CC BY
41
УДК 811.112.2.373
ПРОТОТЕРМИНЫ СО ЗНАЧЕНИЕМ 'СУБЪЕКТЫ КРЕДИТНОЙ СДЕЛКИ' В ИСТОРИИ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА
Н. Н. Приступа
аспирант кафедры теоретического и славянского языкознания БГУ, г. Минск, РБ
Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор А. А. Кожинова
В статье рассмотрен состав прототерминов лексико-семантической группы со значением 'кредитор' и 'должник' в немецком языке Х1—ХУШ вв., их этимология, специфика формы, содержательная структура и парадигматические отношени между ними. Установлена зависимость количественного развития группы от конкретно-исторического состояния кредитных отношений; неустойчивость формы прототерминов связывается с отсутствием орфографической, фонетической и словообразовательной нормы в немецком языке старшей поры; недостаточность семантической дифференциации номинаций объясняется неразвитостью системы логически связанных понятий о кредите в донаучный период.
Введение
Начальный этап истории немецкой народности связан с историей близкородственных германских племен и относится к эпохе раннего средневековья, к У-1Х вв. В процессе создания первого германского государства, как отмечают исследователи, лидировали франки [1, 20]. В недрах созданной ими державы Меровингов, сменившейся империей Каролингов, в течение VI-IX вв. на основе племенных диалектов происходило формирование как языка французской народности - на западе, так и немецкой - на востоке.
Решающим событием, повлиявшим на складывание языка немецкой народности, стало разделение в IX веке империи Каролингов на три феодальных государства и появление на землях Баварии и прилегающих областей Восточно-Франкского королевства (будущей Германии) как самостоятельного политического образования. Примечательно, что к этому времени уже возникает письменность на немецком языке [2, 13].
Первые письменные тексты на немецком языке появились еще в VIII веке при Карле Великом. Это были глоссы, т. е. словари к латинским текстам (УШ-К вв.), а также переводные памятники, содержавшие подстрочные переводы, например, Устав монахов-бенедиктинцев монастыря Сан-Галлен (конец VIII в.) [1, 293]. Следовательно, начало письменной истории немецкого языка можно датировать именно VIII веком.
Последующая история немецкого языка традиционно делится на три периода: 'УШ-Х вв. -древневерхненемецкий (двн.); XII - середина XIV в. - средневерхненемецкий (свн.); середина XIV в. по настоящее время - нововерхненемецкий (нвн.) [1, 28], [2, 11]. В нововерхненемецком периоде также выделяют с 1350 по 1650 гг. ранненововерхненемецкий (рнвн.) этап, на котором закладываются основы письменной нормы новонемецкого национального языка
В течение названных периодов вместе со становлением и развитием общенародного словаря происходит и формирование лексики специального назначения, обслуживающей особые сферы человеческой деятельности, в том числе кредитную. О существовании такой деятельности у древних германцев сохранились свидетельства так называемых «варварских правд» (лат. legesbaroarorum -законы варваров). Эти памятники правовой мысли свидетельствуют (на латинском языке) о заметной роли кредита в экономической жизни германских народов, уже начиная с V - середины VI вв.[3, 33-35]. Например, Вестготская правда (2-я пол. V в.) содержит статью о залогах и долгах; Салическая правда (нач. VI в.) - о должниках, залогах, долговых обязательствах и наказаниях за неуплату долга и т. п. [4].
Кредит, будучи категорией социально-исторической, как любое общественное отношение, имеет свою историю, отражающую развитие экономических связей в обществе. Однако независимо от времени «кредит представляет собой передачу в пользование материальных ценностей в денежной или товарной форме на условиях возвратности, срочности и платности» [5, 200] от одного лица другому. Следовательно, сущностными характеристиками кредитных
отношений на всех этапах их эволюции являлось наличие субъектов, участников кредитной сделки.
В данной статье предпринята попытка исследовать некоторые особенности формирования кредитной терминосистемы в немецком языке XI-XVIII вв. на примере прототерминов, называющих субъектов кредитных отношений. По определению С. В. Гринева-Гриневича, «прототермины - это специальные лексемы, появившиеся и применяющиеся в донаучный период развития специальных знаний» [6, 44]. XVIII век определен в качестве верхней хронологической рамки именно потому, что с него начинается научный период в исследовании теории кредита (работы А. Смита и Д. Рикардо).
