CC BY
46
УДК 316.346.32
ПРОЯВЛЕНИЕ ДЕВИАНТНОСТИ НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИХ ОСУЖДЕННЫХ КАК НЕФОРМАЛЬНОЕ ИЕРАРХИЧЕСКОЕ ДЕЛЕНИЕ
© Л.А. Кашина1
Иркутский национальный исследовательский технический университет, 664074, Россия, г. Иркутск, ул. Лермонтова, 83.
Рассмотрена дифференциация тюремно-лагерного социума на примере несовершеннолетних осужденных. Неформальное иерархическое построение осужденных понимается как форма девиантности и пенитенциарной субкультуры. В учреждениях для несовершеннолетних преступников существует неформальное кастовое деление, которое в воспитательной колонии соотносимо со следующими категориями: неформальный лидер колонии; неформальный лидер отряда; неформальный лидер отделения; члены неформальных групп; нейтральные осужденные; частично деперсонализированные; полностью деперсонализированные.
Ключевые слова: девиантность; субкультура; несовершеннолетние; осужденные; пенитенциарное учреждение.
JUVENILE OFFENDERS DEVIANCE MANIFESTATION AS AN INFORMAL HIERARCHICAL DIVISION L.A. Kashina
Irkutsk National Research Technical University, 83 Lermontov St., Irkutsk, 664074, Russia.
Differentiation of the prison camp society is considered by the example of juvenile offenders. Informal hierarchical structure of convicts is treated here as a form of deviance and prison subculture. Penal institutions for juvenile offenders feature informal caste division, which in juvenile correctional facility correlates with the following categories: informal colony leader; informal team leader; informal detachment leader; members of informal groups; neutral convicts; partially depersonalized; completely depersonalized.
Keywords: deviance; subculture; minors; convicted; penal institution.
Одним из наиболее ярких проявлений пенитенциарной субкультуры несовершеннолетних осужденных является их неформальное иерархическое положение. «В пенитенциарных учреждениях России в среде тюремно-лагерного социума исторически и традиционно сложились четыре основных категории осужденных, именуемых «блатными», «мужиками», «опущенными» и «красными». Внутри каждой категории имеются свои группы, есть пограничные (маргинальные) прослойки, есть и исключения, когда того или иного конкретного осужденного нельзя причислить к той или иной категории» [1]. Иерархические различия тюрем-но-лагерного социума определены существующей пенитенциарной субкультурой, но при этом являются ее проявлением. «Неформальный статус лица, - пишет В.М. Анисимков, - зависит от множества факторов. Во-первых, статус индивида объективно обусловлен его интеллектуальными, волевыми свойствами и организаторскими способностями. Во-вторых, субкультурными и специальными качествами лица. В-третьих, приверженностью каждого члена своей группе (благонадежностью). Место лица в групповой иерархии становится его статусной функцией, его предопределенной ролью» [2]. Реальные отношения между осужденными обусловлены их неформальным разделением с одной стороны, а с другой, их деление на «масти», «касты» определено существующей в этом сообществе иерархией.
В учреждениях для несовершеннолетних преступников также существует неформальное кастовое деление. Проанкетированные нами несовершеннолетние осужденные, отбывающие наказание в виде лишения свободы в воспитательной колонии, следующим образом выразили свое мнение по поводу существования неформального разделения их на касты (табл. 1).
