CC BY
44М. Ю. МУХИН, Е. Р. ФИЛАТОВА
(Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина, г. Екатеринбург, Россия)
УДК 821.161.1-3(Чехов А. П.)
ББК Ш33(2Рос=Рус)5-8,44
ПРОЗА, ДРАМАТУРГИЯ, ПУБЛИЦИСТИКА И ПЕРЕПИСКА А.П. ЧЕХОВА В СОПОСТАВИТЕЛЬНО-СТАТИСТИЧЕСКОМ РАКУРСЕ
Аннотация: В статье рассматриваются лексические особенности прозы, драматургии, публицистики и переписки А.П. Чехова. На базе объемного корпуса текстов писателя (более 2,3 млн. слов) проведен сравнительный статистический анализ лексики. Проведена работа по лемматизации текстов, грамматической и частичной семантической разметке. Выявлены лексемы, наиболее характерные для каждого из четырех подкорпусов, а также слова, частотные для творчества Чехова в целом. Проведен тематический анализ, составлен индивидуально-авторский литературный тезаурус частотной лексики, даны идиостилевые комментарии к наиболее важным лексическим группам — таким, как «Эмоции», «Оценка», «Движение», «Родственные и семейные отношения», «Право», «Быт», «Медицина» и т.п. Сделаны выводы о различиях в лексическом составе и, как следствие, функциональных особенностях прозы, драматургии, публицистики и переписки А.П. Чехова. При этом письма и публицистические произведения как лингвистические источники выступают наравне с художественными произведениями. Проведенный анализ является экстенсивным с точки зрения большого объема материала и задает векторы направления филологического исследования. Полученные данные открывают перспективы для дальнейшего идиостилевого анализа творчества — и в целом наследия — писателя.
Ключевые слова: лексическая статистика, текстовый корпус, семантический анализ, А.П. Чехов, идиостиль, проза, драматургия, публицистика, переписка
1. Идиостилевые параметры все чаще получают сегодня статистическую аргументацию. Стилометрия развивается: выходят авторские частотные словари [Минц 1999; Частотный грамма-тико-семантический словарь... А.П. Чехова 2012; Частотный словарь рассказов А.П. Чехова 1999; Частотный словарь рассказов Л.Н. Андреева 1999; Шайкевич 2003], для изучения текста применяют математические модели и проводят сопоставитель-
ные исследования творчества разных авторов.
Художник слова часто является только поэтом, или прозаиком, или драматургом. Пробуя свои силы в пределах другого рода литературы, он редко создает объемно и много. К примеру, поэт Борис Пастернак как прозаик написал один большой роман «Доктор Живаго» и несколько других небольших произведений. Специализация литературного творчества является причиной того, что сопоставительное филологическое исследование обычно проводится на однородном материале творчества разных авторов или - в пределах наследия одного автора - на материале однотипных в родовом смысле произведений.
В то же время статистические модели более эффективны в применении к объемному материалу. В этом смысле любопытным межстилевым примером является для нас наследие А.П. Чехова. Объем его прозы, драматургии, публицистики и эпистолярных текстов достаточно большой, чтобы можно было говорить о статистической точности. Таким образом, мы предполагаем, что на основании лексико-статистического сопоставления этих четырех ипостасей одного писателя можно выявить как универсально-авторские черты, так и индивидуальные функционально-стилистические признаки.
Творчество писателя уже становилось объектом статистических измерений. В 1999 г. в СПбГУ опубликован Частотный словарь рассказов А.П. Чехова. В 2012 г. в Лаборатории общей и компьютерной лексикологии и лексикографии МГУ в результате огромной и кропотливой работы вышел Частотный грамма-тико-семантический словарь языка художественных произведений А.П. Чехова. Однако и этот замечательный словарь отражает лексический состав только прозы и драматургии. Нас же интересуют все направления чеховского письма, и, кроме того, в основе предлагаемой методологии - статистическое сопоставление нескольких лексических массивов.
