CC BY
107
Карева И.А. Процессуально-инструментальные особенности содержания муниципальной правотворческой техники
УДК 340.11
Карева Ирина Александровна Kareva Irina Aleksandrovna
старший преподаватель кафедры конституционного и муниципального права
Волгоградский государственный университет (400062, Волгоград, ул. Проспект Университетский, 100)
senior lecturer constitutional and municipal law department
Volgograd State University (100 Prospekt Universitetskij, Volgograd, 400062)
E-mail: iralex kareva@mail.ru
Процессуально-инструментальные особенности содержания муниципальной правотворческой техники
Procedural instrumental especially the content of rules of juridical technique of the municipal law-making
Статья посвящена анализу видовой особенности содержания муниципальной правотворческой техники. Раскрывается дискуссия по проблеме содержания технико-юридических средств и приемов. Определено, что существенные, видовые отличия муниципального правотворчества и муниципальной правотворческой техники от правотворческого процесса и, соответственно, правотворческой техники иных уровней раскрываются в группе процедурных правил техники муниципального правотворчества.
Ключевые слова: муниципальная правотворческая техника, содержание юридической техники, правила муниципальной правотворческой техники, процедурные правила муниципальной правотворческой техники.
The paper is devoted to the analysis of the specific features of the content of rules of juridical technique of the municipal law-making. Considered discussion of the content’s problem of juridical-technical tools and techniques. Determined that significant differences municipal law and municipal law-making juridical technique from the law-making process and, consequently, the law-making juridical technique other levels are disclosed in the group of procedural rules of municipal law-making juridical technique.
Keywords: municipal law-making juridical technique, the composition of the law-making juridical technique, the rules of municipal law-making juridical technique, the procedural rules of municipal law-making juridical technique.
Муниципальное правотворчество представляет собой особый вид юридической деятельности, поскольку именно на местном уровне происходит основное взаимодействие граждан и власти (тема исследования приобретает особое значение в контексте основных тенденций развития общей юридической техники в условиях модернизации права) [1; 2]. От качества муниципальных правовых актов зависит благополучие конкретных людей. Между тем в России насчитывается более 23 тысяч муниципальных образований [3], в Волгоградской области — около 500, и финансовые, организационные, административные возможности их чрезвычайно разнятся. В этой связи представляется актуальным разрешение вопроса определения единой системы правил соответствующей правотворческой деятельности, позволяющих обеспечить высокий уровень качества принимаемых правовых текстов. Вместе с тем, данное направление исследования прежде всего предполагает выявление видового отличия изыскание муниципальной правотворческой техники как особого вида правотворческой техники.
Рассмотрение обозначенной нами исследовательской проблемы требует раскрытия вопроса
содержания юридической техники. Несмотря на внимание к данной теме в научной литературе [4, с. 111—112], считаем необходимым дополнительно остановиться на анализе сущностно-функциональных аспектов дискуссии.
Согласно С.С. Алексееву содержание техникоюридических средств и приемов подразделяется на две качественно различные группы: 1) средства и приемы юридического выражения воли законодателя (или воли субъекта индивидуального акта);
2) средства и приемы словесно-документального изложения содержания акта [5, с. 272—273].
При этом, как видим, речь идет не о правилах, а о средствах и приемах, однако данное деление применимо и к правилам. Отметим, что С.С. Алексеев считал необоснованным инструментальное ограничение содержания юридической техники: «Многие а вторы да ют та кое теоретическое истолкова ние юридической техники, которое сводит ее к “совокупности правил”, “системе правил и приемов”. [...] И все же, думается, при теоретическом истолковании юридической техники на первый план следует выделить ее субстрат, так сказать, ее субстанциональную сторону — средства, а вслед за тем и при-
емы, используемые при выработке, систематизации правовых актов. [...] Правила же — это такая ее сторона, которая характеризует использование технических средств и приемов, относящееся в основном к внешней форме» [5, с. 271].
Кроме того, исследователь подчеркивает, что «в конечном счете последовательная цепочка элементов юридической техники такова: средства техники — технико-юридические приемы — правила техники» [5, с. 281]. Опираясь на такую иерархию, элементы юридической техники представляется возможным классифицировать по двум указанным выше группам.