Изучение состава прототерминов лексико-семантической группы (ЛСГ) «Субъекты кредитной сделки», специфики их содержательной структуры и формы может быть показательным для определения экстра- и интралингвистических факторов, влияющих на становление специальной лексики, способствует выявлению особенностей функционирования специальной лексики в определенных исторических условиях, позволяет уточнить время их появления в языке - словом, служит постижению объективных тенденций развития терминологических средств и соответствующих терминосистем в конкретном языке. На актуальность подобных исследований в свое время указывал В. В. Виноградов, подчеркивающий, что «история термина - это проблема не только национально-историческая, но и интернациональная, проблема истории науки и проблема истории человеческих цивилизаций, историй культуры группы народов» [7, 8].
При исследовании формирования терминологии в сфере кредитных отношений необходимо учитывать фактическое содержание изучаемого понятия на определенных исторических этапах, то есть некоторую систему знаний, стоящих за понятием «субъект кредита». Известно, что древнейшим, исконным видом кредита в Европе было ростовщичество, но к XVIII в. появился кредит коммерческий, банковский, ипотечный [8, 150]. Следовательно, в группе рассматриваемых номинаций нужно ожидать наличия обобщенных обозначений лица, дающего или берущего в долг; обозначений ростовщика, соотносимых с ростовщичеством, а также номинаций кредиторов, представляющих новые виды кредита. Материал исследования (в данной статье это наименования субъектов кредитной сделки, функционирующие в истории немецкого языка), извлеченный в ходе сплошной выборки из Немецкого словаря братьев Гримм [9] и Словаря немецкого делового языка (Словарь языка купцов) А. Ширмера [10], подтверждает высказанное предположение.
Результаты исследования и их обсуждение
Состав анализируемой ЛСГ достаточно обширен: отмечено около 50 номинаций лица, дающего в долг (кредитора), и лица, берущего в долг (заёмщика). Первое значение, так или иначе, могли реализовать слова borger, gelter, glauber, gläuber, gläubiger, gulther, gülter, Wucherer, wucherin, leiher, leihherr, gurgelstecher, hypothekar, hypothekräglaubiger, fenerator, geldschneider, kopfabschneider, kreditor, pfänder, pfandmann, pfandsmann, pfandgläubiger, würger, abwürger.
Номинациями должника выступают лексемы borger, gelter, gülte, gülter, glaubner, glaubnehmer, gegenschuldner, pfandschuldner, schuldner, sculdenaren, schüldner, schuldnerin, selbstschuldner, selbschol, schuldmann, schultman, scholman, soller, leiher, restant, restierer.
Преобладающее число номинаций, образующих рассматриваемую ЛСГ, реализует обобщенные значения 'заимодавец, кредитор'. Это слова borger 'дающий взаймы' [9, II, 241], gelter 'заимодавец, кредитор' [9, IV, 1,2, 3068], glauber, gläuber 'кредитор' [9, IV, I,4, 7880,7985], glaubiger, gläubiger 'заимодавец, кредитор' [9, IV, I,4, 7890, 7902], gulther, gülter 'кредитор' [9, IV, I,6, 1070, 1084], leiher 'тот, кто дает ссуду, заем' [9, VI, 550], leihherr 'тот, кто дает взаймы, ссужает' [9, VI, 1690]. Сюда же можно отнести слова латинского происхождения, способные реализовать названное значение в числе других: fenerator 'заимодавец' [10, 67], kreditor 'кредитор' [10, 113].
Значение 'ростовщик', называющее субъекта древнейшего вида кредита, представлено наибольшим числом номинаций: wucherer 'ростовщик; процентщик; лихоимец' [9, XIV, II, 1700], wucherin 'процентщица' [9, XIV, II, 1702], würger, abwürger (бран.) 'ростовщик (безоглядно стремящийся к своей выгоде)' [10, 212, 78], geldschneider 'ростовщик' [9, IV,I,2, 2920], kopfabschneider (просторечн.) 'ростовщик; процентщик; лихоимец [9, V, 1770], 'gurgelstecher
(переносн.) 'ростовщик'[9, IV, I,6, 1156], fenerator (с XVI в.) [10, 67], kreditor [10, 113]. О древности ростовщического кредита косвенно свидетельствует факт фиксации ныне устаревшего слова wucherer 'ростовщик; процентщик; лихоимец' с 1100 года в древневерхненемецком и средненижненемецком языках [9, XIV, II, 1700].