Таблица 1 Результаты ответа на вопрос: «Существует ли в условиях воспитательной колонии неформальное разделение на касты _(масти) и т.п.?»_
Варианты ответов %
Да, существует 67,0
Нет, не существует 16,5
Затрудняюсь ответить 16,5
Как видно из таблицы, подавляющее большинство (67%) респондентов признают существование неформального кастового деления. Неформальное деление, существующее в учреждениях для несовершеннолетних, в общем аналогично иерархии, сложившейся в учреждениях для взрослых. Однако есть некоторые отличия. Ю.К. Александров говорит также о четырех основных «мастях» (группах, кастах), на которые неформально разделено сообщество несовершеннолетних осужденных. Названия этих категорий неодно-
1 Кашина Людмила Александровна, кандидат социологических наук, доцент кафедры психологии, тел.: 89832417122, e-mail: sps4@ mail.ru
Kashina Lyudmila, Candidate of Social Sciences, Associate Professor of Psychology, tel.: 89832417122, e-mail: sps4 @ mail.ru
значны и могут изменяться в зависимости от региона и даже от конкретной ВК. Ю.К. Александров приводит следующие данные по четырем группам. Первая: «шишки», «босяки», «отрицалы», «авторитеты», «чистые», «пацаны»; вторая: «мужики», «работяги», «черти», «чушки»; третья: «роги», «бугры», «борзые», «активисты», «красные»; четвертая: «обиженные», «за-шкваренные», «помойки», «минеры», «бухгалтера», «жабы» [3]. При этом отлична даже смысловая нагрузка некоторых каст, так, если в воспитательных колониях для несовершеннолетних статус пацанов приближен к статусу мужиков на взрослых видах режима (хотя в этой же работе, приводя иерархическое деление, автор относит «пацана» в ВК к категории, равной «мужикам» среди иерархии взрослых осужденных, -примечание авт.), то пацан на взрослом режиме - это не совсем то же, что мужик. Пацаны (а это осужденные молодежного возраста) на взрослом виде режима относятся к категории приближенных к блатным. Они исповедуют воровской закон и являются кандидатами в бродяги, арестанты и т.д. [4].
Есть мнение, что неформальное деление осужденных в ВК соотносимо со следующими категориями: неформальный лидер колонии; неформальный лидер отряда; неформальный лидер отделения; члены неформальных групп; нейтральные осужденные; частично деперсонализированные; полностью деперсонализированные [5]. При этом особое отличие неформальной дифференциации приведенного иерархического построения в ВК заключается в наличии двух последних категорий, т.е. - частично деперсонализированные; полностью деперсонализированные. А точнее, категории частично деперсонализированные, так как категория «полностью деперсонализированные» соответствует касте «отверженных» («опущенных») в исправительных учреждениях (ИУ) для взрослых преступников. Авторами отмечается, что «в воспитательных колониях встречается такая субкультурная группа, как частично деперсонализированные осужденные, так называемые несознательные «форшмаки», которая присуща только воспитательным колониям. К ним относят осужденных, употребивших «оскверненную» пищу или сигареты, не зная об их осквернении. Этот феномен получил название в подростковой среде как «минирование». Минирование - один из способов деперсонализации личности, снижения ее статуса посредством фетишей - разных предметов и действий, относимых в групповом сознании социально изолированных лиц к категории грязных и неприличных. Пища, сигарета и другие предметы оскверняются прикосновением к половым органам, испражнениям, прикосновением к полу или стене туалета, прикосновением к полностью деперсонализированным осужденным» [6]. По мнению авторов, эта субкультурная группа является буферной. И при отсутствии иных нарушений неформальных норм со стороны несовершеннолетних осужденных позволяет им при переводе в исправительную колонию отбывать наказание с обычными осужденными и не попасть в группу «отверженных». Действительно, подобное проявление неформальной дифференциации осужденных мы не встречали в сре-
де взрослых осужденных или взрослых преступников, что может быть отнесено к характерной особенности именно тюремно-лагерной субкультуры несовершеннолетних осужденных. Однако встречается эта особенность, скорее всего, не во всех ВК.
