ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО МЕЖДУНАРОДНОГО СУДА ООН: ВСТРЕЧНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ (ОБЩАЯ ЧАСТЬ) Текст научной статьи по специальности «Право»

SCRIPTORIUM

JUSTICIA

Процессуальное право Международного Суда ООН: встречные требования (общая часть)

Сергей Пунжин*

Процедура предъявления встречных требований регулируется статьёй 80 Регламента Международного Суда. Современная практика Суда, относящаяся к встречным требованиям, стала оформляться начиная с постановления 1997 года в деле Применение конвенции о геноциде (Босния и Iерцеговина против Югославии). Встречное требование, по определению Суда, представляет собой правовой акт государства-ответчика, цель которого заключается в том, чтобы представить требование, «противостоящее» основному требованию государства-заявителя. Во всех делах, в которых предъявлялись встречные требования, государство-ответчик разделяло аргументы, выдвигаемые в защиту от обвинений, и встречные требования. Вопрос о приемлемости встречных требований решается в приоритетном порядке на основе изложения сторонами процесса своих взглядов в письменном виде. Третьи государства, имеющие право доступа к Суду, информируются о принятии решения в отношении встречных требований, которые признаны приемлемыми.

^Международный Суд, Регламент Суда, процессуальное право, встречные требования, условия приемлемости, судебная практика, средство защиты, устная процедура, права третьих государств

1.Понятие

Встречные требования представляют собой процессуальный инструмент, который существует во внутреннем праве многих государств. Он используется как в континентальной, так и англосаксонской системах права. В Российской Федерации общие правила предъявления встречного иска установлены в статье 137—138 Гражданского процессуального кодекса и статье 132 Арбитражного процессуального кодекса. Институт встречных требований известен целому ряду международных судов с универсальной1 и региональной2 юрисдикцией.

В практике Международного Суда ООН процедура предъявления встречных требований регулируется статьёй 80 его Регламента, в соответствии с которой:

1. Суд может принимать к рассмотрению встречное требование лишь в том случае, если оно подпадает под юрисдикцию Суда и непосредственно связано с предметом требования другой стороны.

2. Встречное требование предъявляется в контрмеморандуме и входит в число содержащихся в нём представлений, выносимых на разрешение. Независимо от решения, принятого Судом в соответствии с пунктом 2 статьи 45 настоящего Регламента3 относи-

* Пунжин Сергей Михайлович — кандидат юридических наук, сотрудник Правового департамента Секретариата Международного Суда ООН (Гаага, Нидерданды) (e-mail: [email protected]). Взгляды и мнения, изложенные в статье, представляют исключительно точку зрения автора и не обязательно отражают позицию учреждения, сотрудником которого он является.

1 Международный трибунал по морскому праву (ст. 98 Регламента).

2 Экономический Суд Содружества Независимых Государств (п. 38 Регламента), Суд Евразийского экономического сообщества (ст. 27 Регламента), Восточноафриканский суд (п. 31 Регламента), Суд Андского сообщества (ст. 59 Статута).

3 Пункт 2 статьи 45 предполагает возможность второго тура обмена состязательными бумагами, когда заявитель представляет ответ, а ответчик — реплику на ответ.

тельно подачи дальнейших состязательных бумаг, за другой стороной сохраняется право выразить в письменном виде своё мнение по поводу встречного требования в дополнительной состязательной бумаге.

3. В случае возражения в отношении применения пункта 1 или всякий раз, когда Суд сочтёт это необходимым, Суд принимает решение по этому вопросу после заслушания сторон4.

Встречные требования, применяемые в практике Международного Суда ООН, были в самом общем виде определены как «требования, которые ответчик представил против заявителя в контексте уже возбуждённого в Суде дела и в отношении которых ответчик желает получить решение Суда наряду с его решением по требованиям заявителя в этом деле»5. Это определение адекватно отражает существо встречных требований, и автор будет из него исходить для целей настоящей статьи.

2. Эволюция текста

Статут Постоянной палаты международного правосудия, принятый в 1921 года, не содержал каких-либо правил в отношении встречных требований (как, впрочем, не содержит таких правил и Статут Международного Суда). При разработке в 1922 году своего Регламента как процессуального кодекса суда, имеющего международную юрисдикцию, Палата опиралась, в том числе, на процессуальные нормы, применявшиеся национальными судами обеих основных систем права6. Одним из включённых в Регламент процессуальных инструментов, имеющих «национальные» корни, стали встречные требования. Однако в первом тексте Регламента вопрос о встречных требованиях был затронут лишь в самом общем виде. В частности, в пункте 4 статьи 40 (которая определяла элементы содержания состязательных бумаг сторон) устанавливалось, что контрмеморандум ответчика

может содержать встречные требования, если они подпадают под юрисдикцию Палаты. Изменения Регламента в 1926 и 1931 годах не затронули это положение, и только при его пересмотре в 1936 году правила, относившиеся к встречным требованиям, получили дальнейшее развитие и были выделены в отдельную статью (ст. 63). В частности, учитывая уже имевшуюся, хотя и ограниченную практику7, в дополнение к условию о наличии юрисдикции Палаты в отношении встречных требований было установлено, что 1) встречные требования могут быть заявлены в рамках дела, возбуждённого на основании одностороннего заявления; 2) встречные требования должны быть непосредственно связаны с предметом этого заявления. Кроме того, требование, которое «непосредственно не связано с предметом первоначального заявления» не рассматривалось как встречное и должно было быть предъявлено путём самостоятельного заявления и в дальнейшем рассмотрено в рамках отдельной процедуры или присоединено по решению Суда к первоначальной.

В первом Регламенте Международного Суда, который был принят в 1946 году, условия приемлемости встречных требований остались прежними, то есть встречные требования представляются в контрмеморандуме в рамках дела, возбуждённого на основании заявления, однако последняя часть статьи 63 была серьёзно переработана и её направленность полностью изменилась. В редакции Регламента 1946 года акцент был смещён с процедуры в отношении требования, которое «непосредственно не связано» с предметом заявления о возбуждении дела, то есть которое по определению не является встречным и которое, как следствие, по вполне очевидным причинам не должно рассматриваться в рамках нормы о встречных требованиях, в сторону урегулирования ситуации, когда наличие связи вызывает сомнение. При этом решение вопроса о том, следует ли рас-

4 Данный текст статьи на русском языке подготовлен автором на основе ее русских вариантов, размещённых на сайтах ООН и Международного Суда.

