CC BY
86
УДК 347.918
ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ СУБЪЕКТОВ АРБИТРАЖНОГО ДОКАЗЫВАНИЯ
© Зубович М. М., 2010
Настоящая статья посвящена рассмотрению вопроса о взаимодействии между субъектами арбитражного доказывания. Автор обращает внимание на проблемы реализации состязательной модели арбитражного судопроизводства, которые возникают из-за отсутствия эффективного процессуального взаимодействия между субъектами процесса. Основным аспектом статьи является характеристика основных положений теории процессуального взаимодействия в арбитражном суде.
Ключевые слова: арбитражный процесс; социальное взаимодействие; правовая теория взаимодействия субъектов арбитражного доказывания; предпосылки для возникновения теории взаимодействия; понятие процессуального взаимодействия; теоретические основы теории взаимодействия; место теории взаимодействия в научной структуре.
1. В условиях рыночной конкуренции российский арбитражный процесс часто предстает как способ оформления передела собственности, весьма серьезных потерь и приобретений в имущественной сфере участников экономического оборота. Поскольку произошли изменения в «философии гражданского оборота», который теперь строится на самостоятельном и ответственном ведении дел самими участниками оборота [1], последние, в рамках российского арбитражного процесса, должны быть готовы к неожиданностям. Это и отсутствие реального содействия в доказывании со стороны не всегда беспристрастного суда, порой не очень квалифицированная помощь своих юрисконсультов, отсутствие эффективного «процессуального нивелирования» экономической мощи, опытности, а зачастую и цинизм их процессуальных противников1, «криминальные атаки» суда со стороны отдельных представителей бизнеса2. Принцип состязательности побуждает их быть бдительными и тщательно готовиться к «судоговорению», в ходе которого они под угрозой проигрыша дела должны доказать не только фактические, но и правовые основания своих требований и возражений; принцип диспозитивности порождает риск «добровольно-принудительного» отказа от судебной защиты вопреки интересам стороны, принцип равноправия сторон в процессе не обеспечивает их действительного равенства в силу возможной юридической и экономической «слабости» одной из сторон. Проблема видится в том, что новые нормативные
формы организации состязательного процесса в России автоматически не привели к возникновению на практике эффективного взаимодействия между субъектами арбитражного процесса.
Под взаимодействием в правоведении обычно понимают взаимное воздействие, взаимное влияние3. «Деятельность» понимают как динамическую систему взаимодействий субъекта с миром, в процессе которых происходят возникновение и воплощение в объекте психического образа и реализация опосредованных им отношений субъекта в предметной действительности, — важнейшая категория современного научного анализа.
Российский законодатель в последние годы, начиная со ст. 80 Конституции Российской Федерации, весьма активно использует в нормативных правовых актах термин «взаимодействие». Ряд федеральных законов и сотни подзаконных актов затрагивают регулирование взаимодействия тех или иных субъектов права. В то же время в этих нормативных правовых актах не раскрывается понятие взаимодействия субъектов, не используется концептуальный подход к правовому регулированию взаимодействия. Это и понятно, общеправовых исследований категории «взаимодействие» не проводилось4. Думается, пришло время сменить интуитивные представления на стройную научно-обоснованную систему понятий о взаимодействии, его целях и субъектах, стратегии, тактике и методах, формах и механизме взаимодействия в целом.
2. В современной философской литературе социальное взаимодействие рассматривается как процесс непосредственного или опосредованного воздействия социальных объектов друг на друга, в котором взаимодействующие стороны связаны циклической причинной зависимостью; подчеркивается, что взаимосвязь предметов и процессов действительности существует и обнаруживается только в процессе их взаимодействия на всех структурных уровнях — от ядерного до метагалактического, т. е. имеет универсальный характер [2]. Термином «социальные объекты» при этом обозначается самый широкий круг объектов, т. е. явлений, предметов, процессов, субъектов, участвующих во взаимодействии. С традиционных позиций теории познания — «процесс познания предполагает не только взаимодействие человека с природой, но и отношения между различными субъектами. Это означает, что субъектно-объектные отношения всегда вплетены в систему субъектно-субъектных связей» [3].
