CC BY
565
ВЕСТНИК ТОМСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА № 310 Май 2008
ПРАВО
УДК 343.13
М.Х. Абдрахманов
ПРОЦЕДУРА ПРИЗНАНИЯ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ ПОТЕРПЕВШИМИ И ГРАЖДАНСКИМИ ИСТЦАМИ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ
Изучение судебной практики показало, что следственные работники не всегда правильно понимают сущность юридического лица. По этой причине нередко допускаются ошибки при принятии решений о признании юридических лиц потерпевшими и гражданскими истцами. Кроме того, действующее уголовно-процессуальное законодательство недостаточно четко регламентирует вопросы участия юридических лиц в производстве по уголовному делу.
Становление правового государства, формирование гражданского общества, децентрализация экономики и развитие рыночных отношений создали необходимые предпосылки для совершенствования нормативной базы в направлении усиления гарантий обеспечения частных интересов в различных сферах общественных отношений.
Современное российское законодательство характеризуется существенным увеличением количества норм, регламентирующих функционирование хозяйствующих субъектов и других участников имущественного оборота. Многие действия, могущие негативно отразиться на деятельности коммерческих и иных организаций, запрещены уголовным законом под угрозой наказания. В этой связи создаются эффективные механизмы защиты прав и законных интересов юридических лиц в гражданском, финансовом и многих других отраслях российского права. Не является исключением из общего ряда и уголовнопроцессуальное законодательство. Принятый в 2001 г. Уголовно-процессу-альный кодекс Российской Федерации содержит целую группу положений, не известных ранее действовавшему законодательству и направленных на повышение охранительного потенциала уголовно-процессуального закона по отношению к юридическим лицам.
Вместе с тем, несмотря на стремительное развитие законодательства и соответствующих научных воззрений, категория юридического лица на практике не всегда правильно понимается должностными лицами, осуществляющими производство по уголовному делу. Во многом это является следствием формирования в доктрине уголовного процесса методологически небезупречной концепции, в соответствии с которой юридическое лицо рассматривается в качестве несамостоятельного, недееспособного субъекта, нуждающегося в представителях. В гражданском законодательстве и цивилистической науке, а также судебной практике по гражданским и арбитражным спорам наиболее серьезное обоснование и широкое распространение получила кардинально отличающаяся от приведенной выше концепция. Юридические лица, согласно данной концепции, трактуются как полноценные, автономные участники общественных отношений, приобретающие права и исполняющие обязанности посредством действий своих органов и/или работников.
Следствием неверного понимания властными субъектами уголовного процесса сущности юридического лица является целый спектр допускаемых в правоприменительной деятельности ошибок.
Нередко поводом к возбуждению уголовных дел служат заявления руководителей о совершении в отношении возглавляемых ими предприятий, учреждений, организаций преступных посягательств. Важно подчеркнуть, что в данной ситуации руководители действуют не как физические лица, а от имени и в интересах соответствующего юридического лица. Однако отдельные следственные работники выносят постановления о признании потерпевшим не самого юридического лица (как это предписано ч. 1 ст. 42 УПК РФ), а его руководителя [1]. На наш взгляд, более правильным в качестве потерпевшего в подобных ситуациях признавать юридическое лицо, которому причинен вред, указывая при этом, что от имени данной организации действует конкретное физическое лицо. Если последнее участвует в уголовном судопроизводстве на основании доверенности, то данный документ или его надлежащим образом заверенная копия подлежит приобщению к материалам уголовного дела.
Результаты ознакомления с материалами уголовных дел свидетельствуют о том, что в некоторых случаях юридическое лицо по одному и тому же уголовному делу признается потерпевшим два и более раз. Причина этого заключается в том, что от имени юридического лица на различных этапах производства по уголовному делу могут действовать несколько физических лиц [2]. Однако, по нашему мнению, для появления потерпевшего - юридического лица - как участника уголовного судопроизводства достаточно одного (первоначального) постановления (определения). Если же в дальнейшем от имени юридического лица будет действовать иное (нежели при вынесении решения о признании потерпевшим) физическое лицо, то для участия последнего в производстве по уголовному делу не требуется вынесения дополнительных процессуальных актов. Достаточно удостовериться в правоспособности данного лица и наличии у него надлежаще оформленных полномочий на осуществление юридически значимых действий от имени организации, ранее признанной в качестве потерпевшей (доверенность или ее надлежаще заверенную копию необходимо приобщать к материалам дела).
