CC BY
0
ПРОТИВОПРАВНОСТЬ ИЛИ АМОРАЛЬНОСТЬ ПОВЕДЕНИЯ ПОТЕРПЕВШЕГО: ИСТОРИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
А.И. Завалов, независимый исследователь (Россия, г. Нижний Новгород)
DOI:10.24412/2500-1000-2024-8-1-153-158
Аннотация. В статье проводится ретроспективный анализ уголовно-правовой оценки противоправного или аморального поведения потерпевшего, явившегося поводом к совершению преступления. Обращается внимание, что в определенные временные промежутки такое поведение признавалось обстоятельством, полностью исключающим уголовную ответственность, а в других случаях законодатель признавал это обстоятельством, смягчающим уголовную ответственность и наказание. Указывается на непоследовательность законодательной мысли в части учета поведения потерпевшего при привлечении лица к уголовной ответственности. Ставится под сомнение позиция ученых, отождествляющих отдельные положения памятников отечественного уголовного права с современными положениями, характеризующими состояние аффекта.
Ключевые слова: противоправное или аморальное поведение потерпевшего, провокационное поведение, повод к совершению преступления, история, аффект.
Фундаментальным принципом любого вида юридической ответственности выступает принцип справедливости, что не является исключением и для уголовной ответственности. Актуальной представляется мысль И.М. Гальперина о том, что «Одна из важнейших задач современной уголовной политики, законодательной практики и юридической науки состоит в установлении границ уголовной ответственности, адекватных конкретному этапу общественного развития» [1, с. 60].
Реализовать принцип справедливости уголовной ответственности, не учитывая обстоятельства совершенного преступления, невозможно. При этом именно аморальное или противоправное поведение потерпевшего, явившееся поводом совершения преступления, во многом характеризует обстановку совершенного преступления, в связи с чем такому поведению должна даваться оценка при привлечении лица к уголовной ответственности.
В юридической науке аксиомой является тот аспект, что более комплексному исследованию любого правового явления будет способствовать изучение истории его становления и развития. Не является исключением и ныне признаваемое уголовным законом обстоятельство, смягчающее наказание, выражающееся в амо-
ральном или противоправном поведении потерпевшего, явившемся поводом совершения преступления.
Первым памятником отечественного права, в котором учитывается поведение потерпевшего при дифференциации уголовной ответственности, является краткая редакция Русской Правды. В статье 38 данного документа указывалось на исключение уголовной ответственности в случаях убийства вора «на своем дворе или у клети, или у хлева» [2, с. 37-47]. Вместе с тем, данный случай, как представляется, является проявлением зачатков института необходимой обороны.
Гораздо больший интерес представляют положения Пространной редакции Русской Правды. Мы соглашаемся с И.А. Фаргиевым, обращающим внимание на статьи 26 и 88 Пространной редакции Русской Правды, по смыслу которых противоправное или аморальное поведение потерпевшего являлось как обстоятельством, исключающим уголовную ответственность, так и обстоятельством, смягчающим наказание [3, с. 15-16]. В статье 26 исследуемого памятника указывалось: «Если же обиженный, не стерпев, в отместку, сам ударит мечом, то того в вину ему не ставить». В данном случае неправомерное поведение потерпевшего, яв-
лявшегося зачинщиком, являлось обстоятельством, исключающим ответственность за удар мечом в ответ. Что касается статьи 88, то по ее смыслу убийство свободной женщины, которая «была виновата», наказывалось вдвое слабее, чем убийство без повода [4, с. 496-517].
Дополнительно хотелось бы обратить внимание на статью 29 Пространной редакции Русской Правды, согласно которой уголовная ответственность за причинение вреда здоровью исключалась, если будет установлено, что сам потерпевший являлся зачинщиком драки. Уголовная ответственность за побои или иное причинение вреда здоровью также исключалась, если господин «бьет закупа за дело» (статья 62).