Принципиальное значение для интеллектуальной ситуации второй половины XX в. приобретает оппозиция натуралистического и деятельностного подходов: первый рассматривает мир (универсум) как природу, данную (или берущуюся) в субъект-объект-ных познавательных схемах, а второй — как мир мышления и деятельности, требующих привлечения различных схем знания [4]. Одна из особенностей современного социально-гуманитарного познания состоит в постоянном включении в его предмет субъекта, человека; главная же задача такого познания — понять другого субъекта как «субъективно-деятельное начало»; в настоящее время происходит резкое изменение субъект-объектных отношений в сторону субъективного фактора, в связи с чем как никогда актуально звучит афоризм Л. Фейербаха: «Человек — центр всей методологии» [5].
Несмотря на то, что в большинстве своем субъектами арбитражного процесса выступают организации, в субъективно-деятельностном аспекте реальное процессуальное взаимодействие преимущественно осуществляется людьми, представляющими эти организации.
С учетом изложенного предлагаемая нами в качестве теоретико-методологической основы процессуального взаимодействия исследовательская стратегия может быть обозначена как «субъективно-деятель-
ная». Данным термином подчеркивается перенесение акцентов в исследовании на субъективные, «субъект-субъектные», «человеческие» аспекты рациональных юридических взаимодействий в сфере арбитражного процесса. Вместе с тем предлагаемый подход является лишь моментом, определяющим методологический фокус в синтезированных различных, но взаимодополняющих друг друга методологических подходах [6], т. е. предполагает определенным образом сфокусированное использование всего современного дисциплинарно-ценностного, логико-методологического и философского арсенала, в том числе — диалектического метода в качестве гносеологической основы.
3. В западных междисциплинарных исследованиях взаимодействие называют «витальным или основным принципом общества», в качестве нормативной структуры принципа взаимодействия называют «золотое правило», совокупность признанных норм; указывают, что функции взаимодействия в своем общем абстрактном виде почти неописуемы и не формулируются как теория, однако каждый все-таки осознает этот феномен и может в конкретной ситуации предвидеть связанные с этим последствия [7]. В то же время, как видим, построение теории взаимодействия в какой-либо частной сфере, лишенной абстрактного уровня, не исключается. Для того чтобы теория была принята научным сообществом, ее идеализация должна помогать решению хотя бы одной научно-практической задачи, в этом случае об истинности теории можно говорить относительно одних идеализаций, не отвергая при этом иные теории, созданные относительно других идеализаций5.
4. Процессуальной наукой на протяжении ряда лет были созданы предпосылки для возникновения правовой теории взаимодействия субъектов доказательственной деятельности в арбитражном процессе: с одной стороны, накоплением научных фактов реальных взаимодействий субъектов циви-листического процесса, с другой — предпринимавшимися попытками создания процессуальных учений и правовых теорий, в частности — «теории оптимизации судебного познания», «теории процессуального доказывания и правоприменения»6.
Предмет теории взаимодействия в первом приближении — это процессуальное взаимодействие субъектов доказательственной деятельности в арбитражном процессе. Важное значение имеет также методология
теории взаимодействия. В современной науке исходят обычно из многоуровневой системы методов, сама же методология предстает как многоуровневая, сложная, субординированная система не только способов и приемов, но и принципов научного исследования [8]. Отмечается необходимость сфокусированности методологической системы для любой профессионально корректной стратегии, синтезирующей различные методологические подходы [9].
Наука российского судебно-арбитражного права, несмотря на свою молодость, претендует на свой предмет и свой автономный стиль исканий. К числу дисциплинарных принципов, свойственных науке арбитражного процесса, можно отнести:
а) нетерпимость российских процессуалистов к ущемлению процессуальных прав и их гарантий, которые и составляют суть процессуальной формы;
б) принцип процессуальной толерантности: процессуалисты, так или иначе, должны терпимо относиться к версиям сторон арбитражного процесса, заранее допуская их возможную неадекватность;
в) принцип адекватности: выстраивая
идеальную модель арбитражного судопроизводства, ученый-процессуалист исходит из реально существующих социально-правовых явлений и стремится к созданию адекватных средств их регулирования [10];
г) тяготение процессуальной науки к эволюционному пути развития;
д) принцип «деятельностной активности» субъектов состязательного цивилистическо-го процесса: процессуальные исследования в постсоветский период ведутся через призму идей состязательности и диспозитивно-сти', во главу угла ставится «состязательная модель», переход к которой, как полагают, должен определить, в конечном счете, решение всех остальных вопросов и характер закрепляемых юридических фактов — действий участников процесса [11].