А.Ф. Черданцев правила законодательной (норм отворческой), а соответственно и всей юридической техники подразделяет на три вида: 1) правила, относящиеся к внешнему оформлению нормативных актов; 2) правила, относящиеся к содержанию и структуре нормативных актов; 3) правила и приемы изложения норм права (язык нормативных актов) [6, с. 367—369]. Аналогичные три группы правил юридической техники предлагает выделять РВ. Косов: 1) языковые правила; 2) логические правила;
3) гносеологические правила [7, с. 71—75].
А.Е. Кожаков и В.Н. Вежновец выделяют четыре основные правила юридической техники, «которые целесообразно использовать при написании правовых документов СНГ»: 1) полнота предусматриваемого предмета правового регулирования соответствующих межгосударственных отношений; 2) отсутствие противоречий как в самом правовом документе, так и с действующими нормами международного права; 3) ясность, простота и доступность языка изложения правового документа СНГ; 4) логическая последовательность изложения текста документа и связь его положений между собой [8].
Как мы видим, данный перечень является, как на то и указывают авторы, списком примеров конкретных правил, а не классификацией средств или приемов. Однако такой подход не меняет сущности исследовательской концепции, поскольку приводятся примеры правил различных видов: содержательные, структурные, языковые и логические соответственно.
Н.А. Власенко определяет пять групп общих правил (требований) юридической техники: 1) реквизитные требования (правила внешнего оформления); 2) содержательные правила; 3) структурные правила; 4) языковые требования; 5) логические требования [9].
Наконец, Ю.А. Тихомиров выделяет шесть элементов юридической техники (групп правил): 1) познавательно-юридические; 2) нормативноструктурные; 3) логические; 4) языковые; 5) документально-технические; 6) процедурные [10, с. 11; 11, с. 12; 12].
На основе этих шести элементов Т. В. Кашанина сформулировала шесть групп-правил, составляющих основу юридической техники (перечислим их не в «авторском» порядке, а соответственно элементам Ю.А. Тихомирова): 1) содержательные пра-
вила; 2) структурные правила; 3) правила логики;
4) языковые правила; 5) формальные (реквизитные) правила; 6) процедурные правила [4, с. 101—103].
Основываясь на анализе приведенных выше исследовательских концепций, можно со всей очевидностью предположить, что, несмотря на различие в подходах к определению спектра элементов, их сущностных и функциональных характеристик, в дискуссии явно выражена общая определенность в признании тезиса о том, что содержание юридической техники составляют ее правила. Это утверждение позволяет установить и обратную связь — содержание того или иного вида юридической техники обусловлено правилами соответствующего вида.
Таким образом, можно предположить, что виды юридической техники отличаются набором и содержанием составляющих ее правил. В этой связи отметим, что муниципальная правотворческая техника имеет присущий только ей уникальный набор правил юридической техники. Вместе с тем, муниципальная правотворческая техника, во- первых, является видом правотворческой техники; во-вторых, представляет один из видов муниципальной техники. Здесь необходимо подчеркнуть, что классификация юридической техники по видам юридической деятельности является в науке достаточно устоявшейся (юридическая техника классифицируется на правотворческую технику, технику опубликования нормативных актов, технику систематизации нормативных актов, интерпретационную технику, правореализационную технику и правоприменительную технику [4, с. 85]). Однако исследование вопроса о делении юридической техники в зависимости от уровня правового регулирования — на технику государственную, в том числе общегосударственную (федеральную), региональную (субъектов федерации), муниципальную и индивидуальную — в науке не получило должного освещения.
Функционально-телеологический подход к характеристике указанных видов правил юридической техники позволяет с уверенностью говорить о том, что большинство из них одинаковы как для различных видов юридической деятельности, так и для различных уровней правового регулирования. Об этом, в частности, пишет М.Л. Давыдова: «Не вызывает сомнений целесообразность распространения действия ва жнейших из этих пра вил на все юридические документы не только нормативного, но и индивидуального характера» [13, с. 99—94; 14]. Остановимся на рассмотрении каждого из видов правил юридической техники.