Анализ правоприменительной практики показывает, что многие следователи и иные лица, осуществляющие предварительное расследование, после признания юридического лица потерпевшим выносят постановление о допуске представителя данного лица для участия в производстве по уголовному делу. Между тем вынесение подобных процессуальных документов является следствием неправильного понимания сущности юридического лица. Юридическое лицо, приобретая процессуальный статус потерпевшего и/или гражданского истца, становится полноправным участником уголовного судопроизводства. Оно не нуждается в каких-либо представителях, поскольку от его имени в силу занимаемой должности или на основании доверенности могут выступать руководитель или уполномоченные работники. В таких ситуациях вынесения постановления о допуске представителя для участия в производстве по уголовному делу не требуется, необходимость в этом возникает лишь в тех редких случаях, когда от имени соответствующего юридического лица действует адвокат, не состоящий в штате представляемой им организации.
В свете изложенного весьма любопытны результаты анализа действующего уголовно-процессуального законодательства по вопросам представительства потерпевшего, гражданского истца и некоторых других участников процесса. В ст. 45 УПК РФ содержится общее правило: представителями потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя могут быть адвокаты. В то же время (в порядке исключения) отмечается, что представителями гражданского истца, являющегося юридическим лицом, могут быть и иные лица, правомочные, в соответствии с Гражданским кодексом РФ, представлять его интересы (ч. 1 ст. 45 УПК РФ). Однако законодатель в приведенной норме не указывает наряду с гражданским истцом, являющимся юридическим лицом, потерпевшего, процессуальный статус которого вправе приобретать, помимо физического, также и юридическое лицо (ч. 1 ст. 42 УПК РФ). Буквальное и систематическое толкование ч. 9 ст. 42 УПК РФ и ч. 1 ст. 45 УПК РФ приводит к следующему парадоксальному выводу: юридическое лицо, являющееся потерпевшим, может участвовать в уголовном судопроизводстве только с помощью адвоката, однако если то же самое лицо заявит гражданский иск и будет в установленном порядке признано гражданским истцом, то от его имени может выступать руководитель либо иной уполномоченный законом или учредительными документами субъект. Очевидно, что подобное суждение не является верным. Юридическое лицо, независимо от занимаемого процессуального положения, должно обладать легальной возможностью осуществлять процессуальные права и исполнять процессуальные обязанности не только с помощью адвокатов, но и посредством действий своих органов, а в отдельных случаях и работников. Косвенным подтверждением правильности нашей мысли является предписание, закрепленное в ч. 1 ст. 55 УПК РФ, согласно которому представителями гражданского ответчика, являющегося юридическим лицом, помимо адвоката, могут быть и иные лица, правомочные в соответствии с Гражданским кодексом РФ представлять его интересы.
Весьма сложной и неоднозначно решаемой на практике проблемой является процессуальное оформление правового статуса физического лица, действующего от имени юридического лица, признанного потерпевшим и/или гражданским истцом. Отдельные следователи допрашивают таких лиц в качестве представителей понесшего вред от преступления юридического лица [3, 4]. Некоторые должностные лица, осуществляющие производство по уголовному делу, оформляют в таких ситуациях протокол допроса свидетеля. Часто такие «свидетели» дают показания о том, какого характера и размера вред причинен организации, а также высказывают соображения о том, будут ли они заявлять гражданский иск [2]. Очевидно, что физическое лицо, действующее от имени и в интересах пострадавшей от преступления организации, ни представителем потерпевшего (гражданского истца), ни тем более свидетелем быть не может. Наиболее правильным, с нашей точки зрения, является оформление протокола допроса потерпевшего-организации в лице гражданина, являющегося в силу должностного положения руководителем данной организации либо иного лица, уполномоченного действовать от ее имени.