Подкорпус прозы Чехова составляет 1 100 792 слова (47 % материала), драматургии - 176 629 слов (7,5 %), публицистики — 182 650 (7,8 %) и, наконец, переписки - 882 263 слова (37,7 %). Общий объем корпуса чеховских текстов, которым мы располагаем, - 2 342 334 слова.
Тексты лемматизированы при помощи программы Mystem
(URL: https://tech.yandex.ru/mystem/) с функцией контекстного снятия омонимии и переведены в базу данных. Следует заметить, что при наличии ошибок автоматизированного разрешения грамматической омонимии общее качество этой процедуры следует признать удовлетворительным, а некоторые системные ошибки были скорректированы вручную.
2. Аналогично модели сопоставительного статистического анализа, предложенной в [Мухин 2010], из каждого подкорпуса выбрано по 2000 самых частотных знаменательных лемм. Одинаковые по объему выборки позволяют скомпенсировать количественную разницу в исходных лексических массивах. Кроме того, отказ от рассмотрения служебных слов и местоимений объясняется «семантикоцентричностью» работы, задача которой - связать лексические частоты и текстовые стилевые черты.
Полученные списки сопоставлены, и выявлены слова, которые попадают в набор самых частотных только в одном из под-корпусов. Для прозы этот список составили 337 слов, для драматургии - 503, для публицистики - 613 и для переписки - 518 слов. Само такое распределение кажется вполне объяснимым: стиль прозы является лексически наиболее нейтральным с точки зрения общеупотребительной лексики, а стиль публицистики и эпистолярного жанра - наоборот, что «маргинализует» перечень оригинальных слов и увеличивает его объем.
Кроме того, был выбран «универсальный» для писателя лексический массив (775 слов, часто встречающихся во всех чеховских подкорпусах). В верхней части этого списка ожидаемо фигурируют лексемы быть, говорить, человек, мочь, еще, уже, сказать, знать, теперь, давать, год, рука, день, писать, очень, идти и т.д. Эта лексика не является индивидуально-авторской, ее общеязыковая частота высока, и она попадает в «пик» частотности практически любого протяженного текста. Однако в выбранном массиве есть слова, на которые нужно обратить внимание с точки зрения изучения именно чеховского идиости-ля. Сравним относительные частоты чеховских лексем с данными, которые приводятся в «Новом частотном словаре русской лексики» [электрон. ресурс]. Некоторые из них по своей относительной частоте существенно (от 3 до 300 раз по индексу ipm, т.е. на миллион словоупотреблений) превосходят общеязыковые
показатели.
Конечно, отчасти мы имеем дело с временньши различиями в языке, так как в этой группе есть устаревшие варианты слов, историзмы и просто лексемы, употребительность которых за век значительно снизилась: счастие, жалование, уезд, прислуга, верста, управа, господин, дама, непременно, почтенный, казенный. Однако активное употребление Чеховым следующих групп слов нельзя объяснить приметами времени. Это широкий спектр оценочной лексики: прелесть, милый, великолепный, умный, благородный, честный, порядочный, дурной, дурно, ужасный, ужасно, чепуха, пустяк, обыкновенно, необыкновенный. Это слова, связанные с творчеством и перепиской (рассказ, пьеса, публика, письмо, телеграмма), лечением и здоровьем (доктор, больной, здоровье, здоровый), семейными отношениями (женатый, семейство, невеста), бытом (чай, обед, сытый, табак, шляпа, шапка), финансами (дорого, даром, копейка), погодой и восприятием тепла/холода (погода, дождь, тепло, холодно). Занятно, что в небольшой перечень «универсальных» чеховских эмотивов (скука, скучно, скучный, виноватый) попали три репрезентанта концепта «скука», значимость которого для чеховского творчества понимает любой филолог (см., например, об этом [Сопова 2014; Маханова, электрон. ресурс и др.]). Кроме того, значительно отличается от общеязыковой частота употребления писателем таких слов, как сад, пьяный, громадный, лошадь, тотчас, мало-помалу. Среди перечисленных слов много и других репрезентантов чеховских концептов - сошлемся здесь на работу [Виноградова 2008].