В связи с развитием торговых домов, занимавшихся банковскими операциями, а затем и банков в группу прототерминов, обозначающих субъектов кредитной сделки, в XIV-XVI вв. входит многозначное слово fenerator, способное, наряду со значениями 'заимодавец; ростовщик' реализовать значение 'владелец ссудной кассы' [10, б7], а также слово кредитор с аналогичными лексико-семантическими вариантами в содержательной структуре [10, 113].
Наконец, вновь появляющиеся виды кредита, связанные с залогом имущества, обусловили вхождение в исследуемую группу на протяжении XVI-XVIII вв. лексем со специализированным значением: hypothekar, hypothekräglaubiger 'кредитор по закладной, ипотечный кредитор' [10, 8б], pfänder 'владелец залога', pfandmann, pfandsmann 'залогодержатель', pfandgläubiger 'тот, кто ссужает в залог, владелец залога (недвижимого имущества)' [9, VII, 1б08, 1б11, 1б09].
В подгруппе обозначений заёмщика выступают номинации с обобщенным значением 'тот, кто берет взаймы' или 'должник': borger'берущий взаймы' [9, II, 241], leiher 'тот, кто берет взаймы' [9, VI, 550], gelter 'должник' [9, IV, I,2, 30б8], gülte 'должник', кредитор' [9, IV, I^, 1080], gülter 'должник' кредитор' [9, IV, I^, 1084], glaubner 'должник, кредитор' [9, IV ,I,4, 7910], glaubnehmer 'должник' [9, IV, I,4, 7931], schuldner, sculdenaren, schüldner 'должник' [9, IX, 1923], schuldnerin 'должница' [9, IX, 1924], schuldmann, schultman, scholman 'должник' [9, IX, 1920].
Некоторые из обозначений должника содержат в смысловой структуре дополнительные компоненты значения: gegenschuldner 'взаимные должники' [9, IX, 1923], pfandschuldner 'должник по закладной, залогу' [9, VII, 1620], selbstschuldner 'настоящий должник, в противоположность к поручителю' [10, 174], restant, restierer 'должник, не погасивший часть долга' [9, XVII, 823].
Обращает на себя внимание наличие в каждой из подгрупп фонетических и словообразовательных вариантов номинаций (glauber, gläuber, gläubiger, gelter, gülte, gülter и др.), что, на наш взгляд, информативно для определения времени их появления. Такая вариантность обусловлена отсутствием прочной орфографической традиции на ранних этапах развития немецкого (как, впрочем, и русского) языка. Известно, что письменность на немецком «народном» языке (diutisс) возникла как вспомогательное средство при обучении латыни в монастырских школах. В основу немецкого алфавита был положен латинский, который пришлось приспосабливать к фонетическому строю немецкого языка [1, 33]. Это приспособление осуществлялось стихийно, каждая монастырская школа следовала своим правилам, и в результате характерной чертой большинства памятников древневерхненемецкого языка стало появление вариантных звуковых форм и написаний, в которых нашли отражение особенности разных диалектов.
Указание на вариантность формы ряда номинаций на разных исторических этапах вообще позволяет предполагать, что эти лексемы возникли в старший период истории немецкого языка. Так, наличие в словарной статье разновременных графико-фонетических вариантов свидетельствует, например, и о давнем происхождении номинации wucherer (двн. wuochirari, свн. wuocherœre, снм. wokerer) [9, XIV, II, 1700]. На этом же основании древнейшим обозначением должника следует считать существительное schuldner, которое в памятниках древневерхненемецкого периода зафиксировано в форме sculdenaren, в средневерхненемецких -schuldenœre, в средненижненемецких - schüldner [9, IX, 1923]. В разных формах отмечено и слово schuldmann 'тот, кто дает, берет взаймы' в средневерхненемецком языке - schultman, scholman и др. [9, IX, 1920].