5 Thirlway H. Case Analysis: Counterclaims Before the International Court of Justice: The Genocide Convention and Oil Platforms Decisions // Leiden Journal of International Law. Vol. 12. Issue 1. March 1999. P 198.

6 Genet R. Les demandes reconventionnelles et la procédure de la Cour permanente de Justice internationale // Revue de droit internatio -nal et de législation comparée. Tome XIX. 1938. P 146.

7 Встречные требования были заявлены в деле Фабрика в Хожуве (Cour permanente de Justice internationale. Usine de Chorzow. Fond. Arrêt du 13 septembre 1928 // C.PJ.I. Série A. No. 17. P 36-39).

сматривать в таком случае требование, которое представлено как встречное, в рамках первоначальной процедуры оставлялось на усмотрение Суда. При пересмотре Регламента в 1972 году текст статьи остался прежним, изменился только её номер (ст. 68). В Регламенте 1978 года статья о встречных требованиях (она стала статьёй 80) была в значительной мере переработана, в частности было исключено положение о том, что встречные требования могут быть представлены только в делах, инициированных на основе заявления, но основные принципы приемлемости встречных требований остались по существу прежними, а именно: встречные требования могут предъявляться, если они непосредственно связаны с требованиями8 другой стороны, подпадают под юрисдикцию Суда и содержатся в контрмеморандуме. Сомнения относительно наличия «непосредственной связи» должны были разрешаться Судом9.

Ныне действующая редакция статьи 80 была принята 5 декабря 2000 года и вступила в силу 1 февраля 2001 года. Сохранив существо основных процессуальных принципов, относящихся к встречным требованиям, Суд серьёзно пересмотрел форму их выражения. В частности, условия приемлемости, которые ранее определялись через право стороны процесса на предъявление встречных требований, теперь представлены как критерии вынесения решения Судом. Тем самым была подчёркнута определяющая и активная роль Суда в процессе судопроизводства. При этом в формулировке нормы на первое место поставлены вопросы юрисдикции, а затем —

непосредственной связи (а не наоборот, как это было в прежней редакции), что соответствует основным принципам его процедуры: прежде чем переходить к решению каких-либо вопросов, Суд должен первоначально убедиться в наличии у него юрисдикции для их рассмотрения10.

Далее, в пункте 2 статьи 80 особо подчёркнуто право заявителя представить свои аргументы в отношении встречных требований. Дело в том, что процедура встречных требований меняет местами заявителя и ответчика в первоначальном процессе — в отношении встречных требований заявитель становится ответчиком и наоборот. В такой ситуации состязательные бумаги первоначального процесса становятся недостаточными, поскольку первоначальный заявитель не может возразить на встречные требования, сделанные ответчиком в контрмеморандуме (при одном туре состязательных бумаг) или ответить на аргументы в отношении встречных требований, развитые ответчиком в реплике на ответ (при двух турах). В связи с этим специально оговорено право заявителя по первоначальному делу представить свои взгляды в отношении встречных требований в дополнительной состязательной бумаге, которая представляется после контрмеморандума или реплики. Наконец, в пункте 3 разъяснено, что возражения другой стороны процесса против приемлемости встречных требований могут касаться вопросов как юрисдикции, так и непосредственной связи11. Кроме того, эти вопросы могут быть подняты самим Судом даже в отсутствие формальных возражений стороны спора12.

8 Ранее было — с «предметом заявления», но, поскольку ограничение в отношении того, что встречные требования могут быть представлены только в рамках дел, возбуждённых на основании заявления, было снято, соответственно была изменена и формулировка выражения о необходимости непосредственной связи.

9 Подробнее об эволюции текста Регламента Постоянной палаты, а затем Международного Суда относительно встречных требований (а также практики его применения) см.: Guyomar G. Commentaire du Règlement de la Cour internationale de Justice. Adopté le 14 avril 1978. Interprétation et pratique. Paris: A. Pedone, 1983. P 518—525; Torres Bernárdez S. La modification des articles du règlement de la Cour international de Justice relatifs aux exceptions préliminaires et aux demandes reconventionnelles // Annuaire français de droit international. Vol. 49. 2003. P 234—238; Rosenne Sh. Counter-Claims in the International Court of Justice // Essays on International Law and Practice by Shabtai Rosenne. Leiden: Martinus Nijhoff, 2007. P 272—276; Antonopoulos C. Counterclaims before the International Court of Justice. The Hague: T.M.C. Asser Press, 2011. P 37 — 49.

10 Правда, необязательно, что в каждом конкретном деле Суд будет следовать этой последовательности при определении приемлемости встречных требований. Исходя из практических соображений, если очевидно, что предмет встречного требования не связан с предметом основного требования, а вопросы юрисдикции не так однозначны, Суд, с целью экономии юридических средств, может вынести решение только на основании отсутствия «непосредственной связи». См. Cour Internationale de Justice. Certaines activités menées par le Nicaragua dans la région frontalière (Costa Rica c. Nicaragua); Construction d'une route au Costa Rica le long du fleuve San Juan (Nicaragua c. Costa Rica). Demandes reconventionnelles. Ordonnance du 18 avril 2013. § 38 (URL://http://www.icj-cij.org/ docket/files/150/17358.pdf).

11 Ранее текст предполагал возражения только против наличия непосредственной связи.

12 См. также: Rosenne Sh. The International Court of Justice: Revision of Articles 79 and 80 of the Rules of Court // Leiden Journal of International Law Vol. 14 (2001). Issue 1. P83-87; Torres Bernárdez S. Op. cit. P240-247.

3. Судебная практика

В практике Постоянной палаты международного правосудия встречные требования были представлены Польшей в деле Фабрика в Хожуве (Германия против Польши)13, Бельгией в деле Отвод воды из реки Маас (Нидерланды против Бельгии)14 и Литвой в деле Железная дорога Паневежис - Сал-дутискис (Эстония против Литвы). В отличие от первых двух дел, в третьем Палата не рассматривала ни приемлемость, ни существо встречных требований Литвы, поскольку она признала обоснованность одного из выдвинутых Литвой предварительных возражений и невозможность вынесения решения по существу требований Эстонии15.