Ряд исследователей, комментируя содержание статьи 26 Пространной редакции Русской Правды, утверждают, что в ней речь идет о состоянии аффекта, делая акцент на формулировку «не стерпев» [5, с. 70; 6, с. 10-11]. Вместе с тем, каких-либо свидетельств, позволяющих однозначно утверждать, что законодатель имел ввиду именно состояние аффекта, исследователями не приводится.
Анализ таких источников отечественного права, как Русско-Византийский договор 911 года, Псковская судная грамота 1397 года, Судебники 1497 и 1550 гг. (а также Судебник 1589 года), Соборное Уложение 1649 года, позволяет констатировать, что они не содержали правовых норм, направленных на дифференциацию уголовной ответственности в зависимости от поведения потерпевшего.
Иная ситуация наблюдается при анализе Артикула воинского 1715 года [7]. Так, Артикул 44 предписывал обязанность военнослужащих отвечать на оклики часового. В том случае, если часовой дважды не получал ответа, он имел право выстрелить в военнослужащего, что исключало уголовную ответственность.
В Артикуле 145 прослеживался опыт Пространной редакции Русской Правды, поскольку, согласно данной правовой норме, человек, которого ударили «по щеке», имел право ударить в ответ. Ответственность в таком случае исключалась.
Примечательным также является Артикул 154, которым оговаривались пределы ответственности за превышение полномочий. В том случае, если подчиненный действительно был виноват и был за эту провинность убит своим начальником, последний «не животом, но жестоко имеет быть наказан...». В данном случае необходимо учитывать, что по общему правилу убийство по Артикулу воинскому 1715 года каралось смертью, однако неправомерное поведение самого подчиненного в данном случае являлось обстоятельством, смягчающим ответственность.
Считаем также необходимым указать на Артикул 167, которым устанавливалась ответственность за изнасилование в виде смертной казни или пожизненного лишения свободы. При этом законом дополнительно оговаривается, что «насилие над явною блудницею» влечет аналогичное наказание. То есть, несмотря на аморальное поведение самой потерпевшей, законодатель не допускал возможности снижения уголовной ответственности за изнасилование, осуществляя охрану половой свободы и половой неприкосновенности в полной мере, что представляется нам обоснованным. Р.М. Кочетов верно отмечает, что в этом проявлялась «тенденция к справедливому уравниванию наказаний» [8, с. 26].
Следующим источником уголовного права явилось Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года (далее по тексту - Уложение 1845 года) [9]. Очевидным достоинством данного нормативного правового акта являлась его системность. Впервые в отечественной истории законодатель закрепляет в рамках одной статьи обстоятельства, смягчающие наказание. Речь идет о статье 140 Уложения 1845 года, где пункт 5 прямо указывал на предшествующее совершенному преступлению противоправное или аморальное поведение потерпевшего, что могло выражаться в «обидах, оскорблениях или иных поступках». При этом законодатель употребляет формулировку «вследствие сильного раздражения».
Дореволюционный ученый
Н.С. Таганцев, толкуя пункт 5 статьи 140
Уложения 1845 года, указывает, что речь идет о таком «душевном настроении, которое в известной степени извиняет деяние ... а потому суд имеет полное основание указать в вопросах точную причину раздражения и его степень» [10, с. 87].
Вышеприведенное толкование позволяет вести речь о состоянии аффекта, что являлось обстоятельством, смягчающим наказание. Вместе с тем, допускалось уточнение степени такого раздражения, в связи с чем при назначении наказания во внимание принималось в целом неправомерное либо аморальное поведение потерпевшего. Аффект же, как представляется, являлся частным случаем применения пункта 5 статьи 140 Уложения 1845 года и влек за собой большее снижение наказания.
О том, что наказание дифференцировалось в зависимости от поведения потерпевшего, свидетельствуют и положения статьи 1455 (убийство), где указывается, что «если убийство учинено . в запальчивости или раздражении, и особенно когда раздражение вызвано было насильственными действиями или тяжким оскорблением со стороны убитого.». То есть, смягчение наказания находилось в прямой зависимости от степени неправомерности или аморальности поведения потерпевшего. Примечательно, что подобные уточнения отсутствуют в статьях 1480, 1483 Уложения 1845 года, которыми предусматривалась ответственность за причинение вреда здоровью различной степени тяжести в состоянии раздражения.
