Научная статья на тему 'Провинциальная российская интеллигенция как объект репрессивной политики советского государства (на примере материалов Пензенской губернии 1920х годов)'

Провинциальная российская интеллигенция как объект репрессивной политики советского государства (на примере материалов Пензенской губернии 1920х годов) Текст научной статьи по специальности «История и археология»

CC BY
203
49
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
российская интеллигенция / репрессии / пензенская губерния / russian intelligentsia / repression / penza region

Аннотация научной статьи по истории и археологии, автор научной работы — Юрин А. В.

В статье рассматривается проблема провинциальной российской интеллигенции как объекта репрессивной политики советского государства на примере материалов Пензенской губернии 1920х годов.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

In the article problems of provincial Russian intelligentsia as the object of repression politics in soviet country on the material of Penza Region in 1920th is discussed.

Текст научной работы на тему «Провинциальная российская интеллигенция как объект репрессивной политики советского государства (на примере материалов Пензенской губернии 1920х годов)»

ИЗВЕСТИЯ

ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 15 (19) 2010

IZVESTIA

PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES № 15 (19) 2010

УДК 94

ПРОВИНЦИАЛЬНАЯ РОССИЙСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ КАК ОБЪЕКТ РЕПРЕССИВНОЙ ПОЛИТИКИ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА (НА ПРИМЕРЕ МАТЕРИАЛОВ ПЕНЗЕНСКОЙ ГУБЕРНИИ 1920-х ГОДОВ)

© А.В. ЮРИН

Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского, кафедра новейшей истории России и краеведения e-mail: diss07@bk.ru

Юрин А. В. - Провинциальная российская интеллигенция как объект репрессивной политики советского государства (на примере материалов Пензенской губернии 1920-х годов) // Известия ПГПУ им. В. Г. Белинского. 2010. № 15 (19). С. 124-127. - В статье рассматривается проблема провинциальной российской интеллигенции как объекта репрессивной политики советского государства на примере материалов Пензенской губернии 1920-х годов.

Ключевые слова: российская интеллигенция, репрессии, Пензенская губерния

Yurin A. V. - Provincial Russian intelligentsia as the object of repression politics in soviet country (on the material of Penza Region in 1920-th) // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V. G. Belinskogo. 2010. № 15 (19). Р. 124-127. -

In the article problems of provincial Russian intelligentsia as the object of repression politics in soviet country on the material

of Penza Region in 1920-th is discussed.

Keywords: Russian intelligentsia, repression, Penza Region

Социальная структура любого цивилизованного общества немыслима без интеллигенции. Эта категория населения представляет собой не просто передовую, прогрессивно мыслящую составляющую, но и необходимую в социальной структуре компоненту.

В отечественной и зарубежной литературе, особенно в последнее десятилетие, неоднократно поднималась проблема роли и позиции интеллигенции в различные исторические периоды [8]. Начало XXI века ознаменовано появлением ряда диссертационных исследований, посвященных данной проблеме [9].

Культурная революция, провозглашенная большевиками на уровне государственной политики, отнюдь не являлась набором громких лозунгов и пустых прокламаций. Это действительно было «всерьёз и надолго» (фраза, сказанная В.И. Лениным относительно НЭПа, в большей степени подходит другим начинаниям советской власти, нежели прямому адресату). Государственная политика, направленная на ликвидацию неграмотности, преодоление народной «темноты», призванная создать единый класс высокообразованных трудящихся, становилась широкомасштабной акцией, проходящей под контролем государства и рассчитанной на долгосрочную перспективу. Поэтому одним из главных вопросов, поставленных перед руководителями партии и государства на повестку дня, стал вопрос о «носителях» знаний, идейных убежде-

ний, иначе говоря, интеллигенции. Нельзя сказать, что советская Россия начала 1920 - х годов не имела таковых, но представители так называемой «старой» школы были взращены на иных идеалах, да и на самом высоком уровне, пожалуй, едва нашёлся бы хотя бы десяток политически подкованных специалистов в каждой отрасли. Другими словами, страна, остро нуждавшаяся в учителях, агрономах, учёных, творческой интеллигенции, находилась в сложной ситуации. С одной стороны, готовые специалисты, способные понять и донести до народных масс и знания, и идею, были. Но способность понять новую идеологию отнюдь не означает принять, и уж тем более тиражировать её. Тем не менее, задачи развития государства заставляли использовать потенциал «старой» интеллигенции. «Что же, мы разве выкинем их, - рассуждал В.и. ленин о «старых» специалистах. - Сотни тысяч не выкинешь! А если бы мы выкинули, то себя порезали бы» [11].