5. В глобальном плане состязательность рассматривается как правовая форма сосуществования «конкурирующих виртуальных миров», связанная с институционализацией самой сферы права (в т. ч. — состязательного судебного процесса как «клеточки состязательности») [12]. Весьма однозначны западные исследователи, которые констатируют, что судебный процесс «в своих управляющих функциях полагается, прежде всего, на частных индивидов, мотивируемых экономическим эгоистическим
интересом, а не на альтруизм или чиновников» [13]. Действительно, источником движения в цивилистическом процессе служит инициатива участвующих в деле лиц, в особенности сторон [14]. В некотором смысле распорядительное право, рассматриваемое как господство заинтересованного лица над судьбой арбитражного процесса, заключает в себе элементы власти в юридическом значении и, как опасаются некоторые ученые, может привести даже к «гипертрофизации частноправового начала» [15]. Необходимо учитывать, что АПК РФ с самого начала предусматривал «более диспозитивную модель поведения сторон в отличие от гражданского процесса» [16]. Нет сомнений, что отличительные особенности принципа дис-позитивности в арбитражном процессе вызваны теми правоотношениями, которые складываются в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности [17]. Именно конкурирующий частный правовой интерес8, наиболее высокая степень его самодеятельной реализации в арбитражном процессе специфицируют состязательную интерпретацию процессуальных явлений, преимущественно «дозволительный»9 стиль мышления арбитражных процессуалистов, чем и создается, наряду со спецификой научного предмета, самостоятельность науки арбитражного процесса.
6. Наряду с вышеназванными методологическими принципами в цивилистической процессуальной науке использовались такие методы исследования, как системный10, сравнительный [18], исторический [19], моделирования11, прогнозирования (проекции исходной модели в будущее) [20], формально-логический, конкретно-социологические
методы сбора и анализа эмпирических дан-12
ных и некоторые другие.
Рассмотренные методологические принципы могут быть названы также принципами исследовательской стратегии, применимой в теории процессуального взаимодействия.
При этом наиболее акцентированным в теории процессуального взаимодействия оказывается принцип деятельностной активности субъектов арбитражного процесса, охватывающий активность как заинтересованных в исходе разбирательства лиц, так и активность суда (судьи), заинтересованных в вынесении законных и обоснованных судебных актов.
7. Общетеоретической основой для теории взаимодействия в доказательственной
деятельности может стать предлагавшийся в теории права «широкий» подход, в соответствии с которым под правовым отношением понимается собственно реальное юридическое взаимодействие субъектов права, «специфическая форма социального взаимодействия субъектов права» с целью реализации законных интересов и достижения результата, предусмотренного источниками права или не противоречащего им [21]. Также следует учесть, что в качестве дополнительного подхода, расширяющего уже существующие в теории правоотношений представления, как полагают, «выступает анализ правового отношения “вглубь”, т. е. в направлении исследования социально-психологических аспектов» [22].
Важное значение для нашего исследования играет создание коммуникативной концепции права, в соответствии с которой правовая коммуникация представляет собой правовое взаимодействие между субъектами, возникающее на основе социальной интерпретации правовых текстов, как предоставляющих определенным субъектам коррелятивные правомочия и правообязанности, так и реализующих их в правовом поведении [23].
Механизм правовой коммуникации складывается из двух блоков:
1) социопсихического механизма действия права, т. е. механизма информационноценностного восприятия, интерпретации, легитимации правовых текстов, придания им правового значения;
2) нормативно-поведенческого правового механизма, что соответствует двум этапам правовой коммуникации: информационному и поведенческому.