Несовершеннолетние в большинстве своем еще полностью не сформировавшиеся личности, поэтому, с одной стороны, шансов на недопущение их вливания в пенитенциарную субкультуру больше. Но, с другой стороны, особенностью их психофизиологического развития является как стремление высвободиться из-под опеки взрослых, которые кажутся им, особенно в подростковом возрасте, врагами, которые их не понимают и с ними не считаются (в некоторых случаях именно это и толкает подростков на совершение порицаемого взрослыми деяния; это в том числе и желание самоутвердиться, возвыситься в своих глазах и в глазах ближайшего окружения), так и желание подражать сильным и смелым кумирам или лицам, пользующимся у них авторитетом, нередко окутанных романтикой (псевдоромантикой) «зоны». Поэтому чем быстрее несовершеннолетний усваивает специфический образ жизни обитателей преступного мира, насколько быстро и тонко он способен чувствовать особенности их взаимоотношений, настолько быстро и легко он вписывается в это сообщество и приобретает в нем признание. Стоит сказать, что в этом процессе, как и вообще в преступной среде, особое значение имеет фортуна, удача, судьба. Одному везет, и он удачно вписывается в сообщество осужденных. Другому не везет, и он обрекается на постоянные насмешки и издевательства. Роль судьбы, ее предзнаменований характерна и для других проявлений криминальной субкультуры.
Особую роль в неформальной дифференциации несовершеннолетних осужденных играет такой феномен пенитенциарной субкультуры несовершеннолетних осужденных, как «прописка». «Прописка» являет собой процедуру вступления (принятия) новичка в ряды пенитенциарного сообщества. Считается, что «прописка» среди взрослых преступников встречается достаточно редко, в основном эту процедуру проходят в среде несовершеннолетних. Исследователи отмечают, что данная процедура признается представителями профессиональной преступной среды (взрослыми преступниками) проявлением «беспредела» и некоторые даже пытаются с ней бороться [7]. Как правило, процедуре «прописки» несовершеннолетние подвергаются еще в следственном изоляторе, а те, кто осужден из зала суда, - по прибытии в воспитательную колонию. В разных учреждениях эта процедура проходит по-своему, аналоги ее встречаются и в некоторых детских базах отдыха, а также в интернатах, детских домах и т.п. Обычно с помощью «прописки» пытаются выяснить личные морально-психологические качества новичка, изучить его знание криминальной субкультуры и готовность соблюдать ее нормы. Процедура «прописки» у несовершеннолетних дает возможность определить положение вновь прибывшего, его место в неформальной иерархии, существующей в ВК. Но в среде несовершеннолетних пре-
ступников, отбывающих наказание в виде лишения свободы, эта процедура вполне может перерасти и в целенаправленное избиение и изощренное унижение (издевательство) с целью самоутверждения или морально-психологического удовлетворения (когда муки другого доставляют радость) и т.д. Процедура «прописки» проходит с использованием так называемых «приколов» или «игрулек» - специальных заданий, на которые вновь прибывший должен ответить правильно, что дает возможность проверить его знание субкультурных проявлений и сообразительность. Включаются в процедуру «прописки» и задания на выносливость и умение терпеть боль. Вот как описывается «прописка» в одной документальной повести: «Петьку подняли с кровати через час после отбоя и властным голосом приказали проследовать в бытовку. Там около десятка подростков сидели за накрытым столом. Они молча ели, пили пиво, не обращая на съежившегося мальчишку никакого внимания. Разговор начал долговязый черноволосый паренек, который, похоже, здесь руководил всем. У него не было передних зубов, отчего он шепелявил и все время сплевывал на Петьку. Новичку коротко объяснили, кто в доме хозяин ... как жить следует, а как не следует. Петьке утвердили кличку Клещ. Потом били. Не долго и не сильно. Так, для порядка. После этого благосклонно позволили идти спать» [8].
Обычно за процедурой «прописки» следует присвоение клички. Наличие уголовной клички является еще одним проявлением девиантной по своей сути неформальной субкультуры осужденных, отбывающих уголовное наказание в виде лишения свободы. Отметим, что в какой-то степени прототипом феномена кличек является совершенно не девиантное явление, существующее в обычном обществе как наличие псевдонима. Людям, в первую очередь занимающимся творческим трудом (писатели, художники и т.п.), присуще желание скрывать подлинное имя, покрывать себя ореолом тайны, желание выделиться среди других и т.д. К примеру, французский философ Вольтер (Мари Франсуа Аруэ), Ленин (В.И. Ульянов), Коба, Сталин (И.В. Джугашвили), Максим Горький (А.М. Пешков) и т.д. Или наличие у известных и даже великих людей прозвища - Иван Грозный, Петр Великий, Пипин Короткий и т.п.