Рассматривая эти группы, мы намеренно отказались от анализа глагольной лексики. Специфика лемматизатора Mystem заключается в том, что он приводит глаголы совершенного вида к видовым парам несовершенного вида. Поэтому сопоставление наших данных с «Новым частотным словарем», в котором видовые пары разведены, не является корректным. В решении этой грамматической проблемы мы видим одну из частных перспектив исследования.
Подобная выборка имеет свои перспективы для дальнейшего филологического описания чеховского языка, ее можно использовать в качестве базы для идиостилевого словаря, в котором
рассматриваются индивидуально-авторские, а не общезначимые лексические признаки.
3. Перейдем к анализу частотных слов, характерных для четырех подкорпусов (из списков исключены имена собственные). Основу четырех оригинальных лексических списков составляют следующие слова:
• Проза: крикнуть, проговаривать, послышаться, засмеяться, побежать, почувствовать, поручик, рукав, пробормотать, пятно, покраснеть, коляска, облако, схватывать, спальня, проходиться, бровь, погодя, повертываться, неподвижно, побледнеть, удивление...
• Драматургия (здесь топ списка естественным образом возглавляют фамилии и имена персонажей, но среди них встречаем и другие слова): пауза, хор, занавес, целоваться, прочь, рыдать, замолчать, живо, уставать, напевать, душечка, отставать, замучиваться, испуганно, танцевать, мошенник, налево, вбегать, дружба, радостно...
• Публицистика: поселенец, ссыльный, селение, округ, арестант, колония, надзиратель, каторга, гиляк, население, смотритель, тюремный, побег, житель, материк, южный, японец, возраст, тайга, сельский, приказ, долина, японский, администрация...
• Переписка: оборот, поклон, высылать, конверт, март, благополучный, привет, корректура, преданный, побывать, слать, сборник, издание, февраль, телеграфировать, повидаться, октябрь, гонорар, хранить, сердечный, печатать, экземпляр ...
До проведения семантического анализа можно предположить, что наборы индивидуальных частотных слов в переписке должны отражать реальную жизнь писателя и круг его общения, в драматургии - специфику в первую очередь персонажной речи и авторских ремарок, в прозе - сочетание авторской и персонажной речи, с явным преобладанием речи авторской, в публицистике - социальные аспекты, которые волновали Чехова (в первую очередь связанные с его поездкой на остров Сахалин).
4. На следующем этапе проведена идеографическая классификация частотных слов, образующая литературный тезаурус, и выделены доминантные тематические группы лексики, наиболее характерные для сравниваемых подкорпусов. Семантическая
идентификация произведена с опорой на идеографические словари Уральской семантической школы (руководитель - проф. Л.Г. Бабенко).
Для прозы А.П. Чехова количественно наиболее актуальны сферы эмоций, речи и звучания, быта, движения, физиологических действий, оценки, социального статуса, частей тела человека и животного (бровь, локоть, затылок, подбородок, морда, рожа, ладонь, бородка, головка, крыло, глазик, ножка).
Для драматургии - оценки, эмоций, религиозной и медицинской сфер, движения, звучания, родственных и семейных отношений. Кроме того, специфика рода литературы отражена в частотности таких слов, как пауза, занавес, действующий, рампа, хор.
Поскольку проза и драматургия, как направления художественной литературы, тематически близки, сопоставим лексические классы, которые для них актуальны.
