CC BY
46
вербальной и невербальной. Невербальный сегмент категории концессивности включает в себя невербальные коды коммуникации: кинесические (мимика, взгляд, жесты), такесичес-кие (прикосновения, рукопожатие), проксемические (положение в пространстве). Невербальные сигналы, подобно словам, используются по-разному и имеют неоднозначное толкование, обладают денотативным (прямым) и коннотативным (ассоциативным) значениями.
К числу константных признаков категории концессивности мы относим следующие: 1) универсальность; 2) содержательная насыщенность, отражающая разные сферы социального опыта, общественной практики и культурных знаний; 3) динамичность, предполагающая непрерывное обновление знакового состава категории. Важными характеристиками категории кон-цессивности являются многообразие, многоуровневость, многоБиблиографический список
плановость и масштабность. Категория концессивности не существует в сознании человека изолированно, она имеет совместные периферийные области с такими категориями как категории обусловленности, с модусными категориями (модальность, оценка, отрицание), лексическими, морфологическими, синтаксическими и другими категориями.
Таким образом, многоаспектный подход в исследовании категории концессивности позволяет условно интерпретировать содержание языковой категории, определить ее иерархическое строение, поскольку предусматривает систематизацию всех типов знаний, имеющих опору на познавательную деятельность человека. В свете когнитивной парадигмы лингвоментальная категория концессивности рассматривается как отражение определенных пластов человеческого опыта, зафиксированных в языке.
9.
10.
11.
12
13.
Языкознание. Большой энциклопедический словарь. - М., 1998.
Кацнельсон, С.Д. Категории языка и мышления: из научного наследия. - М., 2001.
Болдырев, Н.Н. Репрезентация знаний в системе языка // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2007. - № 4.
Апресян, В.Ю. Уступительность в языке // Языковая картина мира и системная лексикография. - М., 2006.
Берзина, Г.П. Функционально-семантическое поле уступительности в современном немецком языке: учеб. пос. к спецкурсу. - Новосибирск, 2007.
Кадырова, А.И. Отношения уступительности в современном английском тексте: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 1987.
Хилалова, Н.Г. Функционально-прагматический аспект блокирующей уступки в контексте бытового конфликтного дискурса в совре-
менном немецком языке: автореф. дис. . кандидата филол. наук. - Иркутск, 2004.
Бондарко, А.В. О стратификации семантики // Общее языкознание и теория грамматики. - СПб., 1998.
Караулов, Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М., 1987.
Кубрякова, Е.С. Что может дать когнитивная лингвистика исследованию сознания и разума человека // Международный конгресс по когнитивной лингвистике. - Тамбов, 2006.
Падучева, Е.В. О семантике синтаксиса. Материалы к трансформационной грамматике русского языка. - М., 1974.
Серебренников, Б.А. Роль человеческого фактора в языке: язык и мышление. - М., 1988.
Кубрякова, Е.С. Об установках когнитивной науки и актуальных проблемах когнитивной лингвистики // Вопросы когнитивной лингвистики. - 2004. - № 1.
Bibliography
1. Yazihkoznanie. Boljshoyj ehnciklopedicheskiyj slovarj. - M., 1998.
2. Kacneljson, S.D. Kategorii yazihka i mihshleniya: iz nauchnogo naslediya. - M., 2001.
3. Boldihrev, N.N. Reprezentaciya znaniyj v sisteme yazihka // Voprosih kognitivnoyj lingvistiki. - 2007. - № 4.
4. Apresyan, V.Yu. Ustupiteljnostj v yazihke // Yazihkovaya kartina mira i sistemnaya leksikografiya. - M., 2006.
5. Berzina, G.P. Funkcionaljno-semanticheskoe pole ustupiteljnosti v sovremennom nemeckom yazihke: ucheb. pos. k speckursu. - Novosibirsk, 2007.
6. Kadihrova, A.I. Otnosheniya ustupiteljnosti v sovremennom angliyjskom tekste: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. - M., 1987.
7. Khilalova, N.G. Funkcionaljno-pragmaticheskiyj aspekt blokiruyutheyj ustupki v kontekste bihtovogo konfliktnogo diskursa v sovremennom
nemeckom yazihke: avtoref. dis. ... kandidata filol. nauk. - Irkutsk, 2004.