дальнейшее развитие мысли в масштабах страны в скором времени выведет нас на размышления о печально известном «философском пароходе», «подарившем» в 1922 году всему миру плеяду русской творческой элиты с мировыми именами и избавившем новое руководство страны от «старой» интеллигенции. казалось бы, как просто, всем несогласным, не прижившимся на новой политической почве позволили покинуть страну, продолжить своё занятие в тех точ-

ках земного шара, где им не придётся мириться с новой реальностью. Но на местных примерах мы видим иное развитие ситуации.

Прежде всего, это касается очагов интеллектуального творчества провинциальной глубинки. Так, на Пензенской земле им стал пензенский краевой краеведческий музей. Опираясь на архивные документы, попробуем восстановить цепь событий, повторивших в конце 1920-х годов ситуацию «философского парохода» местного масштаба.

В начале 1920-х годов использование интеллектуального потенциала специалистов краеведческого музея было обусловлено рядом причин, основной из которых было ухудшение экономического положения населения. необходимость восстановления крестьянского хозяйства диктовала новому руководству не только лояльное отношение, но и активное привлечение высококвалифицированных специалистов -агрономов, почвоведов, этнографов - сотрудников краеведческого музея. С момента поворота к НЭПу жизнь в музее не только не стала хуже, но в отдельных моментах наметилось улучшение финансирования, увеличилось число научных командировок сотрудников музея.

Директор музея Елизавета Карловна Шту-кенберг начала своё сотрудничество с музеем ещё в 1910 году. Изменения 1917 года не повлияли на кадровую ситуацию в музее. Там по-прежнему оставались на старых местах сотрудники, начавшие свою карьеру не только до 1921, но и до 1917 года. Эта ситуация была характерной не только для провинциальной глубинки, но и для крупных центров. Процент занятых на службе профессоров, преподавателей ВУЗов, научных и медицинских работников - представителей строй школы -составлял в Москве 96 %, в Петрограде - 100%, в то время как процент безработных чернорабочих составлял 20,4-26,5 % [17]. В Пензе же в годы НЭПа при музее служили: бывшие мещанки - в должности заведующей научной библиотекой М.П. Николаева, регистратор Рязанцева, дочь дворянина М.А.Дмитриевская, дочь офицера и лидера партии кадетов Л.А. Соколова [1]. Во время их пребывания на службе продолжало существовать и функционировать пензенское общество любителей естествознания и краеведения. Под руководством Нонны Ивановны Спрыгиной музей был представлен на Всесоюзной сельскохозяйственной и кустарно - промышленной выставке в 1923 году [1]. В 1926 году Н.И.Спрыгина представила доклад о быте и культуре мордвы Пензенской губернии в Академии истории и материальной культуры в ленинграде, за что была удостоена высоко похвалы, а сам доклад был рекомендован к печати [1].

Пожалуй, ещё больший вклад внёс Иван Иванович Спрыгин, под руководством которого только на протяжении 1920-х годов по поручению Главнауки было совершено несколько экспедиций, причём не только на территории Пензенской земли. Благодаря этим заслугам в 1928 году он становится членом оргкомитета по созыву международного почвенного комитета [1].

как мы видим, персональный состав работников музея, их достижения без сомнения заслуживают уважения. Но в ещё большей степени их ценность и значимость возрастала в этот период в связи с ситуацией, которая возникла перед местными властями.