Международный Суд впервые рассмотрел вопрос о встречных требованиях в деле Право на убежище16 в 1950 году17. Спустя два года было вынесено решение в отношении встречных требований США в деле Права граждан Соединённых Штатов Америки в Марокко18. После этого на протяжении 45 лет встречные требования ни в одном из дел не заявлялись.

Современная практика, относящаяся к встречным требованиям, стала оформляться в конце 1990-х годов. В своём контрмемо-

рандуме, датированном 23 июня 1997 года, встречное требование заявили США в деле Нефтяные платформы (Иран против США) , а 22 июля этого же года встречные требования были представлены Югославией в деле Применение Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (Босния и Герцеговина против Югославии). Международный Суд вначале вынес своё решение по поводу встречных требований Югославии19, а затем, чуть позже, встречного требования США20. В последующие годы встречные требования были представлены в делах Сухопутная и морская граница между Камеруном и Нигерией (Камерун против Нигерии)21, Военные действия на территории Конго (ДРКпротив Уганды)22, Юрисдикционные иммунитеты государства (Германия против Италии)23, Применение Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (Хорватия против Сербии)24, Определённая деятельность, осуществляемая Никарагуа в пограничном районе (Коста-Рика против Ника-

рагуа)25.

В двух из перечисленных выше дел (Камерун против Нигерии и Хорватия против Сербии) возражения против встречных

13 Cour permanente de Justice internationale. Usine de Chorzów. Fond. Arrêt du 13 septembre i928 // C.P J.I. Série A. No. i7. P ЗВ.

14 Cour permanente de Justice internationale. Prises d'eau à la Meuse. Arrêt du 2В juin 1937 // C.PJ.I. Série A/B. No.70. P28.

15 Cour permanente de Justice internationale. Chemin de Fer Panevezys-Saldutiskis. Arrêt du 2В février 1939 // C.P J.I. Série A/B. No.76. P7—9, 22.

16 Cour internationale de Justice. Droit d'asile (Colombie/Pérou). Arrêt du 2С novembre 1950 // C.I.J. Recueil 1950. P280 — 281.

17 Также в 1950 году в контрмеморандуме, представленном в деле Рыболовство (Великобритания против Норвегии), Норвегия оставила за собой право обратить к Великобритании требование о возмещении ущерба. Впоследствии Норвегия отказалась от предъявления такого требования. См. International Court of Justice. Pleadings. Fisheries (UnitedKingdom v. Norway). Vol. I. P576; Vol. IV P692.

18 International Court of Justice. Rights of nationals of the United States of America in Morocco (France v. United States of America) . Judgment of 27 August i952 // I.C.J. Reports i952. P203-2i2.

19 Cour internationale de Justice. Application de la convention pour la prévention et la répression du crime de génocide (Bosnie-Herzégovine c. Yougoslavie). Demandes reconventionnelles. Ordonnance du i7 décembre i997 // C.I.J. Recueil i997. P 243. Встречные требования в этом деле были впоследствии Югославией отозваны (Cour internationale de Justice. Application de la convention pour la prévention et la répression du crime de génocide (Bosnie-Herzégovine c. Yougoslavie). Ordonnance du i0 septembre 200i // C.I.J. Recueil 200i. P572).

20 International Court of Justice. Oil Platforms (Islamic ^public of Iran v. United States of America). Counter-Claim. Order of 10 March i998 // I.C.J. Reports i998. P! ЮЛ

21 Cour internationale de Justice. Frontière terrestre et maritime entre le Cameroun et le Nigeria (Cameroun c. Nigeria). Ordonnance du ЗС juin i999 // C.I.J. Recueil i999. P985-986.

22 Cour internationale de Justice. Activités armées sur le territoire du Congo (République démocratique du Congo c. Ouganda). Demandes reconventionnelles. Ordonnance du 29 novembre 200i // C.I.J. Recueil 200i. P660.

23 International Court of Justice. Jurisdictional Immunities of the State (Germany v. Italy). Counter-Claim. Order of 6 July 20i0 // I.C.J. Reports. P3i0.

24 International Court of Justice. Application of the Convention on the Prevention and Punishment of the Crime of Genocide (Croatia v. Serbia). Order of 4 February 20i0 // I.C.J. Reports 20i0. P3. Процедура в отношении приемлемости встречных требований в этом деле ещё продолжается.

25 Cour Internationale de Justice. Certaines activités menées par le Nicaragua dans la région frontalière (Costa Rica c. Nicaragua) ; Construction d'une route au Costa Rica le long du fleuve San Juan (Nicaragua c. Costa Rica). Demandes reconventionnelles. Ordonnance du i8 avril 20i3 (URL://http://www.icj-cij.org/docket/files/i50/i7358.pdf).

требований не выдвигались. В остальных пяти делах возражения касались всех трёх условий приемлемости (некоторых из них или в совокупности), определённых статьёй 80 Регламента. Так, в деле Босния и Герцеговина против Югославии в возражении отрицалось наличие непосредственной связи между встречными и основными требованиями; в деле Иран против США возражения были выдвинуты в отношении как юрисдикции Суда, так и непосредственной связи; в деле Камерун против Нигерии основное возражение касалось несоблюдение требований формы, предусмотренных в пункте 2 статьи 80 Регламента, а дополнительное — отсутствия непосредственной связи; в деле Германия против Италии возражение было основано исключительно на том, что встречное требование не подпадает под юрисдикцию Суда26.