8. Bondarko, A.V. O stratifikacii semantiki // Obthee yazihkoznanie i teoriya grammatiki. - SPb., 1998.
9. Karaulov, Yu.N. Russkiyj yazihk i yazihkovaya lichnostj. - M., 1987.
10. Kubryakova, E.S. Chto mozhet datj kognitivnaya lingvistika issledovaniyu soznaniya i razuma cheloveka // Mezhdunarodnihyj kongress po kognitivnoyj lingvistike. - Tambov, 2006.
11. Paducheva, E.V. O semantike sintaksisa. Materialih k transformacionnoyj grammatike russkogo yazihka. - M., 1974.
12. Serebrennikov, B.A. Rolj chelovecheskogo faktora v yazihke: yazihk i mihshlenie. - M., 1988.
13. Kubryakova, E.S. Ob ustanovkakh kognitivnoyj nauki i aktualjnihkh problemakh kognitivnoyj lingvistiki // Voprosih kognitivnoyj lingvistiki. -2004. - № 1.
Статья поступила в редакцию 18.01.14
УДК 81-119
Gogichev Ch.G. THE COGNITIVE MODELS AND THE PROCESS OF THEIR REALIZATION IN IDIOM SEMANTICS.
The article looks at the cognitive models and their role in forming of the categories of the subordinate level. The cognitive models associated with idioms reveal following properties: some of them can be taken as a reason for a further categorization process of an existing class or the meaning expressed by means of idioms can be considered as insufficient for a categorization change.
Key words: cognitive model, categories, subordinate level, idioms, categorization, potential semantic properties.
Ч.Г. Гогичев, канд. фил. наук, доц. каф. делового общения РЭУ им. Г.В. Плеханова, г. Москва,
E-mail: [email protected]
ПРОЦЕССЫ РЕАЛИЗАЦИИ КОГНИТИВНЫХ МОДЕЛЕЙ В ЗНАЧЕНИИ ИДИОМ
В статье рассматривается процесс формирования категорий субординатного уровня на материале идиом и связанных с ними когнитивных моделей. Соотнесение объекта/категории с когнитивным классификатором происходит в сигнификате, здесь осуществляется активация потенциальных когнитивных моделей, их потенциальный статус доказывается существованием субкатегорий, представляющих собой результат рекатегоризации соответствующей категории базового уровня. Не все потенциальные когнитивные модели могут служить основанием для образования нового класса, существуют категоризующие и некатегоризующие когнитивные модели.
Ключевые слова: идиомы, когнитивные модели, сигнификат, субкатегория, категоризация, когнитивный классификатор.
Исследование концептуальной системы, лежащей в основе семантики языковых единиц предполагает обращение к категориям, их структуре и признакам. В рамках когнитивной парадигмы сложилось понимание категории как отражения в сознании некоторого объекта в виде признаков, выраженных в денотате соответствующей языковой единицы и связанных с ним представлений, оформленных как когнитивные модели (в понимании Дж. Лакоффа). Каждая категория имеет как непосредственно связанные с ней когнитивные модели, так и потенциально относимые к ней представления. Например, для категории человек непосредственно связанными представлениями являются физические характеристики, обладание органами чувств. На основании этих признаков производится первичная категоризация объекта человек, представляющая собою некоторый образ, выраженный, например, на дорожных знаках или иных местах, требующих общего обозначения человека и когнитивные модели, отражающие общие свойства объекта, например, способность дышать. Категоризованный таким образом объект связан также с набором потенциальных характеристик (когнитивных моделей), являющихся основанием для дальнейшей (вторичной) категоризации этого объекта или его рекатегоризации/декатегоризации (ни рыба, ни мясо), т.е. процесс категоризации не заканчивается формированием некоторого класса, в дальнейшем происходит взаимодействие образованного класса с другими элементами концептуальной системы, что приводит к структурированию категории, образованию субклассов или участию данной категории в развитии другой категории, например, в рамках процесса метафоризации [1].
Целью нашей работы является исследование процессов обработки уже существующих категорий на материале идиом.