В 1864 году в целях унификации уголовного законодательства, а также в связи с проведением Судебной реформы, принимается Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями (далее - Устав 1864 года) [11]. Данный памятник уголовного права устанавливал ответственность за проступки, влекшие за собой менее тяжкие наказания (от выговора до тюремного заключения сроком свыше одного года).
Согласно статье 134 Устава 1864 года нанесение обиды действием без повода со стороны потерпевшего влекло за собой безальтернативное наказание в виде ареста сроком не свыше одного месяца. При этом,
статьей 133 Устава 1864 года предусматривалось снижение уголовной ответственности за нанесение обиды действием, «если к тому был дан повод самим обиженным». В данном случае санкция носила уже альтернативный характер: арест сроком до пятнадцати суток, либо денежный штраф в размере не превышающим 50 рублей.
Вышеуказанные составы уголовных проступков закреплялись в отделении первом главы одиннадцатой Устава 1864 года, где также содержались еще шесть смежных уголовных проступков. Согласно статье 138 Устава 1864 года уголовная ответственность исключалась в тех случаях, если потерпевший от оскорбления сам «нанес обидчику равную или более тяжкую обиду».
Принятое в 1903 году Новое Уголовное уложение (далее по тексту - Уложение 1903 года) [12] продолжило тенденцию дифференциации уголовной ответственности в зависимости от поведения потерпевшего, определенную Уставом 1864 года, в казуистичной форме. Так, статьей 475 Уложения 1903 года предусматривалась ответственность за побои. Вместе с тем, статья 477 в качестве специального основания освобождения от наказания выделяла ситуации, когда побои были нанесены в ответ на равное или более тяжкое насилие со стороны потерпевшего. Аналогичным образом освобождалось лицо от ответственности за оскорбление (статья 536 Уложения 1903 года). При этом, как отмечал Н.С. Таганцев, освобождение от наказания не происходило, если «повод, вызвавший насилие, сам по себе не составлял преступного деяния или являлся более легкими насилием» [13, с. 643].
В 1917 году, в связи с приходом советской власти, происходят также и кардинальные изменения в уголовном законодательстве. По смыслу пункта 5 Декрета о суде от 1917 года [14], суды руководствуются законами свергнутых правительств, если таковые не противоречат идеологии советской власти.
Принятые в 1919 году Руководящие начала по уголовному праву РСФСР [15] предписывали учитывать при назначении
наказания то, «насколько само деяние в данных условиях времени и места нарушает основы общественной безопасности». При этом прямо в качестве обстоятельства, смягчающего уголовное наказание, противоправность или аморальность поведения потерпевшего не называлась.
Первый Уголовный кодекс РСФСР, принятый в 1922 году (далее УК 1922 года) [16] также не содержал в Общей части обстоятельства, смягчающего уголовное наказание, противоправность или аморальность поведения потерпевшего не называлась. Однако, по опыту дореволюционного законодательства в статье 172 УК 1922 года, предусматривающей уголовную ответственность за оскорбление, в качестве специального основания освобождения от наказания указывалось на противоправное поведение потерпевшего, которое выражалось в высказывании либо нанесении равного или более тяжкого оскорбления.
В Общей части Уголовного кодекса РСФСР 1926 года (далее - УК 1926) [17], как и в предшествующем ему уголовном законе, отсутствовало указание на противоправность или аморальность поведения потерпевшего в качестве основания, смягчающего наказание. При этом пунктом «в» статьи 48 УК 1926 года в качестве такого основания указывалось совершение преступления «по мотивам, лишенным корысти или иных низменных побуждений». Представляется, что случаи аморального или противоправного поведения потерпевшего, явившиеся поводом к совершению преступления, должны были охватываться вышеуказанной уголовно-правовой нормой.