Серьезным нарушением интересов юридического лица, понесшего вред от преступления, является наделение процессуальным статусом гражданского истца «представителя» потерпевшего (как правило, руководителя организации), а не самого юридического лица, как это предписывается ст. 44 УПК РФ. Между тем необходимо признать, что причина вышеобозначенной ошибки нередко кроется в юридически неграмотно оформленных исковых заявлениях [5]. Нередко такие документы составляются и подписываются руководителями понесших вред от преступления организаций не от имени последней, а от имени руководителей, действующих как физическое лицо. Как результат возникают ошибки следственных работников при определении «персоны» гражданского истца [6]. В то же время некоторые опытные и квалифицированные следователи, несмотря на то что руководители организаций заявляют гражданские иски лично от себя, действуют правильно, предоставляя процессуальный статус гражданского истца тому субъекту, которому непосредственно преступлением причинен вред, а именно юридическому лицу [7].
На практике нередко возникают ситуации, когда вовлеченное и участвующее в производстве по уголовному делу в том или ином процессуальном качестве юридическое лицо по решению его учредителей (участников) либо уполномоченного на то органа юридического лица подвергается реорганизации. На сегодняшний день правило о так называемом уголовнопроцессуальном правопреемстве содержится лишь в отношении умершего потерпевшего (ч. 8 ст. 42 УПК РФ). Что касается процессуального правопреемства таких участников уголовного судопроизводства, как гражданский истец и гражданский ответчик, статусом которых может наделяться юридическое лицо, то соответствующих норм в УПК РФ обнаружить не представляется возможным. Т.А. Ханов пришел к выводу, что, к примеру, действующее уголовно-процессуальное законодательство Республики Казахстан не
предусматривает возможности перехода прав гражданского истца в случае его смерти (физическое лицо) или реорганизации (юридическое лицо), как это делается в отношении прав потерпевшего - физического лица [8. С. 114]. Между тем следует обратить внимание на то обстоятельство, что как в российском, так и казахстанском законодательстве отсутствуют предписания относительно процессуального правопреемства участвующих в производстве по уголовному делу юридических лиц (независимо от занимаемого ими процессуального положения). В связи с этим в кандидатской диссертации С.А. Мельникова предлагается в этих случаях использовать положения Гражданского процессуального кодекса РФ о процессуальном правопреемстве [9. С. 58]. Однако, на наш взгляд, механическое перенесение в сферу уголовного судопроизводства норм гражданского процессуального права вряд ли будет уместным. Вопрос о возможности в рамках производства по уголовному делу применения предписаний гражданского процессуального закона учеными-процессуа-листами исследовался в основном в связи с проблемой рассмотрения и разрешения гражданского иска в уголовном процессе. Так, В. П. Божьев указывает, что нет надобности здесь регламентировать все те многочисленные частные моменты, которые возникают или могут возникнуть при производстве по гражданскому иску. Если соответствующие отношения не урегулированы уголовно-процессуальным правом, по мнению авторитетного процессуалиста, необходимо применять нормы гражданского процессуального права при условии их непротиворечия положениям уголовнопроцессуального законодательства [10. С. 19]. Аналогичное мнение высказано и другими известными процессуалистами [11. С. 13; 12. С. 15]. В юридической литературе последних лет некоторые исследователи высказываются за полномасштабное внедрение в структуру уголовно-процессуального закона блока норм, призванных регламентировать особенности производства по гражданскому иску в уголовном деле [13. С. 8; 14. С. 8-10].
С нашей точки зрения, предписания, касающиеся процессуального правопреемства, не имеют непосредственной связи с производством по гражданскому иску в уголовном деле, поэтому вышеприведенное вряд ли может быть распространено на поднимаемую нами проблему. Вопросы процессуального правопреемства в уголовном процессе обладают существенными особенностями, поэтому позволим себе не согласиться с мнением С. А. Мельникова, предлагающего в случаях реорганизации юридических лиц применять нормы гражданского процессуального права о процессуальном правопреемстве.