Рассмотрев встречные требования и возражения, Суд признаёт встречные требования, соответственно, приемлемыми и составляющими часть судебного производства или неприемлемыми. В некоторых случаях решение Суда может выходить за рамки этой дихотомии. Например, в деле Определённая деятельность, осуществляемая Никарагуа в пограничном районе (Коста-Рика против Никарагуа) Никарагуа представила встречные требования в контрмеморандуме, направленном в Суд 6 августа 2012 года. Ранее же, 22 декабря 2011 года, Никарагуа возбудила против Коста-Рики дело, получив-

шее название Строительство дороги в Коста-Рике вдоль реки Сан-Хуан (Никарагуа против Коста-Рики). Первое встречное требование в деле Определённая деятельность имело содержание, практически совпадающее с одним из требований Никарагуа в деле Строительство дороги. Поскольку два дела были объединены27, постольку первое встречное требование Никарагуа оказалось «поглощённым» её основным требованием в другом деле. Таким образом, по мнению Суда, требование, представленное как встречное, подлежит рассмотрению в рамках объединённой процедуры как одно из основных требований Никарагуа. Соответственно, встречное требование как таковое теряет свой предмет и Суду не требуется принимать решение в отношении его приемле-мости28. Два других встречных требования Никарагуа были признаны неприемлемыми по причине отсутствия непосредственной связи с основными требованиями. Наконец, Суд признал, что нет необходимости рассматривать четвёртое встречное требование, касавшееся соблюдения Коста-Рикой временных мер, указанных Судом, так как это самостоятельное право Суда, не зависящее от того, представлена ли соответствующая просьба стороной в деле или нет29.

4. Содержание

Ещё со времен Постоянной палаты международного правосудия существовало понима-

26 В опубликованной ранее статье (Пунжин С.М. Процессуальное право Международного Суда ООН: решение вопросов приемлемости в рамках сопутствующего судопроизводства, при толковании и пересмотре решений // Международное правосудие. 2012. № 3(4). С. 49-60), в которой, помимо прочего, исследовался вопрос о понимании категории приемлемости в контексте встречных требований, автор отмечал, что только в 2010 году в деле Юрисдикционные иммунитеты государства (Германия против Италии) Суд впервые столкнулся с вопросом о юрисдикции применительно к встречным требованиям. Здесь можно усмотреть противоречие с утверждением о том, что в 1998 году в деле Нефтяные платформы Суд уже рассматривал возражение о том, что встречное требование не подпадает под юрисдикцию Суда. Напомним, однако, что в вышеупомянутой статье речь шла об особом понимании приемлемости для целей встречных требований в свете ее взаимосвязи с юрисдикцией Суда. В 1998 году такого вопроса не возникало, поскольку юрисдикционное возражение выдвигалось наряду с возражением об отсутствии «непосредственной связи» и решение о приемлемости встречного требования в деле Нефтяные платформы выносилось на основании совокупной оценки выполнения обоих критериев. В деле Юрисдикционные иммунитеты государства возражение об отсутствии у Суда юрисдикции применительно к встречному требованию было единственным основанием для просьбы о признании его неприемлемым. В этой ситуации Суд не мог разъяснить, что, в отличие от предварительных возражений, в которых возражения в отношении юрисдикции и возражения в отношении приемлемости представляют собой две разные категории, в рамках встречных требований приемле -мости охватывает условия как юрисдикции, так и непосредственной связи.

27 Суд объединил эти два дела, приняв самостоятельные постановления в каждом из них. См.: International Court of Justice. Certain Activities carried out by Nicaragua in the Border Area (Costa Rica v. Nicaragua). Joinder of Proceedings. Order of 17 April 2013 (URL:// http://www.icj-cij.org/docket/files/150/17350.pdf); Construction of a Road in Costa Rica along the San Juan River (Nicaragua v. Costa Rica). Joinder of Proceedings. Order of 17 April 2013 (URL://http://www.icj-cij.org/docket/files/152/17354.pdf).

28 Cour Internationale de Justice. Certaines activités menées par le Nicaragua dans la région frontalière (Costa Rica c. Nicaragua); Construction d'une route au Costa Rica le long du fleuve San Juan (Nicaragua c. Costa Rica). Demandes reconventionnelles. Ordonnance du 18 avril 2013. § 24 (URL://http://www.icj-cij.org/docket/files/150/17358.pdf).

29 Ibid. Par. 40.

ние природы встречных требований как процессуального инструмента в международном суде, посредством которого ответчик пытается добиться чего-то большего, чем просто отклонение направленных против него требо-ваний30. При этом, однако, подчёркивалось, что встречное требование представляет собой «прежде всего... средство защиты»31. В контексте конкретных обстоятельств из подобного понимания долго исходил Международный Суд. В деле Право на убежище встречное требование, по мнению Суда, было направлено на то, чтобы «положить конец [основному] спору»32, а в деле Дипломатический и консульский персонал Соединённых Штатов в Тегеране Суд отметил, что, если деятельность США в Иране связана с предметом заявления США о возбуждении дела, Иран может выдвинуть в этом отношении свои аргументы либо как защиту в контрмеморандуме, либо путём встречного тре-

бования33.

Постановления Международного Суда о встречных требованиях 1997 и 1998 годов позволили говорить об уточнении вышеупомянутого понимания. В доктрине было отмечено, что, тогда как практика Постоянной палаты международного правосудия и ранняя практика Международного Суда трактовали встречные требования слишком узко, в основном как инструмент защиты «с добавлением чего-то ещё», в постановлениях о делах Конвенция о геноциде и Нефтяные платформы Суд интерпретировал встречные требования как «что-то большее, чем просто защита», — для того чтобы быть приемлемыми, наличия только целей защиты ещё недостаточно34. Кроме того, был сделан вывод, что встречное требование может быть

признано приемлемым как таковое, только если оно содержит оба элемента — средство защиты и новое требование, обращённое против самого заявителя. Хотя второй элемент в этой связке превалирует, но не быть средством защиты встречное требование не может, поскольку иначе оно утратит свое качество именно как встречного требования35.

Встречное требование, по определению Суда, данному в 1997 году, представляет собой правовой акт государства-ответчика, цель которого заключается в том, чтобы предъявить требование, «противостоящее» основному требованию государства-заявителя. С этой точки зрения встречное требование, с одной стороны, является самостоятельным по отношению к основному, а с другой — непосредственно с ним связано, поскольку является реакцией на него36. Встречное требование отлично от просто средств защиты от основного требования и выходит за их пределы; оно расширяет предмет спора и направлено на то, чтобы добиться осуждения государства, по инициативе которого было возбуждено дело37. Допущение в процесс и совместное рассмотрение основных и встречных требований в процессе также позволяет добиться экономии юридических средств и полного рассмотрения взаимных претензий сторон38.