Недостаточно отчетлива в рассматриваемой ЛСГ и семантическая дифференциация названий субъектов кредитных отношений. Во-первых, в содержательной структуре ряда номинаций потенциально присутствуют сразу два противоположных значения - 'лицо, дающее в долг' и 'лицо, берущее в долг', т. е. имеет место явление энантиосемии. К энантиосемичным названиям, способным в зависимости от контекста реализовать противоположные смыслы, относятся, в частности, следующие слова и их варианты:
1) gelter 'тот, кто должен платить' (bekennet ein gelter vor gerichte, das her unvorzogentlich sulde haben bezaltuf einen vorgangen tag) и 'тот, кому должны платить'(^ег sol gelten sîme gelter)
[9, IV, I,2, 3068]; gulther, gülter - 'кредитор' (hat er (der Schuldner) dann nit zu gelden, so mach in (den kläger) zu einen gesworenen gulter) gelter и 'должник' (wir haben noch so vil der paurn, desgleichen gulter, gelt und korn) [9, IV, I,6, 1084];
2) schuldiger - 'кредитор' (den auszfluchtigen dem schuldiger zu seyner schulde ... behalten) и 'должник; тот, кто должен деньги': es soll keiner der zum landfrieden gehört, einer den andern bekummern oder beklagen, dann seinen rechten schuldiger [9, IX, 1914]; schuldmann 'должник': do der scholtman sesszehafftigk ist; редко 'кредитор': wenn ich sein einziger schuldmann wäre [9, IX, 1920];
3) leiher 'тот, кто дает ссуду, заем': darum ists klar, das solche leiher ... wucherer sind - и 'тот, кто берет взаймы'/ich habe ein buch verliehen, ich weisz aber im augenblicke nicht, wer der leiher ist [9, VI, 550].
Обозначением человека как дающего, так и берущего взаймы могло выступать и слово borger. Чаще оно реализовало значение 'должник' (ein borger und wucherer ist erger denn eindieb [9, II, 241]; 'берущий взаймы', выступая как антоним существительного leiher в значении 'дающий взаймы': und gehet dem verkeufer wie dem keufer, dem leiherr (кредитор) wie dem borger (заемщик), dem manenden wie dem schüldiger. Однако в пословице Der Borger (кредитор) musz auf den zahler denken, датированной в Словаре братьев Гримм 1482 годом [9, II, 241], слово borger употребляется в значении 'кредитор'.
Не исключено, что именно с перечисленных номинаций начиналось складывание группы специальных обозначений кредитора и заёмщика. Эти номинации формировались, как правило, на основе общенародной глагольной лексики с использованием агентивного суффикса -er: geltere gelten'стоить', 'уплачивать' [9, IV, I,2, 3068]; schuldiger ^ schulden 'быть должным, обязанным' [9, IX, 1914]; borger ^ borgen 1. 'давать взаймы', 2. 'брать взаймы' [9, II, 241]; leiher ^ leihen1. 'давать взаймы (деньги, товары, а также людей в услужение)' 2. 'давать, передавать что-либо с какой-либо целью'; 3. 'брать взаймы' [9, VI, 550] и др. Глаголы выражали представление о деятельности участников кредитной сделки и потенциально содержали оба значения. В результате и nomina agentis могли выступать обозначением обоих субъектов кредита.
О нечеткости семантики прототерминов говорит не только энантиосемия, но и наличие в составе анализируемой ЛСГ слов с дублетной семантикой. К примеру, обобщенное значение 'дающий взаймы, 'заимодавец' выступает в семантической структуре следующих номинаций: gelter, glauber, gläuber, gläubiger, gelter, gültherr, gülter, leiher, leihherr, borger. Значение 'должник'тоже могли реализовать разные лексемы: borger, gelter, gülte, gülter, glaubner, glaubnehmer, schuldner, sculdenaren (свн.), schüldner, selbstschuldner (свн. selbschol), schuldmann, schultman (свн.), scholman (свн.), soller 'должник'.
Такая ситуация объясняется спецификой складывания языка для специальных целей: как подчеркивают исследователи, основным источником терминологии, рассматриваемой как в диахронии, так и в синхронии, являются слова и словосочетания общенародного языка [11, 34]. Очевидно, специальное значение у слова развивается не сразу, оно вначале не имеет четкой корреляции с определенным специальным понятием, а отражает представление о конкретном действии. Поэтому семантике древнейших прототерминов присуща нечеткость, расплывчатость, зависимость значений от контекста.