Собственно эмоции, чувства в прозе и пьесах достаточно похожи: равнодушие и спокойствие, испуг, радость и грусть, раздражение и злость и т.д. Сравним: удивление, ненависть, злоба, грустный, отвращение, рассердиться, испуганный, радостный, почувствовать, равнодушный, равнодушно (проза); испуганно, испугать, радостно, взволновать, раздражённо, нетерпеливо, покойно, спокойный, вспылить, злость, возмущать, смущённо, разлюбить, томиться, взволнованно, хладнокровно, тосковать, растрогать, меланхолия, гордость, самолюбие (драматургия). Резко отличается проза разработанностью лексики внешнего выражения эмоций: засмеяться, вспыхивать, сконфузиться, конфузиться, покраснеть, побледнеть, краснеть, бледнеть, нахмуриваться, зарыдать, плач, захохотать, поморщиться, морщиться, хмуриться, закричать, всхлипывать, выбегать, задрожать, замахать, взвизгивать и др. В пьесах эту функцию выполняет разве что слово рыдать да еще ряд глаголов совмещенной семантики: вбегать, вырывать, плясать. В самом деле, визуальность драматургии, возможность актерского внешнего выражения делает необязательным использование лексических средств выражения эмоций. В прозе же это необходимо, иначе эмоциональное состояние персонажа читателю представить трудно.
По этой же причине, вероятно, в прозе значительно важнее, чем в драматургии, лексика речи и звучания: крикнуть, проговаривать, послышаться, пробормотать, помолчать, забормотать, шёпот, прошептать, зашептать, закричать, вслух, запевать, проворчать, пение, доноситься, произносить, выговаривать, громкий, умолкать, кашлянуть, крякнуть и др. В драматургии этот перечень значительно более бедный: замолчать, напевать, высказывать, бредить, клеветать, слышный, щёлкать, звонить, свистеть, наигрывать, трещать.
Зато оценочная лексика в драматургии реализована очень самобытно, так как в диалогах персонажей оценка должна быть эксплицитной: мошенник, губить, погубить, подлость, подло, мерзавец, безнравственный, бесчестный, пошлость, пошлый, глупец, гадость, невежество, нудный, безобразие, мелочный, мелко, гнусность, неприлично, опротиветь, несправедливость, бесчестный, грешник, грешница, грешно, чучело, психопат и, наоборот, умница, умно, красавец, справедливый, великодушный, восхитительный, прелестный, милая, мило, чудно, изящный, молодчина, добродетель, искренность, справедливый, честность. Этот перечень включает самые разные виды оценки: интеллектуальную, этическую, эстетическую, - отрицательную и положительную. В прозе же есть иные (и часто имплицитные) средства выражения оценки, поэтому этот лексический класс большим объемом и явными особенностями не отличается. Кстати, если опираться на частотную лексику, в своих письмах Чехов использовал не очень большое количество оригинальных оценочных слов. С положительной оценкой в переписке связаны лексемы благополучный, недурно, симпатичный, хвалить, великолепно, превосходно, изумительный, недурной, сносно, а с отрицательной - скверный и скверно. Рассмотрение единичных словоупотреблений [Величко 2010] резко увеличивает этот список, но требует подробного контекстологического анализа - в нашем случае на материале 2,3 млн. слов.
Именно в художественных текстах, в отличие от публицистики и писем, оказывается количественно выраженной лексика движения, перемещения. И если в прозе движение может быть значимо «само по себе»: побежать, пройтись, повёртываться, оглянуться, заходить, нагибаться, направляться, шевелиться, -
то в драматургии глаголы движения обычно служат выражению эмоции или физического состояния (танцевать, вбегать, шататься, вырывать, пошатываться, плясать).
Проза, в отличие от пьес, «наводнена» словами, обозначающими детали быта, обихода, - разнообразными мелочами, заполняющими художественное пространство. Это следующие лексические группы:
- предметы одежды и их части: пуговица, рукав, цилиндр, воротник, сорочка, туфля;
- различные предметы бытового обихода: одеяло, подушка, спичка, трубка, очки, зеркало, сундук, ковёр, карандаш, ложка;
- помещения, строения и их части: амбар, ступень, калитка, спальня, потолок, крыльцо, забор, порог;
- транспортные средства, приводимые в движение лошадьми: бричка, телега, сани, экипаж, коляска, воз.