Экспликация некоторого признака в идиомах призвана «отдать» категоризацию слушающему для того, чтобы не возникала необходимость верификации мнения говорящего. Представление признака/когнитивной модели, необходимой для категоризации явления слушающим происходит путем отсылки к некоторым свойствам объекта, которые могут быть когнитивными моделями, связанными с денотатом, признаками денотата, моторной функцией, связанной с рассматриваемой категорией или выводом, связанным с образом, представленным во внутренней форме. Актуализация признака зависит от гештальта, в который включен денотат вспомогательного компонента. Как отмечал В.И. Абаев: «Именно в силу различий в мышлении, в мировоззрении мы видим часто, что одно и то же, по своей объективной сущности, явление или отношение может выражаться в различных средах совершенно различными способами и обратно. Различие заключено, разумеется, не в ощущении, а в осознании. По свойствам нашего сознания, отражающим свойства самой действительности, никакое новое явление или отношение, будучи нами воспринято в опыте, не остается изолированным, отделенным стеной от всего предшествующего опыта. В процессе осознания и наречения оно вводится нами в те или иные, прежде выработавшиеся семантические комплексы и таким образом занимает свое место в системе всей нашей осознанной, идеологизированной практики. .Независимо от нашего желания, в осознании и наречении нами вещей, явлений и отношений выявляется наше общественно детерминированное мышление, мировоззрение, идеология [2, с. 47]. Если, например, денотат вспомогательного компонента включен в гештальт «тонкие вещи», то следует предполагать реализацию признаков денотата, а не когнитивных моделей, связанных с ним. Важно отметить также порядок расположения компонентов в гештальте: на последующий компонент могут переноситься некоторые признаки предыдущего или месторасположение компонента может определять его признаки (ср. надпись на стадионе: gut -besser - Paulaner).
Роль вспомогательного объекта метафоры, в отличие от распространенного мнения, может заключаться не только в экстракции некоторых его признаков, но и в «импорте» отношения этой категории к другой категории, т.е. признака внешнего относительно данной категории, а также, например, пресуппозиции. Например, в осетинской идиоме йж тасжй бындз ратжхын джр нж ужнды (мимо него даже муха пролететь боится) класс, представляемый компонентом бындз (муха), сформирован для реа-
лизации востребованной культурой категории «безобидные вещи» и отношения к ней референта представленного идиомой значения. Идиома в данном случае выражает негативное отношение к данному классу, результатом чего является категоризация объекта в класс «галиу».
Процесс образования новых категорий на основе уже существующих элементов концептуальной системы мы называем рекатегоризацией. Рекатегоризацию можно определить как подвид категоризации/классификации, сущностной характеристикой которого является более жесткий путь классификации - если при первичной категоризации объект можно отнести к огромному количеству категорий на основании огромного количества признаков, то при рекатегоризации категорий-целей гораздо меньше, и они располагаются на суперординатном или субор-динатном уровне по отношению к исходному классу - например, неизвестный объект можно классифицировать как стол, стул или холодильник, однако, уже категоризованный объект, к примеру, «человек» к классу холодильников уже никак нельзя отнести. Вторичная категоризация или рекатегоризация является ключевым порождающим основанием для формирования идиом и единиц вторичной номинации. Первичная категоризация может быть обусловлена как наличием явления в окружающем мире, а, следовательно, и соответствующей категории в сознании, так и ментальными артефактами, такими как изящество, а вторичная категоризация вызвана проявлением у объекта одного из потенциально реализуемых признаков/когнитивных моделей и необходимостью их фиксации и, следовательно, рекатегоризации объекта. Например, в приведенной метафоре, свойство «незаметность», ассоциируемое с вспомогательным объектом «Бен Ладен», приводит к образованию субкатегории в классе «банкноты, относящиеся к валюте евро»:
Купюры в €500 по прозвищу «Бен Ладен» могут изъять из оборота
Аналитик Bank of America Асанасиос Вамвакидис предложил Европейскому центральному банку вывести из обращения купюры достоинством в €500, получившие прозвище «Бен Ладен» за то, что все знают об их существовании, но многие никогда их не видели, пишет The Wall Street Journal.
