CC BY
75
УДК 338.431(470.620)
И. А. ХРОНОВА
ПРОТИВОРЕЧИЯ РАЗВИТИЯ АГРАРНОГО СЕКТОРА КУБАНИ В 1945-1960 ГГ.: АНАЛИЗ ИСТОРИЧЕСКОГО ОПЫТА
Ключевые слова: аграрная политика, сельское хозяйство, российская деревня.
Рассмотрены основные черты эволюции аграрного сектора экономики Краснодарского края в 19451960 гг., показаны изменения в развитии хозяйственного механизма, выявлены основные нерешенные проблемы модернизации.
I.A. HRONOVA
CONTRADICTIONS OF DEVELOPMENT OF AGRARIAN SECTOR OF KUBAN IN 1945-1960:
THE ANALYSIS OF HISTORICAL EXPERIENCE.
Key words: farm policy, agriculture, the Russian village.
The article describes the main features of the evolution of the agrarian sector of the Krasnodar Territory in 19451960, respectively, shows the changes in the development of the economic mechanism and identified the major unsolved problems of modernization.
Обращаясь к анализу основных характеристик жизни кубанской станицы второй половины 1940-1950 гг., необходимо отметить, что в это время ее развитие в полной мере определялось, прежде всего, тяжелыми последствиями Великой Отечественной войны. По ее окончании в обществе прослеживались достаточно непростые настроения - от боли утраты до радости победы. При этом преобладание позитивных настроений было обусловлено ожиданиями очевидных преимуществ мирного времени, после того большого перенапряжения, которое длилось не один год. На этом фоне многие были подвержены оптимизму, который, к сожалению, в целом ряде случаев не оправдался.
В первую очередь это было связано с тем, что после долгожданной победы СССР вступил в период «холодной войны», был вовлечен в новый раунд гонки вооружений. Между тем в результате войны кубанская станица (как и российская деревня) в значительной степени обезлюдела, экономически ослабла. Ситуация усугублялась также объективной ролью аграрного сектора экономики СССР, выступившего в роли своеобразного донора восстановления страны, тяжестью многочисленных налогов и мобилизаций послевоенного времени. Как и в предвоенный период, экономическая зависимость крестьян от колхозов была дополнена внеэкономическими методами принуждения. Организация труда основывалась на применении своего рода отработочной системы с фиксируемым минимумом трудодней. Согласно Инструкции СНК СССР 1933 г. колхозникам не выдавались паспорта (до середины 1950-х годов). Для более тесной привязки крестьянина к коллективным хозяйствам в послевоенный период было дополнительно осуществлено масштабное урезание до невиданных прежде размеров крестьянского двора, так называемого личного подсобного хозяйства.
Сталинские мысли о характере взаимоотношений крестьянства и власти при социализме оказали определяющее влияние на государственно-партийное законодательство по вопросам сельского хозяйства. Имевшие решающее значение для деревни постановления Совета Министров СССР и ЦК ВКП (б) от 19 сентября 1946 г., февральского (1947 г.) пленума ЦК, Совмина СССР от 19 апреля 1948 г., ЦК ВКП (б) от 30 мая 1950 г. и т.д. закрепляли ориентацию аграрной политики государства на внеэкономическое принуждение крестьянства. Государство продолжало рассматривать село как источник людских и материальных ресурсов, что в конечном счете вело к застою и деградации села. Низкие закупочные цены на колхозную продукцию зачастую не покрывали себестоимости ее производства, поэтому большинство колхозов были убыточными.
Разрушенная материально-производственная база и нехватка трудовых ресурсов обусловили падение объемов сельскохозяйственного производства,
а политика активного изъятия ресурсов из аграрного сектора привела к трагедии голода 1947-1948 гг. Для Кубани это было неким (хотя и значительно менее трагичным) повторением печально известных событий 1933 г.
Пытаясь придать новый импульс развитию сельскохозяйственного производства, государство взяло курс на укрупнение колхозов. Отличительной чертой первых послевоенных лет стало стремление оптимизировать систему колхозов, которая до конца 1940-х годов сохранила реликтовые черты эпохи коллективизации. Как правило, колхоз объединял крестьян одного села или отдельной его части. Масштабы производства, таким образом, зависели от размера населенного пункта, а хозяйства часто были мелкими. В данной связи весной 1950 г. было решено их укрепить путем слияния колхозов. Первый опыт объединения был обобщен в Постановлении ЦК ВКП(б) от 30 мая 1950 г. «Об укрупнении мелких колхозов и задачах партийных организаций в этом деле», обязавшем руководящие партийные и советские органы продолжить «работу по укрупнению мелких колхозов, которые по размерам закрепленных за ними земель не могут успешно развивать общественное хозяйство и применять современную машинную технику, считая укрупнение мелких колхозов одним из важнейших мероприятий в деле дальнейшего подъема сельского хозяйства и организационно-хозяйственного укрепления колхозов» [12, с. 614-615].