В публицистике Чехова определяющей и наиболее разработанной является правовая сфера, в которой четко выделяются группы «Человек» (ссыльный, арестант, подсудимый, преступник, ссыльнокаторжный, каторжник, осуждённый, рецидивист, испытуемый, поселенец, беглый, виновный и, с другой стороны, надзиратель, смотритель, защитник, палач, жандарм, заседатель, конвойный, полицейский), «Место заключения» (колония, камера, карцер, рудники, каторга, ссылка), «Правовой процесс» (надзор, заключение, следствие, казнь) «Предмет, связанный с наказанием и заключением» (розги, кандалы, плеть), «Документ» (приговор, протокол и т.п.). Ориентация на географическую и фактографическую реалистичность определяет здесь также особую актуальность следующих лексических классов:
- населенный пункт (селение, округ, поселение, слободка, местность, поселок),
- природные объекты (материк, тайга, долина, мыс, почва, устье, пролив, залив, речка, луг, побережье, океан, болото, приток, хребет, равнина, просека, бухта, падь),
- сельское хозяйство (сельскохозяйственный, урожай, пахотный, семя, огород, хлебопашество, растение, пшеница, сенокос, сеять, зерно, пашня, солома, сельский, картофель, почва),
- медицина (лазарет, цинга, эпидемия, сифилис, оспа),
- нации и народы, человек по месту проживания (гиляк, японец, китаец, татарин, москвич, сахалинец, аинка).
- слова из разных сфер, обозначающие социальный статус человека, род занятий: служащий, генерал-губернатор, защитник, инспектор, корреспондент, кассир, бухгалтер, агроном, артистка, антрепренёр, певец, плотник, промышленник, клоун и др.
В целом чеховскую публицистику следует признать крайне оригинальным с лексико-семантической точки зрения подкор-пусом.
В письмах А.П. Чехова, непосредственно отражающих жизнь и интересы писателя, наиболее реализованы сферы «Искусство, литературное творчество», «Медицина», «Передача информации», «Оценка», «Финансы», «Эмоции». Специфичной для эпистолярного жанра является группа личных обращений к жене: дуся, дусик, лошадка, актрисуля.
К сфере «Искусство, литературное творчество» в переписке относятся как слова, называющие литературные направления и жанры (проза, сказка, стихотворение, сочинение, фельетон, заметка, рецензия), так и во многом лексемы, указывающие на специфику издания литературного произведения (корректура, издание, печатать, экземпляр, рукопись, оттиск, обложка и др.). Неслучайны здесь и слова сферы «Финансы»: гонорар, уплачивать, расход, аванс, зарабатывать, платёж, безденежье, перевод.
Слова, обслуживающие сферу «Передача информации», также характерны именно для эпистолярного жанра: высылать, конверт, слать, телеграфировать, заказное (письмо), посылка, марка, бандероль, выписывать, извещать, курьер, адресоваться, переписка, телеграф, высылка, пересылка и многие др.
Теперь сравним реализацию медицинской сферы и слов, указывающих на здоровье/нездоровье в письмах, драматургии и публицистике. В переписке явно выделяются подгруппы: болезненное состояние или выздоровление (хворать, нездоровиться, поправляться, выздоравливать), болезни (геморрой, плеврит, тиф, инфлуэнца), симптомы (кашель, кровохаркание, воспаление) и слово клиника. Проблемы Чехова со здоровьем начались ещё в десятилетнем возрасте, когда он начал чувствовать «тес-
нение в грудине»; в гимназические и студенческие годы Чехов болел туберкулезным воспалением брюшины, а с 1884 г. страдал кровотечением из правого легкого. Чехов вел борьбу с болезнью на протяжении всей жизни, и вполне естественно, что эта тема нашла важное отражение в его письмах.