(Новости на mail.ru [Э/р]. - Р/д: http://news.mail.ru/politics/ 12683113/?frommail=1 (дата обращения 19.10.2013).
Потенциально реализуемая и релевантная для рекатегоризации когнитивная модель обусловлена особенностями данной культуры [3] и, в отличие от первичной категоризации носит характер о б у с л о в л е н н о с т и, поскольку обработка категории происходит на основе ее соотнесения с когнитивными классификаторами. (Дж. Лакофф, З.Д. Попова, И.Д. Стернин). Реализация отношения «категория - когнитивный классификатор вес, рост» для класса «человек» на основании необразных лексических средств приводит к субкатегоризации типа «толстый человек», «высокий человек», а образность, в особенности, привлечение сложных образов, представленных во внутренней форме идиом, «уводит» категоризацию объекта на самые нижние уровни концептуальной системы, где к значению присоединяются дополнительные семантические признаки и разные типы оценочности, например, «облитый ванильным мороженым Чингисхан»:
Рак-богомол - одно из самых удивительных созданий подводного мира. Он выглядит просто великолепно и обладает невероятной способностью различать огромное количество цветов, которые не может видеть человек. И при этом рак-богомол
- совершенная машина убийства. Он как будто облитый ванильным мороженым Чингисхан (Fishki [Э/р]. - Р/д: http://fishki.net/ comment.php?id=136179 (дата обращения 12.04.2013).
Положение о детерминированности восприятия не отрицает реальности концептуальной системы: «Система лексики формируется как результат обработки нашим сознанием материала реальной жизни и реального мира. Эта обработка, включающая операции селекции, обобщения и классификации, бывает разной в зависимости от уровня общественного и культурного развития. Но она никогда не отрывается от своей почвы: от реального мира и происходящих в нем явлений» [2, с. 41]. Соотнесение объекта/категории с когнитивным классификатором может
диктоваться необходимостью выработки сценария поведения по отношению к объекту, выявления способа взаимодействия с ним. Такое соотнесение происходит в сигнификате - одном из основных блоков значения, на который воздействует когнитивный классификатор. Здесь осуществляется активация когнитивных моделей, которые, в отличие от задействованных структур, находятся в потенциально активном состоянии. Их потенциальный статус доказывается существованием субкатегорий, представляющих собой результат рекатегоризации соответствующей категории базового уровня, образующейся вследствие активации некоторой потенциальной когнитивной модели, например, человек (категория базового уровня) - коломенская верста (субкатегория, являющаяся результатом активации потенциальной когнитивной модели - «объект очень высокого роста»).
Процедура рекатегоризации может быть представлена следующим образом: активируется когнитивный классификатор, относящийся к некоторой категории, обладающей потенциальными когнитивными моделями, характеризующими разное отношение к когнитивному классификатору после выявления этого отношения происходит рекатегоризация объекта и пересмотр функций применимых к нему. Например, в осетинском языке одним из когнитивных классификаторов категории «человек» является концепт «дагъдау» (прибл. обычай, порядок), в сигнификат (состав когнитивных моделей) этой категории входят потенциальные когнитивные модели «объект соблюдает/не соблюдает «№ гъдау». Оказываясь в ситуациях, регулируемых «дагъдау», человек дает основания для фиксации своего отношения к данному регулятору и, следовательно, для соответствующей рекатегоризации и изменения отношения окружающих к себе. В процессе рекатегоризации образуется субкатегории «жгъдауджын/жнж гъдау ад№ймаг» (прибл. порядочный/непорядочный человек), в структуре которых происходят изменения, отражающиеся как в денотате, так и в сигнификате выражающих эти субкатегории языковых единиц. Прежде всего, это, как известно, более насыщенный признаками денотат. Кроме того, это, напротив, сокращенный сигнификат - меньший набор когнитивных признаков, и расширенный спектр эмоциональных отношений.