Высказанное нами суждение подтверждается содержанием ст. 44 ГПК РФ, которая в качестве субъекта, уполномоченного допускать замену соответствующей стороны ее правопреемником, называет лишь суд, в сфере же уголовного процесса, как известно, такими полномочиями должны быть наделены также органы и должностные лица, осуществляющие досудебное производство по уголовному делу.
Учитывая вышеизложенное, полагаем, что норма о процессуальном правопреемстве юридических лиц, яв-
ляющихся участниками уголовного судопроизводства, должна быть включена в текст уголовно-процессуального закона. В этой связи предлагаем внести изменения в действующее уголовно-процессуальное законодательство, в частности, из ст. 42 УПК РФ исключить ч. 8 и 9, а ст. 45 УПК РФ назвать «Участие потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя в уголовном судопроизводстве» и дополнить п. 5 и 6 следующего содержания: «5. Юридическое лицо, признанное в предусмотренном настоящим Кодексом порядке потерпевшим и (или) гражданским истцом, осуществляет процессуальные права и исполняет процессуальные обязанности через свои органы или наделенных соответствующими полномочиями работников либо представителя.
Полномочия органов юридического лица подтверждаются документами, удостоверяющими служебное положение их представителей, а при необходимости -учредительными документами.
Полномочия работников юридического лица подтверждаются доверенностью, заверенной нотариально либо выданной руководителем юридического лица или иным уполномоченным на это учредительными документами лицом, и заверенной печатью соответствующего юридического лица.
6. В случае смерти гражданина либо реорганизации юридического лица, занимающих процессуальный статус потерпевшего, гражданского истца, частного обвинителя, процессуальные права и обязанности последних переходят соответственно к одному из близких родственников гражданина или образованному в результате реорганизации юридическому лицу (процессуальное правопреемство), о чем следователь, дознаватель, прокурор, судья выносят постановление, а суд - определение. Процессуальное правопреемство допускается в любой момент производства по уголовному делу». Данная новелла позволит преодолеть возникающие на практике трудности, когда в ходе расследования по уголовному делу некоторые юридические лица подвергаются реорганизации, нередко меняя при этом наименование и/или организационно-правовую форму.
Весьма показательным в этом смысле является следующий пример из судебной практики. Генеральный директор закрытого акционерного общества «НКФ «Г.», ранее признанного гражданским истцом, в ходе предварительного следствия заявил ходатайство о замене гражданского истца. В обоснование данного ходатайства заявитель представил определение Арбитражного суда Омской области о процессуальном правопреемстве, на основании которого была произведена замена ЗАО «ПКФ «Г.» на ЗАО «НТГ «Г.». Ходатайство и прилагаемый к нему документ были приобщены к материалам дела, однако никаких процессуальных актов, свидетельствующих о его удовлетворении либо о полном или частичном отказе в удовлетворении (как того требуют ст. 122 и 159 УПК РФ), следователем вынесено не было. Во многом по этой причине в приговоре по данному делу суд констатирует возможность возмещения вреда ЗАО «ПКФ «Г.», а не ЗАО «НТГ «Г.» [15].
Изучение уголовных дел показало, что в УПК РФ надлежит предусмотреть не только положение о процессуальном правопреемстве юридических лиц, подвергнутых реорганизации, но и норму об особенно-
стях участия в уголовном судопроизводстве организаций, находящихся в стадии банкротства. С учетом стремительного роста числа хозяйствующих субъектов, признаваемых несостоятельными, а также увеличением числа так называемых криминальных банкротств подобная норма представляется чрезвычайно актуальной и необходимой для упорядочения складывающейся по данному вопросу практики.