Развернувшееся массовое укрупнение в те годы иногда называли «второй коллективизацией». В этом была немалая доля истины. В целом по стране только за 1950 г. количество колхозов сократилось в 2,1 раза [6, с. 102]. Уже на начальном этапе укрупнения выявились очевидные недоработки и проблемные вопросы. В частности, с формально-юридической точки зрения очень многие колхозы объединялись механически и в итоге не имели ни уставов, ни государственных актов на пользование землей. Почти нигде не были разработаны и реализованы планы мероприятий по организационно-хозяйственному укреплению укрупненных колхозов, не началась работа по внутрихозяйственному землеустройству [11]. Все это порождало известную неразбериху и дезорганизацию труда в укрупненных колхозах.
В то же время в рамках послевоенного аграрного курса выделим несомненную амбициозность поставленных задач. В частности, 20 октября 1948 г. был принят «Сталинский план преобразования природы», направленный на снижение воздействия стихийных сил природы на урожайность сельскохозяйственных культур. В его рамках особое внимание уделялось мелиорации и ирригации. В данной связи особо отметим Постановление Совета Министров СССР от 19 марта и приказ по Минсельхоза СССР от 31 марта 1949 г. «О мероприятиях по освоению орошаемых земель и улучшению эксплуатации оросительных систем». В рамках их выполнения, в СССР только с 1 января 1949 г. по 15 апреля 1950 г. было подготовлено к поливу свыше 120 тыс. га новых земель. План ввода в 1950 г. в сельскохозяйственный оборот 88,8 тыс. га. орошаемых земель и строительства новых лиманов на площади 23,5 тыс. га был перевыполнен [10].
Для Кубани особое значение имели работы по защитному лесоразведению. Как отмечалось в Постановлении Совмина СССР № 2040 от 1 августа 1953 г. «О проведении работ по защитному лесоразведению»: «в связи со значительным перевыполнением плана по закладке полезащитных лесонасаждений в настоящее время особенно важно своевременное и тщательное проведение работ по выращиванию имеющихся лесонасаждений и по уходу за ними, чтобы уже в ближайшие годы они могли служить для защиты сельскохозяйственных культур от засухи и суховеев. Совет Министров считает, что в интересах дальнейшего подъема урожайности в степных и лесостепных районах страны необходимо со-
средоточить усилия на выращивании имеющихся лесонасаждений и на уходе за ними и одновременно проводить посев и посадку новых лесных полос, а также работы по закреплению и облесению песков и оврагов там, где это необходимо, в целях создания более благоприятных условий для развития земледелия, и которые экономически себя оправдают» [12, с. 121].
Хотя «Сталинский план преобразования природы» из-за отсутствия необходимого ресурсного обеспечения, прежде всего, материальных и финансовых средств, квалифицированных кадров рабочей силы, техники, материалов не был реализован в полной мере, для Кубани он имел существенное значение. В принципе, здесь программа все же была осуществлена довольно успешно. Ее реальный эффект сказался уже через 10-15 лет.
В первые послевоенные годы государство пошло по пути усиления командных методов регулирования аграрного сектора, фактически сделав ставку на методы принуждения. Тем не менее перемены в указанной сфере назревали еще при сталинском руководстве. Совет по делам колхозов, образованный в 1946 г., партийно-правительственные комиссии, создававшиеся в 1950 и 1952 гг., разрабатывали систему мероприятий по подъему сельского хозяйства. У самого Сталина, по свидетельству министра финансов А.Г. Зверева, не было уверенности в том, что методы руководства сельским хозяйством правильные [5, с. 243].
Следует также учитывать, что война резко нарушила демографический и трудовой баланс между городом и деревней. Деревня понесла двойные потери - массовый уход людей в связи с военными действиями, а после войны - массовый уход населения в заново возведенные города. В 1950 г. сельское население было на 21 млн человек меньше, чем в 1939 г., а отток из села за 19391958 гг. в 3,1 раза превысил естественный прирост [8, с. 46]. Приток населения в города был востребован промышленностью и обусловлен политикой государства, направленной на первоочередное развитие строительства и индустрии, выражавшейся в лучшем по сравнению с селами материальным обеспечением городов, более высокой оплатой труда, наличием пенсионного обеспечения у горожан и т.д. В данной ситуации крестьяне стремились вырваться из деревни в город. И хотя возможности для этого были максимально ограниченными, отток населения из деревни приобрел, отчасти по довоенной традиции, большие масштабы.