Однако не все потенциальные когнитивные модели могут служить основанием для образования нового класса. Мы выделяем категоризующие и некатегоризующие когнитивные модели. Отличие вторых от первых заключается в темпорарности представленного и предицируемого объекту признака, например, идиома, описывающая рост человека, является категоризующей, см. коломенская верста, а осет. &хсг& каст фжкжнын- бросить на кого-либо быстрый взгляд - не является основанием для категоризации объекта, так как элемент «действие» структуры «объект - действие», представленный значением данной идиомы, выражен темпорарным признаком, не влияющим на категоризацию объекта. Когнитивные модели, находящиеся в области потенциальных признаков, актуализируются при соотнесении с когнитивными классификаторами, на их основании происходит первичная категоризация (на базовом уровне категоризации), а в дальнейшем и последующая категоризация, обуславливающая движение объекта вниз по уровням концептуальной системы в процессе насыщения признаками. По мнению Н.Д. Арутюновой: «Суть предиката состоит в обозначении и оценке статических свойств и динамических проявлений предметов действительности, их отношений друг к другу» [4, с. 10]. Суть предиката, выраженного идиомой заключается в э к с п л и к а -ц и и р е к а т е г о р и з у ю щ е й к о г н и т и в н о й м о д е л и, например, в предложении Петя идет в школу (обозначение некатегоризующих динамических проявлений) нет никаких оснований для рекатегоризации Пети - он остается самим собой, а в предложение У Пети семь пятниц на неделе или Петя -голова садовая (обозначение категоризующих динамических проявлений) дает основание для отнесения субъекта высказывания к субкатегориям «легкомысленный человек» и «рассеянный человек» соответственно.
Таким образом, процедуру обработки когнитивной модели, выраженной во внутренней форме идиом можно представить
Библиографический список
следующим образом: называние признака/когнитивной модели (релевантного в данной культуре, соотносимого с одним из когнитивных классификаторов) - обращение к гештальту, в который включен признак/когнитивная модель/денотат
- предикация признака в когнитивную структуру исходной категории - рекатегоризация/субкатегоризация.
Процесс обработки категоризующих и некатегоризующих когнитивных моделей представлен, например, в романе Н.В. Гоголя «Мертвые души», когда возникает необходимость категоризации некоторого объекта: даны образцы когнитивных моделей, привлекаемых для рекатегоризации человека (в каком тулупчике ходит, и к какой Аграфене Ивановне наведывается, и что любит покушать), образуется авторская категория (дама, приятная во всех отношениях), называются ее признаки (когнитивные модели), послужившие основанием для образования этой категории (это название она приобрела законным образом, ибо, точно, ничего не пожалела, чтобы сделаться любезною в последней степени), несмотря на то, что существовали признаки, препятствовавшие подобной категоризации (Хотя, конечно, сквозь любезность прокрадывалась ух какая юркая прыть женского характера! и хотя подчас в каждом приятном слове ее торчала ух какая булавка! а уж не приведи бог, что кипело в сердце против той, которая бы пролезла как-нибудь и чем-нибудь в первые), однако, следующие основания для окончательного решения все-таки перевешивают (Но всё это было облечено самою тонкою светскостью, какая только бывает в губернском городе. Всякое движение производила она со вкусом, даже любила стихи, даже иногда мечтательно умела держать голову, и все согласились, что она, точно, дама приятная во всех отношениях):
«В этом доме жила искренняя приятельница приехавшей дамы. Автор чрезвычайно затрудняется, как назвать ему обеих дам таким образом, чтобы опять не рассердились на него, как серживались встарь. Назвать выдуманною фамилией опасно. Какое ни придумай имя, уж непременно найдется в каком-нибудь углу нашего государства, благо велико, кто- нибудь носящий его, и непременно рассердится не на живот, а на смерть, станет говорить, что автор нарочно приезжал секретно с тем, чтобы выведать всё, что он такое сам, и в каком тулупчике ходит, и к какой Аграфене Ивановне наведывается, и что любит покушать. ... А потому, для избежания всего этого, будем называть даму, к которой приехала гостья, так, как она называлась почти единогласно в городе N., именно дамою приятною во всех отношениях. Это название она приобрела законным образом, ибо, точно, ничего не пожалела, чтобы сделаться любезною в последней степени. Хотя, конечно, сквозь любезность прокрадывалась ух какая юркая прыть женского характера! и хотя подчас в каждом приятном слове ее торчала ух какая булавка! а уж не приведи бог, что кипело в сердце против той, которая бы пролезла как-нибудь и чем-нибудь в первые. Но всё это было облечено самою тонкою светскостью, какая только бывает в губернском городе. Всякое движение производила она со вкусом, даже любила стихи, даже иногда мечтательно умела держать голову, и все согласились, что она, точно, дама приятная во всех отношениях. Другая же дама, то-есть приехавшая, не имела такой многосторонности в характере, и потому будем называть ее: просто приятная дама» [5].