Анализ выявленного материала позволяет также связывать становление состава рассматриваемой ЛСГ с изменением видов кредита. В подгруппе номинаций кредитора древнейшими обозначениями следует считать слова со значением 'ростовщик'. В частности, возникновение слова wucherer 'ростовщик; процентщик; лихоимец' (сейчас оно является устарелым), фиксируется, согласно словарю немецкой купеческой лексики А. Ширмера, уже в древневерхненемецком языке с 1100 г. [10, 212]. В Словаре братьев Гримм приводятся примеры употребления номинации wucherer с аналогичным значением в XIV-XV вв. [9, XIV, II, 1700]. Правда, этот словарь, используемый как источник материала в нашем исследовании, содержит выборку из памятников, датировка которых начинается с XV века, и не фиксирует время первого появления древнейших номинаций субъектов кредита в немецком языке. Тем не менее, анализ словарных статей позволяет уточнить эти характеристики на основе косвенных данных.
Доказательством давнего происхождения той или иной номинации может служить, как отмечено выше, наличие в словарной статье разновременных графико-фонетических вариантов. В пользу древности прототерминов говорит и энантиосемия в их содержательной структуре, диффузность семантики.
Для характеристики становления специальной лексики кредитной сферы является значимым также анализ процессов, ведущих к возникновению той или иной номинации. Так, обозначения кредитора / заемщика gläubiger, glaubiger, glauber, gläuber, производные от глагола glauben 'доверять, верить', являются, по сути, кальками латинского kreditor. Эти лексемы в словаре братьев Гримм датируются XIV-XVIII вв.
На основе собственных словообразовательных ресурсов возникали и прототермины-композиты, вторую часть которых выражает слово mann (человек): schuldmann 'должник', pfandmann,pfandsmann 'владелец залога') или herr (господин): leihherr, gültherr.
Заимствования из других языков в рассматриваемой ЛСГ немногочисленны. Как отмечалось, это лексемы латинского происхождения kreditor, fenerator, пришедшие из итальянского и отмеченные в Словаре Ширмера с XVI в., а также hypothekar (XVIII в.) от латинского hypotheka (XVI). Из романских языков в XVI веке пришло обозначение restant, тоже восходящее к латинскому глаголу restare, 'быть в остатке, остаться' [9, XVII, 823].
Становление состава рассматриваемой группы прототерминов связано не только с ее пополнением, но и с уходом части обозначений в общенародный язык. Так, продолжительное время бытования ростовщического кредита, для которого были характерны жесткие условия займа и высокие проценты, обусловило отрицательное отношение социума к ростовщикам. Это сказалось на смысловой структуре обозначений ростовщика, на их переносном употреблении и стилистической окраске. К примеру, согласно данным Словаря братьев Гримм, с XVI века основа wucher наличествует в композитах-пейоративах, не только и не столько называющих ростовщика, сколько осуждающих эту деятельность: wuchersack (XVI в.) 'процентный мешок'; wucherseele 'ростовщическая душа': verdammte wucherseele! (под 1828 г.), wucherklaue 'загребающая рука ростовщика' (1744 г.), а также в слове wucherjude 'еврейский ростовщик' (1702) [9, XIV, II, 1730,1735, 1715, 1710].
Обозначения ростовщика послужили деривационной базой для большого числа метафор с ярко выраженной негативной оценочной коннотацией, преобладающей над понятийным значением. В Словаре братьев Гримм под 1524 годом зафиксированы слова gurgelstecher (из gurgel 'горло, глотка' + stechen 'колоть, резать') [9, IV, I,6, 1156], gurgelabschneider (из gurgel 'горло, глотка'+ abschneiden 'отрезать'), что буквально означает 'головорез; разбойник; кровосос' (о ростовщике): wer interessiert sich noch für die biederen gurgelabschneider... [9, IV,I,6, 1150]. Под 1700 годом в значении 'ростовщик' отмечено слово geldschneider в значении 'ростовщик', идентичном значению слову 'фальшивомонетчик' (münzbeschneider) [9, IV, I,2, 2920]. Компоненты эмоционально-экспрессивной негативной оценки имеет разговорная номинация ростовщика kopfabschneider ('головорез'), зафиксированная в Словаре братьев Гримм под 1770 годом со значением 'ростовщик; процентщик; лихоимец' [9, V, 1770]. Грубо-просторечную и эмоционально-экспрессивную окраску имеют слова-пейоративы würger, abwürger (из würgen 'давить, душить'; abwürgen 'уничтожать, душить') [10, 212, 78].