Определение, данное Судом встречным требованиям, само по себе не требует дальнейшего толкования, оно ясно и недвусмысленно. Интерес, однако, представляет то, каким образом оно применяется в конкретных обстоятельствах дела и не меняется ли его содержание в зависимости от этих обстоятельств. Проанализируем кратко принятые до настоящего времени постановления, в

30 Anzilotti D. La demande reconventionnelle en procédure international // Journal du droit international. Vol. 57 (1930). P858, 867; Genet R. Op. cit. P 149. См. также Arbitral Procedure. Rapport par G. Scelle, rapporteur spécial. Doc. A/CN.4/18 // Yearbook of the International Law Commission. 1950. Vol. II. P 137.

31 Genet R. Op. cit. P 172.

32 Cour internationale de Justice. Droit d'asile (Colombie/Pérou). Arrêt du 20 novembre 1950 // C.I.J. Recueil 1950. P280.

33 International Court of Justice. United States Diplomatic and Consular Staff in Tehran (United States of America v. Iran). Provisional Measures. Order of 15 December 1979 // I.C.J. Reports 1979. P 15. §24.

34 Lopes Pegna O. Counter-claims and Obligations Erga Omnes before the International Court of Justice // European Journal of International Law. Vol.9 (1998). P726-730.

35 Nouvel Y. La recevabilité des demandes reconventionnelles devant la Cour international de Justice à la lumière de deux ordonnances récentes // Annuaire français de droit international. Vol. 44. 1998. P 328 ; see also Thirlway H. Op. cit. P 219.

36 Cour internationale de Justice. Application de la convention pour la prévention et la répression du crime de génocide (Bosnie-Herzégovine c. Yougoslavie). Demandes reconventionnelles. Ordonnance du 17 décembre 1997 // C.I.J. Recueil 1997. P 256. § 27.

37 Cour internationale de Justice. Application de la convention pour la prévention et la répression du crime de génocide (Bosnie-Herzégovine c. Yougoslavie). Demandes reconventionnelles. Ordonnance du 17 décembre 1997 // C.I.J. Recueil 1997. P 256—257. § 27 — 28.

38 Ibid. P 257. §30.

которых решался вопрос о приемлемости встречных требований, и посмотрим, нельзя ли установить наличие какой-либо тенденции в практике Международного Суда.

Применение Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (Босния и Герцеговина против Югославии). Нельзя не согласиться, что в этом деле встречные требования Югославии не были направлены на то, чтобы убедить Суд в необходимости отвергнуть основные требования. Встречные требования основывались на других фактических обстоятельствах, чем основные требования, а решение в отношении встречных требования никак не могло затронуть существо решения по основному требованию39. Действительно, если Босния и Герцеговина стремились добиться осуждения Югославии за геноцид мусульманского населения Боснии и Герцеговины, то Югославия пыталась доказать ответственность Боснии и Герцеговины за геноцид сербского населения на её территории. Не требует особого доказательства тезис о том, что ответчик никак не может защититься от обвинений в геноциде, обвинив в геноциде самого истца40. Таким образом, Суд в постановлении о встречных требованиях отметил, что первые два из представлений, выносимых на разрешение, направлены «исключительно» на отклонение требований Боснии и Герцеговины, а с третьего по шестой, наоборот, представляют собой обращённые к Боснии и Герцеговине встречные требования, путем которых Югославия намерена добиться (помимо отклонения требований Боснии и Герцеговины) признания ответственности Боснии и Герцеговины за геноцид против сербов и возмещения вреда41.

Нефтяные платформы (Иран против США). В этом деле Иран требовал, во-первых, признать ответственность США за разрушение иранских нефтяных платформ в Персидском заливе в нарушение заключённого в 1955 году Договора о дружбе, эконо-

мических отношениях и консульских правах между двумя странами и, во-вторых, обязать США возместить причинённый Ирану ущерб. США же, в свою очередь, заявив о необоснованности требований Ирана, в качестве встречного требования просили Суд признать, что это сам Иран нарушил Договор 1955 года, нападая на суда и устанавливая мины в Персидском заливе в 1987—1988 годах, и соответственно должен возместить ущерб, нанесённый США. Как утверждали США, «факты и правовые нормы, на которых основывается США в защите против требований Ирана, и факты и правовые нормы, на которых основывается США, представляя встречное требование, тесно связаны. ...В качестве средства защиты США показывают, помимо прочего, что Иран предпринимал масштабные действия с целью нарушить морскую торговлю в Персидском заливе, устанавливая мины и нападая на торговые и неторговые суда стран, не вовлечённых в ирано-иракский конфликт. Эти действия Ирана включали нападения на суда США, что привело к осуществлению США права на законную самооборону в отношении иранских нефтяных платформ в 1987—1988 годах»42. По мнению Ф.Риго, поскольку бомбардировка платформ оправдывалась ответчиком как ответ на иранские нападения на суда в Персидском заливе, постольку возмещение ущерба, нанесённого этим судам, имело двойную цель: «расширить средства защиты в отношении основного требования [Ирана] и добавить своё требование [обращённое против Ирана]»43. Как отметил Суд, Иран не возражал против того, что требование США представлено не как средство защиты в отношении существа иранских требований, а именно как встречное требование44. Таким образом, в данном деле встречное требование также не использовалось как элемент защиты.

Сухопутная и морская граница между Камеруном и Нигерией (Камерун против Нигерии). Камерун, ссылаясь на целый ряд

39 Lopes Pegna O. Op. cit. P734.

40 Rigaux F. Les demandes reconventionnelles devant la Cour international de Justice // Liber Amicorum Judge Shigeru Oda. N. Ando et al. (eds.). The Hague: Kluwer Law International, 2002. P945.

41 Cour internationale de Justice. Application de la convention pour la prévention et la répression du crime de génocide (Bosnie-Herzégovine c. Yougoslavie). Demandes reconventionnelles. Ordonnance du 17 décembre 1997 // C.I.J. Recueil 1997. P 257. P 29.

42 Counter-Memorial of the United States of America. Part VI. § 6.11 (URL://http://www.icj-cij.org/docket/files/90/8632.pdf).