Действительность, в которой мы живем, видится другими людьми в принципе такой же, и только поэтому можно вступать с ними в разнообразные коммуникативные отношения, в основе которых лежат прагматические мотивы. В связи с этим опознание нормы как правовой осуществляется путем ее личной текстуальной интерпретации индивидуумом, но через рациональное осмысление опыта ее функционирования в обществе в качестве нормы права. Средствами легитимации правовых текстов при этом выступают политическая система, религиозная и светская нравственность, общественное мнение, идеология и другие тексты культуры конкретного общества [24].
В современной научной трактовке отношение рассматривается как социальное, ес-
ли имеет место взаимная соотнесенность поведения участников такого отношения, иными словами, если оно коммуникативно. Социальная коммуникация включает стремление участников социального отношения осмыслить и понять ситуацию (ситуации). Правовое отношение представляет собой коммуникативное социальное отношение, субъекты которого соотносят свое поведение с принадлежащими им правами и обязанностями [25].
Понятия взаимодействия и правового отношения не идентичны, можно установить права и обязанности субъектов тех или иных правоотношений, но взаимодействия между ними не произойдет вовсе или будет осуществляться неэффективно. Прежде всего, ввиду «субъективного фактора» — люди, как реальные участники правоотношений, не имеют представления о механизме взаимодействия, его стратегиях, тактиках, методиках. Должно произойти осмысление не только прав и обязанностей, но и механизма их реализации во взаимодействии субъектов прав и обязанностей. Концептуальное правовое учение (теория правового взаимодействия) должно включать взаимодействие не только между органами власти, но и самых различных, в том числе «невластных» субъектов, имеющих определенный процессуальный статус (стороны, третьего лица и др.). Вот почему под процессуальным взаимодействием мы понимаем взаимно соотнесенные процессуальные действия (правовые коммуникации) всех участников процесса, осуществляемые путем реализации их прав и обязанностей, на базе осмысленных ими стратегических, тактических, методических (ситуационных) особенностей процессуального поведения, в целях разрешения правового спора.
8. Место теории процессуального взаимодействия в научной структуре. Альтернативы позиционирования правовой теории процессуального взаимодействия весьма разнообразны. Она может быть представлена:
а) как частная правовая теория, корреспондирующая общей теории процессуального взаимодействия субъектов доказательственной деятельности в любом судебном процессе;
б) как специальный подраздел теории процессуальных правоотношений;
в) как подраздел теории доказательств (теории судебного познания) в арбитражном судопроизводстве.
Предпочтительным видится последний из названных вариантов, поскольку он предполагает проведение более конкретизированных исследований. Подлежит также выяснению соотношение теории взаимодействия, с одной стороны, с другими разделами науки арбитражного процессуального права; с другой — с теорией доказательств, учением о методиках и тактиках арбитражного процесса. И
1. Арбитражный процесс : учеб.-метод. пособие / под ред. В. В. Яркова. М., 2001. С. 9.
2. Новейший философский словарь / сост. А. А. Грицанов. Минск, 1998. С. 139.
3. Диалектика процесса познания / под ред. М. Н. Алексеева, А. М. Коршунова. М., 1985. С. 15.
4. Новейший философский словарь. С. 526.
5. Основы философии науки : учеб. пособие для аспирантов / В. П. Кохановский, Т. Г. Лешкевич, Т. П. Матяш, Т. Б. Фатхи. Ростов н/Д, 2004. С. 514, 532-533.
6. Методологический синтез: прошлое, настоящее, возможные перспективы / под ред. Б. Г. Могильниц-кого, И. Ю. Николаевой. Томск, 2002. С. 4-6.
7. Шпренгер Г. Взаимодействие: соображения по поводу антропологического понимания масштабов справедливости // Государство и право. 2004. № 5. С. 20-21.
8. Основы философии науки. С. 324-325.
9. Методологический синтез: прошлое, настоящее, возможные перспективы. С. 4-9.
10. Фурсов Д. А. Институт злоупотребления правом в арбитражном процессе // Проблемы защиты прав и законных интересов граждан и организаций : материалы междунар. науч.-практ. конф. Сочи, 2002. Ч. 2. С. 80-81.
11. Ярков В. В. Юридические факты в механизме реализации норм гражданского процессуального права. Свердловск, 1992. С. 15, 175.