Кроме того, клички являются атрибутом молодежной субкультуры в различных ее проявлениях. Существуют клички и в среде несовершеннолетних, осужденных к лишению свободы и содержащихся в ВК. Проанализированное нами мнение по данному вопросу несовершеннолетних осужденных, иллюстрирует табл. 2. При этом у взрослых преступников клички также наличествуют. В местах лишения свободы, как и в криминальном сообществе вообще, под кличкой понимают аналог имени (или фамилии), присвоенный за специфические личные особенности или совершенные поступки (может быть просто производным от имени, фамилии или отчества), нередко отражающий статус личности в неформальной иерархии. В литературе встречается следующая классификация кличек осужденных:
1. В зависимости от статуса клички: элитные; престижные; нейтральные; клички-оскорбления; позорные клички.
2. По происхождению: производные от имени, фамилии, отчества; отражающие психологические особенности личности; отражающие физические особенности личности; отражающие биографические данные личности [9].
Таблица 2
Результаты ответа на вопрос анкеты:
«Присваивают ли ребята _в ВК друг другу клички?»_
Варианты ответа %
Да, клички есть у всех ребят, у одних обидные, у других престижные (хорошие) 12,5
У кого-то клички есть, у кого-то нет (все зависит от человека) 42,1
Кличек у ребят нет вообще. Мы обращаемся друг к другу только по имени и фамилии 29,5
Затрудняюсь ответить 15,9
Как видно из таблицы, более половины опрошенных (54,6%) признают существование в среде несовершеннолетних кличек. При этом 42,1% отметили, что наличие у несовершеннолетнего клички, а также какая она - престижная или обидная - во многом зависит от самого человека. От того, как он умеет общаться с другими, от его личных качеств или физических особенностей. Во время конфиденциального интервью бывший воспитанник ВК так это определил: «Конечно, в некоторых случаях это зависит от самого братишки (в данном случае понятие собирательное, имеется в виду несовершеннолетний, воспитанник и т.п. - прим авт.): один ничем не примечателен, в поведении середнячок - не выделяется, не привлекает внимания, ему и кличку не дашь. А другой, бывает, лезет все время на рожон (ну, вылупается там), короче, не умеет вести себя нормально с пацанами, так его, конечно, назовет кто поприкольнее, так к нему это и приклеится. А еще бывает, посмотришь на братишку, так и видно - «косой», «очкарик», «децл» - ну как ты его по-другому назовешь?». 12,5% опрошенных отметили, что клички есть у всех ребят, у одних обидные, у других престижные. Возможно, подобный ответ дали те ребята, у которых у самих есть клички, и, возможно, их наличие им не так уж и нравится. Ответив так категорично обо всех, они тем самым пытались себе психологически сделать легче. Обращает на себя внимание, что почти 30% опрошенных отметили: «Кличек у ребят нет вообще. Мы обращаемся друг к другу только по имени и фамилии». Конечно, с одной стороны, такой вариант ответа могли дать те, у кого действительно нет клички или кто, так сказать, «выше этого», а, с другой стороны, это, возможно, принятие желаемого за действительное. Когда несовершеннолетнему так не мила его кличка, что он предпочел бы, чтобы его называли по фамилии, или просто хочется простого человеческого общения по имени.
Отметим, что уголовные клички вообще, и в среде несовершеннолетних преступников в частности, - это
своего рода социальный ярлык (метка), который наклеивается на конкретного человека и сопровождает его всю оставшуюся жизнь, причем, не только в рамках ВК, но и за ее пределами, при переходе для отбывания наказания в исправительное учреждение для взрослых, а нередко и при выходе на свободу. На основе таких меток несовершеннолетние, обладающие оскорбительной или даже унизительной кличкой, оказываются в состоянии социальной исключенности. С ними никто не разговаривает на равных, их постоянно дискриминируют, и в неформальной иерархии они занимают низшее место.