43 Rigaux F. Op. cit. P 944.

44 P 203. §32.

эпизодов применения силы Нигерией против Камеруна и нарушения его границы, потребовал признать международную ответственность Нигерии за совершение этих противоправных актов45. Нигерия же, сначала продемонстрировав несостоятельность обвинений Камеруна в части V контрмеморандума, во встречных требованиях (часть VI контрмеморандума) утверждала, что это Камерун должен нести ответственность за многочисленные вторжения на территорию Нигерии46. В постановлении о встречных требованиях Суд отметил, что в седьмом из требований, выносимых на разрешение Суда, Нигерия просит, «помимо отклонения требований Камеруна», установить его ответственность и обязать возместить причинённый вред. Такое требование, по мнению Суда, является встречным47. Нельзя не заметить, что в данном деле средства защиты от обвинений и требования, обращённые ответчиком против заявителя, совершенно определённо разделены.

Военные действия на территории Конго (Демократическая Республика Конго против Уганды). В своих требованиях ДРК утверждала, что Уганда, проводя военные акции против Конго, оккупировав часть её территории и поддерживая антиправительственные группировки, а также незаконно эксплуатируя её природные ресурсы, нарушила принципы неприменения силы, уважения суверенитета (включая суверенитет над природными ресурсами) и территориальной целостности, невмешательства во внутренние дела. Уганда во встречных требованиях стремилась доказать, что ДРК применила против неё силу и вмешивалась в её внутренние дела (факты, приведённые в обоснование встречных требований, относились к совершённым с территории ДРК нападениям на пограничные угандийские поселения, нападению на угандийское посольство в Киншасе и бесчеловечному обращению с угандийскими дипломатами и другими угандийскими гражданами в международном аэропорту Киншасы). Суд в отношении требований Уганды

заявил, что они, «помимо отклонения» требований Конго, направлены на установление ответственности Конго за противоправные деяния и соответствующее возмещение вреда48. Опять же требования и встречные требования существуют как бы в параллельных плоскостях.

Применение Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него (Хорватия против Сербии). В этом деле стороны в своих требованиях (Хорватия) и встречных требованиях (Сербия) взаимно обвинили друг друга в совершении на территории Хорватии геноцида в отношении, соответственно, народа Хорватии и сербского населения Хорватии. Как и в первом деле Применение Конвенции о геноциде (Босния и Герцеговина против Югославии), встречные требования со всей очевидностью здесь фигурируют как средство «нападения», а не защиты.

Юрисдикционные иммунитеты государства (Германия против Италии). Германия утверждала, что Италия нарушила её юрисдикционный иммунитет, допустив в своих судах гражданские иски против Германии за нарушения гуманитарного права германским рейхом в период с сентября 1943 года по май 1945 года; приняв принудительные меры в отношении принадлежащей Германии собственности на территории Италии; объявив решения судов Греции, основанные на нарушениях гуманитарного права германским рейхом на территории Греции, подлежащими исполнению в Италии. Италия выдвинула встречное требование к Германии, связанное с возмещением ущерба итальянским жертвам нарушений гуманитарного права германским рейхом. В постановлении, посвящён-ном приемлемости итальянского встречного требования, Суд изменил использовавшуюся ранее формулировку, характеризующую требования как встречные (встречные требования являются таковыми, поскольку они направлены на что-то ещё, «помимо отклонения требований»). Отметив вначале, что Германия не оспаривает, что требование

45 Mémoire de la République du Cameroun. Livre I. Chapitre 6 (URL://http://www.icj-cij.org/docket/files/94/8595.pdf).

46 Counter-Memorial of the federal Republic of Nigeria. Vol. III (URL://http://www.icj-cij.org/docket/files/94/8602.pdf).

47 Cour internationale de Justice. Frontière terrestre et maritime entre le Cameroun et le Nigeria (Cameroun c. Nigeria). Ordonnance du 30 juin 1999 // C.I.J. Recueil 1999. R 985.

48 Cour internationale de Justice. Activités armées sur le territoire du Congo (République démocratique du Congo c. Ouganda). Demandes reconventionnelles. Ordonnance du 29 novembre 2001 // C.I.J. Recueil 2001. R677. § 29.

Италии представлено не как защита по существу спора, а как «встречное требование», Суд сделал упор на иные элементы из определения, данного в постановлении 1997 года в первом деле Применение конвенции о геноциде: целью встречного требования является представление Суду «нового требования», которое связано с «первоначальным требованием» постольку, поскольку является «реакцией на него»49. Таким образом, признак «защиты» при такой характеристике становится менее заметным.

Определённая деятельность, осуществляемая Никарагуа в пограничном районе (Коста-Рика против Никарагуа)50. Коста-Рика, обвинив Никарагуа в нарушении е суверенитета и территориальной целостности, потребовала, чтобы Никарагуа вывела свой военный и гражданский персонал с расположенной на северо-востоке части территории Коста-Рики, прилегающей к Карибскому морю и именуемой Исла-Портильос, прекратила все работы по углублению дна реки Сан-Хуан в этом районе до проведения оценки их воздействия на окружающую среду и не проводила подобных работ, если они могут нанести ущерб экологии Коста-Рики. Во встречных требованиях Никарагуа, отвергнув обвинения Коста-Рики, просила Суд признать её суверенитет над территорией, которая ранее представляла собой залив Сан-Хуан дель Норте, и право свободного судоходства по реке Колорадо. Кроме того, по мнению Никарагуа, Коста-Рика, сооружая дорогу вдоль реки Сан-Хуан, нарушает свои обязательства по заключённому в 1858 году договору между двумя странами и должна нести за это ответственность. В своём постановлении Суд ответил, что характер представленных Никарагуа требований как «встречных» не оспаривается, так как (и здесь Суд

использовал ту же формулировку, что и деле Юрисдикционные иммунитеты) эти требования представляют собой самостоятельный юридический акт, целью которого является представление Суду «новых требований», которые связаны с «первоначальными требованиями» постольку, поскольку являются «реакцией на них»51.

На основе ограниченной практики конца 1990-х годов (дела Применение Конвенции о геноциде и Нефтяные платформы) некоторые авторы признавали двойственный («гибридный») характер встречных требований, которые, с одной стороны, являются ответом на основное требование, а с другой — предполагают получение «эффекта, который отличен от просто отклонения основного требования». Более того, различие между встречным требованием и действительно защитой по существу спора (которая имеет целью полное отклонение заявления о его возбуждении) им представляется незначи-тельным52.