12. Марача В. Г. Конституционная власть в странах СНГ: институциональное разделение властей и социальный идеал устойчивого развития / В. Г. Марача, А. А. Матюхин // Кентавр. 1997. № 18.
13. Познер Р. А. Экономический анализ права : в
2 т. : пер с англ. / под ред. В. Л. Тамбовцева. СПб., 2004. Т. 2. С. 693-694.
14. Судебная власть / под ред. И. Л. Петрухина. М., 2003. С. 694.
15. Стрельцова Е. Г. Автономия воли в гражданском процессе // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. № 2. 2002-2003. СПб.,
2004. С. 55-56.
16. Арбитражный процесс : учеб.-метод. пособие для преп. С. 36.
17. Фурсов Д. А. Процессуальный режим деятельности арбитражного суда первой инстанции. М., 1997. С. 47.
18. См., напр.: Логинов П. В. Сущность государственного арбитража. М., 1968; Батлер У. Э. Сравнительная характеристика арбитражного процессуального законодательства России и хозяйственно-процессуального законодательства Беларуси / У. Э. Батлер, Н. Ю. Ерпылеева // Арбитражный и гражданский процесс. 2000. № 3.
19. См., напр.: Фурсов Д. А. Процессуальный режим деятельности арбитражного суда. М., 1997.
С. 5-24.
20. Ярков В. В. Будущее системы гражданской юрисдикции: попытка прогноза // Система гражданской юрисдикции в канун XXI века. Екатеринбург : Изд-во Гуманитар. ун-та, 2000.
21. Гревцов Ю. И. Правовые отношения и осуществление права. Л., 1987. С. 58; Общая теория государства и права. Т. 2. М., 2002. С. 418-419.
22. Гревцов Ю. И. Указ. соч. С. 62.
23. Поляков А. В. Коммуникативная концепция права (проблемы генезиса и теоретико-правового обоснования) : дис. ... д-ра юрид. наук в форме науч. доклада. СПб., 2002. С. 8; Он же. Общая теория права: Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода : курс лекций. СПб., 2004; Поляков А. В., Тимошина Е. В. Общая теория права : учебник. СПб., 2005.
24. Поляков А. В., Тимошина Е. В. Общая теория права : учебник. С. 274-280.
25. Там же. С. 23, 371-372.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 В России сформировался слой компаний-агрессо-ров, занимающихся поглощением компаний, для которых свойственны полная неразборчивость в способах нападения и отсутствие ограничений морального плана (см., напр.: Осиновский А. Д. Акционер против акционерного общества. СПб., 2003. С. 21).
2 Почти 50 % из числа опрошенных судей сталкивались с вмешательством в осуществление правосудия (см.: Кулешов Ю. И. Воспрепятствование осуществлению правосудия: проблемы уголовной ответственности и законодательной регламентации // Сиб. юрид. вестн. 2004. № 3. С. 55).
3 См.: Неновски Н. Към въпроса за съотношение-
то между правото и политиката [Электронный ресурс]. URL: http:// www.legaltheory.org/
index.php?rid=21&id=42; С. В. Никитин характеризует в качестве одной из форм взаимодействия судебных решений и нормативных правовых актов судебный нормоконтроль, подчеркивая при этом аспект воздействия (влияния) судебных решений на нормативные правовые акты (Никитин С. В. Судебный нормокон-троль в гражданском процессе и арбитражном процессе: вопросы теории и практики : автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2010. С. 14).
4 Вместе с тем все активнее ведутся отраслевые исследования этой категории (см., напр.: Кобзарев Ф. Взаимодействие основных участников уголовного судопроизводства: новые процессуальные условия и организационные потребности / / Рос. юстиция. 2003. № 12; Он же. Прокуроры и судьи о взаимодействии в сфере уголовного судопроизводства // Законность. 2006. № 8; Гимазов Р. Н. Процессуальные аспекты взаимодействия арбитражных и третейских судов : ав-тореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 2006; По-номаренков В. А., Яворский М. А. Виды и формы взаимодействия органов внутренних дел с религиозными объединениями / / Общество и безопасность. 2006. № 1), а также исследования в самых различных областях знания (см., напр.: Байбородова Л. В. Взаимодействие в разновозрастных группах учащихся. Ярославль, 2007; Рубин Ю. В. Конкуренция: упорядоченное взаимодействие в профессиональном бизнесе. М., 2006).