Начало 1920-х было ознаменовано временем голода, разрухи, всеобщего упаднического настроения. основная категория населения губернии - крестьяне выражали недовольство действиями властей. В голодной деревне присутствовали «контрреволюционные настроения» [18].

одной из приоритетных задач руководства страны стало налаживание взаимоотношений с крестьянством через повышение их материального уровня. Не вдаваясь в тонкости налогообложения и пользы замены продразвёрстки продналогом, хотелось бы обратить внимание на те мероприятия, которые проходили в рамках долгосрочных проектов советского правительства при непосредственном участии работников музея.

одним из методов повышения уровня жизни сельского населения стала активная работа по внедрению в жизнь агрономических новшеств. 22 августа 1921 года СНК принял декрет «О массовом распространении среди крестьянского населения сельскохозяйственных знаний и улучшения приёмов ведения хозяйства» [16]. В специфических условиях Среднего Поволжья они имели первостепенное значение. Губернские власти рассматривали агропропаганду как одно из средств подъема сельского хозяйства. Указывалось, что главным содержанием агропропаганды в деревне должно стать распространение сельскохозяйственных знаний, пропаганда преимуществ коллективного земледелия и идей кооперации. Осенью 1921 года советскими и партийными органами региона была проведена подготовительная работа по организации агропросве-щения села. ключевую роль в процессе привития агрономических знаний крестьянам играли работники краеведческого музея. Для руководства агропросвеще-нием было создано бюро агропропаганды, выделен ряд ответственных работников, знакомых со спецификой работы, утверждена программа сельскохозяйственный курсов. Работу по распространению агрономических знаний возглавил сельскохозяйственный комитет, в состав которого вошли представители губкома, губис-полкома, земуправления и специалисты-агрономы. Были подготовлены и разосланы программы сельскохозяйственных курсов, организованы передвижные лекторские группы.

Возрождая с 1923 года агрономическую службу, большевистское государство заботилось не только о профессиональной подготовке специалистов, но и об их политической лояльности. Агроперсонал был чрезвычайно загружен канцелярской работой. Много времени занимало составление отчетов, участие в бесконечных собраниях и заседаниях. Все это, безусловно, шло во вред «живой» работе с сельским населением.

Слабой стороной обучения являлся недостаток специалистов и отсутствие учета практического использования полученных знаний. Так, по Пензенской губернии специалистов с высшим сельскохозяйствен-

ИЗВЕСТИЯ ПГПУ им. В. Г. Белинского • Гуманитарные науки • № 15 (19) 2010 г.

ным образованием на 1 июля 1927 года было лишь 23 человека, из них уездных агрономов только 5 [1]. В 1928 г. на всей территории Среднего Поволжья насчитывалось только 437 агрономов, 1 сельскохозяйственный институт и 8 опытных сельскохозяйственных станций. Недостаток специалистов власти пытались восполнить привлечением к этой работе сельских просвещенцев и деревенских коммунистов. Об этом свидетельствует один из архивных документов, адресованный учителям и ячейкам ВКП (б) и ВЛКСМ, посвященный мерам борьбы с вредителями [4].

В этой ситуации работники краеведческого музей, имевшие не только соответствующее образование, но и являвшиеся практиками, становились особо ценными. Работники музея выполняли обязанности по практическому внедрению программы большевиков в жизнь. В частности, в условиях нехватки агрономов проводили выезды во время посевных кампаний, проводили лекции и беседы с бедняцко - батрацкими категориями сельского населения [1]. Силами музея проводились экспедиции по обследованию кустарных слоёв в 1927, 1928, 1929 годах [1]. Был учтён интерес крестьян к наглядному показу результатов, что послужило причиной роста сети агрономических показательных участков. к 1925 году их количество достигло 117, в то время как в 1922 было лишь 30 [14].

Заметную роль в агропросвещении села играла специализированные издания, подготовленные при участии работников музея. В нацменские сёла Невер-кинского и краснослободского районов поступали брошюры: «Обработка земли под яровые», «Пропа-шенные растения в засушливом районе», «Степное травосеяние», «Болезнь картофеля», «Расширим посевы маломощного крестьянства», «Головня хлебных злаков и меры борьбы с ней», «как простым способом увеличить урожайность» [5].