В заключение хотелось бы сформулировать выводы из проведенного анализа: вторичная категоризация или рекатегоризация является ключевым порождающим основанием для формирования идиом и единиц вторичной номинации; соотнесение объекта/категории с когнитивным классификатором происходит в сигнификате, здесь осуществляется активация потенциальных когнитивных моделей, их потенциальный статус доказывается существованием субкатегорий, представляющих собой результат рекатегоризации соответствующей категории базового уровня; не все потенциальные когнитивные модели могут служить основанием для образования нового класса, существуют кате-горизующие и некатегоризующие когнитивные модели. Отличие вторых от первых заключается в темпорарности представленного и предицируемого объекту признака.
1. Гогичев, Ч.Г. О структуре классов «Интеллект человека» в немецком и осетинском языках // Мир науки, культуры, образования. -2011. - № 3.
2. Абаев, В.И. Язык как идеология и язык как техника / Избранные труды. - Владикавказ, 1995. - Т. 2.
3. Гогичев, Ч.Г. Культура в семантике идиом // Вестник Северо-Осетинского государственного университета им. Коста Левановича Хета-гурова. - 2010. - № 1.
4. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека. - М., 1998.
5. Гоголь, Н.В. Мертвые души. - Т. 1. [Э/р]. - Р/д: http://az.lib.ru/g/gogolx_n_w/text_0140.shtml Bibliography
1. Gogichev, Ch.G. O strukture klassov «Intellekt cheloveka» v nemeckom i osetinskom yazihkakh // Mir nauki, kuljturih, obrazovaniya. - 2011.
- № 3.
2. Abaev, V.I. Yazihk kak ideologiya i yazihk kak tekhnika / Izbrannihe trudih. - Vladikavkaz, 1995. - T. 2.
3. Gogichev, Ch.G. Kuljtura v semantike idiom // Vestnik Severo-Osetinskogo gosudarstvennogo universiteta im. Kosta Levanovicha Khetagurova.
- 2010. - № 1.
4. Arutyunova, N.D. Yazihk i mir cheloveka. - M., 1998.
5. Gogolj, N.V. Mertvihe dushi. - T. 1. [Eh/r]. - R/d: http://az.lib.ru/g/gogolx_n_w/text_0140.shtml
Статья поступила в редакцию 18.01.14
УДК 811.161.1 '28
Gorovaya I.G. CONCEPTUAL FIELD OF «FAITH» AND ITS REPRESENTATION IN THE DIALECTAL PICTURE OF THE WORLD URAL COSSACKS. The Article is devoted to nuclear and peripheral concepts in the field of conceptual structure of «Faith», the analysis of means of conceptual representation of the field «Faith» in the dialect worldview Ural Cossacks.
Key words: concept, conceptual field, dialectal picture of the world, faith, Ural Cossacks.
И.Г. Горовая, канд. филол. наук, доц. каф. русской филологии и методики преподавания русского языка, Оренбургского гос. университета, г. Оренбург, E-mail: [email protected]
КОНЦЕПТУАЛЬНОЕ ПОЛЕ «ВЕРА» И ЕГО РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ В ДИАЛЕКТНОЙ КАРТИНЕ МИРА УРАЛЬСКИХ КАЗАКОВ
Статья посвящена выявлению ядерных и периферийных концептов в структуре концептуального поля «Вера», анализу средств репрезентации концептуального поля «Вера» в диалектной картине мира уральских казаков. Ключевые слова: концепт, концептуальное поле, диалектная картина мира, вера, уральские казаки.