Все эти существительные являются общеязыковыми синонимами прототермина wucherer 'ростовщик', однако можно говорить, что, начиная с XVI века, отмечается уход прототерминов с названным значением на периферию формирующейся терминогруппы, а затем и переход их в неспециальную сферу общения. На возможность такого развития прототерминов указывал в свое время В. И. Лейчик: «...Лексическая единица получает вторичное, метафорическое значение и начинает использоваться в неспециальной сфере» [12, 29].
Выводы
Таким образом, состав прототерминов лексико-семантической группы со значением 'кредитор' и 'должник' в немецком языке XI-XVIII вв. показателен для характеристики состояния кредитной деятельности рассматриваемого периода. В своеобразии формы номинаций кредитора и заёмщика отражается отсутствие орфографической, фонетической и словообразовательной норм на старших этапах истории немецкого языка; наличие дублетных синонимов и расплывчатость семантики большей части обозначений свидетельствует о поиске оптимальных номинаций для выражения понятий об участниках кредитных отношений. Однако поскольку становление системы понятий, логически связанных с кредитной деятельностью, еще далеко от завершения, то и лексемы рассматриваемой ЛСГ еще не соответствуют статусу термина.
Литература
1. Жирмунский, В. М. История немецкого языка / В. М. Жирмунский. - 3-е изд. - М. : Издательство литературы на иностранных языках, 1958. - 300 с.
2. Филичева, Н. И. История немецкого языка / Н. И. Филичева. - М. : Изд. центр «Академия», 2003 - 145 с.
3. Beyerle, Fr. Die Gesetze der Langobarden / Franz Beyerle. - Weimar : Hermann Böhlaus Verlag, 1947. - XVI/508 S.
4. Антология мировой правовой мысли (пер. И. И. Варьяш) [Электронный ресурс] - М. : Мысль. -2 т. - 1999. - Режим доступа : http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Spain/VII/Westgot_recht/text1.htm]. -Дата доступа : 02.10.2013.
5. Деньги, кредит, банки : учебник / Г. И. Кравцова [и др.] ; под ред. проф. Г. И. Кравцовой. - 2-е изд., перераб. и доп. - Минск : БГЭУ, 2007. - 444 с.
6. Гринев-Гриневич, С. В. Терминоведение : учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / С. В. Гринев-Гриневич. - М. : Изд. центр «Академия», 2008. - 304 с.
7. Виноградов, В. В. Вступительное слово на совещании по вопросам терминологии / В. В. Виноградов // Вопросы терминологии. - М. : Изд-во АН СССР, 1961. - С. 3-10.
8. Белоглазова, Г. Н. Деньги. Кредит. Банки : учебник / Г. Н. Белоглазова. - М. : Высшее образование, 2009. - 392 с.
9. Grimm, J. und W. Deutsches Wörterbuch in 33 Bänden / J. und W. Grimm Leipzig: Hirzel Verlag, -1854-1971.
10. Schirmer, A. Wörterbuch der deutschen Kaufmannssprache / A. Schirmer. - Strasburg : Trübner, 1911. - 217 s.
11. Головин, Б. Н. Лингвистические основы учения о терминах : учеб. пособие / Б. Н. Головин, Р. Ю. Кобрин. - М. : Высш. шк., 1987. - 104 с.
12. Лейчик, В. М. Терминоведение: предмет, методы, структура / В. М. Лейчик. - 4-е изд. - М. : Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - 256 с.
Summary
The article studies the body of German prototerms of the lexical-semantic group with the meaning 'creditor' and 'debitor' in the XI-XVIII centuries. It deals with their etymology, specific character of their form, semantic structure and paradigmatic relations. It was concluded that quantitative development of the group depends on the historical state of credit relations; instability of prototerms form is connected with the lack of orthographic, phonetic and word-formative standards in the German language of the latest period; insufficiency of nominations semantic differentiation is explained by the system underdevelopment of logically correlated credit concepts in the prescientific period.
Поступила в редакцию 21.04.14