1. Содержательные правила, обеспечивающие достижение социальной адекватности права, едины для всего права в целом. Несмотря на формальную возможность некоторой вариативности с поправкой на социокультурные особенности этносов, социальных групп, экономические реалии и прочие условия, в которых функционирует право, это лишний раз свидетельствует о необходимости следования одним и тем же правилам, в соответ-
Карева И.А. Процессуально-инструментальные особенности содержания муниципальной правотворческой техники
Карева И.А. Процессуально-инструментальные особенности содержания муниципальной правотворческой техники
ствии с которыми должны приниматься различные правовые решения, отвечающие правовым реалиям общества.
2. Тем более не может быть различных правил логики, поскольку это универсальная наука о мышлении, а ее правила применяются не только в праве, но и во всякой другой науке [15, р. 124].
3. На языковых правилах юридической техники акцентируют внимание большинство авторов, поскольку как бы хорошо ни был внутренне устроен закон, свою легитимацию он может получить только в случае усвоения его народом. Несмотря на кажущуюся простоту данного требования — «писать, чтобы было понятно», законодатель далеко не всегда способен его выполнить [16]. Кроме того, применение языковых правил в муниципальном правотворчестве имеет свою специфику. В соответствии с Конституцией РФ республики в составе Российской Федерации вправе устанавливать свои государственные языки, которые употребляются наряду с русским языком — государственным языком Российской Федерации — в органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик (ч. 2 ст. 68 [17]). Более того, ряд субъектов (не только республик) развили данное нормативное предписание, приняв законы, позволяющие использовать местные языки в качестве официальных [18; 19; 20, с. 88].
4. Структурные правила получают внешнее выражение в структуре правового акта. Здесь следует отметить, что, учитывая сложившуюся практику придания руководящего характера «Методическим рекомендациям по юридико-техническому оформлению законопроектов» [21], выделить существенные различия в структуре между актами федеральными, региональными и муниципальными не представляется возможным.
5. Формальные (реквизитные) правила представляют собой требования к наличию у документа идентифицирующих его признаков. Само по себе наличие реквизитов строго обязательно для всех юридических документов, набор и расположение же их в тексте документа может отличаться [22; 9; 23, с. 218—219].
6. Процедурные правила представляют собой требования, предъявляемые к самой процедуре (по терминологии ряда ученых — процессу [24]) принятия правовых актов. Именно в этой части муниципальная правотворческая техника имеет более всего специфических черт по сравнению с правотворческой техникой в других сферах: государственной, федеральной и региональной, локальной [25] (корпоративной, индивидуальной).
С одной стороны, данная особенность обусловлена самим характером муниципальной власти, отличной от власти государственной (содержательные, сущностные отличия), а с другой — закреплением правил этого рода в самих нормативных правовых актах таким образом, что государственная процедура установлена одними актами, а му-
ниципальная — другими (формальные отличия). Вместе с тем, конкретные отличия не всегда можно отнести к той или иной категории, поскольку само местное самоуправление регулируется законами, а законы написаны исходя из характера муниципальной власти. Например, субъектный состав муниципального правотворчества закреплен в Федеральном законе от 6 октября 2003 года № 131-Ф3 «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» [26] (ред. от 28.12.2013) (далее — ФЗ о МСУ), но такой субъект законодательной инициативы, как «инициативная группа граждан» обусловлен именно территориальными особенностями местного самоуправления.
Рассмотрим некоторые особенности муниципального правотворческого процесса.
Во-первых, это исключительно формальное отличие - муниципальное правотворчество имеет своим источником иные правовые нормы. Учитывая, что первичным истчоником является Конституция РФ (без учета норм о федеральном законодательном процессе), то остальные предписания содержатся в специальных правовых актах: ФЗ о МСУ, некоторое количество содержит региональное законодательство (вместе с тем, например, в Хабаровском крае до 2005 года действовал специальный закон [27]), уставы муниципальных образований, регламенты представительных органов муниципальных образований и другие документы.
