CC BY
59
ИСТОРИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОГО ОБРАЗОВАНИЯ
Вестник ПСТГУ
IV: Педагогика. Психология
2013. Вып. 2 (29). С. 99-105
Провиденциалистская идея воспитания
В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ПЕДАГОГИЧЕСКОЙ МЫСЛИ
XI - НАЧ. XXI в.
М. И. Макаров
В статье рассматриваются истоки и особенности развития провиденциалистской идеи воспитания в отечественной педагогической мысли XI — нач. XXI вв. Автор исследует провиденциалистскую идею воспитания, с одной стороны, как явление, связанное с представлениями о христианстве, с другой — как сформировавшееся явление педагогической мысли, связанное с мировыми общественными и духовными процессами. Особое внимание в статье обращается на взаимосвязь и соответствие педагогических построений и провиденциалистских положений. Автор приходит к выводу, что в результате глубокого и широкого развития провиденциалистской идеи воспитания в отечественной педагогической мысли сформировалась концепция провиденциально ориентированного воспитания.
История отечественного образования и педагогической мысли свидетельствует о том, что на протяжении веков, чтобы эффективно влиять на душу воспитанника, противостоять любому антидуховному, безнравственному воздействию, в практике воспитания широко использовались провиденциалистские (от лат. рпппск'Иа — божественное провидение, предопределение, промысел) смыслы, связанные с христианским учением о спасении. Такой взгляд на воспитание обозначил нашу исследовательскую цель — рассмотреть особенности развития провиденциалистской идеи воспитания в отечественной педагогической мысли XI - нач. XXI в.
Истоки провиденциалистской идеи воспитания обращают нас кXI в., когда после крещения Руси идея провиденциализма вышла из представления о христианстве как опоре воспитания, как едином духовном образовании. Между тем идея единого Бога и божественного предопределения впервые появилась еще в дохристианской религиозной мысли — в иудаизме. Тем не менее непосредственной теоретической основой провиденциализма в отечественной педагогической мысли выступает христианское учение о человеке, содержащее теистическую трактовку важнейших философско-педагогических проблем — таких, как сущность человека, его место в мире, цель и предназначение человеческой жизни,
природа личности и индивидуальной свободы, определение содержания и цели воспитания. Поэтому провиденциалистское представление о человеке, вышедшее из лона христианства, на протяжении веков служило непосредственной теоретической основой отечественной педагогической мысли.
Первоначальное развитие идея провиденциализма получила в западноевропейской христианской педагогической мысли Отцов Церкви, сосредоточенной на внутреннем формировании духовной сущности человека на основе разума, веры и воли, либо смирения, где разум определялся познанием человека, мира и Бога, вера — почитанием Бога, а воля — служением Богу. Идея абсолютного предопределения впервые была развита в учении Аврелия Августина, согласно которому педагогическое действо представляет планомерную эволюцию божественного единства Бога и человека, где человек выполняет божественный замысел1.
Начиная с VIII в. в религию постепенно проникло знание, которое вытеснило идеал «практической мудрости», появившийся в раннехристианском представлении как о бессильном и ограниченном знании. С этого времени стала возрождаться античная традиция, связавшая добродетель с истинным знанием и поставившая в центр педагогического действа задачу приобщения к этому знанию, его рационального постижения. Поэтому слово божественного промысла больше стало напоминать человеческую науку о божественном слове.
В XI в., когда христианство постепенно «разошлось» на Восток и Запад, идея провиденциализма приобрела присущие ей особенности, связанные с ментальным самосознанием западных и восточных христиан. Приняв христианство в восточной версии и почти сразу осуществив перевод Библии на национальный язык, Русь оградила себя от влияния как формирующейся западной, так и греческой культурной традиции, поэтому рациональное постижение божественного слова для древнерусской педагогической мысли было нехарактерным. Для древнерусского педагогического сознания была близка византийско-болгарская традиция. На этой почве древнерусское провиденциальное педагогическое сознание, отбросив католический рационализм как нечто внешнее, рассудочное, было обращено к внутреннему, направленному к Богу, идущему от сердца бо-гопознанию. Не случайно до конца XVII в. культурная жизнь Руси сосредотачивалась в основном в религиозном миросозерцании. Так, Кирилл Туровский считал, что успех воспитания основан прежде всего на соответствии воспитательных деяний замыслу Бога. Нил Сорский и Иоанн Тобольский продолжили обозначенную линию и впоследствии развили классическое выражение христианского воспитания как восхождения к божественной истине. Иоанн Тобольский писал: «Всесвятейшая воля Божественная подвигает все дела человеческие по образу колеса, неравномерно обращающегося — то поспешающегося, то замедляющегося; и таким образом все события неожиданные (внезапные), непостижимые и происходящие как бы по слепому случаю, направляет разумно к наилучшим целям»2.
