CC BY
13УДК 343.268
Т.Б. Рамазанов, П.М. Мусаева
Процессуальное положение лица, в отношении которого применяются принудительные меры медицинского характера
Дагестанский государственный университет, Россия, 367001, г. Махачкала, ул. М. Гаджиева, 43 а; ramazanovl945@mail.ru, musaeva.p05@mail.ru
В статье исследуются проблемы процессуального положения лица, в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера. Отмечается, что до сих пор в уголовно-процессуальном законе не определено правовое положение лица, в отношении которого применяются принудительные меры медицинского характера. Авторы данный вопрос рассматривают с точки зрения Конституционного Суда Российской Федерации. Нет определенности по данному вопросу и в уголовно-процессуальной науке.
Неопределенность в законе приводит к тому, что в отношении такого лица применяются общие правила, распространяющиеся на обычных подозреваемых и обвиняемых в совершении преступления.
В статье анализируются различные точки зрения российских ученых на предмет исследования.
В заключение авторы предпринимают попытку внести отдельные предложения для исправления сложившейся ситуации.
Ключевые слова: процессуальный статус, права человека, психическое расстройство, следствие, закон.
С учетом правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации рассматривается процессуальное положение лица, в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера, а также условия его личного участия в уголовном судопроизводстве.
Производство о применении принудительных мер медицинского характера представляет собой специфическую уголовно-процессуальную деятельность, ведущуюся не в отношении подозреваемого и обвиняемого как участников уголовного процесса со стороны защиты, а применительно к лицу, статус которого в законе не определен. Данное лицо не указано в качестве субъекта уголовно-процессуальных правоотношений ни в разделе 2, ни в гл. 51 УПК РФ. Дискуссионные вопросы о процессуальном положении лица, в отношении которого применяются принудительные меры медицинского характера, обусловлены отсутствием четких выводов уголовно-процессуальной науки о статусе самих участников уголовного процесса, производство в отношении которых ведется в соответствии с правилами, предусмотренными гл. 51 УПК РФ [1].
Четкий процессуальный статус рассматриваемого лица в законе не определен, что подтверждается ситуативностью его наименования. Так, в ч. 1 ст. 437 УПК РФ оно именуется лицом, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера. Применительно к судебному разбирательству используются наименования: «лицо, которое признано невменяемым» или «лицо, у которого наступило психическое расстройство» (ч. 2 ст. 441 УПК РФ); «лицо, в отношении которого рассматривается уголовное дело» (ст. 442; ч. 5 ст. 443; ст. 444 УПК РФ) [2].
Полагаем, что, несмотря на все законодательно не урегулированные вопросы статуса данного лица и его правовое положение, по сути, аналогичное положению подозреваемого, обвиняемого, следственные действия в отношении его должны проводиться
по аналогичным правилам. Некоторые процессуалисты, задаваясь вопросом, в каком качестве вовлекать лицо в производство следственного действия (например допроса), не исключая саму возможность получения от лица объяснений, полагают, что, поскольку оно не может быть свидетелем, обвиняемым, подсудимым, некорректно говорить о его допросе. Подобная постановка вопроса представляется спорной.
Таким образом, отказываться от допроса лица только по причине отсутствия у него формального процессуального статуса не совсем правильно. Получение показаний может быть оформлено протоколом допроса лица, в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера. Если быть последовательными, то целесообразно показания такого лица закрепить в законе в
качестве самостоятельного вида доказательств, о чем шла речь в юридической литературе [3].
А.П. Колмаков отмечает, что права человека, как здорового, так и больного, -высшая ценность общества, а их защита - главная обязанность любого демократического государства. О необходимости законодательного закрепления процессуальных прав лица, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера, включения в Уголовно-процессуальный кодекс конкретного, понятного для всех участников уголовного судопроизводства определения его субъективных прав, делегируемых государством, высказывались авторы одного из проектов УПК РФ еще в 1995 г. Например, предлагалось включить статью с названием «Права лица, в отношении которого ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера [4].
На проблему правового положения лиц, в отношении которых ведется дело о применении принудительных мер медицинского характера, обратил внимание также Конституционный Суд Российской Федерации. В Постановлении от 20.11.2007 № 13-П Конституционный Суд Российской Федерации признал неконституционными ряд положений главы 51 УПК РФ, ограничивающих права лиц, совершивших запрещенное уголовным законом деяние, на участие в предварительном расследовании и судебном заседании.
Те лица, которые страдают психическими расстройствами, не всегда могут в полной мере осознавать характер осуществляемых с ними действий, поэтому в законе предусмотрены дополнительные гарантии для защиты их прав и законных интересов.
Однако остается неурегулированным ряд принципиальных вопросов, в т. ч. об их участии в производстве следственных и иных процессуальных действий. На сегодняшний день отмечается отсутствие единообразия в следственно-судебной практике, касающейся направлений дальнейшего расследования по уголовному делу после установления у лица, уличенного в совершении уголовно наказуемого деяния, психического заболевания, которое препятствует возможности оценить его психическое состояние в периоды, относящиеся к инкриминируемым деяниям, и необходимости применения ПММХ до выхода из болезненного состояния [5, с. 41].
По мнению Е.В. Суховерховой, тот факт, что судебно-психиатрическая экспертиза не может дать ответа на вопрос о психическом состоянии лица во время совершения им деяния, запрещенного уголовным законом, и обусловливает возможность приостановления в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 208 УПК РФ предварительного следствия в отношении лиц, заболевших после совершения преступления психическим расстройством, делающим невозможным назначение наказания или его исполнение [6, с. 27].