Материалы отчётов культурно-просветительских секций 1927 года позволяют сделать вывод о том, что крестьяне с интересом и вниманием относились к проводимым мероприятиям по агрономии [3]. Так, среди крестьян большинства районов Пензенской губернии, возрастал интерес к посещению выставок, сельскохозяйственных курсов, кружков [14]. Сложность проводимых мероприятий, их нетрадиционность и одновременная эффективность заставляла привлекать для их осуществления специалистов.

Самой массовой формой агропропаганды в период 1924-1928 годов оставались сельскохозяйственные курсы, продолжительностью от одной недели до месяца. В 1923-24 хозяйственном году в Пензенской губернии действовало 87 курсов, и было проведено 2348 лекций с числом слушателей более 60 тысяч. В 1925-1926 гг. агрономический ликбез в рамках курсов и лекций получили 107 тысяч крестьян.[14] Бесед на сельскохозяйственные темы - более чем 10 тысяч, на которых присутствовало более 27 тысяч человек, проведено 114 кратковременных курсов с 4236 слушателями. Распространено 2,5 тысячи экземпляров сельскохозяйственной литературы и 3 тысячи листовок и плакатов. Также организовывались сельскохо-

зяйственные выставки. Если в 1926 году их было 23, то в 1927 году - 83, а число посетителей увеличилось с 21 тысячи до 152 тысяч [6]. Охват деревни массовыми формами агропропаганды возрастал год от года.

Резкий поворот в жизни пензенского краеведческого музея наступил в 1929 году. В музее начала работать рабоче - крестьянская инспекция. Целью работы данного органа стала чистка личного состава, подразумевавшая под собой «увольнение и лишение прав работать» [1]. Именно тогда, когда отпала острая необходимость в специалистах высокого уровня «обнаружилось» их «враждебное» социальное происхождение.

Выписка из протокола № 16 от 8 августа 1930 года определила безработное существование следующих работников музея: под увольнение попадали директор Штукенберг Е.К. как «не имеющая научной квалификации и идеологически чуждая современным требованиям», заведующий геологическим отделением Штукенберг A.A. как «достигший преклонного возраста и не создавший должного направления в научной работе», а также «чуждый современным идеологическим требованиям», заведующая археологическим отделением и этнографии Н.И. Спрыгина как «не имеющая исторической и филологической подготовки и чуждая современным идеологическим требованиям», заведующий промышленным отделом музея Протасьев В.Н. как «бывший помещик и совладелец пивоваренного завода, мало отвечающий своему назначению и идеологически чуждый современным требованиям» [1]. В этом же документе содержится просьба прислать на освободившиеся должности работников - членов ВКП(б).

Финальный аккорд в этом произведении прозвучал в 1932 году, когда с работы были сняты заведующая научной библиотекой М.П.Николаева, как бывшая классная дама, мещанка по происхождению, заведующая кабинетом экономики и организации промышленности М.А. Дмитриевская, как дочь дворянина -полковника, заведующая вивариумом Л.А. Соколова, как дочь офицера и лидера бывшей партии кадетов, кладовщик Баландин, как имевший связь с кулаками и «хищниками хлеба», администратор Рязанцева, «как главную агентуру Е.к.Штукенберг», «ежеминутно в служебные часы обсуждающую со старыми служащими «былые времена» [1]. Но главное, что ставилось в вину всем вновь уволенным было то, что они не желали принять массовые формы работы, выступали против советизации научной работы, дискредитировали новую администрацию [1].

Стоит ли проводить параллели с общероссийским аналогом 1922 года? Естественно, что факт наступления советского государства на представителей «старой» школы был закономерен, как, впрочем, и хронологические рамки этого процесса.