Однако клички не только для социальных аутсайдеров несут негатив. Они и сами по себе, а также их присвоение даже вне стен пенитенциарного учреждения провоцируют подростков к девиантному, а порой вообще нечеловеческому поведению: «Несколько подростков в возрасте от 8 до 15 лет убили двоих из-за бравады и куража, взяв за основу действия героев фильма «Бригада». Из него же приклеили себе клички.
После хладнокровно совершенного преступления печень одного убитого скормили собакам, а бедро сварили и съели, выпив перед этим по бутылке водки» [10].
Таким образом, существование неформальной иерархии среди несовершеннолетних осужденных является серьезным видом девиантности, которое порождает и влечет за собой другие: рецидивную преступность, в том числе и в условиях воспитательной колонии, нарушения и злостные нарушения порядка отбывания наказания, пытки, издевательства, действия сексуального характера, суицид и доведение до самоубийства. Поэтому обоснованным является как теоретическое изучение данного проявления криминальной субкультуры, так и практическое применение научных знаний с целью минимизации его негативного влияния при организации жизнедеятельности пенитенциарного учреждения.
Статья поступила 27.03.2015 г.
Библиографический список
1. Гайдай М.К. Пенитенциарная девиантность и стратегии ее минимизации. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2010. С. 50.
2. Анисимков В.М. Россия в зеркале уголовных традиций тюрьмы. СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. С. 48.
3. Александров Ю.К. Очерки криминальной субкультуры. М.: Права человека, 2002. С. 19.
4. Корецкий Д.А., Тулегенов В.В. Криминальная субкультура и ее криминологическое значение. СПб.: Юридический центр Пресс, 2006. С. 142.; Трапаидзе К.З. Иерархическое построение несовершеннолетних осужденных в воспита-
тельных колониях // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2009. № 1.
5. Анисимков В.М. Указ. соч. С. 78.
6. Александров Ю.К. Указ. соч. С. 36.
7. Корецкий Д.А., Тулегенов В.В. Указ. соч. С. 145-148; Трапаидзе К.З. Указ. соч.
8. Николаев В.Н. Безотцовщина. Документальная повесть. М.: СофтИздат, 2008. С. 66.
9. Корецкий Д.А., Тулегенов В.В. Указ. соч. С. 169-170.
10. Николаев В.Н. Указ. соч. С. 27.
УДК 330.12
ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ КАПИТАЛ И НЕПРЕРЫВНОЕ ОБРАЗОВАНИЕ КАК ВАЖНЫЙ ЭЛЕМЕНТ СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЙ СОСТАВЛЯЮЩЕЙ СИСТЕМЫ ОБРАЗОВАНИЯ И РЫНОЧНОЙ СИСТЕМЫ СТРАНЫ
© О.А. Коннова1
Уфимский государственный университет экономики и сервиса, 450078, Республика Башкортостан, г. Уфа, ул. Чернышевского, 145.
Проанализированы теоретические проблемы функционирования системы непрерывного образования. Непрерывное образование рассматривается как важный элемент активной социальной политики в России. Показана выгода получения образовательной услуги индивидуумом в целях увеличения им своего потенциала как работника и ценного сотрудника. Образовательная услуга проходит анализ рыночного товара по всем его факторам и показателям, таким, как модели ценообразования, критерии эффективности и конкурентоспособности. Образовательный процесс расписан экономически с соответствующим набором переменных в производственной функции. Рассмотрены ключевые проблемы рынка труда, одно их которых - количественное несоответствие профессиональных характеристик. Предложены способы их решения именно исходя из теории человеческого капитала. Эффективность инвестиционного товара, в конечном счете, оценивается внешней системой по отношению к его потребителю. Эта внешняя эффективность может выражаться в категориях рынка труда и корпоративных финансов как фундаментальной основы фондового рынка.
Ключевые слова: система непрерывного образования; человеческий капитал; образовательная услуга; интеллектуальный продукт; инвестиционный товар; рынок труда; экономическая деятельность.
1Коннова Ольга Александровна, аспирант, тел.: 79174367064, e-mail: [email protected] Konnova Olga, Postgraduate, tel.: +79174367064, e-mail: [email protected]