1 Августин А. О граде Божием. СПб., 1998.
2Иоанн (Максимович), митр. Илиотропион, или Сообразование человеческой воли с божественною волею. Киев, 1896. С 90.
Основным древнерусским педагогическим принципом являлась репродукция (перенос) провиденциального образа жизни в систему воспитания. Отсюда большая очеловеченность, одушевленность религиозного сознания, что, в свою очередь, сказывалось и на воспитании. Подобное миропонимание привело к тому, что в древнерусской педагогике «душевного строения» в «теоретических» обобщениях фиксировалась цель воспитания человека, для которого единство помыслов, чувств, дел и воли определялось промыслом Бога. Поэтому в святоотеческих педагогических построениях и учениях воспитуемый воспринимался одновременно как свободная личность и как личность, которая находится во власти промысла.
Представление о свободе воли человека как заданной божественным промыслом — одно из принципиальных отличий в понимании божественного предопределения между западным и восточным христианством. Эта разница, безусловно, отразилась на западноевропейских и отечественных педагогических традициях. Понятие и явление свободы в педагогической теории и практике впоследствии стало необходимым условием воспитательного действа и в целом всего образования. Такое воззрение в дальнейшем повлияло на развитие отечественной педагогической мысли, поэтому провиденциалистская идея воспитания, выступая в качестве устойчивого воспитательного феномена, была основанием древнерусской педагогической мысли, ищущей цельности бытия человека как условия его приближения к Богу и сопряжения интересов человека с пониманием Бога. Основанием древнерусской педагогической мысли провиденциалистская идея воспитания была еще и потому, что она являлась в трудах и речах государственных и религиозных деятелей, в устном народном творчестве и в избрании определенной переводной литературы, в иконописи и декоративноприкладном искусстве, одним словом, была некой обьективной реальностью.
Выступая в качестве устойчивого воспитательного феномена, идея провиденциализма даже в XVIII в. не «пропускала» многочисленные философские новации, приходящие в Россию из Европы. Несмотря на появление в ученой среде новых концепций —таких, как теория естественного права и общественного договора, провиденциальное отношение к миропорядку по-прежнему имело силу. Однако идея божественного промысла зазвучала по-новому, «по-светски», в секуляризированной философии и культуре, где стала безрелигиозной опорой. Но все же по существу она была возвращением к прежней истине, к прежнему откровению о человеке. Отечественная педагогическая мысль XVIII в., несмотря на влияние секуляризированной философии, исключить провидение из воспитательного процесса не могла. Педагогическое и богословское знание по-прежнему строилось на одной основе. Для богословия это было приближением к познанию божественного промысла, для педагогического построения — бесконечное приближение к обьективному знанию, что по сути своей для человека той эпохи было одним и тем же. Во многом этому способствовала идеологическая платформа Феофана Прокоповича, который, продолжая идею понимания мироустройства в русле провиденциалистского толкования, представлял итог прошлой и настоящей жизни как сумму поступков, продиктованных Богом. Поэтому в представлении Прокоповича ответственность и страх перед Богом
выступали естественным законом воспитания и развития. Подобная провиден-циалистская концепция вполне соответствовала задачам, стоящим перед отечественной педагогической практикой XVIII в. Использование в данной схеме Бога как основы воспитания было вполне закономерным.
В это время провиденциалистская идея воспитания получила свое развитие в трудах М. В. Ломоносова и Г. С. Сковороды. Развитие провиденциалистской идеи воспитания в этот период связано и с появлением православной педагогики, у истоков которой стояли свт. Дмитрий Ростовский и свт. Тихон Задонский.