В соответствии со ст. 27 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» [16] (далее - Закон) при рассмотрении дела о банкротстве должника - юридического лица - применяются следующие процедуры банкротства: наблюдение, финансовое оздоровление, внешнее управление, конкурсное производство, мировое соглашение. На стадиях наблюдения и финансового оздоровления руководитель и другие органы управления организации-должника с некоторыми ограничениями продолжают осуществлять свои полномочия (ст. 64 и 82 Закона). Что же касается стадий внешнего управления и конкурсного производства, то с даты введения данных процедур банкротства полномочия руководителя должника прекращаются, управление делами должника возлагается соответственно на внешнего или конкурсного управляющего (ст. 94 и 126 Закона). В свете изложенного в уголовном судопроизводстве от имени юридического лица, в отношении которого ведется наблюдение или финансовое оздоровление, должен действовать его руководитель либо иное уполномоченное им лицо. С момента введения внешнего управления или конкурсного производства от имени соответствующего юридического лица может действовать лишь внешний или конкурсный управляющий либо иное уполномоченное управляющим лицо. В данном случае отношений представительства также не возникает, поскольку внешний и конкурсный управляющие действуют от имени организации-должника на осно-
вании решения арбитражного суда об утверждении соответственно внешним или конкурсным управляющим. Иными словами, уголовно-процессуальная правосубъектность арбитражного управляющего возникает на основании судебного решения. При этом утвержденные арбитражным судом арбитражные управляющие являются процессуальными правопреемниками предыдущих арбитражных управляющих (ч. 9 ст. 20 Закона). Арбитражный управляющий, утвержденный арбитражным судом, обязан действовать добросовестно и разумно в интересах должника, кредиторов и общества (ч. 4 ст. 24 Закона).
Вышеизложенное подтверждает правомерность действий следственных работников по уголовному делу, в котором одним из потерпевших было признано государственное унитарное предприятие «О.», понесшее вред от мошенничества. Интересно, что гражданский иск по данному делу заявлялся уже не руководителем ГУП «О.», в лице которого предприятие ранее было признано потерпевшим, а конкурсным управляющим М. [1]. Однако копия решения арбитражного суда об утверждении М. в качестве конкурсного управляющего ГУП «О.» к материалам уголовного дела приобщена не была, что надлежит расценивать как упущение следователя.
Таким образом, изучение судебной практики свидетельствует о том, что многие практические работники неверно трактуют сущность юридического лица, понимая под ним несамостоятельного, недееспособного субъекта, нуждающегося в представителях. Надеемся, что изложенные соображения и результаты анализа типичных ошибок, допускаемых при оформлении процессуального статуса юридических лиц, понесших вред от преступных посягательств, помогут формированию оптимального представления о сущности юридического лица в уголовном судопроизводстве.
ЛИТЕРАТУРА
1. Уголовное дело N° 1-90 за 2006 г. // Архив Кировского районного суда г. Омска.
2. Уголовное дело № 1-1053 за 2005 г. // Архив Кировского районного суда г. Омска.
3. Уголовное дело № 1-42 за 2003 г. // Архив Октябрьского районного суда г. Омска.
4. Уголовное дело № 1-72 за 2004 г. // Архив Октябрьского районного суда г. Омска.
5. Уголовное дело № 1-86 за 2004 г. // Архив Октябрьского районного суда г. Омска.
6. Уголовное дело № 1-210 за 2005 г. // Архив Кировского районного суда г. Омска.
7. Уголовное дело № 1-365 за 2005 г. // Архив Кировского районного суда г. Омска.
8. Ханов Т.А. Имущественные вопросы в уголовном судопроизводстве Республики Казахстан: Дис. ... д-ра юрид. наук. Караганда, 2006.
9. Мельников С.А. Представительство в современном российском уголовном процессе: Дис. ... канд. юрид. наук. Ижевск, 2002.
10. Божьев В.П. Применение норм ГПК при рассмотрении гражданского иска в уголовном процессе // Советская юстиция. 1971. № 15.
11. Даев В.Г. Современные проблемы гражданского иска в уголовном процессе. Л.: Изд-во ЛГУ, 1972.
12.МазаловА.Г. Гражданский иск в уголовном процессе. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Юрид. лит., 1977.
13. Самитов М.Р. Производство по рассмотрению и разрешению гражданского иска в российском уголовном процессе: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Челябинск, 2006.
14. Золотая Е.А. Исковой способ защиты имущественных прав лиц, нарушенных преступлением: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2006.
15. Уголовное дело № 1-135 за 2006 г. // Архив Кировского районного суда г. Омска.
16. Собрание законодательства РФ. 2002. № 43. Ст. 4190.
Статья представлена научной редакцией «Право» 1 февраля 2008 г.