Для других подкорпусов такая лексика менее актуальна. В драматургии встречаем слова, обозначающие симптомы, необходимые, пожалуй, более для внешнего выражения внутреннего состояния (сердцебиение, обморок, трещать, пошатываться, бредить), а из названий болезней - только подагру и ревматизм. Для публицистики актуальны распространенные во времена Чехова и из-за этого социально значимые болезни цинга, сифилис, оспа, само слово эпидемия, а также место массового лечения - лазарет. В итоге сопоставление лексического материала наглядно показывает, как общие функциональные черты конкретного подкорпуса влияют на словоупотребление, и эта картина охватывает большое количество актуальных для каждого массива слов.
Чеховское наследие - это более чем удачный материал, позволяющий судить о лексической разнице литературных форм, к которым обращался один автор. Большой объем корпуса и, значит, повторяемость частотных слов объективируют применение статистических методов. А первичный анализ, основанный на сопоставлении массивов слов, позволяет говорить об универсально-текстовых («внечеховских»), универсально-авторских (идиостилевых) и индивидуальных чертах, которые свойственны каждому подкорпусу. Дальнейшее филологическое развитие такого исследования видится нам в подробном контекстологическом анализе и более глубокой интерпретации полученных данных.
ЛИТЕРАТУРА
Величко Е.В. Оценочность в языковой картине мира А.П. Чехова (на материале писем крымского периода) // Семинар «Мир языка А.П. Чехова», тр. IV междунар. конгресса «Русский язык: исторические судьбы и современность». - М., 2010. URL: http://www.philol.msu.ru/~rlc2010/abstracts/rlc2010_abstracts _sem22.pdf (дата обращения: 21.03.2016).
Виноградова М.С. Реконструкция языковой картины мира позднего Чехова: на материале художественной прозы 1898-1903 гг. Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Тверь, 2008.
Маханова Г.Е. Репрезентация концепта «скука» специализированными структурными схемами в художественной прозе и письмах А.П. Чехова. URL: http://cyberleninka.rU/artide/n/reprezentatsiya-kontsepta-skuka-spetsializirovannymi -strukturnymi-shemami-v-hudozhestvennoy-proze-i-pismah-a-p-chehova (дата обращения: 21.03.2016).
Минц З.Г. Частотный словарь цикла «Стихи о Прекрасной даме»; Частотный словарь «первого тома» лирики Ал. Блока // Минц З.Г. Блок и русский символизм: избр. тр.: в 3 кн. Кн. 1: Поэтика Александра Блока. - СПб., 1999. С. 581-627; 699-721.
Мухин М.Ю. Лексическая статистика и концептуальная система автора: М. Булгаков, В. Набоков, А. Платонов, М. Шолохов. - Екатеринбург, 2010. 232 с.
Новый частотный словарь русской лексики. Под ред. О.Н. Ляшевской, С.А. Шарова // Словари на основе Национального корпуса русского языка. URL: http://dict.ruslang.ru/freq.php (дата обращения: 21.03.2016).
Сопова С.П. Мотивные составляющие концепта «скука» в повести А. П. Чехова «Скучная история» // Сибирский филол. журнал. 2014. № 2. С. 43-47.
Частотный грамматико-семантический словарь языка художественных произведений А.П. Чехова с электронным приложением / Под общ. ред. А.А. Поликарпова. М., 2012.
Частотный словарь рассказов А.П. Чехова. - СПб., 1999. Частотный словарь рассказов Л.Н. Андреева. - СПб., 2003. Шайкевич А.Я., Андрющенко В.М., Ребецкая Н.А. Статистический словарь языка Достоевского. - М., 2003.
© Мухин М.Ю., 2016 © Филатова Е.Р., 2016
