанию известным людям или схожести с ними; 7) прозвища по интересам, увлечениям; 8) прозвища по предпочтениям, вкусам; 9) прозвища по роду занятий; 10) прозвища по речи: а) достоинства, б) неполноценности; 11) прозвища по месту жительства; 12) прозвища по точке зрения, самоуверенности; 13) прозвища, связанные с фактом или событием жизни человека.
Рассмотрим антропонимы, сформированные на основе того или иного мотивировочного признака.
1) Отфамильные прозвища: Брызг-Брызг - Брызгалина, Кис-кис - Кисурина, Кондра'т - Кондратюков, Кострю'к - Кострюков, Кисе'ль - Киселёв, Кудря'ш, Кудре'ш - Кудряшов, Хромы'х - Хромыхов, Махи'н - Махинов, Ме'дный - Медич, Фон - Фонов, Мала'х - Малахов, Мерку'л - Меркулов, Ско'тник - Скотников, Рог -Рогов.
2) Прозвища, данные по имени: Абра'мовы — по имени отца семейства Абрам; Маню'шкины - по имени матери Мария (Маня), Костю'ха — по имени Константин, Костя.
3) Семейные прозвища: Баренья' — богатое семейство с большим домашним хозяйством; Блино'вы, Блины' - семейство, у которых в качестве выпечки всегда были блины; любители блинов; Колоту'шкины - семейство любителей стучать, колотить в бубен; Шиты' - семейство, занимающееся пошивом сапог.
4) Прозвища, данные по внешним особенностям: Ба'рин - мужчина крепкого телосложения, важного вида, по характеру немногословный. Кази'к — мужчина со сморщенным лицом, которое ассоциировалось с кизяками, используемыми раньше в качестве топлива для печей. Колоко'льчики - братья-близнецы, похожие внешне и с очень звонким приятным голосом. Конопу'ля — мужчина с конопатым лицом. Корка — очень худая женщина с тёмным, морщинистым лицом. Мандры'чка — женщина с неприятной, неухоженной внешностью. Ма'сик - молодой человек очень маленького роста. Нана'ец - темноволосый мужчина небольшого роста с узким разрезом глаз. Рыдва'н — мужчина с большой головой. Ры'жая - женщина с рыжими волосами. Хорёк — мужчина внешне похожий на зверька хорька: маленький, со вздёрнутым носом и всегда торчащими зубами. Чи'жик - мужчина маленького роста, увёртливый. Шму 'тик - мужчина очень маленького роста.
5) Прозвища по чертам характера: Лиса' - мужчина хитрый, увёртливый, быстрый. Кося'к - любитель отлынивать от работы, бездельник. Реме'нь — мужчина с твёрдым, жёстким характером. Шама'н - суеверный человек, знающий определённые заговоры, любитель рыбалки. Никогда не говорил куда едет, зато всегда возвращался с хорошим уловом.
6) Прозвища по подражанию известным людям или схожести с ними: Бурна'ш -по герою кинофильма о революции: собрал в овраге деревенских мальчишек и скомандовал «За мной, бурнаши!» Мо'ника — мужчина, похожий на киногероиню Пани Монику. Ча'плин — мужчина, похожий на героя кинофильма Чарли Чаплина.
7) Прозвища по интересам, увлечениям: Ряза'нец - любитель играть (что называютре'зать) на гармошке. Хле'харь - любитель мастерить.
8) Прозвища по предпочтениям, вкусам: Ве'тров - мужчина, любивший ходить на ветер в непогоду. Загне'ткин — любитель спать около так называемой загне'тки, где зимой топилась печь. Рата'н — любитель громко говорить, кричать. Табаню'ха -дедушка-любитель нюхать табак. Сапо'г — мужчина, который летом всегда ходил в
сапогах. Варе'ничный - в детстве очень любил варенье, всё время просил бабушку дать ему варенье. Пе'нкин - любил в детстве есть пенку.
9) Прозвища по роду занятий: Ката'н — человек, который валял (или катал) валенки из овечьей шерсти. Шахтёр — человек, когда-то работающий в шахте.
10) Прозвища по речи: а) достоинства: Голосо'к — мужчина с красивым голосом, певец; б) особенности и неполноценности: Сюся'вая - женщина, подделывающая свою речь под детскую, любительница возиться с людьми, как с маленькими. Заи'ка -мужчина с патологией речи, страдающий заиканием. Муры'с - мужчина с дефектом речи, в которой много места принадлежит звукам «м-м-м-м». Немой - человек, лишённый способности говорить.
11) Прозвища по месту жительства: Курганы' - два брата, дома которых располагались рядом с курганом, возвышенностью. Капра'л — мужчина, живший на улице Капралова.
12) Прозвища по точке зрения, уверенности в себе: Кит - самоуверенный мужчина, считавший, что коллективное хозяйство имени Мичурина держится на председателе и на нём. Остальные колхозники - это лишь его составляющие.
13) Прозвища, связанные с фактом или событием жизни человека: Арбу'з -парень, который однажды летом вместе с друзьями воровал арбузы с колхозного поля, а затем ночью ел много и с жадностью так, что арбузные семечки начали выскакивать у него из носу. Шэре'па — водитель председателя колхоза, который, заходя в мастерскую, всё время повторял «Найти бы шайбочку...» и сразу пытался искать, перебирая лежавшие на полках инструменты, гайки, болты, шайбы. Цыплачо'к - женщина, которая ежедневно созывала кур во дворе фразой: «Цып-цып-цып».