Во-вторых, необходимо отметить, что в силу исторических, экономических и политических особенностей развития современного Российского государства местная власть изначальна была лишена возможности брать на себя ответственность по принятию важнейших политических и хозяйственных решений. Отчасти ввиду того, что бюджетное законодательство предусматривает передачу большинства собранных налогов на федеральный и региональный уровень, отчасти по причине того, что даже избранный при значительной поддержке глава муниципального образования может быть отправлен в отставку решением главы региона, а представительный орган муниципального образования распущен законом соответствующего субъекта.
При этом ситуация осложняется даже не тем, что представители местной власти могут быть лишены своих полномочий иначе, чем через суд или процедуру импичмента, — такое положение характерно не только для муниципальной власти. Как отмечает С.И. Рыженков, «“муниципалы” как агенты развития местного самоуправления лишены основных институциональных возможностей влиять на принятие решений относительно местного самоуправления» [28, с. 120], то есть политик муниципального уровня лишен возможности лоббировать интересы муниципального образования, отличные от интересов вышестоящей власти, на более высоком уровне.
Здесь же следует сказать о том, что ФЗ о МСУ предельно четко устанавливает границы муниципальной власти, а также предлагает к использова-
нию «типовые» схемы организации местной власти. Муниципальная власть вынуждена заимствовать или просто принимать во вним ание и многие другие положения федерального и регионального законодательства. Таким образом, процесс формирования и формулирования (или выражения и закрепления) политической воли в виде норм права [29, с. 251—253] протекает несколько иначе, чем на вышестоящих уровнях правотворческой техники, — существенное количество правовых предписаний являются уже сформированными и лишь подлежат формулированию в новом правовом акте меньшей юридической силы [30].
Таким образом, одной из процессуальных особенностей муниципального правотворчества является измененный баланс формирования и формулирования политической воли.
В-третьих, результат муниципального правотворческого процесса в большой степени зависит от численности населения муниципального образования. Между муниципальными образованиями наблюдается большая дисперсия качества правовых норм. Решающее значение в этом имеют организационные и финансовые возможности муниципалитета, наличие хорошего аппарата у представительного органа, профессионализм самих депутатов. Так, если городские округа и муниципальные районы, хотя и ориентируются на законодательство федерального и регионального уровня, но способны создать качественный правовой акт, то большинство городских и сельских поселений зачастую попросту используют шаблонный текст, лишь изменяя фактические данные. Следовательно, даже формулирование сводится к механической деятельности.
В-четвертых, характер местного самоуправления определяет круг субъектов правотворческого процесса. Данная особенность, порождает дополнительные факторы, обусловливающие специфику муниципальной правотворческой процедуры. Местное самоуправление, будучи более приближено к населению, может, должно и использует (к сожалению, не столь широко, как могло бы) формы непосредственной демократии (или, как сформулировано в ФЗ о МСУ, — «формы непосредственного осуществления населением местного самоуправления и участия населения в осуществлении местного самоуправления»): местный референдум; голосование по отзыву депутата, члена выборного органа местного самоуправления, выборного должностного лица местного самоуправления, голосование по вопросам изменения границ муниципального образования, преобразования муниципального образования; сход граждан, в том числе осуществляющий полномочия представительного органа муниципального образования; правотворческая инициатива граждан; территориальное общественное самоуправление; публичные слушания; собрание граждан; конференция граждан (собрание делегатов); опрос граждан; обращения граждан в органы местного самоуправления.
Большинство указанных форм осуществления населением местного самоуправления на вышестоящих уровнях власти просто нереализуемы в силу территориального масштаба этой власти. Более того, законом предусмотрена возможность других форм непосредственного осуществления населением местного самоуправления и участия в его осуществлении, не противоречащих закону. Таким образом, перечень остается открытым, что позволяет использовать в том числе и современные информационные технологии для эффективного диалога населения и власти [31]. Это делает процесс формирования политической воли двусторонним: как сверху, так и снизу (на федеральном уровне, как известно, граждане исключены из числа субъектов законодательной инициативы).