Современное языкознание характеризуется становлением новой научной парадигмы, отмеченной возрастанием роли антропоцентрического, когнитивного и культурологического подходов к изучению языка. В связи с этим внимание исследователей сфокусировано на отражении в языке человеческого мировосприятия, на языке как орудии создания, трансляции, хранения и передачи языковых и культурных традиций (Н.Д. Арутюнова, Н.Н. Болдырев, А. Вежбицкая, С.Г. Воркачев, В.З. Де-мьянков, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, В.В. Колесов, Е.С. Куб-рякова, В.А. Маслова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, В.Н. Телия, РМ. Фрумкина и др.).
Частью общей национальной картины мира, выразителем национального мироощущения является диалектная языковая картина мира, которая имеет не только общие с национальной, но и «особенные, проявляющиеся в характере восприятия окружающего мира диалектным сообществом и в особенностях языковой репрезентации этого мира» [1, с. 68]. Так, диалектная картина мира обладает индивидуальным набором концептов, общенациональные концепты зачастую получают иную степень концептуализации и место внутри концептосферы. В связи с этим реконструкция отдельных фрагментов диалектной картины мира остается актуальной.
Целью нашего исследования является выявление ядерных и периферийных концептов в структуре концептуального поля «Вера» и анализ средств его репрезентации в диалектной картине мира [8] уральских казаков.
На формирование диалектной картины мира Урала оказали влияние многие факторы [2; 3], которые привели к тому, что был сформирован особый диалект уральских казаков с единством структурных элементов и богатым словарным составом. Именно лексический пласт, зафиксированный в составленном на материале современных говоров и письменных источников «Словаре говоров уральских (яицких) казаков» [4] отражает представление казаков о мире.
В диалектной картине мира уральских казаков концепт «Вера», являющийся одним из ключевых для понимания русского менталитета как специфического отношения к миру его носителей, репрезентируется посредством разнообразных способов номинации в рамках того или иного концептуального поля. Под концептуальным полем, вслед за Е.В. Добровольской [5, с. 16], мы понимаем совокупность семантически связанных
и экстралингвистически обусловленных элементов, представляющих в диахронии и синхронии фрагмент концептуальной системы говорящего социума, который отражает этническую шкалу ценностей, действующие культурные коды. Наиболее яркие и значимые для народа ассоциации составляют ядро концепта, а менее значимые - периферию. В разряд ядерных конструктов поля также попадает словообразовательное гнездо с исходным именем исследуемого концепта.
В толковых словарях русского языка слово «вера» трактуется как «1. Твердая убежденность в осуществлении чего-либо; уверенность в исполнении ожидаемого. 2. Уверенность в положительных качествах, достоинствах и т.д. кого-л. 3. Убежденность в реальном существовании бога (или чего-л. сверхъестественного, фантастического, связанного с ним) как основа мировоззрения и психологии религиозного человека» [6, с. 106].
В философии под верой понимается центральная мировоззренческая позиция и одновременно психологическая установка, включающая принятие определенных утверждений (например, о бытии и природе божества) и решимость придерживаться этих догматов вопреки всем сомнениям, оцениваемым как «искушения»; личное доверие к богу как устроителю жизни верующего, его руководителю, помощнику и спасителю во всех конкретных ситуациях, посылающему страдания и предъявляющему трудные требования для блага самого верующего; личную верность богу, на «служение» которому верующий отдает себя [7].
На основе анализа словарных дефиниций и лексем, зафиксированных в «Словаре говоров уральских (яицких) казаков» нами были выделены следующие компоненты, структурирующие концептуальное поле «Вера»: «вера», «бог», «святые», «духи-покровители», «человек верующий», «служители культа», «праздники, даты народного календаря», «старообрядчество», «святые места», «устройство храма» и др..
В центре этого поля находится концепт «вера», который дает ему имя, организует его и притягивает к нему другие концепты.
Ядро концепта «Вера» составляют лексемы вера и вероисповедание. Так, лексема «вера» в «Словаре говоров уральских (яицких) казаков» трактуется как ‘вероисповедание' (например: «Три веры: 1) благословенская, 2) бессвященская - мы, 3) свя-щенская - московская (постригание, довершение происходили)», «Две веры: старообрядческа и церковна», «Старообрядцы московской веры», «Отдали меня замуж за часовина, не нашей