Начиная с 30-х гг. XIX в. в отечественной философско-педагогической мысли, представленной К. С. Аксаковым, Е. Н. Трубецким, А. С. Хомяковым, идея провиденциализма вновь связала проблемы воспитания с проблемами существования человека, его места в мире и его свободы. На основе идеи провиденциализма возник феномен духовного роста человека, что определило новый взгляд на воспитание как движение человека к духовным высотам. Квинтэссенцией воспитательного идеала этого времени стали ценностные ориентации православной догматики, где Бог есть добро, а зло — отступление от Бога. Это позволило вывести провиденциальный принцип воспитания, согласно которому Бог становился катализатором педагогического воздействия. Вместе с тем провиденциализм в это время не мог не претерпеть изменения. Концепция Бога-творца и покровителя в своем ортодоксальном понимании в условиях светского просвещения несколько поблекла. Наступило время, которое Г. В. Фло-ровский охарактеризовал как период «логического провиденциализма»3. Теперь мир представлялся как реализация некоего разумного плана и рассматривался как стремящийся в своем развитии к своему первоисточнику — «абсолютной идее», чтобы доказать, что он не мог не возникнуть таким, каким его знает человечество. Все это привело к детерминизму, в котором понятие промысла Бо-жия облеклось в другую формулировку по форме, а не по сути. В связи с этим отечественная педагогическая мысль, начиная с 30-х гг. XIX в., связывалась с ортодоксальным характером и провиденциальным пониманием человеческого существования, соответственно воспитательная цель исходила из представления о двойственном предназначении человека — быть членом гражданского общества и Царствия Божия.
Со второй половины XIX в., особенно к началу XX столетия, в русской социально-философской мысли резко обозначились полярные подходы к представлениям о человеке и его воспитании. В парадигме этих представлений прослеживается мысль о предопределенности как различных явлений в жизни человека, так и его природно-божественной эволюции, в которой немаловажное место отводилось воспитанию. Подобная тематика и проблематика представлена в трудах В. С. Соловьева, К. П. Победоносцева, В. В. Розанова, Н. Ф. Федорова, а к началу XX в. — П. А. Флоренского, С. Н. Булгакова, Н. А. Бердяева. В это время произошло становление педагогической традиции, связанной с ориентацией всех практических советов учителю, всех достижений педагогики на требования божественного промысла.
3 Флоровский Г. В. О патриотизме праведном и греховном // Русская идея. М., 1994. С. 7В.
102
К числу наиболее ярких педагогических трудов первой половины XIX в. по части провиденциального осмысления воспитания относятся труды архиепископа Евсевия (Е. П. Орлинского), В. Ф. Владиславлева, А. Л. Громачев-ского, П. Д. Юркевича, С. А. Рачинского, М. А. Куплетского, А. П. Мальцева, М. А. Олесницкого, С. А. Соллертинского. Они разработали теорию воспитания, в которой конкретно-научное знание о человеке интерпретировали в свете провиденциалистских представлений и ценностей. Общим для мыслителей этого времени было стремление обосновать влияние божественного промысла на социальную и личностную значимость воспитания. Поэтому провиденциалистская идея воспитания намечала общие ориентиры в отечественной педагогике и выступала своего рода идейным фоном, на котором решались вопросы образования и воспитания.
Все это привело к тому, что во второй половине XIX в. в общественнонаучном сообществе постепенно сформировалась концепция провиденциально ориентированного воспитания как единый замысел индивидуального и коллективного поиска провиденциалистских смыслов воспитания.
Связь божественного промысла и воспитания поддерживалась в сознании мыслителей и педагогов и после 1917 г. После того как многие отечественные мыслители и педагоги оказались в эмиграции, провиденциалистская идея воспитания получила не только свое дальнейшее развитие, но и глубокое смысловое обоснование в педагогике российского зарубежья. Значительное место в рассмотрении провиденциалистских смыслов воспитания в этот период отведено в философских трудах Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, И. А. Ильина, Н. О. Лос-ского, С. Л. Франка и других. Развитие провиденциалистской идеи воспитания в отечественной педагогике в это время в первую очередь связано с педагогическим наследием В. В. Зеньковского.