5 Петров Ю. А., Захаров А. А. Общая методология мышления. М., 2004. С. 47—48. В теоретико-познавательном контексте идеализация теории взаимодействия может быть осуществлена относительно нового типа организации правосудия — состязательного судопроизводства в арбитражном суде, в этом случае научно-практическая задача состоит в создании конструктов эффективной организации новых форм коммуникаций субъектов доказательственной деятельности в состязательном арбитражном процессе.
6 Подробнее о предпосылках см.: Зубович М. М. Введение в теорию взаимодействия субъектов доказательственной деятельности в арбитражном процессе // Российский ежегодник гражданского и арбитражного процесса. № 4, 2005 / под ред. В. В. Яркова. СПб., 2006. С. 327-338.
7 Идеи, существующие в правовой форме, обычно являются и идеями «как таковыми», идеями правосознания, идеями правовой науки. О возможном «сопряжении» принципов как объясняемой, так и объясняющей системы см., напр.: Лукман Н. Общество как социальная система. М., 2004. С. 69.
8 Нормы арбитражного и гражданского процессов должны быть (с созданием административной юстиции) существенно пересмотрены и сосредоточены преимущественно на реализации частного, а не публичного права (Судебная власть. С. 712, 716).
9 Гражданское судопроизводство соответствует гражданско-правовому типу правового регулирования, где и реализуется преобладающий в нем элемент - дозволение. (Сорокин В. Д. Правовое регулирование: Предмет, метод, процесс // Изв. вузов. Правоведение. 2000. № 4. С. 34-45); принципы АИП/УНИД-РУА транснационального гражданского процесса также, как утверждается, «главным образом ориентированы на гражданско-правовое мышление» («civil-law mentality»). См. раздел XI Введения Проекта для обсуждения № 2 (29 сентября 2003 г.) на сайте Американского института права: URL: http://www. ali^rg.
10 Протасов В. М. Гражданский процесс с пози-
ций системного подхода: Методологический аспект : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов, 1979; Юков М. К. Теоретические проблемы системы гражданского процессуального права : автореф. дис.
... д-ра юрид. наук. Свердловск, 1982; Шерстюк В. М. Система советского гражданского процессуального права. М., 1989. В современных исследованиях активно используется тезис системного подхода о возмож-
ности повлиять на эффективность всей судебной системы путем улучшения отдельных ее элементов (см.: Судебная система // Доклад о мировом развитии 2002 года. Создание институциональных основ рыночной экономики : пер. с англ. М., 2002. С. 131).
11 По сути, концептуальным моделям правосудия посвящено большинство работ российских и зарубежных процессуалистов. В то же время попытки экономико-математического моделирования, к сожалению, пока единичны, см.: Познер Р. А. Экономический анализ права. Т. 2. С. 742-753; Тамбовцев В. Л. Право и экономическая теория : учеб. пособие. М.,
2005.
12 См.: Цихоцкий А. В. Теоретические проблемы эффективности правосудия по гражданским делам. Новосибирск, 1997. С. 121. В теории права отмечается характерность социологического метода для отраслевых теорий доказательственного права. См., напр.: Новицкий В. А. Теория доказательственного права : монография в 2 т. Т. 1. М. ; Ставрополь, 2004. С. 63.
Interaction of Subjects of Showing in Arbitral Procedure
© Zubovich M., 2010
This article is aimed to considering the question of the interaction between of subjects of showing in arbitral procedure. The author pays attention to the problems of realization of contention model of arbitration proceedings, which arise from the lack of effective procedural interaction between the subjects of the process. The main aspect of the article is description of substantive provisions of theory interaction of procedure in arbitration.
Key words: arbitration proceeding; social interaction; legal theory of interaction of subjects of arbitration proceeding; pre-conditions for the origin of theory of interaction; concept of procedural interaction; theoretical bases of theory of interaction; place of theory of interaction in scientific structure.