Таким образом, нами выявлено 65 антропонимических единиц, представляющих собой 13 мотивационных групп, активно употребляемых местными жителями. В большинстве своём это мужские прозвища (58 уличных имён), женские малочисленны (7 уличных имён).
Кроме того, следует отметить, что у вознесеновцев чаще используются отфамильные прозвища (отмечено 15 лексических единиц) и прозвища, данные по внешним особенностям (13 лексических единиц). Отфамильные прозвища содержат информацию о фамилии владельца и возникли, в основном, путём отсечения суффикса и окончания или окончания. Внешний вид также является распространённым мотивировочным признаком среди представленных групп антропонимов. Можно с уверенностью сказать, что люди на этом чаще акцентируют своё внимание.
Самыми малочисленными являются прозвища, для которых послужил основой мотивировочный признак рода занятий, интересов, увлечений и уверенности в себе.
Примечательно, что прозвища лиц мужского пола имеют окончания женского рода: Конопу'ля, Лиса', Мо'ника, Табаню'ха, Шэре'па и др. Прозвища женщин напоминают детское словотворчество, не имеющее чётко выраженной мотивации: Брызг-брызг, Кис-кис. В значении некоторых имён собственных используются имена прилагательные типа Немо'й, Ме'дный, Сюся'вая, Ры'жая и др.
Как показывают наши наблюдения, выявленные прозвища преимущественно однословны. Их отличают краткость и экспрессивность, в результате чего создаётся лёгкость в общении. Скорее всего, в словообразовательном процессе действует закон речевой экономии. Ведь уличные имена и фамилии функционируют в устной речи, а язык старается избавиться от сложных конструкций.
Обратим внимание и на то, что «прозвища все экспрессивны, независимо от того, относятся ли они к оценочно-характеристическим или отфамильным», поскольку «основное назначение прозвищ в современном русском языке быть не «чистым» именем-названием... а экспрессивным индивидуализирующим наименованием лица» [7; 62-63]. Оценочные значения передаются вознесеновцами с помощью суффиксов -
ок-, -ёк-, -ов-, -як-, -ик-, -ин-, -юх и др. Так, позитивную оценку содержат, например, антропонимические единицы Голосо'к, Цыплачо'к, Хорёк, Чи'жик, Конопу'ля и др. Негативную оценку, на наш взгляд, имеют прозвища Кося'к, Рыдва'н, Сапо'г, Мандры 'чка, Рата 'н и др.
Совершенно очевидно то, что «когда в языке говорящий не может найти (в силу объективных и субъективных причин) необходимую единицу, он с помощью предлагаемых языковой системой словообразовательных единиц, опираясь в большинстве случаев на известные словообразовательные модели, проделывает мыслительные операции, в результате которых появляются варианты наименования объекта» [2; 149]. Представленные прозвища являются этому подтверждением.
В заключение следует отметить, что активное использование уличных имён и фамилий в данном населённом пункте соответствует способу мышления, духовным ценностям вознесеновцев, обусловлено народной традицией, являющейся частью картины мира, и представляет собой открытую систему, функционирующую в любом закрытом социуме.
Библиографический список
1. Бахтин М.М. Дополнение и изменения к «Рабле» // Вопросы философии. 1992.
№ 1.
2. Волков А. А. О природе словотворчества // Предложение и слово. Саратов, 1999. С. 149.
3. Ворожбитова А. А. Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты: Монография. Сочи, 2000.
4. Зеленин П.М., Лукьянов А.Т. Таловский район. Историко-экономический очерк / П.М. Зеленин, А.Т. Лукьянов. Воронеж: Областная организация Союза журналистов России, 1995. С. 149.
5. Лотман Ю.М. Тезисы к семиотике русской культуры // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994.
6. Недоступова Л.В. Уличные фамилии в Воронежской области // Русская речь. Москва: РАН, 2014. № 3. С. 107-110.
7. Никулина З.П. О некоторых особенностях прозвищ как единиц экспрессивного фонда русской антропонимии // Экспрессивность лексики и фразеологии. Новосибирск, 1983. С. 62-63.
References
1. Bakhtin М.М. Additions and changes to «Rabelais» // Issues of philosophy. 1992. Vol. 1.
2. Volkov A.A. On nature of word creation // Sentence and word. Saratov, 1999. P. 149.
3. Vorozhbitova А.А. Language and rhetorical paradigm: theoretical and practical aspects. Sochi, 2000.
4. Zelenin P.M., Lukyanov А.Т. Talovaya area. Historical and economical sketches. Voronezh, 1995. P. 149.
5. Lotman J.M. Thesis to semiotics of Russian culture // J.M. Lotman and semiotics school of Tartu and Moscow. M., 1994.
6. Nedostupova L.V. Street surnames in Voronezh region // Russian speech. 2014. Vol. 3. P. 107-110.
7. Nikulina Z.P. On some features of nicknames as expressive units of Russian anthroponomy // Lexical and idiomatic expressiveness. Novosibirsk, 1983. P. 62-63.