Уже к середине 1920-х годов в стране окончательно сложилась система воспроизводства кадров интеллигенции через обучение рабочей и крестьянской молодёжи в различных учебных заведениях. В 1928-1929 гг. в Среднем Поволжье существовало только одно высшее учебное заведение - Самарский сельскохозяйственный институт с 472 студентами и

37 техникумов с 6,5 тыс. учащимися [19]. К началу 1930 -х годов государство уже воспитало новое поколение интеллигенции, способных стать надёжной идеологической опорой в деле построения новой действительности. Необходимость подготовки новых кадров интеллигенции становилась государственной задачей, вследствие чего становилась предметом особой линии государственной политики. Согласно решениям июльского пленума 1928 года ЦК «Об улучшении подготовки новых специалистов» ноябрьского 1929 года Пленума ЦК ВКП(б) «О кадрах народного хозяйства» одной из основных задач государства в этой области становилось необходимость «... приложить все усилия к...наибыстрейшей подготовке кадров.» [10]. Это послужило толчком для разработки пятилетнего плана подготовки производственно - технических кадров в высших и средних учебных заведений. Согласно проекту, Поволжье должно было стать одним из новых вузовских центров страны. Во всех крупных городах стали открываться высшие и средние учебные заведения. Особо важное значение для развития высшего и среднего образования в Поволжье сыграло постановление ЦК ВКП (б) от 15 февраля 1930 года «Об основных хозяйственных проблемах Средне - Волжского края», согласно которому предполагалось открыть в кратчайшие сроки высшие учебные заведения. Уже в 1931 году в Средне -Волжском крае были открыты геологоразведыватель-ный, агролесомелиоративный, зооветеринарный, филиал Московского транспортного института [1].

И хотя новое поколение руководителей, администраторов, людей, от чьих решений зависело многое, были не так образованы, подготовлены, опытны, их отличала уверенность и преданность правящей партии [2].

список ЛИТЕРАТУРЫ

1. Государственный архив Пензенской области (ГАПО).

Ф.315.Оп.1. ДД 2,3

2. ГАПО Ф.510 Оп. 1. Д. 29.

3. ГАПО Ф.1302 Оп.1.Д. 13.

4. ГАПО Ф.1336. Оп.1. Д. 13.

5. ГАПО Ф. 1843. Оп.1. Д. 2.

6. Государственный архив Самарской области (ГАСО). Ф. 644. Оп. 1. Дд. 3996, 6087.

7. Голуб Ю.Г. Судьбы российской художественной интеллигенции в условиях сталинского режима. Сара-тов.2002. 122 с.

8. Глухова Т.В. Творческая интеллигенция и власть в период 1920-1930-х гг. в Среднем Поволжье. Дисс. ... канд. ист. наук. Самара, 2005. 226 с.

9. КПСС в резолюциях и решениях. Т.4. М.: Издательство политической литературы, 1984. 575 с.

10. Ленин В.И. П.С.С. Т. 28. М: Государственное издательство политической литературы 1952. 838 с.

11. Маторина И. И. Проблемы взаимоотношений «старой» интеллигенции и советской власти в 20-е годы XX века. Нижний Новгород, 2001.

12. Неподобная Г.А. Государственная политика в отношении культурного наследия. 1921-1929 годы. Екатеринбург, 2002. 220 с.

13. Пензенский государственный краеведческий музей (ПГКМ). Н/А 46.

14.Петрова Г.В. Формирование учительской интеллигенции 1917 - сер. 20-х годов, Кострома, 2001. 198 с.

15. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф.478. кат 1. Оп.1 Д. 1564.

16. Смирнова Т.М. «...Чтобы нам дали возможность мирно дожить нашу жизнь...». Представители бывших привилегированных слоев в поисках новой социальной ниши. Октябрь 1917-1921 годы // The Soviet Union - a popular state? Sankt-Peterburg. 2003. 336 p.

17. Советская деревня глазами ВЧК. Т.1. М. РОССПЭН, 2000. 700 с.

18. Шарошкин Н.А. Промышленность и рабочие Поволжья в 1920-е годы. Пенза. 1998. 318 с.

19. Sofia Tchuikina «Old» and «Neu» Intelligentsia and Soviet State // The Soviet Union - a popular state?. Sankt-Peterburg, 2003. 336 p.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.