По мнению Ю.Б. Самойловой и В.Л. Согоян, данная точка зрения вызывает ряд возражений, поскольку приостановления предварительного следствия в данном случае
не имеется. В п. 4 ч. 1 ст. 208 УПК РФ указана иная формулировка аналогичного основания: предварительное следствие приостанавливается при наличии временного тяжелого заболевания подозреваемого или обвиняемого, удостоверенного медицинским заключением, которое препятствует его участию в следственных и иных процессуальных действиях. Таким образом, в ст. 208 УПК РФ исключено указание именно на психическое заболевание. Вместе с этим сказано, что заболевание должно быть временным, тяжелым, удостоверенным медицинским заключением и препятствующим участию лица в следственных и иных процессуальных действиях. Наличие временного психического заболевания, препятствующего участию в следственных и иных процессуальных действиях, не является основанием для приостановления предварительного следствия, поскольку в соответствии с ч. 1 ст. 437 УПК РФ лицу, в отношении которого ведется производство о применении ПММХ, должно быть представлено право лично осуществлять принадлежащие ему и предусмотренные ст. 46, 47 УПК РФ процессуальные права. Следовательно, УПК РФ предусматривает возможность окончания предварительного следствия при производстве о применении ПММХ без проведения следственных и иных процессуальных действий, если психическое состояние лица не позволяет лично участвовать в их проведении, но с соблюдением обязательных условий, указанных в законе [5, с. 42].
Таким образом, рассматриваемый участник уголовного судопроизводства должен быть наделен процессуальным статусом, учитывающим особенности его правового положения. Необходимость предоставления этому особому участнику уголовного судопроизводства конкретных процессуальных прав, соответствующих его правовому статусу, подтверждается следующими положениями:
1) рассматриваемое лицо является полноправным участником процесса, имеющим свой законный интерес в деле. Как известно, субъективными правами обладают все участники уголовного судопроизводства, независимо от их правового положения;
2) невозможно говорить о гарантиях его прав, если сами уголовно-процессуальные права законодателем не определены;
3) с момента установления факта психического расстройства во время совершения деяния, запрещенного уголовным законом, и до вынесения судом соответствующего постановления это лицо практически лишено возможности отстаивать свои законные интересы, если в самом законе не определены правила его возможного поведения;
4) закрепление конкретных субъективных прав внесет ясность и четкость для правоприменительных органов в понимание, какую меру возможного поведения в уголовном судопроизводстве допускает законодатель, что, в свою очередь, обяжет следователя, прокурора и суд строго и неукоснительно соблюдать их и создавать все необходимые условия для их реализации [7].
Литература
1. Ортиков Е. Применение принудительных мер медицинского характера // Законность. - 2009. - № 4. -С. 40-42.
2. Булатов Б.Б. Правовое положение лица, в отношении которого осуществляется производство о применении принудительных мер медицинского характера, нуждается в регламентации // Российский следователь. - 2010. - № 1. - С. 9 - 12.
3. Говрунова А.И. Процессуальные права и законные интересы лица, в отношении которого ведется производство о применении принудительных мер медицинского характера // Общество и право. - 2010. - № 2. - С. 212-215.
4. Постановление Конституционного Суда РФ от 20.11.2007 № 13-П «По делу о проверке конституционности ряда положений статей 402, 433, 437, 438, 439, 441, 444 и
445 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан С.Г. Абламского, О.Б. Лобашовой и В.К. Матвеева» // Российская газета. -2007. - 28 ноября.
5. Самойлова Ю.Б., Согоян В.Л. Приостановление следствия при производстве о применении принудительных мер медицинского характера // Уголовный процесс. -2014. - № 12. - С. 40-48.
6. Суховерхова Е.В. Предварительное следствие по делам о применении принудительных мер медицинского характера: автореф. дис. ... к. юр. н. - М., 2013.
7. Сефикурбанов К.С. Общественная опасность психически больного лица как основание применения принудительных мер медицинского характера // Вестник Дагестанского государственного университета. - 2011. - Вып. 2. - С. 231-235.
8. Рамазанов Т.Б., Алимирзаев А.А. Доказывание в сокращенной форме дознания // Вестник ДГУ. - 2014. - Вып. 2. - С. 143-150.
9. Спасенников Б.А. Продление, изменение и прекращение принудительных мер медицинского характера в судебной практике // Российский судья. - 2012. - № 1. -С. 9-12.
10. Суховерхова Е.В. Проблемы участия защитника в предварительном следствии по делам о применении принудительных мер медицинского характера // Адвокат. -2012. - № 12. - С. 27-33.
Поступила в редакцию 11 декабря 2014 г.
UDC 343.268
Procedural status of a person subjected to compulsory measures
of medical nature T.B. Ramazanov, P.M. Musaeva
Dagestan State University, Russia, 367001, Makhachkala, M. Gadzhiev st., 43 a; ramaza-nov1945@mail. ru, musaeva.p05@mail. ru
The article investigates the problems of the procedural status of the person against whom the proceedings are conducted on the application of compulsory measures of medical nature.
It is stated that the law does not define the legal status of a person in respect of whom compulsory measures of a medical nature are taken. This issue is considered from the point of view of the constitutional Court of the Russian Federation. There is no certainty on this issue and criminal science either.
Uncertainty in the law leads to the fact that in such persons are subject to the General rules applicable to the usual suspects and the accused in the Commission of a crime.
The article analyzes different perspectives of Russian scientists on the subject.
At the end of the study, the authors attempted to make some suggestions to remedy the situation.
Keywords: procedural status, human rights, mental disorders, investigation, law.
Received 11 December, 2014