Необходимые условия для пересмотра аграрной политики КПСС сложились лишь после смерти И. Сталина. Экономические мероприятия после 1953 г. были нацелены на исправление перекосов прежней политики в деревне, проводимой с начала коллективизации. Новый курс был ознаменован значительным ростом бюджетных ассигнований на развитие сельского хозяйства, снижением налогов, упорядочением расчетов колхозов с МТС, снижением норм обязательных поставок от колхозов, повышением закупочных и заготовительных цен на сельскохозяйственную продукцию. В частности, в 1954-1958 гг. доля государственных капиталовложений в сельское хозяйство составляла 11,3% всех вложений в народное хозяйство. А на временном отрезке 1956-1958 гг. доля расходов на сельское хозяйство соответствовала 19-20% общих объемов капиталовложений [4, с. 39-40]. В итоге в годы реформ, особенно с 1953 по 1958 г. доходы колхозов существенно увеличились.
Данные мероприятия, в частности, способствовали росту поголовья скота в колхозных подворьях Краснодарского края. Если на 1 октября 1956 г. в личном пользовании колхозников насчитывалось 86,2 тыс. коров и 74,2 тыс. свиней, то на 1 января 1960 г. поголовье скота увеличилось до 117,2 коров и 89,5 тыс. свиней, т.е. в среднем в 1,3 раза. С 1956 по 1959 г. поголовье коров, находившихся в подворьях кубанских крестьян, возросло с 165 тыс. до 202,8 тыс.,
или в 1,2 раза. С 509,6 тыс. в 1956 г. до 1326,9 тыс. в 1959 г., или в 2,6 раза увеличилась численность свинопоголовья [7, с. 204-205]. Выросла обеспеченность семей крестьян Кубани куриным яйцом. Основным источником роста поступления продукции оставалось личное подсобное хозяйство. Лучшая обеспеченность хозяйств колхозников Кубани зерном, в сравнении с другими регионами РСФСР, позволяла развивать подсобное птицеводство, увеличивать продуктивность птицы [3]. Соответственно росту поголовья скота в ЛПХ увеличилось производство и поступление в семьи крестьян животноводческой продукции (особенно заметно по поступлениям мяса и яиц). На Кубани резко выросло число колхозов-миллионеров. В рассматриваемый период появились межколхозные производственные объединения, возникли новые элементы во внутрихозяйственных отношениях, продолжалось наращивание технического потенциала колхозов и совхозов. Именно в данное время аграрный сектор экономики впервые в советской истории перестал рассматриваться исключительно с точки зрения объекта безжалостной эксплуатации, стал получать все более увеличивающиеся ассигнования на развитие материально-технической базы. Это обусловило вплоть до 1958 г. значительный рост сельскохозяйственного производства, улучшение жизни сельского населения страны.
В целом реформы в области сельского хозяйства привели к ликвидации крайних проявлений тоталитаризма, совершенствованию экономических отношений между государством и сельскохозяйственными производителями, повышению материального благосостояния колхозов и колхозников. Не случайно, о прогрессивном характере перемен, «восстановлении ленинского принципа материальной заинтересованности» говорится почти в каждой работе, посвященной данному периоду.
Однако эти прогрессивные преобразования дополнялись и откровенно сомнительными решениями. В частности, нельзя не согласиться с тем, что имевшая центральное значение для 1950-х годов целинная эпопея отвлекла значительные ресурсы от укрепления сельского хозяйства традиционных аграрных районов РсфСр, в том числе от подъема аграрного сектора Кубани.
Негативные тенденции в развитии сельского хозяйства были усилены рядом непродуманных решений рубежа 1950-1960-х годов. В частности, декабрьский (1959 г.) Пленум ЦК КПСС узаконил программы строительства агрогородов и сселения жителей «неперспективных» сел [9, с. 440]. В итоге с 1959 г. в стране расход зерна стал стабильно превышать объем производимых заготовок, что привело к существенному сокращению государственных хлебных резервов, значительным закупкам зерна за границей, обусловило «проедание» золотого запаса страны.
В данной связи важно подчеркнуть, что приоритет в удовлетворении потребностей колхозников по зерновым культурам, как по РСФСР, так и Кубани, принадлежал поступлениям из колхозов [13, с. 306].