Исследования же более позднего периода приходят к выводу, что практика Суда отошла от заявленного в постановлении 1997 года понимания встречного требования как имеющего двойственную функцию, допуская встречные требования, лишённые качества средства защиты53. Соответственно, комментаторы приходят к заключению, что встречное требование представляется собой именно «требование», а не средство защиты, направленное на отклонение основного требования по существу спора54.

Действительно, эволюция воззрений Суда на природу встречных требований явно прослеживается в рассмотренных выше постановлениях. В определении встречных требований, которое было дано в постановлении о встречных мерах в деле Применение Кон-

49 International Court of Justice. Jurisdictional Immunities of the State (Germany v. Italy). Counter-Claim. Order of 6 July 2010 // I.C.J. Reports. P315. § 13. Встречное требование было признано неприемлемым в связи с отсутствием у Суда юрисдикции.

50 Это дело было объединено с делом Строительство дороги в Коста-Рике вдоль реки Сан-Хуан (Никарагуа против Коста-Рики) . См. сноску 27.

51 Cour Internationale de Justice. Certaines activités menées par le Nicaragua dans la région frontalière (Costa Rica c. Nicaragua); Construction d'une route au Costa Rica le long du fleuve San Juan (Nicaragua c. Costa Rica). Demandes reconventionnelles. Ordonnance du 18 avril 2013 (URL://http://www.icj-cij.org/docket/files/150/17358.pdf).

52 Savadogo L. La renaissance de la procédure des demandes reconventionnelles // Revue belge de droit international. 1999. No. 1. P 246, 264; voir aussi Salerno F. La demande reconventionnelle dans la procédure de la Cour international de Justice // Revue générale de droit international public. Vol. 103. 1999. No.2. P333.

53 Azari H. La demande reconventionnelle devant la Cour internationale de Justice. Thèse de doctorat soutenu le 19 octobre 2012. P 143, 318 (URL://https://docassas.u-paris2.fr/nuxeo/site/esupversions/69944fde-e028-4d9c-aa36-384e97e16af7).

54 Rosenne Sh. The Law and Practice of the International Court. Leiden/Boston: Martinus Nijhoff, 2006. P 1235; Antonopoulos C. Op. cit. F! 60—63, 69.

венции о геноциде, явно прослеживается влияние понимания встречных мер, которое сложилось в период Постоянной палаты международного правосудия. Это понимание включало несколько центральных элементов: встречное требование представляет собой самостоятельное юридическое действие; оно является реакцией на первоначальное требование; встречное требование предполагает не только защиту от обвинений, но и обвинение самого заявителя. Все эти элементы получили отражение в определении 1997 года. Однако, как следует из практики за прошедшие более чем полтора десятка лет, функция защиты в составе встречных требований практически отсутствует. Как было показано, во всех делах, в которых предъявлялись встречные требования, государство-ответчик разделяло аргументы, выдвигаемые в защиту от обвинений, и встречные требования, путем которых оно стремилось добиться осуждения заявителя по пунктам, которые не совпадают с выдвинутыми им пунктами обвинения.

Встречные требования, таким образом, представляют собой инструмент скорее «нападения», чем «защиты». Их «защитные» функции надо понимать скорее в самом общем виде, как правового средства, используемого ответчиком для получения выгодного для себя результата через баланс решений в отношении основных и встречных требований.

5. Процедура

Встречные требования, как правило, представляются в делах, возбуждённых на основании одностороннего заявления. Выше отмечалось, что положение, которое прямо это утверждало, существовало в Регламентах Суда 1946 и 1972 годов, однако из текста Регламента 1978 года оно было исключено. Это позволяет сделать вывод, что теоретически встречные требования возможны и в делах, которые были инициированы специальным соглашением. Подобный сценарий, правда, представляется нереалистичным. Если стороны договариваются направить спор в Суд,

то в соглашении они оговаривают перечень вопросов и требований, представляемых на его рассмотрение. В такой ситуации для встречных требований просто не остаётся места. Ещё в 1930 году Анцилотти писал, что встречные требования возможны только в ситуации, когда стороны «не только материально, но и формально» выступают в качестве заявителя и ответчика55. Равным образом Розенн отмечал маловероятность того, что «встречное требование может быть представлено в деле, возбуждённом в суде на основании специального соглашения, действительно таким являющегося», хотя и допускает, что если соглашение имеет «рамочный» характер, то в таких делах встречные требования возможны56.

Розенн имел в виду единственный прецедент, который формально не вписывается в общее правило и подтверждает такую возможность. Дело Право на убежище рассматривается в статистике Международного Суда как возбуждённое на основании специального соглашения57, однако в нём Перу представила встречные требования, которые были признаны приемлемыми и по существу которых Суд вынес своё решение. Процедура возбуждения этого дела имеет, однако, свою специфику. Соглашение, которое заключили стороны, содержало не вопросы, передаваемые Суду, а договорённость о том, что судебный процесс может быть начат на основании одностороннего заявления любой из сторон. Такое заявление было представлено Колумбией, которая сформулировала в нём свои требования58. Таким образом, формально являясь делом, возбуждённым на основании специального соглашения, представлявшего собой основание юрисдикции Суда, по структуре взаимоотношений основных требований Колумбии и встречного требования Перу оно соответствовало делу, возбуждённому на основании одностороннего заявления.

В ранней практике Суда (дела Право на убежище и Права граждан Соединённых Штатов Америки в Марокко) все вопросы, относившиеся к встречным требованиям, то

55 Anzilotti D. Op. cit. F! 857.

56 Rosenne Sh. The Law and Practice of the International Court. Leiden/Boston: Martinus Nijhoff, 2006. P 1233; Rosenne Sh. Counterclaims in the International Court of Justice // Essays on International Law and Practice by Shabtai Rosenne. Leiden: Martinus Nijhoff, 2007. P 278.

57 International Court of Justice. Yearbook 2009-2010. The Hague, 2010. P376.

58 Cour internationale de Justice. Droit d'asile (Colombie/Pérou). Arrêt du 20 novembre 1950 // C.I.J. Recueil 1950. P 267-289.