В-пятых, следует выделить особенности обнародования принятых правовых актов. Если на федеральном и региональном уровне власти предпочтение отдается опубликованию (воспроизведению текста в печатном виде), то в ФЗ о МСУ предусмотрена тождественность правовых последствий опубликования и обнародования муниципальных правовых актов. Такое положение обусловлено опять же более слабыми финансовыми и организационными возможностями, причем не только самих муниципальных образований, но и населения. Например, намного удобней ознакомиться с текстом принятого решения на информационном стенде рядом с администрацией сельского поселения, чем ждать выпуска и доставки местной газеты [32].
В-шестых, все муниципальные нормативные правовые акты подлежат включению в регистр муниципальных нормативных правовых актов субъекта Российской Федерации, которые вместе образуют федеральный регистр. Уставы муниципальных образований, кроме того, должны пройти регистрацию, что подразумевает прохождение определенной процедуры проверки, поскольку имеются основания для отказа в регистрации. Таким образом, обеспечивается формирование единства правового пространства на территории всей Российской Федерации. Примечательно, что все акты находятся в открытом доступе в сети «Интернет» [33].
В-седьмых, анализ муниципальных нормативных актов выявляет закономерную особенность возложения контроля за исполнением принятого акта на должностное лицо — главу муниципального образования или администрации, главу представительного органа, их заместителей или чиновников отраслевых подразделений администрации. Данное правило обосновано тем, что муниципальная власть не имеет своего аппарата принуждения (армии, судов, правоохранительных органов). Аналогичным же способом осуществляется контроль за исполнением принятых решений. В дальнейшем принявший орган проверяет исполнение таких постановлений (например, в Волгоградской городской думе существует незакрепленный в уставе или регламенте обычай проведения «часа контроля», в рамках которого лица, обреме-
Карева И.А. Процессуально-инструментальные особенности содержания муниципальной правотворческой техники
Карева И.А. Процессуально-инструментальные особенности содержания муниципальной правотворческой техники
ненные обязанностью по контролю за исполнением решений, отчитываются о их исполнении), продлевает срок контроля актуальных решений и снимает с контроля исполненные или потерявшие актуальность решения.
В качестве примера осуществления подобного контроля можно привести заседание Волгоградской городской думы 2 апреля 2013 года, на котором был заслушан доклад и. о. главы администрации Волгограда В.А. Собакаря о состоянии в дорожной сфере и ЖКХ. В результате депутаты приняли решение о признании деятельности администрации недостаточной. Подчеркнем, что в этом же решении была дана оценка и деятельности главы города «по обеспечению осуществления [полномочий] администрацией» [34]. Таким образом, в одном правовом акте были затронуты вопросы функционирования как представительной, так и исполнительной муниципальной власти, что, на наш взгляд, недопустимо. Более того, данное решение еще раз наглядно показало проблему неурегулированности соотношения полномочий в такой властной модели. Несмотря на то, что глава города должен обеспечивать осуществление органами местного самоуправления полномочий по решению вопросов местного значения [35], реальных полномочий по влиянию на хозяйственную политику, проводимую администрацией города, у него не было.
Таким образом, проведенный анализ показал, что существенные отличия муниципального правотворчества и муниципальной правотворческой техники от правотворческого процесса и, соответственно, правотворческой техники иных уровней содержатся в процессуальных особенностях, в группе процедурных правил техники муниципального правотворчества.
Примечания
1. Давыдова М.Л. Демократизация правотворчества: принцип здравого смысла в применении технико-юридического инструментария // Юридическая техника. 2014. № 8.
2. Давыдова М.Л. Модернизация юридической техники в современном мире: закономерности и тенденции // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5: Юриспруденция. 2013. № 2.
3. База данных показателей муниципальных образований. 11Р1_: http://www.gks.ru/dbscripts/munst/munst.htm (дата обращения: 01.04.2014).
4. Кашанина Т.В. Юридическая техника: учебник. М., 2011.
5. Алексеев С.С. Общая теория права: в 2 т. М., 1982. Т. 2.
6. Черданцев А.Ф. Теория государства и права. М.,
2002.
7. Косов Р.В. Актуальные проблемы теории государства и права: учебное пособие. Тамбов, 2008.
8. Кожаков А.Е., Вежновец В.Н. О правилах юридической техники, применяемых при подготовке правовых документов в рамках СНГ // Журнал международного права и международных отношений. 2006. № 1.