При всем вышесказанном в УК 1926 года уже отсутствовало специальное основание освобождения от наказания в Особенной части за оскорбление, связанное с предшествующим неправомерным поведением потерпевшего.
Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении от 19 июня 1959 года № 3 «О практике применения судами мер уголовного наказания» предписывает судам «учитывать требование закона о строго индивидуальном подходе при определении
наказания с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности виновного и обстоятельств дела» [18].
Уголовный кодекс РСФСР 1960 года (далее - УК 1960 года) [19] указывал на противоправное поведение потерпевшего как на обстоятельство, смягчающее наказание (пункт 5 статьи 38 УК 1960 года), однако связывал его с влиянием сильного душевного волнения, то есть, с аффектом. При этом, пункт 4 статьи 38 УК 1960 года допускал смягчение ответственности в случаях, если преступление не представляло собой большой общественной опасности, что по нашему мнению могло быть применимо в ситуациях, когда аморальное или противоправное поведение потерпевшего хотя и не вызывало состояние аффекта у виновного, однако являлось поводом к совершению преступления.
На необходимость учета противоправного поведения потерпевшего при назначении наказания обращал внимание Верховный Суд СССР в своем постановлении от 30 марта 1963 года № 15/2 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации автомото-транспорта или городского электротранспорта» [20].
В 1996 году принимается действующий по сей день Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ) [21], где в качестве самостоятельного обстоятельства, смягчающего наказание, закрепляется «противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления» (п. «з» ч. 1 ст. 61 УК РФ).
Таким образом, проведенный анализ памятников отечественного уголовного права позволяет констатировать, что противоправность или аморальность поведения потерпевшего, явившегося поводом совершения преступления, по-разному учитывалось законодателем: если в определенные временные промежутки такое поведение признавалось обстоятельством, полностью исключающим уголовную ответственность, то в других случаях законодатель признавал это обстоятельством,
смягчающим уголовную ответственность и фектом), что затрудняло дифференциацию наказание. уголовной ответственности.
При этом отмечается непоследователь- На сегодняшний день законодатель не
ность законодательных решений данного связывает возможность смягчения уголов-вопроса, поскольку наблюдался как пол- ного наказания в связи с противоправно-ный отказ законодателя от учета поведе- стью или аморальностью поведения по-ния потерпевшего при привлечении лица к терпевшего и обязательным возникнове-уголовной ответственности, так и казуаль- нием состояния аффекта у виновного лица, ный характер уголовно-правовых норм от- что на наш взгляд является правильным дельных нормативных правовых актов. решением, поскольку позволяет индивиду-
Также, провокационное поведение по- ализировать уголовное наказание с учетом терпевшего, явившееся поводом соверше- различных обстоятельств совершенного ния преступления, смешивалось с состоя- преступления. нием сильного душевного волнения (аф-
Библиографический список
1. Гальперин И.М. Социальные и правовые основы депенализации // Советское государство и право. - 1980. - № 3. - С. 60-69.
2. Тихомиров М.Н. «Пособие по изучению Русской Правды». - М., 1953. - 190 с.
3. Фаргиев И.А. Уголовно-правовое значение личности и поведения потерпевшего: дис. ... канд. юрид. наук. - М., 1997. - 173 с.
4. Свердлов М.Б. Русская Правда (Пространная редакция) / Подгот. текста, пер., ком-мент. // Библиотека литературы древней Руси Т. 4: XII век. - СПб., 1997. - 687 с.
5. Куленко О.И. Эволюция развития уголовной ответственности за преступления, совершаемые в состоянии аффекта // Вестник ЧелГУ. - 2010. - №9. - С. 70-73.
6. Чугунов А.А. Ответственность за убийство, совершенное в состоянии аффекта: авто-реф. дис. ... канд. юрид. наук. - М., 2008. - 26 с.
7. Артикул воинский: С кратким толкованием. - Санкт-Петербург: Печ. при Акад. наук, 1757. - 51 с.