Провиденциалистские смыслы в педагогике российского зарубежья аккумулировали творческое осмысление воспитания человека как спасение от грядущего апокалипсиса. Поэтому педагогической целью становилось формирование национального мировоззрения, составными компонентами которого выступало представление о предопределении и назначении человека. Провиденциалист-скими ориентирами воспитания становились такие общечеловеческие ценности, как любовь, внутренняя свобода, вера, совесть, представляющие исток и содержание духовного богатства.
Таким образом, в первой половине XX в. в научном сообществе окончательно утвердилась концепция провиденциально ориентированного воспитания как некий мыслительный продукт научного творчества, как новое теоретическое положение. В этой концепции обозначились исходные положения, принципы, установки, несущие в себе провиденциалистские ориентиры воспитания, — в ней сфокусировались новые мировоззренческие и методологические горизонты педагогической науки.
Однако в середине XX в., точнее в его 60-е гг., в отечественной педагогике культурно-педагогическая традиция, связанная с провиденциалистскими смыслами воспитания, несколько «затихла». Это «затишье» произошло по объективным причинам: ушли из жизни В. В. Зеньковский, И. А. Ильин, Н. А. Бердяев
и другие мыслители, а новое поколение педагогов еще не дошло до понимания провиденциалистских смыслов человеческого становления, развития и воспитания. Но уже во второй половине 80-х гг., особенно в 90-е гг. XX в., когда начинается возрождение религиозно-педагогической традиции, основные концептуальные положения провиденциально ориентированного воспитания, сформировавшиеся ранее, вновь зазвучали с особым настроем в педагогических системах ученых, а также проявились в нетрадиционных формах и методах организации обучения и воспитания педагогов-практиков. Промыслительная интенция воспитания попала в центр внимания Л. Н. Беленчук, М. С. Жирова, Н. В. Маслова, Т. И. Петраковой, о. Георгия (Е. В. Шестуна), М. Ю. Ширмановой, О. Л. Януш-кявичене. В нач. XXI в. провиденциалистская идея воспитания возрождается в нетрадиционных формах и методах организации обучения и воспитания, разрабатываемых А. В. Бородиной, В. М. Екименковой, Н. С. Маляковой, О. М. Потаповской, Л. В. Суровой и другими.
Таким образом, в нач. XXI в. возрождающаяся и развивающаяся в новых условиях концепция провиденциально ориентированного воспитания, как и прежде, утверждается в исходных положениях, принципах, установках — в едином замысле индивидуального и коллективного научно-практического поиска провиденциалистских смыслов воспитания. Концептуальные положения общей методики провиденциально ориентированного воспитания в наше время направлены на умение работать в современном образовательном пространстве, анализировать и оценивать провиденциалистские смыслы и духовно-нравственные явления и категории как в контексте общей культурнопедагогической традиции, так и в современном педагогическом контексте.
Подводя общий итог, отметим, что провиденциалистские смыслы на протяжении веков при каждой попытке понять сущность и цель воспитания, значение и содержание педагогического действа, назначение и природу человека экстраполировали в отечественную педагогическую мысль равно необходимые и равно важные функции в отношениях человека с миром. Осмысление про-виденциалистской идеи воспитания в отечественной педагогической мысли XI — нач. XXI в. не только объясняет культурно-педагогическую традицию российского образования, имеющего глубокий и широкий путь развития, но и расширяет его границы и параметры, позволяет рассматривать его как всеобщую онтологическую форму развития человека, общества и мироздания.
Ключевые слова: провиденциалистская идея воспитания, отечественная педагогическая мысль, концепция провиденциально ориентированного воспитания.
PrOVIDENTSIALISTSKY IDEA OF EDUCATION IN DOMESTIC PEDAGOGICAL THOUGHT XI — THE BEGINNINGS XXI CENTURY
M. Makarov
The article deals with the origins and particular development ofprovidentsialistskoy ideas of education in domestic pedagogical thought XI — the beginnings of XXI centuries. The author explores the idea of providentsialistskuyu education, on the one hand, as a phenomenon associated with the notions of Christianity, on the other — both formed the phenomenon of educational thought, associated with global social and spiritual processes. Particular attention is drawn to the relationship and relevance of pedagogical constructs and providentsialistskih provisions. The author concludes that as a result of a deep and broad development of ideas providentsialistskoy education in this domestic pedagogical thought emerged the concept of providential oriented education.
Keywords: providentsialistskaya idea of education, the national educational thought, the concept of providential oriented education.