9. Власенко Н.А. Правила законодательной техники в нормативных правовых актах субъектов Российской Федерации // Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: в 2 т. / под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2001. Т. 1.
10. Тихомиров Ю.А. О правилах законодательной техники // Журнал российского права. 1999. № 11.
11. Тихомиров Ю.А. Законодательная техника: понятие и элементы // Законодательная техника: научно-практическое пособие / под ред. Ю.А. Тихомирова. М., 2000.
12. Гордиенко П.Ю., Давыдова М.Л. Процедурные средства учетного типа в юридической технике правоси-стематизационной практики: проблема сущности и функций // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5: Юриспруденция. 2012. № 2.
13. Давыдова М.Л. Юридическая техника (общая часть): учебное пособие. Волгоград, 2009.
14. Давыдова М.Л. Нормативность юридической техники: к вопросу о механизме действия правотворческих правил и средств // Юридическая техника. 2012. № 6.
15. Gauch H.G. Scientific method in practice. Cambridge,
2003.
16. Грозовский Б. Закон, который никто не должен понять. Почему наши законы написаны на языке, непонятном даже их авторам, и к чему это приводит. URL: http:// www.forbes.ru/ekonomika/vlast/58143-zakon-kotoryi-nikto-ne-dolzhen-ponyat (дата обращения: 11.04.2014).
17. Конституция Российской Федерации (принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30 декабря 2008 г № 6-ФКЗ, от 30 декабря 2008 г № 7-ФКЗ, от 5 февраля 2014 г. № 2-ФКЗ). URL: http://www.pravo.gov.ru/ (дата обращения: 26.02.2014).
18. О государственной поддержке карельского, вепсского и финского языков в Республике Карелия: закон Республики Карелия от 17 марта 2004 года № 759-ЗРК // Карелия. 2004. № 31.
19. О языках в республике Саха (Якутия) (в ред. Закона РС (Я) от 4 октября 2002 г. 51 -З № 439-II, с изм., внесенными решением Верховного суда РС (Я) от 14 сентября 2000 г. № 3-34/2000): закон Республики Саха (Якутия) от 16 октября 1992 г. № 1170-XII. URL: http://sakha.gov.ru/ node/41515 (дата обращения: 11.04.2011).
20. О языках народов, проживающих на территории Республики Алтай: закон Республики Алтай от 3 марта 1993 года № 9-6 (с изм. от 19 декабря 2013 г.) // Ведомости Верховного Совета Республики Алтай. 1993. № 3.
21. Методические рекомендации по юридико-техническому оформлению законопроектов (направлены письмом Аппарата ГД ФС РФ от 18 ноября 2003 г № вн2-18/490). URL: http://base.consultant.ru/cons/cgi/ online.cgi?req=doc;base=LAW;n=88240 (дата обращения:
11.04.2014).
22. О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания: федеральный закон от 14 июня 1994 г. № 5-ФЗ (ред. от
25.12.2012) // Собрание законодательства РФ. 1994. № 8, ст. 801.
23. Арзамасов Ю.Г., Рахманина Т.Н. Организация и методика подготовки законопроектов // Номография: теория и методология нормотворчества: учебно-методическое пособие / под ред. Ю.Г. Арзамасова. М., 2007.
24. ДеминА.А. Материальное и процессуальное в административных правоотношениях // Административное право и процесс. 2007. № 2.
25. Калюжнов Е.Ю. Локальная нормотворческая техника: принцип правовой минимальности // Вестник Волгоградского государственного университета. Серия 5: Юриспруденция. Волгоград. 2011. № 2.
26. Собрание законодательства РФ. 2003. № 40, ст. 3822.
27. О правовых актах органов местного самоуправления, выборных и других должностных лиц местного самоуправления в Хабаровском крае: закон Хабаровского края от 26 апреля 2000 года № 215 // Сборник нормативных правовых актов Законодательной Думы Хабаровского края. 2000. № 4. (Утратил силу 28.12.2005.)
28. Рыженков С.И. О политической модели местного самоуправления в России // Местное самоуправление в современной России. М.; Владимир, 2007.