8. Кочетов Р.М. Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности: систематизация и законодательное регулирование: дис. ... канд. юрид. наук. -Казань, 2019. - 204 с.
9. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. - Санкт-Петербург: Тип. 2 отд-ния собств. е. и. в. канцелярии, 1845.
10. Таганцев Н.С. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1885 года: Изд. проф. Имп. Училища правоведения... Н.С. Таганцевым / Сост. проф. С.-Петерб. ун-та С.Н. Таганцевым. - 9-е изд., пересмотр. и доп. - Санкт-Петербург: тип. М.М. Стасюлевича, 1898. - 717 с.
11. Устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями. - Санкт-Петербург: тип. т-ва «Обществ. польза», 1867.
12. Новое уголовное уложение, выс. утв. 22 марта 1903 г. С прил. предм. алф. указ. -Неофиц. изд. - Санкт-Петербург : кн. маг. В.П. Анисимова, 1903.
13. Таганцев Н.С. Уголовное уложение 22 марта 1903 г.: С мотивами, извлеч. из объясн. записки Ред. комис., представления Мин. юст. в Гос. сов. и журн. - особого совещ., особого присутствия деп. и общ. собр. Гос. сов. / Изд. Н.С. Таганцева. - Санкт-Петербург: Гос. тип., 1904. - 1122 с.
14. Декрет СНК РСФСР от 24.11.1917 «О суде» // СУ РСФСР. - 1917. № 4. - Ст. 50. (утратил силу).
15. Постановление Наркомюста РСФСР от 12.12.1919 «Руководящие начала по уголовному праву Р.С.Ф.С.Р.» // СУ РСФСР. - 1919. - № 66. - Ст. 590. (утратил силу).
16. Постановление ВЦИК от 01.06.1922 (ред. от 25.08.1924) «О введении в действие Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р.» (вместе с «Уголовным Кодексом Р.С.Ф.С.Р.») // СУ РСФСР. - 1922. - № 15. - Ст. 153. (утратил силу).
17. Постановление ВЦИК от 22.11.1926 (ред. от 27.04.1959) «О введении в действие Уголовного Кодекса Р.С.Ф.С.Р. редакции 1926 года» (вместе с «Уголовным Кодексом Р.С.Ф.С.Р.») // СУ РСФСР. - 1926. - № 80. - Ст. 600. (утратил силу).
18. Постановление Пленума Верховного Суда СССР от 19.06.1959 № 3 (ред. от 24.06.1968) «О практике применения судами мер уголовного наказания» // Бюллетень Верховного Суда СССР. - № 4. - 1959. (утратил силу).
19. Уголовный кодекс РСФСР (утв. ВС РСФСР 27.10.1960) // Свод законов РСФСР. -Т. 8. - С. 497. (утратил силу).
20. Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР от 30.03.1963 № 15/2 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением правил безопасности движения и эксплуатации автомототранспорта или городского электротранспорта» // Бюллетень Верховного Суда РСФСР. - № 5. - 1963. (утратил силу).
21. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-Ф3 (ред. от 08.08.2024) // Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 25. - Ст. 2954.
UNLAWFULNESS OR IMMORALITY OF THE VICTIM'S BEHAVIOR:
HISTORICAL ASPECT
A.I. Zavalov, independent researcher (Russia, Nizhny Novgorod)
Abstract. In the article the retrospective analysis of criminal-legal assessment of unlawful or immoral behavior of the victim, which was the reason for committing a crime, is carried out. Attention is drawn to the fact that in certain time intervals such behavior was recognized as a circumstance completely excluding criminal responsibility, and in other cases the legislator recognized it as a circumstance mitigating criminal responsibility and punishment. Attention is drawn to the inconsistency of legislative thought in terms of taking into account the behavior of the victim when bringing a person to criminal responsibility. The position of scientists who identify certain provisions of monuments of domestic criminal law with modern provisions characterizing the state of affect is questioned.
Keywords: unlawful or immoral behavior of the victim, provocative behavior, reason to commit a crime, history, affect.