есть как их приемлемость, так и существо требований, рассматривались Судом в решении по существу основных требований. Современная практика более нюансирована. Суд считает, что вопрос о приемлемости встречных требований должен быть решён в приоритетном порядке (хотя такое правило прямо в Регламенте и не установлено), поскольку стороны должны знать, продолжит ли Суд рассматривать встречные требования в дальнейшей процедуре и следует ли государству-ответчику развивать свои аргументы в их обоснование, а государству-заявителю — готовить свои возражения. Применимая в этом случае процедура различается в зависимости от того, выдвигает ли государство, против которого выдвинуты встречные требования, возражения в отношении их приемлемости59.

При наличии возражений, в соответствии с пунктом 3 статьи 80 Регламента, Суд решает вопрос «после заслушания сторон». По мнению некоторых специалистов, эта фраза выражает собой формальное обязательство провести устную процедуру в отношении встречных требований60. В доктрине существует, однако, и иная позиция — проведение слушаний остаётся на усмотрение Суда, который на основании материалов дела определяет их целесообразность. Во всяком случае, если Суд располагает достаточной информацией о позициях сторон, устная процедура будет маловероятна61. Уточним, что выражение «после заслушания сторон» неоднократно встречается в Регламенте и в практике Суда понимается как предполагающее устную или письменную процедуру (или и то, и другое) в зависимости от того, что предпочтёт Суд в конкретных обстоятельствах62. Во всяком случае, применительно к встречным требованиям до настоящего времени Суд неизменно

ограничивался письменной процедурой, которая состоит в изложении сторонами процесса своих взглядов в отношении приемлемости встречных требований в отдельных состязательных бумагах.

Если же возражений против приемлемости встречных требований нет, то стороны свои позиции в письменном виде не представляют, а Суд выносит постановление, либо признающее приемлемость встречных требований (после оценки их соответствия критериям пункта 1 статьи 80 Регламента), как это было сделано в деле Сухопутная и морская граница между Камеруном и Нигерией63, либо откладывающее окончательное решение вопросов приемлемости встречных требований до стадии рассмотрения существа спора. Так, во втором деле Применение Конвенции о геноциде, принимая во внимание, что Хорватия не выдвинула возражений против приемлемости встречных требований Сербии, Суд решил, что нет необходимости «на данной стадии процедуры окончательно решать вопрос о том, удовлетворяют ли [встречные] требования условиям, установленным в пункте 1 статьи 80 Регламента Суда»64.

При признании встречных требований приемлемыми Суд, как это теперь предполагает действующая редакция пункта 2 статьи 80 Регламента, оставляет за государством-заявителем право представить дополнительную состязательную бумагу, посвящённую исключительно встречным требованиям. В практике Суда государство-заявитель всегда использовало это право. Для его реализации государство обращается в Суд с письменной просьбой, по которой Суд выносит отдельное постановление, разрешающее представление такой дополнительной состязательной бумаги и устанавливающее сроки для её направления в Суд65.

59 Torres Bernárdez S. Op. cit. P. 239.

60 Antonopoulos C. Op. cit. P. 2.

61 Rosenne Sh. The Law and Practice of the International Court. Leiden/Boston: Martinus Nijhoff, 2006. P 1234, 1237.

62 Некоторые юристы-международники, признавая, что в практике Суда это выражение действительно трактуется подобным образом, в частности применительно к встречным требованиям, выражают сомнение в обоснованности такой практики. В этой связи они критикуют отсутствие слушаний по вопросу о приемлемости встречных требований. См.: Thirlway H. Op. cit. P 225—227; Antono-poulos C. Op. cit. P 147, 149.

63 Cour internationale de Justice. Frontière terrestre et maritime entre le Cameroun et le Nigeria (Cameroun c. Nigeria). Ordonnance du 30 juin 1999 // C.I.J. Recueil 1999. P985-986.

64 International Court of Justice. Application of the Convention on the Prevention and Punishment of the Crime of Genocide (Croatia v. Serbia). Order of 4 February 2010 // I.C.J. Reports 2010. P6. На возможность подобного сценария, хотя и с оговорками, указывалось ранее в литературе. См.: Salerno F. Op. cit. P. 370.

65 См., например: International Court of Justice. Oil Platforms (islamic Квpublic of Iran v. United States ofAmerica). Order of 28 August 2001 // I.C.J. Reports 2001. P568.

Ещё одним неизменным элементом процедуры, связанным с встречными требованиями, является информирование третьих государств, имеющих право доступа к Суду, о принятии решения в отношении встречных требований, которые признаны приемлемыми. С этой целью Суд даёт поручение Секретарю направить этим государствам копию соответствующего постановления. Всё это делается с целью «обеспечить права, которыми третьи государства, имеющие право доступа к Суду, обладают в силу Статута». Эта, казалось бы, абстрактная формулировка имеет совершенно конкретное содержание. Она подчёркивает, что третьи государства в отношении встречных требований имеют такие же права, как и в отношении основных требований, содержащихся в первоначальном заявлении о возбуждении дела66. В частности, государство имеет право знать, что в Суде возбуждено дело (фактически встреч-

ные требования можно рассматривать как новое дело), и это право зафиксировано в пункте 3 статьи 40 Статута Международного Суда, который предусматривает, что о каждом новом заявлении или специальном соглашении, инициирующем судебную процедуру, Секретарь Суда уведомляет «Членов Объединенных Наций, через посредство Генерального Секретаря, а также и другие государства, имеющие право доступа к Суду». Данная информация, в свою очередь, необходима государству для того, чтобы определить, намерено ли оно обратиться в Суд с просьбой о предоставлении ему состязательных бумаг (п. 1 ст. 53 Регламента) и собирается ли оно вступить в дело, поскольку у него имеется какой-либо интерес правового характера, который может быть затронут решением по делу (ст. 62 Статута), или возникает вопрос о толковании конвенции, в которой это государство также участвует (ст. 63 Статута)67.

66 См.: Antonopoulos C. Op. cit. P 152-153.

67 В последнем случае право на вступление не реализуется непосредственно. Секретарь, по указанию Суда, дополнительно извещает государства-участники соответствующей конвенции (ст. 63 Статута и ст. 43 Регламента). Однако не следует забывать, что государство может воспользоваться правом вступить в дело в обстоятельствах, предусмотренных статьёй 63 Статута, даже если оно извещения не получило (п.3 ст. 82 Регламента).