29. Вопленко Н.Н. Очерки общей теории права. Волгоград, 2009.
30. Шанин А.А. Технология реализации принципов демократизма и профессионализма в муниципальном правотворчестве: на примере правовых систем РФ, ЕС и США // Модернизация технологий юридической деятельности в правовых системах современности: актуальные проблемы: монография / авт. коллектив: М.А. Дамирли [и др.]; ред. и предисл. М.А. Дамирли, М.Л. Давыдовой. Волгоград, 2013.
31. Открытый город (Заголовок с экрана). URL: http:// open.tgl.ru/icity/open (дата обращения: 01.04.2014).
32. Проскурин А.С. Техника обеспечения доступа к правовой информации: понятие и классификация // Администратор суда. 2011. № 4.
33. Портал «Нормативные правовые акты Российской Федерации». URL: http://zakon.scli.ru (дата обращения:
02.04.2014).
34. О докладе исполняющего обязанности главы администрации Волгограда В.А. Собакаря об осуществлении администрацией Волгограда полномочий по решению вопросов местного значения в сфере дорожной деятельности и жилищно-коммунального хозяйства Волгограда: решение Волгоградской городской думы от 2 апреля 2013 г. № 75/2219 // Городские вести. Царицын — Сталинград — Волгоград. 2013. 6 апреля.
35. Устав города-героя Волгограда (принят постановлением Волгоградского горсовета народных депутатов от 29 июня 2005 г. № 20/362) (ред. от 24.09.2008) // Волгоградская газета. 2006. 9 марта. (Ст. 29 Устава.)
Notes
1. Davydova M.L. Democratization of lawmaking: the principle of common sense in the application of technical and legal tools // Legal technique. 2014. № 8.
2. Davydova M.L. Modernization of legal technique in the modern world: patterns and trends // Bulletin of Volgograd state university. Series 5: Legal. 2013. № 2.
3. Indicators database municipalities. URL: http://www.gks. ru/dbscripts/munst/munst.htm (date of access: 01.04.2014).
4. Kashanina T.V. Legal technique: the textbook. Moscow, 2011.
5. Alekseev S.S. General theory of law: in 2 v. Moscow, 1982. V. 2.
6. Cherdantcev A.F. Theory of state and law. Moscow,
2002.
7. KosovR.V. Actual problems of theory of law: a tutorial. Tambov, 2008.
8. KozhakovA.E., Vezhnovetc V.N. On the rules of legal technique used in the preparation of legal documents within the CIS // Journal of international law and international relations. 2006.№ 1.
9. Vlasenko N.A. Terms legislative technique in normative legal acts of the Russian Federation // Legislative machinery of modern Russia: status, problems and improvement: in 2 vol. / ed. V.M. Baranov. Nizhny Novgorod, 2001. V. 1.
10. TihomirovYu.A. On the rules of legislative technique // Journal of Russian law. 1999. № 11.
11. Tihomirov Yu.A. Legislative technique: the concept and elements // Legislative technique: scientific and practical guide / ed. Yu.A. Tikhomirov. Moscow, 2000.
12. Gordienko P.Yu., Davydova M.L. Procedural means accounting type in the legal technique pravosistematizatsion-noy practice: the problem of the nature and functions // Bulletin of the Volgograd state university. Series 5: Legal. 2012. № 2.
13. Davydova M.L. Legal technique (general): a tutorial. Volgograd, 2009.
14. Davydova M.L. Normative legal technique: the question of the mechanism of action of legislative rules and tools // Legal technique. 2012. № 6.
15. Gauch H.G. Scientific method in practice. Cambridge,
2003.
16. Grozovskiy B. Law that no one should understand. Why are our laws are written in a language incomprehensible even to their authors, and what this means. URL: http://www. forbes.ru/ekonomika/vlast/58143-zakon-kotoryi-nikto-ne-dolzhen-ponyat (date of access: 11.04.2014).