Непосредственно на Кубани, где особенно важное место в натуральных доходах крестьянского подворья занимали переработанные зерновые культуры, в течение 1958-1960 гг. их поступление уменьшалось, что было обусловлено сокращением доли зерновых, отдаваемых колхозниками на перерабатывающие предприятия. Основным источником поступления продукции в крестьянские подворья являлись предприятия переработки. Поступление обработанных зерновых из перерабатывающих предприятий в хозяйства кубанских крестьян постепенно уменьшилось до 420,1-653 кг в 1960 г. против 1091,4 кг в 1958 г., или в 2,6-1,7 раза. Однако доля данной статьи оставалась значительной в течение всего периода и составляла от 92,3% в 1958 г. до 91,7-98,5% в 1960 г. В итоге колхозы Кубани практически не обеспечивали крестьян переработан-
ными зерновыми. В свою очередь, сокращение поступления в крестьянский бюджет зерновых и бобовых культур в конце 1950-х годов ограничило кормовую базу домашнего животноводства и птицеводства. Так, в среднем в 1960 г. в колхозный двор Кубани поступило на 28% больше куриных яиц, чем в 1958 г., или 1217,5 штук против 945,1. В течение 1958-1960 гг. основным поставщиком яиц становилось приусадебное хозяйство, доля которого выросла с 894,7 штук яиц, или 94,7%, в 1952 г. до 1216 штук, или 99% в 1960 г. В то же время доля покупаемых и получаемых по натуральному расчету яиц в те же годы значительно сократилась - с 4,8% до 1%. Необходимо отметить, что крестьяне Краснодарского края по уровню обеспеченности мясом, салом и куриными яйцами находились в лучшем положении, чем колхозники РСФСР. В результате административных ограничений по содержанию крупного рогатого скота в личном пользовании в течение 1959-1960 гг. количество коров в крестьянских подворьях Кубани сократилось с 202,8 тыс. до 114,8 тыс. голов, т.е. на 88 тыс. голов, или в 1,7 раза [3].
Сокращение натуральных поступлений из колхозов в конце 1950-х - начале 1960-х годов было связано, во-первых, с целенаправленной партийногосударственной политикой по увеличению денежной доли колхозного трудодня, переходом общественных хозяйств на денежную оплату труда колхозников. Во-вторых, с искусственным ограничением развития ЛПХ на рубеже 19501960-х годов. В то же время следует отметить, что указанные потери власти старались компенсировать ростом денежных доходов от коллективных хозяйств. Материалы свидетельствуют о существенном увеличении в течение 1958-1960 гг. в бюджете крестьян Краснодарского края доли денежных доходов. В целом денежные доходы кубанских колхозников возросли в 1,5-2 раза (с 6331,7 руб. в 1958 г. до 9315,7-13364,8 руб. в 1960 г.) [2].
Подмена курса на неуклонную модернизацию сельского хозяйства на основе использования экономических инструментов и с опорой на личную заинтересованность крестьянства курсом на реорганизацию хозяйственной жизни на утопических принципах коммунизма создала серьезные трудности не только для аграрного сектора, но и для советской экономики в целом. В данном плане Кубань, как один из ведущих аграрных регионов страны, наглядно показала, что данный путь являлся принципиально ошибочным.
Литература
1. ГАКК. Ф. Р-1246. Оп. 4. Д. 875. Л. 83-87, 214-218.
2. ГАКК. Ф. Р-1246. Оп. 5. Д. 190. Л. 140.
3. ГАКК. Ф. Р-1246. Оп. 9. Д. 4а. Л. 49-52, 55-62, 65-68.
4. Долгов B.C. Колхозный строй в СССР в 50-е годы / B.C. Долгов // Исторические записки. 1984. № 111.
5. Зверев А.Г. Записки министра / А.Г. Зверев. М.: Прогресс, 1973.
6. Клепиков М. Быть земледельцем / М. Клепиков // Знамя. 1975. № 2.
7. Народное хозяйство Краснодарского края. Стат. сборник. Краснодар, 1965.
8. Население СССР на 70 лет. М.: Статистика, 1987.
9. Пленум ЦК КПСС 22-25 декабря 1959 г. М.: Изд-во ЦК КПСС, 1960.
10. Правда. 1948. 30 декабря.
11. РГАЭ. Ф. 9476. Оп. 1. Д. 1023. Л. 22.
12. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам (1917-1967 гг.). М.: Статистика, 1969. Т. 3-4.
13. Тарасов А.Ф. Развитие колхозной собственности в общенародную / А.Ф. Тарасов. Ростов н/Д.: Знамя, 1967.
ХРОНОВА ИРИНА АЛЕКСЕЕВНА - кандидат исторических наук, старший преподаватель кафедры политологии и права, Кубанский государственный технологический университет, Россия, Краснодар (amilo-sim@mail.ru).
HRONOVA IRINA ALEKSEEVNA - candidate of historical sciences, senior teacher in Political Science and Law Department, Kuban State University of Technology, Russia, Krasnodar.