17. Constitution of the Russian Federation (adopted by popular vote on December 12, 1993) (taking into account the amendments to the Law on Amendments to the Constitution of the Russian Federation of December 30, 2008 № 6-FKZ, dated 30 December 2008 № 7- FKZ, 5 February 2014 № 2-FKZ). URL: http://www.pravo.gov.ru/ (date accessed: 26/02/2014).
18. On state support of Karelian, Vepsian and Finnish languages in the Republic of Karelia: the law of the Republic of Karelia on March 17, 2004 № 759-SAM // Karelia. 2004. № 31.
19. On languages in the Republic of Sakha (Yakutia) (as amended. Act RS (I) of 4 October 2002 51 -W № 439-II, rev., As amended by the Supreme Court of Sakha (Yakutia) on September 14, 2000 № 3-34/2000): the law of the Republic of Sakha (Yakutia) on October 16, 1992 № 1170-XII. URL: http:// sakha.gov.ru/node/41515 (date of access: 11.04.2011).
20. On the languages of the peoples living on the territory of the Republic of Altai Republic Altai law on March 3, 1993 № 9-6 (rev. On December 19, 2013) // Bulletin of the Supreme Council of the Republic of Altai. 1993. № 3.
21. Methodical recommendations on legal and technical design of bills (Staff sent a letter to the State Duma on November 18, 2003 № vn2-18/490). URL: http://base.consultant.ru/ cons/cgi/online.cgi?req=doc; base = LAW; n = 88240 (date of access: 11.04.2014).
22. On the order of publication and entry into force of federal constitutional laws, federal laws, acts of the Federal Assembly: federal law of June 14, 1994 № 5-FZ (as amended on
25.12.2012) // Collection of legislative acts of the RF. 1994. № 8, art. 801.
23. Arzamasov Yu.G., Rahmanina T.N. Organization and methods of preparation of bills // Nomography: theory and
Карева И.А. Процессуально-инструментальные особенности содержания муниципальной правотворческой техники
Карева И.А. Процессуально-инструментальные особенности содержания муниципальной правотворческой техники
methodology rulemaking: textbook / ed. Yu.G. Arzamasov. Moscow, 2007.
24. DeminA.A. Both substantive and procedural administrative legal relations // Administrative law and process. 2007. № 2.
25. KalyuzhnovE.Yu. Local normative technique: the principle of legal minimal // Bulletin of the Volgograd state university. Series 5: Legal. Volgograd, 2011. № 2.
26. Collection of legislative acts of the RF. 2003. № 40, art. 3822.
27. On the legal acts of local governments, and other elected officials of local governments in the Khabarovsk territory: Khabarovsk krai law of April 26, 2000 № 215 // Collection of normative legal acts of the Legislative Duma of Khabarovsk territory. 2000. № 4. (Repealed 28.12.2005.)
28. RizhenkovS.I. The political model of local self-government in Russia // Local government in modern Russia. Moscow; Vladimir, 2007.
29. Voplenko N.N. Essays on the general theory of law. Volgograd, 2009.
30. Shanin A.A. Technology implementation of the principles of democracy and professionalism in municipal law-
making: the case of the legal systems of Russia, the EU and the U.S. // Modernization of technology legal activity in the legal systems of modernity: current issues: monograph / authors. cast: M.A. Damirli [etc.]; ed. and foreword. M.A. Damirli. M.L. Davydova. Volgograd, 2013.
31. Open city (title screen). URL: http://open.tgl.ru/icity/ open (date of access: 01.04.2014).
32. ProskurinA.S. Technology access to legal information: concept and classification // Administrator of the court. 2011. № 4.
33. Portal «Normative legal acts of the Russian Federation». URL: http://zakon.scli.ru (date accessed: 04.02.2014).
34. On the report of the acting head of the administration of Volgograd V.A. Sobakar implementation Volgograd administration authority to address local issues in road work and housing and communal services Volgograd: Volgograd city council decision of April 2, 2013 № 75/2219 // City news. Tsaritsyn — Stalingrad — Volgograd. 2013. April, 6.
35. Charter of the city of Volgograd (Volgograd city council adopted resolution deputies from June 29, 2005 № 20/362) (as amended on 24.09.2008) // Volgograd newspaper. 2006. March, 9. (Art. 29 of the Charter.)
